Художник васильев константин картины. Васильев Константин Алексеевич: картины и их описание. Обращение к сюрреализму и экспрессионизму

Платки не выходят из моды, просто иногда оказываются на ее пике. Их надо уметь носить, это целая наука. В этой статье мы поговорим не просто об аксессуарах и общих правилах модного этикета, а именно о русских платках: традициях и тенденциях, узорах и сезонах.

Повод для гордости

Английские резиновые сапоги с павлопосадским принтом, каблуки в форме куполов, яркий цветастый или объемный пуховый платок на голове - так еще совсем недавно мода а-ля рус вернулась на подиумы.

И не только на подиумы: в объективы модных фотографов, охотников за свежими образами, попали ньюйорские и лондонские модницы в оренбургских и павлопосадских платках. Подумайте сами: есть ли в России промысел, который бы приносил международные награды простым деревенским жителям? Который так массово подделывают, вероятно, китайские мануфактуры?

Выбираем платок

Кажется, еще со времен царя Гороха девушки носят павлопосадские платки. Они выглядят настолько исконно-русскими и самобытными, что их происхождение не вызывает сомнений! На самом деле эти яркие цветастые платки появились намного позже: на логотипе павлопосадской мануфактуры обозначен 1795 год. Именно тогда трудолюбивый крестьянин-предприниматель Иваном Лабзиным организовал маленькую платочную фабрику.

Белые ажурные "паутинки" оренбургского платка, которые умещаются в скорлупе гусиного яйца и проходят через обручальное кольцо, действительно восхищают. Впервые об этих изделиях узнали в конце XVII века, когда закрепившиеся на Урале русские, вступили в торговые отношения с местным населением. Но настоящую известность пуховязальный промысел получил в Лондоне после всемирной выставки в 1862 году: в знаменитом "хрустальном дворце" среди многих сотен экспонатов впервые были представлены оренбургские пуховые платки.

Для кого?

Павлопосадский платок . Для любительниц прыгать через костер и искать цветущие папоротники в ночь на Ивана-Купалу.

Оренбургский платок . Для тех, кто любит тепло укутаться перед удалой прогулкой на Тройке и жечь Масленицу.

Традиции и тенденции

Женский головной убор служил своеобразной визитной карточкой: семейное положение, сословие хозяйки, достаток семьи обо всем этом можно было узнать, только взглянув на платок.

Так, например, замужние крестьянки завязывали платок под подбородком, «по-бабьи» - концами назад, а дамы высшего света предпочитали воздушные платки-накидки, соответствовавшие их «античным» нарядам.

Кстати, мода носить платки, завязав большой узел под подбородком, пришла в Россию из Германии в ХVІІІ веке., а образ "Алёнушки в платочке", завязанном таким образом, сформировался уже в XX веке.

Вообще, платок, как ни странно, появляется в гардеробе русской женщины лишь в XVII веке. Предшественником его был убрус - полотняный для крестьянок, шелковый для знатных особ, кусок расшитой материи. Им покрывали голову, скалывая под подбородком.

Узоры и сезоны

«Русский платок» - это кропотливый труд талантливых художников, мастеров по ткацкому и красильному делу. В красочных композициях платков можно разглядеть традиции народного искусства: резные узоры наличников домов, вышивки на домотканых полотенцах и рубахах, росписи икон.

Среди простого сословия были популярны холщовые платки с тканым узором по краям, платки, обшитые кумачом и бархатом из шерсти, платки из набивного ситца.

Состоятельными дамами ценилось отсутствие изнаночной стороны(платки одинаково красивы с двух сторон), виртуозность выработки и дорогие материалы.

Изумительной тонкость работы, богатством орнамента и цветовых решений славились елисеевские шали и платки из Воронежской губернии. Самым крупным производителем ситцев и набивных платков был Владимир.

Выражение "опростоволоситься" имеет давние корни и обозначает: “опозориться, оказаться в невыгодном, неудобном положении”. Еще бы, ведь предстать женщине с неприбранными волосами перед кем-то посторонним считалось не вполне приличным, а сорвать убор с ее головы (оставить ее простоволой) было страшным оскорблением.

На Руси существовала традиция дарить маленькой девочке юбку и платок. Носить его до определенного возраста было не обязательно, но первый свой платочек из рук отца девочка уже получала.

В старину платок был самым желанным подарком. Парень, ухаживающий за девушкой, муж-крестьянин, возвращающийся с городского базара, на крестины, назначенные в дворянской семье - гостинец в виде платочка, был знаком любви, заботы, уважения. По старинному поверью свадебный платок обладал особой магической силой. Он состоял из двух цветов - красного (цвет мужчины) и белый (цвет женщины). Это сочетание означало брак.

Русские шали. Как часто они согревали в XIX – ом веке полуобнажённых красавиц, которым в своих прозрачных нарядах было легко простудиться, или же украшали плечи простых крестьянских женщин и девушек. Судя по портретам русских художников В.Л.Боровиковского и И.П.Аргунова, шали на женских плечах в России появились в 90-е годы ХVIII – ого столетия.

Одним из трофеев в 1799 году молодой Бонапарт вывез с Востока именно кашемировые шали. Они тогда стоили достаточно дорого. Особенное предпочтение у дам имели индийские шали. Но и турецкие не уступали им в красоте и в цене. Затем появились английские и французские. Когда дамы открывали коробки с подарками, привезёнными им с Востока – первое, что они могли ощутить – запах пачули. О чём это говорило? Ну конечно же – там была шаль. А при чём здесь пачули, которые вскоре стали использовать в парфюме? Дело в том, что шали пересыпали пачулями, чтобы уберечь их от моли. Немного времени прошло с тех пор, как Наполеон удивил французских дам ценным подарком…

В 1806 году в России начали производство своих русских шалей. Русская нижегородская помещица Надежда Мерлина, затем саратовский помещик Д.А.Колокольцов, воронежская помещица В.А. Елисеева – все они начали производство шалей. Сначала шали в России производили по принципу восточных – кашмирских, персидских и турецких. Они были больших размеров из шерсти тибетских коз. Также выполнялись английские и французские шали.

Орнамент у всех был в одном восточном стиле – мотивы в виде арок, бобов и прочих элементов, заполненных мелким растительным орнаментом. Все шали – и восточные, и западные имели лицевую и изнаночную сторону. Шали, производившиеся в России, отличались высоким совершенством и славились на мировом рынке. Следует отметить, что в мастерских Веры Андреевны Елисеевой впервые заменили шерсть тибетских коз на шерсть сайгаков. По отзывам того времени из «Журнала мануфактур и торговли» «…пух сей оказался столь нежным, тонким, мягким, что пряжа, из него выпрядаемая, уподобляется шёлку, и шали, из оной изготовляемые, не токмо не уступают… кашмирским, но и превосходят их». В 13 граммах шерсти было 450 метров нити. Представьте себе, насколько тонка была пряжа и изделие из неё. Но это ещё не всё. Ткали на маленьких станочках, содержащих не челноки, а небольшие иголочки, количество которых было столько, сколько оттенков в изделии. И наши русские шали не имели лицевой и изнаночной стороны, они были одинаковы с обеих сторон. Как хочешь, так и повязывай. Цветовая гамма была разнообразна – яркая, красочная, с богатым растительным миром – здесь были розы, маки, сирень, флоксы.

…И в лёгких складках женской шали
Цвела ночная тишина. А. Блок

Благодаря применению новой технологии русские шали стали роскошным дополнением к наряду светских дам. Искусству носить шаль, драпироваться в неё и даже танцевать с шалью учили девочек в аристократических семьях с ранних лет. В романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Мармеладов говорит Раскольникову: «Знайте же, что супруга моя в благородном губернском дворянском институте воспитывалась и при выпуске с шалью танцевала при губернаторе и при прочих лицах, за что золотую медаль и похвальный лист получила».

До нас не дошли имена тех мастериц, которые трудились в мастерских вышеназванных помещиков, но их современники высоко ценили мастерство этих безымянных женщин. Шали выполнялись длительный срок – от шести месяцев до 2,5 лет и стоили очень дорого. Крепостные мастерицы у помещицы В.А. Елисеевой трудились до 10 лет, после чего получали свободу с небольшим капиталом, да и не нужны они были, проработав такой срок работницы теряли зрение.

Сохранилось таких шалей на сегодняшний день мало, но если посмотреть на картины русских живописцев, мы всё же сможем представить ту красоту, которую создавали русские женщины-мастерицы.

…Но остался в складках смятой шали
запах мёда от невинных рук. С. Есенин

Такие дорогие шали могли быть доступны не многим. Поэтому большее распространение получили шали шёлковые, шерстяные, батистовые, окрашенные в разные цвета, с набивным рисунком. Постепенно шали превратились из предметов роскоши в неотъемлемую часть наряда. И надевали шаль все – от аристократок до горожанок, купчих и крестьянских женщин.

29 октября 1976 года мало тогда кому известный художник Константин Васильев с другом поехали в Зеленодольск на закрытие выставки молодых художников, назначенное на 18 часов. Больше в свой дом в поселке Васильево он живым не вернулся. Той же ночью в морг 15-й казанской горбольницы были доставлены тела молодых людей, найденные на железнодорожных путях станции Лагерная в нескольких километрах от Казани.

Как оказались там Васильев и его друг Аркадий Попов? Почему в течение двух суток о гибели Константина не извещали семью, хотя все документы были при нем? И как все-таки погиб известнейший нынче художник? Многие и сегодня уверены, что это было убийство.
Но если было преступление, то должно быть и уголовное дело? Позвонив в пресс-центр МВД РТ, услышал на свой вопрос скорый и безапелляционный ответ: "Васильева зарезали в электричке и выбросили из вагона". "Вы располагаете подтверждениями этого?" -"Конечно! Присылайте официальный запрос". Запрос (и не один) был послан, но никакой ясности в эту темную историю ответы, увы, не внесли.
"Сообщаю, что сведениями о том, было ли возбуждено уголовное дело по факту гибели художника Константина Васильева, МВД Республики Татарстан не располагает. Данное преступление было совершено на территории, обслуживаемой линейным отделом внутренних дел, на железнодорожном транспорте. Преступления такой категории ставят на учет в Волго-Вятском управлении внутренних дел на железнодорожном транспорте с дислокацией в Нижнем Новгороде.
Начальник Информационного центра при МВД РТ полковник милиции Р.Р. Фахрутдинов".
"Сообщаю, что в 1976 году прокуратурой Кировского района Казани уголовное дело по факту гибели Константина Васильева не возбуждалось. Материалы по фактам смерти граждан за указанный год уничтожены в связи с истечением сроков хранения.
Прокурор Кировского района, старший советник юстиции О.А. Дроздов".
Ничего не смог вспомнить об этом случае и разысканный мной бывший транспортный прокурор республики Юрий Гудкович. Очевидцев самого момента гибели художника не нашлось. Через несколько дней после случившегося диспетчер и путевые рабочие рассказывали, что двое молодых людей были сбиты локомотивом скорого поезда Омск-Москва. Оба якобы были пьяны. Чудовищным ударом их отшвырнуло на десятки метров по разные стороны пути. В кармане пальто Васильева нашли бутылку портвейна. Делали ли в морге пробы на алкоголь, неизвестно: протоколы судебно-медицинского вскрытия давно уничтожены.
Что двое друзей забыли на Лагерной за две остановки до Казани? Специально сошли с электрички, чтобы купить бутылку в магазине для железнодорожников, который работал до ночи (в те годы спиртное после 8 часов вечера не продавали)? На поминках шли настойчивые разговоры, что в тот вечер с ними был кто-то третий.
Даже если непосредственная причина его смерти - нелепейшее транспортное происшествие, нельзя сказать, что трагический исход был так уж случаен. Художника "убивали" расчетливо и методично, как могли тогда расправляться с самобытным, не укладывающимся в общепринятые рамки талантом: не допускали к зрителю, не принимали в творческий союз, в Худфонд, не поддерживали госзаказами. Убивали его безденежье и нищета: чтобы хоть как-то прокормиться, он малевал плакаты и лозунги на местном стеклозаводе.
Конечно, у Константина были завистники. В той самой зеленодольской выставке участвовали несколько десятков художников, а в книге отзывов записи исключительно о его картинах - и какие восторженные! Ему не только завидовали, его еще и... подозревали! В начале 1976 года он вместе с друзьями был вызван на Черное озеро (в Казани это адрес здания КГБ, недавно сгоревшего). Один из них, Геннадий Пронин, вспоминает: "Почему нас туда пригласили? Кто-то из соседей настучал, что мы слушаем фашистские марши. Костя был поклонником монументального, возвышенного стиля в искусстве. Возьмите его портреты маршала Жукова, картины по мотивам Вагнера, древних саг... А стиль этот ярко выражался и в старых немецких маршах, написанных задолго до нацистов. Еще нас обвинили, что мы читаем "Протоколы сионских мудрецов", Ницше, Шопенгауэра, фашистскую хронику смотрим. Ну что мы читаем, соседи, конечно, знать не могли, а кинохроника была наша, советская: документальный фильм "Обыкновенный фашизм" Ромма - его мы действительно смотрели не раз.
Да и каким Васильев мог быть антисоветчиком? Отец у него партийный работник, в войну партизанил. Но, по-моему, никто так ярко не выразил на холсте тайную жизнь русского национального духа под ледяным дыханием так называемого застоя. Вообще Васильев выламывался из жанровых форматов: не портретист, не пейзажист, не бытописатель. Он, подобно Врубелю, живописец Духа! В общем, гэбисты "шили" нам "организацию", а мы были просто компанией любящих настоящее искусство, литературу, философию людей".
Вскоре после этого художника не стало, и это дало повод связывать его смерть с происками всесильной тогда организации. Между тем отец погибшего вместе с ним Аркадия Попова служил в системе госбезопасности, и в немалом чине. Говорят, он пытался провести собственное расследование гибели сына по "горячим следам", но даже ему это не удалось.
Звездный час художника наступил уже после его смерти. В сентябре 1977 года в казанском Молодежном центре открылась выставка, какой он ни разу не удостаивался при жизни. Два месяца к картинам было настоящее паломничество! Потом - фильм Леонида Кристи "Васильев из Васильева", около полугода демонстрировавшийся в кинотеатре "Россия", - небывалый случай в кинодокументалистике! Картины с триумфом путешествовали по выставочным залам Москвы, страны, зарубежья...
После того как на безвременно ушедшего из жизни земляка обрушился шумный успех, Казанский музей изобразительного искусства решил приобрести его работы и попросил мать оценить картины сына. Клавдия Парменовна всецело доверилась оценочной комиссии, состоявшей преимущественно из коллег Константина. Ее решение прозвучало смертным приговором для картин: покупать их не рекомендовалось как "не имеющие художественной ценности". Правда, посоветовали принять на госхранение. Картины снесли в запасник музея, повесили на двери замок. И пылились бы они там, возможно, по сей день, если бы не полковник Юрий Михайлович Гусев - танкист, ветеран войны, фронтовой газетчик. Потрясенный увиденными на одной из московских выставок полотнами, он поклялся возвести их автора на заслуженное им место в русской живописи. В парадной форме, при всех боевых регалиях, он вместе с сестрой Константина Валентиной явился в Татарский обком КПСС. И после этого визита картины вернули семье.
Но все это было уже после смерти художника-самородка. А помог ли кто-нибудь ему при жизни? Геннадий Пронин под новый, 1975 год подогнал к его дому крытый "МАЗ-500", погрузил в кузов картины, затолкал Костю в кабину, и они двинулись в Москву, где сотрудница Общества охраны памятников Светлана Мельникова обещала им устроить встречу с Ильей Глазуновым. Их встретила жена Ильи Сергеевича (они жили тогда на Арбатской площади), попросила распаковать принесенные с мороза картины. Глазунов без особого интереса посмотрел на одну, на другую... Интерес в его глазах зажегся только тогда, когда была сдернута оберточная бумага с "Северного орла". "Мэтр, - вспоминает Пронин, - как-то сразу ожил: "Ну-ка, ну-ка, давайте еще. Еще!" Дальше стал рассматривать холсты внимательно и подолгу. Молча. Потом снял телефонную трубку: "Сейчас вызову министра культуры". Через полчаса в квартире действительно появился зам. министра культуры РСФСР (фамилию запамятовал), которому Глазунов продемонстрировал Костины картины. "Вот талантливый русский художник. Живет в Казани. Там его зажимают. Давайте поддержим!" И обращаясь в Косте: "Я тут должен уехать на две недели в Финляндию. Подожди меня в Москве. И мы все устроим".
Но к Глазунову Васильев больше не попал. В ожидании возвращения Ильи Сергеевича мотался по столице, прожил все деньги, пробавлялся случайными заказами. В общем, помаявшись несколько месяцев, Константин ни с чем вернулся домой, рассовав картины случайным знакомым. Потом их сохранил от расхищения писатель Владимир Дудинцев. "Вот, матушка, все, чего ваш сын добился в Москве", - виновато сказал по возвращении Клавдии Парменовне Костя, протянув ей сетку апельсинов.
В тот роковой день, когда он навсегда покидал свой дом, в его комнате стоял только что законченный огромный холст, пока еще безымянный. Представляя друзьям новое полотно, он просил их не только высказать свое мнение, но и предложить название. На последнем его холсте - бородатый старец на фоне дремучих лесов, над головой он держит плеть, на кнутовище которой восседает желтоглазый бессонный филин - символ мудрости. У ног старца пламя пожирает древний свиток с выведенной на нем старославянской надписью КОНСТАНТИН ВАСИЛЬЕВ, а поднимающийся над огнем дымок свивается в молодой дубовый росток.
Перебрав множество вариантов, друзья остановились на названии "Человек с филином". Как назвал бы свою картину сам автор, остается только гадать. Ведь, по сути, это и его последний провидческий автопортрет, попытка угадать грядущую судьбу России.

Константин Алексеевич Васильев (03.09.1942 г. — 29.10.1976 г.) – русский художник, широко известный своими произведениями на военные и былинно-мифологические темы.

Творческое наследие Константина Васильева, который избрал себе псевдоним «КОНСТАНТИН ВЕЛИКОРОСС», весьма многопланово и разнообразно, насчитывает более 400 произведений живописи и графики.

Помимо работ указанной выше тематики, в нём присутствуют портреты, пейзажи, реалистические композиции, картины батального жанра. Глубокий символизм живописи в сочетании с оригинальным цветовым решением полотен — широким использованием красного и серебристо-серого цвета и их оттенков — делают картины Константина Васильева узнаваемыми и самобытными.

Васильев обращался к народному искусству: русским песням, былинам, сказкам, скандинавским и ирландским сагам, к «эддической поэзии». Создал произведения на мифологические сюжеты, героические темы славянского и скандинавского эпосов, о Великой Отечественной войне.

Биография. Из книги Анатолия Доронина «Руси волшебная палитра»

Чтобы понять внутренний мир человека, надо непременно коснуться его корней. Отец Кости появился на свет в 1897 году в семье питерского рабочего. Волею cудеб стал участником трех войн и всю жизнь проработал на руководящей работе в промышленности. Мама Кости была почти на двадцать лет моложе отца и принадлежала к семье великого русского живописца И.И. Шишкина.

Перед самой войной молодая чета жила в Майкопе. Первенца ждали с нетерпением. Но за месяц до его рождения Алексей Алексеевич ушел в партизанский отряд: к Майкопу приближались немцы. Клавдия Парменовна не смогла эвакуироваться. Восьмого августа 1942 года город был оккупирован, а третьего сентября в мир вошел Константин Васильев. Надо ли говорить о том, какие тяготы и лишения выпали на долю молодой мамы и малыша. Клавдию Парменовну с сыном взяли в гестапо, потом отпустили, пытаясь раскрыть возможные связи с партизанами. Жизнь Васильевых висела буквально на волоске, и только стремительное наступление советских войск спасло их. Майкоп освободили 3 февраля 1943 года.

После войны семья переезжает в Казань, а в 1949 году — на постоянное жительство в поселок Васильево. И это не было случайностью. Страстный охотник и рыбак, Алексей Алексеевич, часто выезжая за город, как-то попал в этот поселок, влюбился в него и решил перебраться сюда навсегда. Позже Костя отразит неземную красоту этих мест в своих многочисленных пейзажах.

Юного Костю поразила красота этих мест. Она была здесь особая, созданная великой рекой. В голубой дымке высится правый берег, почти обрывистый, заросший лесом; виднеется далекий белый монастырь на склоне, правее – сказочный Свияжск, весь уместившийся на Столовой горе со своими храмами и церквами, лавками и домами, поднявшийся над широкими лугами в пойме Свияги и Волги. А совсем далеко, уже за Свиягой, на ее высоком берегу чуть видна колокольня и церковь села Тихий Плес. Ближе к поселку – река, поток водный, широкий. А вода глубока, медленна и прохладна, а омуты бездонны, тенисты и холодны.

Весной, в апреле-мае, паводок заливал весь этот простор от кряжа и до кряжа, и тогда к югу от поселка на много километров была видна вода с кустистыми островами, а сам далекий Свияжск превращался в остров. К июню вода уходила, обнажая весь простор заливных лугов, щедро напоенных и удобренных илом, оставляя после себя веселые ручьи и синие заросшие озерца, густо заселенные налимами, линями, вьюнами, щурятами да лягушками. Наступавшая летняя жара с неуемной силой выгоняла из земли густые, сочные, сладкие травы, а по берегам канав, ручьев и озер гнала вверх и вширь кусты тальника, смородины, шиповника.

Луга на левом берегу у кряжа сменялись светлыми липовыми и дубовыми лесами, которые и поныне, перемежаясь с полями, тянутся к северу на много километров и переходят постепенно в хвойную лес-тайгу.

От своих сверстников Костя отличался тем, что не интересовался игрушками, мало бегал с другими ребятишками, но всегда возился с красками, карандашом и бумагой. Отец часто брал его на рыбалку, на охоту, и Костя рисовал реку, лодки, отца, лесную пасеку, дичь, собаку Орлика, и вообще все, что радовало глаз и поражало его воображение. Некоторые из этих рисунков сохранились.

Родители, как могли, помогали развитию способностей: тактично и ненавязчиво, оберегая вкус, подбирали книги и репродукции, знакомили Костю с музыкой, возили его в музеи Казани, Москвы, Ленинграда, когда представлялся случай и возможность.

Первая любимая Костина книга – «Сказание о трех богатырях». Тогда же мальчик познакомился с картиной В.М. Васнецова «Богатыри», а годом позже скопировал ее цветными карандашами. В день рождения отца преподнес ему в подарок картину. Сходство богатырей было поразительным. Вдохновившись похвалой родителей, мальчик скопировал «Витязя на распутье», тоже цветными карандашами. Затем сделал рисунок карандашом со скульптуры Антокольского «Иван Грозный». Сохранились его первые пейзажные зарисовки: пень, усыпанный желтыми осенними листьями, избушка в лесу.

Родители видели, что мальчик одарен, жить не может без рисования, и поэтому не однажды задумывались над советами учителей – послать сына в художественную школу. Да ведь куда, в какую, после какого класса? Ни в поселке, ни в Казани такой школы не было. Помог случай.

В 1954 году газета «Комсомольская правда» поместила объявление, что Московская средняя художественная школа при институте имени В. И. Сурикова принимает одаренных в области рисования детей. Родители сразу же решили, что именно такая школа нужна Косте — у него очень рано проявились способности к рисованию. Иногородних детей школа принимала в год пять-шесть человек. Костя попал в их число, сдав все экзамены на «отлично».

Московская средняя художественная школа располагалась в тихом Лаврушинском переулке старого Замоскворечья, напротив Третьяковской галереи. Подобных школ в стране было всего три: кроме московской, еще в Ленинграде и Киеве. Но МСХШ почиталась вне конкуренции хотя бы потому, что существовала при институте имени Сурикова, а в качестве учебной базы имела Третьяковку.

Конечно, Костя не дождался того дня, когда в Третьяковку пошел весь класс во главе с преподавателем. Он пошел в галерею один, как только был зачислен в школу. Заложенный жизнью личностный интерес, с одной стороны, и живая активная сила картин, с другой, столкнулись в его возбужденном сознании. К какой картине идти? Нет, не к этой, где ночное небо и темная тень дома, и не к той, где песчаный морской берег и шаланда в заливе, и не туда, где изображены женские фигуры…

Костя пошел дальше и услышал в себе зов, когда увидел три яркие знакомые фигуры на большом, в полстены полотне Васнецова «Богатыри». Мальчик обрадовался свиданию с источником своего недавнего вдохновения: ведь репродукцию этой картины он изучал по сантиметрам, смотрел несчетное количество раз, а потом старательно перерисовывал. Так вот он каков – подлинник!

Мальчик впился в решительные лица богатырей, блестящее достоверное вооружение, отливающую металлом кольчугу, косматые конские гривы. Откуда взял великий Васнецов все это? Из книг, конечно! А всю эту степную даль, этот воздух перед схваткой – тоже из книг? А ветер? Ведь на картине чувствуется ветер! Костя заволновался, открыв сейчас перед подлинником чувство ветра. Действительно, конские гривы, да и травинки шевелит ветер.

Оправившись от первых довлеющих впечатлений города-гиганта, мальчик не потерялся в непривычном для него пространстве. Третьяковка и Пушкинский музей, Большой театр и консерватория – вот ставшие для него главными ворота в мир классического искусства. С недетской серьезностью читает он и «Трактат о живописи» Леонардо да Винчи, а потом изучает картины этого великого мастера и «Наполеона» советского историка Евгения Тарле, со всем пылом юной души погружается в музыку Бетховена, Чайковского, Моцарта и Баха. И могучая, почти овеществленная духовность этих гигантов закрепляется в его сознании кристаллами драгоценной породы.

Тихий, спокойный Костя Васильев всегда держался независимо. Уровень его работ, заявленный с первых дней учебы, давал на это право. Не только мальчишек, но даже преподавателей поражали Костины акварели. Как правило, это были пейзажи, со своей явно отличительной тематикой. Юный художник не брал чего-то крупного, броского, яркого, а всегда находил какой-нибудь штрих в природе, мимо которого можно пройти и не заметить: веточка, цветок, полевая травинка. Причем исполнял Костя эти этюды минимальными живописными средствами, скупо отбирая краски и играя тонкими соотношениями цвета. В этом проявляется характер мальчика, его подход к жизни.

Чудом сохранилась одна его удивительная постановка – натюрморт с гипсовой головой. Почти завершив работу, Костя нечаянно пролил на нее клей; тут же он снял картон с мольберта и бросил в мусорный ящик. Так бы и исчезла навсегда эта акварель, как и множество других, если бы не Коля Чаругин – тоже интернатский мальчишка, учившийся классом позже и всегда с восторгом наблюдавший за работой Васильева. Он спас и в течение тридцати лет хранил этот натюрморт среди своих самых ценных произведений.

Все составляющие этого натюрморта были кем-то со вкусом подобраны в предметном фонде школы: в качестве фона – средневековый плюшевый кафтан, на столике – гипсовая головка мальчика, старинная книга в потертом кожаном переплете и с какой-то тряпичной закладкой, а рядом – еще не увядший цветок розы.

Проучиться Косте пришлось недолго — всего два года. Умер отец и ему пришлось вернуться домой. Продолжил он учебу в Казанском художественном училище, поступив сразу на второй курс. Костины рисунки не походили на работы ученика. Любой набросок он делал плавным и почти безотрывным движением руки. Васильев делал множество живых и выразительных рисунков. Жаль, что в большинстве своем они утрачены. Из сохранившихся наиболее интересен его автопортрет, написанный в пятнадцатилетнем возрасте. Плавной тонкой линией строится контур головы. Одним движением карандаша намечены форма носа, изгиб бровей, слегка обозначены рот, точеный изгиб ушной раковины, локоны у лба. При этом овал лица, разрез глаз и что-то еще едва уловимое напоминают «Мадонну с гранатом» Сандро Боттичелли.

Характерен сохранившийся небольшой натюрморт того периода – «Кулик», написанный маслом. В нем явное подражание голландским мастерам – та же строгая сумрачная тональность, филигранно выписанная фактура предметов. На краю стола, на грубой холщовой скатерти лежит добыча охотника, а рядом стакан с водой, абрикосовая косточка. И прозрачная колодезная вода, и необсохшая еще косточка, и оставленная на время птица – все настолько натурально, что зритель легко может мысленно раздвинуть рамки картины и дорисовать в своем воображении какую-нибудь сопутствующую постановке художника житейскую ситуацию.

К этому периоду жизни Васильев мог писать в любой манере, под кого угодно. Ремеслом владел мастерски. Но ему предстояло найти свой путь и, как всякому художнику, хотелось сказать и свое собственное слово. Он рос и искал себя.

Весной 1961 года Константин закончил Казанское художественное училище. Дипломной работой были эскизы декораций к опере Римского-Корсакова «Снегурочка». Защита прошла с блеском. Работа была оценена на «отлично», но к сожалению, не сохранилась.

В мучительном поиске себя, Васильев «переболел» абстракционизмом и сюрреализмом. Было любопытно испробовать стили и направления, во главе которых засверкали такие модные имена, как Пабло Пикассо, Генри Мур, Сальвадор Дали. Васильев довольно быстро постиг творческое кредо каждого из них и создавал новые интересные разработки в их ключе. Окунувшись с присущей ему серьезностью в разработку новых направлений, Васильев создает целую серию интересных сюрреалистических произведений, таких как «Струна», «Вознесение», «Апостол». Однако самого Васильева быстро разочаровал формальный поиск, в основе которого лежал натурализм.

— Единственное, чем интересен сюрреализм,- делился он с друзьями,-это своей чисто внешней эффектностью, возможностью открыто выражать в легкой форме сиюминутные стремления и мысли, но отнюдь не глубинные чувства.

Проводя аналогию с музыкой, он сравнивал это направление с джазовой обработкой симфонической пьесы. Во всяком случае, деликатная, тонкая душа Васильева не желала мириться с определенной легкомысленностью форм сюрреализма: вседозволенностью выражения чувств и мыслей, их неуравновешенностью и обнаженностью. Художник почувствовал его внутреннюю несостоятельность, разрушение чего-то главного, что есть в реалистическом искусстве, того смысла, того назначения, которое оно несет.

Несколько дольше продолжалось увлечение экспрессионизмом, относящимся к беспредметной живописи и претендовавшим на большую глубину. Здесь столпы абстракционизма заявляли, например, о том, что мастер без помощи предметов изображает не тоску на лице человека, а саму тоску. То есть для художника возникает иллюзия гораздо более глубокого самовыражения. К этому периоду можно отнести такие работы как: «Квартет», «Грусть королевы», «Видение», «Икона памяти», «Музыка ресниц».

Пытаясь постичь суть явлений и выстрадать общий строй мыслей для будущих произведений, Константин занялся пейзажными зарисовками. Какое многообразие пейзажей он создал за свою короткую творческую жизнь! Бесспорно, Васильев создал неповторимые по своей красоте пейзажи, но какая-то новая сильная мысль мучилась, билась в его сознании: «Внутреннюю силу всего живого, силу духа – вот что должен выражать художник!» Да, красота, величие духа – вот что будет отныне для Константина главным! И родились «Северный орел», «Человек с филином», «Ожидание», «У чужого окна», «Северная легенда» и многие другие работы, ставшие воплощением особого «васильевского» стиля, который нельзя спутать ни с чем.

Константин принадлежал к редчайшей категории людей, которым неизменно сопутствует вдохновение, но они его не чувствуют, потому что для них это привычное состояние. Они как будто от рождения и до смерти живут на одном дыхании, в повышенном тонусе. Константин все время любит природу, все время любит людей, все время любит жизнь. Почему он наблюдает, почему и ловит взгляд, движение облака, листочка. Он постоянно ко всему внимателен. Вот это внимание, эта любовь, это стремление ко всему хорошему и было вдохновением Васильева. И в этом заключалась вся его жизнь.

Но несправедливо, конечно, утверждать, будто жизнь Константина Васильева была лишена неизбывных человеческих радостей. Однажды (Константину было тогда семнадцать лет) его сестра Валентина, вернувшись из школы, рассказала, что к ним в восьмой класс пришла новенькая – красивая девчонка с зелеными раскосыми глазами и длинными, до плеч, волосами. Приехала она жить в курортный поселок из-за больного брата. Константин предложил привести ее для позирования.

Когда четырнадцатилетняя Людмила Чугунова вошла в дом, Костя неожиданно растерялся, засуетился, начал переставлять мольберт с места на место. Первый сеанс длился долго. Вечером Костя пошел провожать Люду домой. Ватага ребят, попавшихся им навстречу, жестоко избила его: сразу и безоговорочно Люда была признана самой красивой девчонкой поселка. Но разве побои могли охладить пылкое сердце художника? Он полюбил девушку. Каждый день писал ее портреты. Людмила пересказывала ему свои романтические сны, и он делал к ним цветные иллюстрации. Они оба не любили желтый цвет (может быть, просто юношеская неприязнь к символу измены?), и однажды, нарисовав голубые подсолнухи, Костя спросил:»Ты понимаешь, что я написал? Если нет, лучше молчи, ничего не говори…»

Константин приобщал Люду к музыке, литературе. Казалось, они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Как-то раз Людмила зашла к Константину с подругой. Он в это время вместе со своим другом Толей Кузнецовым сидел в полумраке, увлеченно слушал классическую музыку и на вошедших никак не отреагировал. Для подруги Люды такое невнимание показалось оскорбительным, и она утащила Люду за руку.

После этого девушка долго боялась встреч, чувствуя, что обидела Костю. Все существо ее тянулось к нему, и, когда ей совсем становилось невмочь, она подходила к его дому и часами сидела на крыльце. Но дружеские отношения прервались.

Прошло несколько лет. Как-то на электричке Константин возвращался из Казани вместе с Анатолием. Встретив в вагоне Людмилу, он подошел к ней и пригласил: — У меня в Зеленодольске открылась выставка. Приходи. Там есть и твой портрет.

Звонкая, радостная надежда пробудилась в ее душе. Конечно же, она приедет! Но дома мать категорически запретила: «Не поедешь! Чего мотаться куда-то, у тебя и без того полно его рисунков и портретов!»

Выставка закрылась, и неожиданно Константин сам пришел к ней в дом. Собрав все свои рисунки, на глазах у Людмилы порвал их и молча ушел. Навсегда…

Несколько работ полуабстрактного стиля – память о юношеских поисках живописных форм и средств, посвященных Людмиле Чугуновой, сохранились все же в коллекциях Блинова и Пронина.

Теплые отношения связывали одно время Константина с Леной Асеевой, выпускницей Казанской консерватории. Портрет Лены маслом с успехом демонстрируется на всех посмертных выставках художника. Елена успешно закончила учебное заведение по классу фортепиано и, естественно прекрасно разбиралась в музыке. Это обстоятельство особенно влекло Константина к девушке. Однажды он решился и сделал ей предложение. Девушка ответила, что должна подумать…

Ну кто из нас, простых смертных, может вообразить себе, какие страсти закипают и бесследно исчезают в душе большого художника, какие ничтожные порой обстоятельства могут в корне изменить накал его эмоций? Конечно же он не знал, с каким ответом шла к нему на следующий день Лена, да, видимо, его это уже не интересовало, поскольку желаемого ответа он сразу не получил.

Многие скажут, что это не серьезно и что так важные вопросы не решают. И будут, конечно, правы. Но давайте помнить, что художники, как правило, люди легко ранимые и гордые. К несчастью, неудача, постигшая Константина в этом сватовстве, сыграла еще одну роковую роль в его судьбе.

Зрелым уже человеком, в возрасте около тридцати лет, он полюбил Лену Коваленко, также получившую музыкальное образование. Умная, тонкая, обворожительная девушка, Лена растревожила сердце Константина. В нем вновь, как в юности, проснулось сильное, настоящее чувство, но боязнь получить отказ, встретить непонимание так и не позволила ему устроить свое счастье… Но в том, что единственной его избранницей до последних дней жизни оставалась живопись можно усматривать особое предназначение художника.

Есть в этом, несомненно, и объективные причины. Одна из них – беззаветная материнская любовь Клавдии Парменовны, боявшейся выпускать сына из родного гнезда. Порой слишком придирчиво, критическим оком могла она взглянуть на невесту и высказать потом сыну свое мнение, на что Константин реагировал очень чувствительно.

Необыкновенное дарование, богатый духовный мир и полученное образование позволили Константину Васильеву оставить свой, ни с чем несравнимый, след в русской живописи. Его полотна легко узнаваемы. Его можно не признавать вообще, некоторые его работы спорны, но увидев однажды работы Васильева уже нельзя остаться к ним равнодушным. Хочется привести отрывок из повести Владимира Солоухина «Продолжение времени»: -… «Константин Васильев?! — запротестовали художники. — Но это же непрофессионально. У живописи есть свои законы, свои правила. А это безграмотно с точки зрения живописи. Он любитель…, дилетант, и все картины его — дилетантская мазня. Там же ни одно живописное пятно не соответствует другому живописному пятну! — Но позвольте, если эта живопись вовсе даже и не искусство, то чем же и почему же она действует на людей?.. — Может быть, там есть поэзия, свои мысли, символы, образы, свой взгляд на мир — мы не споpим, но там нет пpофессиональной живописи. — Да не могут мысли и символы воздействовать на людей сами по себе в голом виде. Это были бы только лозунги, отвлеченные знаки. И поэзия не может существовать в невоплощенном виде. И напротив, если картина сверхграмотна и, профессиональна, если в ней каждое живописное пятно, как вы говорите, соотносится с другим живописным пятном, но в ней нет ни поэзии, ни мысли, ни символа, ни своего взгляда на мир, если картина не трогает ни ума, ни сердца, скучна, уныла или просто мертва, духовно мертва, то зачем мне это грамотное взаимоотношение частей. Тут главное, видимо, именно в одухотворенности Константина Васильева. Именно одухотворенность почувствовали люди… »

Погиб Костя при весьма странных и загадочных обстоятельствах. Официальная версия — был сбит вместе с другом на железнодорожном переезде проходящим поездом. Произошло это 29 октября 1976 года. Родственники и друзья Кости не согласны с этим — слишком много непонятных совпадений, связанных с его смертью. Несчастье это потрясло многих. Похоронили Константина в березовой роще, в том самом лесу, где он очень любил бывать.

Судьба, так часто злая по отношению к великим людям извне, всегда бережно обходится с тем, что есть в них внутреннего, глубокого. Мысль, которой предстоит жить, не умирает с носителями своими, даже когда смерть застигает их неожиданно и случайно. И художник будет жить, пока живы его картины.

«Северный орел»

«Маршал Г. Жуков»

mp-3-плейер для просмотра с музыкой

Человек с филином

На Калиновом мосту

Вольга и Микула

Бой со Змеем

Илья Муромец и голь кабацкая

Садко и Владыка морской

Семаргл

Евпраксия

Звездное небо

Алеша Попович и красна девица

Русский витязь

Бой Добрыни со змеем

Авдотья-рязаночка

Горят пожары

Илья Муромсец, стреляющий по церквям

Северный орел

Плач Ярославны

Нечаянная встреча

Русалка

Прощание славянки

Свияжск

Константин Васильев родился 3 сентября 1942 года в городе Майкопе Краснодарского края. Его отец Алексей Алексеевич родом из Петербурга, участник трёх войн (1-й мировой, гражданской - сражался в Чапаевской дивизии, 2-й мировой - партизан, коммунист), инженер, большой знаток и любитель природы, поклонник литературы.

Мать Клавдия Пармёновна Шишкина - по линии своей матери из саратовских крестьян.

8 августа 1942 года Майкоп был оккупирован фашистами, отец ушёл в партизаны. Но уже в феврале 1943 года город освободили, отец вернулся. В 1946 году семья переехала в Казань, затем в Васильево, в тридцати километрах от города, напротив места, где Свияга впадает в Волгу. Девственные леса, речные просторы... Вместе с отцом Костя ходит на охоту, на рыбалку. Это были, видимо, незабываемые мгновения, когда душа открыта всему чудесному в мире. Он рано начал рисовать. Матушка говорила о нём: "Он родился с карандашом в руках". Родители всерьёз задумались о дальнейшем развитии таланта, данного судьбой их сыну.

Прекрасно сдав экзамены, Константин Васильев становится учеником Московской художественной школы-интерната при институте им. Сурикова Академии художеств СССР. С 1954 по 1957 год он жил и учился в Москве. Эти годы наполнены впечатлениями от изобразительного искусства, музыки, театров.

Учился в Казанском художественном училище (1957-1961). Работал учителем рисования и черчения в средней школе, художником-оформителем. Творческое наследие Васильева обширно: картины, графика, этюды, иллюстрации, эскизы росписи церкви в Омске. Произведения начала 1960-х гг. отмечены влиянием сюрреализма и абстрактного экспрессионизма («Струна», 1963; «Абстрактные композиции», 1963). В конце 1960-х гт. отказался от формалистических поисков, работал в реалистической манере.

Ушел Константин Васильев в 34 года, как бы подтверждая зловещую теорию о связи гениальности и неизбежной ранней смерти. Художник погиб странно, насчитали даже четыре версии его смерти: 29 октября 1976 года был избит хулиганами в пустой электричке, выброшен на ходу из поезда, был зарублен топором, был сбит поездом на станции Антропшино. Уголовное дело прокуратурой не возбуждалось, следствия не было, и обстоятельства и причины гибели Константина Васильева, наверное, так и остантся тайной.

Художник оставил после себя около 400 картин, большая часть его творческого наследия – 82 полотна – хранилась в музее. Судьбе художника трудно позавидовать.Непризнаный и гонимый при жизни, он писал как одержимый, как будто чувствовал, что скоро уйдет. Если вдруг появлялся экстравагантный покупатель, заинтересовавшийся непризнанным гением, художник просто измерял свое творчество школьной линейкой по диагонали и брал с ошарашенного коллекционера по рублю за сантиметр. И только много лет спустя люди заметят, что картины Васильева порождают так называемый «синдром Стендаля» , и посетители выставок и музея будут терять сознание от безумной энергетики, которую мастер вложил в свои полотна. Его картины пользуются невероятной популярностью и оцениваются во многие миллионы долларов. За 20 лет состоялось более полусотни персональных выставок в городах России, а также в Болгарии,бывшей Югославии, Испании.

В 1988 году Константину Васильеву была посмертно присуждена Премия комсомола Татарии им. Мусы Джалиля за цикл картин о Великой Отечественной войне.

В 1996 и 1998 годах были открыты два музея и Картинная галерея Константина Васильева.

Музей в Москве, где хранились 82 картины художника, создавался с большой любовью поклонниками творчества Васильева. Это настоящие русские патриоты во главе с Анатолием Ивановичем Дорониным, любящие творчество Константина Васильева и преданные своему делу.

Чтобы создать музей, три года обивались пороги правительства Москвы. Наконец дали в аренду разрушенный особняк, от которого осталось всего три стены. Потом, почти десять лет восстанавливали его, своими руками, на свои деньги. И вот, в 1998 году музей открылся. Но земля в Москве - лакомый кусочек, много желающих отнять ее, на этой территории, где находится музей, планировалось построить 2 высотных здания. С 2005 года начались атаки на музей – рейдерские наезды, суды, поддельные документы, подписи…

Перед тем, как 15 картин из музея Константина Васильева должны были быть переданы в собственность сестры художника, собрание Клуба решило провести экспертизу всех картин на предмет установления их подлинности. Некая юридическая фирма "Частное право" предложила свою помощь в перевозке и размещении картин на территории закрытого режимного предприятия "Восход". Однако затем картины странным образом исчезли.

В ту же ночь музей подожгли. В ночь с 21 на 21 сентября 2009 года в здании музея Васильева произошел пожар.

Около 22 часов один из двух находящихся в здании сторожей проснулся и почувствовал запах бензина. Через несколько минут помещение стало заполняться дымом. Горело помешение газовой котельной. Он разбудил второго охранника и они, вызвав пожарных, попытались тушить самостоятельно. Однако огонь распространился через систему вентиляции на чердачное помещение. Прибывшим пожарным удалось довольно быстро потушить пожар.

В результате пожара сгорела крыша и часть помещений. Остальные сильно повреждены водой при тушении. К счастью картин в здании не было, но теперь музей нуждается в капитальном ремонте.

На месте возникновения очага возгорания найдены обгоревшие автомобильные покрышки и деревянные обломки. Даже по прошествии нескольких часов чувствовался сильный запах бензина, что позволяет подозревать умышленный поджог.

Только через год картины были найдены и возвращены теперь уже новой владелице – сестре художника Валентине Васильевой. Картины художника Константина Васильева, которые по решению Бутырского суда должны быть переданы сестре Валентине Васильевой, нашлись в культурном центре ФСБ!

Как заявила Ирина Лахоузова, представитель московского управления службы судебных приставов: "Картины нашли в культурном центре ФСБ, в данной ситуации участвовал сотрудник ФСБ, который занимался перевозкой картин. Впоследствии они исчезли, благодаря службе судебных приставов, они получили информацию о том, что картины находятся в культурном центре ФСБ. Сообщили следствию, следствие уже непосредственно изымало".

В октябре 2010 г. в Москве прошла выставка пропавших картин.

Впрочем Васильевой не пришлось распоряжаться коллекцией - та самая компания аферистов, которая и начала всю эту историю, предъявила ей огромный счет за издержки и оплату судебных решений в ее пользу. Поэтому картины ей пришлось отдать в их распоряжение. В разговоре с директором музея А.И. Дорониным эти люди заявили, что договор на распоряжение коллекцией составлен таким образом, что картины Валентина Васильева не получит никогда.

После поджога здания музея году Клуб любителей живописи К. Васильева был втянут в многочисленные судебные тяжбы с упомянутой юр.формой. И все же, выиграв более 30 неправомерных исков, Клуб вновь открыл музей для посетителей 31 марта 2012 года.

Картины Константина Васильева, безусловно, можно считать национальным достоянием. И уж точно - общекультурной ценностью. И всем поклонникам творчества художника, по большому счету, неважно - кто именно будет содержать у себя картины, главное, чтобы о них должным образом заботились, и они были доступны широкой публике. А уж будет это государственный или частный музей - значения не имеет. Это имеет принципиальное значение только для тех, кто видит в картинах Васильева прежде всего 90 миллионов рублей, а не произведения искусства.