Как мы уже знаем, еще в 1917 году Толстой старался найти разгадку этого в прошлом. Тогда эта попытка закончилась неудачей: идеалистическое мировоззрение писателя привело его к ошибочным выводам. Рассказ «День Петра» глубоко пессимистический. И дело не в том, что Петр в глазах автора - полусумасшедший деспот, а в глазах народа - антихрист, который вслед за символистом Мережковським. Толстой другой раз наделял большого государственного деятеля чертами дегенеративности. Источник пессимизма в том, что Петр, по убеждению автора, «одной своей страшной волей укреплял государство, развивал землю», что сопротивления у него нет. Помощники царя - пропойцы, воре и мошеннике, народ его не понимает и проклинает, да и сам Петр руководствуется не государственными соображениями, а низменным чувством мелкого хозяйчика, завидуют кулак^-кулак-соседа-кулака

«Что была Россия ему, царю, хозяину, который воспылался досадой и ревностью: как это - двор его и скот, наймиты и все хозяйство хуже, самые дурные соседского? С перекошенным от гнева и нетерпения лицом прискакал хозяин из Голландии в Москву … Налетел с досадой, - вишь, угодье какое досталось в наследство, не то, что в курфюрста бранденбургского, у голландского штатгальтера. Сейчас же, в этот же день, все перевернуть, перекроить, обстричь бороды, надеть всем голландский кафтан, порозумнишати, думать начать по-другому ». И хоть треснула сверху книзу вся иепробудность - окно все-таки было прорублено, и свежий ветер Еорвался в старые терема, - произошло не то, чего хотел Петр: «Россия не вошла, нарядная и сильная, на банкет больших государств. А подтащенная им за волос, окровавленная и сошла с ума от ужаса и отчаяния, появилась новым родственникам в жалком и неравном виде - рабой ». При таком трактовании личности Петра и Петровской эпохи целиком закономерная глубоко пессимистическая концовка рассказа: «и бремя в этот день и всех дней, прошлых и будущих, свинцовой тягой легло на плече ему, которая взяла непосильную человеку тяжесть: одного за всех».

Осенью 1928 года Толстой вернулся к образа Петра в пьесе «На дыбе» («Петр Первый»). За двенадцать лет, отделяли трагедию от рассказа, взгляды писателя на Петровскую эпоху изменились. Не прихоть хозяина-самодура, а историческая необходимость заставляет царя проводить государственные реформы. Но как и раньше глубоко трагическая романтическая фигура Петра, одинокого в своей титанической деятельности и, непонятного даже близкими, обрекает ради государства на жертву всех и все: народ, друзей, сына, жену, себя. Ни автору, ни его герою неясно главное: « Для кого это?» А потому символически звучит последняя фраза Петра, который видит, как гибнет дело его жизнь: «Страшный конец».

Пьеса была написана Толстым «из налета», в два с излишком месяца (законченная 12 декабря 1928), без детального изучения исторических материалов, без глубокого проникновения у суть эпохи. В ней остались еще выразительные следы влияния реакционных писаний Мережковського. Все это привело к тому, что пьеса вышла символически-романтической, и еще густо сдобренной натуралистическими деталями. Сам Толстой о ней позднее откликался пренебрежительно, справедливо указывая, что в трагедии «На дыбе» «не было истинного изучения материала», а потому оказалось «много романтики» и Петр «пахнул Мережковським».

Завершив пьесу, Толстой собирался написать повесть о Петре и после серьезной подготовки взялся за нее в феврале 1929 года. «Повесть начинает разворачиваться так, как я того хотел»,-сообщал он В. П. Полонському 22 февраля. Через месяц Толстой ему же пишет: «Мне кажется, Вы будете удовлетворены Петром, лучшего я не писал. Но это так тяжело, что иногда приходишь в отчаяние ». Уже на второму разделе писатель понял, что выходит не повесть, а роман, и к тому же - многотомный. 2 мая 1929 он сознался: «Начавши работать над Петром, я думал все заключить в одной книге, теперь вижу свое легкомыслие». Правда, писатель считал еще, что в третий (по тогдашнему плану - последней) лбе первой книги будет изображенная «Голландия, смертная казнь стрельцов, истории с Монс, начало Северной войны и основание Петербурга». Закончить эту часть Толстой обещал в июле 1929 года. Однако работа перекинула эти расчеты. Первая книга «Петра» была законченная лишь 12 мая 1930 года, и последняя, седьмая глава завершается смертной казнью стрельцов. Другие пункты плана составили содержание второй книги, которую Толстой писал из декабря 1932 года по 22 апреля 1934 года. Над третьей книгой эпопеи писатель начал работать 31 декабря 1943 года и успел довести ее к шестому разделу

В разные года Толстой по-разному был намерен закончить роман-эпопею. В свое время он хотел показать в последней книге смерть Петра, кратковременное торжество феодальной реакции и завершить изображением другого большого сына российского народа - М. В. Ломоносова, давши тем самым оптимистичную перспективу российской истории после Петра. Уже работая над третьей книгой, Толстой в письме В. Б. Шкловсько от 21 ноября 1944 года сообщает: «Роман хочу довести только к Полтаве, может быть к Прутскому походу, еще не знаю. Не хочется, чтобы люди в нем постарели, - что мне с ними со старыми делать? »Смерть воспрепятствовала писателю довести монументальную работу до конца. Но несмотря на это, эпопея о Петре - одно из самых цельных, завершенных произведений самого Толстого и вершинное достижение мирового исторического романа

Научный историзм помогли Толстому уловить основные закономерности Петровской эпохи. А найденные закономерности в свою очередь освещали новым светом уже знакомый конкретный исторический материал, позволяли не только представить в воображении прочитанное, а и дополнить собственной фантазией. И истинные исторические личности, и созданные воображением писателя фигуры приходили в движение, разговаривать, думать - жить повнокровнимжиттям.

Как большому художнику Толстому было свойственно умение «галлюцинировать», то есть живо представлять в своем воображении изображаемое. Сам Толстой считал, что это качество можно и нужно развивать в себе, поскольку оно является непременным условием литературного мастерства вообще. «Это закон для писателя, - утверждал он, - создавать произведению путем внутреннего видения тех предметных, какие они описывают

Стало быть, надо в себе выработать эту способность видения. Нужно над собой работать в этом отношении

Поведение любого, даже мимоходом, в одной сцене очерченный персонаж обусловлен у Толстого психологически, а психология человека, в свою очередь, определяется и ходом истории, и положением данного лица в окружающем мире, и конкретными обстоятельствами, в которых он живет и действует. При этом писатель, создавая образ, учитывает найдрибниши детали, выдвигая иногда на первый план такие, которые современному читателю могут сдаться второстепенными, малозначащими. Вот, например, очень короткая, всего в одну страницу сцена, в которой Петр в присутствии дьяка Андрея Андреевича Виниуса принимает купца Жигулина. Богатый и умный купец, очевидно, довольно много слышал о Петре, потому что он не гепаеться в ноги царю и не молит, стуча лбом об подлоге, как имело бы быть раньше, а лишь кланяется. Для него, российского человека из низов, который вырос в сознании, что царь - это земной бог, приказ Петра сесть в него присутствии звучит дико. Однако же и Петр - не такой царь, как были: которой бы «царь всия Руси» переглянулся к разговору с безродным, незнатных семей купцом, принимал его лично, так еще без бояр, без византийского великолепия, при одному дьяка, в обнищавшем домике на березе Двины, не в роскошной одежде, - в полотняные, загрязненной смолой рубашке, с засученными по локоть рукавами? Но Жигулин-«купчина», он привык ко всякому в торговле - прикидываться равнодушным, лицемерить, скрывать свои чувства: первая заповедь купца «не обманешь - не продашь».

И потому Жигулин почти не выдает душевного смятения («только шевельнул бровями»), видно лишь замедленность, осторожность в движениях («сел с большим слежением»), слышная сдержанность в словах. Все же таки, излагая по-деловому, без лишних слов просьбы, купец не забывает по-своему пообещать и царю выгоду - «своему послужим».

Санкт-Петербургская Государственная Консерватория им. Римского-Корсакова

РЕФЕРАТ ПО ИСТОРИИ НА ТЕМУ:

ОБРАЗ ПЕТРА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ.

Работу выполнила студентка

4 курса ДХО

Бокова Елизавета.

Руководитель: доцент кафедры

общественных и гуманитарных наук

Е.А.Пономарёва.

Санкт-Петербург, 2012 г

Образ Петра I в русской литературе.

1.Введение………………………………………………………………………………………………3

2.От Ломоносова до А.С.Пушкина…………………………………………………………4

3. Роман «Пётр I » А.Толстого…………………………………………………………………10

4.Произведения других писателей и историков России о личности Петра Великого и его времени………………………………………………………………………………………………….12

5.Заключение………………………………………………………………………………………….14

6.Список использованной литературы………………………………………………….15

Введение.

«И впредь надлежит трудиться и всё заранее изготовлять,понеже пропущение времени смерти невозвратной подобно»

Пётр I.

Личность Петра I постоянно приковывала к себе внимание как и его современников,так и потомства.

Петра и прославляли и поносили, о нём складывали песни и его проклинали, его любили и боялись (часто- в одно и то же время), ему курили фимиам и призывали громы небесные на его гордо поднятую голову.

К Петру нельзя было оставаться безразличным, нельзя было «никак» относиться к нему. И такое отношение вплоть до нашего времени объясняется не только величием его фигуры и сотворённых им дел, но и яркостью его личности, многогранной,сложной, порывистой и цельной, ярким его умом, горением его широкой русской души. Даже внешний облик Петра,отличный от всех своими всем нам известными, особенными, несовместимыми,казалось бы, чертами, не мог не захватывать внимание окружающих его людей.

Конечно же, не могли оставить Петра без внимания и великие русские писатели и поэты. За всё прошедшее с правления Петра время написано много произведений в разных жанрах, в которых главной фигурой является этот великий царь из рода Романовых.

Авторы по-разному трактовали личность царя: кто-то обращал большее внимание на черты тирана, который реформами обратил Россию на «чужой», европейский курс развития, но большинство мастеров пера восхищались его величием и его преобразовательской деятельностью, которая буквально «пробудила» Россию и понимали, насколько важна была эта фигура в развитии и становлении нашей страны. Во многом, Пётр и всё, что было с ним связано,стало красной нитью, сквозной темой литературы XVIII- XIX века.

« Различие взглядов происходило во-первых, от громадности дела, совершённого Петром, и продолжительности влияния этого дела:- чем значительнее какое-нибудь явление, тем более разноречивых взглядов и мнений порождает оно, и тем долее толкуют о нём: во-вторых, от того, что русская жизнь не остановилась после Петра, и при каждой новой обстановке её мыслящий человек русский должен был обращаться к деятельности Петра,результаты которой оставались присущими при дальнейшем движении, и обсуждать её, применять к новым условиям, новой обстановке жизни: в-третьих, разность взглядов на деятельность Петра зависела от незрелости у нас исторической науки.»

В данном реферате мы коснёмся самых значительных произведений, которые показывали и показывают до сих пор читателям масштаб личности Петра Великого.

От Ломоносова до Пушкина.

«К тебе я вопию, премудрость бесконечна,

Пролей свой луч ко мне, где искренность сердечна

И полон ревности спешит в восторге дух

Петра Великого гласит вселенной вслух

И показать, как он превыше человека

Понёс труды для нас неслыханны от века…»

(ода «Пётр Первый», Ломоносов)

Ломоносов почитал Петра - великого собирателя земель, неутомимого работника и ученого мужа, любимого народом.

Идеалом времени Ломоносова и Державина (конец XVIII века) была просвещённая монархия и в принципе, образованность и стремление к знаниям, и логично, что идеальным героем их времени являлся Пётр I.

У Державина самыми яркими примерами «петризма» являются оды «Вельможа» и «Монумент Петра Великого»:

«Оставя скипетр, трон,чертог,

Был странником, в пыли и в поте,

Великий Пётр, как некий бог,

Блистал величеством в работе:

Почтен и в рубище герой!

Екатерина в низкой доле

И не на царском бы престоле

Была великою женой»

(ода «Вельможа»)

« Хотя смерть косу поднимает Равно и на владык земных; Но вечно память пребывает В сердцах людских царей благих. ‎Твоя пребудет добродетель, ‎Его в преемниках ты нам! ‎Нерон, Калигула, Коммоды, Когда на тронах где сидят, Хоть поздные их помнят роды, Но помнят так, как мор и глад. ‎Твоя пребудет добродетель, ‎О, Петр! любезна всем векам; ‎Храни, храни всегда, Содетель, ‎Его в преемниках ты нам!»

(Ода « Монумент Петра Великого»)

Насколько Пётр I был великим реформатором, могущественным государственным деятелем, с размахом двинувшим Россию вперёд, настолько Пушкин был Петром Великим русской литературы. Тема Петра – “сквозная” тема в русской литературе вообще, в творчестве Пушкина в частности.

Интерес к историческим темам, в том числе и к эпохе Петра, возник у Пушкина в 1820-х годах и особенно - после 14 декабря 1825 года. Исторические события для Пушкина не самоценны, он всегда стремился не только показать великие победы и дела реформатора, но и раскрыть их результаты, влияние на судьбы отдельных людей. Гигантская фигура Петра, несомненно, восхищала поэта, Пушкину дорого все, совершенное Петром, -Петербург, «юный град// Полнощных стран краса и диво», - и в то же время Пушкин не мог примириться с самодурством и деспотизмом Петра, критически оценивал результаты и методы его деятельности. Эта двойственность в критериях оценки определила двойственность в образе Петра, проявившуюся в его произведениях. Для А. С. Пушкина император Петр - единственный инициатор реформ. Идеи о социально-экономической обусловленности реформации в то время возникнуть не могло, поэтому образ Петра представлялся Пушкиным как воплощение некой высшей, демиургической, стихийной силы, орудие Провидения.

«Ничтожные наследники северного исполина, изумлённые блеском его величия, с суеверной точностью подражали ему во всём, что только не требовало нового вдохновения. … Пётр I не страшился народной свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон». (Заметки по русской истории 18 века)

Работая над петровской темой, Пушкин использовал различные жанры.

В первых своих произведениях, посвящённых Петру: стихотворении «Стансы» (1826г) и «Полтаве»(1828г) поэт создает явно идеализированный образ Петра:

«То академик, то герой

То мореплаватель, то плотник

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник» («Стансы»)

Но оценка эпохи не столь однозначна:

«начало славных дел Петра

Мрачили мятежи и казни»

(«Стансы»).

В прославляющей Петра «Полтаве» время реформ, «Когда Россия молодая... «…»Мужала с гением Петра» названо «смутной порой».

Оценка эпохи и воли самодержца образно обобщена в словах:

«Так тяжкий млат,

Дробя стекло, кует булат»

- здесь ясно раскрыта идея необходимого насилия, трагичного для«стекла», но благотворного для «булата», который куется царем-демиургом.

Трагическая гибель Кочубея и Искры характеризует жестокие нравы Петра и эпохи.

В «Полтаве» Петр – «гений», «его глаза

Сияют. Лик его ужасен

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь как божия гроза».

Здесь Пётр - Демиург, воплощение провиденциальных сил истории, но в его образе важна не только вдохновленность свыше - сочетание прекрасного и ужасного приводит к мысли и о стихийной необузданности его характера, которая несет зло: причиной измены Мазепы становится оскорбление, нанесенное ему Петром в приступе не вполне оправданного гнева.

Двойственный подход А. С. Пушкина к оценке истории, осознание непримиримого противоречия между исторической необходимостью государственного строительства и судьбами народа, личными судьбами было положено им в основу идейного содержания поэмы «Медный Всадник».

Основание Петербурга, по Пушкину, : мотивировано необходимостью государственной:

«отсель грозить мы будем шведу

Сюда, по новым им волнам

Все флаги в гости будут к нам»

Прорубить «окно в Европу» нам «природой суждено».

Но судьба Евгения, историческая безжалостность преобразовательской деятельности Петра I становится в «Медном Всаднике» страшным упреком всему делу преобразователя.

Образ Петра в «Медном Всаднике» раскрывается в единстве непримиримых противоположностей: он и«строитель чудотворный», и«кумир на бронзовом коне», «горделивый истукан», тот

«чьей волей роковой

Над морем город основался...

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

... На высоте, уздой железной

Россию вздернул на дыбы?»

Он - воплощение стихийных сил и государственного величия, Истории и Рока, враждебных человеку.

Мистическое представление о сверхчеловеческой природе Петра характерно лишь для поэзии А. С. Пушкина. В прозаических произведениях

образ реформатора более приземлен.

В незаконченном романе Пушкина «Арап Петра Великого» Петр –

«герой полтавский, могучий и грозный преобразователь России», но в описании нравов эпохи, характера Петра и методов реформации прослеживаются и иронические ноты.

Показаны также самодурство и деспотизм Петра: он приказывает Ржевскому отдать дочь за своего любимца, с дубинкой в руках едет «к плуту Данилычу... переведаться за его новые проказы».

Как изображает Пушкин, Пётр любил те русские нравы и обычаи, которые не казались ему проявлением патриархальной дикости. Беседуя с Ибрагимом, Пётр обнаруживает такое добродушие и весёлость, «что никто пишет Пушкин в ласковом и гостеприимном хозяине не мог бы подозревать героя полтавского, могучего и грозного преобразователя России ».

Пётр берёт на себя роль свата своего крестника, любит национальные кушанья, не прочь «по русскому обыкновению отдохнуть». Он искренне заботится об Ибрагиме: «Послушай…, ты человек одинокий, без роду и племени, чужой для всех, кроме одного меня. Умри я сегодня, что завтра с тобою будет, бедный мой араб? Надобно тебе пристроится, пока есть ещё время; найти опору в новых связях, вступить в союз с новым боярством».

Склонность Петра к широкому и большому веселью, добродушное лукавство, гостеприимство – всё это дополняет образ Петра, воплощающего в себе, по мысли Пушкина, черты национального характера. Пушкин даёт глубокое освещение демократичности Петра. Пётр судит о людях и выбирает себе помощников не по сословному признаку, а по умственным способностям, знаниям. Отнюдь не снижая выдающихся личных качеств Петра, Пушкин помогает читателю понять и почувствовать историческую закономерность петровских преобразований и их необходимость.

Роман остался незаконченным, но, несмотря на это, современники Пушкина высоко оценили «Арапа Петра Великого». В.Г.Белинский писал: «Будь этот роман кончен так же хорошо, как начат, мы имели бы превосходный исторический русский роман» .

Благородство Петра Пушкин подчёркивает и в «Моей родословной», указывая милость царя к арапу – своему прадеду.

Это стихотворение было своеобразным ответом на пасквиль Булгарина, в котором было затронуто достоинство предков Пушкина. Возмущённый поэт писал тогда в незаконченной статье «Опровержения на критики»: «В одной газете сказано было, что прадед мой…, крестник и воспитанник Петра Великого, «…» - был куплен шкипером за бутылку рому. Прадед мой, если был куплен, то вероятно дёшево, но достался он шкиперу, коего имя всякий русский произносит с уважением и не всуе».

Пушкин ответил Булгарину стихами, «притом очень круто», как сам выражался в «Post scriptum’e» к «Моей родословной»: Сей шкипер был тот шкипер славный, Кем наша двинулаль земля, Кто придал мощно бег державный Рулю родного корабля. Но в первой части указано на жестокость Петра: Упрямства дух нам всем подгадил: В родню свою неукротим, С Петром мой пращур не поладил И был за то повешен им. В этом стихотворении мы видим двойственность характера Петра: «шкипер славный», «упрямства дух нам всем подгадил», «был …повешен им».

В историческом труде писателя о петровском времени - «Истории Петра» Пушкин не ограничился сбором и систематизацией материала, весь текст «истории» пронизан авторскими отступлениями и примечаниями -одобрительными, критическими, ироническими, - показывающими отношение Пушкина к Петру и его деятельности: «Петр хвастал своею жестокостью...», «сам он был странный монарх», «1 июля Петр занемог (с похмелья?)», «... указ весьма благоразумный, с малой примесью самовластья...» и другие.

Итоговая концепция Петра, сформулированная в «Истории», следующая:

«достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плод ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости; вторые жестоки, своенравны и, кажется, писаны кнутом. Первые были для вечности, или, по крайней мере, для будущего; вторые вырвались у нетерпеливого, самовластного помещика. Прим.: Это внести в историю Петра, обдумав».

И. Фейнберг полагает, что здесь Пушкин раскрывает двойственность и противоречивость деятельности Петра, эта «разность» понимается им как противоречие между целями и средствами реформации. Но это высказывание можно истолковать и как обобщение противоречивости характера самого Петра: «ума обширного, полного доброжелательства и мудрости» и, в то же время, «нетерпеливого самовластного помещика».

Пушкину также удалось в своих произведениях выработать и понимание петровской эпохи: анализ его произведений позволяет предположить, что Пушкин вплотную подошел к мысли о закономерности петровских реформ, их обусловленности социально-экономическими, государственно-политическими причинами, которая во многом опережала историческую мысль того времени. Значение творчества А. С. Пушкина в развитии петровской темы невозможно переоценить. Он обобщил, переосмыслил и воплотил в художественных образах весь опыт общественно-исторической мысли XVIII и начала XIX веков, и его концепция личности Петра стала основой для дальнейшего развития этой темы в литературе, неиссякаемым источником образов и мотивов для всех последующих авторов.

Роман «Пётр I » Алексея Толстого.

В романе "Петр I" А. Н. Толстой с историчес­кой правдивостью изобразил время, события, людей, их быт и нравы. "Чтобы понять тайну рус­ского народа, его величие, - писал автор, - нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи, в которых завязывался русский характер".

А. Н. Толстой широко осветил важнейшие со­бытия Петровской эпохи, показал роль в них самых различных слоев населения и огромное ис­торическое значение фигуры Петра I.

На страницах романа царевич Петр появляется в сцене стрелецкого мятежа, когда его мать, Ната­лья Кирилловна, выносит мальчика на крыльцо: "Круглолицый и тупоносенький, он вытянул шею. Глаза круглые, как у мыши..." Он увидел кровавую расправу, непомерную жестокость стрельцов, подстрекаемых Хованским и Василием Голицыным. Эти события оставили неизгладимый след в душе царевича, вызвали нервное потрясе­ние.

Петр рос очень подвижным, возбудимым, впе­чатлительным; его невозможно было удержать в тепличной атмосфере дворца, где зачахли два его брата.

Шла борьба за власть, а Петр своим несерьез­ным поведением, неуместными для царя играми, царапинами, синяками и цыпками на руках шо­кировал бояр.

Петра тянуло в немецкую слободу; ему очень интересна жизнь на Кукуе, где он всему удивля­ется: "А это зачем? А это для чего? А это как уст­роено?" Таким он останется на всю жизнь, благо­даря своему живому любопытству он будет постоянно учиться, все пропускать через себя, не бояться никакой работы, никаких трудностей. До всего он должен дойти сам; чтобы проводить ре­формы, ему необходимы независимость ума, от­сутствие авторитетов.

А. Н. Толстой показывает необычайную вы­носливость Петра, который сутки мог обходиться без сна, без еды, заставляя всех в потешном войс­ке безоговорочно принимать его правила игры, перешедшей в итоге в серьезное изучение военной науки. Товарищами по этим играм становятся мальчишки из простонародья, смышленые, пре­данные и смелые - ядро будущей гвардии.

В одной из палат Преображенского дворца была организована корабельная мастерская, где под руководством немцев строили макеты галер и кораблей, учились арифметике и геометрии. Борис Голицын посоветовал Петру строить верфь на Переяславском озере и прислал ему воз нужной литературы, а Наталье Кирилловне сказал: "Доброго ты сына родила, умнее всех окажется, дай срок. Глаз у него неспящий..."

Петра, который любил немку Анну Монс (впо­следствии за предательство вычеркнутую им из сердца), женили на А. Лопухиной, молодой, глу­пой и примитивной девице, желающей, чтобы муж сидел около ее юбки. Но Петр с утра до вечера был в трудах и заботах - строились потешные ко­рабли на Переяславском озере.

Узнав от дяди Льва Кирилловича о заговоре Софьи, о том, что царская власть висит на волос­ке, Петр вспоминает ужасы детских лет, казнь сторонников Нарышкиных, и у него случается припадок. Он скачет в Троицу; Софья, узнав об этом, говорит: "Вольно же ему, взбесяся, бегать". Рассчитывая на войска, она ошиблась: стрельцы шли к Петру, невзирая на угрозы Софьи. "Как сон из памяти - уходила власть, уходила жизнь" от Софьи.

Ситуация в стране заставляла Петра быть жес­токим и беспощадным (часто сверх меры); страш­ное воровство, запустение, отсталость вызывали у него жуткий гнев.

Очень возмужал Петр после поражения под Азовом; неудача закалила его, он стал упрямым, злым, деловитым. Он нацеливается на новый поход; для этого укрепляет боевую мощь: строит флот в Воронеже. И через два года победа не за­ставила себя ждать.

Жестокой и непримиримой была борьба Петра с боярами; он сломал уклад старой боярской думы, теперь в ней сидели адмиралы, инженеры, генералы, иностранцы - все они были едино­мышленниками молодого царя.

Подробно описывает А. Н. Толстой глубокие изменения в сознании Петра после поездки за гра­ницу. Много там было необычайного и дивного для русского глаза. Вспоминалась Петру сонная, нищая и неповоротливая Россия, не знает он пока, "какими силами растолкать людей, продрать им глаза... Черт привел родиться царем в такой стра­не!". Все эти мысли вызывают в нем бешеную злобу на своих и зависть к иностранцам. Первый порыв - перевешать, перепороть. "Но кого, кого? Враг невидим, неохватим, враг - повсюду, враг - в нем самом..."

В Голландии Петр работает на верфи матросом, не боится любого труда, учится кораблестроению. Активно формируется личность Петра, раскрыва­ется его деятельный, государственный ум, все под­чинено в нем главной цели: повернуть свою страну на путь, ведущий из прозябания и изолированнос­ти к прогрессу, к введению русского государства в круг передовых государств в качестве великой державы. Он нацеливается на войну с сильным противником - Швецией, чтобы иметь выход к Балтийскому морю. Понимая, что для этого нужно быть хорошо оснащенным и вооруженным, он решает строить на Урале заводы.

Поражение под Нарвой не сломило Петра, а за­ставило действовать: "...воевать еще не научи­лись... чтоб здесь пушка выстрелила, ее надо в Москве зарядить". Он начинает тщательную под­готовку и через три года, выступив с новой ар­мией, с новыми пушками против шведов, побеж­дает, твердо встав на берегу Балтийского моря.

Выступая как писатель-реалист, А. Н. Толстой правдиво описывает закладку новой столицы Рос­сии - города Петербурга. Крестьяне работают в жутких условиях: на болотах, полуголодные, обо­дранные, больные; город воздвигается на костях человеческих.

А. Н. Толстой взирает на Петра не только как на крупную историческую личность, которой под­властны тысячи людей, но и передает способность царя хранить дружбу и уважение к Лефорту, при­слушиваться к его советам. Смерть Лефорта была для Петра огромной потерей: "Другого такого друга не будет... Радость - вместе и заботы - вместе".

Широко показывает А. Н. Толстой обилие на­родных талантов, которые Петр подмечал и посы­лал учиться им за границу, так как понимал, что без молодых ученых невозможно совершить преобра­зования в стране. Петр ценил людей не за звания и титулы, а за талантливость, умения, сноровку и трудолюбие, поэтому в его окружении было много выходцев из народа: это и Алексашка Меньшиков, и семья Бровкина, и Федор Скляев, и Кузьма Жемов, и братья Воробьевы, и многие другие.

Были понимающие и поддерживающие царя дво­ряне и бояре: князь-кесарь Ромодановский, искус­ный полководец Шереметьев, дипломат Петр Тол­стой, адмирал Головин, дьяк Винус.

Чем грандиознее замыслы Петра, тем жестче становится его характер, он неумолим к тем, кто мешает продвижению вперед, тормозит осущест­вление его идей.

Очень важную роль в реформах царя сыграло купечество: "Связал нас бог одной веревочкой, Петр Алексеевич, - куда ты, туда и мы", - го­ворит Петру от имени купцов Иван Бровкин.

Но при всей масштабности преобразования Пет­ра I не только не улучшили участь народа, а на­оборот, привели к усилению эксплуатации, увели­чению поборов с нищих крестьян. Их гоняли за тысячи верст строить корабли и города, разлучая с семьями, добывать железо, засекали до смерти в солдатах. Все это тоже освещено в романе, в основу написания которого как раз таки легли пыточные записи конца XVII века, собранные профессором Н.Я.Новомбергским и переданные писателю историком Колмашом В.В. в 1916г.

А. Н. Толстой создал монументальный образ Петра I, но это не идеальная фигура "венценос­ца". Он изобразил сложнейшее переплетение в нем грубого и ласкового, доброго и злого, гуман­ного и жестокого. Это был образ в развитии. Но, безусловно, Петр I был че­ловек гениальный по своему потенциалу и мас­штабу произведенных преобразований в России – так, очевидно, считал автор романа.

Взгляды писателей XX века и историков России

на личность Петра Великого.

В литературе XX века тема Петра не потеряла своей актуальности. Она представлена романом Д. Мережковского (Антихрист: Петр и Алексей), циклом рассказов, двумя пьесами и вышеупомянутым романом А. Н. Толстого (Петр Первый), повестями Ю. Тынянова (Восковая Персона) и Б.Пильняка (Никола на Посадях, Повесть Петербургская), рассказом А. Платонова (Епифанские шлюзы).

Во второй половине XX века были созданы романы Ю. Германа (Россия молодая,1952г), А. Соколова (Меншиков), Б. Заболотских (Капитан четырех морей); повести Вс. Иванова (Ночь царя Петра), Ю. Семенова (Смерть Петра) и др.

О Петре писали беллетристы XIX века В. Аладьин, О. Корнилович, Н. Кукольник, К. Масальский, П. Фурман,Г. Данилевский, Д. Мордовцев, Л. Жданов и другие.

Значительным произведением о Петре I стал опубликованный в 2000 году роман Д. Гранина « Вечера с Петром Великим».

Литература о Петре примечательна не только количеством созданных произведений, но и бесконечным многообразием, противоречивостью оценок Петра от « строителя чудотворного» до «царя-Антихриста». Художественные трактовки образа Петра, воплощенные в литературных произведениях, становятся отражением, неотъемлемой частью общекультурного процесса развития исторического самосознания общества, которое складывается в виде различных научных, философских, религиозных и художественных интерпретаций истории, последовательно сменяющих друг друга.

Что же касается исторической оценки личности царя, то особую роль вопрос о Петре играет в исторической концепции Н. М. Карамзина. Основной идеей его «Истории» стала мысль о цивилизаторской роли самодержавия в истории России. Вначале Н. Карамзин исходил из представления об общности исторического пути России и Европы, поэтому в «Письмах русского путешественника» он писал о благодетельности и неизбежности петровских реформ, а реформы Петра оценивал как положительный пример созидательной государственной деятельности. Французская революция и кризис философии энциклопедистов заставили его изменить точку зрения. В адресованной Александру I «Записке о древней и новой России» историк пытался предостеречь верховную власть от ошибок, могущих привести к революции. Попытка Петра ускорить ход истории сделала, по мнению Карамзина, возможной повторение революции и в России. Так Карамзин, не отрицая высоких личных качеств Петра, необходимости и благодетельности его реформ в целом, начинает критиковать деспотизм Петра, революционные методы осуществления реформ и его чрезмерную страсть к подражанию, губительные для национального самосознания.

Алексей Николаевич Толстой. Роман «Петр первый»

Толстой Алексей Николаевич, русский писатель. Чрезвычайно разносторонний и плодовитый литератор, писавший во всех родах и жанрах (два сборника стихов, более сорока пьес, сценарии, обработка сказок, публицистические и иные статьи и т. д.), прежде всего прозаик, мастер увлекательного повествования.

Вырос на хуторе Сосновка под Самарой, в имении своего отчима, земского служащего А. А. Бострома. Счастливое деревенское детство определило жизнелюбие Толстого, всегда остававшееся единственной незыблемой основой его мировоззрения. Учился в Петербургском технологическом институте, окончил его без защиты диплома (1907). Пробовал заниматься живописью. Печатал стихи с 1905 и прозу с 1908. Получил известность как автор рассказов и повестей «заволжского» цикла (1909-1911) и примыкающих к нему небольших романов «Чудаки» (первоначально «Две жизни», 1911), «Хромой барин» (1912) -- преимущественно о помещиках своей родной Самарской губернии, склонных к разным чудачествам, о всевозможных неординарных, иногда анекдотических происшествиях. Многие персонажи изображаются юмористически, с легкой насмешкой.

Во время Первой мировой войны писатель был военным корреспондентом. Впечатления от увиденного настроили его против декадентства, смолоду затронувшего его своим влиянием, что отразилось в неоконченном автобиографическом романе «Егор Абозов» (1915). Писатель с энтузиазмом встретил Февральскую революцию. Проживавший тогда в Москве «гражданин граф А. Н. Толстой» от лица Временного правительства был назначен «комиссаром по регистрации печати». Дневник, публицистика и рассказы конца 1917-1918 отражают беспокойство и подавленность аполитичного писателя событиями, последовавшими за Октябрем. В июле 1918 он с семьей выехал в литературное турне на Украину, а в апреле 1919 эвакуировался из Одессы в Стамбул.

Два эмигрантских года прошли в Париже. В 1921 Толстой переехал в Берлин, где были налажены более интенсивные связи с писателями, оставшимися на родине. Но писатель не смог прижиться за границей и сойтись с эмигрантами. В период нэпа он вернулся в Россию (1923). Однако годы жизни за рубежом оказались весьма плодотворными. Тогда появились, среди других произведений, такие замечательные, как автобиографическая повесть «Детство Никиты» (1920-1922) и первая редакция романа «Хождение по мукам» (1921). Роман, охватывая время с предвоенных месяцев 1914 по ноябрь 1917, включал события двух революций, но был посвящен судьбам отдельных -- хороших, хотя ничем не выдающихся -- людей в катастрофическую эпоху; главные героини, сестры Катя и Даша, были обрисованы с редкой у авторов-мужчин убедительностью, так что данное в советских изданиях романа заглавие «Сестры» соответствует тексту. В отдельном берлинском издании «Хождения по мукам» (1922) писатель объявил, что это будет трилогия. По сути, антибольшевистское содержание романа было «исправлено» благодаря сокращению текста. Толстой всегда был склонен переделывать, иногда многократно, свои произведения, меняя названия, имена героев, добавляя или убирая целые сюжетные линии, колеблясь в авторских оценках подчас между полюсами. Но в СССР это его свойство слишком часто стало определяться политической конъюнктурой. Писатель всегда помнил о «грехе» своего графско-помещичьего происхождения и «ошибках» эмиграции, оправдание себе искал в том, что он стал популярен у самого широкого читателя, подобного которому до революции не было.

В 1922-1923 в Москве был опубликован первый советский научно-фантастический роман -- «Аэлита», в котором красноармеец Гусев устраивает на Марсе революцию, правда, неудачную. Во втором фантастическом романе Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» (1925-1926, позже не раз переделывался) и рассказе «Союз пяти» (1925) маниакальные властолюбцы пытаются с помощью небывалых технических средств покорить весь мир и истребить большинство людей, но тоже неудачно. Социальный аспект везде упрощен и огрублен по-советски, но Толстой предсказал космические полеты, улавливание голосов из космоса, «парашютный тормоз», лазер, деление атомного ядра.

Выступая как политизированный писатель, Толстой, который был непосредственным, органическим художником, мастером изображения, а не философизации и пропаганды, проявил себя гораздо хуже. Пьесами «Заговор императрицы» и «Азеф» (1925, 1926, совместно с историком П. Е. Щеголевым) он «узаконил» неприкрыто тенденциозную, окарикатуренную обрисовку последних предреволюционных лет и семьи Николая II. Роман «Восемнадцатый год» (1927-1928), вторую книгу «Хождения по мукам», Толстой перенасытил тенденциозно отобранными и интерпретированными историческими материалами, свел вымышленные персонажи с реально существовавшими лицами и густо уснастил сюжет авантюрностью, включая мотивы переодевания и «подстроенных» автором встреч (что не могло не ослабить роман).

В 1930-е гг. по прямому заказу властей написал первое произведение о Сталине -- повесть «Хлеб (Оборона Царицына)» (вышла в 1937), целиком подчиненную сталинским мифам о Гражданской войне. Это было как бы «добавление» к «Восемнадцатому году», где Толстой «просмотрел» выдающуюся роль Сталина и Ворошилова в тогдашних событиях. Некоторые персонажи повести перекочевали в «Хмурое утро» (закончено в 1941), последнюю книгу трилогии, произведение все-таки более живое, чем «Хлеб», но в авантюрности соперничающее со второй книгой, а конъюнктурностью далеко ее превосходящее. Патетическими речами Рощина в неудачном, как обычно у Толстого, сказочно счастливом финале он косвенно, но определенно оправдывал репрессии 1937. Однако яркие характеры, увлекательный сюжет, мастерский язык Толстого надолго сделали трилогию одним из самых популярных произведений советской литературы.

К числу лучших в мировой литературе повестей для детей принадлежит «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1935), весьма основательная и удачная переделка сказки итальянского писателя 19 в. Коллоди «Пиноккио».

После Октябрьской революции Толстой заинтересовался исторической тематикой. На материале 17-18 вв. написаны рассказы и повести «Наваждение» (1918), «День Петра» (1918), «Граф Калиостро» (1921), «Повесть смутного времени» (1922) и др. Кроме рассказа о Петре Первом, который строит Петербург, проявляя чудовищную жестокость к людям и оставаясь в трагическом одиночестве, все эти произведения более или менее насыщены приключениями, хотя в изображении смуты начала 17 в. чувствуется взгляд человека, повидавшего смуту20 в. После пьесы «На дыбе», написанной в 1928 во многом по мотивам «Дня Петра» и под влиянием концепции Д. С. Мережковского, в романе «Антихрист (Петр и Алексей)» Толстой резко меняет свой взгляд на царя-реформатора, почувствовав, что в следующем десятилетии критерий «классовости», возможно, будет вытеснен критериями «народности» и исторической прогрессивности, а фигура государственного деятеля такого уровня будет вызывать позитивные ассоциации.

В 1930 и 1934 выходят две книги большого повествования о Петре Первом и его эпохе. В угоду противопоставления старого и нового миров Толстой преувеличил отсталость, бедность и бескультурье допетровской Руси, отдал дань вульгарно-социологической концепции петровских реформ как «буржуазных» (отсюда преувеличение роли торговых людей, предпринимателей), не вполне пропорционально представил разные социальные круги (например, деятелям церкви почти не уделено внимания), но объективно-историческую необходимость тогдашних преобразований, как бы являющихся прецедентом для преобразований социалистических, и средства их осуществления показал в общем верно. Россия в изображении писателя меняется, вместе с ней «растут» герои романа, прежде всего сам Петр. Первая глава перенасыщена событиями, она охватывает события с 1682 по 1698 годы, которые часто даются в самом кратком изложении. Вторая книга заканчивается начальным периодом строительства Петербурга, основанного в 1703: идут серьезные преобразования, которые требуют более пристального внимания. Действие неоконченной третьей книги измеряется месяцами. Внимание писателя переключается на людей, преобладают сцены длительные, с обстоятельными разговорами.

Роман без романной интриги, без связного вымышленного сюжета, без авантюрности, вместе с тем чрезвычайно увлекателен и красочен. Описания быта и нравов, поведения самых разных персонажей (их очень много, но они не теряются в толпе, которая тоже не раз изображается), тонко стилизованный разговорный язык составляют весьма сильные стороны романа, лучшего в советской исторической прозе.

Третью книгу «Петра Первого» смертельно больной Толстой писал в 1943-1944. Она обрывается на эпизоде взятия Нарвы, под которой войска Петра потерпели первое тяжелое поражение в начале Северной войны. Это производит впечатление законченности незаконченного романа. Петр уже явно идеализирован, даже заступается за простой народ; на всей тональности книги сказались национально-патриотические настроения времен Великой Отечественной войны. Но основные образы романа не потускнели, интерес событий не пропал, хотя в целом третья книга слабее двух первых. «Русские писатели. Библиографический словарь» Ч 2. / Сост. Б.Ф. Егоров, П.А. Николаев и др., - М.: Просвещение, 1990.-с.136

Личность Петра Первого и его эпоха волновали воображение писателей, художников, композиторов многих поколений. От Ломоносова до наших дней тема Петра не сходит со страниц художественной литературы. К ней обращались А.С.Пушкин, Н.А.Некрасов, Л.Н.Толстой, А.А.Блок, Д.С.Мережковский и другие. Оценка Петра Первого, его преобразований неоднозначна как в оценке историков, так и в художественной литературе.

Если Ломоносов и Пушкин воспринимали петровские деяния как подвиг (хотя Пушкин видел и недостатки царя-преобразователя), то Л.Н.Толстой отнесся к нему отрицательно. Задумав роман из эпохи Петра, он бросил его писать, так как, по собственному признанию, возненавидел личность царя, «благочестивейшего разбойника, убийцы». Подобная оценка дана Петру и в романе Д.С.Мережковского «Петр и Алексей» (1905).Без преувеличения можно сказать, что едва ли не на протяжении всей жизни, начиная с 1917 года, словно магнит притягивала к себе эпоха Петра и А.Н.Толстого.

«На Петра я нацеливался давно,- писал Толстой.- Я видел все пятна на его камзоле, но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане». Непосредственными, пусть и отдаленными подходами к петровской теме явились рассказы «Наваждение» (1917), «День Петра» (1917), пьеса «На дыбе» (1928), ставшие как бы увертюрой к роману о Петре. Они показывают, что отношение Толстого к личности Петра менялось.

Рассказ «День Петра» (1917) глубоко пессимистичен. Показывая деятельность Петра, направленную на преобразование государства, писатель показывает всем ходам повествования бесплодность этих мероприятий Петра. Царь показан в рассказе жестоким гордецом, одиноким и страшным: «… сидя на пустошах и болотах, одной своей страшной волей укреплял государство, перестраивая землю».В трагедии «На дыбе», в отличие от рассказа, дана более широкая характеристика времени Петра и его окружения. Но он опять одинок в своей огромной стране, ради которой «живота не жалел», и народ против преобразователя, и стихия. Обреченность дела Петра звучит в его же словах: «Двадцать лет стену прошибаю. Для кого сие? Миллионы народу я перевел… Много крови пролил. Умру - и они как стервятники кинутся на государство». А. Тархов «Исторический триптих А.К. Толстого» - М.: Худож. лит.,1982.-с.110

Завершив пьесу, Толстой собирался написать повесть о Петре и после серьезной подготовки взялся за нее в феврале 1929 года. Первая книга «Петра» была закончена 12 мая 1930 года, и последняя, седьмая глава, завершается казнью стрельцов. Остальные пункты плана составили содержание второй книги, которую Толстой писал с декабря 1932 года по 22 апреля 1934 года. Над третьей книгой эпопеи писатель начал работать 31 декабря 1934 года и успел довести ее до шестой главы. Но смерть помешала писателю довести монументальный труд до конца.

Приступая к работе над романом, Толстой определяет главные проблемы. Во-первых, это «прежде всего книга о русском характере, его ведущих чертах». Во-вторых, изображение исторической личности, ее становление. В-третьих, изображение народа как движущей силы истории. Решению этих проблем подчинена и композиция произведения. В композиции романа нашел отражение правильно понятый писателем ход русской истории на рубеже XVII и XVIII столетий. Пауткин А. И. О языке романа А. Н. Толстого «Петр I»,1987.-с.126

Три книги романа воссоздают три важнейших периода развития петровской России.

В первой книге изображена отставшая Московская Русь, юность Петра, борьба с Софьей за власть, первые петровские реформы, стрелецкий бунт и казнь восставших. В первых главах, которые являются экспозицией романа, Петра еще нет. Автор через авторские отступления, через изображение жизни всех сословий допетровской России, через показ классовых противоречий помогает ощутить историческую необходимость преобразований. «Мужик с поротой задницей кое-как ковырял постылую землю»; от нестерпимых даней и поборов посадские люди «выли на холодном дворе»; разорялся, «худел» мелкопоместный дворянин, «стонало» мелкое купечество; «кряхтели» даже бояре и именитые купцы. «Что за Россия, заклятая страна, когда же ты с места сдвинешься?» Первая книга заканчивается жестоким подавлением Петром стрелецкого мятежа: «Всю зиму были пытки и казни… Ужасом была охвачена вся страна. Старое забилось по темным углам. Кончалась византийская Русь. В мартовском ветре чудились за балтийскими побережьями призраки торговых кораблей».

Сам Толстой указывал, что вторая книга более монументальна. Она рассказывает о том, как «сдвинулась с места Русь». Здесь меньше исторических событий, но все они очень важные, показывающие строительство новой России: подготовка к Северной войне, «нарвская конфузия», строительство заводов, основание Петербурга… во второй книге с еще большей силой звучит мотив социального протеста народа.

Третья книга романа создавалась в обстановке героического подъема Великой Отечественной войны. Главное в ней - изображение творческого труда русского народа, великих подвигов русского солдата. Пауткин А. И. О языке романа А. Н. Толстого «Петр I»,1987.-с.102

«Третья книга, - писал А.Толстой, - самая главная часть романа о Петре…»Это книга о блестяще одержанных победах русских над войсками Карла XII. Особенно ярко показан в ней образ молодой России, победившей в нелегкой борьбе. Многоплановость композиции, контрастность глав, меняющаяся авторская тональность, обилие действующих лиц, географическая широта изображаемого - позволили автору показать Русь в бурном потоке исторических событий. Однако сам Толстой признавался: «В моем романе центром является фигура Петра Первого». Он раскрывается во всей грандиозной противоречивой натуре - великодушный и жестокий, отважный и беспощадный к врагам государственный деятель, гениальный реформатор. Вокруг него группируются остальные персонажи. Варламов.А.Н. Алексей Толстой. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2008.-с.87

А.Н.Толстой рисует процесс становления личности Петра, формирование его характера под воздействием исторических обстоятельств. Поэтому необходимо проследить, как складывался характер Петра, какие обстоятельства влияли на его формирование, какую роль в становлении личности Петра сыграла окружающая среда.

Толстой показывает, как события формируют Петра - преобразователя. Он активно вмешивается в жизнь, изменяет ее, изменяется сам. В Преображенском дворце царствует та старина, которую Петр ненавидит всю жизнь. Скука, невежество, однообразие. Дни так похожи один на другой, что трудно вспомнить, полдничали или уже обедали домочадцы. На медленный темп жизни указывают и удачно найденные Толстым слова, подчеркивающие полнейший застой, господствовавший во дворце: « Царица лениво поднялась и пошла в опочивальню. Там… на покрытых сундуках сидели злющие старухи приживалки… Из-за кровати выползла карлица с гноящимися глазами… прикорнула у государыних ножек… - Сны, что ли, рассказывайте, дуры бабы, - сказала Наталья Кирилловна. - Единорога никто не видел? Оканчивался день, медленно ударил колокол…»

Заслуга Толстого в том, что он сумел показать постепенное формирование Петра, как выдающейся исторической личности, а не сразу нарисовал его вполне сложившимся национальным деятелем и полководцем, каким он предстает в третьей книге романа. Мудрым учителем Петра была сама жизнь. Еще в Архангельске Петр понял, что для широкого развития торговли нужны моря, что страна не может без них существовать. Однако самостоятельно решить вопрос о походе на Азов Петр еще не может, поэтому прислушивается к тому, что говорят бояре и близкие ему по духу люди. Страх его перед предстоящей войной с татарами напоминал памятную ночь

бегства в Троицу. Поведение Петра на первом заседании боярской думы ясно показывает, что юноше-царю не хватает твердости, решительности: «…жутко было и смолоду пуган. Выжидал, щурил глаза». Иным возвратился он из азовских походов. Борьба за Азов - первое серьезное дело в жизни и деятельности Петра. В боях под Азовом он учится воевать по-настоящему, учится оценивать силы противника, здесь закаляется его воля, крепнет настойчивость в достижении целей. Военные неудачи сначала «изумили» Петра, но не заставили бросить оружия и отступить. Наоборот, любой ценой он решает взять Азов, чего бы это ни стоило ему, генералам, солдатам. Настойчивость, непреклонность его впервые с большой силой проявляются здесь, под Азовом. «Воля Петра будто окаменела. Стал суров, резок. Похудел до того, что зеленый кафтан болтался на нем, как на жерди. Шутки бросил». Он сам решает вести осаду и разрабатывает ее план, заставляет всех людей работать с большим напряжением и проводит вместе с солдатами все дни на земляных работах, с ними и ест простую солдатскую пищу. Толстой показывает, как в этой тяжелой борьбе теперь уже не за себя (как в борьбе с Софьей в юношеские годы), а за страну свою, за Азовское море мужает Петр, вместе с ним мужают и солдаты. Если раньше при взрыве бомб «побледневшие войны только крестились», то при последней осаде Азова солдаты, не обращая внимания на свист пуль, лезли по лестницам на стены крепости. Даже вынужденное отступление русской армии, без славы завершившей первый азовский поход, не пошатнули веры Петра в возможность взять Азов, не вселило в него пессимизма, неверия в силы русских солдат. У него не опускаются руки, наоборот, «неудача бешеными удилами взнуздала его. Даже близкие не узнавали - другой человек: зол, упрям, деловит». Еще в Архангельске Петр почувствовал, что враг, который мешает расстаться России с ее нищетой и убожеством, «невидим, не охватим, враг - повсюду, враг - в нем самом». Этот «враг - в нем самом» - равнодушие к государственному делу, к судьбе страны, беспечность, наконец, его невежество. Пребывание в Архангельске, участие в азовском походе повернули Петра лицом к государству, к его нуждам. Присущие ему энергия, сила воли, организаторские способности и, главное, настойчивость в исполнении поставленной цели сделали свое дело: воронежский флот ценой жизни многих сотен русских рабочих был построен.

Самовластным государем, твердо уверенным в полезности и нужности проводимых им мероприятий и не считающимся теперь с мнением бояр, показывает Толстой Петра на втором заседании боярской думы. Теперь Петр «мужественным голосом», не терпящим возражений, говорит боярам о немедленном благоустройстве разоренного Азова и крепости Таганрог, о создании «кумпанств» для строительства кораблей, о приготовлении подати для постройки канала Волга - Дон. С трона он уже не говорит, а « жестоко лает»; бояре чувствуют, что у Петра теперь «все решено вперед» и скоро он обойдется и без думы. Еще отчетливее становятся для Петра задачи, стоящие перед государством: «В два года должны флот построить, из дураков стать умными».

Любовь к родине проявляется у Петра сначала в глубокой боли за свою страну. «Черт привел родиться царем в такой стране!» - с горечью восклицает он, видя нищету, убожество, темноту своей огромной страны. Не раз задумается Петр над причинами такого обнищания России, такой невежественности. «… отчего сие? Сидим на великих просторах и - нищие…» Выход из этого положения Петр видит в развитии промышленности, торговли, в завоевании берегов Балтийского моря. Стремление Петра ликвидировать экономическую отсталость страны проявляется, прежде всего, в строительстве фабрик, заводов, мастерских. Для укрепления мощи России нужен был свой, русский чугун, свое железо, чтобы не покупать втридорога за границей. Он хочет, чтобы русские занялись разработкой железных руд, строительством лесопильных заводов, а не иноземцы. «Почему свои не могут?» - говорит Петр, обращаясь к купечеству. И потому с радостью, не задумываясь, Петр дает деньги для развития рудного дела предприимчивому тульскому кузнецу Демидову, решившему «поднять Урал». Так по инициативе и при поддержке Петра строятся и растут отечественные заводы, дающие для армии чугун и железо. Он приветствует почин братьев Бажениных, Осипа и Федора, построивших водяную пильную мельницу самостоятельно, без помощи заморских мастеров, их желание строить корабли и яхты и на них вывозить доски и другие русские товары за море. Видя «счастье страны» в успехах морской торговли, Петр всеми силами поощряет ее развитие. Первому «навигатору» Ивану Жигулину Петр отдает в полное распоряжение три корабля, чтобы тот вез за море ворвань, тюленьи кожи, семгу и жемчуг. Но Петр прекрасно понимает, что широкое развитие торговли возможно лишь в том случае, если русские будут иметь выход в Балтийское море. Но не только экономическая отсталость страны беспокоит Петра. Любовь к родине заставляет бороться с невежеством, темнотой, царившими в стране, за развитие культуры, науки, искусства. Как «растолкать людей, продрать им глаза», приобщить их к культуре, вселить любовь к учению? «От богословия нас вши заели… Навигационные, математические науки. Рудное дело, медицина. Это нам нужно…», - говорит Петр в Преображенском генералам Паткулю и Карловичу.

При литейном заводе в Москве Петр учреждает школу, где двести пятьдесят боярских, посадских и даже юношей «подлого» звания (что очень важно) учились литью, математике, фортификации, истории. России нужны были образованные люди: инженеры, архитекторы, дипломаты. «Дубиной» гнал в науку Петр дворянских недорослей. «Бесчеловечно», по словам самого Петра, бьется он, чтобы «дворянские балды - сажень ростом» учились грамоте. «С чего приходится начинать: аз, буки, веди…», - с возмущением говорит он. Зато, какой радостью блестят глаза Петра, когда он встречает грамотного, образованного русского человека. Когда Артамон Бровкин на заданный Петром вопрос, знает ли грамоте, отвечает по-немецки, по-французски, по-голландски, Петр приходит в восторг: «Петр Алексеевич стал его целовать, хлопал ладонью и тащил на себя, тряс. - Ну, скажите! Ах, молодчина…»

Не случайно потому и решение Петра «за ум графами жаловать». Не род, а знания прежде всего ценит Петр. Мастерство, умение в любом деле, золотые руки всегда вызывают восторг Петра и уважение к данному человеку. С восхищением и удивлением смотрит Петр на искусный рисунок Андрея Голикова. Не голландский, а свой, русский, иконописец изПалехи на простой стене, не красками, а тонким углем нарисовал взятие русскими на абордаж двух шведских кораблей. «Петр Алексеевич присел на корточки.

Ну и ну! - проговорил… - Эдак я тебя, пожалуй, в Голландию пошлю учиться».

Необходимо отметить дальновидность Петра, его государственную мудрость, настойчивость в достижении поставленных целей, наконец, его простоту, проявляющуюся как в обращениях с людьми, так и в привычках, манерах, вкусах.

Государственная мудрость Петра проявляется в его умении правильно оценить создавшуюся политическую обстановку и выбрать наиболее подходящие стратегические моменты для начала войны со шведами. Если Карл видит в войне игру, развлечение и «с упоением» слушает звуки боя, то Петр, как пишет Толстой, считает войну «делом тяжелым и трудным, будничной страдой кровавой, нуждой государственной». Сам Петр не раз подчеркивает, что эта война со шведами не имеет в виду захвата чужих земель, - это война за бывшее отечество свое. «Отечества отдать нам не мочно», - говорит он солдатам. Азовские походы многому его научили. Время, когда Петр не учитывал силы противника и не понимал причин поражения русских (не хватало пороха, ядер, пушек, продовольствия), не учитывал настроения своих солдат, давно миновало. Так, под Нарвой он сразу понимает, что русские, несмотря на двухгодичную подготовку к войне, воевать еще не научились: «Чтоб здесь пушка выстрелила, ее надо в Москве зарядить». Пауткин А. И. О языке романа А. Н. Толстого «Петр I»,1987.-с.144

Мы почти не видим Петра в царском облачении: он или в Преображенском кафтане, или в «холщевой, запачканной рубахе с рукавами, закатанными по локоть», или в матросской куртке и зюйдвестке.

В третьей книге романа Толстой рисует тридцатилетнего Петра. Именно в этой книге раскрывается его полководческий талант, мудрость государственного деятеля и преобразователя. С годами все более крепнет вера Петра в силы и способности русских людей, в мужество, героизм и выносливость русских солдат, для которых «все проходимо».

Петр изменился сам, научился сдерживать порывы гнева. В Петре чувствуется государственный человек, отвечающий за судьбу страны, он поглощен делами государства, часто погружен в размышления, его уже не привлекают былые «шумства». Петр в романе Толстого не только сын своего века, но и человек, воплотивший лучшие черты русского национального характера. Однако, отметив прогрессивный характер реформ Петра и их историческую закономерность, Толстой показывает их классовую ограниченность, ибо преобразовательская деятельность Петра покоилась на укреплении крепостнического строя. Базанова А.Е., Рыжкова Н.В. Русская литература XIX и XX веков - М.: Юристъ - 1997.-с.212

Уже первые главы романа дают нам почувствовать, что это повествование не только о Петре, но и обо всей стране, о жизни и судьбе народа в одну из переломных эпох русской истории. Целая галерея людей из народа нарисована Толстым в романе, среди них - участники разинского восстания: смелый, решительный пегобородый Иван и Овдоким, «пытанный, мученный много», но не утративший веры в возвращение разинского времени, «костяной от злобы» Федька Умойся Грязью, талантливый изобретатель- самоучка Кузьма Жемов, русский богатырь кузнец Кондратий Воробьев, палехский живописец Андрей Голиков, смелый бомбардир Иван Курочкин и другие. И хотя каждый из этих героев участвует в двух-трех эпизодах, мы постоянно ощущаем присутствие народа на страницах романа. Площади и улицы старой Москвы, шумный кабак, военный лагерь под Нарвой - вот где развертывается действие массовых сцен. Каждая массовая сцена имеет большое значение в романе еще и потому, что в ней устами народа дается оценка того или иного события, положения в стране. «Мучение народное» чувствуется и в отдельных репликах людей из толпы, и в авторской речи, выражающей голос народа. Жестокая эксплуатация крестьян, бесчисленные налоги, нищета и голод не маскируются Толстым: он показывает крепостническую действительность Петровского времени глубоко и всесторонне. Но ограничиться изображением людей, задавленных крепостным правом, терпеливо выносящих кабалу, Толстой не мог - это значило бы исказить действительность. Исторические документы и исследования показали Толстому, что далеко не весь народ безответно и покорно нес на себе ярмо. Одни выражали свой протест бегством от помещиков на Дон, на Урал, в Сибирь, другие готовились к открытой борьбе.

Но не только свободолюбие русского народа изображает Толстой. Русский народ талантлив, трудолюбив. Эти качества писатель раскрывает в образах Кузьмы Жемова, Андрея Голикова… Кузьма Жемов, талантливый изобретатель - самоучка, с творческим отношением к труду, «дерзким умом»,чувством собственного достоинства, настойчивостью в достижении целей. Судьба Кузьмы Жемова типична для русского талантливого изобретателя из народа в условиях царской крепостнической России. Образом искусного кузнеца Жемова Толстой утверждает необычайную одаренность простого русского человека, его духовное богатство. Жемов - хороший кузнец, его работу знают за пределами Москвы, о чем говорит он сам: «Кузнец Жемов! Не нашелся еще такой вор, кто бы мои замки отмыкал… Мои серпы до Рязани ходили. Латы моей работы пуля не пробивала…» Кузьма твердо уверен в том, что даже здесь, в этих каторжных условиях, созданных для русских рабочих, отметят его мастерскую работу. «Узнают они Кузьму Жемова…», - говорит он. Пауткин А. И. О языке романа А. Н. Толстого «Петр I»,1987.-с.97

Еще один интересный образ человека из народа - образ палехского иконописца Андрея Голикова - привлекает нас одаренностью, любовью к искусству, к красоте, умением понимать и чувствовать природу, стремлением вырваться из мрака жизни. «Казалось бы, - пишет автор, - животному не вынести того, что за короткую жизнь вытерпел Андрюшка, - уничтожали, били, мучили, казнили его голодной и студеной смертью», и тем не менее он сохранил глубокую веру в то, что где-то есть «светлый край, куда он все-таки придет, продерется сквозь жизнь».

Народ в романе, особенно в третьей книге, показан как творец истории, и, хотя он не осознал своей исторической роли, он осознал свою силу.

толстой роман народ творческий

Алексей Николаевич Толстой родился 29 декабря 1882 г. в городе Николаевске, ныне это город Пугачев Саратовской области.

Более двадцати пяти лет А. Толстого волновали Петровская эпоха и сам Петр. Не сразу нашел писатель ключ к исторически правдивому изображению эпохи Петра. В разные периоды творчества по разному виделись ему Петр и его эпоха. В своем сочинении я хочу проследить эволюцию темы Петра в творчестве А. Н. Толстого. Но прежде необходимо сделать небольшой исторической экскурс в литературу XVIII-XIX веков, так как в своей работе А. Толстой шел от своих предшественников, особенно от творчества А С. Пушкина.

Творческая история «Петра Первого» - наглядное свидетельство упорного приближения художника к научному пониманию истории. Выступая на вечере в Коммунистической-академии в 1933 г., Толстой вспоминал: «На «Петра Первого» я нацеливался давно - еще с начала февральской революции. Я видел все пятна на его камзоле, но Петр все же торчал загадкой в историческом тумане».

«Нет сомнения, - пишет А. М. Крюкова, - что зарождение исторического сознания А. Толстого было обусловлено эпохой больших социальных и политических перемен 1917 г.». Действительно, интерес Толстого к истории - это не снобистское увлечение стариной, не сухая страсть коллекционера к старинным словечкам и образам, не бегство От действительности. Для Толстого история была интересна возможностью с высоты современности взглянуть на опыт человеческих поколений, попыткой извлечь полезные выводы для сегодняшнего дня, разобраться в происходящем и лучше его понять. Поэтому Толстого привлекает не любая старина, а определенные исторические эпохи, решающие периоды истории, которые определяли судьбы народа и страны на долгие времена.

Так, писатель не раз объяснял потом свой интерес к теме Петра I желанием понять современность, подойти к творческому постижению революции «с другого конца»: Петр I - это подход к современности с ее глубокого тыла: В «Краткой автобиографии» мы читаем: «С первых же месяцев февральской революции я обратился к теме Петра Великого.

Должно быть, скорее инстинктом художника, чем сознательно, я искал в этой теме разгадки русского народа и русской государственности». Здесь, по мнению А. М. Крюковой, важно подчеркнуть именно это обстоятельство- «инстинктом художника», а не навязанной самому себе или пришедшей извне задачей творческого отклика. Что же привело его к эпопее «Петр Первый»? Отвечая на этот вопрос, А. Толстой пишет: «Меня увлекло ощущение полноты непричесанной и творческой силы той жизни, когда с особенной яркостью раскрывался русский характер». В этой связи особый смысл приобретают и слова Толстого о его творческом интересе к четырем эпохам русской истории (эпохе Ивана Грозного, Петра Первого, гражданской войны 1918-1920 годов и нашей - сегодняшней - небывалой), по размаху и значительности - трагическим и творческим эпохам, в которых завязывался русский характер и которые открывают для нас и тайну художнического мышления писателя вообще. Пушкинский идеал связи времен мыслился А. Толстым не как абстрактное соотношение истории и современности, но как единый исторический путь, в котором одна эпоха переходит в другую и имеет с нею глубокую внутреннюю связь - общую философскую и историко-культурную тему: формирование народного, национального самосознания. Таким образом, замысел произведения о Петре и его эпохе, к которому Толстой обратился в 1917 г. (по другим источникам - в конце 1916 г.), возник на сложном переплетении импульсов от современной действительности и литературной традиции.

Действительно, нарастание могучего народного движения перед Октябрем 1917 года обратило А. Н. Толстого к исторической теме - эпохе Петра I. Именно в это время у писателя возникает замысел его первых рассказов на историческую тему («Первые террористы», «Наваждение» и «День Петра»). В них он пытается найти разгадку исторических закономерностей движения России, найти ответы на вопросы, поставленные крахом старого строя и быстро нарастающей революцией.

Однако писатель во взглядах на Петровскую эпоху оставался в плену старых представлений. Отвечая в 1933 г. на вопрос о причинах своего тяготения к теме Петра, Алексей Толстой сказал, что не помнит, что послужило побуждающим началом к ее зарождению, сделав при этом два очень важных уточнения: «Повесть о Петре I была написана в самом начале февральской революции. Несомненно, что эта повесть написана под влиянием Мережковского». Два обстоятельства поставлены здесь рядом: время и литературное влияние. И именно второе обстоятельство - литературное влияние - вызвало у него уже после создания романа на эту тему особенное желание отказаться от Д. Мережковского и от своего раннего произведения: «Это слабая вещь».

В статье «Как мы пишем» (1929 г.) Алексей Толстой пишет: «Только в двух случаях я задолго готовился к работе, роман «Петр I» был задуман еще в конце 1916 года, а предварительно написана повесть «День Петра» и пьеса «На дыбе». Правда, начальным этапом работы писателя над темой Петровской эпохи, приведшим его к созданию романа «Петр Первый», следует признать написание рассказа «Наваждение», а незадолго перед тем - законченного очерка «Первые террористы».

В «Наваждении» Алексей Толстой не показывает нам крупных исторических событий эпохи, нет в рассказе, собственно, и самой фигуры Петра: в нем рисуется трагическая гибель невинно оговоренного Кочубеи и несчастная любовь его дочери Матрены, то есть сюжет рассказа строится в основном на передаче интимных, любовных переживаний героя. Но рассказ все же важен. «Недаром спустя два месяца, - пишет Алексей Николаевич Толстой, - ...я от слова до слова, до запятой (пропустив только одно место в несколько строк) вспомнил его наизусть».

Это был опыт, по определению самого писателя, разработки общего историко-бытового фона и колорита старого языка.

Подробности Категория: Историческая проза Опубликовано 27.11.2017 17:57 Просмотров: 1201

Исторический роман Алексея Николаевича Толстого «Петр Первый» посвящен первому российскому императору, одному из наиболее выдающихся государственных деятелей, определившему направление развития России в XVIII в.

В этой эпопее изображён один из самых ярких и сложных периодов истории нашей страны, когда «Россия молодая мужала гением Петра». Пётр Первый был не только первым императором России, но и военачальником, строителем и флотоводцем.

Историческая основа романа

П. Деларош. Портрет Петра I (1838)
В период подготовительной работы над романом Алексей Толстой использовал ряд исторических источников: академическую «Историю царствования Петра Великого» Н. Устрялова; тома 13-15 «Истории России с древнейших времен» С. Соловьева; «Деяния Петра Великого» И. Голикова; дневники и записки Патрика Гордона, И. Желябужского, Иоганна Корба, Д. Перри, Б. Куракина, Юста Юля, И. Неплюева, П. Толстого, Ф. Берхгольца и др.; пыточные записи конца XVII в., собранные профессором Н. Я. Новомбергским.
Автор изображает в романе некоторые исторические события: Азовские походы Петра, Стрелецкий бунт, а также ряд исторических персонажей: царевну Софью и её возлюбленного Василия Голицына, Лефорта, Меншикова, Карла XII, Анну Монс и др.
Александр Данилович Меншиков – соратник царя, сын придворного конюха, впоследствии светлейший князь.

Неизвестный художник. Портрет А. Д. Меншикова (1716-1720)
Франц Я́ковлевич Лефо́рт – русский государственный и военный деятель швейцарского происхождения, ближайший помощник и советник царя Петра I.

Портрет Ф. Я. Лефорта (конец XVII в.)
Анна Монс – фаворитка Петра. Д.Л. Мордо́вцев, русский писатель, автор популярных в своё время исторических романов на темы из казацкой истории XVII-XVIII вв., так охарактеризовал эту даму и последствия её фаворитства: «Анна Монс – иноземка, дочь виноторговца – девушка, из любви к которой Пётр особенно усердно поворачивал старую Русь лицом к Западу и поворачивал так круто, что Россия доселе остаётся немножко кривошейкою» («Идеалисты и реалисты», 1878).

Предполагаемый портрет Анны Монс
Софья Алексеевна – царевна, сестра Петра. В 1682-1689 гг. она была регентом при младших братьях Петре и Иване. Софья правила, опираясь на своего фаворита Василия Голицына.
30 мая 1689 г. Петру I исполнилось 17 лет. Он, по настоянию матери, царицы Натальи Кирилловны, женился на Евдокии Лопухиной, и, по обычаям того времени, вступил в пору совершеннолетия. Старший царь Иван тоже был женат. Таким образом, не оставалось формальных оснований для регентства Софьи Алексеевны, но она продолжала удерживать власть в своих руках. Пётр предпринимал попытки настоять на своих правах, но безрезультатно: стрелецкие начальники и приказные сановники, получившие свои должности из рук Софьи, по-прежнему выполняли только её распоряжения.

Софья Алексеевна

Василий Васильевич Голицын – глава правительства Софьи
Артамо́н Серге́евич Матве́ев – русский государственный деятель, «великого государя ближний боярин», руководитель русского правительства в конце царствования Алексея Михайловича, один из первых «западников».

Патриарх Иоаким

Наталья Кирилловна Нарышкина – царица, мать Петра I
Кроме того, среди действующих лиц романа – Федор Юрьевич Ромодановский (князь-кесарь), боярин Андрей Голиков (богомаз из Палеха), старец Нектарий (глава раскольничьего скита), Карл XII (король шведский), Август (курфюст саксонский, король польский) и др.
Наряду с крупными историческими деятелями в романе изображены простые люди из народа. Действие романа постоянно переносится из дворца – в курную избу; из боярской усадьбы – в дымный кабак; из Успенского собора – в царский розыск и т.д.

После смерти государя Федора Алексеевича (конец XVII в.) в России начинается борьба за власть. Подстрекаемые царевной Софьей, бунтуют стрельцы. Стало в Москве два царя (малолетние Иван Алексеевич и Петр Алексеевич), а выше их – правительница Софья. «И все пошло по-старому. Ничего не случилось. Над Москвой, над городами, над сотнями уездов, раскинутых по необъятной земле, кисли столетние сумерки – нищета, холопство, бездолье».
В это же время живёт крестьянская семья Бровкиных. Однажды Ивашка Бровкин взял с собой в Москву сына Алешку, который сбегает и знакомится со своим ровесником Алексашкой Меншиковым. У Алёшки начинается самостоятельная жизнь. А у Алексашки Меншикова произошла мимолётная встреча с мальчиком Петром, будущим царём. Скоро они встретятся вновь и не расстанутся уже до смерти Петра.
Подрастающий Пётр и его мать Наталья Кирилловна тихо и скучно живут в Преображенском. Чтобы убить скуку, Пётр посещает Немецкую слободу и там знакомится с Францем Лефортом (в услужении у Лефорта находится Алексашка Меншиков), влюбляется в Анхен Монс. Мать Наталья Кирилловна женит Петра на Евдокии Лопухиной.

«Потешные» войска
Пётр в Преображенском занимается «потешным» войском, прообразом будущей российской армии. Алексашку царь забирает к себе постельничим, и он становится посредником между царём и иноземцами. Алешу Бровкина Алексашка устраивает в «потешное» войско барабанщиком. Алеша помогает своему отцу деньгами, и с этого малого капитала у Ивана Бровкина дела сразу начинают налаживаться: он выкупается из крепостной зависимости, становится купцом. Саньку Бровкину Пётр выдаёт за Василия Волкова, бывшего господина Бровкиных. «Отныне знатность по годности считать» – будущий девиз царя Петра.
Начинается новый стрелецкий бунт в пользу Софьи, который терпит поражение, стрелецких главарей страшно пытают и казнят. Василия Голицына отправляют с семьёй в вечную ссылку в Каргополь, Софью запирают в Новодевичьем монастыре.
У Петра рождается наследник – Алексей Петрович, умирает мать Наталья Кирилловна.
Пётр начинает свои реформы. В новый XVIII век надо идти с новыми достижениями. Лефорт играет большую роль в преобразованиях Петра.
Но реформы ложатся тяжёлым бременем на народ, который от непомерных тягот начинает разбойничать или уходит в леса к раскольникам, но и там их настигают государевы слуги. «Западная зараза неудержимо проникла в дремотное бытие... Боярство и поместное дворянство, духовенство и стрельцы страшились перемены, ненавидели быстроту и жестокость всего нововводимого... Но те, безродные, расторопные, кто хотел перемен, кто заворожённо тянулся к Европе... эти говорили, что в молодом царе не ошиблись».
В связи с подготовкой Петра I к военным действиям против Османской империи к концу XVII в. возникла необходимость в строительстве регулярного русского военно-морского флота, причём только на средства государства и с помощью отечественных специалистов. Пётр начинает строить в Воронеже корабли, и с помощью флота Азов все-таки взят, но это приводит к столкновению с могущественной Турецкой империей. Пётр понимает, что союзников надо искать в Европе. Под именем урядника Преображенского полка Петра Михайлова он едет с посольством в Кенигсберг, в Берлин, в Голландию, в Англию. Там он живёт как простой мастеровой, овладевая необходимыми ремёслами.

М. Добужинский «Пётр Великий в Голландии»
Но во время его отсутствия поползли слухи о том, что царь умер, и его подменили иностранцы. Софья вновь подстрекает стрельцов к мятежу, но этот бунт подавлен, а по возвращении Петра в Москву начинаются пытки и казни. «Ужасом была охвачена вся страна. Старое забилось по темным углам. Кончалась византийская Русь».
Царицу Евдокию Федоровну отправляют в Суздаль, в монастырь, а её место занимает Анна Монс. Умирает Франц Лефорт. В Воронеже закладываются все новые корабли, и вот уже целая флотилия плывёт в Крым, потом на Босфор, и турки ничего не могут поделать с новой, неизвестно откуда взявшейся морской силой России.
Богач Иван Артемьич Бровкин занимается поставками в армию, у него большой дом, многие именитые купцы у него в приказчиках, сын Яков – на флоте, сын Гаврила – в Голландии, младший Артамон живёт с отцом. Александра Бровкина стала знатной дамой. А Алексей Бровкин влюбляется в царевну Наталью Алексеевну, сестру Петра, она к нему тоже неравнодушна.
В 1700 г. молодой и храбрый шведский король Карл XII разбивает под Нарвой русские войска, занимает Лифляндию и Польшу, хочет броситься за Петром в глубь Московии, но генералы его отговаривают. А Петр мечется между Москвой, Новгородом и Воронежем, заново воссоздавая армию; строятся корабли, отливаются из монастырских колоколов новые пушки. Дворянская армия ненадёжна, теперь на её место набирают всех желающих, а от кабалы и мужицкой неволи желающих много. Под командованием Бориса Петровича Шереметева русские войска овладевают крепостью Мариенбург; среди пленных и солдат генерал-фельдмаршал замечает хорошенькую девушку с соломой в волосах и берет её экономкой, но влиятельный Александр Меншиков забирает красавицу Катерину себе. Когда Петр узнает об измене Анны Монс, Меншиков подсовывает ему Катерину, которая приходится царю по сердцу. Впоследствии она становится царицей Екатериной I.

Екатерина I
«Конфузия под Нарвой пошла нам на великую пользу, – говорит Пётр. – От битья железо крепнет, человек мужает». Он начинает осаду Нарвы, её защитник генерал Горн не желает сдавать город, что приводит к бессмысленным страданиям его жителей. Нарва взята яростным штурмом, в гуще боя виден бесстрашный Меншиков со шпагой. Генерал Горн сдаётся. «Не будет тебе чести от меня, – говорит Пётр. – Отведите его в тюрьму, пешком, через весь город, дабы увидел печальное дело рук своих...»
Над романом А. Толстой работал с 1929 г. и до самой смерти. Две первые книги были опубликованы в 1934 г. Незадолго до своей смерти в 1943 г. писатель начал работу над третьей книгой, но успел довести роман только до событий 1704 г.

Образ Петра в романе

Пётр I в детстве
В первом томе мы читаем о детстве Петра. Впервые автор показывает его еще испуганным ребенком в съехавшей набок мономаховой шапке, когда по требованию бунтующих стрельцов царица и Матвеев выносят мальчика на крыльцо к народу. А. Толстой описывает и другие эпизоды реальной биографии Петра.
Постепенно образ героя меняется. Сначала это 12-летний подросток, «мальчик с глуховатым голосом и немигающими совиными глазами», которого Алексашка Меньшиков, будущий его фаворит, учит хитрости. Потом это Пётр, уже расправляющий крылья, дающий первый отпор императорским притязаниям своей старшей сестры. Во время торжественного крестного хода в Успенском соборе герой нарушает благолепный церковный ритуал, в присутствии бояр вступает в пререкания с Софьей. Затем это нескладный долговязый юноша...
Юность и молодость Петра были полны острых драматических столкновений и напряженной борьбы за власть. Будущий царь обладает беспокойным, но деятельным характером, он постоянно проявляет себя в деле: сначала это «потешные» полки, в отношении к которым в полной мере проявился горячий, необузданный нрав царя. Этому способствовали безграничная власть и вседозволенность, покорность окружающих. Постепенно «потешные» войска превращаются в Преображенский и Семеновский, становятся силой, опорой Петра в борьбе со старым укладом жизни, хранительницей которого является царевна Софья. Ее поддерживают бояре и стрельцы.
В то время решался вопрос о том, каким путём пойдёт далее Россия. Поэтому без преувеличения можно сказать, что роль Петра в судьбе нашей страны исключительно велика.
Но его личность считают демонической. Его взгляд «темный, пристальный, нечеловеческий». Его резкость, несдержанность, жестокость по отношению к врагам, мнительность, подозрительность крайне обострены. Характер Петра, хорошо известный по документальным источникам, приобретает в романе художественную достоверность.
Несмотря на то, что роман остался незавершённым, характер первого русского императора обрисован достаточно полно. В его образе слились и черты народного вождя, знающего дорогу к новой лучшей жизни и готового ради неё пожертвовать своей и чужой судьбой, и его противоречия. В образе Петра I показаны лучшие черты национального характера, он поистине «народный царь-труженик», но он и вершитель мировой истории.

В. Серов. «Пётр I» (1907)
Не только А. Толстой, но и другие авторы в разное время пытались осмыслить роль этой незаурядной личности. Его характер и дела оцениваются неоднозначно почти всеми: одни считают Петра великим реформатором, спасшим Россию, открывшим ей новые перспективы развития, другие – сильным, но жестоким самодержцем, нарушившим плавный ход истории.