Власть не чувствует своей фальши
Россия Россия
| Песни о Любви и Смерти () | Лукавые дни
() |
Список композиций
| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «Ложь» | 1:10 |
| 2. | «Телёнок» | 2:35 |
| 3. | «Топоры» | 2:52 |
| 4. | «Винтер» | 2:58 |
| 5. | «Жду чуда 2» | 3:23 |
| 6. | «Звуковое письмо» | 3:36 |
| 7. | «Правда» | 0:50 |
| 8. | «А чо так мало треков?» | 0:03 |
Видео
На песню «Топоры» группой был снят клип, в котором некоторые углядели скрытый подтекст, поскольку в клипе участники колят дрова, которые также можно называть и чурками . В клипе снялся писатель Захар Прилепин .
Общая информация
Концертная премьера песен с альбома состоялась 29 марта в Сыктывкаре в рамках юбилейного тура группы.
В первые дни выхода альбом поднялся на вторую строку чарта iTunes, сместив вниз новый альбом Земфиры .
Спустя неделю альбом был выложен в свободный доступ на официальном сайте группы.
Отзывы
Короткий, злой и мощный релиз 25/17, не менее важный, чем их номерные альбомы.
Дослушав «Лукавые дни», первым делом их хочется включить заново. Они написаны хлестким и смачным языком плаката, где нет времени на лирику (поэтому даже отсылка к лирическому хиту «Жду чуда» выглядит издевательской), а есть необходимость высказаться по повестке.
25/17 растут рывками - от альбома к альбому. Тексты здесь - точные, гуттаперчевые, умные. Музыка... помните, как Есенин хвастался: «...у меня все рифмы - как лакированные ботинки!» Вот такая вот музыка. Песни про «Телёнка» и сорок сериалов - безупречно хороши, до физически-щекотного удовольствия. Короче, это никакой не рэп, а просто отличные пацаны поют отличные песни.
Напишите отзыв о статье "Лукавые дни (альбом)"
Примечания
Ссылки
- Свободная пресса -
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лукавые дни (альбом)
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Власть не чувствует своей фальши
В преддверии выборов нам щедро рассыпают обещания. А добрые лица президента и премьера по несколько раз в день заглядывают в жилища россиян из телевизионного окошечка. И всякий раз – с какой-то благой вестью. То урожай удался на славу. То всемирный авторитет России вознёсся на новую высоту. То наша газовая труба добралась по дну Балтийского моря до сердца Европы. А тут ещё приспела и весть о повышении довольствия военным. Благостную картину украшают и предпраздничная раздача орденов, и присвоение звания героев новым городам...
Чёрствое сердце
Почему же тогда, судя по соцопросам, у властей предержащих так заметно падают рейтинги ? Не потому ли, что в отношениях с народом они всё чаще берут неправильную ноту? Фальшивят. Лукавят. Ну как, например, при объявлении о рокировке тандема... Россияне, помнящие уроки советской пропаганды, хорошо понимают и нынешнюю механику развешивания по ушам предвыборной лапши. И остаётся им только горько шутить . Ну, например, что станицу Кущёвскую тоже скоро объявят станицей-героем. Или что кастрацию введут не для педофилов, а для чиновников: чтобы не размножались. Шутят россияне и по поводу лондонского суда между Березовским и Абрамовичем : наконец-то англичане раскрыли секрет нашей демократии, скрывающейся за таинственным словом «крыша» .
Конечно, среди предвыборного веселья вдруг возьмёт да и ляжет на сердце лёгкая грусть. И хочется всплакнуть, хотя жизнь объявлена праздником. Ну вот, например: легендарному Алексею Соколову – ветерану 104-го полка 76-й дивизии из Пскова – дали, наконец, квартиру. Вроде бы по этому случаю следовало вознести хвалу и Господу Богу, и партии, и правительству. Но вот ведь какая деталь: квартирку эту старейший десантник страны ждал больше полувека и получил в подарок на своё 100-летие. Но… не слишком ли долго для человека, прошедшего и Финскую, и Отечественную, и Японскую войны? Одна из газет по этому поводу писала с умилением: «Все боевые годы солдата оберегала иконка, подаренная матерью»…
Но кто убережёт ветеранов (да и всех жителей страны) от чёрствости чиновников ?
Ведь в условиях несменяемости и бесконтрольности власть не только черствеет сердцем, но и теряет совесть. Чиновники утрачивают ощущение и собственного народа, и собственной страны. Они уже не понимают, что стыдно, а что нет. Им важно правильно отчитаться перед начальством, «сделать красиво». А то, что за этой показной «красотой» прячется горькая правда, они не способны понять.
Телезрители, смотревшие 7 ноября постановочный парад на Красной площади, наверное, обратили внимание на то, что приглашённые на парад ветераны были одеты в одинаковые шапки и одинаковые новенькие пальто. Организаторам шоу, видимо, казалось: вот как хорошо мы приодели старых солдат! Но что на самом деле значит это переодевание? Это значит, что устроители парада испугались, что ветераны придут на парад в своих потёртых шапках, в стареньких пальто. И пусть бы пришли! В этом была бы горькая, но правда жизни . Это было бы лучше, чем выводить ветеранов, словно детдомовцев, в казённых пальтишках.
Вкус победы
Мало кто сомневается, что на парламентских выборах победит «Единая Россия» . Не с таким оглушающим счётом, как в прошлый раз, но победит. И причиной этой победы будут не достижения, которыми хвастает власть, а историческая память и психология обманутого народа. Весь ХХ век был для россиян веком потрясений, экспериментов, обмана, небывалого насилия, постоянного понукания, войн и унизительной бедности. Народ хочет покоя, стабильности и готов довольствоваться скромным достатком, лишь бы его не гнали «на покорение новых вершин». Тем более что нефтегазовые доходы последнего десятилетия дают возможность «подбрасывать» в народный карман скромные подарки.
И если бы властная элита не дразнила людей своим разнузданным потреблением , хамской демонстрацией привилегий, если бы она меньше болтала, врала и меньше надувала щёки по поводу якобы возросшей роли России в мировых делах, то народ, пожалуй, воспринимал бы нынешнюю политику с большей снисходительностью.
Сталинская практика ежегодного «снижения цен» на хлеб, крупу и ситчик, уместная в условиях поголовной бедности населения, сегодня не срабатывает. В России худо-бедно, но появился достаточно обширный средний класс (по некоторым подсчётам, 25-30% населения). Он ещё молчит. Но его уже не устраивает примитивная раздача леденцов , которые к тому же быстро тают в ладошке.
Средний класс требует не подачек, а создания нормальных условий для развития : борьбы с коррупцией, честного суда, ограничения власти чиновников, упрощения условий вхождения в бизнес, возможностей «вертикальной мобильности» для своих детей.
Дополнительная информация
Вы забыли о том, что вам обещали по телевизору все предыдущие 10 лет? Не отчаивайтесь, всё равно ничего не сбылось…
Короткий, злой и мощный релиз 25/17, не менее важный, чем их номерные альбомы.
EP “Лукавые дни” можно понимать как запоздалое послесловие к .
То был альбом - крупная форма и художественная работа. На “ПоЛиС” легко найти что-то близкое, даже будучи не в предмете творчества 25/17.
А это - третий тайм, разговор на лестнице, пара слов без протокола, только для своих - чужие не поймут. Ну действительно, надо быть хорошо погруженным в историю 25/17, а желательно и в русский рэп вообще: на коротеньком релизе Бледный успевает процитировать Касту, Гуфа, Лигалайза, Карандаша. Чтобы в полной мере оценить релиз, желательно знать историю группы со старта. Знать, что этот проект долгое время был неуспешным, был маргинальным, потом выстрелил, получил ярлык “фашистский”, обзавелся аудиторией из числа не рэперов, а как это назвать, нормальных? - с годами стал лиричнее, прокачался в музыкальном смысле, навел мосты с русским роком и превратился в одну из самых гастролирующих рэп-группы страны.
Дослушав “Лукавые дни”, первым делом их хочется включить заново. Они написаны хлестким и смачным языком плаката, где нет времени на лирику (поэтому даже отсылка к лирическому хиту “Жду чуда” выглядит издевательской), а есть необходимость высказаться по повестке. Он напоминает рэп-версию романов Пелевина, который на “Лукавых днях” цитируется минимум дважды - популярный писатель тоже ежегодно выкатывает очередное язвительное и актуальное сочинение, в котором достается нашим и вашим, и только автор остается над схваткой, посмеивается, а от вопросов отделывается ироничными и туманными отговорками.
Бледный через запятую зло шутит над недалекими националистами (“Ванька Жуков письма рунами пишет Сварогу, чтобы страшный носорог убрался с нашего порога”), фанатичными ЗОЖ-истами (“Лунтик в контактике создал паблик про турник”) и инфантильными либералами (“режим шатает на ФБ креативный класс”). Лозунг “Всех убить, все поделить, Россию спасти” произносится достаточно серьезным голосом, чтобы подчеркнуть смехотворность политической движухи, ведущейся преимущественно в соцсетях. В этом есть смешная смычка со шнуровским высказыванием на ту же тему “Мы за все хорошее, против всей …, по полям нескошенным” и так далее.
Короткий, как и положено EP, релиз обладает выдержанной концепцией. Всего пять песен, но это сочинения яростной мощи. Музыкально “Дни” звучат поперек трендов, наследуя старому нью-йоркскому хип-хопу и старому русскому року. Звучат мрачно, нетолерантно, небесспорно. Это невеселые (даже когда смешно) песни о Родине, о народе, о настоящем и будущем. С одной стороны, Бледный закрывает навязшую тему фашизма, открытым текстом говоря “1488 нам не надо”, с другой пропагандирует, пользуясь терминологией других экстремистов, “оборонительный джихад”, элементы которого - обрез под кровать и топор в гараже.
Это не открытие, но на “Лукавых днях” как-то особенно заметно: Бледный мягко говоря, не идеализирует людей. На незаданный вопрос “Если неправы те, те и эти, то как вообще жить?” у него есть ответы “Бог” и “любовь”. Спорить с этим трудно. Но - слабое место - трудно и поверить, что автор испытывает такую уж любовь по отношению к героям своих сочинений и их слушателям.
Может и испытывает, но по текстам этого не заметно.