Родное (Далеких стад унылое мычанье...)

РОДНОЕ

Далеких стад унылое мычанье,
И близкий шорох свежего листа...
Потом опять - глубокое молчанье...
Родимые, печальные места!

Протяжный гул однообразных сосен,
И белые сыпучие пески...
О бледный май, задумчивый, как осень!..
В полях - затишье, полное тоски...

И крепкий запах молодой березы,
Травы и хвойных игл, когда порой,
Как робкие, беспомощные слезы,
Струится теплый дождь во тьме ночной.

Здесь - тише радость и спокойней горе.
Живешь, как в милом и безгрешном сне.
И каждый миг, подобно капле в море,
Теряется в бесстрастной тишине.

Май 1893

Примечания:

ЛПН. 1896. № 5 -- ПСС-II, т. 22. Перепеч.: Ежов и Шамурин. Автограф (ИРЛИ), без загл., без строфического деления, с зачеркнутой пометой «Нива» и с вар. в ст. 11 («тихие» вм. «робкие»); датируется по положению в тетради среди ст-ний 1893 г. и по содержанию: упоминается «бледный май». Написано, по всей видимости, на даче под Лугой (см. помету под предыдущим текстом —

Жили-дружили мышь с воробьем. Ровно тридцать лет водили дружбу: кто что ни найдёт — все пополам.

Да случилось как-то — нашёл воробей маковое зёрнышко.

«Что тут делить? — думает. — Клюнешь разок — и нет ничего».

Взял да и съел один всё зёрнышко.

Узнала про то мышь и не захотела больше дружить с воробьем.

— Давай, — кричит, — давай, вор-воробей, драться, не на живот, а на смерть! Ты собирай всех птиц, а я соберу всех зверей. Дня не прошло, а уж собралось на поляне войско звериное. Собралось и войско птичье. Начался великий бой, и много пало с обеих сторон.

Куда силён звериный народ! Кого когтем цапнет, — глядишь, и дух вон! Да птицы-то не больно поддаются, бьют всё сверху. Иной бы зверь и ударил и смял птицу — так она сейчас в лёт пойдёт. Смотри на неё, да и только!

В том бою ранили орла. Хотел он подняться ввысь, да силы не хватило. Только и смог взлететь на сосну высокую. Взлетел и уселся на верхушке.

Окончилась битва. Звери по своим берлогам и норам разбрелись. Птицы по гнёздам разлетелись. А он сидит на сосне, избитый, израненный, и думает, как бы назад воротить свою прежнюю силу.

А на ту пору охотник мимо шёл. День-деньской ходил он по лесу, да ничего не выходил. Эхма, — думает, — видно ворочаться мне нынче домой с пустыми руками». Глядь, сидит на дереве орел. Стал охотник под него подходить, ружьецо на него наводить. «Какая ни есть, а всё добыча», — думает. Только прицелился, говорит ему орёл человечьим голосом:

— Не бей меня, добрый человек! Убьёшь, мало будет прибыли. Лучше живьём меня возьми да прокорми три года, три месяца и три дня. А я, как наберусь силушки, да отращу крылышки, добром тебе заплачу.

«Какого добра от орла ждать?» — думает охотник, и прицелился в другой раз.

А раненый орёл опять просит:

— Не бей меня, добрый человек! В некое время я тебе пригожусь.

Не верит охотник и в третий раз ружьё подымает. В третий раз просит его орёл:

— Не бей меня, добрый молодец, а возьми к себе, выходи да вылечи! Не сделал я тебе никакого худа, а за добро добром заплачу.

Сжалился охотник, взял орла и понёс домой.

— Ну, добрый человек, — говорит ему орёл дорогою, — день-деньской ходил ты, да ничего не выходил. Бери теперь свой острый нож и ступай на поляну. Была у нас там битва великая со всяким зверьём, и много мы того зверья побили. Будет и тебе поживишка немалая.

Пошёл охотник на поляну, а там зверья побитого видимо-невидимо. Куницам да лисицам счёту нет. Отточил он нож на бруске, поснимал звериные шкуры, свёз в город и продал недёшево. На те деньги накупил хлеба в запас и насыпал с верхом три закрома — на три года хватит.

Проходит один год — опустел один закром. Велит орёл охотнику везти его на то самое место, где сосна высокая стоит.

Оседлал охотник коня и привёз орла на то место.

Взвился орёл за тучи и с разлёту ударил грудью в дерево — раскололось дерево надвое.

— Ну, охотник, — говорит орёл, — не собрался я ещё с прежней силою. Корми меня и другой год.

День да ночь — сутки прочь. Другой год миновал, другой закром опустел. Опять привёз охотник орла в лес, к высокой сосне. Взвился орёл за тёмные тучи, разлетелся сверху и ударил грудью в дерево. Раскололось дерево на четыре части.

— Видно, придётся тебе, добрый молодец, ещё годок кормить меня. Не собрался я с прежней силою.

Вот прошло три года, три месяца и три дня. Во всех закромах пусто стало. Говорит орёл охотнику:

— Вези меня опять на то самое место, к высокой сосне.

Послушался охотник, привёз орла к высокой сосне.

Взвился орёл выше прежнего, сильным вихрем ударил сверху в самое большое дерево — и расшиб его в щепки с верхушки до корня. Так весь лес кругом и зашатался.

— Спасибо тебе, добрый молодец! Теперь воротилась ко мне сила прежняя. Бросай-ка ты лошадь да садись на крылья ко мне. Понесу я тебя на свою сторону и расплачусь с тобой за всё добро.

Сел охотник орлу на крылья. Полетел орел на синее море и поднялся высоко-высоко.

— Посмотри, — говорит, — на сине море: велико ли?

— С колесо, — отвечает охотник.

Тряхнул орёл крыльями и сбросил охотника вниз. Дал ему спознать смертный страх и подхватил, не допустя до воды. Подхватил и поднялся с ним ещё выше:

— Посмотри-ка теперь на сине море: велико ли?

— С куриное яйцо, — отвечает охотник.

Тряхнул орёл крыльями и опять сбросил охотника вниз. Над самой водой подхватил его и поднялся вверх ещё повыше прежнего:

— Ну, теперь посмотри на сине море: велико ли?

— С маковое зёрнышко.

В третий раз встряхнул орёл крыльями и сбросил охотника с поднебесья, да опять-таки не допустил до воды, подхватил на крылья и спрашивает:

— Что, добрый молодец, узнал, каков смертный страх?

— Узнал, — говорит охотник. — Я уж думал, конец мой пришёл.

— Вот и я так думал, как ты на меня ружьё наводил. Ну, теперь мы с тобой за зло рассчитались. Давай добром считаться.

Полетели они на берег. Летели-летели, близко ли, далёко ли — видят: середь поля медный столб стоит, как жар горит. Пошёл орёл книзу.

— А ну, охотник, — говорит, — прочитай-ка, что на столбе написано.

Прочитал охотник: «За этим столбом медный город есть — на двадцать пять вёрст вдоль и вширь».

— Ступай в медный город, — говорит орёл. — Тут живёт сестра моя старшая. Кланяйся ей и проси у неё медный ларчик с медными ключиками. А другого ничего не бери — ни злата, ни серебра, ни каменья самоцветного.

Пошёл охотник в медный город к царице Медянице, Орловой сестрице.

— Здравствуй, государыня! Братец твой поклон тебе посылает.

— Да откуда ж ты братца моего знаешь?

— Так и так… Кормил я его, больного, раненого, целых три года, три месяца и три дня.

— Спасибо, добрый человек. Вот же тебе злато, серебро, каменье самоцветное. Бери сколько душе угодно.

Ничего не берёт охотник, только просит у царицы медный ларчик с медными ключиками.

— Нет, голубчик! Не тот сапог да не на ту ногу надеваешь. Дорого стоит мой ларчик.

— А дорого, так мне ничего не надобно.

Поклонился охотник, вышел за городские ворота и рассказал орлу всё как есть.

Рассердился орел, подхватил охотника и полетел дальше. Летит — шумит по поднебесью.

— А ну посмотри, добрый молодец, что позади и что впереди деется?

Посмотрел охотник и говорит:

— То медный город горит, а цветы цветут в серебряном.

Опустился орёл середь поля у серебряного столба. Велит охотнику надпись читать. Прочитал охотник: «За этим столбом стоит город серебряный — на пятьдесят вёрст вдоль и вширь».

— Здесь живёт моя средняя сестра, — говорит орёл. — Проси у неё серебряный ларчик с серебряными ключиками. Пошёл охотник в город прямо к царице, Орловой сестрице. Рассказал ей, как жил у него три года, три месяца и три дня братец её, недужный, раненый, как холил он его, поил, кормил, в силу приводил. И попросил за всё за это серебряный ларчик и серебряные ключики.

— Нет, — говорит царица, — не тот кусок хватаешь: не ровён час — подавишься. Бери сколько хочешь злата, серебра, каменья самоцветного, а ларчик мой дорого стоит.

Ушёл охотник из серебряного города и рассказал орлу всё как есть.

Рассердился орёл, подхватил охотника на крылья широкие и полетел с ним прочь.

Опять летит по поднебесью:

— А ну-ка, добрый молодец, что позади и что впереди?

— Позади пожар горит, впереди цветы цветут.

— То горит серебряный город, а цветы цветут в золотом.

Опустился орёл середь поля, у золотого столба. Велит охотнику надпись читать.

Прочитал охотник: «За этим столбом золотой город стоит — на сто вёрст вширь и вдоль».

— Ступай туда, — говорит орёл. — В этом городе живёт моя меньшая сестра. Проси у неё золотой ларчик с золотыми ключиками.

Пошёл охотник прямо к царице, Орловой сестрице. Рассказал, что знал, и попросил золотой ларчик с золотыми ключиками.

Послушала его царица, подумала, головой покачала.

— Дорог мой ларчик, — говорит, — а брат дороже.

Пошла и принесла охотнику золотой ларчик с золотыми ключиками.

Взял охотник дорогой подарок, поклонился царице и вышел за городские ворота.

Увидал орёл, что дружок его не с пустыми руками идёт, и говорит:

— Ну, братец, ступай теперь домой да смотри, не отпирай ларчика, пока до своего двора не дойдёшь.

Сказал и улетел.

Пошёл охотник домой. Долго ли, коротко ли — подошёл он к синему морю. Захотелось ему отдохнуть. Сел он на бережок, на жёлтый песок, а ларчик рядом поставил. Смотрел, смотрел — не вытерпел и отомкнул. Только отпер — откуда ни возьмись, раскинулся перед ним золотой дворец, весь изукрашенный. «Появились слуги многие: «Что угодно? Чего надобно?» Охотник наелся, напился, и спать повалился.

Вот и утро настало. Надо охотнику дальше идти. Да не тут-то было! Как собрать дворец в ларчик по-прежнему? Думал он, думал, ничего не придумал. Сидит на берегу, горюет. Вдруг видит, поднимается из воды человек: борода — по пояс, волоса — до пят. Стал на воде и говорит:

— О чём горюешь, добрый молодец?

— Ещё бы не горевать! — отвечает охотник. — Как мне собрать большой дворец в малый ларец?

— Пожалуй, помогу я твоему горю, соберу тебе дворец в малый ларец, только с уговором: отдай мне, чего дома не знаешь.

Призадумался охотник: «Чего бы это я дома не знал? Кажись, всё знаю». Взял да и согласился.

— Собери, — говорит, — сделай милость. Отдам тебе, чего дома не знаю.

Только вымолвил слово, а уж золотого дворца нет как не бывало. Стоит охотник на берегу один-одинёшенек, а возле него золотой ларчик с золотыми ключиками.

Поднял он свой ларчик и пустился в дорогу.

Долго ли, коротко ли — воротился в родной край. Заходит в избу, а жена несёт ему младенца, что без него родился.

«Так вот, — думает охотник, — чего я дома не знал!» И крепко приуныл, пригорюнился.

— Свет ты мой, — жена говорит, — скажи, о чём горьки слёзы ронишь?

— От радости, — отвечает.

Побоялся сказать ей правду, что рано ли, поздно ли, а придётся сына невесть кому отдавать. После того вышел во двор, открыл свой ларчик золотой — раскинулся перед ним большой дворец, хитро изукрашенный. Появились слуги многие. Расцвели сады, разлились пруды. В садах птички поют, в прудах рыбки плещутся. И стал он с женою да сыном жить-поживать, добро наживать.

Прошло лет с десяток, и поболе того. Растёт сынок у охотника, как тесто на опаре всходит, — не по дням, а по часам. И вырос большой: умён, пригож, молодец молодцом.

Вот как-то раз пошёл отец по саду погулять. Гулял он, гулял и вышел к реке.

В то самое время поднялся из воды прежний человек: борода — по пояс, волоса — до пят. Стал на воде и говорит:

— Что ж ты, обещать скор и забывать скор? Припомни-ка, ведь ты должен мне.

Воротился охотник домой темней тучи и говорит жене:

— Сколько ни держать нам при себе нашего Иванушку, а надобно отдать. Дело неминучее. Взял он сына, вывел за околицу и оставил одного.

Огляделся Иванушка кругом, увидал тропинку и пошёл по ней — авось куда и приведёт. И привела его тропинка в дремучий лес. Пусто кругом, не видать души человеческой. Только стоит избушка одна-одинёшенька, на курьей ножке, об одном окошке, со крутым крыльцом. Стоит, сама собой повёртывается.

— Избушка, избушка, — говорит Иван, — стань к лесу задом, ко мне передом.

Послушалась избушка, повернулась, как сказано, — к лесу задом, к нему передом.

Поднялся Иванушка на крутое крыльцо, отворил дверь скрипучую. Видит: сидит в избушке Баба-яга, костяная нога. Сидит она в ступе, в заячьем тулупе. Поглядела на Иванушку и говорит:

— Здравствуй, добрый молодец. Откуда идёшь, куда путь держишь? Дело пытаешь али от дела лытаешь?

— Эх, бабушка! Напои, накорми да потом и расспроси.

Она его напоила, накормила, и рассказал ей Иванушка про всё без утайки.

— Плохо твоё дело, добрый молодец, — говорит Баба-яга. — Отдал тебя отец водяному царю. А царь водяной крепко гневается, что долго ты к нему не показывался. Ладно ещё, что по пути ты ко мне зашёл, а то бы тебе и живому не бывать. Да уж так и быть — слушай, научу тебя. Ступай-ка ты дале по той же тропочке, что ко мне привела, через леса, через овраги, через крутые горы. Под конец дойдёшь до двоих ворот. Справа — ворота и слева — ворота. Не ходи в те, что на засов заперты, иди в те, что на замок замкнуты. Постучи три раза, и ворота сами отворятся. За воротами — сад-виноград, а в саду — пруд-изумруд, а в пруду двенадцать сестёр купаются. Обратились они серыми уточками, ныряют, плещутся, а платья их на берегу лежат. Одиннадцать вместе, а двенадцатое — особо, в сторонке. Возьми ты это платьице и спрячься. Вот выйдут из воды сестрицы, оденутся, да и прочь пойдут. Одиннадцать-то пойдут, а двенадцатая станет плакать, одёжу свою искать. Не найдёт и скажет: «Отзовись! Кто моё платье взял, тому дочкой покорной буду!» А ты молчи. Она опять скажет: «Кто моё платье взял, тому сестрицей ласковой буду!» Ты всё молчи. Тогда она скажет: «Кто моё платье взял, тому женою верною буду!» Как услышишь такие слова, отзовись и отдай ей платье. А что дале будет, про то не скажу. Сам узнаешь и мне расскажешь…

Поклонился Иван Бабе-яге, попрощался с ней и пошёл по тропинке. Долго ли, коротко ли, вёдром ли, погодкой ли — дошёл до двоих ворот. Отворились перед ним ворота, и увидел он сад-виноград, а в саду — пруд-изумруд, а в пруду серые уточки купаются. По сказанному, как по писаному!

Подкрался Иванушка и унёс то платьице, что в сторонке лежало. Унёс и схоронился за деревом.

Вышли уточки из воды, обратились девицами — одна другой краше. А младшая, двенадцатая, всех лучше, всех пригожее. Оделись одиннадцать сестёр и прочь пошли. А младшая на берегу осталась, ищет платье своё, плачет — не может найти. Вот и говорит она:

— Скажись, отзовись, кто моё платье взял! Буду тебе дочкой покорною!

Не отзывается Иван.

— Буду тебе сестрицей ласковой!

Молчит Иван.

— Буду тебе женой верною!

Тут вышел Иван из-за дерева:

— Бери своё платье, красна девица.

Взяла она платье, а Иванушке дала золотое колечко обручальное.

— Ну скажи мне теперь, добрый молодец, как тебя по имени звать и куда ты путь держишь?

— Родители Иваном звали, а путь держу к царю морскому — хозяину водяному.

— Вот ты кто! Что ж долго не приходил? Батюшка мой, хозяин водяной, крепко на тебя гневается. Ну, ступай по этой дороге — приведёт она тебя в подводное царство. Там и меня найдёшь. Я ведь подводного царя дочка — Василиса Премудрая.

Обернулась она опять уточкой и улетела от Ивана. А Иван пошёл в подводное царство.

Приходит — смотрит: и там свет такой, как у нас; и там поля и луга, и рощи зелёные, и солнышко греет, и месяц светит. Призвали его к морскому царю. Закричал морской царь:

— Что так долго не бывал? Не за твою вину, а за отцовский грех вот тебе служба невеликая: есть у меня пустошь на тридцать вёрст вдоль и поперёк, одни рвы, буераки да каменье острое. Чтобы к завтрему было там, как ладонь, гладко, и была рожь посеяна, и выросла за ночь так высока и густа, чтобы галка схорониться могла. Сделаешь — награжу, не сделаешь — голова с плеч!

Закручинился Иванушка, идёт от царя невесел, ниже плеч голову повесил.

Увидала его из терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает:

— О чём, Иванушка, кручинишься?

Отвечает ей Иван:

— Как не кручиниться! Приказал мне твой батюшка за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменье острое, а пустошь рожью засеять, и чтобы к утру та рожь выросла и могла в ней галка спрятаться.

— Это ещё не беда — беда впереди будет! Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее.

Послушался Иван, лёг спать. А Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом:

— Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте рвы глубокие, сносите каменье острое, засевайте поле рожью отборною, чтобы к утру поспело!

Проснулся на заре Иванушка, глянул — всё готово. Нет ни рвов, ни буераков. Стоит поле, как ладонь, гладкое, и колышется на нём рожь, да такая густая и высокая, что галка схоронится.

Пошёл к морскому царю с докладом.

— Ну, спасибо тебе, — говорит морской царь. — Сумел ты мне службу сослужить. Вот тебе и другая работа: есть у меня триста скирдов, в каждом скирду — по триста копен, всё пшеница белоярая. Обмолоти ты мне к завтрему всю пшеницу чисто-начисто до единого зёрнышка. А скирдов не ломай и снопов не разбивай. Коли не сделаешь — голова с плеч долой!

Пуще прежнего закручинился Иван. Идёт по двору невесел, ниже плеч голову повесил.

Рассказал ей Иван про новую свою беду.

— Это ещё не беда — беда впереди будет. Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее.

Лёг Иван. А Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом:

— Гей вы, муравьи ползучие! Сколько вас на белом свете ни есть — все ползите сюда и повыберите зерно из батюшкиных скирдов чисто-начисто до единого зёрнышка.

Поутру зовёт к себе Ивана морской царь:

— Сослужил службу, сынок?

— Сослужил, царь-государь.

— Пойдём поглядим.

Пришли на гумно — все скирды стоят нетронуты. Пришли в житницы — все закрома зерном полнёхоньки.

— Ну, спасибо, брат, — говорит морской царь. — Сослужил ты мне и другую службу. Вот же тебе и третья — это уж будет последняя: построй мне за ночь церковь из воску чистого, чтобы к утренней заре готова была. Сделаешь — выбирай любую из дочек моих, сам в эту церковь венчаться пойдёшь. Не сделаешь — голову долой!

Опять идёт Иван по двору и слезами умывается.

— О чём горюешь, Иванушка? — спрашивает его Василиса Премудрая.

— Как не горевать! Приказал мне твой батюшка за одну ночь построить церковь из воску чистого.

— Ну, это ещё не беда — беда впереди будет. Ложись-ка спать. Утро вечера мудренее.

Послушался Иван, лёг спать, а Василиса Премудрая вышла на крыльцо и закричала громким голосом:

— Гей вы, пчёлы работящие! Сколько вас на белом свете ни есть — все летите сюда! Слепите мне из воску чистого церковь высокую, чтобы к утренней заре готова была, чтобы к полудню мне в ту церковь венчаться идти.

Поутру встал морской царь, глянул в окошко — стоит церковь из воску чистого, так и светится на солнышке.

— Ну, спасибо тебе, добрый молодец! Каких слуг у меня ни было, а никто не сумел лучше тебя угодить. Есть у меня двенадцать дочерей — выбирай себе в невесты любую. Угадаешь до трёх раз одну и ту же девицу, будет она тебе женой верною. Не угадаешь — голову с плеч!

«Ну, это дело не трудное», — думает Иванушка. Идёт от царя, сам усмехается.

Увидела его Василиса Премудрая, расспросила про всё и говорит:

— Уж больно ты прост, Иванушка! Задача тебе дана не лёгкая. Обернёт нас батюшка кобылицами и заставит тебя невесту выбирать. Ты смотри — примечай: на моей уздечке одна блёсточка потускнеет. Потом выпустит он нас голубицами. Сестры будут тихохонько гречиху клевать, а я нет-нет да взмахну крылышком. В третий раз выведет он нас девицами — одна в одну и красой и статью, и волосом и голосом. Я нарочно платочком махну. По тому меня и узнавай.

Как сказано, вывел морской царь двенадцать кобылиц — одну в одну — и поставил в ряд.

— Любую выбирай!

Поглядел Иван зорко, видит: на одной уздечке блёсточка потускнела. Схватил за ту уздечку и говорит:

— Вот моя невеста!

— Дурную берёшь! Можно и получше выбрать.

— Ничего, мне и эта хороша.

— Выбирай в другой раз.

Выпустил царь двенадцать голубиц — перо в перо — и насыпал им гречихи.

Приметил Иван, что одна голубка всё крылышком потряхивает, и хвать её за крыло:

— Вот моя невеста!

— Не тот кус хватаешь — скоро подавишься. Выбирай в третий раз!

Вывел царь двенадцать девиц — одна в одну и красой и статью, и волосом и голосом. Нипочём бы не узнать, да одна из них платочком махнула. Схватил её Иван за руку:

— Вот моя невеста!

— Ну, братец, — говорит морской царь, — я хитёр, а ты ещё похитрей меня, — и отдал за него Василису Премудрую замуж.

Ни много, ни мало прошло времени — стосковался Иван по своим родителям, захотелось ему на святую Русь.

— Что не весел, муж дорогой? — спрашивает Василиса Премудрая.

— Ах, жена моя любимая, видел я во сне отца с матерью, дом родной, сад большой, а по саду детки бегают. Может, то братья мои да сестры милые, а я их наяву и не видывал.

Опустила голову Василиса Премудрая:

— Вот когда беда пришла! Если уйдём мы, будет за нами погоня великая. Сильно разгневается морской царь, лютой смерти нас предаст. Да делать нечего, надо ухитряться.

Смастерила она трёх куколок, посадила по углам в горнице, а дверь заперла крепко-накрепко. И побежали они с Иванушкой на святую Русь.

Вот утром ранёхонько приходят от морского царя посланные — молодых подымать, во дворец к царю звать.

Стучатся в двери:

— Проснитеся, пробудитеся! Вас батюшка зовёт.

— Ещё рано, мы не выспались, — отвечает одна куколка.

Час прошёл, другой прошёл — опять посланный в дверь стучит:

— Не пора-время спать, пора-время вставать!

— Погодите. Вот встанем да оденемся, — отвечает другая куколка.

В третий раз приходят посланные: царь-де морской гневается, зачем они так долго прохлаждаются.

— Сейчас будем, — говорит третья куколка.

Подождали, подождали посланные и давай опять стучаться. Нет отзыва, нет отклика.

Выломали они дверь. Глядят, а в тереме пусто, только куклы по углам сидят. Доложили про то морскому царю. Разгневался он и послал во все концы погоню великую.

А Василиса Премудрая с Иванушкой уже далеко-далеко. Скачут на борзых конях без остановки, без роздыху.

— Ну-ка, муж дорогой, припади к сырой земле да послушай: нет ли погони от морского царя?

Соскочил Иван с коня, припал ухом к земле и говорит:

— Слышу я людскую молвь и конский топ.

— Это за нами гонят! — говорит Василиса Премудрая и оборотила коней зелёным лугом, Ивана — старым пастухом, а сама сделалась кудрявою овечкою.

Наезжает погоня:

— Эй, старичок, не проскакал ли здесь добрый молодец с красной девицей?

— Нет, люди добрые, — отвечает. — Сорок лет пасу я на этом месте — ни одна птица мимо не пролётывала, ни один зверь мимо не прорыскивал.

Воротилась погоня назад:

— Царь-государь, никого мы в пути не наехали. Видели только — пастух овечку пасёт.

Разгневался морской царь, закричал громким голосом:

— Эх вы, недогадливые! Скачите вдогон. Привезите мне овечку, а пастух и сам придёт.

Поскакала погоня царская. А Иван с Василисой Премудрой тоже не мешкают — торопят коней. Полдороги позади лежит, полдороги впереди стелется. Говорит Василиса Премудрая:

— А ну, муж дорогой, припади к земле да послушай: нет ли погони от морского царя?

Слез Иван с коня, припал ухом к земле и говорит:

— Слышу я конский топ и людскую молвь.

— Это за нами гонят! — говорит Василиса Премудрая.

Сама сделалась часовенкой, коней оборотила деревьями, а Иванушку — стареньким попом. Вот наезжает на них погоня:

— Эй, батюшка, не проходил ли мимо пастух с овечкою?

— Нет, люди добрые. Сорок лет я в этой часовне служу — ни одна птица мимо не пролётывала, ни один зверь не прорыскивал.

Повернула погоня назад:

— Царь-государь, не нашли мы пастуха с овечкою! Только в пути и видели, что часовню да попа старого.

Пуще прежнего разгневался морской царь:

— Эх вы, малоумные! Вам бы часовню разломать да сюда привезти, а поп и сам бы пришёл.

Снарядился он, вскочил на коня и поскакал вдогон за Иваном и Василисой Премудрою.

А те уж далеко уехали. Почитай, вся дорога позади лежит. Вот опять говорит Василиса Премудрая:

— Муж дорогой, припади к земле: не слыхать ли погони?

Слез Иван с коня, припал ухом к сырой земле и говорит:

— Дрожит земля от топота конского.

— Это сам царь морской скачет! — говорит Василиса, Премудрая. И сделалась речкою. Коней оборотила речной травой, а Ивана — окунем.

Прискакал морской царь. Поглядел да сразу и узнал, что за речка течёт, что за окунь в воде плещется.

Усмехнулся он и говорит:

— Коли так, будь же ты речкою ровно три года. Летом пересыхай, зимой замерзай, по весне разливайся!

Повернул коня и поскакал обратно в своё подводное царство. Заплакала речка, зажурчала:

— Муж мой любимый, надо нам расстаться! Ступай ты домой, да смотри никому целовать себя не позволяй, кроме отца с матерью. А коли поцелует тебя кто — забудешь меня.

Пришёл Иван домой, а дому не рад. Поцеловался с отцом, с матерью, а больше ни с кем: ни с братом, ни с сестрою, ни с кумом, ни с кумою. Живёт, ни на кого не глядит.

Вот и год прошёл, и два, и третий к концу подходит.

Лёг как-то раз Иванушка спать, а дверь позабыл запереть. Зашла в горницу сестра его меньшая, увидала, что он спит, наклонилась и поцеловала его.

Проснулся Иван — ничего не помнит. Всё забыл. Забыл и Василису Премудрую, словно и в мыслях не бывала. А через месяц просватали Ивана и начали свадьбу готовить.

Вот как стали пироги печь, пошла одна девка по воду, наклонилась к речке — воды зачерпнуть, да так и обмерла. Глядит на неё снизу — глаза в глаза — девица-красавица.

Побежала девка домой, рассказала встречному-поперечному про такое чудо. Прошли все на реку, да только никого не нашли. И речка пропала — не то в землю ушла, не то высохла.

А как вернулись домой, видят: стоит на пороге девица-красавица.

— Я, — говорит, — помогать вам пришла. Свадебные пироги печь буду.

Замесила она тесто круто, слепила двух голубков и посадила в печь:

— Угадай-ка, хозяюшка, что с этими голубками будет?

— А что будет? Съедим их — и всё тут.

— Нет, не угадала.

Открыла девица печь, и вылетели оттуда голубь с голубкою. Сели на оконца и заворковали. Говорит голубка голубку:

— Что ж ты, забыл, как была я овечкою, а ты пастухом?

— Забыл, забыл.

— Что ж ты, забыл, как была я часовенкой, а ты попом?

— Забыл, забыл.

— Что ж ты, забыл, как была я речкою, а ты окуньком?

— Забыл, забыл.

— Коротка же у тебя память, голубок! Забыл ты меня, как Иванушка Василису Премудрую.

Услыхал эти слова Иванушка и всё припомнил. Взял он Василису Премудрую за руки белые и говорит отцу с матерью:

— Вот жена моя верная. А другой мне не надобно.

— Ну, коли есть у тебя жена, так совет вам да любовь!

Новую невесту одарили и домой отпустили.

А Иванушка с Василисою Премудрою стали жить-поживать, добра наживать, лиха избывать.

Как помним еще из детства, Василиса Премудрая - один из персонажей русских сказок, девушка, наделенная мудростью и рассудительностью. Это одна из самых привлекательных героинь, тем более, что кроме этих неизменных черт ее характера, ей присущи чистота души, доброта и скромность. Более подробную характеристику Василисы Премудрой мы дадим в этой статье.

Какова история Василисы Премудрой?

Самой известной сказкой о Василисе Премудрой, пожалуй, является «Царевна-лягушка». Там героиня предстает волшебницей, которую заколдовал собственный отец Кощей Бессмертный, так как дочь превзошла его в мастерстве магии (по другим версиям, Василиса отказалась выйти за него замуж, и за это ее заколдовали). Волей случая она становится невестой Ивана-царевича, а после пройденных испытаний - и его женой. Как мы помним, она использует свой дар, выполняя приказы царя, - выткать ковер, испечь хлеб. Когда царь устраивает пир, она на время сбрасывает лягушачью шкурку и предстает перед гостями в своем истинном виде - писаной красавицей.

Иван, увидев, какова на самом деле его жена, разумеется, желает, чтобы она осталась в таком виде навсегда и сжигает ее шкурку. Но выясняется, что он не должен был делать этого ни в коем случае, так как Василиса вынуждена вернуться к Кощею. После многочисленных трудностей, с которыми Ивану-царевичу пришлось столкнуться в поисках жены, он наконец находит ее и сражается с Кощеем Бессмертным, одерживая над ним победу, спасая тем самым Василису от злых чар.

Пара слов об имени

Имя Василисы, кстати, может быть указанием на ее высокое происхождение, поскольку один из переводов этого слова с греческого звучит как «царственная». Так, образ Василисы Премудрой украшается дополнительными смыслами.

Другой вариант сказки с Василисой Премудрой

В другой сказке, где главной героиней является Василиса Премудрая (в иных вариантах - Василиса Прекрасная, но этот эпитет встречается значительно реже, в сущности, он не имеет прямого отношения к смыслу этой сказки), она - молодая девушка, которую злая мачеха и не менее злые сестры отправляют в лес в услужение Бабе Яге. Вопреки их ожиданиям, колдунья не съедает Василису моментально, а оставляет ее у себя.

Когда девушка правильно и вовремя выполняет все поручения Бабы Яги (на самом деле героине помогает волшебная куколка, доставшаяся ей в наследство от матери), та, удивившись, что девушке все так удачно удается, узнает, что той помогает материнское благословение и отпускает ее, дав ей на прощание шест с черепом на конце. Его глаза светятся - чтобы не заблудиться по дороге домой. Когда Василиса возвращается домой, глаза черепа начинают светить еще сильнее и испепеляют мачеху и сестер. Подтекст этой сказки подробно разбирает в «Бегущей с волками» Кларисса Пинкола Эстес, известная исследовательница волшебных сказок. Поэтому, чтобы прочесть более подробную характеристику Василисы Премудрой, стоит обратиться к этому произведению.

Внешность Василисы Премудрой

Для того, чтобы дать краткое описание Василисы Премудрой, стоит упомянуть ее внешность. Однако, как и в большинстве сказок, о внешнем виде героине не сказано почти ни слова - лишь на царском пире Василиса выглядит писаной красавицей, но это достаточно размытое определение. Из этого становится ясно, что главным является не внешность персонажа, а черты его характера - тот внутренний смысл, который он несет в себе.

В «Царевне-лягушке», где Василиса сначала носит шкуру лягушки, это выражено как нельзя более точно, равно как и то, что эпитет, стоящий после имени героини, указывает в первую очередь не на красоту, а на ее мудрость. Но, в сущности, внешность не важна и еще по одной причине - Василиса является не столько личностью, сколько функцией - призом, который Иван-царевич получит после того, как пройдет положенные испытания. Поэтому здесь Василиса является скорее собирательным женским образом.

В другой же сказке внешность в принципе не имеет особенного значения, поскольку внимание действительно концентрируется на линии жизни героини (которая, как считают исследователи, является образом женской инициации, превращения девушки в женщину путем получения мудрости от старшей по возрасту и опыту).

Характеристика Василисы Премудрой: ее личность

В «Царевне-лягушке» на первый план выступают ее ум, величественность и одновременно простота. В «Василисе Премудрой» девушка предстает смелой, стойкой, также послушной старшим и сдержанной. И наконец, в обеих сказках героиня обладает способностью принимать решения и сохранять спокойствие духа в любых обстоятельствах.

На самом деле многие героини волшебных русских сказок обладают аналогичными чертами, в том числе и способностью к перевоплощению и другим магическим свойствам, что позволяет отождествить их - и Марью Моревну, и Василису Премудрую, и Марью-царевну, и Елену Прекрасную. Впрочем, давать характеристику Василисе Премудрой и другим схожим героиням мы можем, исходя лишь из слов и поступков, принадлежащим им.

П осеял мужик рожь, и уродилась она на диво: едва мог с поля собрать. Вот перевёз он снопы домой, смолотил и насыпал зерном полнёхонек амбар; насыпал и думает: "Теперь-то стану жить не тужить".
Повадились к мужику в амбар мышь да воробей; каждый божий день раз по пяти слазают, наедятся - и назад: мышь юркнет в свою конурку, а воробей улетит в своё гнездо. Жили они вдвоём так-то дружно целые три года; всё зерно приели, остаётся в закроме самая малость, с четверик - не больше. Видит мышь, что запас к концу подходит, и ну ухитряться, как бы воробья обмануть да всем остальным добром одной завладеть. И таки ухитрилась: собралась тёмною ночью, прогрызла в полу большую дыру и спустила в подполье всю рожь до единого зёрнышка.
Поутру прилетает воробей в амбар, захотелось ему позавтракать; глянул - нет ничего. Вылетел бедняжка голодный и думает про себя:
"Обидела, проклятая! Полечу-ка я, добрый молодец, к ихнему царю, ко льву, стану просить на мышь - пусть он нас рассудит по правде".
Снялся и полетел ко льву.
- Лев, царь звериный,- бьёт ему челом воробей,- жил я с твоим зверем, мышью зубастою; целые три года кормились из одного закрома, и не было промеж нас никакой ссоры. А как стал запас к концу подходить, пошла она на хитрость: прогрызла в закроме дыру, спустила всё зерно в подполье к себе, а меня, бедного, голодать оставила. Рассуди нас по правде; не рассудишь - полечу искать суда-расправы у своего царя орла.
- Ну и лети с богом,- сказал лев.
Воробей бросился с челобитьем к орлу, рассказал ему всю свою обиду, как мышь своровала, а лев ей потатчик.
Сильно разгневался в те поры царь орёл и сейчас же отправил ко льву лёгкого гонца: приходи завтра со своим-де звериным воинством на такое-то поле, а я соберу всех птиц и дам тебе сражение.
Нечего делать, послал царь лев клич кликать, на войну зверей созывать. Собралось их видимо-невидимо, и только пришли на чистое поле - летит на них орёл со всем своим крылатым воинством, словно туча небесная. Началась битва великая. Бились они три часа и три минуточки; победил царь орёл, завалил всё поле трупами звериными и распустил птиц по домам, а сам полетел в дремучий лес, уселся на высокий дуб - избит, изранен, и стал думу думать крепкую, как бы назад воротить свою силу прежнюю.
Давно это было, а жил-был тогда купец с купчихою одни-одинёхоньки, не было у них ни единого детища.
Встал купец поутру и говорит жене:
- Нехорош мне сон привиделся: навязалась будто к нам большая птица, жрёт зараз по целому быку, выпивает по полному ушату; а нельзя избыть, нельзя птицы не кормить. Пойду-ка я в лес, авось поразгуляюся.
Захватил ружьё и пошёл в лес. Долго ли, коротко ли бродил он по лесу, подошёл, наконец, к дубу, увидел орла и хочет стрелять по нём.
- Не бей меня, добрый молодец,- провещал ему орёл человеческим голосом,- убьёшь - мало будет прибыли. Возьми меня лучше к себе в дом да прокорми три года, три месяца и три дня; я у тебя поправлюся, отращу свои крылья, соберуся с силами и тебе добром заплачу.
"Какой платы от орла ожидать?" - думает купец, и прицелился в другой раз.
Орёл провещал то же самое. Прицелился купец в третий риз, и опять орёл просит:
- Не бей меня, добрый молодец; прокорми меня три года, три месяца, три дня; как поправлюся, отращу свои крылья да соберуся с силами - всё тебе добром заплачу.
Сжалился купец, взял птицу орла и понёс домой. Тотчас убил быка и налил полный ушат медовой сыты; надолго, думает, хватит орлу корму; а орёл всё зараз приел и выпил. Плохо пришлось купцу от незваного гостя, совсем разорился; видит орёл, что купец-то обеднял, и говорит ему:
- Послушай, хозяин, поезжай в чистое поле; много там разных зверей побитых, пораненных. Сними с них дорогие меха и вези продавать в город; на те деньги и меня и себя прокормишь, ещё про запас останется.
Поехал купец в чистое поле, видит: много на поле лежит зверей побитых, пораненных; поснимал с них самые дорогие меха, повёз продавать в город и продал на большие деньги.
Прошёл год; велит орёл хозяину везти его на то место, где высокие дубы стоят. Заложил купец повозку и привёз его на то место. Орёл взвился за тучи и с разлёту ударил грудью в одно дерево; дуб раскололся надвое.
- Ну, купец,- говорит орёл,- не собрался я с прежней силою, корми меня ещё круглый год.
Прошёл и другой год; опять взвился орёл за тёмные тучи, разлетелся сверху и ударил грудью дерево, раскололся дуб на мелкие части.
- Приходится тебе, купец, добрый молодец, ещё целый год меня кормить; не собрался я с прежнею силою.
Вот как прошло три года, три месяца и три дня, говорит орёл купцу:
- Вези меня опять на то место, к высоким дубам.
Привёз его купец к высоким дубам. Взвился орёл повыше прежнего, сильным вихрем ударил сверху в самый большой дуб, расшиб его в щепки с верхушки до корня, ажно лес кругом зашатался.
- Спасибо тебе, купец, добрый молодец,- сказал орёл,- теперь вся моя старая сила со мною. Бросай-ка лошадь да садись ко мне на крылья; я понесу тебя на свою сторону и расплачусь с тобою за всё добро.
Сел купец орлу на крылья; понёсся орёл на синее море и поднялся высоко-высоко.
- Посмотри,- говорит,- на синее море, велико ли?
- С колесо,- отвечает купец.
Орёл встряхнул крыльями и бросил купца вниз, дал ему спознать смертельный страх и подхватил, не допустя до воды. Подхватил и поднялся с ним ещё выше.
- Посмотри на сине море, велико ли?
- С куриное яйцо.
Встряхнул орёл крыльями, бросил купца вниз и, опять не допустя до воды, подхватил его и поднялся вверх, повыше прежнего.
- Посмотри на сине море, велико ль?
- С маковое зёрнышко.
И в третий раз встряхнул орёл крыльями и сбросил купца с поднебесья, да опять-таки не допустил его до воды, подхватил на крылья и спрашивает:
- Что, купец, добрый молодец, спознал - каков смертный страх?
- Спознал,- говорит купец,- я думал, совсем пропаду.
- Да ведь и я то же думал, как ты в меня ружьём целил.
Полетел орёл с купцом за море, прямо к медному царству.
- Вот здесь живёт моя старшая сестра; как будем у ней в гостях и станет она дары подносить, ты ничего не бери, а спроси себе медный ларчик.
Сказал так-то орёл, ударился о сырую землю и оборотился добрым молодцем.
Идут они широким двором. Увидала сестра и обрадовалась:
- Ах, братец родимый! Как тебя бог принёс? Ведь боле трёх лет тебя не видала; думала - совсем пропал. Ну, чем же тебя угощать, чем потчевать?
- Не меня проси, не меня угощай, родимая сестрица, я - свой человек. Проси-угощай вот этого доброго молодца, он меня три года поил-кормил, с голоду не уморил.
Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала. Повела потом в кладовые, показывает богатства несметные и говорит купцу, доброму молодцу:
- Вот злато, и серебро, и каменья самоцветные; бери себе, что душа желает.
Отвечает купец, добрый молодец:
- Не надобно мне ни злата, ни серебра, ни каменья самоцветного; подари медный ларчик.
- Как бы не так! Не тот ты сапог, не на ту ногу надеваешь!
Осердился брат за такие речи сестрины, оборотился орлом, птицей быстрою, подхватил купца и полетел прочь.
- Брат, родимый, воротись,- кричит сестра,- не постою и за ларчик!
- Опоздала, сестра.
Летит орёл по поднебесью.
- Посмотри, купец, добрый молодец, что назади и что впереди деется?
Посмотрел купец и сказывает:
- Назади пожар виднеется, впереди цветы цветут.
- То медное царство горит, а цветы цветут в серебряном царстве у моей средней сестры. Как будем у ней и гостях и станет она дары дарить, ты ничего не бери, а проси серебряный ларчик.
Прилетел орёл, ударился о сырую землю и оборотился добрым молодцем.
- Ах, братец родимый,- говорит ему сестра,- отколь взялся? Где пропадал? Что так долго в гостях не бывал? Чем же тебя, друга, потчевать?
- Не меня проси, не меня угощай, родимая сестрица, я - свой человек. Проси-угощай вот доброго молодца, что меня три года и поил и кормил, с голоду не уморил.
Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала и повела в кладовые:
- Вот злато, и серебро, и каменья самоцветные; бери, купец, что душа пожелает.
- Не надобно мне ни злата, ни серебра, ни каменья самоцветного; подари один серебряный ларчик.
- Нет, добрый молодец, не тот кусок хватаешь! Не ровен час - подавишься!
Осердился брат орёл, оборотился птицею, подхватил купца и полетел прочь.
- Братец, родимый, воротись! Не постою и за ларчик!
- Опоздала, сестра.
Опять летит орёл по поднебесью:
- Посмотри, купец, добрый молодец, что назади и что впереди?
- Назади пожар горит, впереди цветы цветут.
- То горит серебряное царство, а цветы цветут - в золотом, у моей меньшой сестры. Как будем у ней в гостях и станет она дары дарить, ты ничего не бери, а проси золотой ларчик.
Прилетел орёл к золотому царству и оборотился добрым молодцем.
- Ах, братец родненький,- говорит сестра,- отколь взялся? Где пропадал? Что так долго в гостях не бывал? Ну, чем же велишь себя потчевать?
- Не меня проси, не меня угощай, я - свой человек. Проси-угощай вот этого купца, доброго молодца, он меня три года поил и кормил, с голоду не уморил.
Посадила она их за столы дубовые, за скатерти браные, угостила-употчевала; повела купца в кладовые, дарит его златом, и серебром, и каменьями самоцветными.
- Ничего мне не надобно; только подари золотой ларчик.
- Бери себе на счастье. Ведь ты моего брата три года поил и кормил, с голоду не уморил; а ради брата ничего мне не жалко.
Вот пожил, попировал купец в золотом царстве; пришло время расставаться, в путь-дорогу отправляться.
- Прощай,- говорит ему орёл,- не поминай лихом, да смотри - не отмыкай ларчика, пока домой не воротишься.
Пошёл купец домой; долго ли, коротко ли шёл он, приустал, и захотелось ему отдохнуть. Остановился на чужом лугу, на земле царя Некрещёного Лба, смотрел-смотрел на золотой ларчик, не вытерпел и отомкнул. Только отпер,- откуда ни возьмись, раскинулся перед ним большой дворец, весь изукрашенный, появились слуги многие:
- Что угодно? Чего надобно?
Купец, добрый молодец, наелся, напился и спать повалился.
Увидал царь Некрещёный Лоб, что стоит на его земле большой дворец, и посылает послов:
- Подите, разузнайте, что за невежа такой появился, без спросу на моей земле дворец выстроил? Чтоб сейчас убирался вон подобру-поздорову!
Как пришло к купцу такое грозное слово, стал он думать да гадать, как бы собрать дворец в ларчик по-прежнему; думал-думал,- нет, ничего не поделаешь.
- Рад бы убираться,- говорит он послам,- да как, и сам не придумаю.
Послы воротились и донесли про всё царю Некрещёному Лбу.
- Пусть отдаст мне то, чего дома не ведает,- соберу ему дворец в золотой ларчик.
Делать нечего, пообещал купец с клятвою отдать то, чего дома не ведает, а царь Некрещёный Лоб тотчас собрал дворец в золотой ларчик. Взял купец золотой ларчик и пустился в дорогу.
Долго ли, коротко ли, приходит домой; встречает его купчиха:
- Здравствуй, свет! Где был-пропадал?
- Ну, где был - там теперь нету меня.
- А нам господь без тебя сынка даровал.
"Вот я чего дома не ведал",- думает купец и крепко приуныл, пригорюнился.
- Что с тобой? Али дому не рад? - пристаёт купчиха.
- Не то,- говорит купец, и тут же рассказал ей про всё, что с ним было.
Погоревали они, поплакали, да и не век же и плакать. Раскрыл купец свой золотой ларчик, и раскинулся перед ним большой дворец, хитро изукрашенный, и стал он с женою и сыном жить в нём, поживать, добра наживать.
Прошло лет с десяток и побольше того; вырос купеческий сын, поумнел, похорошел и стал молодец молодцем.
Раз поутру встал он невесело и говорит отцу:
- Батюшка! Снился мне нынешней ночью царь Некрещёный Лоб, приказывал к себе приходить: давно-де жду, пора и честь знать.
Прослезились отец с матерью, дали ему своё родительское благословение и отпустили на чужую сторону.
Идёт он дорогою, идёт широкою, идёт полями чистыми, степями раздольными и приходит в дремучий лес. Пусто кругом, не видать души человеческой; только стоит небольшая избушка одна-одинёхонька, к лесу передом, к Ивану, гостиному сыну, задом.
- Избушка, избушка,- говорит он,- повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Избушка послушалась и повернулась к лесу задом, к нему передом.
Вошёл в избушку Иван, гостиный сын, а там лежит баба-яга, костяная нога. Увидала его баба-яга и говорит:
- Доселева русского духу слыхом было не слыхать, видом не видать, а ныне русский дух воочью появляется. Отколь идёшь, добрый молодец, и куда путь держишь?
- Эх ты, старая ведьма! Не накормила, не напоила прохожего человека, да уж вестей спрашиваешь.
Баба-яга поставила на стол напитки и наедки разные, накормила его и спать уложила, а поутру ранёхонько будит и давай расспрашивать. Иван, гостиный сын, рассказал ей всю подноготную и просит:
- Научи, бабушка, как до царя Некрещёного Лба дойти.
- Ну, хорошо, что ты ко мне зашёл, а то не бывать бы тебе живому: царь Некрещёный Лоб крепко на тебя сердит, что долго к нему не являлся. Послушай же, ступай по этой тропинке и дойдёшь до пруда, спрячься за дерево и выжидай время: прилетят туда три голубицы - красные девицы, дочери царские; отвяжут свои крылышки, поснимают свои платья и станут в пруду плескаться. У одной крылышки будут пёстренькие; вот ты улучи минуточку и захвати их к себе и до тех пор не отдавай, пока не согласится она пойти за тебя замуж. Тогда всё хорошо будет.
Попрощался Иван, гостиный сын, с бабою-ягою и пошёл по указанной тропинке.
Шёл-шёл, увидал пруд и спрятался за густое дерево. Немного спустя, прилетели три голубицы, одна с пёстрыми крылышками, ударились оземь и обернулись красными девицами; сняли свои крылышки, сняли своё платье и начали купаться. А Иван, гостиный сын, держит ухо востро, подполз потихоньку и утащил пёстрые крылышки. Смотрит: что-то будет? Выкупались красные девицы, вышли из воды; две тотчас же нарядились, прицепили свои крылышки, обернулись голубицами и улетели, а третья осталась пропажи искать.
Ищет, сама приговаривает:
- Скажи, отзовись, кто взял мои крылышки; если старый старичок - будь мне батюшкой, если средних лет - милым дядюшкой, если добрый молодец - пойду за него замуж.
Иван, гостиный сын, вышел из-за дерева:
- Вот твои крылышки!
- Ну, скажи теперь, добрый молодец, наречённый муж, какого ты роду-племени и куда путь держишь?
- Я Иван, гостиный сын, а путь держу к твоему батюшке, царю Некрещёному Лбу.
- А меня зовут Василиса Премудрая.
А была Василиса Премудрая любимая дочь у царя: и умом и красотой взяла. Указала она своему жениху дорогу к царю Некрещёному Лбу, вспорхнула голубицею и полетела вслед за сестрами.
Пришёл Иван, гостиный сын, к царю Некрещёному Лбу; наставил его царь на кухне служить, дрова рубить, воду таскать. Невзлюбил его повар Чумичка, стал на него царю наговаривать:
- Ваше царское величество! Иван, гостиный сын, похваляется, что может он за единую ночь вырубить большой дремучий лес, брёвна в кучи скласть, коренья повыкопать, а землю вспахать и засеять пшеницею; ту пшеницу сжать, смолотить и в муку смолоть; из той муки пирогов напечь, вашему величеству на завтрак поднесть.
- Хорошо,- говорит царь,- позвать его ко мне!
Явился Иван, гостиный сын.
- Что ты там похваляешься, что за единую ночь можешь вырубить дремучий лес, землю вспахать - словно поле чистое, и засеять пшеницею; ту пшеницу сжать, смолотить и в муку обратить; из той муки пирогов напечь, мне на завтрак поднесть. Смотри же, чтоб к утру всё было готово.
Сколько ни отпирался Иван, гостиный сын, ничего не помогло; приказ дан - надо исполнять. Идёт он от царя, и буйную голову свою повесил с горя. Увидала его царская дочь Василиса Премудрая и спрашивает:
- Что так пригорюнился?
- Что тебе и говорить? Ведь ты моему горю не пособишь!
- Почём знать, может и пособлю.
Рассказал ей Иван, гостиный сын, какую службу приказал ему царь Некрещёный Лоб.
- Ну, это что за служба! Это - службишка, служба будет впереди. Ступай спать ложись; утро вечера мудренее, к утру всё будет сделано.
Ровно в полночь вышла Василиса Премудрая на красное крыльцо, закричала зычным голосом - и в минуту собрались со всех сторон работники: видимо-невидимо их. Кто деревья валит, кто коренья копает, а кто землю пашет; в одном месте сеют, а в другом уже жнут и молотят. Пошла пыль столбом, а к рассвету уж зерно смолото и пироги напечены. Понёс Иван, гостиный сын, пироги на завтрак царю Некрещёному Лбу.
- Молодец,- сказал царь и велел наградить его из своей царской казны.
Повар Чумичка пуще прежнего озлобился на Ивана, гостиного сына, стал опять наговаривать:
- Ваше царское величество! Иван, гостиный сын, похваляется, что может за единую ночь сделать такой корабль, что будет летать по поднебесью.
- Хорошо, позвать его сюда!
Позвали Ивана, гостиного сына.
- Что ты слугам моим похваляешься, что можешь за единую ночь, сделать чудесный корабль и тот корабль будет летать по поднебесью, а мне ничего не сказываешь. Смотри же у меня, чтоб к утру всё поспело.
Иван, гостиный сын, повесил с горя свою буйную голову ниже могучих плеч, идёт от царя сам не свой. Увидала его Василиса Премудрая:
- О чём пригорюнился, о чём запечалился?
- Как мне не печалиться? Приказал царь Некрещёный Лоб построить за единую ночь корабль-самолёт.
- Это что за служба! Это - службишка, служба будет впереди. Ступай спать ложись; утро вечера мудренее, к утру всё будет сделано.
В полночь вышла Василиса Премудрая на красное крыльцо, закричала зычным голосом - и в минуту сбежались со всех сторон плотники. Принялись топорами постукивать, живо работа кипит, к утру совсем готова. - Молодец,- сказал царь Ивану, гостиному сыну, - поедем теперь кататься.
Сели они вдвоём да третьего прихватили с собой, повара Чумичку, и полетели по поднебесью. Пролетают они над звериным двором; нагнулся повар вниз посмотреть, а Иван, гостиный сын, тем временем взял и столкнул его с корабля. Лютые звери тотчас разорвали его на мелкие части.
- Ах,- кричит Иван, гостиный сын,- Чумичка свалился!
- Чёрт с ним,- сказал царь Некрещёный Лоб,- собаке собачья и смерть!
Воротились во дворец.
- Хитёр ты, Иван, гостиный сын,- говорит царь,- вот тебе третья задача: объезди мне неезжалого жеребца, чтоб мог под верхом ходить. Объездишь жеребца - отдам за тебя замуж дочь мою.
"Ну, эта работа лёгкая",- думает Иван, гостиный сын; идёт от царя, сам усмехается.
Увидала его Василиса Премудрая, расспросила про всё и говорит:
- Не умён ты, Иван, гостиный сын. Теперь задана тебе служба трудная, работа нелёгкая; ведь жеребцом-то будет сам царь Некрещёный Лоб. Понесёт он тебя по поднебесью выше лесу стоячего, ниже облака ходячего и размечет все твои косточки по чистому полю. Ступай поскорей к кузнецам, закажи, чтоб сделали тебе железный молот пуда в три; а как сядешь на жеребца, покрепче держись да железным молотом по голове осаживай.
На другой день вывели конюхи жеребца неезжалого: еле держат его. Храпит, рвётся, на дыбы становится. Только сел на него Иван, гостиный сын, поднялся жеребец выше лесу стоячего, ниже облака ходячего и полетел по поднебесью быстрей сильного ветрa. А ездок крепко держится, да всё молотом по голове его осаживает. Выбился жеребец из сил и опустился на сырую землю. Иван, гостиный сын, отдал жеребца конюхам, а сам отдохнул и пошёл во дворец. Встречает его царь Некрещёный Лоб с завязанной головой.
- Объездил коня, ваше величество.
- Хорошо, приходи завтра невесту выбирать, а нынче у меня голова болит.
Поутру говорит Ивану, гостиному сыну, Василиса Премудрая: - Нас у батюшки три сестры; обернёт он нас кобылицами и заставит тебя невесту выбирать. Смотри-примечай; на моей уздечке одна блёсточка потускнеет. Потом выпустит нас голубицами; сестры будут потихоньку гречиху клевать, а я нет-нет да взмахну крылышком. В третий раз выведет нас девицами - одна в одну и лицом, и ростом, и волосом; я нарочно платочком махну, по тому меня узнавай.
Как сказано, вывел царь Некрещёный Лоб трёх кобылиц - одна в одну, и поставил в ряд.
- Выбирай за себя любую.
Иван, гостиный сын, зорко оглянул; видит: на одной уздечке блёсточка потускнела, схватил за ту уздечку и говорит:
- Вот моя невеста.
- Дурную берёшь. Можно и получше выбрать.
- Ничего, мне и эта хороша.
- Выбирай в другой раз.
Выпустил царь трёх голубиц - перо в перо, и насыпал им гречихи. Иван, гостиный сын, заприметил, что одна всё крылышком потряхивает, схватил её за крыло.
- Вот моя невеста!
- Не тот кус хватаешь; скоро подавишься. Выбирай в третий раз.
Вывел царь трёх девиц - одна в одну и лицом, и ростом, и волосом.
Иван, гостиный сын, увидел, что одна платочком махнула, схватил её за руку.
- Вот моя невеста!
Делать было нечего, отдал за него царь Некрещёный Лоб Василису Премудрую, и сыграли свадьбу весёлую.
Ни мало, ни много прошло времени, задумал Иван, гостиный сын, бежать с Василисою Премудрою в свою землю. Оседлали они коней и уехали тёмною ночью. Поутру хватился царь Некрещёный Лоб и послал за ними погоню.
- Припади к сырой земле,- говорит Василиса Премудрая мужу,- не услышишь ли чего.
Он припал к сырой земле, послушал и отвечает:
- Слышу конское ржание.
Василиса Премудрая сделала его огородом, а себя кочаном капусты. Воротилась погоня к царю с пустыми руками.
- Ваше царское величество, не видать ничего в чистом поле, только и видели один огород, а в том огороде кочан капусты.
- Поезжайте, привезите мне тот кочан капусты; ведь это они умудряются.
Опять поскакала погоня, опять Иван, гостиный сын, припал к сырой земле.
- Слышу,- говорит,- конское ржание. Василиса Премудрая сделалась колодцем, а его оборотила ясным соколом; сидит ясный сокол на срубе да пьёт поду.
Приехала погоня к колодцу - нет дальше дороги, и поворотила назад.
- Ваше царское величество, не видать ничего в чистом поле; только и видели один колодец, из того колодца ясный сокол воду пьёт.
Поскакал догонять сам царь Некрещёный Лоб.
- Припади-ка к сырой земле, не услышишь ли чего,- говорит Василиса Премудрая своему мужу.
- Ох, стучит-гремит пуще прежнего.
- То отец за нами гонится. Не знаю, не придумаю, что делать.
- Я и подавно не ведаю.
Были у Василисы Премудрой три вещицы: щётка, гребёнка и полотенце; вспомнила про них и говорит:
- Есть у меня оборона от царя Некрещёного Лба. Махнула назад щёткою - и сделался большой дремучий лес: руки не просунешь, а кругом в три года не обойдёшь. Вот царь Некрещёный Лоб грыз-грыз дремучий лес, проложил себе тропочку, пробился и опять в погоню. Близко нагоняет, только рукою схватить; Василиса Премудрая махнула назад гребёнкою - и сделалась большая-большая гора: не пройти, не проехать.
Царь Некрещёный Лоб копал-копал гору, проложил тропочку и опять погнался за ними. Тут Василиса Премудрая махнула назад полотенцем - и сделалось великое-великое море. Царь прискакал к морю, видит, что дорога заставлена, и поворотил домой.
Стал подходить Иван, гостиный сын, с Василисою Премудрою к своей земле и сказывает ей:
- Я вперёд пойду, извещу о тебе отца с матерью, а ты меня здесь подожди.
- Смотри же,- говорит ему Василиса Премудрая,- как придёшь домой, со всеми целуйся, не целуйся только со своей крёстной матерью, а то меня позабудешь.
Иван, гостиный сын, воротился домой, всех перецеловал на радостях, поцеловал и крёстную мать, да и забыл про Василису Премудрую. Стоит она, бедная, на дороге, дожидается; ждала-ждала - не идёт за ней Иван, гостиный сын; пошла в город и нанялась в работницы к одной старушке. А Иван, гостиный сын, задумал жениться, сосватал себе невесту и затеял пир на весь мир.
Василиса Премудрая узнала про то, нарядилась нищенкой и пошла на купеческий двор, просить милостыньку.
- Погоди, - говорит купчиха,- я тебе маленький пирожок испеку; от большого резать не стану.
- И за то спасибо, матушка.
Только большой пирог пригорел, а маленький хорош вышел. Купчиха отдала ей горелый пирог, а маленький на стол подала. Разрезали тот пирожок - и тотчас вылетели из него два голубя.
- Поцелуй меня,- говорит голубь голубке.

И в другой и в третий раз говорит голубь голубке:
- Поцелуй меня!
- Нет, ты меня позабудешь, как забыл Иван, гостиный сын, Василису Премудрую.
Опомнился Иван, гостиный сын, узнал, кто такая нищенка, и говорит отцу, матери и гостям:
- Вот моя жена!
- Ну, коли у тебя есть жена, так и живи с нею.
Новую невесту богато одарили и домой отпустили, а Иван, гостиный сын, с Василисою Премудрою стали жить-поживать да добра наживать, лиха избывать.

На момент этого повествования москвичке Василисе было 27 лет. Фамилия у нее была простая, среднестатистическая, но все друзья, приятели и друзья приятелей мужского пола называли ее Прекрасной, так как считали ее очень красивой. Ну и мама тоже так считала, конечно.

Несмотря на свою, казалось бы, доказанную красоту, Василиса изрядно попотела, прежде чем нашла себе суженого и, наконец, пошла с ним в ЗАГС одним погожим московским днем.

У нее было целых три настоящих жениха, прямо как в русских сказках, где почитали всегда троицу. И как в сказках, третий вариант оказался окончательным!

И вот как это было.

Василиса любила спорт и была крайне активной в этом смысле. Поэтому, не было ничего удивительного в том, что Василиса, или коротко Вася, стала фитнес-инструктором.

Не только работа была у нее связана со спортом, но и хобби - она частенько участвовала во всяких забегах, марафонах, фит-кроссах, квестах и всяких других ЗОЖ- мероприятиях.

И вполне естественно, что она оказалась в окружении единомышленников, которые общались друг с другом в популярной группе в ВК. А так как, все -таки женщины в спорте в меньшинстве, а красивые женщины тем более, Вася сразу стала очень популярной персоной среди одногруппников.

Какое-то время она поковырялась в ухажерах, а потом, наконец, дала добро Сергею, положительному парню из обеспеченной московской семьи.

Сережа был достойным поборником ЗОЖ, тоже крутил педали спортивного велосипеда в московских парках, был участником Гонки Героев, с удовольствием ходил в сложные походы с тяжеленым рюкзаком в туристических ботинках!

Но Василиса почувствовала ощутимое разочарование в своем бойфренде в тот момент, когда он довольно равнодушно отреагировал на поломку Васиного велосипеда, в которой, кстати, и был сам виноват, неосторожно превысив скорость и столкнувшись с ней на одной из прогулок. Вместо того, чтобы во-первых: извиниться за такой казус, выказать положенное сожаление, во-вторых: уверить в том, что эту поломку он самостоятельно и добровольно устранит, в -третьих: желательно даже как-то произвести некую компенсацию в виде приятного вечера в ресторане или на худой конец подарить букетик полевых цветов, Сергей дотащил Васькин велик до ее подъезда и ушел, бросив ее с поломанной техникой практически на улице!

Вася, как трезвомыслящая и психически здоровая девушка, увидела в этом поступке полное пренебрежение ею и свою увы низкую значимость для Сергея.

Она посмотрела вслед его удаляющейся фигуре и уже назвала про себя "бывшим". Так Сергей получил отставку.

Василиса усилила свою спортивную активность, дабы не залипать на неприятных переживаниях о Сереже и в этот момент ей по душе пришелся Женя, интеллигентный паренек из их общей тусовки. Женя был спортивен, но не настолько, чтобы ломать чужие велосипеды, а, наоборот, больше был романтик.

Вася сразу стала получать от него милые открытки со стихами его собственного сочинения, вечерами стала задерживаться на романтических вечерах со свечами и розами. Женя был начинающий архитектор - человек творческий и эмоциональный, что и нравилось Василисе, которая до этого с романтизмом сталкивалась только в книжках.

Всю эту "ваниль" со стороны наблюдал забытый Васей Сергей. Обнаружив, что его довольно быстро и хладнокровно заменили, он, промаявшись пару ночей, кардинально пересмотрел свое поведение, и однажды по утру понял, что Вася была им недооценена и недолюблена. Да еще раздражал этот слюнявый Женя, с восхищенными глазами и вздохами в сторону Васи.

Вася прекрасно видела, что Жена ею полностью пленен и наполнилась спокойной женской уверенностью, что в один из очередных романтических вечеров с бокалами хорошего вина и под песню Бейонсе ей преподнесут коробочку с заветным колечком. Она уже несколько раз представляла себе, как она это запостит в Инстаграмм, когда ее эйфорию нарушил "Бывший", то есть Сергей.

А было это зимой, когда Василиса и Евгений с небольшой компанией приятелей поехали в Подмосковье, в Горнолыжный клуб Леонида Тягачева погонять на сноубордах.

В этой компании оказался и Сергей, хотя и не планировался. Отношения между двумя парнями одной девушки были цивилизованными. До Васи они знали друг друга просто визуально, теперь же каждый из них делал равнодушное лицо при встрече, но внутри у обоих все клокотало!

И как же не повезло Васе на склоне - она неудачно упала и сильно подвернула ногу! Ее охи и ахи услышали оба ее ухажера и ринулись на помощь. Но вместо оказания этой самой помощи между ними состоялся довольно любопытный и даже смешной «петушиный» бой. Сергей вдруг оттолкнул склонившегося над Васей Женю и грубо крикнул: "Убери руки от моей девушки! Пошел вон!" Женя оторопел, но потом попытался оказать сопротивление: "Это моя девушка, ты, наверное, что-то перепутал!" Тогда Сережа двинул кулаком по лицу интеллигентного Жени. Из носа пошла кровь. Женя ужаснулся и отступил.

Сергей, воспользовавшись возникшей паузой, взял Ваську на руки и с видом победителя понес ее в медпункт! А Вася с такой грустью посмотрела на поникшего Женю, и стало ей больно уже во второй раз. Эх, Женька, ну что ж ты так... И назвала его про себя "бывший".

А Сергей трудился над восстановлением отношений. Человек изменился практически полностью и все это ради Василисы!

Отношения развивались стремительно благодаря Васиной травме - ушиб оказался непростой и Сергей воспользовался тем, что Вася нуждалась в постоянной помощи, которую он и предложил. Не спросив ее мнения, он перевез к Васе на съемную квартиру свои вещи и поселился у нее. Васю, конечно, подкупила такая его решительность, в которой проглядывалась любовь, поэтому она ничего не смогла возразить на этот его марш-бросок. Сергей окружил ее такой заботой и уходом, что Васька терялась от чувств. Если раньше ей казалось, что ее сердце принадлежит архитектору Жене, то после мощного натиска бывшего "бывшего", она поняла, что то были миражи, а вот тут, с Сережей - и есть любовь.

Сережа познакомил Васю с родителями, и сразу выяснилось, что папа Васю одобрил, а мама - нет. Оказалось, что уровень Сергеевых родителей выше, чем уровень разведенной мамы Васи, пусть и состоятельной дамы. Если это было все равно Сереже, Васе, и Сережиному папе, то вот МАМА - поджала губы и затаилась.

Вася отрефлексировала недовольную будущую свекровь четко и тоже напряглась. Потом молодость и девичья забывчивость взяли свое, и Вася расслабилась, как и в прошлый раз, предвкушая получение заветного колечка в ближайшем будущем. Она поделилась своими ожиданиями с мамой и подругами, и заранее разработала сценарий видеоролика с блестящим колечком, который она сразу же запостит в Инстаграмм, используя приложение Boomerang.

Однажды Василиса подслушала разговор Сергея с менеджером интернет-магазина, из которого поняла, что ей покупают помолвочное кольцо. Вася внутри себя улыбнулась и еще больше успокоилась. Перед сном мечтательно задумалась, в какой момент Сережа ей подарит это колечко и предположила, что возможно это будет на ее день рождения, который наступит через две недели. А может и раньше!

Вася стала ждать. Две недели пролетели быстро, в течение этого времени колечко у Васи не появилось. Тогда Вася принялась ждать его в день своего рождения, когда они большой толпой отмечали это событие на прогулочном теплоходе. Уж как было бы романтично, на закатном фоне вечерней Москвы увидеть Сережу коленопреклоненного и вручающего бархатную коробочку!

Но ничего этого не произошло. Ей подарили кучу ненужных подарков, но колечко так и не появилось. Все напились, наелись, чуть-чуть потанцевали и разошлись. Сережа был очень доволен, а Вася - нет.

И вот, прошли один за другим три месяца и Васе почудилось, что она страшно ошиблась. Подслушанный разговор Сергея о покупке ювелирного украшения оказался слуховой галлюцинацией - что и кому покупал тогда ее Сережа - непонятно, возможно маме - цепочку. Уж очень любил мамочку свою и слушался. А мамочка при встречах с Васей все также поджимала губы.

И как-то взгрустнулось Василисе и показалось ей, что наступает момент, когда она должна принять решение и снова присвоить Сереже утерянный им статус "бывшего".

В один из таких грустных дней, Вася оказалась один на один со старым приятелем из общей тусовки, хорошим душевным парнем, тоже спортсменом и тоже Василием. Они приятельствовали давно. Василий был свидетелем бурной Васькиной личной жизни и прекрасно знал двух предыдущих претендентов. И вот засели они в каком-то кафе и съели каждый по вегетарианскому блюду, и стали друг другу сердца открывать. Так Вася узнала, что Василий тоже входит в число ее поклонников, причем давно, по его признанию... А она почему-то думала, что у него есть девушка. А он ответил, что да, была, но теперь нет, потому что никто не может в его сердце заменить образ Василисы, столь прекрасный, что Василий плохо спит уже месяц, видя, что Вася явно недополучает от Сережи, а достойна она гораздо большего. И он надеется, что, возможно, скоро она станет свободной и у него появится шанс...

Тут Вася улыбнулась ослепительной улыбкой и даже рассмеялась, а потом сказала, что да, возможно шанс будет. В этот момент она твердо решила сказать Сергею "прощай!"

Она пришла этим вечером домой и сказала лежащему на диване Сереже, что все между ними кончено, и она просит его покинуть ее помещение.

Сережа был шокирован, ведь он тоже был по-мужски спокойно уверен, что Васька стала его домашней курочкой и болтается у него на крючке, мечтая о коробочке с колечком! А тут Василиса со спортивной твердостью дала ему отворот-поворот уже во ВТОРОЙ раз! Только мужская гордость остановила Сережу от того, чтобы не упасть в ноги к Ваське и не умолять передумать. Лицо его застыло каменной маской. Он молча собрал сумку с вещами и вышел из квартиры, хлопнув все же дверью.

Василиса выдержала недельную паузу и позвонила Василию. Шанс был дан. Василий шанс использовал. Третий и окончательный жених Васи сделал единственный правильный в этой ситуации поступок - поспешил в ювелирный магазин и приобрел недорогое, согласно своему финансовому положению, помолвочное кольцо из белого золота с бриллиантом 0,10 карат и характеристиками 5/6. Также он купил очень миленькую блестящую коробочку и уложил туда драгоценность.

Через неделю после начала новых отношений, Василий пригласил Василису в ресторан и под звон бокалов с шампанским и под песню группы "Грибы" "Между нами тает лед", преподнес ей столь вожделенное колечко в коробочке!!!

И тут Вася неожиданно для себя расплакалась. Наконец, этот чертов момент состоялся! Потом она вспомнила, что плакать не надо, а то будут некрасивые глаза на таком важном селфи, которое она несомненно должна сделать в этот судьбоносный момент.

Через 10 минут после описанных событий тысяча подписчиков Васьки в Инстаграмме и более 10000 членов группы в "В контакте" уже знали, что Вася и Вася - жених и невеста!

Публика была ошарашена. Мало того, что все с любопытством следили на развитием событий в сериале "Личная жизнь Василисы Прекрасной в рамках одной группы спортсменов", а теперь все пришли к умозаключению, что такой сценарий не потянул бы ни один, даже самый крутой голливудский сценарист - на сцене, как настоящий джокер, появился Василий, тогда как все взгляды были прикованы к совершенно другим персонажам!

В обществе начались нешуточные волнения и Василий получил пару нелицеприятных высказываний от общих друзей - типа, отбил девушку у товарища по спорту. На это Василий хладнокровно парировал: "Это было ее решение".

Два жениха-отставника расстроенно жались к стеночке и тихо плакали скупой мужской слезой. Женя опубликовал на своей стене в ВК прощальный стих, посвященный окончательной потере Василисы, сожалел, что не смог во время важного момента проявить здоровую мужскую твердость и настойчивость, и ударился в депрессивный романтизм вместо того, чтобы просто дать сдачи.

Сережа вообще ушел в несознанку. Неделю его не видели даже мама с поджатыми губами и растерянный папа. Оба родителя звонили Васе и пытались узнать у нее какие-нибудь подробности. Но тут освободившаяся от Сережи Вася вдруг стала неожиданно злопамятной и во всей красе припомнила все обиды, причиненные ей Сережиной мамой, и довольно сухо отшила несостоявшихся родственников, - она не знает что с их сыном, они уже не вместе и она выходит замуж за другого!

Сережа появился дней через 10 и сразу выложил грустное-прегрустное фото с припиской "Что имеем - не храним, потерявши плачем". Позже выяснилась правда об истории с тем кольцом, которое он, вроде покупал в интернет магазине. Он пришел к Васе на квартиру за оставшимися вещами и сунул в ей в руку уже ненужную коробочку со словами: "Это я тебе покупал, возьми его себе в память обо мне". На что гордая Вася сказала: "Хороша ложка к обеду" и засунула коробочку назад, ему в карман. Почему он не вручил это колечко тогда, когда его очень ждали, доподлинно не известно, но Вася подозревала влияние недовольной Сережиной мамы. Ну что ж, Сережа, каждый платит за свои ошибки.

Через месяц состоялась свадьба Василисы и Василия. Свадьба была сугубо молодежной и спортивной, с активными играми и акробатическими номерами. Приглашенные друзья молодоженов кое-как смогли найти правильную линию поведения, ведь все четверо участников предыдущих событий - общие друзья и знакомые. Поди пойми кому из них улыбаться, а кому слезы вытирать, да еще так, чтобы другому было не обидно!

Через год у молодой пары родился первенец - Максимка, тоже будущий спортсмен! Ведь будучи еще у своей мамы в животе, он принимал участие в благотворительном забеге в защиту животных!

Однажды Вася показала маме общую фотографию всех их друзей, сделанную в финале Гонки Героев, в которой они все принимали участие. И мама с тихим ужасом заметила в одном углу фотографии Женю, а в другом - Сережу. У обоих были вполне довольные лица. Мама ткнула в парней пальцем и спросила: "И они здесь! Как же вы так, все вместе существуете? Как это вообще возможно, Вася?"

"Да все нормально, мам, мы все дружим...", - ответила Васька.

"Высокие отношения", - вздохнула мама и покачала головой.

Вот такая история приключилась с девушкой Василисой, по прозвищу Прекрасная. Не знаю, насколько сказочная. Тем не менее, как в русских сказках, в конце надо вывести какую-то мораль. По-моему тут все ясно как белый день – мораль относится к парням – ЕСЛИ ЛЮБИТЕ ДЕВУШКУ – СРАЗУ ВРУЧАЙТЕ КОЛЬЦО И ВЕДИТЕ В ЗАГС.