Стивен Холл: «архитектура — это всепоглощающий опыт. «Симфония модулей» в аранжировке Стивена Холла. Корпус изобразительных искусств Университета Айовы

"Я – это вы, разумеется. Мы – одна и та же мертвая неличность".

В своё время Курт Гёдель доказал «теоремы о неполноте», согласно которым всякая система математических аксиом, начиная с определенного уровня сложности, либо внутренне противоречива, либо неполна. Иными словами, в достаточно сложных системах всегда найдется хотя бы одно высказывание ни истинность, ни ложность которого не может быть доказана средствами этой самой системы.

"Тяжело, когда люди становятся одержимы своими ошибками. Я не мог тебе позволить уйти отсюда и погубить себя в погоне за иллюзией".

«Дневники голодной акулы» - яркий представитель постмодернизма, метапрозы и эргодического письма. Это такой роман-луковица, где каждый слой несет свою смысловую нагрузку, заставляя делать разные выводы, иногда противоречащие друг другу, заставляет домысливать, додумывать, придумывать и тонуть в словах и их концепциях. Но посмотри на него издали – это всё тот же единый овощ. О чем эта книга? О любви? О потере? О поисках утраченного? О способах выжить, когда кажется, что выжить нельзя? О концепции всего вышеперечисленного? Может, о словах и языке? О рыбах, в конце концов? Наверное, обо всем сразу и чуть-чуть большем.

На самом деле он больше не был человеческим существом – только его идеей. Концепцией, обернутой в плоть и подпитываемой химикалиями.
- Концепция, обернутая в плоть и подпитываемая химическими реагентами, - сказал я. – Для меня это звучит как «человеческое существо
- Нет. Это далеко не всё.

Действительно, что такое человек? Плоть и химия или сознание наполненное концепциями мира, жизни, идеями и мыслями? Способен ли человек только силой своей мысли менять мир вокруг и превращать концепцию воды в реальный океан, способный утащить на дно и родить концептуальных акул, способных пожрать этот самый разум, воспоминания и ту саму личность, что делает человека человеком? Стивен Холл верит, что именно так всё и есть.

"Глаза были на месте: белки, радужные оболочки, зрачки, на самый смысл, способность к общению, пониманию, фундаментальное свойство человеческого глаза – зеркало души, - все это пропало. С его лица на меня взирали две черные концептуальные впадины, в которых плавали крошечные креветки мыслей и червячки желаний".

Главный герой – Эрик – потерял себя. В попытках найти и вспомнить всё, он попадает в странный мир, где есть внепространство, и где на него охотится хищная акула. Чтобы спастись от нее надо постоянно создавать петли из слов, мыслей и звуков. Еще у него есть рыжий кот. Который просто кот и кажется случайно каплей от кетчупа на странице романа.

Любовная линия, обернутая таким именно образом и именно в такие слова, лично для меня немного потерялась и была утомительна. К финалу Вавилонская башня так тщательно выстраиваемая автором развалилась окончательно, явив перед нами то, что на самом деле так долго искал герой книги – прощение.

Отдельно хочу сказать о русской версии книги, Во-первых, очень много потерялось при переводе названия. В оригинале оно звучит как «The raw shark texts», и в нем такой огромный намек на знаменитые тесты Роршаха. Во-вторых, обложка. Русское издание с совершенно бессмысленной и уродской картинкой белой акулы на фоне стеклянных офисных зданий. Если оригинальная обложка и название в полной мере отражает содержание, то здесь…ноу комментс, как говорится. А жаль.

Книгу советовала бы исключительно любителям постмодернизма и абсурда в литературе. Остальным будет скучно и мучительно.

1947 1969 1976

1998

В 1990

↓

Стивен Холл родился в 3 сентября 1947 году в Бремертоне, штат Вашингтон. В 1969 году закончил Вашингтонский университет, затем учился в Риме и в лондонской Школе Архитектурной ассоциации. В 1976 году основал в Нью-Йорке студию Steven Holl Architects, насчитывающую сейчас около 35 сотрудников.

Стивен Холл признан одним из самых выдающихся архитекторов Америки за способность смешивать в своем творчестве пространство и свет с большой контекстной чувствительностью, создавать концептуальный дизайн, используя уникальные особенности каждого проекта. Он специализируется на интеграции новых проектов в существующую контекстную среду, обладающую особенной, индивидуальной культурной и исторической важностью.

Стивен Холл создал проекты в области культурной, гражданской, учебной и жилой архитектуры как в Соединенных Штатах, так и за рубежом. Музей современного искусства «Киасма» (от греческого «chiasm» - Х-образная фигура) в Хельсинки, Финляндия, построенный в 1998 году, по всеобщему мнению, является его шедевром.

Среди других известных работ - офисный центр Sarphatistraat в Амстердаме и часовня Св. Игнатиуса в Сиэтле, штат Вашингтон. На счету студии Steven Holl Architects такие проекты, как центр Higgins Hall (часть Школы архитектуры Института Пратта; Бруклин, Нью-Йорк); отель и курорт Loisium (Лангенлуа, Австрия); Школа искусств и истории искусства Университета Айовы; швейцарское посольство в Вашингтоне; расширение и реконструкция Музея искусств Нельсона Аткинса (Канзас-Сити, штат Миссури).

Недавно архитекторы Стивена Холла выиграли два международных тендера на проектирование Города Прибоя и Океана в Биаррице (Франция); и морского курорта Sail Hybrid в городе Кнокке-Хейст (Бельгия).

Стивен Холл был удостоен самых престижных архитектурных наград и премий.

В 1990 году американская Академия искусств и литературы вручила Стивену Холлу премию Арнольда В. Бруннера «за достижения в архитектуре как искусстве».

В 1997 году американский Институт архитекторов в Нью-Йорке наградил его своей Почетной медалью.

В 1998 году Холлу была вручена премия Крайслера за инновации в дизайне, и в том же году он получил престижную медаль Алвара Аалто.

В 2001 году Франция удостоила его Большой Золотой медали как лучшего архитектора Академии архитектуры; в том же году журнал Time объявил его «Лучшим архитектором Америки» за «постройки, равно радующие глаз и душу».

В 2002 году Национальный музей дизайна Купера Хюитта, подразделение Смитсоновского института, вручил ему свою престижную Национальную премию дизайна в архитектуре.

В 2003 году его выбрали Почетным членом Королевского института британских архитекторов (FRIBA).

Стивен Холл - профессор в Школе архитектуры и планирования Колумбийского университета (Нью-Йорк). Он читает лекции, участвует в выставках, издал многочисленные труды, включая «Anchoring» и «Parallax».

Стивен Холл - член американского Национального Совета управлений по архитектурной регистрации (NCARB), американского Института Архитекторов, американской Ассоциации музеев, Почетного совета при Музее американского искусства Уитни и Международного почетного комитета (библиотека Vilpuri при Фонде Алвара Аалто).

Компания Steven Holl Architects и бразильский архитектор Соланж Фабиао (Solange Fabião) построили в городе Биарриц, Франция, музей, по форме напоминающий волну. Содержание Города Океана и Волн (Cité de l’Océan et du Surf), а именно такое название получил музей, соответствует его экстерьеру – экспозиция музея посвящена водной стихии.

Притцкеровская премия (Pritzker Prize) присуждается ежегодно за достижения в области архитектуры. В мире считается, что Притцкеровская премия (Pritzker Prize) – это аналог Нобелевской премии. Нобелевская премия по архитектуре не вручается, поэтому семья Притцкер (владельцы сети отелей Hyatt по всему миру) в 1979 году решила учредить собственную. Размер премии, помимо «нобелевского статуса» – 100 тысяч долларов США лауреату.

Это здание уже удостоилось одной из престижнейших наград в области архитектуры: “Лучшее сохранение традиций” RIBA (The RIBA/English Partnerships Sustainability Award). Мы писали об этом в RIBA огласила окончательный список номинантов своих премий. Лондон, Англия.

Здание суда является крупнейшим зданием подобного назначения, построенным в Великобритании за посление сто лет. По мнению Королевы, работа архитекторов прекрасна символизирует дотупность судебной системы страны для своих граждан.

Помимо всех прочих достоинст, при планировке были учтены такие требования, как низкое энергопотребление и минимальное воздействие на окружающую среду. Для строительства были выбраны недорогие, но качествнные материалы, учитывающие современные технологии при строительстве. Здание призывает к развитию другие районы города и служит наглядным примером недорогого, но многофункционального и комфортного пространства.

4. Музей Нельсона Аткинса (Nelson Atkins Museum) в Канзасе, США.

Этот музейный комплекс состоит из пяти взаимосвязанных структур.

Проходя от здания через парк скульптур, вы попадете в новые пространства и площадки для обзора местности, образованные с помощью пяти “линз”.

5. Норвежский оперный зал (Norwegian Opera House) компании .

Мы уже писали об этом здании в наших статьях “ “ и “ “.

6. Здание федерального суда (United States Courthouse) архитектора Моша Сафди (Moshe Safdie). Спрингфилд, США. Мы уже писали про визит этого известного архитектора в столицу России и про его .

По мнению большинства, новое здание федерального суда является новой вехой гражданского строительства.

Судебный комплекс, расположившийся рядом с собором католического архиепископа, музеем четырехугольника и государственной библиотекой, является составной частью гражданских монументально -значимых зданий город.

Впрочем, по некоторым высказываниям недоброжелателей, фасад здания слишком скучный и нуждается в оживлении.

Проект был назван Лучшим Высотным Зданием 2009 в Азии и Австралии в конкурсе, который проводит Совет по строительству высотных зданий и градостроительству (Council on Tall Buildings and Urban Habitat). В комплексе предусмотрены жилые помещения, гостиница, кинотеатр, детский садик, школа, подземная парковка, коммерческие площади, общественный парк.

Восемь башен связаны между собой серией высотных мостов, которые, по аналогии с небоскребами, были названы “небомосты” (skybridges).

Архитекторы надеятся, что этот проект принесет им Золотой Сертификат ЛЕЕД (LEED Gold Certification), как самое крупное “зеленое” многофункциональное здание.

Геотермальные колодцы глубиной 100 метров под фундаментом обеспечивают отопление зимой и охлаждение летом.

Пруд в центре комплекса будет задерживать переработанную использованную в зданиях воду, зимой он будет замерзать и превращаться в каток.

Землю, выкопанную эскалаторами для закладки фундамента использовали для оформления ландшафта, насыпи серии холмов для оборудования зоны отдыха.

Американский архитектор Стивен Холл специализируется на гармоничном внедрении своих проектов в уже существующую окружающую среду, стремясь не нарушить ее уникальность и неповторимость. Имя одного из самых значимых зодчих современности должно быть знакомо каждому, кто связан с архитектурой. А тем, кто еще не знаком с его творчеством, будет весьма любопытно прочитать наш обзор 16 потрясающих проектов американского архитектора Стивена Холла, которые должен увидеть каждый ценитель современной архитектуры.

Здание художественного музея Бельвью, построенное в 2011 году, располагается в самом сердце американского города Сиэтл. Вся структура этого трехэтажного комплекса образована с помощью трех материалов - стекла, алюминия и текстурированного бетона. Главной задачей для Холла на стадии проектирования стало соблюдение принципа максимальной открытости и освещенности музея. Архитектор решил ее с помощью своего излюбленного принципа "пористости".

Расположенный среди южных тропиков Китая Центр Ванке считается первым в мире "горизонтальным небоскребом". Построенный в 2009 году комплекс представляет собой замысловатую структуру из башен, буквально лежащих на боку. На территории Центра расположены офисы различных компаний, отель и выставочный комплекс. Центр Ванке считается одним из самых значимых экологичных сооружений в истории человечества - при его строительстве были использованы в основном натуральные материалы, в частности, бамбук, а на крышах установлены солнечные панели, вырабатывающие примерно 15 % электричества в офисах.

Современный «корпус Блока» в старом здании музея искусств Нельсона-Эткинса в американском Канзас-Сити был построен в 2007 году. Главной задачей архитектора было согласование нового корпуса с уже существующим основным зданием музея, которое было построено в 1930-х гг.. «Корпус Блока» состоит из пяти полупрозрачных асимметричных форм - «линз», которые практически полностью утоплены в землю. В первой «линзе» расположены главный вестибюль, администрация, магазины и медиатека. Со второй «линзы» начинается ряд выставочных пространств, оснащенных системой световых колодцев.

Новое здание школы искусств и истории искусств Университета Айовы было возведено на территории студенческого городка в 2006 году. Оно расположено недалеко от заросших зеленью известняковых скал, посреди плакучих ив. Архитектурный замысел Стивена Холла заключался в системе взаимосвязи внутренних зон с размытыми границами. Современная постройка из стекла и стали находится в общей струкутре кампуса и образует вокруг себя новые рекреационные зоны и связи с ландшафтом. В состав современного здания входят несколько аудиторий, мастерских, помещений администрации, большая столовая и выставочный зал.

Здание спортивного центра Кэмпбелла Колумбийского университета было построено в северной части Манхэттена в 2013 году. Этот потрясающий спортивный объект включает в себя спортзал, офисные помещения, конференц-залы и учебный центр. Любопытно, что идею своего проекта Стивен Холл описал как «точки на земле, а линии в пространстве»: под точками подразумеваются сваи, а линии – это внешние зигзагообразные лестницы.

«Турбулентный дом» Стивена Холла - это жилой дом, построенный в небольшом американском городке Эбикью в 2010 году. Самым оригинальным в этом проекте можно считать фасад из алюминиевых листов самой разной конфигурации, подчеркивающих обтекаемую форму остова здания. Архитектор предпочел ее классической прямоугольной структуре из-за необходимости качественной циркуляции воздушных потоков. Этот проект выполнен в лучших традициях деконструктивизма - остов здания, его внешняя оболочка и наиболее значимые элементы конструкции были детально смоделированы на компьютере.

Строительство невероятного сооружения Музея океана и воды во французском городе-курорте Биаррице завершилось в 2011 году. Соавтором Холла в этом проекте выступила его супруга Соланж Фабиан. Здание условно делится на две части - эксплуатируемую кровлю с бутиками и кафе над водой и сам музей с галереями и выставочными пространствами под водой. Музей пользуется огромной популярностью у многочисленных туристов Биаррица.

8. Корпус Рейд школы искусств в Глазго, Шотландия

Корпус Рейд Школы искусств в Глазго, Шотландия: ночной кадр

Корпус Рейд Школы искусств в Глазго: интерьер помещения

Корпус Рейд школы искусств, построенный в 2014 году в столице Шотландии - один из последних реализованных проектов Стивена Холла. При проектировании этого здания он использовал необычную систему «световых пустот», выступающих одновременно в качестве световых колодцев, узлов вертикальной коммуникации и основного элемента естественной вентиляции. Основным принципом проекта послужило сближение и коммуникация студентов всех специальностей. Этому процессу служит единая сеть из вестибюлей, выставочных залов, лекционных аудиторий, а также художественных студий и мастерских.

Комплекс художественной галереи «Тэян» был построен в Сеуле в 2011 году. Сооружение состоит из помещений галереи, на крыше которых расположены три павильона и небольшой водоем, образующий необходимый уровень освещенности помещений внизу с помощью специальных проемов. Любопытно, что обшитые снаружи медными листами стены павильона внутри покрыты деревом. За небольшой период своего существования галерея "Тэян" стала одним из самых знаковых объектов города Сеул.

Студенческое общежитие «Симмонс Холл» было построено в Бостоне в 2002 году. Это оригинальное здание образовано тремя крупными кубическими блоками, прорезанными небольшими отверстиями, что придает фасадам эффект пористости и особенный измельченный ритм. В состав этого уникального объекта входят непосредственно жилые помещения для студентов, а также общие пространства - конференц-залы, рестораны, кафе и игровые клубы. "Симмонс Холл" являет собой пример того, как должно выглядеть общежитие XXI века.

Музей современного искусства «Киасма» был построен в столице Финляндии в 1998 году. Основным архитектурным элементом в этом здании стал, как ни странно, свет - Холл был буквально пленен невероятным по своей красоте и чистоте дневным светом Хельсинки. Именно свет в значительной степени повлиял на выбор поверхностей и формы этого здания - музей проектировался с учетом того, под каким углом и насколько долго свет будет проникать и оставаться в его интерьерах. Любопытно, что в основе этого проекта лежит дзен-буддийская философия покоя и самопознания.

Художественный музей, открывшийся в китайском Нанкине в 2011 году, является частью музейного комплекса, включающего в себя главный корпус с галереями, чайный домик, хранилище книг и небольшую резиденцию куратора. Безусловно, самым оригинальным фрагментом нанкинского музея можно назвать верхнюю галерею, приподнятую на пилонах для того, чтобы посетители смогли насладиться не только выставленными экспонатами, но и красивейшей панорамой Нанкина. Этот объем, изогнутый под прямым углом, образует визуально четкую геометрию, контрастирующую с объемом из черного бетона - нижним ярусом музея.

Многофункциональный комплекс «Гибрид» в Пекине был удостоен почетной премии как лучшее высотное здание 2009 года. "Гибрид" состоит из 8 высоких корпусов, связанных между собой в единую замкнутую систему с помощью 8 "небесных мостов", в которых расположены: крупный плавательный бассейн и фитнес-центр, кафе, выставочные галереи, небольшой кинозал и ночной клуб. Услугами этих объектов могут воспользоваться исключительно жильцы комплекса. Противопоставленный рядовой застройке Пекина, "Гибрид" продолжил неотъемлемую для всех работ Стивена Холла тему «пористости» - открытости вовне и взаимосвязи с окружающими ландшафтом и застройкой.

Роскошный многофункциональный комплекс Sliced Porosity Block, построенный в китайском городе Чэнду в 2013 году, состоит из 5 башен, по периметру окружающих огромную городскую площадь. Под землей расположен гигантский шестиуровневый торговый центр, а в самих башнях находятся апартаменты разного класса, офисы и гостиничная часть. Столь необычные формы комплекса продиктованы не только художественной составляющей, но и местными нормативами - такая структура позволяет минимально затенять все прилегающие к комплексу территории. Торцы башен полностью остеклены, а на основные фасады вынесена несущая конструкция: основной бетонный каркас с диагональными распорами на случай вероятного землетрясения. Сегодня многие называют Sliced Porosity Block образцом многофункционального комплекса будущего.

«Планар-хаус», построенный в американском штате Аризона в 2005 году - это своего рода художественный павильон, где хранятся и выставляются ценнейшие экспонаты современного искусства - дизайнерские работы и видео-инсталляции Брюса Наумана, Роберта Римана, Джеффа Кунса и Джэнниса Куннелиса. «Планар-хаус» - это прямоугольное в плане сооружение с бетонными стенами, плоской крышей и максимально открытым интерьером, обеспечивающим выставочное пространство необходимым уровнем естественного освещения.

Строительство нового центрального корпуса «Хиггинс-холла» в нью-йоркском институте Пратта было завершено в 2005 году. Этот необычный объект Стивена Холла представляет собой светлое, максимально открытое здание, контрастирующее с окружающими его старыми кирпичными корпусами. В стенах "Хиггинс-холла" расположены вестибюль, выставочная галерея, террасы и рекреационные пространства, небольшой центр исследований и мастерские. Оригинальной затеей архитектора стало использование пандуса в качестве одного из основных структурных элементов, так как полы двух боковых зданий находятся на разном уровне.

Личность Стивена Холла многогранна, а его талант не ограничивается архитектурной деятельностью - американец неоднократно проявлял себя в качестве талантливого дизайнера мебели. Подтверждением этому факту послужит наша статья . Имя Стивена Холла стоит в одном ряду с другими гениальными архитекторами-деконструктивистами, о творчестве которых мы уже рассказывали в материалах: , и .

Биография – Стивен Холл

Стивен Холл родился в 1947 году, окончил Университет штата Вашингтон и Архитектурную ассоциацию в Лондоне. В 1976 году основал бюро Steven Holl Architects. В июле 2001 года журнал Time присвоил Холлу титул «Лучший архитектор США» за «здания, которые настолько же духовны, насколько красивы». Его работы отмечены многими престижными наградами, среди которых многочисленные премии AIA (Американского института архитекторов), медаль (1998), Золотая медаль Французской Академии архитектуры (2001), Cooper Hewitt National Design Award (2002). С 1981 года Стивен Холл преподает в Колумбийском университете. Он автор многих книг и эссе по архитектуре, среди которых Questions of Perception: Phenomenology of Architecture (1994), Parallax (2000), Idea and Phenomena (2001).

Феменология Стивена Холла

В 2001 году журнал Time назвал Стивена Холла лучшим из ныне здравствующих американских архитекторов. Такое определение ко многому обязывает, и, к чести мастера, каждый новый его проект вызывает все больший интерес. Среди наиболее известных и уже хрестоматийных работ 57-летнего Холла – частный дом у океана на Мартас-Вайнь- ярд, Часовня святого Игнатия в Сиэтле, Музей современного искусства «Киазма» в Хельсинки и жилой комплекс в Фукуоке. Образы монументальных фасадов и контрастирующих с ними биоморфных интерьеров общежития «Симмонс Холл» в Массачусетском технологическом институте месяцами не сходили с обложек архитектурных журналов. Новое здание породило множество дискуссий о сочетании эстетики и функциональности в зодчестве.

Нашему интервью в нью-йоркском офисе Холла предшествовала его поездка в Россию, где он побывал впервые. С особой гордостью архитектор продемонстрировал фотокарточку красного квадрата – заваленного снегом надгробного камня на могиле Казимира Малевича.

Каковы ваши впечатления от Москвы?
Я пробыл в Москве немногим больше недели. Меня поразили и многослойная история этого великого города, и его противоречия. Например, очень впечатлило ваше метро. Однако я был не менее потрясен нерешительностью российских архитекторов. После посещения Китая, где я занимаюсь несколькими крупными проектами, мне показалось, что Москва пребывает в спячке.

Какая страна сегодня наиболее интересна с точки зрения архитектуры?
Стивен Холл: Архитектура – очень условная деятельность, и намного больше зависит от заказчика, а не места. В 1991 году я имел удовольствие работать над жилым комплексом в Фукуоке в Японии. Нас понимали с полуслова и во всем следовали нашим предложениям. Спустя несколько лет мы опять работали в этой стране, и это была настоящая пытка, потому что заказчик не разделял наших интересов. В конце концов мы победили, получился отличный проект. После 30 лет практики я все больше убеждаюсь в том, что самое главное в архитектуре – это встретить хорошего заказчика, а все остальное, включая бюджет, уже менее значимо.

И все же самые неожиданные и смелые проекты строятся сегодня в Китае. Расскажите о ваших проектах в этой стране.
С.Х.: Я работаю над музеем в Нандзине для Международной архитектурной выставки, координатором которой выступает Арата Исодзаки. Для строительства 25 объектов он пригласил . А в Пекине нам заказали проект жилого комплекса на 800 квартир из восьми 22-этажных башен, соединенных мостами на уровне 20-го этажа. Это будет практически парящий квартал со своей инфраструктурой.

Вы построили множество крупных жилых комплексов и культурных центров. Вам по-прежнему интересны небольшие частные дома?
С.Х.: Конечно, я занимаюсь четырьмя подобными постройками – это «Плоский дом» в Финиксе, «Жилище коллекционера гвоздей» в графстве Эссекс (Нью-Йорк), «Дом-турбулентность» в Нью-Мексико и «Дом, написанный светом» на Лонг-Айленде. Я наслаждаюсь процессом реализации проекта и нахожу в нем истинную поэтичность. Масштабность – это не главное. Частный дом можно создать в очень короткий срок – от
него получаешь удовольствие, словно от удачного четверостишия.

Некоторые архитекторы не решаются строить частные жилища не только для других, но и для себя. К примеру, Питер Айзенман считает, что вряд ли кто-нибудь захочет жить в спроектированном им доме, и заказал дизайн квартиры своему студенту. также нанял друга для разработки интерьера своей новой манхэттенской квартиры. Его объяснение таково: «Вы же не требуете от парикмахера стричь себя самого!»
С.Х.: Я придерживаюсь другой позиции. Я живу в доме, в той маленькой черной морщинистой коробочке (Холл указывает на крошечный картонный макет на подоконнике). Это мое загородное жилище в полутора часах езды к северу от Нью-Йорка.
Я спроектировал и построил его в 2001 году и до сих пор его очень люблю. Я верю в феноменологию архитектуры, в ее восприятие всеми нашими чувствами, поэтому все в доме сделал своими руками. Интеллектуального измерения, идей и теорий, недостаточно. Мне нравится создавать маленькие сооружения, которые чувственно интенсивны. Поэтому я продолжаю проектировать частные дома, хотя это и не приносит прибыли. Но ведь это доставляет невероятное удовольствие и дает возможность для экспериментов.

Вы употребили непонятное многим слово «феноменология». Вашу архитектуру именно
так часто и называют – феноменологической. Объясните, что вы вкладываете в это понятие.
С.Х.: Такая архитектура учитывает движение человека в пространстве и его восприятие света, цвета, геометрии, запаха, звука, поверхности и материала. Эти феномены очень ценны в архитектуре, и, скажем, кинематограф никогда не отберет это у нее. Архитектура – единственное искусство, постичь которое можно только исследовав его феноменологическое измерение.

К примеру, если посетите мой музей «Киазма» и поднимитесь по протяженному пандусу, пронизывающему анфиладу галерей и ведущему к главному залу на самом верху, то испытаете особые ощущения. Однако фотографии этого пространства вам ничего не расскажут – измерение личного восприятия человека и есть одна из ипостасей моей профессии. В 1994 году я написал эссе «Вопросы восприятия: феноменология архитектуры». В нем одиннадцать глав и столько же разновидностей феноменов.

К примеру, сейчас я разговариваю с вами и одновременно смотрю в окно на Гудзон. По реке проходит небольшое судно, в небо поднимается вертолет. Важно, что в нашем разговоре присутствует эта действительность. Ведь мы не находимся в темном закрытом помещении. Таким образом, сочетание всех этих элементов конкретизирует данную ситуацию в пространстве. Архитекторы должны учитывать все связанные с проектом измерения, а не придумывать что-то обособленное и абстрактное на белом листе бумаги, сидя в своем офисе.

Почему вы решили посвятить себя архитектуре?
С.Х.: Сколько я себя помню, мне всегда хотелось что-то мастерить. Мой отец и брат были скульпторами, и вместе мы построили множество маленьких конструкций во дворе нашего дома в Брементоне, штат Вашингтон. Это великое счастье – мастерить, строить, рисовать и мечтать.

Кто же привел вас в профессию?
С.Х.: Никто. Когда пришло время поступать в университет, я заявил: «Выбираю архитектуру». Возможно, самое большое влияние на меня оказал Рим, куда я отправился учиться в 1970 году – с тех пор и остался верным своей профессии. В 1974 году, в 25 лет, я получил лицензию архитектора. Но у меня не было заказчиков и тогда пришлось вернуться к учебе. Я поступил в Архитектурную ассоциацию в Лондоне. В те годы ею руководил Алвин Боярский, а была студенткой в классе Рема Колхаса.

Ваши проекты всегда основаны на какой-то концепции. Почему вы считаете важным присутствие теории и философии в архитектуре?
С.Х.: Трагедия нашего времени – в их недостатке. Архитектура нуждается в них, ведь это искусство, создаваемое на века.

Ваш коллега Бернар Чуми полагает, что фор мы в архитектуре больше не важны, а глав ное – это идеи и концепции. Вы согласны?
С.Х.: В 1989 году в своей книге «Идея и феномен» я написал, что идея – это сила, движущая дизайн. Но действительно важная составляющая архитектуры – феноменологический опыт восприятия пространства, текстуры и света. Все эти вещи пересекаются. Поэтому неправильно заявлять, будто форма не важна.

Архитектура – это звено между идеей и формой?
С.Х.: Это звено между идеями, философией, светом, пространством, нашими надеждами и материальностью мира. Она включает в себя все. Люди чувствуют, сколько энергии и времени тратится на создание проекта. Я построил небольшой винный центр в Австрии, использовав очень простые идеи. Он слегка наклонен в одну сторону, на его бетонных и металлических фасадах – редкие прорези, а внутри поверхности покрыты пробковыми панелями. Представьте себе, более десяти тысяч посетителей устремляются туда ежемесячно. Это место настолько популярно, что заказчик пригласил меня построить рядом отель, чтобы удовлетворить возросшее количество приезжих. В этом случае мне удалось осуществить проект, энергию которого чувствуют многие.

Какие здания вы бы рекомендовали посетить?
С.Х.: Мне кажется, монастырь Ле Корбюзье возле Леона, так как он олицетворяет множество идей этого великого архитектора. Это действующий монастырь, и вы можете остановиться там на ночлег. Пожалуй, это самое сильное впечатление от соприкосновения с современной архитектурой, которое я сам не раз испытывал. Еще , опять же Ле Корбюзье, и офисное здание компании «Джонсон Вакс» в Висконсине по проекту .

Расскажите, как вы придумываете концепции проектов.
С.Х.: Это очень просто. Я начинаю искать образы и слова, которые мне легче всего выразить акварелями. Я могу показать, как зарождалась любая из моих работ, так как пишу акварели одного и того же размера уже больше 20 лет. Все они хранятся здесь (Стивен Холл указывает на вереницу полок, заставленных аккуратно надписанными картонными коробками). Иногда я исследую несколько совершенно разных направлений, иногда нахожу решение с первой попытки, а бывает, что и после шести месяцев напряженного поиска мне не удается найти ключ к разгадке.

Один критик сравнил вашу архитектуру с «увеличительным стеклом, которое позволяет сфокусировать наши чувства на фундаментальных элементах»
С.Х.: Мне нравится это сравнение. К примеру, Институт Солка в Ла Хойе в Калифорнии, спроектированный Луисом Канном, также хорошо иллюстрирует это высказывание. В нем видно пространственное взаимодействие основных элементов и сочетание целого с окружающим ландшафтом.

Ваш Музей современного искусства в Хельсинки называется греческим словом «хиазма», что означает «расположение чего- либо в виде греческой буквы X». Почему вы решили исследовать тему перекрестия в своем проекте и почему назвали его по-гречески?
С.Х.: Это был концептуальный проект. Наша идея заключалась в исследовании скрещивания между урбанистической тканью и пейзажем, контуром арки нашего здания и аркой траектории движения Солнца. По условиям конкурса должно было быть кодовое название. Я предложил английское –Intertwining («Перекрестие»), но потом изменил на греческое Chiasma из текста французского философа Мориса Мерло-Понти The Intertwining, The Chiasma. Когда мы выиграли конкурс, представители музея захотели сохранить наше кодовое имя в названии музея, но в финском языке сочетания букв ch не существует. Тогда они заменили ch на «к». Теперь музей называется «Киазма», а его адрес – Хельсинки, площадь Киазма, №1.

В вашем проекте нового Всемирного торгового центра, сделанном совместно с Ричардом Майером, Питером Айзенманом и Чарльзом Гуотми, вы попытались создать новый тип здания в поистине грандиозном масштабе. Вы считаете, что будущее за горизонтальными небоскребами?
С.Х.: Я работаю над этой идеей много лет, к примеру, исследовал ее в конкурсном проекте для Американской мемориальной библиотеки в Берлине. Мне важно экспериментировать с возможностями городов XXI века, в которых динамичные урбанистические пространства существовали бы не только на поверхности, но и над ней.

Эль Лисицкий экспериментировал с горизонтальными небоскребами еще в 20-е годы прошлого века.
С.Х.: Безусловно, идеи Лисицкого, а также Марка Стема серьезно повлияли на мои проекты.

Правда ли, что концепция дизайна «Симмонс Холла» в Массачусетском технологическом институте, по словам одного из критиков, базируется на структуре обычной мочалки для купания?
С.Х.: Конечно же, нет – нашей концепцией была пористость. Вместо обычных стен мы хотели создать ощущение открытости. Простейшая метафора – это морская губка. Она прорежена множеством отверстий, которые развиваются вглубь в разных направлениях. Однако кое-кто воспринял эту идею слишком буквально и написал, будто я придумал концепцию, оказавшись в душевой с мочалкой в руке. Знаете, мы, архитекторы, живем под страхом выходок журналистов.

Повлиял ли на дизайн вашего здания знаменитый «Марсельский дом» Ле Корбюзье?
С.Х.: К его влиянию можно отнести только колористику фасадов. У нас же цвета не просто составляют яркую мозаику, а демонстрируют структурную энергию здания. Разные части фасадов окрашены разными цветами, в зависимости от того, какую нагрузку они несут.

О каком проекте вы мечтаете сегодня?
С.Х.: Мой проект-мечта – это Хай-лайн (Холл указывает на заброшенную эстакаду грузовой
железнодорожной ветки, проходящую прямо под окнами офиса). Я работаю над тем, какой могла бы быть эта часть Нью-Йорка уже более 20 лет. Однажды Хай-лайн превратится в парковую полосу, грациозно парящую над городом. Это место будет доступно всем, и с него откроется совершенно неожиданная перспектива.