Образ медведя в русской культуре. Россия - медведь. Происхождение культа медведя

Из всей фауны русскому человеку был ближе всего медведь. Ближе преданных собак и милых котов, которые воспринимались довольно утилитарно, не без презрения.

Медведь как ровня

Ближе лошадей, коров, к которым относились бережливо, по семейному, но, не стирая границы между собой и животным. В медведе же русский человек чувствовал некое родство душевное, некую экзистенциальную близость. Иными словами, в косолапом жителе лесов человек находил себе ровню.

Поиски дружбы с медведем начали еще финно-угорские племена (мурома, меря, мещера), некогда населявшие наши земли. Они признавали за бурым хищником господство за здешними лесами и полагали его добрым. Арендной платой являлись ритуальные приношения косолапому хозяину и общая инертность в освоении территории.

Леса финно-угры не вырубали, дорог не прокладывали, города не строили, то есть соседством не злоупотребляли. Но вот на землях Залесья поселился русский человек, предприимчивый и активный, и между новыми колонистами и косолапым возникло легкое напряжение. В начале наши предки вели себя с местным хозяином со всем почтением, считая его воплощением древнеславянского божества Велеса. Но после принятия Православия отношение изменилось. Началась война. Вместе с язычеством искоренялся и медведь как живой языческий идол.

Битва закончилось поражением медведей. Царство Косолапого батюшки кончилось. И закончилось величайшим унижением для хозяина леса - его приручили. Он стал потешным царьком.

Приручить медведя

В течение нескольких столетий по дорогам Руси странствовали ватаги с ручными медведями, способными танцевать, кувыркаться и даже попрошайничать. Медвежьи потехи фактически были тогдашней поп-культурой России.

Джильс Флетчер, британский поэт, дипломат, лоббист и просто путешественник, много повидал на своем веку. Однако после прибытия в Москву, ко двору царя Федора Иоанновича, у него произошло обнуление прошлого опыта. Джильс увидел медведей. В большом количестве - праздно разгуливающими по столице. В своих записках Флетчер писал:

"Диких медведей, ловимых обычно в ямы или тенетами, держат в клетках. В назначенный день и час собирается двор и несметное количество людей пред феатром, где должно пройти поединку; сие место обведено глубоким рвом для безопасности зрителей и для того, чтобы ни зверь, ни охотник не могли уйти друг от друга. Там является смелый боец с рогатиною, и выпускают медведя, который, видя его, становится на дыбы, рвет и стремится к нему с отверстым зевом. Охотник недвижим: смотрит, метит - и сильным махом всаживает рогатину в зверя, а другой конец ее пригнетает к земле ногой. Уязвленный, яростный медведь лезет грудью на железо, орошает его своею кровию и пеной, ломит, грызет древко, и если одолеть не может, то, падая на бок, с последним глухим ревом издыхает. Народ, доселе безмолвный, оглашает площадь громкими восклицаниями живейшего удовольствия, и героя ведут к погребам царским пить за государево здравие..."

По разным свидетельствам, в Москве Иоанн Грозного на 100 человек приходилось примерно по одному топтыгину. Бояре и богатые купцы, как правило, держали в своих палатах и теремах хотя бы одного медведя, так сказать, "для души". Зайдя в какой-нибудь людный кабак того времени, вы обязательно бы увидели медведя. Причем, порой сидящего с громкой компанией и пьющего наливки.

Соприкосновение с огромным страшным медведем, одоление и подчинение его пробуждали в человеке самоуважение и стимулировали, кстати, лихую безалаберную русскую душевную щедрость: ручной медведь становился напарником, а порой и приятелем. "Косолапого водили по улицам, обучали разным штукам, его показывали, он плясал, кувыркался, самолично собирал в шляпу деньги за представление; он танцевал, он изображал барышню, собирающуюся на свидание, и пьяного, и скрюченную древнюю старушку; медведь курил, тренькал на балалайке, разве что не пел... Правда, быть приятелем и балаганным забавником медведя принуждали: "Не охоч медведь плясать, да губу теребят". Или: "Не привязан медведь, не пляшет. Но такова медвежья доля..."

Приручить медведя

Особо стоит упомянуть «медвежьи потехи» царя Иоанна. «Призвание» медведей в качестве экзекуторов был популярно на Руси к моменту царствования Грозного уже не менее пяти столетий. В русской традиции медведь, в отличие от собаки, считается чистым животным. По приписываемым ему чудесным качествам он может не только предупредить человека о присутствии нечистой силы, но и выступить в роли наказания Господня нераскаявшихся грешников. По народным представлениям, медведь мог напасть на человека и съесть его лишь с позволения Бога в наказание за совершенный грех. Таким образом, отдавая опальных на растерзание медведям, царь учитывал их способность выступать в качестве «незаинтересованных судей».

Медведь и церковь

Такое проникновение медведей в городскую жизнь очень сильно беспокоило церковь. Например, протопоп Аввакум, идеолог раскола и бескомпромиссный борец с культом Топтыгина в XVII веке, в своем Житии жаловался: "Приидоша в село мое плясовые медведи с бубнами и домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и хари (маски) и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле. И за сие меня Василей Петрович Шереметев, плывучи Волгою в Казань на воеводство, взяв на судно и браня много... велел меня бросить в Волгу".

К этому же времени относится челобитная нижегородских священников патриарху, в которой они ропщут на вожаков с медведями, смущающих народ в праздники и злые прелести бесовские деюще. В середине XVII века издаются несколько указов, направленных на запреты медвежьей потехи. Хотя окончательно косолапые рабы пропали с московских улиц уже ближе к XX веку.

К этой эпохе относится начало сравнения русских с медведями на Западе. Неизвестно корни этого переноса: почему именно медведями стали называть русских. Точно не потому, что на Руси иностранец запросто мог увидеть в городе пляшущего медведя. Скажем, в Индии по городам гуляли слоны, но англичанам и в голову не пришло сравнивать индусов со слонами.

Возможно, подача русскому тотему пришла именно с нашей стороны. Как известно, первыми себя стали сравнивать с медведями варяжские дружины в Древней Руси. Однако самоназвание "русский медведь" появилось значительно позднее. И было, вероятно, связано не с лестным сравнением с мощным зверем по части силы, а по совсем иной причине. Считалось, что к человеку, победившего медведя в схватке, переходит его сила. А русский человек не только смог покорить медвежье царство, но и приручить медведя.

Всем привет!

Знаете такую поговорку про обещанное, которое ждут три года?)) Так вот, Арчи, танцуй - тебе письмо, точнее блог по твоему заказу.

Медведь - один из основных славянских тотемных животных . Славяне считают медведя один из первородичей. Его почитали всегда. Его силой восхваляли людей и давали им даже прозвище. На медведя охотились, желая победить самого страшного зверя славянских лесов. Медведь является одним из основных героем русских сказок. Иностранцы часто отождествляют русско-славянский менталитет с повадками медведя. Даже сегодня это видно по карикатурам и демотиваторам.

Это любимый персонаж в славянской мифологии, в нем воплощены вместе и добро и зло народных представлений о животном мире. В традициях славян - это было воплощением Велеса , владыки зверей диких в северных лесах.

23 сентября отмечали Велеса-рябинника. Сам Велес представлялся в виде Медведя под деревом. Народной фантазии служили характеристики и особенности медведя. Существовали легенды происхождения этого зверя, будто им стал мельник, который обманул мужика, продавая ему муку; им стал пекарь, месивший тесто ногами; им стал человек, который не дал путникам приюта, спрятавшись под шкурой овцы.

О древнем культе медведя свидетельствуют многочисленные археологические находки. В славянских могилах, вместе со следами трупосожжения, найдены кости медвежьих лап с когтями, в славянских курганах - глиняные модели медвежьих лап. Вплоть до XX в. многие крестьяне хранили в домах медвежью лапу как талисман-оберег, защищающий своего владельца от болезней, колдовства и всевозможных бед.

Многочисленные упоминания о медвежьей лапе сохранил русский сказочный фольклор. Например, в архаичной сказке "Медведь", в которой, по всей вероятности, пропущены какие-то звенья, осталось одно: хозяин леса карает людей, использующих его отрубленную лапу в хозяйстве.

Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Старуха и говорит старику "Старик, сходи по дрова". Старик пошел по дрова; попал ему навстречу медведь и сказывает "Старик, давай бороться". Старик взял да и отсек медведю топором лапу ушел домой с лапой и отдал старухе: "Вари, старуха, медвежью лапу". Старуха сейчас взяла, содрала кожу села на нее и начала щипать шерсть, а лапу поставила в печь вариться Медведь ревел-ревел, надумал и сделал себе липовую лапу идет к старику на деревяшке и поет:

"Скрипи, нога, Скрипи, липовая! И вода-то спит, И земля-то спит, И по селам спят, По деревьям спят; Одна баба не спит, На моей коже сидит, Мою шерстку прядет, Мое мясо варит, Мою кожу сушит."

В те поры старик и старуха испугались. Старик спрятался на полати под корыто, а старуха - на печь, под черные рубахи Медведь взошел в избу, старик со страху кряхтит под корытом, а старуха Закашляла. Медведь нашел их, взял да и съел.

В Новгородской губернии существовало представление о том, что женщина излечится от бесплодия, если через нее переступит прирученный медведь. С идеей плодородия связан обычай рядиться медведем во время свадьбы и в Святки. На святочных игрищах чаще всего ряженный медведем по просьбе «поводыря» показывал всем присутствующим, как люди выполняют те или иные виды работы, а заключительным «номером» обычно была демонстрация того, «как девушек целуют»: «медведь» начинал бегать по избе, ловить и обнимать всех девиц по очереди.

Совершенно естественно, что при таком значении образа медведя ему в традиционной культуре приписывалась брачная символика. У русских, например, приснившийся девушке медведь сулил ей жениха и замужество. Если во время подблюдных гаданий девушка вытаскивала из блюда свое колечко под песню, в которой упоминается медведь, это означало, что она выйдет в текущем году замуж.

Вот две из подблюдных песен, предвещающих свадьбу:

Медведь‑пыхтун

По реке плывет;

Кому пыхнет во двор,

Тому зять в терем.

Или калужская песня:

Сидит медведь за ступою,

Кричит медведь: «Пощупаю!»

В мифопоэтических текстах образ медведя часто выступает как символ жениха. Так, в свадьбе на Смоленщине и в Белоруссии при подъезде свадебного поезда к дому невесты пели:

Мядведнник идет, мядведя вядет.

А хадитя, дети, мядведя глядеть!

А наш жа мядведь гудеть и ряветь,

Гудеть и ряветь и в избу няйдеть.

Как представитель природного мира медведь, согласно поверьям, знается с нечистой силой, и ему приписываются близкие родственные связи с лешим. В народе говорили, что «медведь лешему родной брат». Иногда медведя самого называют «лешаком» или «лесным чертом». В некоторых местностях лешего считали хозяином медведей, как и других лесных зверей. Вместе с тем, по поверьям, нечистая сила боится медведя. Так, в новгородском мифологическом рассказе повествуется о том, как «риж‑ный» – мифологическое существо, обитающее в риге, – напуганный медведем, уходит, оставляя хозяину клад.

Так же, как и волк, медведь мог быть оборотнем. Только, как правило, медведь превращался в человека, тогда как с волком случай обратный. Эта особенность говорит в пользу того, что с медведем люди столкнулись раньше и считали своим основным предком, то есть человек произошел от медведя через обряд оборотничества, и лишь затем научился принимать облик волка, зайца и других зверей.

В народе старались не произносить само слово «медведь», используя слова «сам», «хозяин», «барин» или человеческие имена «Миша», «Топтыгин», «Михайло Потапыч», в Сербии - «Мартын», в Польше - «Бартош».

Истинное его имя - бер, об этом говорит название медвежьего жилища - берлога (логово бера). Кстати, берлога считалась одним из проходом в Подземный мир, а ее хозяин - сторожем Навьего царства. Медведь забирается в свое логово с наступлением зимы, а выбирается с первыми теплыми весенними днями. В дни зимнего противостояния (Коляд) медведь переворачивался в берлоге, знаменую поворот годового колеса.

Обычаи отражали стремление народа подружиться с медведем, призвать его мощь на свою сторону. Его шерстью окуривали больного - это помогало от испуга, послеродовой горячки, протаскивали больного ребенка сквозь его челюсть. Салом натирались при ревматизме и обморожении. Чтобы была хорошая память - натирали им лоб. Когти и шерсть использовали как амулеты от порчи.

Умилостивить медведя можно было приглашением на новогодний ужин. У южных славян существовали праздники, на которые для медведя пекли хлеб и подбрасывали его в дымоход, варили и оставляли на ночь на дворе кукурузу. В эти дни, дабы не разозлить его соблюдали обережные запреты: не работали, не ходили в лес, не поминали словом, не шили и не чинили обувь.

На вид добродушный и неуклюжий, на самом деле медведь очень силен, жесток и скор на расправу. Охотников, рисковавших выходить с рогатиной на медведя, называли на Руси “отпетыми”, то есть идущими на верную смерть.

Охота на медведя считалась одной из самых серьезных. В Вологодской губернии, чтобы медведь наверняка вышел на охотника, с собой брали летучую мышь. По русским поверьям, особенно опасна была сороковая охота на медведя: в народе существовало твердое убеждение, что сороковой медведь обязательно покалечит или убьет охотника. Представление об опасности для жизни и сложности медвежьей охоты легло в основу некоторых пословиц: «Счастлив медведь, что не попался стрелку; и счастлив стрелок, что не попался медведю!», «Не продавай шкуры, не убив медведя». В этом же плане показательно в русских говорах устойчивое выражение «медведя побороть», означающее «справиться с большим затруднением, преодолеть его». Обыгрывание темы поимки зверя широко использовалось в детской среде, чтобы посмеяться над хвастуном. Среди ребятишек была популярна такая шутка‑дразнилка: «‑ Медведя поймал! – Веди сюда! – Да нейдет! – Так сам иди! – Да не пускает!»

Согласно легенде князь Ярослав Мудрый на месте своей победы над медведем построил город Ярославль. Впоследствии на гербе этого города был помещен медведь с золотой секирой. Медведь изображен также на гербах Киржача, Перми, Малоярославца, Новгорода, Южно-Сахалинска и Хабаровска.

Пословицы и приметы:

Силен медведь, да в болоте лежит

Не дано медведю волчьей смелости, а волку - медвежьей силы

Не прав медведь, что корову съел, не права корова, что в лес пошла

Не продавай шкуры, не убив медведя

Два медведя в одной берлоге не живут

Счастлив медведь, что не попался стрелку, счастлив и стрелок, что не попался медведю

Медведь в берлоге на другой бок переворачиватся, зима с летом встречается (про Сретенье, отмечаемое 15 февраля).

На этом всё! Благодарю за внимание!

Диссертация

Кошкарова, Юлия Александровна

Ученая cтепень:

Кандидат культурологии

Место защиты диссертации:

Краснодар

Код cпециальности ВАК:

Специальность:

Теория и история культуры

Количество cтраниц:

ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИКО - МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ОБРАЗА МЕДВЕДЯ В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ ЗНАНИИ.

1.1 Архетипический образ медведя: сущность, генезис, особенности формирования.

1.2 Основные направления и подходы к формированию исследовательского поля культурологии в изучении образа медведя.

1.3 Сущностная характеристика моделей интегрального архетипического образа медведя в контексте культурологического знания.

ГЛАВА 2 ТРАНСФОРМАЦИЯ АРХЕТИПИЧЕСКОГО ОБРАЗА МЕДВЕДЯ В МИФОПОЭТИЧЕСКОМ СОЗНАНИИ НАРОДА.

2.1 Образ медведя в охотничьих культах и верованиях народов России.

2.2 Архетипический образ медведя как составной элемент русских народных сказок.

2.3 Мотивы архетипического образа медведя в традициях почитания языческих богов и православных святых в России .

Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Архетипический образ медведя в духовной культуре народов России"

Актуальность темы исследования определяется социокультурной ситуацией, сложившейся в современном мире, и обусловлена возросшим интересом к культуре России как феномену, сущность и истоки которого скрыты в глубинах исторического прошлого страны.

Архетипический образ медведя занимает важное место в духовном наследии народов России, что объясняет повышенный интерес к нему как общенациональному символу страны. Изучение этого концепта актуально для углубленного осмысления проблем современного российского общества и его культуры.

Выявление сущностной характеристики предмета исследования актуализировано в силу того, что он как символическое выражение архаических установок определяет особенности мировоззрения, мироощущения и миропонимания народа, имеет непосредственную связь с формированием психических реакций человека в процессе социализации и идентификации в обществе, входит в структуру системы его ценностей. Исследуемый концепт содержит архетипические черты, формирующие ментальность россиян и образ России в целом, как внутри, так и за ее пределами.

Чтобы понять суть исследуемой(проблемы, надо «заглянуть » в историю, следы которой скрыты глубоко. Они фрагментарны, не раскрывают всего многообразия-исследуемого феномена и заставляют обращаться к его гипотетическим реконструкциям в теории и истории культуры.

Актуальность темы-работы обусловлена также необходимостью обращения, к жанрам народного творчества древнего населения России: охотничьим культам и верованиям, сказкам, традициям почитания языческих богов и православных святых, описания их содержания и раскрытия интегра-тивной основы в контексте современных этнокультурных и социально-политических процессов.

Вышеизложенное актуализировало недостаточную изученность смысловых, структурных оснований и механизмов функционирования архетипи-ческого образа медведя в духовной культуре народов России и определило необходимость его культурологического осмысления.

Степень изученности проблемы. Образ медведя издавна привлекает ученых различных направлений гуманитарного знания, о чем свидетельствует обширная источниковая база диссертационной работы.

Так, в исследовании использованы, идеи Ф. Боаса, Р. Бенедикт, Э. Кас-сирера, Л. Леви-Брюля, К. Леви-Стросса, Б. Малиновского, Э. Тайлора, Дж. Фрезера, К. Хюбнера, М. Элиаде и др., касающиеся первобытной культуры и религии.

Поворотным моментом в осмыслении изучаемого концепта стало обращение к работам ученых в области аналитической психологии, в частности, к теории архетипов коллективного бессознательного, разработанной К. Юнгом и его последователями. Определенное место данной проблематике уделяется в трудах историко-философского, религиоведческого и этнопсихологического направлений, а также в политических и маркетинговых публикациях. В частности, роль и место архетипов в России описаны Г. Гачевым, К. Касьяновой, И. Мостовой, А. Квакиным, А. Скориком, В. Сторчаком и др.

Особое значение в формировании культурологического аспекта проблемы принадлежит исследованиям современных отечественных культурологов С. Аверинцева, М. Бахтина, Н. Гашевой, П. Гуревича, Г. Драча, М. Кагана, С. Лурье, Э. Маркаряна, В. Найдыша, А. Флиера и др., а также диссертационным работам Т. Солониной, И. Цыреновой и др.

Значительный вклад в осмысление проблемы внесли историки и этнографы, зафиксировавшие и описавшие культ медведя у народов Урала, Сибири, Севера и Дальнего Востока (И. Авдеев, Е. Алексеенко, Н. Гондатти, В. Ионов, А. Каннисто, Е. Крейнович, В. Кулемзин, Р. Митусова, А. Немтуш-кин, В. Новицкий, Г. Новицкий, И. Остроумов, Э. Пекарский, И. Смирнов, 3. Соколова, И. Таксами, В. Цветков, М. Шатилов, Л. Штернберг и др.).

Отдельные аспекты образа медведя в древних и современных культурах Сибири, Севера и Дальнего Востока изучены Н. Алексеевым, А. Бадмае-вым, А. Бауло, Ф. Болоневым, В. Бутанаевым, А. Ким, П. Косинцевым, С. Мезенцевой, Н. Соломоновой, А. Табаревым, Т. Троицкой, М. Тэминой , Н. Федоровой, Е. Фурсовой, Л. Чиндиной, В. Широковым и др.

В осмыслении сущности, генезиса, особенностей формирования и развития архетипического образа медведя определенный вклад внесли общетеоретические работы отечественных ученых по этнографии (С. Арутюнов, В. Богораз-Тан, Ю. Бромлей, Л. Гумилев, С. Токарев, К. Чистов и др.), семиотике (М. Евлезин, В. Иванов, Ю. Лотман, Е. Мелетинский, Л. Морина, В. Топоров др.), фольклористике (А. Афанасьев, Д. Зеленин, В. Пропп и др.).

Религиозные верования и традиции, связанные с почитанием образа медведя у русского народа изучались по работам Г. Глинки, В. Даля, М. За-былина, А. Кайсарова, А. Коринфского, А. Терещенко и др.

Эмпирическая база диссертации формировалась на материалах, собранных российскими археологами в разные периоды истории: в XIX в.: Н. Новокрещенных, С. Сергеевым, А. Спицыным, Ф. Теплоуховым и др.; в советский период О. Бадером, В. Генингом, Р. Голдиной, Л. Голубевой, Л. Грибовой, А. Збруевой, Б. Кониковым, К. Корепановым, Н. Мажитовым, В: Ма-тюшенко, В. Могильниковым, В. Молодиным, В. Мошинской, И. Мягковым, В. Обориным, А. Окладниковым, Ю. Поляковым, Э. Савельевой, А. Сидоровым, А. Смирновым, С. Студзитской, М. Талицким, В. Чернецовым, Г. Черновым, Л. Чиндиной, Д. Эдингом и др.; в настоящее время О. Даниловым, Л. Липиной, Е. Ложкиной, А. Майничевой, И. Октябрьской, Л. Тойдыбековой, М. Чемякиной и др.).

Работы Г. Дзенискевича, В. Кернера, Н. Новикова, Э. Померанцевой, Л. Танкиевой, Б.Успенского и др. по анализу и интерпретации образа медведя в произведениях фольклора (сказки, мифы, обрядовые песни и др.) помогли выделить архетипические черты исследуемого концепта.

Важную лепту в изучение предмета исследования в рамках философ-ско-психоаналитического подхода внесли работы Б. Дорошина, Л. Ермолаевой, С. Коваленко, А. Куликова и др.

Однако анализ публикаций, по выбранной проблеме показал, что степень разработанности ее в рамках теории и истории культуры пока недостаточна, что также подтверждает актуальность проведенного исследования.

Объект диссертационного исследования - духовная культура России.

Предмет исследования - охотничьи культы и верования народов России, русские народные сказки, традиции почитания языческих богов и православных святых как универсальные мифологемы, реконструирующие архе-типический образ медведя.

Цель исследования - разработка модели интегрального архетипического образа медведя, отражающей трансформацию этого концепта в истории духовной культуры России.

Задачи исследования:

1. раскрыть, сущность, генезис и особенности формирования архетипического образа медведя в духовной культуре народов России;

2. охарактеризовать основные направления и подходы к изучению архетипического образа медведя в культурологическом знании;

3. выделить и сопоставить основные модели и мотивы-компоненты, интегрального архетипического образа медведя в исследовательском дискурсе культурологии;

4. выявить архетипические основы почитания образа медведя в охотничьих культах и верованиях народов России;

5. осуществить культурологический/ анализ; основных компонентов архетипического образа медведя в русских народных сказках;

6. определить место архетипического образа, медведя в традициях почитания языческих богов и православных святых в России.

Теоретико-методологическая основа исследования сложилась в результате анализа источников и литературы, методологический статус которых позволил выявить сущностные характеристики архетипического образа медведя в духовной культуре народов России.

Теоретический каркас исследования составили идеи преемственности в развитии истории, философии и культурологии, рассмотренные в их системности, конкретности, историчности, целостности.

Логико-методологические принципы изучения выбранного концепта сформировались под влиянием идей и теорий М. Бахтина, Л. Гумилева, А. Флиера, М. Элиаде, К. Юнга и др.

Историко-философский подход к исследованию образа медведя опирался на работы А. Анисимова, М. Турова, историко-культурный аспект сложился на основе трудов И. Винокуровой, 3. Соколовой, И. Цыреновой, А. Черных, Б. Шойнжонова и др.

Структуралистский подход в исследовании обоснован трудами В.- Иванова, В. Топорова, Е. Шмидт.

Компаративистский подход в изучении образа медведя доказывается концепциями российских ученых Б. Васильева, Н. Харузина, Н. Ядринцева и английского этнографа Дж. Фрэзера. Социологический подход обоснован в работах К. Жигульского и др.

Комплексный подход раскрывался в контексте трудов С. Астапова, Т. Волошиной, Н. Воронина, А. Гуры, Д. Зеленина, Ю. Кривошеева, Е. Левки-евской, Л. Мирончикова, Н. Никольского, В. Петрухина, В. Проппа, Б. Рыбакова, С. Токарева, В. Чернецова, В.Чичерова и др.

Комплексный и системный подходы позволили расширить исследовательское поле за счет включения в его инструментарий деятельностного, аксиологического, семиотического, историко-генетического, структурно-функционального, структурно-типологического, герменевтического подходов. Исследовательская база диссертации формировалась посредством применения методов причинно-следственных связей, аналогии, сравнения, анализа и синтеза, моделирования и реконструкции, а также метода пережитков.

Сформированная теоретико-методологическая основа диссертационной работы конкретизировала и уточнила ее исследовательский аппарат, научную и практическую компетентность.

Эмпирическую базу исследования составили этнографические заметки, описания традиций почитания медведя и проведения медвежьего праздника у народов Урала, Сибири, Севера"и Дальнего Востока, произведения фольклора народов России (мифы, легенды, предания, сказки, обрядовые песни и т.д.), результаты археологических раскопок.

Научная новизна диссертационного исследования подтверждается новыми научными результатами, полученными соискателем, которые обусловлены:

1. комплексным и многоаспектным исследованием выбранной проблемы в концептуальной постановке культурологии;

2. выявлением и введением в научный оборот материалов и источников, представляющих конкретно-исторический потенциал теоретических изысканий в рамках обозначенной проблемы в области культурологического знания;

3. использованием интегративного подхода, позволившего осуществить анализ и синтез философско-культурологических, психоаналитических, фолыслорно-этнографических, исторических, филологических теорий и концепций с целью определения сущностных характеристик архетипического образа медведя;

4. обоснованием идеи о выделении четырех хронологических этапов в изучении образа медведя, а также определением направлений и подходов в его исследовании с целью систематизации массива источников и научной литературы по проблеме;

5. описанием и анализом охотничьих культов и верований, народных сказок, традиций почитания языческих богов и православных святых у народов России как универсальных мифологем, раскрывающих архетипический образ медведя;

6. выделением алгоритмов и построением модели интегрального архе-типического образа медведя, сформировавшейся в процессе трансформации этого концепта в истории развития духовной культуры России.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Культурологический подход, в силу своего комплексного характера, позволил обобщить, систематизировать и осмыслить результаты исследования архетипического образа медведя, определить его сущность, генезис, выявить особенности формирования в духовной культуре народов России и дать содержательную характеристику этому концепту, сложившуюся на основе синтеза тотемических воззрений и промысловых культов, женских архетипов матери и мудрой старухи, которые, по мере разложения материнского родового строя, заменялись мужскими архетипами отца и мудрого старца, приобретая антропоморфные черты.

2. Анализ источников и научной литературы впервые в культурологическом знании доказал необходимость выделения четырех хронологических этапов в изучении архетипического образа медведя (X - XVIII вв.; XIX в. -начало XX в.; 20-80-е гг. XX в.; 90-е гг. XX в. - начало XXI в.) с целью определения их характерных особенностей, направления развития. Актуальным и перспективным, с нашей точки зрения, стал интегративный" подход, позволивший осмыслить процесс формирования архетипического образа медведя и этапы его изучения.

3. Результаты исследования позволили сделать вывод, что структура архетипического образа медведя многоаспектна и включает пять пластов, каждый из которых содержит комплекс архетипических и семантических представлений об этом концепте:

Первый пласт - древнейший глубинный слой, включающий представления о медведе/медведице как генезисе жизни, божестве, породившем эту жизнь;

Второй пласт - включает представления о медведе как тотеме - общем предке - прародителе людей и животных в целом;

Третий пласт связан со слоем рода, в котором медведь - мифический предок и символ рода, духов предков, мертвых;

Четвертый пласт - это слой уровня семьи, в котором медведь является родителем (отец, мать), супругом или ребенком; I

Пятый пласт содержит поверхностный слой, где медведь выступает уже как субъект социальных отношений, обладающий определенным социальным статусом и ролью: герой, жрец, царь, судья. 4. В диссертации выделены три модели архетипического образа медведя, впитавшие особенности основных этапов его формирования и развития:

- «классическая » обско-угорская модель;

- «переходная » пермская модель;

Итоговая «трансформированная » русская модель.

Сопоставление мотивов-компонентов образа медведя на примере представленных моделей доказывает, что культ медведя издавна существовал у предков русского народа. Можно сделать вывод, что интегральный архети-пический образ медведя в итоговой «трансформированной » русской модели подвергся значительным изменениям и деформации, пройдя путь от тотемного предка - зверя до христианского святого

5. В работе дано авторское определение понятию «культ медведя », под которым понимается поклонение медведю, проявляющееся в особом отношении к этому животному и реализации комплекса обрядов, связанных с охотой, поеданием туши и захоронением его костей, основанных на синтезе тотемизма, анимизма, анимализма, промысловых и родовых (племенных) культов, посредством чего достигается «расположение » медведя к человеку.

Основными мотивами-компонентами культа медведя являются представления о нем как о зверином предке - потомке небесного отца и мифической земной матери, брачном партнере, существе со сверхспособностями, которое может принимать как облик зверя, так и человека; данные мотивы -компоненты восходят к архетипам отца/матери, анимы/анимуса, частично тени и мудрого старца. Представления о медведе как хозяине, герое, духепокровителе, главе духов - предков, восходят к более поздним архетипам дитя, хозяина-царя, героя.

6. Модель интегрального архетипического образа медведя представляет собой многослойный идеальный конструкт, целостную систему, включающую базовые человеческие архетипы, проявляющиеся через комплекс соприкасающихся и тесно переплетающихся мотивов-компонентов, среди которых:

Небесный медведь - организующее начало (божественный прародитель и/или его потомок, он связан с первыми тремя пластами в структуре образа медведя и восходит к архетипам Отца/Матери, мудрого старца/старухи);

Земной медведь - оборотень (брачный партнер, хозяин и охранитель сферы (лес, горы, дом), медведе - человек, он связан с четвертым и пятым пластами, восходит к архетипам Отца/Матери, мудрого старца/старухи, ани-мы/анимуса, героя, хозяина, Тени);

Подземный медведь - хтоническое существо (представитель/божество нижнего мира или его потомок, он связан с первыми тремя пластами и восходит к архетипам Матери/Отца, мудрого старца/старухи, Тени).

Эта модель представляет собой концентрированное отражение картины мира древнего человека, соединяющая пространство (все миры и сферы), время (медведь выступает и родителем-предком, и сыном-Героем, и как последующая реинкарнация зверя или человека), а также самость человека как синтез природного, социального и гипостазированного.

На формирование модели интегрального архетипического образа медведя и ее модификаций оказывали влияние процессы, происходящие в духовной жизни народов России. Основные структурные элементы этой модели сложились в процессе культурогенеза и определили особенности материальной и духовной культуры России, в том числе религии, верований, традиций и обычаев, фольклора, менталитета, национального характера, уклада жизни и т.д.

Теоретическая значимость исследования заключается в определении периодизации, направлений и подходов к изучению архетипического образа медведя на основе анализа и систематизации научной литературы; разработке структуры архетипического образа медведя и выделении составляющих ее пластов, а также формировании модели интегрального архетипического образа медведя как многослойного идеального конструкта, содержащего базовые человеческие архетипы, проявляющиеся через комплекс мотивов-компонентов.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при подготовке учебно-методических материалов, чтении лекционных курсов по культурологии, философии, отечественной истории, религиоведению, этнологии.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования, теоретические подходы и выводы нашли отражение в научных публикациях, а также изложены в докладах и сообщениях на международных и межвузовских научных и научно-практических конференциях: III Международной научно-практической конференции «XX век в истории России: актуальные проблемы» (г.Пенза, 2007 г.); V международной научно-практической конференции «Семиотика культуры и искусства » (г.Краснодар, 2-6 ноября 2007 г.); Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы социогуманитарного знания в России XXI в.» (г.Новороссийск, 15 - 16 июня 2010 г.); Международной научно-практической конференции «Прошлое, настоящее и будущее России и российского общества » (г.Москва, 2010 г.); межвузовской научной конференции «Культура. Цивилизация. Личность» (г.Краснодар, 2004 г.); межвузовских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы современности: научные подходы и внедренческие технологии » (г.Новороссийск, 17 мая 2007 г. и 16 октября 2007 г.).

Структура диссертационной работы определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка источников и литературы.

Заключение диссертации по теме "Теория и история культуры", Кошкарова, Юлия Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С глубокой древности и до наших дней образ медведя занимает видное место среди мифологических героев, это один из самых распространенных и наиболее древних образов религиозных верований, обрядности и фольклора в культурном пространстве России.

Данный концепт издавна привлекает к себе внимание ученых. Его научное исследование насчитывает более чем двухвековую историю. Образ медведя являлся объектом фольклорно-этнографических, археологических, историко-культурных, религиоведческих, искусствоведческих, лингвистических, психоаналитических исследований.

Преобладающими подходами в исследовании образа медведя являются: дескриптивный, историко-философский, социологический, семиотический, компаративный, герменевтический, структурный, комплексный, культурологический, философско-психоаналитический.

Исследование образа медведя как феномена культуры предполагает применение интегративного и комплексного подходов, позволяющих наиболее полно раскрыть архетипическую сущность этого концепта.

Формирование архетипического образа медведя уходит корнями в глубокую древность, в доязыковую эпоху. Начало почитания образа медведя связано с медвежьими пещерами палеолита, в которых в значительных количествах найдены останки пещерных медведей, в том числе захороненных с применением специальных ритуалов.

Генезис архетипического образа медведя связан с синтезом тотемиче-ских воззрений и промысловых культов. Поклонение медведю издревна носило характер зоофагического культа.

Центральным элементом культа является медвежий праздник как комплекс обрядов, связанных с убийством медведя, поеданием его туши, ритуальным уходом за костями и черепом животного с целью последующего возрождения медвежьей особи, а так же с совершением различного рода умилостивительных обрядов с целью обеспечения благоприятного расположения медведя. Идеологическим стержнем культа медведя являлся древнейший миф об умирающем и воскресающем звере/Боге.

Архетипический образ медведя, рассмотренный нами на примере охотничьих народов России, формируется в рамках тотемических верований, переплетающихся с идеями плодородия и умножения животных промыслового культа. Основными мотивами-компонентами образа медведя у охотничьих народов России являются представления о нем как о зверином предке - потомке небесного отца и мифической земной матери, брачном партнере, существе со сверхспособностями, которое может принимать как облик зверя, так и человека. Данные мотивы-компоненты восходят к архетипам Отца/Матери, анимы/анимуса, частично Тени и Мудрого Старца. Отметим, что первоначальную базовую модель интегрального архетипического образа медведя составляют женские архетипы матери и мудрой старухи, которые, по мере разложения материнского родового строя, заменяются соответственно мужскими архетипами отца и мудрого старца.

Представления о медведе как хозяине, мифическом и культурном герое, духе-покровителе, главе духов - предков, восходящих к архетипам хозяина-Царя, Героя, являются более поздними пластами в образе медведя. Так, на образ зооморфного хозяина медвежьего вида, выросшего из образа тотема-покровителя охотничьего промысла, наслаиваются архетипы жреца, царя и героя, у которых преобладают антропоморфные черты, а от старых архетипов остаются сверхъестественные возможности и способность к оборотниче-ству.

Архетип дитя, в силу своей специфики, выступает в качестве переходного, соединительного звена, синтезирующего старые и новые архетипы в процессе формирования интегрального архетипического образа медведя. Не случайно легенды, главным героем которых выступает медведе-человек, в качестве предистории содержат сюжет его чудесного рождения в результате священного брака тотема-зверя и человеческого родителя, а, в дальнейшем, архетип «дитя» сращивается с архетипами героя, жреца и вождя-царя.

Постепенный отход роли охоты на второй план, вытеснение родовых охотничье-промысловых культов аграрными приводит к антропоморфизации и усложнению образа медведя, получившего на этой стадии связь с солярным и растительными культами. Архетипические идеи круговорота жизни и смерти в природе, плодородия, возрождения животных - важнейшие характеристики образа медведя как нельзя лучше были востребованы у народов, основой хозяйства которых становится земледелие и скотоводство.

Наиболее явно это представлено в «пермской » и «русской » моделях архетипического образа медведя. Пермская «переходная » модель образа медведя, на наш взгляд, представляет собой важное для исследователя промежуточное звено в процессе трансформации интегрального образа медведя. Впрочем, и «классическая » обская модель была взята нами за некий эталон, точку отсчета достаточно условно, поскольку исследование ее этнографами и фольклористами началось уже в несколько деформированном виде. Сопоставление классического и переходного вариантов почитания медведя с фольклорными данными, археологическим материалом и представлениями о медведе у русских, позволяет предположить, что культ медведя некогда в древности существовал у славянского населения - предков русского народа.

Интегральный архетипический образ медведя в итоговой русской модели является результатом длительной трансформации, он подвергся значительным изменениям, наслоениям, деформации, пройдя путь от тотемного предка - зверя до христианского святого.

Архетипический образ медведя, анализируемый по материалам русских сказок, предстает несколько противоречивым, поскольку в нем переплетены отголоски былого могущества, величия и силы с сатирическим подходом к персонажу сказок о животных.

Наиболее древними сказками, раскрывающими сущностные основы образа медведя, являются сюжеты о медведе на липовой ноге, восходящие к медвежьему празднику архаических охотников и культу медвежьих лап. В этой сказке медведь выступает как гарант и хранитель традиций, карающий людей за их нарушение.

К древнейшему мифическому сюжету «священного брака », связанного с идеей плодородия и воспроизводства, восходит сюжет сказки «Девушка и медведь », воплощающий в образной форме архетипы анимы/анимуса в сознании русского человека. Ее традиционным продолжением являлся сюжет о появлении медвежьего героя (Ивашка-Медвежье Ушко), противостоящего звериному отцу, выполнявшего защитные функции в обществе, являющемся носителем характеристик архетипа Героя. Древние тотемические воззрения и идеи оборотничества отражают сказки, героем которых является медведе-человек.

Изменение роли медведя в хозяйственной жизни народа приводит к утрате некоторых элементов в образе самого медведя, что ясно прослеживается на примере сказок о животных. В сказках о животных образ медведя, как и в мифах, продолжает сохранять внешнее величие, однако внутренние качества его уже совершенно иные, что приводит к резкому отличию образа медведя -героя мифа от медведя - персонажа сказки о животных. Он становится более похожим на человека, чем на божественного предка.

В русских сказках о животных медведь как хозяин леса, покровитель диких и домашних животных, хозяин медвежьего вида сохраняет черты архетипа Хозяина-Царя и Мудрого Старца. В то же время взаимозаменяемость в сказках образов медведя и лешего (воплощающего архетип Тени) свидетельствует о присутствии в этих образах сходных архетипических черт.

Огромный пласт русского фольклорно-этнографического материала указывает на то, что медведь связан в народных представлениях с нечистой силой. Леший и домовой отождествлялись с медведем внешне и функционально; вероятно, оба духа-хозяина являются результатом дифференциации образа некогда единого мифического (медвежьего) существа - тотемного предка, покровителя рода и хозяйственной деятельности.

Образы, медведя и языческого бога Белеса тесно переплетаются. Их близость проявляется во внешних характеристиках, в имени самого бога и как иносказательного названия медведя, в способности Белеса обращаться в медведя. Оба образа смыкаются и в функциональной области: покровительство охотникам и животным, обеспечение плодородия и воспроизводства материальных благ, связь с подземным миром - миром мертвых, выступление в качестве гарантов клятвы и т.д. /

С принятием христианства и возникновением на Руси феноменам двоеверия, полного поглощения всего многообразия функций Велеса-медведя каким-либо одним православным святым не; произошло;: его функции; и черты наследуются и распределяются между целым рядом святых. Наиболее четко характерные мотивы архетипического образа медведя просвечивают сквозь лики святых Власия, Флора и Лавра,. Николая Угодника, Георгия и Ильи.

Изменения в образе медведя были тесно связаны с изменением форм хозяйственной жизни народов (переход от охоты к скотоводству и; земледелию), определявших изменение в их духовной сфере; Однако общая символическая составляющая данного концепта сохранилась,^поскольку в ее основе лежат важнейшие универсальные архетипы коллективного бессознательного.

Сопоставление моделей-модификаций интегрального архетипического образа медведя у народов, почитавших его, но находящихся на разных стадиях социально-экономического развития, позволяет восстановить «недостающие » компоненты., образа медведя, что позволяет понять, осмыслить, а, по возможности, реконструировать его культ, проследить основные направления и этапы трансформации данного образа в духовном пространстве России.

Полифункциональность и устойчивость, архетипического; образа." медведя свидетельствует о его важном месте в духовной культуре и ментально-сти народов России. Образ медведя популярен в России до сих пор: медведь -герой множества сказок и песен, он присутствует на гербах российских городов и в топонимике. Более того, не случайно известная политическая партия современной России сделала медведя своим символом.

Архетипический образ медведя в современной России, по сути, является проекцией исторической народной памяти об архетипическом «идеальном » медведе-первопредке, медведе-богочеловеке, поэтому в отношении к нему присутствует огромная симпатия и уважение. Медведь, в полной мере, выступает одновременно как внешний и внутренний образ россиянина, поэтому архетипический образ медведя «обречен » на длительное существование в качестве символа общероссийского масштаба.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Кошкарова, Юлия Александровна, 2011 год

1. Источники и научная литература

2. Аарне, А. Этюды в области финских сказок Текст. / А. Аарне // Этнографическое обозрение. 1892. - № 2. - С. 125-126.

3. Абрамян, Л. Первобытный праздник и мифология Текст. / Л. Абрамян. Ереван: Изд-во Академии Наук Армянской ССР , 1983.

4. Авдеев, И.И. Песни народа манси Текст. / И.И. Авдеев. Омск: Обл-гиз, 1936.

5. Аверинцев, С.С. «Аналитическая психология » К.- Г. Юнга и закономерности творческой фантазии Текст. / С.С. Аверинцев // Вопросы литературы. 1970. - №3. - С.113-143.

6. Аверинцев, С.С. Архетипы Текст. / С.С. Аверинцев // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980.-Т. 1.-С.110- 111.

7. Аврорин, В.А. Орочские сказки и мифы Текст. / В.А. Аврорин. Новосибирск: Наука, 1966.

8. Аврорин , В.А. Представления орочей о вселенной, о переселении душ и путешествиях шаманов, изображенные на «карте » Текст. / В.А. Аврорин, И.И. Козьминский // Сборник Музея Антропологии и Этнографии Л.: Наука, 1949. - Т. 11. - С. 324 - 334.

9. Айхенвальд , А.Ю. реконструкции мифологических представлений финно-угорских народов Текст. / А.Ю. Айхенвальд, В.Я. Петрухин , Е.А. Хелимский // Балто-славянские исследования 1981. М.: Наука, 1982.-С. 162-192.

10. Акцорин , В.А. Марийский фольклор. Мифы, легенды, предания Текст. / Составитель В.А. Акцорин, под ред. С.С. Сабитовой. Йошкар-Ола: Марийское кн. изд-во, 1991.

11. Алексеев, A.A. Забытый мир предков (Очерки традиционного мировоззрения эвенов Северо-западного Верхоянья) Текст. / A.A. Алексеев. -Якутск: КИФ «Ситим », 1993.

12. Алексеев, H.A. Традиционные религиозные верования якутов в XIX - начале XX в. Текст. / H.A. Алексеев. Новосибирск: Наука, 1975.

13. Алексеенко, Е.А. Культ медведя у кетов Текст. / Е.А. Алексеенко // Советская этнография. i960. - №4. - С.90 - 103.

14. Алексеенко, Е.А. Мифы, предания, сказки кетов Текст. / Е.А. Алексеенко М.: Издательская фирма «Восточная литература » РАН , 2001.

15. Алексеенко, Е.А. Представления кетов о мире Текст. / Е.А. Алексеенко // Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX начало XX в.). Отв. ред. И.С. Вдо-вин. - Л.: Наука, 1976. - С.67-105.

16. Андреев, А.Л. Национальный менталитет и политика Текст. // Политическая психология / А.Л. Андреев. М.: Весь мир, 2002. - Гл. 5.

17. Андреева , Е.Г. Древние млекопитающие по археологическим материалам Среднего Поволжья и Верхнего Прикамья Текст. / Е.Г. Андреева, А.Г. Петренко // Из археологии Волго Камья. - Казань, 1976.19,20,21

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

→ Альбом «Медведь в истории культуры»

Описание

Медведь - «тотемный» зверь Пермского края. Он присутствует на гербах, на старинных картах Перми Великой, в логотипах, его статуэтка является самым популярным сувениром, а в центре Перми красуется большой бронзовый памятник идущему медведю.

Также медведь является одним из важных национальных символов России.

Но откуда появилось такое уважительное отношение к могучему зверю?
В книге, выпущенной издательством «Сенатор», есть ответы на эти вопросы.

Культ медведя - древнейший из человеческих культов, начиная с пещер палеолита. Образ мощного зверя сопровождал человека на протяжении всей человеческой истории.

В альбоме представлено более 200 визуальных материалов о медведе: от пещерной живописи до рисунков Леонардо да Винчи и гравюр Гюстава Доре, иллюстраций из книг Бюффона и Брэма о животных, карт с Россией в виде медведя и фотографий статуй медведя в городах мира. Иллюстрации сопровождаются увлекательными статьями в популярном жанре.
Большая глава посвящена образу медведя в пермском зверином стиле.

Ни у одного города мира нет такой «медвежьей истории», как у Перми, поэтому наш город по праву может считаться мировой «столицей медведя».

Альбом «Медведь в истории культуры» - отличный подарок от пермяков представителям иных регионов, взгляд на город с неожиданной стороны.

Книга была представлена на книжном фестивале «Красная площадь - 2017» в Москве и вошла в число двадцати лучших книг фестиваля среди тысяч наименований.

Издание интересно как взрослым, так и детям. Градообразующая книга. Какая же Пермь без медведя?

Медведь VS Лев (Глава из книги «Медведь в истории культуры»)

Приключения медведя среди людей от начала средних веков до нашего времени

Известный французский исследователь Средневековья Мишель Пастуро немало внимания уделял отношению человека к различным животным. Ведь через образ звериного мира можно немало узнать и о самом человеке. Мир животных всегда отражает человеческое общество, в нем есть свои короли, придворные и прочий лесной народ.

Отношение к различным животным в Европе в начале средних веков проще всего проследить по бестиариям и изображениям зверей в Ноевом ковчеге. Во всех изображениях зверей в ковчеге присутствует лев, из остальных чаще всего появляются медведь, кабан и олень, а затем уже остальные животные и птицы. На изображениях, где животные заходят в ковчег, во главе зверей в эпоху раннего средневековья во главе обычно идет медведь или лев. В те времена, по воззрениям европейцев, у животных было два предводителя. Это соответствовало древним традициям: медведь был главным в кельтской и германской культуре, а лев - в библейской и греко-римской. Затем ситуация изменилась: первым всегда становится лев, а медведь занимает место гораздо ниже в зверином обществе.

С началом второго тысячелетия лев побеждает медведя в сознании авторов книг. Католическая церковь всюду продвигает образ льва, заменяя везде, где только можно медведя.

Со времен сосуществования человека и медведя в пещерах верхнего палеолита на Севере Евразии доминировал культ медведя, сохранявшийся на протяжении тысячелетий. И сегодня множество сказок, легенд, преданий связанны с медведем. Медведь был и остается одним из главных героев фольклора европейских народов.

Значение медведя определяется прежде всего его подобием человеку. Мифопоэтическое сознание верит в их общее происхождение. Медвежья обрядность осмысляется как на уровне мифологических образов и соответствующих сюжетов. Существуют рассказы и легенды о сожительстве женщины, заблудившейся в лесу, с медведем или о связи медведицы с охотником; отсюда и особая категория полулюдей-полумедведей, упоминаемых в фольклорных текстах и литературных обработках. Медведь не только дух - хозяин леса, горы, зверей, покровитель охоты, но и родственник человека - предок людей.

В первую очередь медведь - это царь леса и животных, которые в нем обитают. Именно он, а не лев - царь зверей в кельтских, скандинавских и славянских культурах.

Фигурирующие во многих сказках короли или вожди являются «медвежьими детьми». Это сыновья женщин, которых похитил и силой взял медведь. Даже имя короля Артура происходит от латинского названия медведя.

Стало быть, медведь - сородич человека. В отличие от льва медведь всегда обитал в Европе. Люди часто видят его, восхищаются медведем, почитают и боятся медведя. Во времена средневековья в германо-скандинавских землях Европы он по-прежнему остается объектом языческих культов, связанных с календарными праздниками. Медведь по-прежнему считается на севере царем диких зверей. В Южной Европе эту роль уже тогда играет лев.

С этого времени католическая церковь начинает вести против медведя войну, стремясь низвергнуть его с трона. С VIII по XII век она продвигает и возвышает льва, экзотическое животное, а не местное. Лев появляется из письменной культуры, а не из народного фольклора. Поэтому его легко укротить и представить нужным образом в отличие от медведя, о котором народ знает многое из устных преданий и обыденной жизни.

Сначала, как пишет Пастуро, средневековая церковь превращает медведя в пособника Сатаны, затем укрощает зверя и, наконец, превращает в карикатуру, смешное существо.

Согласно изречению святого Августина «ursus est diabolus»: «медведь есть дьявол». По мнению авторитетов католической церкви, Дьявол нередко приходит в образе медведя пугать и мучить грешников.

Затем медведя превращают в прирученное, укрощенное животное. В житиях святых часто рассказывается о том, как святые своим примером, своими добродетелями или своей силой победили и подчинили ужасного дикого медведя. Медведь растерзал мула св. Аманда, тогда Аманд заставил нести груз самого медведя. Так же поступил святой Корбиниан, а святой Ведант заставил медведя тянуть плуг вместо быка, которого медведь съел. Святой Колумбан заставил медведя освободить ему место в пещере, чтобы укрыться от холода. А святой Гал избавил медведя от колючки в лапе, поэтому медведь стал таскать ему бревна и помог соорудить скит. Скит стал потом влиятельным монастырем Святого Галла. Этот знаменитый эпизод известен на гербах, особенно в кантонах Швейцарии.

Потом медведя начинают высмеивать. Это случается в начале второго тысячелетия. Католическая церковь всегда настроена враждебно по отношению к любым зрелищам, связанным с животными. Но теперь она не возражает против дрессировки и представлений с медведями. В наморднике и на цепи, медведь бродит вместе с жонглерами и фиглярами от замка к замку, с ярмарки на ярмарку, с рынка на рынок. Королевский зверь, когда-то наводивший ужас, становится цирковой забавой. Медведь пляшет, исполняет номера и развлекает народ.

После XIII века медведя уже не дарят короли, теперь его не увидеть даже в королевских зверинцах - его уже изгнали оттуда. Только белые медведи, которых преподносили в подарок короли Дании и Норвегии, все еще сохраняли некоторую престижность, ибо они являлись необычными и редкими животными в Европе до Нового времени.

В начале XIII века лев становится царем зверей во всей Европе. Теперь у животных только один царь. Об этом говорится в «Романа о Лисе»: лев Нобль правит один. На его королевскую власть никто не покушается, а медведь Брюн - это только один из его «баронов», тугодум. Над ним смеются. В эту же эпоху лев, оставив далеко позади всех прочих животных, занимает первое место в геральдике, хотя медведь тоже остается на гербах больших городов мира и отдельных дворянских родов.

Похожие процессы происходят и в России. В имперском Санкт-Петербурге десятки скульптурных изображений льва, но попробуйте найти хотя бы одного медведя.

Но так было не всегда. В XIV-XV вв. медведь был грозным соперникам российским бойцам, проходившим испытания «медвежьими боями», многократно описанными иностранными наблюдателями.

В своих записках английский дипломат и путешественник Флетчер писал:
«Диких медведей, ловимых обычно в ямы или тенетами, держат в клетках. В назначенный день и час собирается двор и несметное количество людей пред феатром, где должно пройти поединку; сие место обведено глубоким рвом для безопасности зрителей и для того, чтобы ни зверь, ни охотник не могли уйти друг от друга. Там является смелый боец с рогатиною, и выпускают медведя, который, видя его, становится на дыбы, рвет и стремится к нему с отверстым зевом.

Охотник недвижим: смотрит, метит - и сильным махом всаживает рогатину в зверя, а другой конец ее пригнетает к земле ногой. Уязвленный, яростный медведь лезет грудью на железо, орошает его своею кровию и пеной, ломит, грызет древко, и если одолеть не может, то, падая на бок, с последним глухим ревом издыхает. Народ, доселе безмолвный, оглашает площадь громкими восклицаниями живейшего удовольствия, и героя ведут к погребам царским пить за государево здравие…»
Другой путешественник Сигизмунд Герберштейн создал на века миф о том, как по городам и селам в Московии ходят медведи. Автор так пересказал впечатления от поездки в Москву:

«Мы лично, приехав туда (в 1526 г.) видели, как от зимней стужи прошлого года совершенно погибли ветки плодовых деревьев. В тот год стужа была так велика, что очень многих ездовых, которые у них называются gonecz, находили замерзшими в их возках. Случалось, что иные, которые вели в Москву из ближайших деревень скот, привязав его за веревку, от сильного мороза погибали вместе со скотом. Кроме того, тогда находили мертвыми на дорогах многих бродяг (circulatores), которые в тех краях водят обычно медведей, обученных плясать. Мало того, и сами медведи, гонимые голодом, покидали леса, бегали повсюду по соседним деревням и врывались в дома; при виде их крестьяне толпой бежали от их нападения и погибали вне дома от холода самою жалкой смертью».

Эти «Записки о Московии» стали бестселлером в Европе и навсегда утвердили легенду о гуляющих по улицам медведях. И на Руси церковь тех времен вела с медведем войну. Зверя приручали и высмеивали. Вместе с язычеством искоренялся и медведь как живой языческий идол. История началась с укрощения зверя и продолжилась его унижением. Русские святые Сергий Радонежский и Серафим Саровский кормили медведей из рук. «Преподобному Герасиму служил лев, а мне, убогому, медведь. Видимо, и зверь неразумный в послушании у нас пребывает», - говорил преподобный Серафим.

В течение нескольких столетий по дорогам государства странствовали ватаги с ручными медведями, способными танцевать, кувыркаться и даже попрошайничать. До XVIII века «косолапого водили по улицам, обучали разным штукам, его показывали, он плясал, кувыркался, самолично собирал в шляпу деньги за представление; он танцевал, он изображал барышню, собирающуюся на свидание, и пьяного, и скрюченную древнюю старушку; медведь курил, тренькал на балалайке, разве что не пел… Правда, быть приятелем и балаганным забавником медведя принуждали: «Не охоч медведь плясать, да губу теребят». Или: «Не привязан медведь, не пляшет. Но такова медвежья доля…»

Бояре и богатые купцы, как правило, держали в своих палатах и теремах хотя бы одного медведя, так сказать, «для души». Зайдя в какой-нибудь людный кабак в Москве того времени, можно было часто увидеть медведя, сидящего с громкой компанией и пьющего наливки.

И все-таки в России в отношении к медведю есть иные черты. Элементы культа медведя сохранились в обрядах, приметах, творчестве славян и после Крещения Руси. На Руси верили, что нечистая сила не может принимать облик медведя. «Медведь от Бога»,- говорили крестьяне Олонецкой губернии. На «медвежьих потехах» и казнях при Иоанне Грозном медведь считался судьей. В русской традиции медведь, в отличие от собаки, считается чистым животным. По приписываемым ему чудесным качествам он может не только предупредить человека о присутствии нечистой силы, но и выступить в роли наказания Господня нераскаявшихся грешников. По народным представлениям, медведь мог напасть на человека и съесть его лишь с позволения Бога в наказание за совершенный грех. Таким образом, отдавая опальных на растерзание медведям, царь учитывал их способность выступать в качестве «незаинтересованных судей».

Крестьяне в шутку называли медведя: «Лесной архимандрит». Сохранилось поверье, что медведь снимает порчу с дома и со скота. Поэтому, в некоторых русских деревнях существовал «обряд вождения медведя вокруг деревни, направленный на очищение полей и, соответственно, на обеспечение хорошего урожая». Медведя воспринимали как символ здоровья и силы, и наделяли его эротической силой. Поэтому медведь был важным образом на свадьбах. Жениха и невесту нередко в песнях звали «медведь» и «медведица». Молодых часто сажали на шкуры медведей, а также они могли провести первую брачную ночь на шкурах этого животного.

«Свекор батька говорит:
«К нам медведицу ведут»,
Свекровь матка говорит:
«людоедицу ведут».

Постепенно, сначала в глазах западных художников, а затем и для самих жителей России, медведь становится одним из неформальных, но значимых символов государства. На Олимпиаде-80, благодаря «олимпийскому мишке» и яркому визуальному образу закрытия праздника, медведь фактически стал маркером страны в глазах всех россиян. Хозяин тайги здесь столетия живет рядом с человеком, российский фольклор часто подчеркивает положительные качества медведя: силу, добродушие, готовность к защите собственной территории и детей-медвежат, иронизирует над его тугодумием.

На Урале, в бывшем «медвежьем углу», образ медведя до сих пор сохранил свое былое величие. В гербах, в памятниках, в традициях народов, населяющих Урал и Сибирь, отношение к медведю по-прежнему сохраняет древнее чувство уважения к «сородичу человека», царю зверей, хозяину леса.