Какой последовательности читать хроники нарнии. Льюис - хроники нарнии

Клайв Льюис.

Хроники Нарнии. Лев, Колдунья и Платяной шкаф

Люси заглядывает в платяной шкаф

Жили-были на свете четверо ребят, их звали Питер, Сьюзен, Эдмунд и Люси. В этой книжке рассказывается о том, что приключилось с ними во время войны, когда их вывезли из Лондона, чтобы они не пострадали из-за воздушных налетов. Их отправили к старику профессору, который жил в самом центре Англии,в десяти милях от бли– жайшей почты. У него никогда не было жены, и он жил в очень большом доме с экономкой и тремя служанками – Айви, Маргарет и Бетти (но они почти совсем не принимали участия в нашей истории). Профессор был старый-престарый, с взлохмаченными седыми волосами и взлохмаченной седой бородой почти до самых глаз. Вскоре ребята его полюбили, но в первый вечер, когда он вышел им навстречу к парадным дверям, он показался им очень чудным. Люси (самая младшая) даже немного его испугалась, а Эдмунд (следующий за Люси по возрасту) с трудом удержался от смеха – ему пришлось сделать вид, что он сморкается.

Когда они в тот вечер пожелали профессору спокойной ночи и под нялись наверх, в спальни, мальчики зашли в комнату девочек, чтобы поболтать обо всем, что они увидели за день.

– Нам здорово повезло, это факт, – сказал Питер. – Ну и заживем мы здесь! Сможем делать все, что душе угодно. Этот дедуля и слова нам не скажет.

– По-моему, он просто прелесть, – сказала Сьюзен.

– Замолчи! – сказал Эдмунд. Он устал, хотя делал вид, что ниско– лечко, а когда он уставал, он всегда был не в духе. – Перестань так говорить.

– Как так? – спросила Сьюзен. – И вообще, тебе пора спать.

– Воображаешь, что ты мама, – сказал Эдмунд. – Кто ты такая, чтобы указывать мне? Тебе самой пора спать.

– Лучше нам всем лечь, – сказала Люси. – Если нас услышат, нам попадет.

– Не попадет, – сказал Питер. – Говорю вам, это такой дом, где никто не станет смотреть, чем мы заняты. Да нас и не услышат. Отсюда до столовой не меньше десяти минут ходу по всяким лестницам и кори дорам.

– Что это за шум? – спросила вдруг Люси. Она еще никогда не бы вала в таком громадном доме, и при мысли о длиннющих коридорах с рядами дверей в пустые комнаты ей стало не по себе.

– Просто птица, глупая, – сказал Эдмунд.

– Это сова, – добавил Питер. – Тут должно водиться видимо-невиди мо всяких птиц. Ну, я ложусь. Послушайте, давайте завтра пойдем на разведку. В таких местах, как здесь, можно много чего найти. Вы виде ли горы, когда мы ехали сюда? А лес? Тут, верно, и орлы водятся. И олени! А уж ястребы точно.

– И барсуки, – сказала Люси.

– И лисицы, – сказал Эдмунд.

– И кролики, – сказала Сьюзен.

Но когда наступило утро, оказалось, что идет дождь, да такой час тый, что из окна не было видно ни гор, ни леса, даже ручья в саду и того не было видно.

– Ясное дело, без дождя нам не обойтись! – сказал Эдмунд.

Они только что позавтракали вместе с профессором и поднялись на верх, в комнату, которую он им выделил для игр – длинную низкую комнату с двумя окнами в одной стене и двумя – в другой, напротив.

– Перестань ворчать, Эд, – сказала Сьюзен. – Спорю на что хочешь, через час прояснится. А пока тут есть приемник и куча книг. Чем плохо?

– Ну нет, – сказал Питер, – это занятие не для меня. Я пойду на разведку по дому.

Все согласились, что лучше игры не придумаешь. Так вот и нача лись их приключения. Дом был огромный – казалось, ему не будет конца

– и в нем было полно самых необыкновенных уголков. Вначале двери, которые они приоткрывали, вели, как и следовало ожидать, в пустые спальни для гостей. Но вскоре ребята попали в длинную- предлинную комнату, увешанную картинами, где стояли рыцарские доспехи: за ней шла комната с зелеными портьерами, в углу которой они увидели арфу. Потом, спустившись на три ступеньки и поднявшись на пять, они очутились в небольшом зале с дверью на балкон; за залом шла анфилада комнат, все стены которых были уставлены шкафами с книгами – это были очень старые книги в тяжелых кожа– ных переплетах. А потом ребята заглянули в комнату, где стоял большой платяной шкаф. Вы, конечно, видели такие платяные шкафы с зеркальными дверцами. Больше в комнате ничего не было, кроме высох шей синей мухи на подоконнике.

– Пусто, – сказал Питер, и они друг за другом вышли из комнаты… все, кроме Люси. Она решила попробовать, не откроется ли дверца шкафа, хотя была уверена, что он заперт. К ее удивлению, дверца сразу же распахнулась и оттуда выпали два шарика нафталина.

Люси заглянула внутрь. Там висело несколько длинных меховых шуб. Больше всего на свете Люси любила гладить мех. Она тут же влезла в шкаф и принялась тереться о мех лицом; дверцу она, конечно, оставила открытой – ведь она знала: нет ничего глупей, чем запереть самого себя в шкафу. Люси забралась поглубже и увидела, что за первым рядом шуб висит второй. В шкафу было темно, и, боясь удариться носом о заднюю стенку, она вытянула перед собой руки. Девочка сделала шаг, еще один и еще. Она ждала, что вот-вот упрется кончиками пальцев в деревянную стенку, но пальцы по-прежнему уходили в пустоту.

«Ну и огромный шкафише! – подумала Люси, раздвигая пушистые шубы и пробираясь все дальше и дальше. Тут под ногой у нее что-то хруст нуло. – Интересно, что это такое? – подумала она. – Еще один нафталиновый шарик?» Люси нагнулась и принялась шарить рукой. Но вместо гладкого-гладкого деревянного пола рука ее коснулась чего-то мягкого, рассыпающегося и очень-очень холодного.

– Как странно, – сказала она и сделала еще два шага вперед.

В следующую секунду она почувствовала, что ее лицо и руки упи раются не в мягкие складки меха, а во что-то твердое, шершавое и даже колючее.

– Прямо как ветки дерева! – воскликнула Люси. И тут она заметила впереди свет, но не там, где должна была быть стенка шкафа, а далеко– далеко. Сверху падало что-то мягкое и холодное. Еще через мгновение она увидела, что стоит посреди леса, под ногами у нее снег, с ночного неба падают снежные хлопья.

Люси немного испугалась, но любопытство оказалось сильнее, чем страх. Она оглянулась через плечо: позади между темными стволами де ревьев видна была раскрытая дверца шкафа и сквозь нее – комната, из которой она попала сюда (вы, конечно, помните, что Люси нарочно ос тавила дверцу открытой). Там, за шкафом, по-прежнему был день. «Я всегда смогу вернуться, если что-нибудь пойдет не так», – подумала Люси и двинулась вперед. «Хруп, хруп», – хрустел снег под ее ногами. Минут через десять она подошла к тому месту, откуда исходил свет. Перед ней был… фонарный столб. Люси вытаращила глаза. Почему посреди леса стоит фонарь? И что ей делать дальше? И тут она услышала легкое поскрипывание шагов. Шаги приближались. Прошло несколько секунд, из-за деревьев показалось и вступило в круг света от фонаря очень странное существо.

Ростом оно было чуть повыше Люси и держало над головой зонтик, белый от снега. Верхняя часть его тела была человеческой, а ноги, по крытые черной блестящей шерстью, были козлиные, с копытцами внизу. У него был также хвост, но Люси сперва этого не заметила, потому что хвост был аккуратно перекинут через руку – ту, в которой это су– щество держало зонт, – чтобы хвост не волочился по снегу. Вокруг шеи был обмотан толстый красный шарф, под цвет красноватой кожи. У него было странное, но

Клайв Стейплз Льюис

Хроники Нарнии

Племянник чародея

Предисловие. ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Я очень и очень жалею, что когда был маленьким, не знал детских книг английского писателя Клайва Льюиса. Мне кажется, что дети, кому читают эти книжки перед сном, потом обязательно должны становиться лучше, а, следовательно, добрее. Еще мне кажется, что тому, кто знает и помнит героев книг Льюиса, сделать зло человеку или животному очень трудно. Скоро вы и сами в этом убедитесь.

Кое-кто может на меня зашикать, и все же скажу: на мой взгляд, Клайв Льюис один из самых интересных писателей, из тех многих, кого я прочитал в своей жизни. Книг написал он много, больше сорока, а среди них семь – специально для детей. Для детей Льюис придумал страну Нарнию, где грустные тамошние звери, в отличие от грустных зверей реальных стран, между собой разговаривают. Вы скажете – подумаешь! Во многих сказках звери разговаривают. Да, это правда. Но приглядитесь, прислушайтесь к зверям Льюиса. Если б вы знали, как часто мудры их речи… Ах, простите, вы ведь это скоро узнаете. Можно сказать, что детские истории Льюиса – сказки, и все же они какие-то не просто сами по себе сказки. Клайв Льюис все время на что-то намекает, подмигивает, делает глаза, то страшные, то веселые. На что же он намекает… Может быть, вы сами догадаетесь «на что», и напишете нам?

Клайв Стейплз Льюис был не просто писателем, а еще профессором двух самых знаменитых в мире университетов – Оксфордского и Кембриджского. Он писал книги исторические, богословские, литературоведческие. По некоторым из них до сих пор учатся студенты университетов. Вот такой страшно ученый, а взял и написал книги для детей. Я иногда думаю, почему это книги для детей часто пишут люди серьезные, ученые, умные. И прихожу к выводу: ведь глупый посчитает глупостью писать книги для детей. А если и напишет, то читать их дети наверняка не будут. Ведь дети народ серьезный, мудрый, веселый и писать для них может писатель только с такими же качествами. Таким вот и был Клайв Льюис. Недаром он хорошо понимал слова Иисуса Христа, обращенные к людям: «Будьте как дети». Он знал, что Иисус хотел видеть людей открытыми, непосредственными, веселыми. Первую повесть из детской серии «Нарния» – «Лев, колдунья и платяной шкаф» напечатало в Москве в 1978 году издательство «Детская литература». А теперь мы вот решили продолжить это чудесное начало и спустя десять лет выпускаем две другие книги из этой серии. Согласитесь, названия их радуют сердце: «Племянник чародея» и «Серебряное кресло». Вообще-то они следуют в этой детской серии третьей и четвертой по счету. Да нет, мы знаем арифметику, просто переводы этих книг пришли из России раньше других. Но не расстраивайтесь, каждая из этой серии книг совершенно понятна даже когда читаешь не по порядку. А вообще, мы наметили выпустить все детские книги К.С.Льюиса.

С Льюисом знакомы взрослые и дети во многих частях света. Его любили тысячи, а может сотни тысяч людей. Из его книг видно, что и он отвечал на это любовью. Его книги наполнены чудесными библейскими символами, значениями, созвучиями. Вот хотя бы первая пришедшая на память строчка: «О дети Адама, как умеете вы защищаться от всего, что может принести вам добро!»

Какую бы книгу Льюиса вы ни взяли, особенно детскую, вы почувствуете под ее строчками подземный ручей, наполненный состраданием к ближнему, которое еще зовется любовью. Вы можете разглядеть источник, из которого вытекает ручей Сострадания. Источник этот – Христос. Ручей омывает человеческие сердца и души, и они оживляют, цветут, приносят удивительные плоды. Все это по-гречески называется агапе, на иврите – ахоб, ахава – Любовь Бога, Любовь Христа, Который сам есть ничто иное, как Любовь.

Быстро расскажу, как однажды Льюис проявил свою любовь. Он влюбился в женщину, и вдруг оказалась, что она больна раком. Вопреки логике мещан и прагматиков, он, узнав об этом, предложил ей выйти за него замуж. Эта женщина с именем Джой (радость) тоже его любила. Она должна была скоро умереть, но потому, что Льюис очень крепко и очень нежно ее любил, она прожила еще четыре года.

В предисловии к первой детской книжке Клайва Льюиса, изданной по-русски – «Лев, колдунья и платяной шкаф» (Москва, 1978 год) указано, что он был антифашистом. И это правда, но еще Льюис был верующим, христианином. Во всех его книгах, как для детей, так и для взрослых, вдумчивый читатель увидит постоянное присутствие Добра с большой буквы. Дело в том, что Льюис был убежден: Добро присутствует в жизни благодаря Христу. Или же, оно само является Христом. Вроде бы я противоречу себе, только что говорил: Христос – это Любовь, а теперь: Христос – это Добро. Верны оба утверждения. И это не мое мнение, не мои выводы. Об этом говорит Библия, Слово Божье, которую писали люди под водительством (т.е. с помощью) Бога. Вот слова из Библии: «Бог – есть любовь»; «Любовь от Бога»; «Любовь Христова объемлет нас»; «Кто делает добро, тот от Бога»; «Я (Христос) есть пастырь добрый».

Наше издательство выпустило по-русски несколько отличнейших книг Льюиса для взрослых: «Письма Баламута», «Боль», «Сущность христианства». В них Льюис описывает, как его душа, разум везде ищут Иисуса, любят Иисуса, как они хотят узнать о Нем больше, лучше. И там же честный Клайв Льюис пишет о том, что люди, часто объединенные под красивыми вывесками, борются с Христом. Даже те, которые называют себя христианами.

Мы очень рады, что к большим и маленьким советским читателям возвращаются когда-то во многом отнятые замечательные писатели: О.Мандельштам, Н.Гумилев, Д.Хармс, М.Цветаева, Н.Олейников, Б.Пастернак, Е.Шварц. Возвращаются многие книги, а главное, на наш взгляд, – возвращается Библия. Возвращается возможность искать, находить, верить. Это окрашивает наше время в цвета надежды. Цвет Христа – белый, олицетворяющий чистоту, безгрешность. Белый цвет очищения и надежды становится сегодня во многом цветом России.

Я уже сказал: возвращаются имена писателей, книги. Но Христос в Россию не возвращается, Он всегда был там. Никакие оговоры, неправды и новые распятия не смогли запачкать Его белых одежд. Все эти годы Он был тем, кем назвал Себя когда-то: дорогой, истиной, смыслом жизни (помните: «Я есть путь, истина и жизнь»).

Наше желание продолжать знакомить вас с Льюисом совпало с желанием лучших людей России знакомить читателей с другими, когда-то отторгнутыми прекрасными писателями. Мудрый, веселый, добрый Льюис, несомненно, в их числе. И если когда-нибудь его книжки помогут вам совершить добро, быть честными, открыть для себя Бога, то мы будем считать, что выполнили желание Льюиса.

В каком порядке следует читать "Хроники Нарнии?"

Каноническая последовательность - в порядке выхода книг в свет.

До 1994 г. существовала только она, и это дало повод исследователям творчества К.С. Льюиса назвать ее канонической . Это последовательность, с которой выходили различные части "Хроник" . Она такова:

Трилогия о Каспиане
Принц Каспиан: Возвращение в Нарнию (опубликовано в 1951);
Покоритель зари (опубликовано в 1952);
Серебряное кресло (опубликовано в 1953);

Мы видим, что хотя К. С. Льюис написал "Коня и его Мальчика" прежде "Серебряного Кресла", оно было опубликовано первым - чтобы не разрывать трилогию, в которой одним из главных героев является Каспиан.

Хронологический порядок - в соответствии с внутреннем временем "Хроник".

Очень быстро читатели подметили, что книги "Хроник" издаются в порядке, не соответствующем их внутренней хронологии. Некоторые писали Льюису, интересуясь его мнением на этот счет. Вот типичный ответ автора, датированный 23 апреля 1957 г. (опубликован в 1985):

(Мама Лоренса полагала: семь хроник Нарнии должны быть прочитаны в том порядке, в котором они издавались. Она решила, что именно так было задумано автором. Лоренс, тем не менее, был уверен, что истории следует читать в соответствии с хронологией нарнийских событий: "Племянник Чародея", "Лев, Колдунья и Платяной шкаф", "Конь и его Мальчик", "Принц Каспиан", "Покоритель Зари", "Серебряное Кресло" и "Последняя Битва" .)

Дорогой Лоренс,

Думаю, насчет того, в каком порядке читать книги, я скорее согласен с тобой, чем с твоей мамой. Она ошибается, серия не задумывалась такой заранее. Когда я писал "Льва [Колдунью и платяной шкаф]», я не знал, что будет продолжение. Потом я написал "П [ринца] Каспиана" и опять не думал, что буду сочинять дальше, а когда закончил "Покорителя [Зари]" , был твердо уверен, что на этом остановлюсь. Оказалось, я ошибся. Так что, наверное, не очень важно, в каком порядке читать. Я даже не уверен, что остальные написаны в той последовательности, и какой опубликованы. Я никогда не записываю таких вещей и не помню дат.

Видимо, это письмо подтолкнуло издательство HarperCollins внести изменения в порядок книг. Это произошло в 1994 г., когда было принято решение сделать британские издания "Хроник" эталонными для всех англоязычных изданий. На свет появился хронологический порядок книг. Он выглядит так:

"Племянник Чародея"
"Лев, Колдунья и Платяной шкаф"
"Конь и его мальчик"
"Принц Каспиан"
"Плавание "Покорителя Зари"
"Серебряное Кресло"
"Последняя Битва"

Большинство исследователей и просто поклонников творчества Льюиса не согласны с таким решением издателей и считают, что хронологический порядок менее всего соответствует намерениям самого автора и тому "весу", который приобрели разные части "Хроник" у наиболее преданных читателей.

Лучший порядок чтения - установленный самим Льюисом: "245-3617"

Наш "Путеводитель " изучает "Хроники " в слегка видоизмененном каноническом порядке, который был мною назван порядком "по законченности смысла" (order by essential completion). Он позволяет без потери впечатлений читать книги в том порядке, в котором они зародились в душе самого Льюиса.

"Лев, Колдунья и Платяной шкаф" (весна 1949 года),
"Принц Каспиан: Возвращение в Нарнию" (конец 1949 года),
"Покоритель Зари" (зима 1950 года),
"Конь и Его Мальчик" (весна 1950 года).
"Серебряное Кресло" (весна 1951 года)
"Племянник Чародея" (осень 1951 года)
"Последняя Битва" (весна 1953 года).

Я призываю всех читателей "Хроник Нарнии" запомнить эту последовательность: "245 - 3617" и прочитать книги именно так, а не в том порядке, который установило с 1994 года издательство HarperCollins!

Я опасаюсь, что перестановка книг в хронологическом порядке снизит влияние "Хроник" на будущих читателей и вызовет их недоумение, когда после "Племянника Чародея" в конце книги "Лев, Колдунья и Платяной Шкаф" они увидят, что это на самом деле - "только начало настоящей истории".

Обратите внимание, как книга ЛКПШ открывает нам тайны мира, расположенного по ту сторону дверцы платяного шкафа. Название "Нарния" появляется лишь в десятом абзаце второй главы, а имя Аслана - в главе 7, "День с бобрами". "Племянник Чародея" , напротив, вводит читателя в сюжет "Хроник" безо всякой таинственнсти, используя слово "Нарния" как понятие, с которым читатель уже много раз сталкивался.

Но основной аргумент против хронологического прочтения заключен в следующем эпизоде: "Ни один из ребят не знал об Аслане больше, чем вы (курсив мой – П. Форд); но в тот момент, когда Бобр произнёс эти слова каждого охватило особенное чувство." (ЛКПШ 7 и 8). Три слова, которые я выделил, показывают, что мы должны читать книги в том порядке, в котороом они впервые пришли в мир, многокртоно читались и перечитывались. В том порядке, в котором росли и развивались смысл и значение этих великолепных книг – и это происходило помимо намерения Льюиса (которое сформировалось позже) изменить их порядок. Даже этот его план, получивший одобрение автора за два дня до его смерти, был обусловлен вниманием Льюиса к тому, как понили его книги, а возможно - и к их успеху на тот момент.

Если бы Льюис осуществил задуманный им пересмотр последовательности, в которой надо читать книги, то хронологический порядок можно было бы признать лучшим вариантом. Но все же порядок "245-3617" или каноническая последовательность более предпочтительны. Почему? Потому что они помогают избежать опасности читать "Хроники" между строк, словно книгу-загадку. Эти варианты делают прочтение менее логичным, менее привязанным к хронологии и представляют образы и авторские послания в том виде, в котором их предлагал сам Льюис, и в котором их принимали первые читатели этих книг.

Жил-был мальчик по имени Юстэс Кларенс, а по фамилии – Вред. И, надо сказать, он её почти заслужил. Родители звали его Юстэсом, учителя – Вредом. Не могу сказать вам, как звали его друзья, их у него не было. Сам он называл родителей не «папа» и «мама», а Гарольд и Альберта, поскольку они считали себя очень современными и передовыми. Они не ели ничего тяжёлого, не пили, не курили и не носили синтетического белья. Мебели у них почти не было, спали они без подушек, окна держали открытыми в любую погоду.

Юстэс Кларенс любил животных, точнее – насекомых, но только в мёртвом и засушенном виде. Любил он и книги, но лишь такие, где много таблиц и на картинках изображены машины или толстоватые дети, занимающиеся гимнастикой.

Не любил же он двоюродных братьев и сестёр – Питера, Сьюзен, Эдмунда и Люси Пэвэнси. Однако он обрадовался, узнав, что двое младших приедут погостить, так как хотел кого-нибудь помучить. Сам он был хилым, не одолел бы даже Люси, не говоря об Эдмунде, но знал немало способов поддеть и обидеть человека, особенно если он у тебя гостит.

Эдмунд и Люси вовсе не хотели ехать к тёте Альберте, но ничего поделать не могли. Их отца пригласили в Америку читать лекции, маму он взял с собой, потому что она десять лет не отдыхала, а Питер готовился к вступительным экзаменам у старого профессора Кёрка, в чьём доме все четверо детей пережили увлекательнейшие приключения. Если бы профессор жил всё там же, они бы тоже туда поехали, но он сильно обеднел и переселился и крохотный однокомнатный коттедж. Взять с собой четверых – слишком дорого, и в путешествие отправилась только одна Сьюзен. Родители считали её красавицей, училась она неважно (хотя в остальном была очень умна), и мама решила, что она «почерпнёт больше, чем маленькие». Эдмунд и Люси старались ей не завидовать, но страдали сильно, особенно Эдмунд. «Тебе что, – говорил он, – а мне с ним жить в одной комнате!..»

Повесть наша началась под вечер, когда брату и сестре удалось побыть немного одним. Говорили они, естественно, о Нарнии, своей заповедной и любимой стране. Почти у всех есть такая страна, но чаще всего – в воображении. Эдмунду и Люси повезло больше, чем нам, – их страна существовала на самом деле. Они побывали там дважды – не в игре, не во сне, а наяву. Конечно, попали туда они чудом, иначе в Нарнию не попадёшь, и надеялись снова там очутиться (собственно, им это было обещано или почти обещано). Сами понимаете, они говорили о ней, когда только могли.

Сидели они у Люси, на кровати, и смотрели на картину, которая висела прямо напротив них. Только она одна и нравилась им из всех здешних картин. Тёте Альберте она, напротив, не нравилась (поэтому её и повесили в комнате наверху), но выбросить её не решались, ибо это был свадебный подарок от кого-то, с кем не хотелось ссориться.

На картине был корабль, и казалось, что он летит прямо на тебя. На носу у него сверкал позолотой дракон с открытой пастью, мачта была одна, и парус один, квадратный и малиновый. За золотой головой дракона виднелся зелёный борт, а высокая волна, на которую корабль взлетел, сияла синевой. Чем дольше ты смотрел, тем ближе всё это было, и казалось, что тебя вот-вот обрызгает пеной. Ветер, как видно, был хороший, и корабль нёсся легко, чуть накренясь вправо (замечу, кстати, что это называется правый галс ). Солнце светило тоже справа, и с этой стороны вода отливала зеленью и пурпуром. Слева же (от зрителя – справа) она была потемней.

– Знаешь, – сказал Эдмунд, – очень тяжело смотреть на такой корабль, если не можешь попасть в Нарнию.

– Нет, всё легче, когда хоть посмотришь, – сказала Люси. – А правда, он совсем как там!

– Играть не надоело, а? – спросил Юстэс Кларенс, который подслушивал за дверью, а сейчас вошёл, ухмыляясь как можно гнуснее. Прошлым летом он жил у Пэвэнси, много слышал про Нарнию и любил поддразнивать ею своих нынешних гостей. Конечно, он считал, что они её выдумали; поскольку же ему самому не хватало ума на выдумки, Нарния чрезвычайно его раздражала.

– Чего тебе надо? – грубо спросил Эдмунд.

– А я стишок сочинил, – сказал Юстэс. – Вот такой:

Тот, кто в Нарнию играет,

Идиотом скоро станет.

– Во-первых, «играет» и «станет» – не рифма, – сказала Люси.

– Это ассонанс, – важно ответил Юстэс.

– Не спрашивай, что это такое! – сказал Эдмунд. – Он только и ждёт, чтобы его спросили. Сиди и молчи, может, он тогда уйдёт.

Любой мальчик, встретив такой приём, или ушёл бы, или хотя бы обиделся. Но Юстэс был не таков. Усмехаясь, как прежде, он заговорил снова.

– Что, картинкой любуетесь? – спросил он. – Неужели нравится?

– Ради бога, не отвечай, а то он начнёт спорить об искусстве! – поспешил вставить Эдмунд, но правдивая Люси уже ответила:

– Да, очень.

– Вот уж мерзость, так мерзость, – заявил Юстэс.

– А ты не смотри, – предложил Эдмунд.

– Нет, а почему она тебе нравится? – пристал Юстэс к Люси.

– Наверное, вот почему, – ответила Люси. – Мне кажется, что корабль плывёт на самом деле. И вода совсем как настоящая. А волны как будто поднимаются и опускаются.

Конечно, у Юстэса было что на это ответить, но он промолчал: взглянув на картину, он увидел, что волны и в самом деле поднимаются и опускаются. Он всего один раз в жизни плавал на корабле (да и то на остров Уайт) и не выносил качки. Теперь, когда он взглянул на волны, ему снова стало плохо. Он позеленел, отвернулся, а потом попытался взглянуть ещё раз. И тут все трое оцепенели от изумления.

Вам, наверное, будет трудно поверить в то, что они увидели, но и они не поверили своим глазам. На картине всё двигалось, причём не как в кино – всё было слишком живым, лёгким, объёмным. Нос корабля опускался вниз – и большой фонтан брызг взлетал вверх. Потом волна прокатывалась под кораблём, на минуту становились видны корма и днище, и снова опускалась, и появлялась снова. Учебник, лежавший на кровати возле Эдмунда, зашелестел страницами и полетел к той стене, на которой висела картина, а Люси почувствовала, что волосы хлещут её по щекам, как бывало в ветреную погоду. Погода и впрямь стала ветреной, только ветер дул из картины. Вместе с ветром до них долетали звуки: вздохи волн, плеск воды о борт корабля, скрип снастей, свист ветра и рокот моря. Но только запах, острый и горьковатый, убедил Люси, что это не сон.

– Прекратите! – пискливо и злобно заорал Юстэс. – Что за дурацкие шутки! Хватит, а то я Альберте скажу! Ой!

Эдмунд и Люси привыкли к приключениям, но тут и они закричали «Ой!», ибо солёная вода неожиданно выплеснулась из рамы и окатила их с головы до ног.

– Я сломаю вашу мерзкую картину! – заорал Юстэс, и тут произошло несколько событий сразу: Юстэс бросился к картине; Эдмунд, который кое-что знал о магических силах, устремился за ним, крича: «Стой, не дури!»; Люси вцепилась в него с другой стороны; и как раз в эту минуту то ли они стали быстро уменьшаться, то ли картина начала расти, Юстэс подпрыгнул, чтобы сорвать её со стены, и оказался в ней. Прямо перед ним было не стекло, а настоящее море, ветер и волны неслись на раму, словно на скалу. Совсем перепугавшись, он сам ухватился за Эдмунда и Люси, и они прыгнули в раму вслед за ним. Миг-другой все бились и кричали, а когда им всё же удалось удержать равновесие, огромная голубая волна обрушилась на них, опрокинула и поволокла за собой. Юстэс отчаянно завизжал, но визг его тотчас оборвался, ибо вода попала ему в рот.

Люси благодарила судьбу за то, что прошлым летом научилась хорошо плавать. Правда, она плыла слишком торопливо, да и вода была куда холоднее, чем казалось снаружи. Тем не менее, Люси не тонула и сумела сбросить туфли (это непременно нужно, когда плывёшь в глубоком месте). Она даже не забыла закрыть рот, но не закрывала глаза. Корабль был совсем близко – прямо над ней поднимался зелёный борт, а сверху глядели люди. Но, как и следовало ожидать, Юстэс вцепился в неё, и они пошли ко дну. Когда они всё же вынырнули, Люси увидела, как с корабля прыгнул человек в белом. Эдмунд теперь барахтался рядом с ней, держа вопящего Юстэса под мышки. Потом она увидела чьё-то знакомое лицо, и кто-то ухватил её за плечи. Люди на корабле кричали, над фальшбортом свесились головы, вниз полетели верёвки и канаты. Эдмунд и тот, знакомый, обвязали Люси верёвками. Ей казалось, что всё это длится очень долго, так как лицо её посинело, а зубы начали выбивать дробь. На самом же деле времени прошло мало: на корабле поджидали удобного момента, чтобы поднять её наверх, не ударив о борт корабля. Несмотря на это, она сильно ушибла коленку, и ей было больно, когда, дрожа от холода, она оказалась на палубе. После неё подняли Эдмунда, а потом – несчастного Юстэса. Последним появился чем-то знакомый златоволосый мальчик, на несколько лет постарше Люси.

Клайв Стейплз Льюис

ХРОНИКИ НАРНИИ

Льюис К.С.: Племянник чародея; Лев, Колдунья и платяной шкаф; Конь и его мальчик: Пер. с англ. Л.Ляховой. Ижевск: РИО «Квест», 1992. ISBN 5-87394-025-8

ПЛЕМЯННИК ЧАРОДЕЯ

Глава первая

НЕ ТА ДВЕРЬ

Эта история рассказывает о событиях, приключившихся в те времена, когда наши дедушки и бабушки были еще совсем маленькими. Она интересна тем, что из нее станет ясно, как начались путешествия между волшебной страной Нарнией и нашим миром.

В те дни мистер Шерлок Холмс все еще жил на Бейкер Стрит, а Бейстеблы искали сокровища на Льюисхэм Роуд. И мальчикам тогда приходилось ежедневно носить негнущийся итонский воротничок, а в школах, как правило, было еще противнее, чем теперь. Зато еда была куда вкуснее и питательнее. А что касается сладостей, то я не решаюсь даже описать, какими они были вкусными и при этом дешевыми, - потому что тогда у вас только зря бы потекли слюнки. В то самое время в Лондоне жила девочка, которую звали Полли Плуммер.

Жила она на одной из тех длинных улиц, где дома вплотную примыкают друг к другу. Как-то утром вышла она в садик позади своего дома - и видит, что из соседнего сада вверх лезет незнакомый мальчишка - его голова уже показалась над оградой. Полли чрезвычайно удивилась, ибо в соседнем доме не было никаких детей. Там жили только пожилые мистер и мисс Кеттерли, брат и сестра, старый бакалавр и старая дева. Поэтому она поглядела на него с большим любопытством. Лицо мальчишки было грязным - таким грязным, точно он сначала копался в земле и измазал в ней руки, а потом расплакался и принялся этими руками вытирать слезы. Вполне возможно, что дело с ним обстояло именно таким образом.

Привет! - сказала ему Полли.

Привет! - отозвался мальчишка. - Как тебя зовут?

Полли, - ответила она. - А тебя?

Тоже мне имечко! - усмехнулась Полли. - Смешнее ничего не придумали?

Оно и вполовину не такое смешное, как Полли! - сказал Дигори.

Да нет, это твое смешное! - настаивала Полли.

Нет, твое! - не сдавался Дигори.

Я уж, во всяком случае, по утрам умываюсь, - сказала Полли. - И тебе следовало бы завести такую привычку. Особенно после того...

И тут она запнулась. Она собиралась сказать: “Особенно после того, как ты наревелся”, но вовремя сообразила, что это будет не очень-то вежливо.

Ну, это я всегда успею, - нарочито громко ответил Дигори, - и это показывало, что мальчик был до такой степени несчастен, что его уже совсем не волновало, заметит кто или нет, что он плакал. И вдруг его прорвало:

Хотел бы я знать, - сказал он, - как бы выглядела ты сама, если бы ты всю жизнь жила в деревне, и там у тебя был бы сад, и речка, и пони, а потом пришлось бы все это бросить и переселиться в такую трущобу!

Лондон - не трущоба! - ответила с негодованием Полли.

Но мальчик был уже настолько разобижен, что, не обратив на эти слова никакого внимания, продолжал:

И это потому, что отец далеко, в Индии, и приходится жить с дядей и тетей, которые выжили из ума, - как это тебе нравится? А живем мы с ними потому, что они присматривают за мамой, а мама такая больная, и они говорят, что она... при смерти...

И лицо его скривилось в самой жалкой гримасе - как это бывает, когда вы сдерживаетесь изо всех сил, чтобы не расплакаться снова.

Я же не знала. Прости меня, - сказала смущенно Полли.

А потом, не представляя себе, что еще сказать в этом случае, и желая обратить мысли Дигори к предметам не столь печальным, она спросила:

А мистер Кеттерли и в самом деле немножко чокнутый?

Не знаю, - ответил Дигори. - То ли он и в самом деле рехнулся, то ли тут какая-то другая тайна. Потому что он устроил себе кабинет наверху, на самом чердаке, а тетя Летти запрещает мне и близко туда подходить. Это уже само по себе странно. Но есть и кое-что другое. Почти каждый раз за обедом он пытается мне что-то сказать - с нею он никогда не заговаривает, - а она его всякий раз тут же обрывает: “Не морочь голову мальчишке, Эндрю!”. Или: “Я уверена, что Дигори это будет совершенно неинтересно!”. А то еще чище: “А ну, Дигори, не хочешь ли ты пойти поиграть в саду?”.

Что же такое он пытается тебе сказать?

Не знаю. Она еще ни разу не дала ему дойти до сути дела. И вот еще что. Однажды ночью - в общем, совсем недавно, - когда я направлялся к себе в спальню и шел мимо лестницы, ведущей на чердак, - вдруг, понимаешь, наверху, кто-то завопил.

Может быть, он держит там взаперти сумасшедшую жену? - предположила Полли.

Ну да, и я сначала подумал то же самое.

А может быть, он фальшивомонетчик.

Или пират, вроде тех, которые описываются в начале “Острова Сокровищ”. Прячется от своих старых товарищей.

Ой, как все это любопытно! - воскликнула Полли. - Никогда бы не подумала, что ваш дом такой интересный!

Ты-то можешь считать, что он интересный, - возразил Дигори. - Но вряд ли тебе понравилось бы там спать. Если пришлось бы лежать без сна и прислушиваться к шагам дяди Эндрю - как он крадется по коридору к своей комнате! И ты бы видела, какие у него страшные глаза!

Так Полли и Дигори познакомились друг с другом. Было это в самом начале летних каникул, и так как никто из них в тот год не поехал к морю, то они с тех пор встречались каждый день.

Их приключения начались главным образом потому, что лето выдалось дождливое и холодное, какого не помнили даже старики. Детям приходилось проводить все время под крышей и заниматься тем, чем в таком случае можно заняться, - большей частью исследованием окрестностей. Вы даже не поверите, сколько можно обнаружить интересного, если, вооружившись огарком свечи, вы начнете изучать какой-нибудь дом - или целый ряд домов.

Полли, еще задолго до знакомства с Дигори, обнаружила на чердаке своего дома дверцу. Открыв ее, она попала в небольшую комнату, почти всю занятую огромным баком с водой. За баком было загадочное темное пространство. Надо хорошенько потрудиться, чтобы попасть туда, - приходится даже карабкаться вверх. Но, пробравшись, вы обнаружите темный коридор, образованный кирпичной стеной и покатой крышей из шифера. Кстати, между плитками шифера были маленькие щелочки, сквозь которые и проникал сюда свет. Пола здесь не было: поэтому приходилось перескакивать с балки на балку. Так что, если бы вы, споткнувшись, наступили на штукатурку, то непременно провалились бы в расположенную ниже комнату.

Полли приспособила для своих игр небольшой участок у входа, устроив там Пещеру Контрабандистов. Она перетаскала наверх уйму старых упаковочных ящиков и сидений от поломанных стульев и сделала что-то похожее на пол. Там она держала сундучок, в котором хранила свои сокровища, сказку, которую сама написала, а также несколько яблок. Туда же она время от времени приносила несколько бутылок лимонада и порою наливала себе полный стакан и выпивала его залпом. Эти старые бутылки, по ее мнению, особенно помогали создать обстановку, которая должна быть в логове контрабандистов.

Сначала Дигори очень понравилось в Пещере (Полли показала ему все, кроме сказки), но потом его обуяла жажда приключений.

Он предложил:

Давай посмотрим, куда ведет этот коридор. Интересно, кончается ли он у стены вашего дома.

Нет, - сказала Полли. - Стена там не доходит до крыши, и коридор идет дальше, но до какого места, я не знаю.

Тогда, наверно, по нему можно пройти вдоль всего ряда домов.

Не только. Там такое можно - ты и не подозреваешь! - воскликнула Полли.

Из него можно пройти в другие дома!

Ну да, и нас могут схватить как воришек. Нет уж, спасибо!