Копии рельефов скульптора гиберти. Гиберти лоренцоскульптуры и биография

Лоренцо Гиберти был отпрыском Бартолуччо Гиберти и с ранешних лет стал обучаться ювелирному искусству у отца, который, будучи хорошим мастером, обучил отпрыска. Лоренцо перенял отцовское мастерство так отлично, что стал работать существенно лучше его. Но, любя больше статую и живопись, он пробовал то писать красками, то отливать из бронзы небольшие фигуры, делавшиеся им с огромным изяществом. Обожал он также чеканить монеты по эталону древних, и было время, когда он писал с натуры портреты почти всех собственных друзей. В 1400 году во Флоренцию пришла чума. Лоренцо пришлось уехать из Флоренции и совместно с иным художником отправиться в Романью. Там, а конкретно в Римини, оба они расписывали для владетельного синьора Пандольфо Малатесты комнату и производили почти все остальные работы. Все они были выполнены старательно и приглянулись этому сударю, который был молод и совсем обожал живопись. За это время Лоренцо не переставал заниматься рисунками и рельефами на воске, на гипсе и на другом материале, ибо знал совсем отлично, что этого рода маленькие рельефы являются рисунками архитекторов и что без такового рисунка ни один из их не будет способен достигнуть совершенства в которой вещи.
Лоренцо пробыл вне родного городка не совсем долго. Чума прекратилась и флорентийская синьория совместно с цехом купцов решили, что необходимо сделать две двери для Сан Джованни - главенствующего храма городка. Был объявлен конкурс, участники которого должны были исполнить каждый по сюжету из бронзы, схожему на тот, каким ранее Андреа Пизано украсил 1-ые двери. Об этом конкурсе Бартолуччо сказал Лоренцо, работавшему в Пезаро. В письме он уверял отпрыска возвратиться во Флоренцию и принять роль в конкурсе. Он говорил, что представляется красивый вариант выдвинуться и показать свои силы, не говоря уже о том, что это может отдать ему настолько не мало, что обоим им не будет больше нужды мастерить грушевидные сережки. Письмо Бартолуччо так взволновало Лоренцо, что, хотя и Пандольфо Малатеста, и его придворные, и товарищ-живописец просили остаться, он стал просить высвободить его от предстоящей работы. С огромным трудом и с огромным неудовольствием он был отпущен.
Во Флоренцию съехалось много живописцев из остальных мест. Опосля того, как все они представились консулам цеха, из их было выбрано семеро мастеров: трое флорентийцев, другие тосканцы. Им назначено было жесткое жалованье с тем, что через год каждый должен был в виде опыта окончить в бронзе один и этот же сюжет таковой же величины, что и сюжетные поля первых дверей. Темой сюжета было назначено принесение в жертву Авраамом отпрыска его Исаака. При всем этом разрешалось делать фигуры первого плана высочайшим рельефом, второго-средним, третьего-низким. В числе конкурентов были Филиппе ди сер Брунеллески, Донато и Лоренцо ди Бартолуччо-флорентийцы, Яконо делла Кверча-сиенец, Никколо из Ареццо, его ученик Франческе ди Вальдамбрина и Симоне из Колле. но прозванию Бронзовый.
Настал момент, когда необходимо было представить работы на конкурс. У Лоренцо и у других они были закопчены и отданы на трибунал цеха купцов. Когда они были осмотрены консулами и почти всеми иными гражданами, представления разделились. Во Флоренции в это время находились съехавшиеся из остальных городов бессчетные живописцы, архитекторы и несколько ювелиров. Они были приглашены консулами, чтоб вместе с флорентийскими живописцами высказать суждения о представленных работах. Судей набралось 34 человека, и все они были совсем опытнейшеми в собственном искусстве мастерами. И хотя представления были не во всем согласны, все сошлись на том, что Филиппе ди сер Брунеллески и Лоренцо ди Бартолуччо задумали и выполнили сюжет лучше всех. Лишь работа представленная Лоренцо,-ее и в данный момент можно созидать в зале собраний цеха купцов-была совершенна. Набросок в ней всюду был превосходный, совсем хороша композиция, фигуры свободны в движениях и изящны, позы совсем красивы. А отделана она была с таковой тщательностью, что, казалось, она отлита не из бронзы и не отшлифована металлическими инструментами, а довершена дыханием. Донато и Филиппе решили, что заказ должен быть поручен конкретно ему. Они считали, что Лоренцо, еще совсем молодой-ему не исполнилось и 20 лет,-будет равномерно совершенствоваться и добьется таковых результатов, которые полностью оправдают ожидания, вызванные работой, так как она изготовлена была у него лучше, чем у других.
Лоренцо приступил к выполнению заказа, начав с тех дверей, которые находятся против строения, занимаемого попечительством баптистерия. Он сделал для одной половины двери большой древесный остов, точно по размерам разделенный на отдельные поля-в их позже должны были быть вставлены сюжетные рельефы,-с украшениями в виде голов по их углам и с иной отделкой. Вылепив и высушив форму с большой старательностью в помещении, которое он нанял против церкви Санта Мария Нуова, Лоренцо сложил гигантскую печь и приступил к отливке. Но она не вышла. Тогда поняв, в чем была ошибка он скоро приготовил он другую форму, так что об этом не знал никто, и повторил отливку. На этот раз она вышла непревзойденно. Лоренцо стал отливать один за иным сюжетные рельефы и, отделав их, вставлял на места.
Распределение полей было такое же, какое было принято Андреа Пизано по рисункам Джотто для первых дверей. Всего было 20 сюжетов на темы из Нового завета и еще восемь фигур служили им продолжением. Внизу были помещены четыре евангелиста, по двое на каждой половине, и четыре отца церкви, тоже по двое. Все они различаются меж собой позами и одеждами: один пишет, иной читает, 3-ий размышляет. И, непохожие друг на друга, все изображены совсем живо и технически превосходно. Внешняя декоративная рама, разделенная в свою очередь на малые рамы для сюжетных рельефов, отделенных один от другого бордюрами, вся оплетена гирляндами, составленными из листьев плюща и остальных орнаментов. По углам полей-мужская либо женская голова в высочайшем рельефе, изображающая пророка либо сивиллу, все совсем прекрасные и различные, свидетельствуют о большом таланте Лоренцо. Над отцами церкви и евангелистами, упомянутыми выше и занимающими четыре нижних поля на каждой двери, начинаются со стороны церкви Санта Мария дель Фьоре сюжетные рельефы. 1-ый по порядку изображает Благовещение. Лоренцо представил, в позе изящно изогнувшейся Девы, кошмар и внезапное смятение, вызванное появлением ангела. Рядом- Рождество Христово: святая Дева отдыхает на ложе опосля рождения младенца, Иосиф глядит на нее, пастухи и ангелы славят песнями Христа. Последующий сюжет, на иной половине в том же ряду, представляет появление волхвов и поклонение их Христу, сопровождаемое дарами. Окружение волхвов, последующая за ними, лошадки и все другие переданы с огромным искусством. Рядом-собеседование младенца Христа с учеными во храме. Тут столь же замечательно изображены восхищение и внимание, с каким ученые слушают Христа, как и удовлетворенность Марии и Иосифа, которые его находят. Последующий ряд, над Благовещением, начинается с рельефа, изображающего Крещение Христа Иоанном в Иордане: позы обоих отлично передают благоговение 1-го и веру другого. Рядом-Искушение Христа сатаной, который устрашен словами Иисуса и всей собственной фигурой указывает ужас, свидетельствуя тем, что он признает в нем Отпрыска Господня. На иной стороне в том же ряду-изгнание из храма торгующих: Христос разбрасывает их товары-серебряную утварь и все остальное; фигуры людей, бегущих и падающих друг на друга, изготовленные умно, изящно и прекрасно. Рядом, продолжая работу, Лоренцо изобразил крушение ладьи апостолов: св. Петр покидает судно, идущее ко дну, и Христос его поддерживает. Этот рельеф изобилует разными телодвижениями у апостолов, спасающих лодку, а вера св. Петра угадывается по тому, как он идет навстречу Христу. Последующий ряд начинается над Крещением. Поначалу идет Преображение на горе Фавор. В позах апостолов Лоренцо показал, как поражают взгляд смертных дела небесные. Христос изображен во всей собственной божественности, с высоко поднятой головой, меж Илией и Моисеем. Рядом с сиим рельефом-воскрешение Лазаря. Лазарь выходит из гроба со стиснутыми саваном руками и ногами и стоит, выпрямившись, к великому изумлению окружающих. Здесь же Мария Магдалина, которая целует с почтительным благоговением ноги Христовы. На иной половине в этом же ряду-въезд на ослята в Иерусалим. Сыны израильские в разных позах устилают землю одеждами, пальмовыми и оливковыми ветвями, а за Спасателем следуют апостолы. Рядом-Тайная вечеря, отлично скомпонованная и исполненная. Апостолы представлены за длинноватым столом, половина-внутри помещения, половина-снаружи. В новом ряду, над Преображением, изображено Моление о чаше, где в 3-х разных положениях показан сон апостолов. Рядом взятие Христа под стражу и поцелуй Иуды. Тут много восхитительного: и апостолы, которые спасаются бегством, и евреи, которые хватают Христа движениями, исполненными силы. На иной половине-бичевание Христа у колонны. Он слегка извивается от боли под ударами, и вся его поза вызывает сострадание, евреи же бичуют его с таковой мстительной яростью, что жесты их наводят кошмар. На рельефе рядом-Христа приводят к Пилату, который умывает руки и приговаривает его к распятию на кресте. Над Молением о чаше в крайнем ряду- Крестный путь Христа к месту экзекуции. С ним озверелая масса боец, которые дикими жестами принуждают его идти через силу. Здесь же в отчаянии плачут обе Марии, изображенные в таковых умопомрачительных позах, что лучше не видел никто из присутствующих. Рядом Христос на кресте, у подножия которого Богоматерь со св. Иоанном Евангелистом. На иной половине-Воскресение из мертвых. Охрана, усыпленная громом, застыла как будто мертвая, а Христос поднимается наверх во всей славе собственного красивого тела, чудесно изображенного необычным талантом Лоренцо. Крайний рельеф-Сошествие Св. Духа, где поза и положение тех, на кого он нисходит, изготовлены с необычной мягкостью.
Вся вещь была доведена до конца отлично. Отдельные части тела обнаженных фигур вылеплены потрясающе. Одежды, хотя еще несколько напоминают старенькую манеру Джотто, во многом уже отмечены новым искусством, в величии одетых фигур есть изящество, по-настоящему пленительное. Сюжет каждого рельефа так отлично продуман и скомпонован, что они полностью заслужили одобрение. Так, Лоренцо удостоился величайшего почета со стороны граждан. Стоила эта работа, считая и внешние декорации, которые тоже отлиты из бронзы, также резные фестоны из фруктов и животных, 20 две тыщи флоринов, а весили бронзовые двери 30 четыре тыщи фунтов.
Когда Лоренцо закончил эту работу, консулы цеха купцов отыскали, что он отлично совладал с нею, что содействовало получению нового заказа. Они заказали ему для ниши, у 1-го из пилястров снаружи церкви Ор Сан Микеле, бронзовую скульптуру в память св. Иоанна Крестителя. Лоренцо в данный момент же принялся за работу и не прекращал её до тех пор, пока она не была закончена. На плаще святого он поместил декорации из 2-ух букв, которыми начертал свое имя. Эта скульптура, которая была поставлена в 1414 году, положила начало новой манере в изображении головы, руки, которая кажется совершенно живою, кистей обеих рук и всей позы фигуры. Лоренцо таким образом был первым, кто начал учить произведения старых римлян. На фронтоне ниши Лоренцо попробовал сделать мозаичную картину-поясное изображение пророка.
Уже по всей Италии и за пределами её стала распространяться слава о Лоренцо, как лучшем мастере бронзового литья. Потому, когда Якопо делла Фонте, Веккиетта, сиенец, и Донато сделали по заказу сиенской синьории для их церкви св. Иоанна Крестителя бронзовые рельефы, украшающие купель этого храма, и когда сиенцы узрели работу Лоренцо во Флоренции, они сговорились с ним и заказали ему два сюжета из жизни св. Иоанна Крестителя. В одном Лоренцо изобразил Крещение Иисуса Христа со почти всеми фигурами, как обнаженными, так и одетыми совсем богато, а в другой-взятие его под стражу и приведение к Ироду.

В то время генералом ордена доминиканцев был маэстро Леонардо Дати. Он, чтоб бросить память о себе в церкви Санта Мария Новелла, где он проходил монашескую службу, также и родному городку, заказал Лоренцо отлить из бронзы для себя гробницу; его скульптура в натуральную величину, изображающая его мертвым, обязана была покоиться на крышке гробницы. Когда Лоренцо выполнил заказ и работа его заслужила похвалу, такие же гробницы заказали для себя в церкви Санта Кроче Лодовико дельи Альбици и Никколо Валори. После чего Козимо и Лоренцо Медичи пожелали почтить мощи и реликвии 3-х мучеников: Прота, Гиацинта и Немезия, привезя их из Казентина, где они находились в малом почитании в течение почти всех лет. Они заказали Лоренцо бронзовую раку, посредине которой изображены барельефом два ангела, держащие гирлянду из оливковых веток с именами мучеников. В раку положили названные реликвии и поставили её в монастыре дельи Анджели во-Флоренции. Потому что эта работа вышла совсем отлично, то попечители церкви Санта Мария дель Фьоре заказали Лоренцо бронзовый саркофаг для мощей св. Зиновия, епископа флорентийского, длиною в три с половиной локтя и высотою в два. Весь саркофаг Лоренцо изящно украсил различными затейливыми арабесками. На задней стенке изображены 6 ангелочков, которые держат гирлянду из веток вяза, на которой вырезана надпись в память и во хвалу святого.
Так работал Лоренцо, исполняя заказы почти всех лиц как в бронзе, так и в золоте и серебре, и произведения его с каждым деньком повышали славу его имени. В это время в руки Джованни Медичи, отпрыска Козимо, попала резная гемма с Аполлоном, сдирающим кожу с Марсия, которая, по преданию, служила печатью императору Нерону. Потому что и сам камень довольно большой, и расчудесная его резьба представляли гигантскую уникальность, Джованни поручил Лоренцо обделать его в резную золотую оправу. Лоренцо работал несколько месяцев, и оправа, которую он сделал к гемме, не уступала по красе и совершенству превосходной античной резьбе. Эта работа принесла ему множество остальных заказов на золотые и серебряные вещи, которые сейчас уже пропали. Сделал он также для папы Мартина золотую застежку для пастырского облачения с высокорельефными фигурами и с каменьями совсем большой ценности, вправленными в нее,-превосходную вещь,-а также тиару поразительной красы из узорчатых золотых листьев и с бессчетными крошечными высокорельефными фигурами, краса которых была признана всеми. За эту работу не считая славы он получил огромную заслугу.
В 1499 году во Флоренцию прибыл папа Евгений, созвавший тут собор для воплощения унии греческой церкви с римской. Он увидел произведения Лоренцо, и потому что общество художника доставляло ему не меньше наслаждения, чем его работы, он заказал ему золотую тиару весом в шестнадцать фунтов, не считая жемчуга, весившего 5 с половиной. Оценивались эти жемчужины совместно с драгоценными каменьями, вправленными в тиару, в 30 две тыщи золотых дукатов. Молвят, что посреди этих жемчужин 6 были величиной с лесной орешек. И судя по рисунку тиары, который был изготовлен позже, нельзя было себе представить наиболее прекрасных орнаментов, связывающих меж собою драгоценности, большего контраста бессчетных путти и остальных фигурок, которые служили ей неповторяющимися и расчудесными украшениями. За эту работу папа и лично и через друзей совсем благодарил Лоренцо и щедро его одарил.
Флоренция снискала настолько не мало восхвалений за превосходные произведения этого умнейшего художника, что консулы купеческого цеха решили заказать ему третьи двери для церкви Сан Джованни, также бронзовые. И потому что он при изготовлении первых отлитых им дверей следовал такому же стилю, который окружает сюжетные рельефы, и в бордюре, который представляет обрамление всей двери, подобно тому как это было у Андреа Пизано, и потому что консулы видели, какие за это время сделал Лоренцо успехи, решили они снять центральные двери, изготовленные Андреа, и повесить их с той стороны, которая напротив госпиталя, а на их место повесить новейшие, которые должен был отлить Лоренцо. Они были убеждены, что Лоренцо сделает все, что в его силах, чтоб создать наилучшее, на что было способно его искусство. Они предоставили ему полную свободу. При всем этом ему было указано не мыслить ни о сроке, ни о расходах.
Лоренцо приступил к данной работе, вложив в нее весь большой опыт, которым обладал. Он поделил двери на 10 полей, по 5 на каждой половине. По краям этих полей размещены ниши, в данной части вертикальные, числом 20. В каждой из их помещается высокорельефная статуэтка. К примеру: Самсон, нагой, охвативший колонну, с ослиной челюстью в руке; либо еще Иисус Навин, представленный говорящим, как будто он обращается с речью к войску; не считая того, множество пророков и сивилл, все задрапированные по-разному, со складками одежды, ниспадающей со спины, с головными уборами, прическами и иными украшениями. Не считая этих еще двенадцать фигур лежат в нишах, расположенных посреди поперечных узоров выше и ниже сюжетных панно. По углам панно Лоренцо поместил в кругах головы дам, юношей и стариков. Меж ними посреди дверей, у собственного имени, вырезанного на их, он сделал голову Бартолуччо, собственного отца,-это старик, а рядом наиболее молодой-сам Лоренцо, его отпрыск. И сверх всего этого - гирлянды, ветки и иной орнамент.
Сюжеты рельефов взяты из Ветхого завета. 1-ый изображает сотворение Адама и Евы. В том же панно он поместил и эпизод со вкушением яблока и сцену изгнания из рая. Позы в каждом из этих моментов полностью отвечают поначалу сознанию греха, ибо Адам и Ева чувствуют собственный позор и закрываются руками, а позже раскаянию, когда ангел принуждает их удалиться из рая. На втором поле Адам и Ева представлены совместно с Каином и Авелем, детками, родившимися у их. Там же изображено, как Авель приносит в жертву свои фаворитные плоды, а Каин-те, что похуже, как это порождает в Каине зависть к ближнему, а в Авеле-любовь к Богу. В особенности отлично удалась сцена, где Каин пашет землю на паре волов. Усилия животных в ярме, которые тянут плуг, кажутся естественными и живыми, так же, как фигура Авеля, который глядит на волов и которого убивает Каин. Поза крайнего, когда он дубиной поражает брата, полна стремительности и свирепства. На заднем плане низким рельефом изображен Бог, который спрашивает у Каина, что он сделал со своим братом. Таким образом, в одной рамке даны четыре сцены. В 3-ем поле Лоренцо вылепил Ноя в момент, когда он выходит из ковчега. С ним его супруга с отпрысками, дочерьми и невестками, также все животные, как пернатые, так и четвероногие. Ковчег открыт, а в перспективе совсем низким рельефом-тела утонувших. Фигуры Ноя и членов его семьи необыкновенно живы и полны движения. В сцене жертвоприношения видна радуга, символ мира меж Богом и Ноем. В четвертом рельефе Лоренцо решил изобразить появление 3-х ангелов в Мамврийской равнине. Они совсем похожи друг на друга, и святой старец поклоняется им движениями рук и головы, совсем убедительными и живыми. Отлично изготовлены слуги, которые совместно с осликом ожидают у подножия горы, куда Авраам отправился, чтоб принести в жертву отпрыска. Мальчик уже находится на алтаре, Авраам занес ножик, чтоб исполнить веление выше, но остановлен ангелом, который одной рукою удерживает его, а иной указывает, где находится жертвенный овен, и выручает от погибели Исаака. Лоренцо превзошел сам себя, когда в последующем рельефе ему пришлось преодолевать трудности в изображении спостроек. Тут он представил, как у Исаака родились Иаков и Исав, как Исав отправляется на охоту, подчиняясь воле отца, как Иаков, наученный Ревеккою, подает жареного козленка, окутавшись его шкурою, а Исаак, пославший за ним, дает ему свое благословение. В этом рельефе совсем неплохи и естественны собаки, а фигуры Иакова, Исаака и Ревекки создают такое же впечатление, какое они производили сами, когда были живы. Воодушевленный тем, что непрерывное

исследование делало ему все наиболее легким его искусство, Лоренцо стал пробовать силы на наиболее тяжелых вещах. Потому на шестом рельефе он изобразил, как братья сажают Иосифа в водоем, как продают его торговцам, как крайние дарят его фараону, которому он истолковывает сон о голоде и рекомендует сделать запасы для борьбы с ним, и как за это он осыпан почестями со стороны фараона. Там же представлено, как Иаков отправляет отпрыской за хлебом в Египет, как Иосиф выяснит их и посылает к папе. В этом рельефе Лоренцо изобразил круглый храм, взятый в совсем трудной перспективе. Снутри его-фигуры людей в различных позах, грузящих зерно и муку, также необыкновенно изготовленные ослы. И на том же рельефе-пир, устроенный Иосифом братьям, и скрытие кубка в мешке Вениамина, и обнаружение его, и то, как Иосиф выяснит братьев и обнимает их. Этот рельеф по количеству и обилию сцен считается меж всеми более удачным, более сложным и более красивым.
У Лоренцо с его гением, с присущим ему изяществом в ваянии статуй фигуры не могли не выходить восхитительными, когда ему приходили в голову красивые сюжеты композиции. Это находится в седьмом рельефе, где изображена гора Синай, а на вершине её - Моисей, который коленопреклоненно воспринимает от Бога скрижали. На середине горы ожидает его Иисус Навин, а у подножия - весь люд, напуганный громом, молнией и землетрясением, в различных положениях. В восьмом рельефе Лоренцо нашел гигантскую старательность и любовь, представив, как Иисус Навин пошел на Иерихон, повернул Иордан, воздвиг двенадцать шатров, в каких поместились двенадцать колен израилевых. Все это совсем отлично изготовленные фигуры, но еще лучше барельефный задний план, где евреи двигаются вокруг Иерихона с трубными звуками, и от этих звуков рушатся стенки иерихонские и город достается им.
Лоренцо совершенствовался в собственном искусстве изо дня в день. Это видно по девятой картине, где изображено убийство Голиафа, которому Давид рубит голову в позе ребяческой и в то же время воинственной, а полчища филистимлян обращаются в бегство перед воинством Божиим. Тут - люди, лошадки, колесницы и остальные орудия войны. Тут же представлено, как ворачивается Давид с головою Голиафа в руках и как люд встречает его с музыкой и песнями. Все передано совсем живо и изящно. Лоренцо осталось сделать все, на что он был способен, в десятом и крайнем рельефе, где королева Савская с большой свитой приезжает к царю Соломону. Тут он изобразил здание в перспективе, а все фигуры так же неплохи, как и в прошлых рельефах. В конце концов, он сделал орнаменты архитравов, которые идут кругом всей двери; они составлены из фруктов и фестонов.
По данной работе, взятой в целом, можно созидать, что гений и мощь профессионалы скульптурного дела при работе на фигурах высочайшего, среднего, низкого и совершенно низкого рельефа способны сделать в области композиционного плана, в изобретательности поз мужских и дамских, в разнообразии строительных мотивов, в перспективе, в передаче на пространстве всего произведения изящества, присущего каждому полу: достоинства-у стариков, ловкости и грации-у юных. Микеланджело Буонарроти, остановившийся однажды, чтоб поглядеть эти двери, ответил на чей-то вопросец, как они ему нравятся и неплохи ли они: "Они так великолепны, что достойны быть воротами рая",-похвала, поистине заслуженная и от человека, способного ценить эти вещи. Лоренцо довел собственный труд до конца, начав его в двадцатилетнем возрасте и работая в течение сорока лет.
В отделке и полировке дверей, опосля того как они были отлиты, Лоренцо помогали почти все живописцы, в то время еще юные, позже ставшие первоклассными мастерами,-Филиппе Брунеллески, Мазолино да Паникале, Никколо Ламберти, ювелиры Парри Спинелли, Антонио Филарето, Паоло Уччелло, Антонио дель Поллайоло, который тогда был совершенно молодым, и почти все остальные.
Лоренцо не считая вознаграждения, уплаченного ему консулами, получил еще неплохой участок земли близ аббатства в Соттимо в дар от синьории, а через некое время был избран приором и удостоился таким образом высшей должности в городке. За то, что в этом случае флорентийцы оказались благодарными, они в той же мере заслуживают порицания за то, что по отношению к иным великим людям собственной родины они оказались не достаточно признательными.
Опосля данной необычной работы Лоренцо сделал бронзовое украшение для дверей такого же храма, которые находятся против госпиталя, с восхитительными гирляндами. Окончить его он не успел потому что погиб, когда уже сделал рисунок и практически вылепил модель, по которой должны быть переделаны двери, отлитые Андреа Пизано.
Не считая сделанных им вещей Лоренцо оставил своим наследникам много антиков, бронзовых и мраморных, к примеру, ложе Поликлета, представлявшее величайшую уникальность, бронзовую ногу натуральной величины, несколько голов, дамских и мужских, вазы. Остались опосля него и торсы статуй и многое другое, и все это пошло прахом. Антики частью (там было и ложе Поликлета и вообщем фаворитные вещи) были проданы Джованни Гадди, который в то время был клириком апостольской камеры. Опосля Бонаккорсо остался отпрыск, по имени Витторио, который тоже пробовал свои силы в скульптуре, но без огромного фуррора, как демонстрируют головы, изготовленные им в Неаполе во дворце барона Гравины, не достаточно удачные. Ибо он никогда не отдавался искусству с любовью и со старанием, а был зато совсем искусен в расточении состояний и вещей, оставшихся опосля отца и деда. В конце концов при отцу Павле III он отправился архитектором в Асколи и там однажды ночкой был убит слугой с целью ограбления. Так потух род Лоренцо. Но не угасла слава его, которая будет жить века.

Лоренцо пробовал свои силы во почти всех вещах. Он обожал заниматься живописью и витражами. Он сделал для купола Санта Мария дель Фьоре все витражи, не считая 1-го, принадлежащего Донато и изображающего венчание Христом Богоматери. В той же церкви он сделал три витража над основным порталом, и все в капеллах и в трибунах, также витражи переднего фасада в Санта Кроче. В Ареццо он сделал окно для главной капеллы церкви Пьеве, где изобразил венчание Богоматери, также два остальных по заказу Фео ди Баччо, совсем обеспеченного купца. Но потому что он всюду воспользовался венецианским стеклом, крашенным совсем густо, то строения, в каких помещены витражи, освещены плохо и быстрее темны. Лорен+цо был также назначен товарищем Брунеллески, когда ему было доверено возвести купол церкви Санта Мария дель Фьоре, но позже был снят с этого места, как будет сказано в жизнеописании Филиппе.
В конце концов, дожив до шестьдесят 4-ого года, став жертвою тяжеленной и длительной лихорадки, он погиб, оставив по себе бессмертную славу в творениях, сделанных им, и в сочинениях, им написанных. Он был с почестями погребен в Санта Кроче. Его изображение находится на основных бронзовых дверях храма Сан Джованни; это-лысый человек в орнаменте средней части, когда двери закрыты. Рядом с ним-голова Бартолуччо, его отца.

Реферат по истории мировой культуры выполнил: студент гр. 881 III курса Гуманитарного факультета Назаров Пётр Владимирович

Министерство среднего и высшего образования Российской Федерации

Сургутский государственный университет, кафедра всемирной истории

Лоренцо Гиберти был сыном Бартолуччо Гиберти и с ранних лет стал учиться ювелирному искусству у отца, который, будучи отличным мастером, обучил сына. Лоренцо перенял отцовское мастерство так хорошо, что стал работать значительно лучше его. Но, любя больше скульптуру и живопись, он пробовал то писать красками, то отливать из бронзы небольшие фигурки, делавшиеся им с большим изяществом. Любил он также чеканить монеты по образцу античных, и было время, когда он писал с натуры портреты многих своих друзей. В 1400 году во Флоренцию пришла чума. Лоренцо пришлось уехать из Флоренции и вместе с другим художником отправиться в Романью. Там, а именно в Римини, оба они расписывали для владетельного синьора Пандольфо Малатесты комнату и производили многие другие работы. Все они были выполнены старательно и понравились этому государю, который был молод и очень любил живопись. За это время Лоренцо не переставал заниматься рисунками и рельефами на воске, на гипсе и на другом материале, ибо знал очень хорошо, что этого рода мелкие рельефы являются рисунками скульпторов и что без такого рисунка ни один из них не будет в силах добиться совершенства в какой-либо вещи.

Лоренцо пробыл вне родного города не очень долго. Чума прекратилась и флорентийская синьория вместе с цехом купцов решили, что нужно сделать две двери для Сан Джованни - главного храма города. Был объявлен конкурс, участники которого должны были исполнить каждый по сюжету из бронзы, похожему на тот, каким раньше Андреа Пизано украсил первые двери. Об этом конкурсе Бартолуччо сообщил Лоренцо, работавшему в Пезаро. В письме он убеждал сына вернуться во Флоренцию и принять участие в конкурсе. Он говорил, что представляется прекрасный случай выдвинуться и показать свои силы, не говоря уже о том, что это может дать ему так много, что обоим им не будет больше нужды мастерить грушевидные сережки. Письмо Бартолуччо так взволновало Лоренцо, что, хотя и Пандольфо Малатеста, и его придворные, и товарищ-живописец просили остаться, он стал просить освободить его от дальнейшей работы. С большим трудом и с большим неудовольствием он был отпущен.

Во Флоренцию съехалось много художников из других мест. После того, как все они представились консулам цеха, из них было выбрано семеро мастеров: трое флорентийцев, остальные тосканцы. Им назначено было твердое жалованье с тем, что через год каждый должен был в виде опыта закончить в бронзе один и тот же сюжет такой же величины, что и сюжетные поля первых дверей. Темой сюжета было назначено принесение в жертву Авраамом сына его Исаака. При этом разрешалось делать фигуры первого плана высоким рельефом, второго-средним, третьего-низким. В числе соперников были Филиппе ди сер Брунеллески, Донато и Лоренцо ди Бартолуччо-флорентийцы, Яконо делла Кверча-сиенец, Никколо из Ареццо, его ученик Франческе ди Вальдамбрина и Симоне из Колле. но прозванию Бронзовый.

Настал момент, когда нужно было представить работы на конкурс. У Лоренцо и у остальных они были закопчены и отданы на суд цеха купцов. Когда они были осмотрены консулами и многими другими гражданами, мнения разделились. Во Флоренции в это время находились съехавшиеся из других городов многочисленные живописцы, скульпторы и несколько ювелиров. Они были приглашены консулами, чтобы совместно с флорентийскими художниками высказать суждения о представленных работах. Судей набралось 34 человека, и все они были очень опытными в своем искусстве мастерами. И хотя мнения были не во всем согласны, все сошлись на том, что Филиппе ди сер Брунеллески и Лоренцо ди Бартолуччо задумали и выполнили сюжет лучше всех. Только работа представленная Лоренцо,-ее и сейчас можно видеть в зале собраний цеха купцов-была совершенна. Рисунок в ней всюду был превосходный, очень хороша композиция, фигуры свободны в движениях и изящны, позы очень красивы. А отделана она была с такой тщательностью, что, казалось, она отлита не из бронзы и не отшлифована металлическими инструментами, а довершена дыханием. Донато и Филиппе решили, что заказ должен быть поручен именно ему. Они считали, что Лоренцо, еще очень молодой-ему не исполнилось и двадцати лет,-будет постепенно совершенствоваться и добьется таких результатов, которые вполне оправдают ожидания, вызванные работой, потому что она сделана была у него лучше, чем у остальных.

Лоренцо приступил к исполнению заказа, начав с тех дверей, которые находятся против здания, занимаемого попечительством баптистерия. Он сделал для одной половины двери большой деревянный остов, точно по размерам разделенный на отдельные поля-в них позднее должны были быть вставлены сюжетные рельефы,-с украшениями в виде голов по их углам и с прочей отделкой. Вылепив и высушив форму с большой старательностью в помещении, которое он нанял против церкви Санта Мария Нуова, Лоренцо сложил огромную печь и приступил к отливке. Однако она не получилась. Тогда поняв, в чем была ошибка он быстро приготовил он другую форму, так что об этом не знал никто, и повторил отливку. На этот раз она вышла отлично. Лоренцо стал отливать один за другим сюжетные рельефы и, отделав их, вставлял на места.

Распределение полей было такое же, какое было принято Андреа Пизано по рисункам Джотто для первых дверей. Всего было двадцать сюжетов на темы из Нового завета и еще восемь фигур служили им продолжением. Внизу были помещены четыре евангелиста, по двое на каждой половине, и четыре отца церкви, тоже по двое. Все они различаются между собой позами и одеждами: один пишет, другой читает, третий размышляет. И, непохожие друг на друга, все изображены очень живо и технически превосходно. Наружная декоративная рама, разделенная в свою очередь на малые рамы для сюжетных рельефов, отделенных один от другого бордюрами, вся оплетена гирляндами, составленными из листьев плюща и других узоров. По углам полей-мужская или женская голова в высоком рельефе, изображающая пророка или сивиллу, все очень красивые и разнообразные, свидетельствуют о большом таланте Лоренцо. Над отцами церкви и евангелистами, упомянутыми выше и занимающими четыре нижних поля на каждой двери, начинаются со стороны церкви Санта Мария дель Фьоре сюжетные рельефы. Первый по порядку изображает Благовещение. Лоренцо представил, в позе изящно изогнувшейся Девы, ужас и внезапное смятение, вызванное появлением ангела. Рядом- Рождество Христово: святая Дева отдыхает на ложе после рождения младенца, Иосиф смотрит на нее, пастухи и ангелы славят песнями Христа. Следующий сюжет, на другой половине в том же ряду, представляет появление волхвов и поклонение их Христу, сопровождаемое дарами. Свита волхвов, следующая за ними, лошади и все остальные переданы с большим искусством. Рядом-собеседование младенца Христа с учеными во храме. Здесь столь же замечательно изображены восхищение и внимание, с каким ученые слушают Христа, как и радость Марии и Иосифа, которые его находят. Следующий ряд, над Благовещением, начинается с рельефа, изображающего Крещение Христа Иоанном в Иордане: позы обоих прекрасно передают благоговение одного и веру другого. Рядом-Искушение Христа дьяволом, который устрашен словами Иисуса и всей своей фигурой показывает страх, свидетельствуя тем, что он признает в нем Сына Господня. На другой стороне в том же ряду-изгнание из храма торгующих: Христос разбрасывает их товары-серебряную утварь и все остальное; фигуры людей, бегущих и падающих друг на друга, сделанные умно, изящно и красиво. Рядом, продолжая работу, Лоренцо изобразил крушение ладьи апостолов: св. Петр покидает судно, идущее ко дну, и Христос его поддерживает. Этот рельеф изобилует различными телодвижениями у апостолов, спасающих лодку, а вера св. Петра угадывается по тому, как он идет навстречу Христу. Следующий ряд начинается над Крещением. Сначала идет Преображение на горе Фавор. В позах апостолов Лоренцо показал, как поражают взор смертных дела небесные. Христос изображен во всей своей божественности, с высоко поднятой головой, между Илией и Моисеем. Рядом с этим рельефом-воскрешение Лазаря. Лазарь выходит из гроба со стиснутыми саваном руками и ногами и стоит, выпрямившись, к великому изумлению окружающих. Тут же Мария Магдалина, которая целует с почтительным благоговением ноги Христовы. На другой половине в этом же ряду-въезд на ослята в Иерусалим. Сыны израильские в различных позах устилают землю одеждами, пальмовыми и оливковыми ветвями, а за Спасителем следуют апостолы. Рядом-Тайная вечеря, прекрасно скомпонованная и исполненная. Апостолы представлены за длинным столом, половина-внутри помещения, половина-снаружи. В новом ряду, над Преображением, изображено Моление о чаше, где в трех различных положениях показан сон апостолов. Рядом взятие Христа под стражу и поцелуй Иуды. Здесь много замечательного: и апостолы, которые спасаются бегством, и евреи, которые хватают Христа движениями, исполненными силы. На другой половине-бичевание Христа у колонны. Он слегка извивается от боли под ударами, и вся его поза вызывает сострадание, евреи же бичуют его с такой мстительной яростью, что жесты их наводят ужас. На рельефе рядом-Христа приводят к Пилату, который умывает руки и приговаривает его к распятию на кресте. Над Молением о чаше в последнем ряду- Крестный путь Христа к месту казни. С ним озверелая толпа солдат, которые дикими жестами заставляют его идти через силу. Тут же в отчаянии рыдают обе Марии, изображенные в таких удивительных позах, что лучше не видел никто из присутствующих. Рядом Христос на кресте, у подножия которого Богоматерь со св. Иоанном Евангелистом. На другой половине-Воскресение из мертвых. Стража, усыпленная громом, застыла словно мертвая, а Христос поднимается кверху во всей славе своего прекрасного тела, чудесно изображенного удивительным талантом Лоренцо. Последний рельеф-Сошествие Св. Духа, где поза и положение тех, на кого он нисходит, сделаны с необыкновенной мягкостью.

Годы жизни: 1378 - 1455
Когда Флорентийская синьория вместе с купеческим цехом решила приступить к созданию недостающих дверей древнейшего и наиболее почитаемого храма Флоренции — Сан-Джованни, то всем лучшим мастерам Италии было предложено явиться во Флоренцию. Они должны были представить компетентным судьям и горожанам свои работы. Вместе с другими мастерами во Флоренцию прибыл и двадцатилетний Лоренцо Гиберти.

Автопортрет

Итальянский скульптор Лоренцо ди Чоне Гиберти родился в 1378 году. В юности учился у золотых дел мастера, работал как живописец. Затем Лоренцо скитался по разным городам. Некоторое время работал в Пезаро у синьора Пандольфо Малатесты.

Вот что пишет сам Гиберти: «В юношеские мои годы, в лето от рождества Христова 1400, я уехал отсюда из-за появившейся во Флоренции эпидемии, а также несчастья, обрушившегося на родину, вместе с одним выдающимся живописцем, которого призвал синьор Малатеста в Пезаро. Он поручил нам одну комнату, и мы расписали её с величайшим прилежанием. Дух мой очень сильно стремился к живописи, и это было причиной того, что произведения, порученные нам синьором, а также компания, в которой я находился, доставили мне славу и пользу. Но в это время мои друзья написали мне, что попечители храма Сан-Джованни Баттиста рассылают приглашения всем мастерам, которые прославились своей учёностью и от которых они хотели получить доказательства».

Баптистерий Сан-Джованни

Живописные работы Гиберти, созданные им в Пезаро, не сохранились, но можно предполагать, что они были высокого уровня. Ведь не зря синьор Малатеста не хотел отпускать Лоренцо на конкурс во Флоренцию, всячески удерживая его при своём дворе.

Из всех претендентов консулы отобрали лишь семерых мастеров: троих флорентийцев и четырёх тосканцев. Среди последних был и Лоренцо.

Все семеро должны были сделать одну контрольную работу — «бронзовую историю», подобную тем, которые ранее исполнил Андреа Пизано для южной двери баптистерия. В число участников вошли тогда почти неизвестные, а в скором будущем великие мастера Возрождения Брунеллески и Донателло. Сроку исполнения работы — один год. Впоследствии Джорджо Вазари напишет: «Каждый принялся за работу со всяческим рвением и старанием, вкладывая в неё всю свою силу и умение, дабы превзойти друг друга в совершенстве, и скрывая в тайне то, что они делали, чтобы не было совпадений».

Южные двери Баптистерия
Андреа Пизано

Лоренцо под руководством своего отчима и наставника Бартолуччо занимался изготовлением моделей из воска и гипса. Каждую новую модель Гиберти в отличие от других конкурентов показывал всем желающим. Он верил в свои силы и не боялся дурного глаза. Напротив, молодой скульптор дорожил мнением понимающих людей.

Северные двери Баптистерия

В 1402 году наступило время подведения итогов. 34 видных художника и скульптора долго и внимательно знакомились с произведениями. После многочисленных обсуждений лучшими были признаны произведения Брунеллески и Гиберти. По версии Вазари: «Донато (Донателло. — Прим. авт. ) и Филиппо (Брунеллески. — Прим. авт. ), увидя мастерство, вложенное Лоренцо в его работу, отошли в сторону, поговорили между собой и решили, что работу следует поручить Лоренцо». Так или иначе, но заказ на изготовление дверей отдали Гиберти.

Гиберти сразу же принялся за работу. Разве он мог тогда подумать, что создание дверей для Флорентийского баптистерия займёт основную часть его жизни! Он решает следовать опыту Андреа Пизано, отлившего южные, самые первые, двери храма. Лоренцо избирает для дверей практически такую же композицию — те же 28 полей, из них 8 нижних отведены для отдельных аллегорических фигур, берёт излюбленную готикой форму рамы поля — квадрифолий.

Но свой рассказ о жизни Христа он начинает не с верхнего левого рельефа и кончает не справа внизу, как это сделал Пизано. Гиберти идёт от нижнего левого рельефа к правому верхнему. Искусствовед Б. Р. Виппер отмечает в своей книге: «Андреа Пизано в своём распределении сюжетов придерживался традиций итальянского треченто… Гиберти же заимствует вертикальный принцип своего рассказа у северной готики: именно в таком порядке — слева направо и снизу вверх — совершалось чередование сцен в цветных витражах готического собора».

Гиберти вместе со своими учениками поглощён работой над дверьми Сан-Джованни. Но приходится иногда отрываться. Знаменитому теперь скульптору поступают приглашения из Рима, Сиены, Венеции. Вот что пишет Гиберти о работе в Сиене: «Сьенская коммуна поручила мне исполнить две истории для купели: одна история — когда святой Иоанн крестит Христа, и вторая — когда святого Иоанна приводят к Ироду. Затем я собственными руками сделал из бронзы статую святого Матфея высотою в четыре с половиной локтя. Затем я сделал из бронзы гробницу мессера Леонардо Дати, генерала ордена братьев-проповедников: это чрезвычайно учёный человек, и я сделал его портрет с натуры; гробница исполнена в низком рельефе с эпитафией внизу. Также благодаря мне были исполнены в мраморе гробницы Лодовико дельи Обицци и Бартоломео Валори, похороненных в церкви братьев-миноритов. Кроме того, я изготовил бронзовую раку для церкви Санта-Мария дельи Анджели, где молятся монахи-бенедиктинцы; в этой раке помещены были мощи трёх мучеников: Прота, Гиацинта и Немезия. На передней стороне её были изображены два ангелочка, держащие в руках гирлянду из оливковых ветвей, на которой написаны имена этих мучеников. В это время я оправил в золото один сердолик, величиною с орех в скорлупе, на котором были изображены превосходнейшим образом три фигуры, исполненные руками выдающегося античного мастера. Для черенка я сделал дракона с полураскрытыми крыльями и опущенной головой, шея посередине изогнута, крылья образуют собой ручку печати. Дракон или змея, как скажем мы, был среди листьев плюща; моей рукой были вырезаны вокруг фигуры античные буквы, называющие имя Нерона, которые я сделал с великим прилежанием».

Святой Матфей

Есть у мастера заказы и из родной Флоренции. Так, Гиберти выполняет три бронзовые статуи для украшения Сан-Микеле: Иоанн Креститель (1414), св. Матфей (1419-1422), св. Стефан (1428).

Святой Стефан

Прошло уже больше двадцати лет с той поры, как он начал работу над заказом Флорентийской синьории. Наконец большой труд окончен. Многочисленные граждане Флоренции пришли посмотреть на дело рук великого художника. Были мастера и из других городов. Успех оказался необычайно велик. Тут же последовал заказ на новые двери. Они должны были украсить главную, восточную, сторону баптистерия.

Северные двери Баптистерия

В 1425 году Гиберти приступил к работе над новыми дверьми, которые Микеланджело назовёт «Врата рая», они прославят Гиберти не только на всю Италию, но и на весь мир.

Врата рая

Во Флоренции рождалась новая эпоха в истории культуры, рождался Ренессанс, и Гиберти не мог не почувствовать эти перемены. Он сам участвовал в происходящем, не мог быть в стороне.

Авраам

Сюжеты, выбранные комиссией для изображения, заставляли думать о новой форме для рельефов. Теперь это были не просто сцены из жизни одного святого, а совершенно разные события библейской истории. Лоренцо, глядя на свои модели из воска, понимал: форма квадрифолия здесь не подойдёт. Она слишком сложна.

Адам и Ева

И он выбирает квадрат — широкая, устойчивая форма, чрезвычайно удобная для перспективных построений. Гиберти принимает также решение уменьшить количество рельефов с 28 до 24.

Каин и Авель

«На задней стороне дверей, — пишет М. Ненарокомов, — так и сохранилась на вечные времена разметка на 24 квадрата. И всё равно что-то не устраивало Лоренцо. Ему не хватало места на дверях. Скульптор понимал, что в каждом поле рельефа должно быть много фигур. Измельчить масштаб — создастся впечатление муравейника. Увеличить масштаб самих фигур — меньше их уместится.

А что если фигуры пророков (ведь для каждого из них — своё поле, целых восемь полей) перенести в обрамление рельефов? Поместить их как маленькие статуи в ниши, устроенные по бокам рельефов. Прекрасная мысль! Но и этого кажется Лоренцо мало. Он решается на уже совсем смелый шаг — уменьшает количество рельефов до десяти. Итак, по новой схеме площадь дверей поделится на десять равных полей квадратной формы, вокруг которых будет пущено скульптурное обрамление.

Исаак с Исавом и Иаковом

В таком виде он и оставил композицию. Сказал об этом канцлеру Бруни. Тот пришёл в ужас. Полный разрыв с традициями, как же так? Но Лоренцо стоял на своём: десять полей, и ни на одно больше. Поспорил, поспорил Леонардо Бруни, да и согласился. Знал, что тяжёл характер у мастера. Тяжёл, упрям, как бронза, из которой отливает Гиберти свои рельефы…

…Первый раз в жизни „колдует“ Гиберти над такими большими рельефами. Есть простор, и сразу же хочется усилить впечатление этого простора. Лоренцо строит и строит архитектуру в своих рельефах. Это уже не маленькие отдельные элементы здания, это огромные арки с лестницами, террасы, на которых происходит действие. А на заднем плане скульптор тщательно вылепливает горы. Каждый рельеф — это иное пространство, глубокое, живое, наполненное людьми. Гиберти включает в свои сюжетные композиции и жанровые сценки, сходные с теми, которые видит на улицах родной Флоренции. Все герои, изображённые на рельефах, одеты в одежды флорентийцев, его современников. Не в силах он уйти от действительности».

Иисус Навин

В 1430 году Гиберти едет в Рим, где потрясён обилием античных памятников. Позднее римские арки скульптор перенесёт на свои рельефы. Приехав обратно во Флоренцию, Гиберти к тому же начал труд, которому посвятил последние двадцать пять лет жизни. Днём он работал над воротами, а вечерами писал свои «Комментарии» — историю искусств. Начал Гиберти писать для себя, чтобы лучше разобраться в искусстве прошедших веков. Однако со временем труд его из камерного превратился в научный трактат.

Моисей

О его значении говорит М. Ненарокомов: «Он разделил его на три части. Первую часть Гиберти посвятил античности. Скульптор и учёный пересказал историю античного искусства по Плинию. Вторая — наиболее интересная. Она отведена искусству средних веков. Лоренцо начал её с характеристики этого искусства. Но главное заключалось в том, что он первым обратился в своей работе к биографиям художников.

Практически история искусства как наука рождена Лоренцо Гиберти. Заключал он трактат автобиографией. Мы не знаем, чья автобиография была первой, его или Альберти, но собственная биография Лоренцо ближе к нашему пониманию этого жанра».

Соломон и царица Савская

А работа над воротами всё продолжается… И чем дольше трудится над вратами скульптор, тем больше его волнует вопрос перспективы. В связи с этим он начинает заниматься строением глаза, теорией света, всем тем, что связано с оптикой. После смерти на столе в его мастерской найдут неоконченный трактат о теории света и принципах оптического изображения.

Едва намеченная пространственная глубина в «Жертвоприношении Авраама» превращается в «Истории Иакова и Исава» в сложную многоплановую композицию. Глубина изображённого на этом «рельефе-картине» пространства никоим образом не зависит от их присутствия. Отчасти Гиберти добивается этого, варьируя высоту рельефа и делая фигуры первого плана почти круглыми. Таким методом пользовались ещё в античном искусстве. Но значительно важнее тщательно выверенная оптическая иллюзия удаления в пространстве фигур и архитектурных сооружений, отчего происходит постепенное, а не беспорядочное, как прежде, уменьшение их размеров.

Дверные косяки скульптор украшает гирляндой из листьев и гроздьев винограда. Каждую створку врат Гиберти обрамляет орнаментальным прямоугольником с нишами, в нишах — изображения пророков, между ними — медальоны. «Врата рая» потребовали у скульптора двадцать семь лет жизни. Двадцать семь лет постоянных поисков, проб, ошибок и блистательных находок. Поэтому Лоренцо позволяет себе сделать в двух медальонах портреты — сына и себя самого. Пусть видят потомки знаменитого создателя «Врат рая».

В 1452 году Лоренцо Гиберти наконец окончил восточные двери. Он представил на суд флорентийской публики главный труд своей жизни. Это был для него один из самых счастливых дней. Снова вся Флоренция собралась у врат Сан-Джованни. Всеобщий восторг — лучшая награда Гиберти.

А всего через три года Лоренцо Гиберти не станет.

Надгробная плита Гиберти

Текст Сергея Мусского