Как автор описывает врунгеля. Приключения капитана врунгеля. Андрей Некрасов: биография

Бажанов Борис Георгиевич (1900. Могилев-Подольский - 1982). партийный деятель. Сын врача. Образование получил в Киевском университете Св. Владимира и Московском Высшем техническом училище (1920). В 1919 вступил в РКП(б). С 1922 работал в административном отделе ЦК ВКП(б), который возглавлял тогда Л.М. Каганович. Готовил статьи и выступления для Кагановича. По собственным воспоминаниям, являлся автором нового Устава ВКП(б). С 1923 секретарь Оргбюро ЦК. С августа 1923 личный секретарь И.В. Сталина. С 1926 редактор "Финансовой газеты". Организовав командировку в Среднюю Азию, Бажанов 01.01.1928 бежал в Иран. Ему удалось обмануть посланных за ним сотрудников ГПУ, и он смог перебраться в Европу. Жил во Франции. Бажанов стал широко известен на Западе после того, как опубликовал свои мемуары "Воспоминания бывшего секретаря Сталина", в которых подробно описывал террористические методы Сталина, систему принятия политических решений в СССР и т.д.

ного за подписью Молотова (1922). В августе 1923 г. назначен личным секретарем Сталина, практически став секретарем Политбюро. Бажа-нов писал: «Только два человека имеют право входа к Сталину без доклада: я и Мехлис... Я - потому что мне все время надо видеть Сталина по делам Политбюро, а дела Полит

бюро считаются самыми важными и срочными. Я вхожу к Сталину, кто бы у него ни был, чтобы он ни делал, и прямо обращаюсь к нему. Он прерывает свои разговоры или свое заседание и занимается тем, что я ему приношу» (Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М., 1990. С. 55).

С 1926 г. Баж

анов одновременно работал в Высшем совете по спорту и в Министерстве финансов. Был редактором «Финансовой газеты». Организовал для себя командировку в Среднюю Азию и 1 января 1928 г. бежал в Иран. Ему удалось уйти от агента ГПУ Агабекова, 1) посланного Сталиным за ним вдогонку. Жил во Франции и Англ

ии. Умер в Париже.

В 1930 г. Бажанов опубликовал в Париже мемуары «Воспоминания бывшего секретаря Сталина», в которых подробно описаны личность и семья Сталина, другие члены Политбюро, а также «кухня» принятия решений в Кремле в 1920-е годы. Второе, значительно расширенное и дополненное, издание

этих мемуаров вышло в 1980 г. В России книга была издана в 1990 г. (отрывки публиковались в журнале «Огонек» в 1989 г.).

о, - некоторых носителей этой власти и некоторых исторических событий этой эпохи. В моих описаниях я всегда старался быть скрупулезно точным. Описывал только то, что я видел и знал с безусловной точностью. Власти Кремля никогда не сделали ни малейшей попытки оспорить то, что я писал (да и не могли б

ы это сделать), и предпочли избрать тактику полного замалчивания - мое имя не должно было нигде упоминаться. Самым усердным читателем моих статей был Сталин: позднейшие перебежчики из советского полпредства во Франции показали, что Сталин требовал, чтобы всякая моя новая статья ему немедленно посыла

лась аэропланом».

в Кремле, в маленькой просто меблированной квартире, где раньше жила дворцовая прислуга... Конечно, для него, как и для других большевистских лидеров, вопрос о деньгах никакой практической роли не играет. Они располагают всем без денег - квартирой, автомобилем, проездами по железной дороге, отдыхами

на курортах и т. д. Еда приготовляется в столовой Совнаркома и доставляется на дом. ...Образ жизни ведет чрезвычайно нездоровый, сидячий, никогда не занимается спортом, какой-нибудь физической работой. Курит (трубку), пьет (вино; предпочитает кахетинское). Во вторую половину своего царствования каж

дый вечер проводит за столом, за едой, за питьем в компании членов своего Политбюро. Как при таком образе жизни он дожил до 73 лет, удивительно.

Сталин всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает - отомстит

через двадцать лет. Найти в его характере какие-либо симпатичные черты очень трудно - мне не удалось.

Умен ли он? Он неглуп и не лишен природного здравого смысла, с которым он очень хорошо управляется.

Постепенно о нем создались мифы и легенды. Например, о его необыкновенной воле, твердост

и и решительности. Это - миф. Сталин - человек чрезвычайно осторожный и нерешительный. Он очень часто не знает, как быть и что делать. Но он и виду об этом не показывает. Я очень много раз видел, как он колеблется, не решается и скорее предпочитает идти за событиями, чем ими руководить.

Например,

на заседаниях Политбюро все время обсуждаются всякие государственные дела. Сталин малокультурен и ничего дельного и толкового по обсуждаемым вопросам сказать не может. Это очень неудобное положение. Природная хитрость и здравый смысл позволяют ему найти очень удачный выход из положения. Он следит з

а прениями, и когда видит, что большинство членов Политбюро склонилось к какому-то решению, он берет слово и от себя в нескольких кратких фразах предлагает принять то, к чему, как он заметил, большинство склоняется. Делает это он в простых словах, где его невежество особенно проявиться не может.

Ничего остроумного Сталин никогда не говорит. Никаких трудов он в сущности не пишет; то, что является его сочинениями, это его речи и выступления, сделанные по какому-либо поводу, а из стенограммы потом секретари делают нечто литературное (он даже и не смотрит на результат: придать окончательную ста

тейную или книжную форму - это дело секретарское). Обычно это делает Товстуха.

орвалось из-за невыполнения им и его армиями приказов главного командования, и просто вредна. И настоящая карьера Сталина начинается только с того момента, когда Зиновьев и Каменев, желая захватить наследство Ленина и организуя борьбу против Троцкого, избрали Сталина как союзника, которого надо имет

ь в партийном аппарате...

(Кстати, трус ли Сталин? Очень трудно ответить на этот вопрос. За всю сталинскую жизнь нельзя привести ни одного примера, когда он проявил бы храбрость, ни в революционное время, ни во время гражданской войны, где он всегда командовал издали, из далекого тыла, ни в мирно

е время)...

и. Но по этой же причине сделали его генсеком Зиновьев и Каменев: они считали Сталина человеком политически ничтожным, видели в нем удобного помощника, но никак не соперника.

Грубость Сталина. Она была, скорее, натуральной и происходила из его малокультурности. Впрочем, Сталин очень хорошо умел в

ладеть собой и был груб, лишь когда не считал нужным быть вежливым.

Женщины. Женщинами Сталин не интересуется и не занимается. Ему достаточно своей жены, которой он тоже занимается очень мало... он никогда не стеснялся называть ее в спорах дурой и идиоткой.

На квартире Сталина жил его старш

ий сын - от первого брака - Яков. Почему-то его никогда не называли иначе, как Яшка... Сталин его не любил и всячески угнетал. Яша хотел учиться - Сталин послал его работать на завод рабочим. Отца он ненавидел скрытой и глубокой ненавистью.

Тщательно разбирая жизнь Сталина и его поведение, трудно

найти в них какие-либо человеческие черты. Единственное, что я мог бы отметить в этом смысле, это некоторая отцовская привязанность к дочке - Светлане. И то до некоторого момента. А кроме этого, пожалуй, ничего.

Какие же у Сталина страсти? Одна, но всепоглощающая, абсолютная, в которой он целико

м - жажда власти. Страсть маниакальная, азиатская, страсть азиатского сатрапа далеких времен. Только ей он служит, только ею все время занят, только в ней видит цель жизни.

"Конечно, резюмируя все сказанное о Сталине, можно утверждать, что это был аморальный человек с преступными наклонностями.

Но я думаю, что случай Сталина подымает другой, гораздо более важный вопрос: почему такой человек мог проявить все свои преступные наклонности, в течение четверти века безнаказанно истребляя миллионы людей?

Увы, на это можно дать только один ответ. Коммунистическая система создала и выдвинула С

талина. Коммунистическая система, представляющая всеобъемлющее и беспрерывное разжигание ненависти и призывающая к истреблению целых групп и классов населения, создает такой климат, когда ее держатели власти всю свою деятельность изображают как борьбу с какими-то выдуманными врагами - классами, конт

рреволюционерами, саботажниками, объясняя все неудачи своей

нелепой и нечеловеческой системы как происки и сопротивление мнимых врагов и неустанно призывая к репрессиям, к истреблению, к подавлению (всего: мысли, свободы, правды, человеческих чувств). На такой почве Сталины могут процветать пышны

м цветом.

Когда руководящая верхушка убеждается, что при этом и ей самой приходится жить с револьвером у затылка, она решает немного отвинтить гайку, но не очень, и зорко следя, чтобы все основное в системе осталось по-старому. Это - то, что произошло после Сталина» (Бажанов Б. Г. Воспоминания бы

Родился в Могилеве-Подольском на Украине. Сын врача. С 1919 г. - член партии. Учился в Высшем техническом училище в Москве. Работал в административном отделе ЦК КПСС у Кагановича (1922). Писал статьи и речи для партийных руководителей. Автор нового Устава компартии, одобренного Сталиным и напечатанного за подписью Молотова (1922). В августе 1923 г. назначен личным секретарем Сталина, практически став секретарем Политбюро. Бажа-нов писал: «Только два человека имеют право входа к Сталину без доклада: я и Мехлис... Я - потому что мне все время надо видеть Сталина по делам Политбюро, а дела Политбюро считаются самыми важными и срочными. Я вхожу к Сталину, кто бы у него ни был, чтобы он ни делал, и прямо обращаюсь к нему. Он прерывает свои разговоры или свое заседание и занимается тем, что я ему приношу» (Бажанов Б.Г. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. М., 1990. С. 55).

С 1926 г. Бажанов одновременно работал в Высшем совете по спорту и в Министерстве финансов. Был редактором «Финансовой газеты». Организовал для себя командировку в Среднюю Азию и 1 января 1928 г. бежал в Иран. Ему удалось уйти от агента ГПУ Агабекова, 1) посланного Сталиным за ним вдогонку. Жил во Франции и Англии. Умер в Париже.

В предисловии к своим мемуарам Бажанов пишет: «Их главный интерес заключался в описании настоящего механизма коммунистической власти - в то время на Западе очень мало известного, - некоторых носителей этой власти и некоторых исторических событий этой эпохи. В моих описаниях я всегда старался быть скрупулезно точным. Описывал только то, что я видел и знал с безусловной точностью. Власти Кремля никогда не сделали ни малейшей попытки оспорить то, что я писал (да и не могли бы это сделать), и предпочли избрать тактику полного замалчивания - мое имя не должно было нигде упоминаться. Самым усердным читателем моих статей был Сталин: позднейшие перебежчики из советского полпредства во Франции показали, что Сталин требовал, чтобы всякая моя новая статья ему немедленно посылалась аэропланом».

В главе «Сталин» Бажанов вспоминает: «В те времена (20-е годы. - Сост.) Сталин ведет очень простой образ жизни. Одет он всегда в простой костюм полувоенного образца, сапоги, военную шинель. Никакого тяготения ни к какой роскоши или пользованию благами жизни у него нет. Живет он в Кремле, в маленькой просто меблированной квартире, где раньше жила дворцовая прислуга... Конечно, для него, как и для других большевистских лидеров, вопрос о деньгах никакой практической роли не играет. Они располагают всем без денег - квартирой, автомобилем, проездами по железной дороге, отдыхами на курортах и т. д. Еда приготовляется в столовой Совнаркома и доставляется на дом. ...Образ жизни ведет чрезвычайно нездоровый, сидячий, никогда не занимается спортом, какой-нибудь физической работой. Курит (трубку), пьет (вино; предпочитает кахетинское). Во вторую половину своего царствования каждый вечер проводит за столом, за едой, за питьем в компании членов своего Политбюро. Как при таком образе жизни он дожил до 73 лет, удивительно.

Сталин всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает - отомстит через двадцать лет. Найти в его характере какие-либо симпатичные черты очень трудно - мне не удалось.

Умен ли он? Он неглуп и не лишен природного здравого смысла, с которым он очень хорошо управляется.

Постепенно о нем создались мифы и легенды. Например, о его необыкновенной воле, твердости и решительности. Это - миф. Сталин - человек чрезвычайно осторожный и нерешительный. Он очень часто не знает, как быть и что делать. Но он и виду об этом не показывает. Я очень много раз видел, как он колеблется, не решается и скорее предпочитает идти за событиями, чем ими руководить.

Например, на заседаниях Политбюро все время обсуждаются всякие государственные дела. Сталин малокультурен и ничего дельного и толкового по обсуждаемым вопросам сказать не может. Это очень неудобное положение. Природная хитрость и здравый смысл позволяют ему найти очень удачный выход из положения. Он следит за прениями, и когда видит, что большинство членов Политбюро склонилось к какому-то решению, он берет слово и от себя в нескольких кратких фразах предлагает принять то, к чему, как он заметил, большинство склоняется. Делает это он в простых словах, где его невежество особенно проявиться не может.

Наркомом Сталин только числился - в наркоматы свои почти никогда не показывался. На фронтах гражданской войны его анархическая деятельность очень спорна, а во время польской войны, когда все наступление на Варшаву сорвалось из-за невыполнения им и его армиями приказов главного командования, и просто вредна. И настоящая карьера Сталина начинается только с того момента, когда Зиновьев и Каменев, желая захватить наследство Ленина и организуя борьбу против Троцкого, избрали Сталина как союзника, которого надо иметь в партийном аппарате...

Сам собой напрашивается вывод, что в партийной карьере Сталина до 1925 года гораздо большую роль сыграли его недостатки, чем достоинства. Ленин ввел его в Центральный Комитет в свое большинство, не боясь со стороны малокультурного и политически небольшого Сталина какой-либо конкуренции. Но по этой же причине сделали его генсеком Зиновьев и Каменев: они считали Сталина человеком политически ничтожным, видели в нем удобного помощника, но никак не соперника.

Грубость Сталина. Она была, скорее, натуральной и происходила из его малокультурности. Впрочем, Сталин очень хорошо умел владеть собой и был груб, лишь когда не считал нужным быть вежливым.

На квартире Сталина жил его старший сын - от первого брака - Яков. Почему-то его никогда не называли иначе, как Яшка... Сталин его не любил и всячески угнетал. Яша хотел учиться - Сталин послал его работать на завод рабочим. Отца он ненавидел скрытой и глубокой ненавистью.

Тщательно разбирая жизнь Сталина и его поведение, трудно найти в них какие-либо человеческие черты. Единственное, что я мог бы отметить в этом смысле, это некоторая отцовская привязанность к дочке - Светлане. И то до некоторого момента. А кроме этого, пожалуй, ничего.

Какие же у Сталина страсти? Одна, но всепоглощающая, абсолютная, в которой он целиком - жажда власти. Страсть маниакальная, азиатская, страсть азиатского сатрапа далеких времен. Только ей он служит, только ею все время занят, только в ней видит цель жизни.

Увы, на это можно дать только один ответ. Коммунистическая система создала и выдвинула Сталина. Коммунистическая система, представляющая всеобъемлющее и беспрерывное разжигание ненависти и призывающая к истреблению целых групп и классов населения, создает такой климат, когда ее держатели власти всю свою деятельность изображают как борьбу с какими-то выдуманными врагами - классами, контрреволюционерами, саботажниками, объясняя все неудачи своей

В сокращённом виде (вернее, в виде иллюстраций с подписями, то есть, фактически в виде комикса), полноценное книжное издание вышло в 1939 году . В повести пародируются как популярные в 1930-е годы рассказы о моряках, так и стереотипы об иностранцах и отдельных государствах. Главный герой книги - капитан Врунгель , чьё имя стало нарицательным, - морской аналог барона Мюнхгаузена , рассказывающий небылицы о своих приключениях в плавании .

История создания

Андрей Некрасов до того, как стать писателем, сменил много профессий, сам был моряком и путешественником, побывал во многих уголках Земли. Он записывал рассказы и байки , которые рассказывали его товарищи. Писатель Борис Житков в 1934 году посоветовал ему написать книгу.

Прообразом Врунгеля был знакомый Некрасова Андрей Васильевич Вронский, любитель рассказывать морские небылицы о самом себе. Его искажённая фамилия так подходила для главного героя, что первоначально книга и должна была называться «Приключения капитана Вронского», однако, из опасения обидеть друга, автор был вынужден искать другую фамилию.

Прототипом одного из главных героев повести, старшего помощника Лома, был друг Вронского, капитан Иван Ман . Фамилия его по-немецки означает «мужчина» (Mann), а по-французски «мужчина» - «l’homme» (звучит как русское «Лом») . В 1924 году Вронский и Ман, будучи студентами Морского техникума, отремонтировали старую яхту, мечтая совершить на ней кругосветное путешествие, которое, однако, не состоялось .

Прототипом матроса Фукса стал сослуживец Некрасова, который «вечно попадал в самые комичные ситуации и служил постоянной мишенью для шуток товарищей».

К середине 1936 года повесть была написана и принята журналом «Пионер», где печаталась в течение 1937 года, за исключением № 11, где должна была появиться глава о Японии, которую не пропустила цензура. В книжном издании 1939 года эта глава была восстановлена, а текст повести значительно расширен.

После войны книга несколько раз редактировалась автором: в окончательном варианте указывается, что итальянцы успели повесить Муссолини , Норвегия пережила немецкую оккупацию, а в Италии и Норвегии находятся американские войска; эскадра, напавшая на «Беду» «на пороге Средиземного моря», обозначена как «пираты неизвестной национальности», тогда как в более ранних редакциях упоминалось о её принадлежности франкистской Испании (указание на это сохранилось в имени командующего эскадрой - адмирал дон Канальо ).

Сюжет

Яхта «Беда» во время королевских гонок

Книга начинается с пролога, в котором автор знакомит читателей с преподавателем навигации мореходного училища Христофором Бонифатьевичем Врунгелем, который долгое время оставался для курсантов училища благообразным сухопутным «ботаником» и лишь благодаря случаю обнаружил своё истинное лицо бывалого морехода. В дальнейшем повествование ведётся от лица самого Врунгеля как устный рассказ о совершённом им некогда кругосветном путешествии на яхте «Беда» (изначально называлась «Победа», но при старте первые две буквы отпали).

Заканчивается книга «Толковым морским словарём для бестолковых сухопутных читателей».

Главные герои

Христофор Бонифатьевич Врунгель - главный герой и рассказчик, от имени которого ведётся повествование. Полный, невысокий человек. Опытный моряк, солидный, рассудительный, не лишён изобретательности. Преподаёт навигацию в мореходном училище.

Лом - огромного роста и силы молодой моряк. Простодушен, наивен, исполнителен, но все приказы понимает буквально. Имеет тонкий нюх на спиртное. Превосходный кулинар.

Фукс - профессиональный карточный шулер, нанятый Врунгелем в Кале (Франция) в качестве матроса. Для Фукса служба на «Беде» - способ бежать от бывших дружков («сменить климат»). Небольшого роста, носит щетинистую бороду и широкополую шляпу, знает четыре языка. Умный и хитрый, верный товарищ, умеет находить выход из сложных ситуаций. Не упускает возможность что-нибудь стащить. По-немецки «Фукс» означает «лисица».

Адмирал Хамура Кусаки - главный злодей книги. Адмирал милитаристской Японии, бывший член «Общества защиты китов», в реальности занимающегося их истреблением. Постоянно строит козни экипажу «Беды». Обладает большим влиянием, жесток и весьма коварен.

Маршрут кругосветного плавания Врунгеля

На основе исследования . Пропущены очевидные места (Красное море), а также города, где «Беда» не делала остановок (Суэц). Флаги взяты на 1936 год (в отдельных редакциях упоминается франкистская Испания). Если территория принадлежит двум и более государствам - флаг опускается.

Пункт	Цитата
Ленинград (предположительно)	В тексте не упоминается, но в довоенные времена был основным портом СССР на Балтийском море.
пролив Эресунн (Зунд)	Не успели мы оглянуться, прошли Зунд , Каттегат , Скагеррак …
пролив Каттегат
пролив Скагеррак
Берега Норвегии	И вот на пятые сутки, на рассвете, туман рассеялся, и по правому борту у нас открылись берега Норвегии .
Доггер-Банка	Оказывается, почти рядом с нами норвежский парусник потерпел аварию: сел на мель на Догербанке , получил пробоину, вот-вот пойдёт ко дну.
Ставангер	Пришли назад в Норвегию, в город Ставангер .
Гамбург	Тут как раз пришёл и ответ из порта с предписанием сдать белок в Гамбург .
Роттердам	Меня как моряка, понятно, заинтересовало это последнее, и я решил завернуть в Роттердам , познакомиться с селёдочным делом.
пролив Ла-Манш (Английский канал)	И как раз, знаете, место удобное: в то время мы уже вошли в Английский канал , тут Франция под боком, в порт Кале , а в Кале всегда полно безработных моряков.
Кале , присоединяется Фукс
о. Уайт	Близ острова Уайт я свернул направо и пошёл в Саутгемптон , в Англию.
Саутгемптон
Портсмут	В тот же день я получил разрешение и ввёл весь табун в портсмутский адмиралтейский док.
о. Уайт	Ну, мы пошли не спеша, а через час на горизонте открылся остров Уайт .
п-ов Бретань	Вот знаете так, благополучно, не торопясь мы обогнули Бретань и вступили в Бискайский залив .
Бискайский залив
Гибралтарский пролив	Прошёл, как по зеркалу, и дальше всё было благополучно, до тех пор пока мы не вошли в Гибралтар .
Александрия	Ну, пошли. На этот раз без происшествий, ровно через два дня благополучно прибыли в Александрию , стали на якорь…
Каир	Так, целым караваном, и прибыли в Каир .
река Нил	Синяк у него рассосался, и мы отправились вверх по Нилу .
Суэцкий канал	Оттуда наш путь лежал в Красное море, через Суэцкий канал .
Аден	А после уж, в Адене , вскрыли ящик, глядим - одни скорлупки остались.
мыс Гвардафуй (п-ов Сомали)	Ну, а на другой день я обогнул мыс Гвардафуй и пошёл прямо на юг.
Антарктика , потеряны «Беда» и Лом	Прошли умеренные широты, приблизились к Полярному кругу .
Гонолулу , нашлась информация о «Беде»	А в остальном здесь рай земной: богатая растительность, ананасы, бананы, пальмы. А главное - пляж Уайкики .
река Амазонка	Вам, молодой человек, не приходилось плавать по Амазонке ? Нет. Вот и прекрасно, и не стремитесь.
город Белен (Пара)	Наконец всё-таки прибыли в порт Пара .
Рио-де-Жанейро , найдены «Беда» и Лом	Мы расположились по-барски и отправились в Рио-де-Жанейро пассажирами.
мыс Горн	…обогнули мыс Горн , прошли мимо Новой Зеландии и благополучно прибыли в Сидней , в Австралию.
Берега Новой Зеландии
Сидней
Австралийская пустыня	А тут кругом пустыня - ориентиров нет.
Сидней	А там, в Сиднее , возвратил бумеранги владельцу, попрощался с партнёром по гольфу, поднял флаг.
Берега Новой Гвинеи , Лом потерян	Едва миновали берега Новой Гвинеи , нас нагнал тайфун чудовищной силы.
Берега Японии , «Беда» затоплена	Напрасно, Фукс,- возражаю я,- там всё-таки берег, различные красоты, священная гора Фудзияма …
Фудзияма

Навигацию у нас в мореходном училище преподавал Христофор Бонифатьевич Врунгель.

– Навигация, – сказал он на первом уроке, – это наука, которая учит нас избирать наиболее безопасные и выгодные морские пути, прокладывать эти пути на картах и водить по ним корабли… Навигация, – добавил он напоследок, – наука не точная. Для того чтобы вполне овладеть ею, необходим личный опыт продолжительного практического плавания…

Вот это ничем не замечательное вступление послужило для нас причиной жестоких споров и всех слушателей училища разбило на два лагеря. Одни полагали, и не без основания, что Врунгель – не иначе, как старый морской волк на покое. Навигацию он знал блестяще, преподавал интересно, с огоньком, и опыта у него, видимо, хватало. Похоже было, что Христофор Бонифатьевич и в самом деле избороздил все моря и океаны.

Но люди, как известно, бывают разные. Одни доверчивы сверх всякой меры, другие, напротив, склонны к критике и сомнению. Нашлись и среди нас такие, которые утверждали, что наш профессор, в отличие от прочих навигаторов, сам никогда не выходил в море.

В доказательство этого вздорного утверждения они приводили внешность Христофора Бонифатьевича. А внешность его действительно как-то не вязалась с нашим представлением о бравом моряке.

Христофор Бонифатьевич Врунгель ходил в серой толстовке, подпоясанной вышитым пояском, волосы гладко зачесывал с затылка на лоб, носил пенсне на черном шнурке без оправы, чисто брился, был тучным и низкорослым, голос имел сдержанный и приятный, часто улыбался, потирал ручки, нюхал табак и всем своим видом больше походил на отставного аптекаря, чем на капитана дальнего плавания.

И вот, чтобы решить спор, мы как-то попросили Врунгеля рассказать нам о своих былых походах.

– Ну, что вы! Не время сейчас, – возразил он с улыбкой и вместо очередной лекции устроил внеочередную контрольную по навигации.

Когда же после звонка он вышел с пачкой тетрадок под мышкой, наши споры прекратились. С тех пор никто уже не сомневался, что, в отличие от прочих навигаторов, Христофор Бонифатьевич Врунгель приобрел свой опыт домашним порядком, не пускаясь в дальнее плавание.

Так бы мы и остались при этом ошибочном мнении, если бы мне весьма скоро, но совершенно неожиданно не посчастливилось услышать от самого Врунгеля рассказ о кругосветном путешествии, полном опасностей и приключений.

Вышло это случайно. В тот раз после контрольной Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши, промочил ноги, простудился и слег в постель. А время стояло горячее: весна, зачеты, экзамены… Тетради нужны были нам каждый день… И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашел квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и… остолбенел от неожиданности.

Вместо скромного отставного аптекаря за столом, углубившись в чтение какой-то древней книги, сидел грозный капитан в полной парадной форме, с золотыми нашивками на рукавах. Он свирепо грыз огромную прокуренную трубку, о пенсне и помину не было, а седые, растрепанные волосы клочьями торчали во все стороны. Даже нос, хотя он и действительно покраснел, стал у Врунгеля как-то солиднее и всеми своими движениями выражал решительность и отвагу.

На столе перед Врунгелем в специальной стоечке стояла модель яхты с высокими мачтами, с белоснежными парусами, украшенная разноцветными флагами. Рядом лежал секстант. Небрежно брошенный сверток карт наполовину закрывал сушеный акулий плавник. На полу вместо ковра распласталась моржовая шкура с головой и с клыками, в углу валялся адмиралтейский якорь с двумя смычками ржавой цепи, на стене висел кривой меч, а рядом с ним – зверобойный гарпун. Было еще что-то, но я не успел рассмотреть.

Дверь скрипнула. Врунгель поднял голову, заложил книжку небольшим кинжалом, поднялся и, шатаясь как в шторм, шагнул мне навстречу.

– Очень приятно познакомиться. Капитан дальнего плавания Врунгель Христофор Бонифатьевич, – произнес он громовым басом, протягивая мне руку. – Чему обязан вашим посещением?

Я, признаться, немножко струсил.

– Да вот, Христофор Бонифатьевич, насчет тетрадок… ребята прислали… – начал было я.

– Виноват, – перебил он меня, – виноват, не узнал. Болезнь проклятая всю память отшибла. Стар стал, ничего не поделаешь… Да… так, говорите, за тетрадями? – переспросил Врунгель и, склонившись, стал рыться под столом.

Наконец он достал оттуда пачку тетрадей и хлопнул по ним своей широкой волосатой рукой, да так хлопнул, что пыль полетела во все стороны.

– Вот, извольте, – сказал он, предварительно громко, со вкусом, чихнув, – у всех «отлично»… Да-с, «отлично»! Поздравляю! С полным знанием науки кораблевождения пойдете бороздить морские просторы под сенью торгового флага… Похвально, к тому же, знаете, и занимательно. Ах, молодой человек, сколько непередаваемых картин, сколько неизгладимых впечатлений ждет вас впереди! Тропики, полюса, плаванье по дуге большого круга… – прибавил он мечтательно. – Я, знаете, всем этим бредил, пока сам не поплавал.

– А вы разве плавали? – не подумав, воскликнул я.

– А как же! – обиделся Врунгель. – Я-то? Я плавал. Я, батенька, плавал. Очень даже плавал. В некотором роде единственный в мире кругосветный поход на двухместной парусной яхте. Сто сорок тысяч миль. Масса заходов, масса приключений… Конечно, теперь времена не те. И нравы изменились, и положение, – добавил он, помолчав. – Многое, так сказать, предстает теперь в ином свете, но все же, знаете, оглянешься вот так назад, в глубину прошлого, и приходится признать: много было и занятного и поучительного в том походе. Есть что вспомнить, есть что порассказать!.. Да вы присядьте…

С этими словами Христофор Бонифатьевич пододвинул мне китовый позвонок. Я уселся на него, как на кресло, а Врунгель стал рассказывать.

Глава II, в которой капитан Врунгель рассказывает о том, как его старший помощник Лом изучал английский язык, и о некоторых частных случаях практики судовождения

Сидел я вот так в своей конуре, и, знаете, надоело. Решил тряхнуть стариной – и тряхнул. Так тряхнул, что по всему миру пыль пошла!.. Да-с. Вам, простите, спешить сейчас некуда? Вот и отлично. Тогда и начнем по порядку.

Я в ту пору, конечно, был помоложе, но не так, чтобы вовсе мальчишка. Нет. И опыт был за плечами, и годы. Стреляный, так сказать, воробей, на хорошем счету, с положением, и, скажу вам не хвастаясь, по заслугам. При таких обстоятельствах я мог бы получить в командование самый большой пароход. Это тоже довольно интересно. Но в то время самый большой пароход был как раз в плавании, а я ждать не привык, плюнул и решил: пойду на яхте. Это тоже, знаете, не шутка – пойти в кругосветное плавание на двухместной парусной посудинке.

Ну, стал искать судно, подходящее для выполнения задуманного плана, и, представьте, нашел. Как раз то, что нужно. Точно для меня строили.

Яхта, правда, требовала небольшого ремонта, но под личным моим наблюдением ее в два счета привели в порядок: покрасили, поставили новые паруса, мачты, сменили обшивку, укоротили киль на два фута, надставили борта… Словом, пришлось повозиться. Но зато вышла не яхта – игрушечка! Сорок футов по палубе. Как, говорится: «Скорлупка во власти моря».

Я не люблю преждевременных разговоров. Судно поставил у бережка, закрыл брезентом, а сам пока занялся подготовкой к походу.

Успех, подобного предприятия, как вы знаете, во многом зависит от личного состава экспедиции. Поэтому я особенно тщательно выбирал своего спутника – единственного помощника и товарища в этом долгом и трудном пути. И, должен признаться, мне повезло: мой старший помощник Лом оказался человеком изумительных душевных качеств. Вот, судите сами: рост семь футов шесть дюймов, голос – как у парохода, необыкновенная физическая сила, выносливость. При всем том отличное знание дела, поразительная скромность – словом, все, что требуется первоклассному моряку. Но был и недостаток у Лома. Единственный, но серьезный: полное незнание иностранных языков. Это, конечно, важный порок, но это не остановило меня. Я взвесил положение, подумал, прикинул и приказал Лому в срочном порядке овладеть английской разговорной речью. И, знаете, Лом овладел. Не без трудностей, но овладел за три недели.