Анализ «Повести о Петре и Февронии Муромских. «Повесть о Петре и Февронии

Поэтическое наследие Древней Руси насчитывает не одно произведение. Однако по глубине художественной мысли, по тонкости психологического анализа и по совершенству формы «Повесть о Петре и Февронии» по праву занимает особое место и в ряду древнерусских литературных памятников, и в мировой литературе.

Вместе с тем, «Повесть о Петре и Февронии» является и своеобразным историческим источником, содержащим сведения по истории Древней Руси.

Это свойство её обусловлено тем, что она по своему характеру принадлежит к преданиям, восходящим к фольклорной традиции. И хотя в 1547 г. она была признана житием и стала называться «Повестью от житий святых новых чудотворцев муромских Петра и Февронии», большинство исследователей, обращавших свои взоры к «Повести о Петре и Февронии», признавало за ней народнопоэтическую основу.

Акценты расставлялись разве что в сторону автора, чтобы оценить его литературное творчество.

По поводу автора, а также времени создания памятника высказывались различные соображения. Так, одни исследователи относили написание «Повести о Петре и Февронии» неизвестным автором к XV в., другие, считая автором Ермолая-Еразма, - к сороковым годам XVI в. Исследованием Р. П. Дмитриевой этого вопроса убедительно доказано последнее.

Л. А. Дмитриев увеличивает роль автора, считая, что «Повесть о Петре и Февронии» «следует оценивать как литературное произведение, а не как запись устного предания или легенды, или незначительную литературную обработку устного материала». Тем не менее, исследователь все же определил произведение как «легендарное житие». Близкое суждение принадлежит Н. С. Демковой, считающей, что при всей ориентации автора на устно-поэтические источники, «Повесть о Петре и Февронии» в большей степени «является средневековой литературной притчей».

Не умаляя роли автора «Повести о Петре и Февронии» в составлении рассматриваемого памятника, все же представляется, что он был в большей степени зависим от фольклорных традиций, восходящих к местным муромским устным легендам, что, на наш взгляд, убедительно доказано в вышеназванных работах. Мы вполне можем согласиться с О. В. Гладковой в том, что Ермолай Еразм в своём отношении к фольклору не новатор, а скорее традиционалист, находящийся в русле мировой агиографической традиции, которая, используя фольклор, относилась к нему как к исторически достоверному факту. «Фольклорные мотивы для Ермолая Еразма, - пишет исследовательница, - не художественный приём для создания “развлекательного” произведения, а историческая канва, перечень событий, которые нельзя изменить в угоду поэтической задаче».

Более того, мы не можем пренебрегать и теми фактами, что наряду с культом святых, известному в Муроме ещё с XV в. и предопределившему появление независимого от Повести живописного воплощения образов героев, а также служб им, проходивших уже на рубеже XV-XVI вв., существуют и мощи благоверных Петра и Февронии, покоящиеся ныне в одной раке в Троицком соборе СвятоТроицкого Новодевичьего монастыря. До обретения они находились, по свидетельству Л. Белоцветова, священника начала XIX в. вышеназванного собора, под южной стороной собора Рождества Богородицы «под спудом», а ещё ранее «были на вскрытии». Обстоятельства и время обретения мощей остаются неизвестными. Мощи существуют, стало быть и люди (видимо, не совсем «среднестатистические») существовали, следовательно, мы не можем этого не замечать (если, конечно, мы не имеем дело с чудовищным обманом или ошибкой, связанной с какой-либо подменой мощей). А о необычных людях почти всегда существуют легенды. Если говорить о Петре и Февронии как о святых, то святыми становились реально жившие люди. И с этим тоже, видимо, приходится считаться.

Муромский Богородицкий собор (а вместе с ним и Пётр и Феврония) чуть было не стал местом драматического действия. Во время противостояния Дмитрия Шемяки и Василия II дети пленённого великого князя Иван и Юрий спасались в Муроме. Именно в названном соборе состоялась передача малолетних законных наследников великокняжеского престола «на епитрахиль» рязанскому епископу Ионе, выступавшему своеобразным посредником между Дмитрием и Василием. Опасность положения Ионы была напрямую сопряжена с безопасностью сыновей Василия. Никто не мог дать гарантии благополучного исхода ни для них, ни для епископа. Не вдаваясь в подробности упомянутых событий, сообщим лишь то, что после выдачи Ивана и Юрия Шемяке, они соединились с отцом в заточении, а власть коварного временщика начала постепенно уходить из-под его ног.

Косвенным образом события в Муромском Богородичном соборе явили собой начало счастливо разрешённых для великокняжеской семьи событий и, тем самым, сделали возможным для Василия и его наследников считать покоящихся в Соборе Петра и Февронию «сродниками своими», спасителями и покровителями.

Почитание Петра и Февронии продолжилось и далее. Известно, что и «государь всея Руси» Иван III в 1468 г. приезжал «на поклонение» к святым мощам «своих сородичей». Молился у гробницы «своих сродников» и Иван IV, присылая в собор и «царские дары». В 1594 г. чета последних Рюриковичей, Фёдор Иванович и Ирина «вложили к мощам святых покров, шитый в знаменитой мастерской этой царицы». Ирина (урождённая Годунова) молила Петра и его супругу о даровании ей детей.

На фоне поклонения царствующих особ муромским святым Петру и Февронии, логично выглядело появление их имён в списке для канонизации. С 1547 г. они чтятся местно, а с 1549 г. в общерусском масштабе. И, тем не менее, появившееся Житие о муромских чудотворцах было настолько далеко от житийных канонов, что митрополит Макарий в XVI в. не включил его в состав нового сборника Великих Миней Четий. И для того, чтобы приблизить произведение к житийной тематике, например, составителю поздней Причудской редакции, наиболее отвечающей требованиям житийного жанра, «пришлось прибегнуть к самостоятельному переложению фабулы, а автор Проложной статьи, исключив событийный ряд, ограничился общими фразами о благочестивом образе жизни этих святых». Текст Второй редакции в Музейском списке вообще подвергся существенной переработке, имея целью усиление элементов житийного жанра. Сокращению подверглись именно те сюжеты, которые менее всего соответствовали христианскому благочестию.

Ещё А. Попов, вдумчивый и пунктуальный исследователь, отмечал в «Повести о Петре и Февронии» не только притязания на остроумие, но и «примеси суеверия». Суеверие рождено языческим мировоззрением, восходящим к архаическим временам. Попытаемся и мы найти элементы дохристианских морали и традиций в тексте.

Образ Февронии всегда вызывал двойственное отношение к себе. С одной стороны она выступает как христианская святая, с другой - как сказочная кудесница. Её образ более привлекателен, активен и является основным в повести. Причиной тому не только её сказочная мудрость, но и в какой-то степени реалистичность, а попытки Ермолая Еразма создать из Февронии житийную подвижницу аскетической направленности явно проигрывают устоявшемуся в народной традиции образу. Более того, искусственный авторский персонаж выглядел бы блекло, если бы вообще имел право на существование. Вероятно, данное обстоятельство понимал и сам автор, не сумевший завуалировать, а то и удалить из народного предания не созвучные житийному жанру черты.

Интересна и симптоматична первая встреча с героиней. «Един же от предстоящих ему (князю Петру) юноша уклонися в весь, нарицающуся Ласково. И прииде к некоего дому вратом и не виде никого же. И вниде в дом и не бе, кто бы чюл. И вниде в храмину и зря видение чудно: сидяще бо едина девица, ткаше красна, пред нею же скача заец». Состоявшийся далее диалог между хозяйкой дома и недоумённым посланцем заболевшего Петра, привёл к ещё большему непониманию юноши. И на логичные, вследствие этого непонимания, вопросы Феврония даёт обоснованные ответы, кроме, пожалуй, одного, о чём тоже вопрошал Петров слуга: «Внидох к тебе, зря тя делающу, и видех заец пред тобой скача... и не вем...» Может быть, Феврония сознательно не даёт объяснение на данный вопрос? Дело в том, что заяц - животное культовое, символическое.

Заяц (кролик) - персонаж в фольклоре устоявшийся и многофункциональный. Он считался предвестником несчастья - встреча с ним именно так и расценивалась, не случайно его называли «чертоног». Заяц встречается и как оборотень и почти всегда, так или иначе, связан с миром нечистой силы, злым духом вообще. Однако в подавляющем большинстве упоминаний в славянском фольклоре заяц выступал как символ мужской оплодотворительной силы: с ним связано много эротических песенок и присловий, широко применявшихся у славянских народов в процессе свадебной обрядности.

Отмечается связь зайца с фаллическим культом. На Украине и в Германии сохранились объяснения детям, что их приносят зайцы. Заячья кровь у сербов в народной медицине служила средством от бесплодия, а близкая встреча с зайцем сулила способствованию плодовитости. Кроме того, в представлениях древнерусского человека дела интимного свойства и связанные с ними чары находились в основном в руках женщин, поскольку привлечение к своей особе лиц противоположного пола обеспечивало девушке счастье и благополучие.

Кто знает, чем было навеяно желание супруги последнего царя из Рюриковичей Федора обратиться именно к Февронии? Отсутствие наследника у монарха приводило к прекращению династии, а бездетность для Ирины Годуновой могла при неблагоприятной политической конъюнктуре закончиться в монастыре. Считая Февронию своей святой, царица обращалась к ней с сокровенным желанием, надеясь на чудо, используя, возможно, свой последний шанс и неважно, к христианским ли, или к языческим символам она обращалась. Первая встреча с Февронией в тексте сопряжена с зайцем - символом далеко не христианским, исчезающим из текста самой «житийной» Причудской редакции «Повести о Петре и Февронии».

Ещё меньше житийной святости в методе исцеления заболевшего от змея (змеи) муромского князя Петра. «Князь же мой имея болезнь тяжку и язвы. Острупленну бо бывшу ему от крови неприязниваго летящаго змия …», - сообщал юноша Февронии, сетуя на незнание где искать врачей. Услышав анамнез Петра, Феврония согласилась «уврачевать» князя, нисколько не сомневаясь в результатах лечения, как будто она всю жизнь этим (врачеванием) и занималась. Рецепт излечения князя оказался для читателей весьма прост, если, конечно, не углубляться в подробности (которых мы и не знаем) состава «кисляжди»: «Она же взем сосудец мал, почерпе кисляжди своея, и дуну на ня, и рек: “Да учредят князю вашему баню и да помазует сим по телу своему, иде же есть струпы и язвы”». Таким образом, весь процесс оздоровления Петра должен был пройти следующие фазы: доставление в «храмину» Февронии Петра, обещание князя женитьбы на ней, приготовление «кисляжди», омовение в бане и смазывание поражённых участков тела заражённого. Снадобье можно расценить как своего рода отвар, «зелье», а его приготовление магией («дуну на ня»), колдовством, «ведовьством», передачей силы волшебного слова вместе с заговорённым предметом. Само же лечение в таком случае становится знахарством. Заметим, что оно происходит без помощи молитвы и реквизита христианской мистики, как должно было быть по роду житийного жанра. Историк народной медицины Н. Ф. Высоцкий отмечал использование Февронией обычных для языческих знахарок методов приготовления лекарства.

Примечательно, что смазывание князя «кисляждью» происходит в бане. Сама баня у славянского мира сопряжена с архаическим прошлым. Вспомним беседу Яна Вышатича с волхвами в 1071 г., в ходе которой выяснилось представление кудесников о происхождении человека, воспроизведённое словами летописца: «Бог мывся в мовници и вспотився, отерся вехтем, и верже с небесе на землю; и распреся сотона с Богом, кому в нём сотворити человека? И створи дьявол человека, а Бог душу во нь вложи …». Подобные языческие представления имели довольно широкое хождение в древнерусском обществе.

Но для нас важно здесь упоминание бани. С ней было связано языческое происхождение человека. Не случайно развитый и не утративший своего значения вплоть до средневековья культ предков или общения с покойниками, находил своё отражение в общении живых с усопшими в том числе и через бани. Именно для мёртвых (или для их душ) топили бани в определённые дни (обычно - в страстной четверг), где перед мытьём оставляли различные угощения, а пол посыпали пеплом, чтобы по птичьим следам, оставленным на полу, можно было судить о посещении бани покойниками (навьями).

Выбор бани для встречи, по мнению Б. А. Рыбакова, не случаен, поскольку именно там было определено место встречи с навьями - чужими, враждебными мертвецами. Этнографы утверждают, что баня ещё долгое время на Руси считалась нечистым, с точки зрения христианства, местом. В северных землях в ней не вешали икон, а когда шли мыться, снимали с шеи кресты. «Бани - излюбленное место для нечистой силы, о проделках которой ходили страшные рассказы», - писал С. А. Токарев.

Таким образом, баня в «Повести о Петре и Февронии» может фигурировать не столько как символ нравственного очищения князя Петра от грехов человеческих (грехи - язвы на теле Петра) в духе христианской символики, сколько как место общения с ушедшими из жизни по воззрениям славянского язычества.

Итак, если следовать логике языческих воззрений, объяснённых этнографами, оструплённый князь Пётр в бане мог встретиться (пообщаться какимлибо образом) с покойниками, что, в свою очередь, могло способствовать его излечению. В сюжете «Повести о Петре и Февронии» фигурируют, за исключением главных героев и вскользь упомянутых бояр, которые «погибоша от меча» в период бескняжья в Муроме, всего двое усопших: это предшественник Петра на муромском княжеском престоле его брат Павел и убитый Петром «змий неприязнивый». Однако лечение Петра осуществляется тогда, когда по сюжету убит только змей. Следовательно, свидание Петра могло происходить только с безвременно ушедшим из жизни змеем.

Образ змея чрезвычайно сложен. «Змей вообще не поддаётся никакому единому объяснению, - справедливо пишет В. Я. Пропп. - Его значение многообразно и разносторонне. Всякие попытки свести весь комплекс змея к чему-то единому … заранее обречены на неудачу». Вместе с тем, в этом «змеином» многообразии функций в более поздних формах фольклора змей фигурирует и как отец, и как предок. Будучи символом фалла, он «представляет собой отцовское начало, а через некоторое время он становится предком». Согласно балканской фольклорной традиции, основная функция змея как мифического предка состоит, по словам Н. Н. Велецкой, «в поддержании здорового, крепкого, чистого духом потомства». Исследуя былинную историю, И. Я. Фроянов и Ю. И. Юдин конкретизировали роль змея как родоначальника именно княжеского рода, хранителя его чистоты, беспримесности, что вполне согласуется с тотемными, языческими воззрениями населения Древней Руси периода X-XII вв.

Змей «Повести о Петре и Февронии» не вписывается в волшебные сказочные персонажи, как, собственно, и первая часть всей повести, связанная со змееборческими мотивами. Близость повести к эпосу через летописные рассказы о змее отмечал М. О. Скрипиль. У него не вызывала сомнений генетическая связь этих рассказов с древнерусскими представлениями о змее - насильнике и оборотне - имевших место намного раньше того времени, к которому приписывается создание «Повести о Петре и Февронии». Важно отметить, что образ змея, как в русском поэтическом творчестве, так и в «Повести о Петре и Февронии» весьма мало напоминает дракона агиографической переводной литературы. Он в повести, со слов А. А. Шайкина, «низведён до роли любовника, никому не желает смерти и никого не похищает». Летал же Змей «к жене князя того (Павла) на блуд» - вот его единственный грех. «И являшеся ей своими мечты, яко же бяше и естеством; приходящим же людем являшеся, яко же князь сам сидяше з женою своею». Заметим, что жена Павла, княгиня, принимала Змея не только в мечтах, но и «естеством», то есть сознательно и только от природной своей честности («сего не таяше») призналась во всём князю. Вот здесь сюжет «Повести о Петре и Февронии» ясно согласуется с вышеприведёнными размышлениями о змее - продолжателе княжеского рода, хранителе его чистоты. Особенно важно, что Змей должен становиться не предком вообще, а предком княжеского (в данном случае - муромского) рода, рода вождя, руководителя. Связь с ним по женской линии в таком варианте особенно желанна. Змей, обладая космической сутью, фаллической символикой и оборотничеством, способствует появлению у земных женщин потомства, наделённого сверхъестественными качествами от необычайной силы до баснословной красоты. Благодаря этим силам никто из простых людей одолеть потомков Змея не может. Все качества, приобретённые от Змея, как правило, приписывались в народной традиции отпрыскам княжеского рода. Мифологическим мотивам о змее как космическом предке созвучны представления о защитной силе змеи - покровителя дома (в рассматриваемом случае - княжеского рода), хранителя семейного очага, как воплощения мифического предка, как облик, в котором являются души умерших сородичей.

В «Повести о Петре и Февронии» Пётр нарушает мифологическую схему благополучия княжеской семьи, продолжения княжеского рода: «И взем меч, нарицаемый Агриков, и прииде в храмину к сносе своей, и видя змия зраком аки брата си, и твёрдо уверися, яко несть брат его, но прелестный змий, и удари его мечем. Змий же явися, яков же бяше и естеством, и нача трепетатися, и бысть мёртв». Каков же результат вмешательства Петра в жизнь своего брата? Повесть даёт нам ответ на этот вопрос: «По мале же дний предречённый князь Павел отходит жития своего. Благоверный же князь Пётр по брате своём един самодержец бывает граду своему». Итак, убив Змея, Пётр лишил брата наследника, став после смерти Павла таковым сам. Но нарушение братского семейного очага, в каком бы виде оно не было представлено, и лишение покровительства княжеского рода от Змея есть своеобразный тотемный грех, в Повести где-то даже своекорыстный со стороны Петра. Любой грех предусматривает наказание и, в дальнейшем, искупление. Наказание Пётр получает мгновенно после смерти своего мифологического визави: бьющийся в агонии Змей окропил Петра своей кровью, который «от неприязнивыя тои крови острупе, и язвы быша, и прииде на нь болезнь тяжка зело».

В таком ключе разбора текста нет оснований считать, что болезнь или острупление Петра является выдумкой автора повести для соединения двух частей, использовавшихся им для написания цельного произведения - легенды о летающем змее и сказки о мудрой деве, как это сделал М. О. Скрипиль. В нашем понимании «Повесть о Петре и Февронии» базировалась на одном предании, а не на нескольких, искусственно соединённых автором, и в этом смысле мы согласны с А. А. Шайкиным, что гипотеза объединения в «Повести о Петре и Февронии» фольклорных мотивов разных народов «выглядит несколько натянутой».

Пётр в качестве искупления своих языческих грехов, кроме страдания, вызванного болезнью, должен был восстановить родовое табу, охранный ореол предков княжеского рода. И в ходе развития мифологического сюжета, он это осуществляет путём женитьбы на не совсем обычной, а наделённой чародейскими способностями, мудрой деве Февронии (жена члена княжеского рода должна быть обязательно мудрой). Вспомним, что их соединение в брачный союз никак нельзя назвать полюбовным - только со второй попытки Пётр осознаёт необходимость этого. Баня, как место встречи с «враждебными духами» (Змей для Петра являлся врагом), в данном смысле могла сыграть роль катализатора для осмысления Петром сложившейся ситуации. Обоснованием для понимания представлений жителей Древней Руси может служить развитие общинной психологии. Власть князя - вождя, основанная на родовых традициях и связанная в мифе и былине со змеиным наследием, и вместе с тем с узкой социальной опорой, уходит в прошлое (в повести - Змей погибает). На авансцену в то время (X-XII вв.) выходят новые социальные силы: в былине это богатырь, разрушающий старую «змеиную» опору власти князя64 , в Повести, с нашей точки зрения, это Феврония, своим происхождением размывающая, но не уничтожающая княжеские традиции, вклиниваясь в непогрешимость и чистоту княжеского рода. Заметим, что этот своего рода компромисс, произошедший, с одной стороны, между князем Петром и простолюдинкой, дочерью древолазца Февронией, с другой - между княжеской и общинной властями, приводит к благостному для населения Мурома «от мала до велика» конечному развитию событий - в городе становится спокойнее. Князь Пётр не только сам вылечивается от болезни, но и «вылечивает» общество.

Однако возвратимся к методу излечения Петра. Лечение болезней в Древней Руси, как правило, сопровождалось соответствующими молитвами, поскольку сама болезнь определялась как наказание Божье за грехи. Были даже составлены церковные Требники, содержащие молитвы для лечения от разных болезней. Существовала молитва, а вместе с ней и способ лечения, заражённому от змея (змеи) и она лишь отдалённо напоминает манипуляции Февронии: «От змии угрызённому человеку. Възем сосуд чист и влеи воду чисту, и молитву сию рек над водою и напои вреженыи, и ты сътвори поведавшему и напои его, и помажи ему, како то бы створил вреженому. Исцеляет вреженныи. Аминь». Отметим, что основными компонентами, излечивавшими «вреженного», были вода и молитва.

Вместе с книжными врачевальными молитвами в Древней Руси существовали и народные заговоры, и способы лечения, отражающие языческие воззрения. Вероятно, к таким и следует отнести врачевание Петра Февронией. А саму героиню Повести можно с определённой степенью осторожности считать «ведуньей». Может быть, не случайно в рязанских вариантах сказок о Петре и Февронии сохранились (или определились в более понятных народу формах) устойчивые неприязненные отношения Февронии и местных жителей, связанные с её врачевательной практикой. Видимо, подобная деятельность всегда вызывала у народа во все времена двоякие чувства: с одной стороны уважение - «… лечит от всех болезней», с другой, исходя из неординарности поведения и вследствие этого непонятности - отрицательные эмоции - «начал народ над ней смеятся» или «народ смеялся, не давал покою». Февронию (в некоторых вариантах - Хавронью) называют дурочкой. Впрочем, Феврония отвечала взаимностью: «Будь эта деревня вечно проклята!»

Между тем, в XII-XIII вв. травами («зелием») лечили не только знахари, но и монастырские «лечцы». Известен пример Агапита - киевлянина, исцелявшего братию травами («яже варяше зелие»), за что тот и получил прозвище «Лечец».

Тем не менее, пациент инока Агапита вылечивался не только фитотерапией, а «здравъ бываше болный молитвою его (Агапита)». «Лечец» молил Бога за больного «непрестанно, дондеже Господь здравие подасть болящему». Однако, входящие в монастырскую иерархию лекари, как и княжеские придворные врачи имели своеобразный официальный статус. А определить настоящих лекарей, упомянутых во второй статье «Русской Правды», от знахарей, должна была церковь.

В юрисдикции церкви находились правонарушения, связанные с проявлениями язычества. В Уставе князя Владимира выделялись «ведство» (колдовство), «зелье» (приготовление лекарств и приворотных зелий). Интересна в этом отношении позиция Пространной редакции Устава князя Ярослава о церковных судах, продемонстрированная в статье 38: «Аще жена будеть чародеица, наузница, или волхва, или зелейница, муж, доличив, казнить ю, а не лишиться». Обращает на себя внимание отсутствие указания на штраф в пользу митрополита, то есть обнаружение в семье чародейства не считалось достойным того, чтобы выноситься на суд «из избы».

Вместе с тем, необходимо отметить, что женщины, так или иначе связанные с колдовством и чародейством, на Руси были. По крайней мере, летописи не умалчивают «жен бесовских». Достаточно вспомнить ритуальную расправу волхвов в Ростовской земле в 1071 г. над «лучшими жёнами», подозреваемых в пагубном влиянии на урожай. Или размышления летописца о язычестве: «Паче же женами бесовьская вьлшвения бывають. …Мъного вълхвуют жены чародейством и отравою и инеми бесовьскыми къзньми».74 Собственно сам же летописец и поясняет причину распространения вышеназванных занятий у древнерусских женщин: «Особливо через женщин бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же - мужчину». Б. А. Рыбаков, исследуя язычество Древней Руси, опираясь на поздние этнографические исследования, пришёл к выводу, что первобытная фармакология была делом наследственным и далёкие праматери «богомерзких баб» XVII в. и знахарок XIX в. входили в состав того, что можно условно назвать «сословием жрецов» в Древней Руси.

Мы не ставим целью дополнить список «богомерзких баб» Древней Руси Февронией из «Повести о Петре и Февронии», а стремимся показать, с одной стороны, существование женщин-чародеек в названное время, с другой стороны - относительную безнаказанность их действий («вълхваний») прежде всего церковью. Итак, церковная судебная практика была вполне лояльна в отношении доморощенных знахарей, чародеев и т. д. постольку, поскольку церковь чувствовала себя неуверенной в Древней Руси.

О подобном к себе отношении в XVI в. «ведуны» могли только мечтать. В самом начале XVII в. состоялся один из самых громких колдовских процессов, инициированный казначеем Бартеневым, служившим у боярина А. Н. Романова. Бартенев донёс царю, что его господин хранит в казне волшебные коренья, с помощью которых намерен извести Бориса. В процессе ареста был найден какой-то мешок с кореньями, фигурировавший в качестве основной улики. Преступление грозило оказаться самым тяжким по своему составу, но Романов отделался ссылкой. Приставы, сопровождавшие опальных, говорили: «Вы, злодеиизменники, хотели достать царство ведовством и кореньем!» Допускаем, что коренья - всего лишь повод для удаления Романовых, но сам факт суда за «травы» вкупе с обвинениями в «ведовстве» говорит об отношении официальных властей к подобным языческим мероприятиям.

Соумирание жены с мужем по происхождению и по существу обряд тоже языческий, архаичный, воспринимавшийся языческими народами как вторичное вступление в брак через смерть. Ещё в V-X вв. вступление девушки в брак означало для неё и обязанность умереть вместе с мужем, даже в случае его ранней смерти. Уход на «тот свет» супружеских пар в средневековье, происходивший с обоюдного согласия, расценивается Н. Н. Велецкой как яркий рудимент устойчивых языческих ритуалов.80 В «Повести о Петре и Февронии» данным обрядом заканчивается сюжетное повествование. И, видимо, перед ЕрмолаемЕразмом стоял непростой выбор в деле написания финала своего произведения.

Дело в том, что соумирание («… умолиша бога, да во един час будет преставление ею …») и захоронение вместе («… и совет сотвориша, да будет положена оба въ едином гробе …») явно противоречат правилам веры Христовой, его заповедям. Ссылаясь на того же ЕрмолаяЕразма, А. Л. Юрганов справедливо замечает, что «не признавая Христовых заповедей нельзя войти в Царство Небесное, даже если человек совершает добрые дела» и во имя любви друг к другу. В «Повести о Петре и Февронии» и Пётр, и Феврония нарушают церковные правила. Попытки исправить их действия предпринимают «людие» Мурома: «… преложиша я во особныя гробы и паки разнесоша»: Петра в церковь Богородицы, а Февронию в церковь Воздвижения. Тем не менее, «на утрии обретошася святии въ едином гробе. И к тому не смеяху прикоснутися святем их телесем и положиша я в едином гробе, в нём же сами повелеста, у соборныя церкви Рождества пресвятыя Богородица внутрь града …». И в сюжетной канве «Повести о Петре и Февронии» и в миропонимании ЕрмолаяЕразма победила идея всеобъемлющей любви друг к другу, выраженная ещё им и в «Слове о разсуждении любви и правды и о побеждении вражде и лже».84 Вышеназванная идея наиболее ярко и пафосно звучит именно в «языческом» варианте «Повести о Петре и Февронии» и намного проиграла бы в её христианском, «правильном» варианте. Вероятно, автор это прекрасно понимал и сделал свой выбор.

При официальном осуждении всякого рода чародейства, как языческого мировоззрения, последнее вполне уживалось в период XI-XIII вв. на территориях Древней Руси, не было чем-то из ряда вон выходящим явлением и не каралось строго.

Мы связываем это с общим для всей Руси процессом приспособления христианства к языческим верованиям, своеобразную вынужденную терпимость к «языкам», исходящую из ряда объективных причин. С другой стороны, можно акцентировать внимание на том, что вместе с усилением церкви, с изменением к ней отношения государственных структур и великого князя, идёт тенденция на ужесточение мер против всяческого проявления язычества, провозглашавшихся во имя чистоты православия. XVI век становится в этом плане судьбоносным.

Уясняя антижитийность «Повести о Петре и Февронии», можно, тем не менее, поражаться её жанровой возможности. Дело в том, что жанр повести до сих пор точно не установлен. Выше мы уже говорили, что «Повесть о Петре и Февронии» определяли и как поэму богословско-дидактического смысла, и как средневековую литературную притчу, и как легендарное житие. Р. П. Дмитриева показала важность повести как новеллистической сказки.89 Видимо, вышеназванная сложность определения жанра возникает из особенности и неповторимости самой «Повести о Петре и Февронии», о которой говорили многие исследователи. Она в русской литературе, как и творчество Андрея Рублёва в иконописи, единична. Тем не менее, не умаляя достоинств повести в названных жанрах, мы усматриваем в ней историческую основу, генетически идущую, в нашем представлении, из раннего исторического предания, базировавшегося, в свою очередь, на бродячих мифологических мотивах змееборчества и сказочных - о мудрой деве.

Исконные фольклорные формы (сказки, былины, песни) не всегда были непосредственным материалом для писателя Древней Руси. Между ним и народным творчеством роль связующего звена могли исполнить предание, устная или рукописная легенда. По-видимому, странствующие мотивы в устной традиции объединились в законченное сказание. Сверхъестественные герои заменились конкретными людьми, а сказание в народной памяти было приурочено к Мурому, что характерно для исторического предания. «Циклом исторических преданий, в устном бытовании осложнённых и расцвеченных традиционно фольклорными, в основном, сказочными сюжетами и мотивами», - называет «Повесть о Петре и Февронии» С. К. Росовецкий. По многим критериям, разработанным В. К. Соколовой, «Повесть о Петре и Февронии» может быть атрибутирована как историческое предание.

Основные действующие герои повести - существовавшие реальные лица, ставшие популярными в Муромо-Рязанской земле. Легенды о них бытуют до настоящего времени, передаваясь из поколения в поколение. Места, приписываемые их посещению, стали местом поклонения и паломничества. «Повесть о Петре и Февронии» рассказывает нам о законченных и неповторимых событиях, происходивших в далёком прошлом, сама повесть вошла в сокровищницу русской средневековой литературы. Действительность в основном изображается реально, рассмотрение социально-политического фона привело нас в эпоху становления волостных территорий конца XII-начала XIII вв. Центральным конфликтом, несущим в себе социальнополитический подтекст, основой сюжета повести, по нашему мнению, является изгнание и призвание князя Петра и его супруги и связанные с этим нюансы. Действующие лица (князь и княгиня, боярство, жители города) показаны именно в социальнополитическом аспекте. Через частное конкретное событие (изгнание-призвание князя) мы можем иметь представление, сопоставляя с данными других письменных источников, с этнографическими материалами, об эпохе, в которой могли происходить вышеназванные события.

В «Повести о Петре и Февронии», несмотря на житийную форму изложения, используется приём рассказа, призванный убедить слушателя (читателя) в том, что всё рассказанное (написанное) является правдой, что именно так и было. А в доказательство приводятся указание на легендарное, но не придуманное автором прошлое описываемого. В тексте повести мы видим оговорки ЕрмолаяЕразма в духе «яко поведаху» в начале повествования, «да помянете же и мене прегрешного, списавшего сие, елико слышах, неведыи, ащи инии суть написали ведуще выше мене» - в конце повести. Последнее обстоятельство, характерное для творчества ЕрмолаяЕразма вообще, позволяет нам с большей уверенностью отмечать, что «Повесть о Петре и Февронии» имеет не искусственную авторскую природу, а черты незначительно переработанного исторического предания.

Жемчужина древнерусской литературы

Подвиг

во имя любви


Святые Петр и Феврония

Для Русской Церкви святые Петр и Феврония Муромские имеют большое значение в первую очередь как символ особого духовного пути, на котором постижение Бога неразрывно связано с отношениями двух людей.


  • Мужчина и женщина созданы друг для друга, их соединение - само по себе воплощает Божественный замысел. Но это соединение невозможно, если человек не видит в другом человеке неповторимую личность, созданную по образу Божию.

Эпиграф к уроку

  • Любовь долготерпит, милосердствует, Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, …не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…

Апостол Павел


  • Почему Петр и Феврония особо почитаемы Православной Церковью?
  • Почему они причислены к лику святых?
  • В чем заключается их подвиг?
  • Чем Петр и Феврония близки нам? Какой урок они преподносят нам?
  • Какие качества святые являют
  • всем, кто хочет построить
  • свои отношения с близким
  • человеком?


Этапы урока

1.В какое село отправился слуга в поиске лекаря?

2.Где находился Агриков меч? Каково его назначение?

3.Какое условие поставила Феврония перед лечением князя?

4.За что бояре невзлюбили девушку?

5.Зачем приказала не все струпья помазать?


«Соколиный глаз»(ответьте на вопросы)

6.Что оказалось в ладони Февронии после обеда?

7.Что предлагали бояре Февронии вместо мужа?

8.Почему бояре перебили друг друга?

9.Чьей была дочерью Феврония?

10.Что вышивала Феврония пред смертью?


  • Чем интересна повесть?
  • Что она напоминает?
  • Житие-произведение о святых, государственных и религиозных деятелях, чья жизнь и поступки расценены как образцовые.
  • Определение композиционных элементов повести.
  • Сказочные Житийные

  • Начало –зачин Любовь к Богу
  • Сказка о мудрой деве жизнь по заповедям
  • Змий –искуситель чудеса героини
  • Волшебный меч она святая
  • Загадки он преподобный
  • Задания-испытания необычная смерть
  • Добро побеждает зло посмертные чудеса


  • 1.Очем свидетельствуют загадки Февронии? Что автор намеренно хочет подчеркнуть в ней?
  • Какие еще приведете примеры, подтверждающие мудрость героини?
  • Знала ли она,что князь обманет ее в первый раз?

  • Прочитайте в повести загадки Февронии.
  • - Найдите ответ на первую загадку. На вторую, на третью.
  • - С какой целью автор использует их здесь? (для характеристики мудрой девы. Вместе с гонцом князя читатель восхищается умом девушки, красотой её загадочной речи, глубиной мысли).

  • 1 Что стало поводом знакомства Петра и Февронии?.
  • 2.Как жили молодые после замужества?
  • 3.Как вы понимаете выражение «благочестиво и праведно»?
  • 4.Отношения с боярами и их женами.
  • 5.Какой выбор делает Петр между женой и троном? Как это его характеризует?
  • 5.Почему Петр выбирает жену? Правильный ли, на ваш взгляд, его поступок?
  • 6.терзает ли его самого этот поступок7 Почему?
  • 7.Почему его попросили вернуться?
  • 8. Как княжили после возвращения? Чего не любили в общественном укладе?
  • 9. Какой пример подавали своим правлением?

БРАК - ЧУДО НА ЗЕМЛЕ

Что помогает Петру и Февронии преодолеть все неприятности? (Жизнь по законам Божиим).

. В чём же находит своё высшее выражение неиссякаемая сила взаимной любви Петра и Февронии? (Умирают в один день и час и не разлучаются после смерти).

. Какое чудо неоднократно совершалось после их смерти? (Они оказывались в одном гробу).

Можно ли сказать, что Петр и Феврония защищали свое чувство во время жизни и даже смерти?


Феврония- идеал женщины?

Нравится ли вам Феврония? Да или нет, почему?

Д.С. Лихачев отмечал:

«Животворящая сила любви Февронии так велика, что жердья, воткнутые в землю, расцветают в деревья по её благословению. Крошки хлеба в её ладони обращаются в зерна священного ладана. Она настолько сильна духом, что разгадывает мысли встреченных ею людей. В силе своей любви, в мудрости, как бы подсказываемой ей этой любовью, Феврония оказывается выше даже своего идеального мужа - князя Петра».


  • В русской православной традиции святые Петр и Феврония Муромские играют особую роль. Их жизнь - история отношений мужчины и женщины, сумевших преодолеть все сложности долгого и трудного земного пути, явив идеал христианской семьи. Те радости и проблемы, с которыми им пришлось столкнуться восемь столетий назад, актуальны и по сей день, - они лежат вне времени. Так же, как и святые супруги являют нам именно те душевные и духовные качества человека, которые необходимы всем, кто пытается строить свои отношения с близким человеком. Неслучайно, что именно в день памяти Петра и Февронии, 8 июля, впервые будет отмечаться всероссийский День семьи, любви и верности.



8 июля Православная церковь чтит святых Петра и Февронию и именно этот день считают в днем влюбленных в православии. А ромашка стала символом этого праздника. Немало людей совершают паломничество в Муром: и те, кто только решили вступить в брак, и те, кто только пришел поблагодарить этих святых за покровительство в их семейной жизни или попросить об их молитве перед Господом о даровании семейного лада и счастья.




Выводы урока

В мире, где все и вся идет вразброд, брак - место, где два человека, благодаря тому, что они друг друга полюбили, становятся едиными, место, где рознь кончается, где начинается осуществление единой жизни. И в этом самое большое чудо человеческих отношений: двое вдруг делаются одной личностью, два лица вдруг, потому что они друг друга полюбили и приняли до конца, совершенно, оказываются чем-то большим, чем двоица, чем просто два человека, - оказываются единством.

Будем помнить об этом!


Петр и Феврония Муромские с житием. Икона. Русь. 1618 г.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» (полное оригинальное название: «Повесть от житиа святых новых чюдотворець муромских, благовернаго и преподобнаго и достохвалнаго князя Петра, нареченнаго в иноческом чину Давида, и супруги его благоверныя и преподобныя и достохвалныя княгини Февронии, нареченныя в иноческом чину Еѵфросинии» ) — памятник древнерусской агиографической литературы. Повесть создана в середине XVI в. писателем-публицистом Ермолаем-Еразмом на основе муромских устных преданий

Создание повести

По мнению исследователей, в повести объединены два народно-поэтических сюжета: волшебная сказка об огненном змие и сказка о мудрой деве. С устно-поэтической народной традицией связан и образ центральной героини — Февронии. Жанр «Повести о Петре и Февронии Муромских» не находит соответствий ни с исторической повестью , ни с агиографической

Создателем «Повести» является Ермолай-Еразм , современник Ивана Грозного . Ермолай получил поручение от Московского митрополита Макария написать о муромских святых — Петре и Февронии, которые, как предполагается, правили в Муроме и умерли в 1228 году. Произведение было написано после канонизации Петра и Февронии на Московском церковном соборе в 1547 году.


Сюжет о Петре и Февронии был очень популярен на Руси и получил дальнейшее развитие как в литературе, так и в иконописи

Повесть о Петре и Февронии является одним из шедевров древнерусской повествовательной литературы. Повесть издавалась неоднократно (в ПЛ, М. О. Скрипилем, в «Изборнике», В. Ф. Ржигой); научное издание памятника осуществлено Р. П. Дмитриевой.


Сюжет

В городе Муроме правил князь Павел. Когда же его не бывало дома, к его жене являлся летающий огненный змей на блуд. Другим людям он казался князем Павлом. Княгиня во всем призналась своему мужу. Он велел жене выспросить у змия, от чего тому смерть может прийти. Змий рассказал княгине, что смерть его будет «от Петрова плеча, от Агрикова меча».

У князя был брат по имени Петр. Он решил убить змия, но не знал, где взять Агриков меч. Один раз в церкви Воздвиженского монастыря ребёнок показал ему Агриков меч, который лежал в щели между камней алтарной стены. Князь взял меч.

Однажды Петр пришёл к брату. Тот был дома. Потом Петр пошёл к снохе и увидел, что брат уже сидит у неё. Павел объяснил, что змий умеет принимать его облик. Тогда Петр велел брату никуда не уходить, взял Агриков меч, пришёл к снохе и убил змия. Змий принял своё обличье и, умирая, обрызгал Петра кровью, от которой тот заболел проказой . От болезни никто не мог его излечить. Предание гласит , что князю во сне было открыто, будто его может исцелить дочь «древолазца» (бортника ), добывавшего дикий мед, Феврония, крестьянка села Ласково в Рязанской земле . Феврония в качестве платы за лечение пожелала, чтобы князь женился на ней после исцеления, князь пообещал на ней жениться. Феврония исцелила князя, однако он не сдержал своего слова, поскольку Феврония была простолюдинкой. Но в процессе лечения Феврония намеренно не залечила один струп на теле князя, из-за чего болезнь возобновилась, Феврония вновь вылечила Петра, и он женился на ней.

Когда Пётр наследовал княжение после брата, бояре не захотели иметь княгиню простого звания, заявив ему: «Или отпусти жену, которая своим происхождением оскорбляет знатных барынь, или оставь Муром». Князь взял Февронию, и на двух кораблях они отплыли по гробу , заранее приготовив гробницу из одного камня, с тонкой перегородкой. Скончались они в один день и час.

Сочтя погребение в одном гробу несовместимым с монашеским званием, их тела положили в разных обителях, но на следующий день они оказались вместе.



Д ень Февронии с Петром —
День в семье особенный.
Пусть любовью каждый дом
Будет переполненный.

Пусть в семье всегда покой
Будет и согласие.
Полноводною рекой
Пусть вам будет счастье.

За порогом пусть разлад,
А в семье — гармония,
У накрытого стола
В день Петра с Февронией.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских»

Дошедшая до нас житийная «Повесть о Петре и Февронии» представляет собой сочинение писателя и публициста XVI в. Ермолая-Еразма. Биографические сведения об этом писателе весьма скудны. В середине XVI в. он приехал в Москву из Пскова и стал протопопом дворцового собора в Москве, а к началу 60-х гг. постригся в монахи (под именем Еразма) и, возможно, покинул столицу. Наиболее значительным публицистическим произведением Еразма был трактат «Благохотящим царям правительница и землемерие». Наряду с публицистическими памятниками Ермолай-Еразм создавал и агиографические -- «Повесть о рязанском епископе Василии» (вошедшую впоследствии в «Житие Муромского князя Константина») и «Повесть о Петре и Февронии», основанную, очевидно, на житийном рассказе XV в.

Существование рассказа о Петре и Февронии, составленного еще до конца XV в., доказывается тем, что сохранилась церковная служба XV в., посвященная муромскому князю Петру, победившему змея, и его мудрой супруге Февронии, с которой Петр был похоронен в едином гробе. Очевидно, основной сюжет повести сложился еще до Ермолая-Еразма.

Сюжет этот таков. К жене мудрого царя Павла повадился летать змей, принимавший облик ее мужа. Против змея выступает брат Павла Петр, побеждающий его; но от крови змея, брызнувшей на Петра, он заболевает -- тело его покрывается струпьями. Петра излечивает мудрая крестьянская девушка Феврония; в награду она требует князя себе в мужья.

Сюжет повести перекликается со многими произведениями русского и мирового фольклора; отразился он и в письменных источниках средневековья. В знаменитом западноевропейском (кельтском, французском) сказании о Тристане и Изольде рассказ тоже начинается с победы героя (Тристана) над змеем (драконом); излечивает его героиня (Изольда).

Однако сюжетное совпадение «Повести о Петре и Февронии» с «Тристаном и Изольдой» еще больше подчеркивает различия между ними в трактовке героев. «Повесть о Петре и Февронии», в отличие от легенды о Тристане и Изольде, -- это рассказ не о любви, не о всепобеждающей страсти героев, а о верной супружеской жизни, причем основным мотивом этой повести является ум героини рассказа, ее умение «переклюкать» (перехитрить) своих собеседников -- черта, сближающая Февронию с летописной Ольгой из «Повести временных лет».

Феврония появляется в повести после того, как заболевший Петр, ища излечения, посылает по всей Рязанской земле «искати врачев». Княжеский отрок (слуга) во время этих поисков попадает в деревню Ласково и видит девушку за ткацким станком; перед нею прыгает заяц. На вопрос отрока, где остальные жители дома, она отвечает, что родители ее пошли «взаем (взаймы) плакати», а брат отправился «сквозь ноги в нави зрети (смотреть смерти в глаза)». Отрок не может разгадать эти загадочные слова, но девушка объясняет ему, что родители пошли оплакивать покойника: когда они умрут, по ним так же будут плакать, значит, они плачут взаймы; брат же ее бортник, добывающий мед с деревьев и глядящий себе под ноги, чтобы не сорваться и не погибнуть. Убедившись в мудрости Февронии (так зовут девушку), отрок просит ее излечить своего князя. Феврония соглашается, но с условием, что Петр возьмет ее в жены.

Как понимать это условие? Читатель, который воспринимал повесть только как житие, а в Февронии видел прежде всего святую, мог видеть здесь проявление ее мудрости -- она заранее знала, что Петр предназначен ей в мужья. Но люди, воспитанные на народных сказках, где часто встречается подобное условие, могли воспринимать этот мотив и иначе -- в чисто бытовом плане. Живя в своей деревне Ласково, Феврония едва ли могла даже видеть Петра до того, как он обратился к ней за излечением. У читателя, естественно, создается впечатление, что к Петру Февронию влекла не любовь (в легенде о Тристане и Изольде упоминается волшебный любовный напиток), а лишь желание не упустить свое счастье.

Такой же ум и умение «переклюкать» собеседника обнаруживает Феврония и при переговорах с Петром. Вначале княжич пытался «искусити» Февронию: он послал ей клочок льна и потребовал, чтобы она выткала из него «срачицу (сорочку) и порты и убрусец». Но Феврония отвечает нелепостью на нелепость; она соглашается выполнить просьбу Петра при условии, если княжич приготовит ей из щепочки ткацкий станок. Сделать это Петр, естественно, не может и поэтому отказывается от своего требования. После излечения Петр пытается нарушить обещание жениться на крестьянке. Но Феврония предусмотрительно велела смазать все его язвы, кроме одной, и вероломство Петра приводит к тому, что от «того струпа начаша многи струпы расходитися на теле его»; для окончательного излечения Петру приходится выполнить свое обещание.

Петр женится на Февронии, но бояре Муромской земли не желают, чтобы княгиней у них была крестьянка. Она соглашается уйти из Мурома, но с условием, что ей разрешат взять с собой то, что она попросит. Бояре соглашаются и княгиня просит: «токмо супруга моего князя Петра».

Вместе с Петром и Февронией из Мурома на корабле отплывают и некоторые их приближенные. Среди них некий женатый человек, который, подстрекаемый бесом, «возрев (посмотрел) на святую с помыслом». Тогда Феврония посоветовала ему зачерпнуть и испить воды с одного борта судна, затем -- другого. «Равна ли убо си вода есть, или едина слажщи?» -- спросила она его. Тот ответил, что вода одинакова. «И едино естество женское есть. Почто убо свою жену оставя, чюжия мыслиши!» -- объяснила Феврония.

Как и история женитьбы Петра на Февронии, они могут быть восприняты по-разному: и как указание на мудрость героини, и как свидетельство ее своеобразного лукавства. Феврония предвидит, что глупые бояре не поймут, что именно попросит у них княгиня, и таким образом «переклюкивает» их. Так же и ее ответ нескромному попутчику на корабле имеет не открыто поучительный, а шутливый характер.

Изгнание Петра и Февронии длилось недолго: мятежные бояре оказываются неспособными удержать власть, и Петра и Февронию вновь призывают в Муром.

Заключительная сцена повести глубоко поэтична. Под старость герои вместе постригаются в монахи и хотят умереть также вместе. Петр первым ощущает приближение смерти и зовет Февронию «отити» вместе. Феврония вышивает «воздух» -- ткань для святой чаши. Она просит мужа подождать. Но Петр ждать не может. Тогда она дошивает только лик святого, втыкает иглу в ткань, «приверте нитью, ею же шиаше (вышивала)», и умирает вместе с мужем.

После смерти Петра и Февронии их пытаются похоронить раздельно, но чудесным образом оба героя оказываются в едином гробе.

«Повесть о Петре и Февронии» была тесно связана с фольклором, перекликается она и с «бродячими сюжетами» мировой литературы. Из русских сказок повесть больше всего напоминает сказки «Семилетка» и «Стрижена девка», где также рассказывается о женитьбе знатного человека на крестьянской девушке, доказывающей свою мудрость решением трудных задач; здесь также есть мотив изгнания героини, забирающей с собой то, что ей всего дороже, -- своего мужа. Но в русских сказках (сохранившихся только в записях нового времени) нет мотива болезни и излечения знатного мужа. Очевидно, однако, что этот мотив также присутствовал в фольклорном сюжете, использованном Ермолаем-Еразмом.

Курсовая работа

Образ семьи в «Повести о Петре и Февронии Муромских»


Введение

В последние десятилетия в современном обществе существует проблема, решение которой до сих пор не найдено. Это проблема взаимоотношений внутри семьи. Еще в эпоху 20-30 годов двадцатого столетия произошел распад традиционного русского семейного уклада, и до сих пор проблема этики семейных отношений остается одной из самых актуальных в жизни современной молодежи.

В эпоху становления социализма в литературе активно пропагандировалась свобода семейных отношений, полное разрушение традиционного понимания семьи и брака. В романе Чернышевского «Что делать?» мы встречаем совершенно новый уклад семейной жизни, то, что называется сегодня «свободными отношениями», когда муж и жена не связаны друг с другом узами брака, и семья существует до тех пор, пока муж или жена не решат разрушить семью. Такая модель отношений была совершенно новой для России того времени, и воспринималась как нечто необычайное, но в современном обществе именно она стала самой популярной и получила название «гражданского брака».

В последствии социалистическое общество возвращается к внешним формам традиционной семьи, но утрата духовных основ брака, которые раньше устанавливала церковь, порождает многочисленные проблемы, среди которых разводы, трудности в воспитании детей и многие другие. За оболочкой крепкой семьи зачастую скрывалось полное равнодушие мужей и жен друг к другу и собственному ребенку, проблемы таких семей, например, неоднократно освещал в своем творчестве Юрий Трифонов.

В годы «перестройки» снова происходит крушение семьи, так как развод перестает быть отклонением от нормы, при этом духовные основы брака становятся совсем уж размытым понятием, которое теряется на фоне различных моделей отношений, предлагаемых обществу средствами массовой информации. Однако в последние годы происходит обратная реакция – множество молодых людей стремятся восстановить утраченные традиции семейных отношений, и понять, что же лежит в основе традиционной русской семьи.

Ответ на этот вопрос следует искать в русской классической литературе, читая произведения Льва Николаевича Толстого, Ивана Сергеевича Тургенева и других великих писателей, но истоки их понимания семьи стоит искать в произведениях более древних, таких как «Повесть о Петре и Февронии Муромских».

В нашей работе мы рассмотрим данное произведение в аспекте семейных отношений, представленных в нем, проанализируем, каким образом выстраиваются в «Повести о Петре и Февронии Муромских» семейные отношения героев.

Не подлежит сомнению тот факт, что «Повесть о Петре и Февронии Муромских» отражает христианский взгляд на семью и брак. Автор данного произведения – Ермолай-Еразм – был священником в Пскове, а затем протопопом дворцового собора Спаса-на-Бору в Москве, а значит истоки понимания брака в «Повести» необходимо искать в православном христианстве.

Целью нашей работы является выявить на примере произведения «Повесть о Петре и Февронии Муромских», каким образом духовные ценности христианства и христианское понимание семьи и брака отражается в древенрусской литературе, а так же рассмотреть «Повести о Петре и Февронии Муромских», в аспекте семейных отношений.

В первой части работы мы обратимся к истории создания «Повести о Петре и Февронии Муромских» и личности Ермолая-еразма – автора повести, мы рассмотрим особенности данного художественного произведения, которые легли в основу нашего анализа.

В следующей части работы мы проанализируем, каким образом в «Повести О Петре и Февронии Муромских» отражается христианское понимание брака и какие духовные ценности лежат в основе традиционной русской семьи.

Третью главу мы посвятим анализу образов Петра и Февронии и выясним на их примере, как распределяются «роли» в семье и какие отношения существуют между мужем и женой в традиционной русской семье.

В нашей работе будут использованы такие термины как:

Житие - (биос (греч.), vita (лат.)) - жизнеописания святых. Житие создавалось после смерти святого, но не всегда после формальной канонизации. Для жития характерны строгие содержательные и структурные ограничения (канон, литературный этикет), сильно отличающий их от светских биографий. Изучением житий занимается наука агиография.

Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, то есть имевшие задачей «похвалу» святому.

Основной задачей жития было прославление святого, которое всегда начиналось с воспевания его храбрости, стойкости или умения преодолевать трудности.

Основной книгой, содержащей в себе жития русских святых являлись «Че́тьи-мине́и» или «Мине́и че́тии» - то же, что четьи (то есть предназначенные для чтения, а не для богослужения) книги житий святых православной церкви, изложенных по порядку месяцев и дней каждого месяца, откуда и название их «минеи» (греч. μηνιαίος «месячный, одномесячный, длящийся месяц»).

легенда - (от латинского legenda – то, что должно быть прочитано) – один из жанров несказочной прозы, народное предание о выдающимся событии или поступке человека, в основе которого – чудо, фантастический образ или представление, которое воспринимается рассказчиком как достоверное.

В то же время, сюжет легенды базируется на реальных или допустимых фактах.

Предание - устный рассказ, в основе которого лежат реальные или вполне допустимые факты; предание – это то, что необходимо было передать следующим поколениям.

Притча - малый поучительный рассказ в дидактико-аллегоричном литературном жанре, заключающий в себе моральное или религиозное поучение (премудрость).

Символ - (от греческого symbolon – условный знак) – образ, выражающий смысл какого-либо явления в предметной форме. Предмет, животное, знак становятся символом, когда их наделяют дополнительным, исключительно важным значением, например крест стал символом христианства, а свастика – знак быстротекущего колеса времени – символ фашизма.

Значение смысла подразумевается, поэтому его восприятие зависит от читателей.

Следует заметить, что «Повесть о Петре и Февронии Муромских» в христианской трактовке воспринимается именно как повесть о любви и браке, однако серьезных исследований по данной теме немного, отдельные статьи и заметки включают в себя данный аспект этого произведения, однако рассматривают его поверхностно, отдельных работ по данной теме практически нет.


В данной главе нашей работы мы обратимся к личности Ермолая-Еразма, автора «повести о Петре и Февронии Муромских», рассмотрим некоторые особенности сюжета данного произведения, которые позволяют нам сделать вывод о том, что повесть необходимо рассматривать не только как образец житийного жанра, но и как указание супругам, следуя которому они могут создать гармоничные отношения в браке.

Ермолай-Еразм (Ермолай Прегрешный) - выдающийся русский мыслитель, писатель и публицист. В 40–60-х гг. XVI века он был сначала священником в Пскове, затем служил протопопом кремлевского собора Спаса на Бору, а позднее постригся в монахи под именем Еразма. В настоящее время известно большое число произведений, подписанных его именем (до иночества - именем Ермолай, после пострижения - «Ермолай, во иноцех Еразм», кроме того, он называл себя «прегрешным»). Наибольшую творческую активность Ермолай-Еразм проявил в годы своего московского жительства, поскольку был привлечен митрополитом Макарием к участию в создании различного рода произведений богословского характера, в том числе житий для Великих Миней Четьих.

Перу Ермолая-Еразма принадлежат богословские сочинения «Книга о Троице» и «Зрячая пасхалия», публицистический трактат «Благохотящим царем правительница», содержащий проект проведения социальных реформ, жития «Повесть о Петре и Февронии Муромских» и «Повесть о епископе Василии», ряд посланий и некоторые другие произведения. Благодаря счастливой случайности его произведения (за исключением посланий) дошли до нас в двух сборниках, написанных самим автором.

Наиболее известным сочинением Ермолая-Еразма стала «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Исследователи называют эту повесть одним из самых выдающихся древнерусских произведений агиографического жанра, однако по своей стилистике и содержанию повесть сильно отличается от большинства житий, написанных в этот период.

В основе сюжета данного произведения лежит рассказ о любви князя и крестьянки. Князь Петр спасает жену своего брата от змея, посещающего женщину в облике ее мужа. Убив змея мечом, найденным при таинственных обстоятельствах, Петр забрызгался змеиной кровью, отчего его тело покрылось струпьями. Отрок, посланный Петром для поиска лекаря, оказался в рязанском селе Ласкове, где встретил девушку, поразившую его своей мудростью. Феврония соглашается исцелить князя, если он женится на ней. Петр дает ей это обещание, но, едва исцелившись, отказывается жениться: «Ну, как это можно - князю дочь древолаза взять себе в жены!» - восклицает он. Однако болезнь вновь поражает Петра и, лишь вторично исцелившись, он исполняет свое обещание. Княжна из крестьян вызвала неудовольствие боярских жен, и они потребовали изгнать Февронию. Она соглашается уйти, если ей разрешат взять с собой, что она пожелает. Обрадованные бояре не возражают, но мудрая Феврония уводит с собой мужа, который предпочитает княжеской власти долг супруга, венчанного в церкви. Распри, поразившие бояр после ухода княжеской четы, побуждают их призвать князя и княгиню обратно. Всю оставшуюся жизнь Петр и Феврония прожили в любви и согласии и умерли в один день. А после смерти, положенные в разные гробы, они чудесным образом оказываются в единой гробнице.

По мнению некоторых исследований, сюжет «Повести» настолько необычен, что она напоминает не столько житийное произведение, сколько народную сказку или художественное сочинение о силе любви. Главными героями становятся супруги, совместно переживающие испытания, которые выпадают на их жизненном пути, повесть словно подсказывает читателям, какими должны быть отношения между супругами, чтобы они могли гармонично строить свою семью.

Определенную сказочность подчеркивает и стилистика «Повести», выдержанная в ярком повествовательном ключе, близком к притчам, наполненная загадками и легендарными образами и предметами, такими как Агриков меч или змей, принимающий облик человека. Исследователи отмечают, что «Повесть о Петре и Февронии Муромских более близка к литературному произведению, нежели к классическому «житию».

Однако в последнее время появились исследования, в которых дается совершенно иная трактовка «Повести о Петре и Февронии», в частности, работа М.Б. Плюхановой «Сюжеты и символы Московского царства» (М., 1995), в которой указано на то, что к XVI столетию, видимо, уже существовал довольно популярный корпус устных преданий о Петре и Февронии, послуживший основой для установления их церковного почитания. Впрочем, ни одной устной легенды до нашего времени не дошло.

Следовательно, возникает вопрос, - почему в середине XVI века возникла потребность в канонизации именно этих героев, святость которых не была зафиксирована ни в одном письменном памятнике? И какой смысл вкладывал Ермолай-Еразм в написанное им житие?

«Повесть» наполнена многообразной христианской символикой: образ змея-искусителя и змееборца, но указание на божественный промысел о судьбах главных героев, и, наконец сами герои повести – муж и жена, привносят в значение житийного жанра для верующего человека еще один аспект. Житие становится не только указанием к праведной жизни конкретного человека, но показывает модель гармоничных семейных взаимоотношений, становится своеобразным «путеводителем» по семейной жизни.

Образ мужа – змееборца, носителя божественной силы, не только представлен наравне с женским образом, но и даже отодвигается на второй план, по сравнению с образом мудрой жены. В повести в союз вступают сила и власть и кротость и целительная мудрость, «ум ума» и «ум сердца».

Образ мудрой Февронии находит параллели в Библии и в различных древнерусских памятниках. В «Книге о Троице» самого Ермолая-Еразма представлен ряд земных жен, творящих своей мудростью человеческую историю.

«Подобная трактовка символики «Повести о Петре и Февронии Муромских» позволяет сделать вывод, что «Повесть» прославляет не просто двух святых заступников, а два начала, на которых стоит православный мир и из которых составляется православная власть - змееборчество и Премудрость.»

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» вызвала неоднозначную реакцию у современников. Так, митрополит Макарий не стал включать ее в Великие Минеи Четьи. В то же время, сам сюжет о Петре и Февронии стал очень популярным в Древней Руси, и получил свое развитие, как в литературе, так и в иконописи.

Таким образом, рассматривая историю «Повести о Петре и Февронии Муромских» и обращаясь к образам, наполняющим ее, мы можем говорить о том, что данное произведение можно рассматривать как символическое указание на способ создания гармоничного, «правильного» брака, в котором оба супруга способны достичь вершин духовного развития.

Глава 2. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» как отражение христианского понимание брака. Духовные ценности, лежащие в основе традиционной русской семьи

В данной главе нашей работы мы проанализируем, каким образом в «Повести о Петре и Февронии Муромских» отражается христианское понимание брака, на каких духовных ценностях основана традиционная русская семья и как они реализуются в тексте повести.

Для этого мы обратимся к христианскому пониманию семьи и брака, заложенному в Библии, и рассмотрим, какие духовные ценности заложены в основе христианской семьи.

В следующем параграфе нашей главы мы обратимся к анализу текста «Повести о Петре и Февронии Муромских», и выявим, каким образом они отражаются в тексте произведения.

2.1 Понимание семьи и брака в христианской традиции. Духовные основы христианской семьи

В современном обществе, которое характеризуется обилием противоречивой информации, малообразованному в духовной сфере человеку весьма непросто разобраться в том, что же на самом деле является верным толкованием библейских законов брака и семьи. Огромное количество различных религиозных течений трактует Библию совершенно по-разному, в зависимости от собственных целей. для того, чтобы понять значение брака в христианской традиции, следует обратиться непосредственно к Библии и ее толкованию духовными лицами.

«Брачный союз в Новом Завете возведен на степень великой тайны Божией; именно он есть образ союза Христа с Церковью. Но союз Христа с Церковью исполнен благодати и истины (Ин. 1, 14), т.е. является союзом благодатным, истинным; потому и брачный союз нужно считать исполненным благодати, т.е. союзом, на который ниспосылается от Бога благодать Святого Духа и который поэтому есть истинный союз. Из этих слов можно сделать вывод о том, что брачный союз заключается не только по желанию мужчины и женщины, а с благословления Церкви. Брак является духовным союзом, совершающимся с благословления Господа, священнодействием, особым таинством, которое несет благодать Святого Духа над семейной парой.

Христианский союз, символически повторяющий союз Иисуса Христа с Церковью свят и духовен, поэтому в браке должно сохранять чистоту отношений, которая заключается в честности и верности супругов друг другу. В Библии брак сравнивается с сосудом, который нужно содержать в «святости и чести», брачное ложе должно быть «нескверно». Под этими словами подразумевается не материальная «чистота» брачного ложа и брачного союза вообще, а духовная связь между супругами, которая отрицает обман и измену. «Настоящие» муж и жена духовно принадлежат друг другу, поэтому они просто не могут соврать один другому, или нарушить обет верности.

Брак должен быть нерасторжимым: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19, 6). Брак совершается и разрушается только волей Бога, а не желанием людей. В современном обществе среди молодежи часто можно услышать фразы примерно такого содержания: «Поженимся, а если что – разбежимся», - такое немыслимо для христианского брака, потому что твоя «половинка» предназначена тебе Богом. Венчающийся в церкви христианин осознает, что он связывает себя с супругом до конца жизни, и должен стойко переносить те испытания, которые ему выпадут в семейной жизни, в том числе и те, которые связаны с взаимоотношениями людей в браке.

В средние века, когда на смену языческой культуре приходит культура христианская, семья становится не просто «ячейкой общества», но таинством, в которое вступают два христианина, заявляя о совместном решении перед своей общиной. По христианскому учению, семья есть малая церковь. А церковь не может созидаться «на время» - она создается навсегда, скрепляемая любовью, которая не ищет лишь своей выгоды и удобств. Стоит отметить, что венцы, которые во время венчания в Православной Церкви надевают на жениха и невесту, это не царские, как думают многие, а мученические венцы, то есть супруги не должны останавливаться ни перед какими страданиями, если они нужны для блага другого. Венчающиеся уподобляются раннехристианским мученикам, которые страдали за Христа.

Каковы цели христианского брака?

Одна из таких целей напрямую звучит в Библии: «плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю» (Быт. 1, 27-28) – то есть умножение человеческого рода на земле.

Второй целью можно назвать духовное объединение людей, для того, чтобы они вместе могли пройти жизненный путь: «И сказал Бог: не хорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника по нему» (Быт. 2, 18).

Еще одна цель брака – обуздания в человеке плотского. На эту цель брака указывает апостол, когда говорит: «Хорошо человеку не касаться женщины, но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7, 1-2).

Последняя и главнейшая обязанность, возлагаемая на христианских супругов таинством брака, есть «приготовление» себя, своих детей, к «жизни будущей», к будущему вечному блаженству.Этого могут достигнуть люди, соединенные брачными узами, если они, любя друг друга, в то же время будут любить Господа Бога, если будут исполнять заповеди и своим примером побуждать один другого к терпению, если будут помогать один другому в восхождении к «вершинам духа».

Родители должны считать для себя великой и священной обязанностью заботиться о воспитании детей в духе христианского благочестия, так как родители несут ответственность не только за физическую жизнь детей, но и за их духовное воспитание.

Каковы же отношения между супругами в браке?

Для того, чтобы разъяснить этот вопрос, следует снова обратиться к цитатам из Библии.

“Жене глава – муж” (1Кор.1:3); “Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу” (Еф.5:22); “как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем” (Еф.5:24). Подчинение жен мужьям – первый принцип… Писание возлагает принятие решений на мужа. Муж становится «опорой» семейной «церкви», ее фундаментом.

“Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее” (Еф.5:25); “Жены, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе. Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы” (Кол.3:18).

Призыв к женам повиноваться своим мужьям сочетается с призывом к мужьям любить своих жен. Любовь – это прежде всего забота мужа о данной ему Богом спутнице жизни, умение прощать ее недостатки, помогать ей во всем и делать жизнь супруги счастливой и радостной.

“Жена да учится в безмолвии, со всякой покорностью; А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии” (1Тим.2:11,12).

Жена не должна господствовать над мужем, должна уважать его, и уметь смиряться с его недостатками.

«Законный брак есть символ правильно налаженного мира. Правильный мир – это когда люди делают то, что говорит Бог. Правильно – это когда дом уютен, когда женщина – хранительница очага, когда дети – воспитанные и ухоженные, о них проявлена забота. Когда в детях закреплены основы христианской веры, преподанной их отцом и Церковью.»

Таким образом, можно говорить о том, что в основе христианского брака лежат такие духовные ценности как верность, терпение, взаимопомощь в физической и духовной жизни, честность и любовь между супругами, а так же их совместная забота о духовных и материальных благах своей семьи. Супруги, по канонам христианства, предназначены друг другу Богом и несут ответственность за свою семью не только друг перед другом, но и перед Господом, и должны любить и почитать друг друга, несмотря на жизненные испытания.

2.2 «Повесть о Петре и Февронии Муромских», как отражение традиций христианской семьи

Автор «Повести о Петре и Февронии Муромских» - монах Ермолай-Еразм, вложил в свое произведение ключ к истинному пониманию христианского брака. Уже в первой части повести мы наблюдаем картину гармоничных семейных взаимоотношений, построенных на доверии супругов друг к другу:

«Есть в Русской земле город, называемый Муромом. Правил в нем когда-то благоверный князь по имени Павел. Дьявол же, искони ненавидящий род человеческий, сделал так, что злой крылаты змей стал летать к жене того князя на блуд. И, волшебством своим, перед ней он являлся таким, каким был на самом деле, а приходящим людям представлялось, будто это сам князь сидит со своей женой. Долго продолжалось такое наваждение. Жена же этого не скрывала и рассказало овсем, что с ней произошло князю, мужу своему»

Пред женой муромского князя стоял выбор: либо она скроет все происходящее, либо признается мужу, - княгиня выбрала признание. Такой поступок полностью соответствует канонам христианского брака: жене нечего было стыдиться перед мужем, так как змей совершал над ней насилие, то есть измена мужу была не следствием греха женщины, а кознями дьявола. Жена Павла знала, что муж не осудит ее, не отвернется от нее, узнав правду, и ее признание не навлечет на нее гнева мужу. Князь Павел, в свою очередь не мог осудить жену, и не отказался от нее, потому что его предназначение в браке – забота о супруге, и он должен был любым способом избавить ее от змея, поскольку он был ее мужем.

Семья князя Павла прошла жизненное испытание, сохранив любовь и честь, потому что их отношения выстраивались по христианским канонам семейных отношений. С другой стороны, взаимная уверенность супругов друг в друге помогла им избавиться от змея и победить козни Дьявола.

Стоит отметить, что обсуждая с женой способ избавления от змея, Павел не говорит жене ни одного укоризненного слова, но при этом он проявляет заботу о ее душе, говоря ей о том, что выведав у змея тайну его смерти, жена будет чиста перед Христом после смерти. Жена же, не переча мужу, а «запечатлев его слова в сердце своем», отправляется «обольщать» змея, хотя ей это вряд ли хотелось делать.

Но семья – это не только муж и жена, но и родственники – братья и сестры, которые так же поддерживают друг друга в жизни, поэтому за помощью князь Павел обращается к своему брату Петру, который без колебаний решает помочь Павлу.

Обратимся к другому эпизоду, который так же раскрывает перед нами «Повесть О Петре и Февронии» как образец христианских семейных отношений. Петр, после смерти брата, становится правителем Мурома. Бояре, недовольные тем, что князь женился на простолюдинке, пытаются разлучить мужа и жену разными способами, и в конце концов приходят к Февронии с просьбой «отдать им, кого они поросят», то есть отдать им князя Петра, говоря современным языком – развестись с ним, а взамен предлагают ей любые дары.

Феврония же, в ответ просит бояр «дать и ей того же» - то есть остаться женой князя Петра. Бояре же ставят перед Петром выбор: либо царствование, либо жена. Для Петра это действительно сложная ситуация, так как он ответственен перед городом, которым правит, и не может оставить его, с другой стороны, отказавшись от Февронии он нарушит заповеди брака – сам совершит прелюбодеяние, и толкнет Февронию на это. Князь выбирает не «царствование в жизни этой», а Царствие Господне, и остается с супругой, уходя из города в нищете.

В этой ситуации ни муж, ни жена не колебались в выборе решения. Феврония не согласилась променять мужа на подарки, но и не сомневалась она и в том, что муж не променяет ее на власть. С другой стороны, она исполнила такую заповедь христианской семьи, как повиновение мужу. Женщина в браке подчиняется мужчине, и ее решение зависело только от решения мужа. Именно Петр должен был принять на себя ответственность за их судьбу.

Князь принимал решение также руководствуясь христианскими канонами – он должен заботиться о своей жене, пройти с ней ее жизненный путь, поэтому брак для него выше власти.

Необходимо отметить и то, что и Петр, и Феврония помнили заповедь о том, что брак предрешен Господом, и только он может разрушить его, но не решение кого-либо из супругов.

Следующий эпизод, на который мы обратим внимание, по своему строению напоминает притчу, его даже можно «изъять» из повести и преподносить отдельно. Когда Петр и Феврония покинули Муром, они плыли по реке на лодках:

«Был на судне у блаженной Февронии некий человек. На том же судне была и его жена. Тот человек, искушаемый лукавым бесом, посмотрел на святую с вожделением. Она же, разгадав злой помысел его, быстро обличила его и сказала: «Зачерпни воды из реки с этой стороны судна». Он почерпнул. И велела ему она выпить. Он выпил. И снова сказала ему: «Зачерпни воды с другой стороны судна». Он почерпнул. И велела ему снова выпить. Он выпил. Она же спросила: «Одинакова ли вода или одна слаще другой?» Он же ответил. «Одинакова, госпожа, вода». Тогда она ему сказала так: «И женское естество одинаково. Зачем же ты, свою жену оставив, думаешь о другой!»»

Этот эпизод является нравоучением для тех супругов, которые готовы поддаться искушению прелюбодеянием – Феврония говорит им о том, что плоть всех людей одинакова, и физическое желание не должно вести к разрыву духовных уз брака. Таким образом мы видим прямую отсылку к заповедям брака – верности супругов друг другу и чистоте супружеского ложа. В нескольких словах, просто и разумно, Феврония объяснила нелепость и ненужность измены.

Завершается повесть описанием смерти Петра и Февронии, но даже в этом эпизоде мы видим исполнение заповедей брака. После своего правления, супруги принимают монашество, то есть оба они выполняют завет любви к Господу, они едины в своем решении, и вместе проходят путь к духовному росту.

Показателен в этом плане сам заключительный эпизод их земной жизни. Князь Петр, чувствуя близкую кончину, призывает к себе Февронию, чтобы вместе закончить жизненный путь. Феврония же связана обрядом послушания, и должна вышить «воздух» - специальный покров для храмовой чаши, и просит князя подождать. Князь ждет ее два дня, но на третий сообщает, что ждать больше не может.

Феврония-Ефросиния оказалась перед выбором: завершить дело послушания, или выполнить ранее данное слово. Она выбирает последнее, чтобы не оставить неисполненного долга. Ее труд может завершить и кто-то другой, а вот данное слово выполнить может только она сама. Автор подчеркивает приоритет слова над мирским делом, пусть даже и богоугодным.

Тогда блаженная Феврония-Ефросиния, уже успевшая вышить лики святых, воткнула иголку в ткань, обвила ее ниткой, как рачительная рукодельница, чтобы кто-то смог продолжить начатое ею дело, и послала к блаженному Петру-Давиду сообщить о ее готовности преставиться вместе.

Таким образом, Феврония выполняет завет верной христианской жены, она ставит волю мужа и свой долг перед ним выше своего духовного дела, но при этом она показывает истинное духовное величие, потому что муж оказывается для нее превыше собственной души. Супруги умирают в один день, показывая единство семьи даже самой своей смертью.

Но даже после смерти Петр и Феврония неразлучны. Они завещали похоронить себя в одном гробу, сделав тонкую перегородку, однако люди решают, что нельзя хоронить иноков в один гроб, и разделяют их. Однако чудесным образом они оказываются в одной могиле, и хотя люди трижды разделяют их, они все равно возвращаются друг другу. Это тоже притчевый эпизод – Бог соединяет мужа и жену, которые оставались верны друг другу и его заветам, после смерти, показывая то, что они воссоединились на небесах, то есть достигли Царствия Небесного вместе.

Заканчивается повесть похвалой Петру и Февронии, в которой отражены смысловые узлы произведения – испытания, которые блаженные супруги перенесли совместно, не нарушив заповедей брака. Именно это послушание Богу в браке награждается свыше:

« Радуйтесь, честные предводители, ибо в княжении своем со смирением, в молитвах, творя милостыню, не возносясь прожили; за это и Христос осенил вас своей благодатью, так что и после смерти тела ваши неразлучно в одной гробнице лежат, а духом предстоите вы перед владыкой Христом! Радуйтесь, преподобные и преблаженные, ибо и после смерти незримо исцеляете тех, кто с верой к вам приходит!

Мы же молим вас, о преблаженные супруги, да помолитесь и о нас, с верою чтущих вашу память!»

Петр и Феврония становятся примером идеального супружества для верующих людей.

В «Повести о Петре и Февронии Муромских» показаны не только супружеские отношения главных героев; на примере Павла и его жены автор показывает, что не только Петр и Феврония живут в «правильном» браке, то есть гармоничные семейные отношения должны существовать не только у людей «блаженных», близких к Господу, таких как Петр, избранный для победы над змеем, или Феврония, наделенная даром творить чудеса, но и у мирян. Показательно и то, что заповеди брака хранят именно правящие супруги, своим поведением они показывают пример своим подданным. По русской традиции государственное устройство повторяет общемировой порядок, поэтому именно власть имущие должны быть праведны, только тогда они могут требовать соблюдения христианских законов от своих подопечных.

Таким образом, анализируя текст «Повести о Петре и Февронии Муромских», мы можем обнаружить несколько эпизодов, которые напрямую относят нас к христианским заповедям семейной жизни. Такими эпизодами являются история о Павле и его жене, в которой заключена мысль о том, что супруги всегда должны быть честны друг перед другом, и заботиться о душе друг друга. Эпизод с изгнанием Петра и Февронии из Мурома, в котором мы видим, что узы брака превыше мирской власти и богатства. История о том, Феврония объясняла бессмысленность прелюбодеяния и завершающая глава повести, в которой мы можем увидеть пример супружеского единства в смерти и после нее. Примером гармоничных отношений служат отношения именно правящей семьи, таким образом, христианские заповеди брака словно осеняют все семьи княжества.

«Повесть о Петре и Февронии Муромских» является великолепным образцом того, как христианские семейные традиции нашли свое отражение в русской литературе.


Глава 3. Образы Петра и Февронии, как пример гармоничных брачных отношений в христианском понимании

В данной главе мы проанализируем образы Петра и Февронии, и выясним на их примере, как распределяются «роли» в гармоничном браке, и какие отношения существуют между мужем и женой в традиционной русской семье.

Пред тем, как начать свой анализ, стоит обратить внимание на некоторые особенности системы образов в повести, которые стоит учитывать при анализе персонажей. Несомненно, главной героиней повести является Феврония, так как основная часть повествования посвящена описанию именно ее деяний, однако повесть названа по именам обоих супругов, и на первом месте стоит имя мужа. Таким образом автор дает понять, что несмотря на избранность Февронии, главной темой произведения является все-таки не отдельный женский образ, а именно семейные отношения героев.

Второй отличительной чертой «Повести о Петре и Февронии Муромских» является то, что в первых частях произведения мы наблюдаем героев отдельно друг от друга, в последующих главах они неразлучны, и действуют вместе. В результате этого создается общая картина, в которой действуют уже не отдельные персонажи, а именно пара героев, проходящих совместные испытания.

Ориентируясь на эти особенности повести, мы разделим данную главу на два параграфа. В первом параграфе мы будем анализировать образы Петра и Февронии отдельно друг от друга, во втором – анализ будет охватывать взаимоотношения героев в браке.

3.1 Образы Петра и Февронии в первых главах повести

Данную часть нашей работы мы посвятим первым двум главам «Повести о Петре и Февронии Муромских», в которых повествуется предыстория брака главных героев. Хотя Петр и Феврония в этих частях повести не соединены узами брака, но именно в них мы можем проследить становление взаимоотношений супругов, что имеет большое значение в формировании семьи.

В первой части произведения мы видим мотив искушения и змееборства. К жене муромского князя Павла стал прилетать змей и насильно склонять ее к прелюбодеянию. Она, не побоявшись позора, открылась мужу, и они вместе придумали способ перехитрить змея и узнать тайну его смерти.

В итоге герои выясняют, что смерть змею суждена «от петрова плеча, и от Агрикова меча». Князь не может разрешить эту загадку и призывает на помощь брата – Петра.

Князь Петр, не испытывая недостатка в необходимом мужестве для подвига, легко разрешает разумом первую загадку, что именно ему предназначено убить змея, но ему ничего не известно об Агриковом мече. Но благочестие Петра помогает ему разрешить вторую загадку змея. Он был «молитвенником» и любил уединенную молитву в загородной церкви Крестовоздвиженского монастыря. Во время его молитвы Господь посылает ему отрока, который указывает ему местонахождение Агрикова меча.

Существенно, что меч князь Петр обретает в алтаре (сакральном месте, куда доступ открыт только избранным!) церкви Воздвижения честного и животворящего креста.

Меч сам по себе имеет форму креста и является его символическим отражением, а имя Агрик, или Агирка, носит богатырь-змееборец. Таким образом Петр предстает как Божий избранник, который становится новым змееборцем, наряду со святым Георгием и сказочным Агрикой.

Мы видим перед собой человека незаурядного, выполняющего божественную волю, отмеченного высшими силами.

Петр побеждает змея, но змеева кровь попадает на его тело, и он покрывается струпьями. Это так же имеет символическое значение, так как в этом эпизоде иносказательно говориться о том, что поражено не тело Петра, а его дух. Многие исследователи, переводя оригинальный текст автора, отмечают, что речь идет именно о духовной болезни. Так, например, Александр Ужанков

пишет: «Кажется, змей уязвил тело князя, но не душу! Внешнее, мирское. Только ли?

Князь стал искать “в своем одержании” (т.е. во своем владении) помощи от подвластных ему врачей, но не для врачевания, а для исцеления (разница существенная!), и не нашел, хотя врачей и много было. Может быть, если бы искал лекаря для врачевания тела, то и нашел бы. Для исцеления души (а не только лечения тела) необходим был независимый врач».Таким врачом становится Феврония.

Она тоже необыкновенная девушка, на протяжении всей повести мы видим, что она наделена особым даром, она не только способна исцелять раны, но и творит настоящие чудеса, как в эпизоде с палками, которые становятся деревьями.

То есть истинной причиной встречи Петра и Февронии становится духовная болезнь героя, избавиться от которой можно только в союзе с «блаженной» Февронией. На брак героев толкает не физическое влечение, а необходимость духовного исцеления.

Читатель знакомится с Февронией, видя ее глазами княжеского слуги: один из его отроков оказался в селе (т.е. в нем есть церковь) Ласково. И зайдя в один из домов, увидел “видение чюдно”: за ткацким станком сидела девица, а перед нею скакал заяц, создавая шум, чтобы она не уснула от монотонной работы. Застигнутая врасплох, она сокрушенно произнесла: “Не хорошо быть дому без ушей, а горнице без очей!” «Юноша же … не внят во умъ глаголъ тех» (с.634). Не взял в ум, не взял в толк слов девушки. Ни разумом не понял их, ни умом не постиг.

Заяц – один из древнейших символов христианства. Длинные, трепетные уши символизируют способность христианина внимать голосу небес. Благоверная Феврония ощущает Промысл Господень. Мы видим, что Феврония духовно под стать своему будущему супругу, она также избрана Господом для особого служения.

Феврония способна исцелить князя, но ее условием становится обещание Петра жениться на ней. Это не желание возвыситься, используя свой дар, героиня говорит, что если князь не станет ее мужем, то она не должна лечить его. В такой постановке условия скрыт другой смысл, возможно, Февронии открыто, что она станет женой того, кого исцелит от духовной болезни, то есть она ставит превыше своего желания божественную волю. Господь соединяет мужа и жену, а не людская воля, и Феврония следует этому завету, говоря о супружестве с Петром. Следует отметить, что еще одним условием выздоровления князя является смирение, он должен сам явиться на лечение, что подчеркивает тот факт, что болезнь князя не является болезнью тела.

Два героя движутся навстречу друг другу: князь Петр - движимый недугом; Феврония - духовно провидя будущее мудростью своею. Князь же не обладает таким знанием, ему необходимо удостовериться, что эта женщина способна стать его женой. Он задает ей загадку: просит из одного льняного стебля напрясть ткани и сшить ему одежду. Реакцией современной девушки на такое пожелание был бы скорее всего смех или гнев на князя, которого она исцеляет, а он, вместо благодарности, задает ей невыполнимые задачи, но Феврония показывает, каким образом мудрая женщина должна реагировать на подобные вещи.

Она передает князю через слугу обрубок полена, и просит сделать для нее ткацкий станок, чтобы она могла справиться со своей задачей. Петр восклицает, что это невозможно, и Феврония спрашивает, а возможно ли сшить одежду для взрослого мужчины из одного стебля льна. Будущая супруга князя ведет себя так, как подобает вести себя русской жене, она не устраивает скандала, она мягко указывает князю на невыполнимость его просьбы, и делает это так, что произносит слово «невозможно» сам Петр.

Так и должна поступать мудрая жена – она не должна открыто перечить мужу, но если ей дано больше мудрости, она должна сделать так, чтобы муж сам осознал собственную ошибку. Так в повести преподается один из уроков семейной жизни, одна из заповедей семейной гармонии.

Но князь не желает идти по указанной Богом тропе, и противится условию Февронии, он хочет прислать ей дары, вместо исполнения обещания. Однако Феврония предвидет это, и отдав князю лекарство (закваску, освященную ее дыханием), велит смазать ему все струпья на теле, кроме одного. Поэтому болезнь князя возвращается: противясь божественному предназначению Петр провоцирует возвращение духовного недуга, но возможно дело в том, что князь не готов еще к созданию семьи, поскольку ему необходимо смирить свою гордость. В христианском браке не только жена должна уметь быть покорной воле мужа, но и муж обязан любить жену и быть готовым на любые жертвы ради нее, Петр же еще слишком горд, слишком любит себя, чтобы вступать в брак.

Феврония сознательно велит князю оставить на теле струп, из которого появятся новые язвы, она несомненно мудрее князя, и понимает, что пока не излечится его душа, нельзя вылечивать тело князя. Феврония готова подождать духовного исцеления Петра, она смиренно идет по указанному Богом пути.

Но вот князь смиряет свою гордыню и возвращается к Февронии, чтобы излечиться и взять ее в жены. И если прежде князь просто пообещал жениться на ней, не чувствуя Божественной воли, то на сей раз «дасть ей с твердостию слово». И получив исцеление тела и души, «поят ю жену себе». «Такою же виною бысть Феврония княгини», - замечает автор. Свершился промысл о них: не послал бы Господь в качестве испытания князю болезнь, не нашел бы тот себе супруги в лице дочери древолаза…

Стоит добавить еще одно замечание. Анализируя первые главы повести через призму традиционного свадебного обряда, мы можем увидеть, что «знакомство» Петра и Февронии отражает некоторые его части. Например, князь сначала общается с будущей женой через слуг, которых можно сравнить со сватами, потом сам является к ней. По традиции, именно муж приходит к жене, а не наоборот. Именно поэтому Феврония призывает к себе князя, а не сама приезжает к нему. Традиция здесь полностью соблюдается.

Таким образом, на примере «Повести о Петре и Февронии Муромских» мы можем увидеть, какие духовные ценности необходимы будущим супругам, для того, чтобы создать гармоничную семью – основной добродетелью для невесты и жениха являются кротость и смирение, которые необходимы для поддержания гармонии и мира в семье.

Читая первые части «Повести о Петре и Февронии Муромских», мы можем увидеть, как автор на примере своих героев показывает, какой духовный путь необходимо пройти каждому, прежде чем связать себя узами брака. Последняя фраза - венец главе: по заповедям Божиим зажили супруги и во всяческом благочестии. Как и должно быть, за что и награду от Бога получат.

3.2 Жизненные испытания Петра и Февронии Муромских

В данной части нашей работы, мы проанализируем, каким образом складывались отношения между Петром и Февронией в браке, как распределялись их «роли» в семье и какие качества характера главных героев помогли им преодолеть жизненные трудности и сохранить гармоничные отношения в семье.

В следующих главах «Повести о Петре и Февронии Муромских» автор описывает, как складывалась жизнь главных героев после того, как они соединились узами брака. Пройдя долгий путь друг к другу, Петр и Феврония становятся мужем и женой, но для того, чтобы их семья обрела настоящую гармонию, героям предстоит пройти ряд испытаний, чтобы приобрести качества, необходимые для христианских супругов.

После смерти Павла, Петр становится правителем Мурома, бояре уважали своего князя, но надменные боярские жены невзлюбили Февронию, не желая иметь правительницей над собой крестьянку, настрили своих мужей против «безродной» жены Петра:

«Княгиню же его Февронию бояре не любили по наущению своих жен, поскольку не была она княгиней по происхождению, Бог же прославлял ее за добродетельную жизнь.

Однажды один из слуг пришел к благоверному князю Петру и стал наговаривать на княгиню: «Из-за стола, говорит, она бесчинно выходит. Прежде чем встать, она собирает крошки в руку свою, словно голодная!»

Придирка бояр, на первый взгляд, ничтожна. Что плохого в том, чтобы бережливо собрать крошки со стола, покормить ими птиц (есть версия, что крошки предназначались для того зайца, который прыгал перед Февронией в ее избе), дело в том, что в народных суевериях считалось, что под обличием животного может скрываться нечистая сила. Возможно, бояре обвиняли Февронию в колдовстве.

Князь решил проверить, стало быть, усомнился в жене своей, соблазнился по боярскому наговору. После совместной трапезы, когда, по обычаю своему, Феврония собрала в горсть крошки, разогнул он ее пальцы, и обнаружил в ладони ладан и фимиам – церковные благовония, то есть подтверждение того, что Феврония отмечена Богом. «И с того дня», - замечает

Таким образом Петр получил первый урок – муж не должен сомневаться в своей жене, не должен верить наговорам. Доверие и честность – те принципы, на которых строятся отношения между супругами. Князь урок усвоил, и когда бояре «исполнившись бесстыдства», потребовали у него отречения от жены, он предпочел изгнание.

Петр не уступает в этом испытании Февронье в благочестии и мудрости и, по сути дела, именно сейчас выполняет последнее ее условие перед окончательным своим исцелением – остается верным супругом. Блаженный князь «не возлюби временнаго самодержавьства, кроме божиих заповедей, но по заповедем его шествуя, держашеся сих, яко же богогласный (т.е. евангелист) Матфей в своем благовестии вещает. Рече бо, яко иже (если кто) пустит жену свою, развие словеси прелюбодейнаго, и оженится иною, прелюбы творит. Сей же блаженный князь по Еуангеллию сотвори: одержание (княжение) свое, яко уметы вмени (ни во что поставил), да (чтобы) заповеди божия не разрушит».

Исследователи отмечают, что в предыдущих двух частях благоверным князь Петр называется всего лишь трижды, только тогда, когда следует Божественному Промыслу: обретает меч для борьбы со змеем, побеждает его, едет к Февронии, приуготовленной ему в супруги. Семантика самого слова, состоящего из двух корней: «благо» и «вера», близка к семантике слова «блаженный», «благочестивый», в то же время, так называют супруга или супругу. То есть Петр приближается к Господу именно тогда, когда следует заповедям брака. В третьей части, когда князь Петр становится самодержавным правителем, венчанным супругом и живет по евангельским заповедям, автор постоянно называет его благоверным князем.

Образу благочестивого князя противопоставлена фигура «некоего человека», плывшего в одной ладье с блаженной княгиней Февронией, и соблазнившегося ею. В этом эпизоде, как указывалось выше, княгиня проявила себя как мудрая женщина, и объяснила бессмысленность прелюбодеяния. Таким образом Феврония становится примером христианской жены, которая не только бережет свою честь, но и хранит чужую семью.

Вечером, когда они пристали к берегу, Петр ощутил тоску по оставленной княжеской жизни и подумал: «Како будетъ, понеже волею самодержьства гонзнув (по собственной воле самодержавства лишился)?»

Вопрос Петра не имеет никакого отношения к честолюбию, поскольку княжеская власть дается Богом, и княжеское служение – это мирское служение Богу. Получается, что он сам, добровольно, отказался от своего княжеского служения Богу, нарушил свой долг перед людьми и Господом, оставив Муром боярам, которые желают не процветания жителям города, а богатства себе.

Князь Петр “помышляет”, т.е. размышляет, думает по этому поводу, поскольку он не обладает даром предвидения, и не знает, правильно ли поступает, согласно воле Господа, или против нее. «Предивная же Феврония» «умом сердца» ощущает Божий Промысел и произносит: «Не скорби, княже» - автор подчеркивает, что здесь Феврония обращается к Петру не как к мужу, а как к правителю: « милостивый Богъ, Творец и Промысленик всему, не оставит нас в низшете». Феврония, имея дар от Бога прозревать будущее и творить чудо, пытается укрепить дух своего супруга.

Для приготовления ужина князю повар срубил небольшие деревца, чтобы повесить котлы. После ужина святая, автор уже открыто ее так называет, так как она творит чудеса, княгиня Феврония увидела эти срубленные деревца и благословила их со словами: «Да будут сия на утрии древие велико, имущи ветви и листвие». Проснувшись, они вместо обрубков увидели большие деревья с ветвями и листьями, а когда собрались отплывать, то прибыли вельможи из Мурома с раскаянием и смирением, прося их обоих вернуться.

Таким образом Феврония предстает перед читателем как верная жена, готовая в трудный момент поддержать мужа. она не только осознает причину его печали, но и разделяет ее: для княгини так же важен тот факт, что Петру Господом предназначено управлять Муромом. Феврония творит чудо для мужа, чтобы укрепить его веру в себя и свое предназанчение. Следует заметить, что святые творили чудеса не по собственному желанию, а по воле Бога, поэтому Феврония, сотворив чудо, не стремилась подчеркнуть свой «статус» святой (мол, с такой женой муж не пропадет), а уверить Петра в том, что его выбор правилен. Так реализуется еще один закон супружеской жизни – жена должна быть опорой своему мужу в трудный час. Но не только Феврония выполняет данный завет: князь Петр также остается «правилным» мужем: он не пытается переложить даже часть ответственности за соедянное на свою супругу.

Вот так, замечает автор, блаженный князь Петр и блаженная княгиня Феврония возвратились в град свой. И стали они править в городе том, как и положено самодержцам, «ходяще во всех заповедех и оправданиих Господних бес порока, в молбах (молитвах) непрестанных и милостынях и ко всем людем, под ихъ властию сущим, аки чадолибивии отецъ и мати. Беста бо ко всем любовь равну имуще, не любяще гордости, ни грабления, ни богатства тленнаго щадяще, но в Богъ богатеюще. Беста бо своему граду истинна пастыря, а не яко наимника». Блаженные супруги и управляют народом, и живут по заповедям Божиим, в Боге богатея.

Свой жизненный путь супруги так же завершают совместно – оба принимают иночество, и умирают в один день, завещав похоронить себя в одном гробу. В награду за их праведную жизнь и верность заповедям брака, Господь соединяет их и после смерти, вопреки желанию людей похоронить их в разных местах: муж и жена оказываются в общем гробу, разделенном лишь тонкой перегородкой. Следует отметить и то факт, что Петр принимает по иноческому чину имя «Давид», а Феврония – «Ефросиния». Имя Давид значит “возлюбленный”, надо понимать – и Богом, и супругой. Ефросиния – это “радость”, радость спасения.

Обычно “Повесть о Петре и Февронии Муромских” называют повестью о любви, но это слово ни разу не встречается в тексте, сказанного персонажами по отношению друг к другу. Что же это за любовь?

Венчанные муж и жена являют собой одно целое. Выше уже приводилось изречение апостола Павла: “… Ни мужъ безъ жены, ни жена безъ мужа, въ Господе. Ибо как жена отъ мужа, такъ и муж чрез жену; все же – от Бога” (1 посл. Коринф.11, 11-12).

Теперь только становятся понятными слова Февронии, сказанные ею перед исцелением князя Петра: «не жене не подобает его лечить!» Феврония, собственно, и лечит свою вторую половинку – супруга, чтобы вместе, как единое целое, предстать пред Богом и обрести спасение в будущем веке.

Любовь Февронии к одержимому недугом князю – это жертвенная любовь, любовь к ближнему своему, ради его спасения. Божественным Промыслом и стараниями Февронии, не словесными наставлениями – тут она не нарушила заповедей брака, а примерами смирения помочь обрести супругу высший разум - «разум сердца», и князь проявил свою волю и смирение, достигнув духовных высот.

А потому оба они снискали награду от Бога – дар чудотворений, и похвалу, по силе, от благодарных людей, пользующихся их даром. Повесть завершается похвалой автора:

«Радуйся, Петре, яко дана ти бысть от Бога власть убити летящаго свирепаго змия! Радуйся, Февроние, яко в женстей главе святых муж мудрость имела еси! Радуйся, Петре, яко струпы и язвы на теле своем нося, доблествене скорби претерпел еси! Радуйся, Февроние, яко от Бога имела еси даръ в девьственней юности недуги целити! Радуйся, славный Петре, яко заповеди ради Божия самодержьства волею отступи, еже не остати супруги своея! Радуйся, дивная Февроние, яко твоим благословением во едину нощь малое древие велико возрасте и изнесоша ветви и листвие! Радуйтася, честная главо, яко во одержании ваю в смирении, и молитвах, и в милостыни без гордости пожиста; тем же и Христос даст вам благодать, яко и по смерти телеса ваю неразлучно во гробе лежаще, духом же предстоита владыце Христу! Радуйтася, преподобная и преблаженная, яко и по смерти исцеление с верою к вам приходящим невидимо подаете!». По сути дела, в похвале отражены все смысловые узлы повести, точнее – жизни праведных супругов.

Таким образом, мы проанализировали образы Петра и Февронии, и выяснили на их примере, как распределяются «роли» в гармоничном браке, и какие отношения существуют между мужем и женой в традиционной русской семье. Гармоничный брак основывается на доверии супругов друг другу, на честности друг перед другом, на взаимопомощи, терпении и смирении. Именно эти духовные качества Петра и Февронии помогли им преодолеть все испытания, посланные Богом и сохранить гармоничные отношения в семье, следуя заповедям брака.

Петр и Феврония – выразительный пример супругов, чей союз благословлен Господом и основывается на заветах Церкви.

Заключение.

В процессе своей работы мы опирались непосредственно на анализ авторского текста, и нескольких его переводах, сделанных разными исследователями.

Мы рассмотрели «Повесть о петре и Февронии Муромских» в аспекте семейных отношений, представленных в нем, и выявили, что данное произведение является символическим указанием на способ создания гармоничного, «правильного» брака, в котором оба супруга способны достичь вершин духовного развития.

Обратившись к толкованию библейских текстов исследователями и лицами духовного звания, мы выяснили, что в основе христианского брака лежат такие духовные ценности как верность, терпение, взаимопомощь в физической и духовной жизни, честность и любовь между супругами, а так же их совместная забота о духовных и материальных благах своей семьи. Супруги, по канонам христианства, предназначены друг другу Богом и несут ответственность за свою семью не только друг перед другом, но и перед Господом, и должны любить и почитать друг друга, несмотря на жизненные испытания.

Анализируя текст «Повести о Петре и Февронии Муромских», мы рассматривали не только супружеские отношения главных героев, но и семейные отношения второстепенных персонажей: Павла и его жены, и притчевый элемент – историю о «некоем человеке», «соблазнившимся Февронией». Мы выявили, что гармоничные семейные отношения должны существовать не только у людей «блаженных», близких к Господу, таких как Петр, избранный для победы над змеем, или Феврония, наделенная даром творить чудеса, но и у мирян. Важным элементом является и то, что заповеди брака хранят именно правящие супруги, своим поведением показывая пример подданным.

Таким образом, в тексте «Повести о Петре и Февронии Муромских», мы можем обнаружить несколько эпизодов, которые напрямую относят нас к христианским заповедям семейной жизни. Такими эпизодами являются:

1. История о Павле и его жене, в которой заключена мысль о том, что супруги всегда должны быть честны друг перед другом, и заботиться о душе друг друга.

2. Эпизод с изгнанием Петра и Февронии из Мурома, в котором мы видим, что узы брака превыше мирской власти и богатства.

3. Притча о том, как Феврония объясняла бессмысленность прелюбодеяния.

4. Завершающая глава повести, в которой мы можем увидеть пример супружеского единства в смерти и после нее.

Примером гармоничных отношений служат отношения именно правящей семьи, таким образом, христианские заповеди брака словно осеняют все семьи княжества.

Пред тем, как начать свой анализ, мы учли некоторые особенности системы образов в повести, которые учитывались при анализе персонажей:

1. Феврония, представлена как главная героиня повести, потому что основная часть повествования посвящена описанию именно ее деяний, однако повесть названа по именам обоих супругов, и на первом месте стоит имя мужа. Таким образом автор дает понять, что несмотря на избранность Февронии, главной темой произведения является все-таки не отдельный женский образ, а именно семейные отношения героев.

2. Второй отличительной чертой «Повести о Петре и Февронии Муромских» является то, что в первых частях произведения мы наблюдаем героев отдельно друг от друга, в последующих главах они неразлучны, и действуют вместе. В результате этого создается общая картина, в которой действуют уже не отдельные персонажи, а именно пара героев, проходящих совместные испытания. Такая «сдвоенность» персонажей подчеркивает то, что по канонам христианского брака муж и жена являются одним целым.

Анализируя первые главы повести мы выявили, что знакомство главных героев и их символический «путь» к супружеству отражает некоторые элементы свадебного обряда: князь сначала общается с будущей женой через слуг, которых можно сравнить со сватами, потом сам является к ней. По традиции, именно муж приходит к жене, а не наоборот. Именно поэтому Феврония призывает к себе князя, а не сама приезжает к нему.

Мотив невыполнимой задачи и загадки часто встречается в русских народных сказках, одним из распространенных сюжетов является женитьба князя на простолюдинке, обладающей необыкновенной мудростью, или мотив волшебной невесты, которая загадывает будущему мужу загадки и владеет волшебством. Загадки также являются частью народных обрядов.

На примере первых глав «Повести о Петре и Февронии Муромских» мы можем увидеть, какие духовные ценности необходимы будущим супругам, для того, чтобы создать гармоничную семью – основной добродетелью для невесты и жениха являются кротость и смирение, которые необходимы для поддержания гармонии и мира в будущей семье.

Брак же, как мы можем наблюдать, анализируя текст повести, должен иметь духовные корни, супруги должны объединиться по божественному промыслу и духовному влечению.

Будущая жена, даже если она обладает большей мудростью, чем муж, должна уметь быть терпеливой, не пытаться доказывать свое превосходство, а позволять супругу самому «дорасти» до ее духовного уровня, и помогать ему в этом. Так поступала Феврония, терпеливо переносившая все испытания мужа, и покорно ожидавшая свершения воли Господа, постепенно подталкивая Петра к духовному развитию.

Будущий муж должен любить жену больше, чем себя, поэтому Петр перед вступлением в брак должен излечиться от гордыни.

Обратившись к анализу последующих глав повести, мы выявили, что образы Петра и Февронии, являются примером того, как распределяются «роли» в гармоничном браке, и какие отношения существуют между мужем и женой в традиционной русской семье: гармоничный брак основывается на доверии супругов друг другу, на честности друг перед другом, на взаимопомощи, терпении и смирении. Именно эти духовные качества Петра и Февронии помогли им преодолеть все испытания, посланные Богом и сохранить гармоничные отношения в семье, следуя заповедям брака.

В традиционной русской семье муж и жена становятся опорой друг другу в трудных ситуациях, при этом обязанность мужа – принимать все сложные решения, которые могут повлиять на судьбу обоих супругов, и нести за них полную единоличную ответственность. Жена же, должна своим примером укреплять дух мужа и направлять его на пути к духовному развитию в те моменты, когда его гложут сомнения или искушает судьба.

Петр и Феврония –яркий пример супругов, чей союз благословлен Господом и основывается на заветах Церкви.

Именно такие образы, по нашему мнению, послужили образцами, для великих русских классиков, в своих произведениях создававших картины счастливых и гармоничных семей. Затронутая нами проблема может быть раскрыта как в рамках анализа произведений древнерусской литературы, так и в контексте русской классической литературы в целом, что показывает широкие перспективы работы с представленной проблемой.


Список использованной литературы

1. Сочинения Ермолая-Еразма. Повесть о Петре и Февронии Муромских //Памятники литературы Древней Руси. Конец XV – первая половина XVI века. – М., 1984. – 626 С.

2. Изборник. Повести Древней Руси – М. – изд. «Художественная Литература» - 1986. Вступительная статья Д. С. Лихачева. – 448 С.

3. Сказания о чудесах: Т. 1. Русская фантастика XI-XVI вв. / Сост., послесл. и коммент. II раздела Ю. М. Медведева. - М.: Сов. Россия, 1990.-528 С.

4. Лихачев Д. С. Великое наследие // Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Том 2. – Л.: Худож. лит., 1987. – С. 273-277.

5. Ужанков А.Н. Русская литература XI-XVI вв. Мировоззренческий аспект. – С.271-272.

6. «Литературный энциклопедический словарь» - М., - изд. «Советская энциклопедия» 1987. 1324стр.

7. Марина Мещерякова «Литература в таблицах и схемах» - М., - изд. «Айрис Пресс» 2003. 222стр.

8. Мультимедийное издание «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия»