Лоренцо гиберти бронзовые двери флорентийского баптистерия. Живописный склад monpansie
В 1400 отправился в Пезаро, где писал фрески при дворе правителя, но быстро вернулся во Флоренцию, узнав про объявленный конкурс на создание бронзовых дверей для баптистерия флорентийского собора (1401).
ГИБЕРТИ, ЛОРЕНЦО (Ghiberti, Lorenzo) (ок. 1378–1455), итальянский художник и историк искусства, один из основоположников ренессансной скульптуры.
Родился в Пелаго близ Флоренции ок. 1378; воспитывался во Флоренции, в семье отчима, златокузнеца Бартоло ди Микеле (возможно, Бартоло был настоящим отц
ом Гиберти, сам художник оставил об этом противоречивые сведения). Усвоил у Бартоло навыки ювелирного дела; обучился также и живописи (однако ни ювелирные, ни живописные его произведения до нас не дошли).
В 1400 отправился в Пезаро, где писал фрески при дворе правителя, но быстро вернулся во Фло
ренцию, узнав про объявленный конкурс на создание бронзовых дверей для баптистерия флорентийского собора (1401). В следующем году вышел победителем в конкурсе на вторые (северные) двери (первые, южные, были исполнены Андреа Пизано еще в 14 в.), представив на суд комиссии бронзовый рельеф Жертвоприно
шение Авраама (Национальный музей, Флоренция). В бронзе исполнены и практически все остальные его произведения. Двери, над которыми молодой (но быстро завоевавший благодаря этому заказу авторитет) художник работал в 1403–1424, разделены на 28 полей, где представлены сцены из Нового Завета, а также е
вангелисты и отцы церкви. Выделяясь своим тонким, воистину ювелирным изяществом, эти композиции, с их витиеватыми линиями, волнистой динамикой поз и складок одежды, сложными обрамлениями в виде квадрифолиев, всецело отвечают идеалам поздней готики (или «интернационального стиля»), однако и здесь про
является острый интерес мастера к классической античности.
Еще более значительны другие, третьи (восточные) двери баптистерия (1425–1452), т.н. райские («Они так прекрасны, что достойны стать дверями рая», – сказал о них Микеланджело). Их изобразительные поля, с гораздо более простым и строгим,
прямоугольным обрамлением, заключают в себе ветхозаветные сцены, выполненные в постепенных градациях рельефа от высокого к очень низкому. В богатый фигурный и растительный декор створок включен и автопортрет Гиберти. По-прежнему динамичное, но гораздо более гармонически-уравновешенное построение эти
х рельефов, еще более многофигурных и композиционно-сложных, но последовательно подчиненных законам линейной перспективы, делает их полноправно ренессансными произведениями.
Среди других произведений Гиберти – статуи Иоанна Крестителя (1412–1416), апостола Матфея (1419–1422) и св. Стефана (1425–
1428) для церкви Орсанмикеле, надгробие Леонардо Дати в церкви Санта Мария Новелла (1423–1427), украшенный рельефами реликварий св. Зиновия в соборе (1430-е годы; все – во Флоренции), а также два рельефа крещальной купели баптистерия сиенского собора (1417–1429). Ему приписывают также несколько витр
ажей флорентийского собора; наиболее достоверен среди них витраж со сценой Успения Богоматери (ок. 1425). Готические и ренессансные черты во всех этих произведениях достаточно выразительно друг друга дополняют.
Около 1447 мастер завершил Commentarii (Записки), где изложил историю античного искус
ства (по Плинию Старшему и другим древним авторам), а также собрал сведения по оптике, перспективе и художественному ремеслу из средневековых трактатов. Наиболее интересна вторая часть Записок, об итальянском искусстве 13–15 вв. (вплоть до творчества самого Гиберти), являющаяся по сути первым крупны
ГИБЕРТИ, ЛОРЕНЦО (Ghiberti, Lorenzo) (1378–1455) – крупнейший скульптор эпохи Возрождения, живший во Флоренции, один из основоположников скульптуры Ренессанса, открывший новый этап в развитии итальянской скульптуры.
Лоренцо Гиберти родился во Флоренции в 1378. Он учился у своего отчима Бартолуччо Гиберти, золотых дел мастера, в юности занимался ювелирным искусством, живописью. В 1401 во Флоренции был объявлен конкурс на украшение бронзовых дверей баптистерия Сан Джованни, находящийся рядом с собором Санта Мария дель Фьоре. С трех сторон баптистерия располагаются ворота. Южные ворота создал Андреа Пизано (ок. 1290–1349), и основной их темой были Жизнь Иоанна Крестителя и аллегории Добродетелей . Из представленных на конкурс семи работ на сюжет Жертвоприношение Авраама жюри выделило две работы, исполненные Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески (1377–1446). Оба автора показали себя новаторами в скульптуре: большое внимание они уделили изображению обнаженного тела, передаче движения, использовали мотивы античной классики. Но Брунеллески предельно драматизирует изображение, показывая движения и жесты предельно экспрессивно. Рельефы Гиберти спокойнее, он уделяет внимание нюансам моделировки, отделки деталей, объединяет фигуры с окружением. Его рельефы обладают единством всех элементов композиции, правдивостью деталей, техническим совершенством.
Заказчики отдали предпочтение работе Гиберти (), и его ворота сегодня считаются одним из величайших шедевров итальянского искусства эпохи кватроченто. В выполненных им северных дверях баптистерия (1403–1424) Гиберти композиционно повторяет работу Пизано. 28 небольших рельефов заключены в обрамления готической формы. На 20 из них показаны сцены из Нового Завета , на остальных - Евангелисты , Учителя церкви . Между полями рельефов проложены декоративные гирлянды, на пересечении которых в высоком рельефе даны головы: портреты учеников Гиберти, его близких, среди которых и его автопортрет. В рельефах прослеживаются черты готики: удлиненность фигур, условный изгиб, текучая плавность складок одежд. Но эти черты сочетаются с поисками нового пространственного решения, живостью повествования. Работы по изготовлению дверей длились почти 25 лет. За это время мастерская Гиберти стала школой для поколения художников и скульпторов (Паоло Уччелло (1397–1475), Донателло (1386–1466)).
Гиберти также выполнил несколько бронзовых скульптур для церкви Ор Сан Микеле, они размещены в нишах: статуи Иоанна Крестителя (1414), Св. Матфея (1421), Св . Стефана (1425–1426).
Наиболее прославленным произведением Гиберти являются вторые, восточные, двери баптистерия, обращенные к входу в храм, известные как Райские врата (1425–1452). Рельефы посвящены сюжетам Ветхого завета . Десять больших квадратных рельефов, в которых иногда объединяются несколько эпизодов. Гиберти достигает слияния фигур, пейзажа, архитектуры, создавая иллюзию глубины, пространства, в котором группы фигур свободно расположены среди пейзажа и архитектурных строений, образуя с ними единый ансамбль. Для усиления пространственного впечатления он повышает рельеф фигур переднего плана, постепенно смягчая их контуры по мере удаления в глубину. Тающие дали, воздушность, игра светотени напоминают эффекты живописи (живописный рельеф). Более богатым становится декоративное обрамление: растения, зверьки, портреты участников работы, небольшие ниши с фигурами ветхозаветных персонажей ().
Гиберти создал несколько бронзовых гробниц (надгробие Леонардо Дати (1423–1427) в церкви Санта Мария Новелла), бронзовые раки с мощами мучеников, обрамил золотом большую сердоликовую гемму, некогда принадлежавшую императору Нерону, изготовил митру из золота, жемчуга и драгоценных камней для папы Евгения IV (1431–1447).
Гиберти, один из самых образованных людей своего времени, он написал «Комментарии» (1447–1448) – первую известную нам автобиографию художника Возрождения, которая сопровождалась сведениями об истории искусств, теории пропорций, перспективы.
Лоренцо Гиберти
Когда Флорентийская синьория вместе с купеческим цехом решила приступить к созданию недостающих дверей древнейшего и наиболее почитаемого храма Флоренции - Сан-Джованни, то всем лучшим мастерам Италии было предложено явиться во Флоренцию. Они должны были представить компетентным судьям и горожанам свои работы. Вместе с другими мастерами во Флоренцию прибыл и двадцатилетний Лоренцо Гиберти.
Итальянский скульптор Лоренцо ди Чоне Гиберти родился в 1378 году. В юности учился у золотых дел мастера, работал как живописец. Затем Лоренцо скитался по разным городам. Некоторое время работал в Пезаро у синьора Пандольфо Малатесты.
Вот что пишет сам Гиберти:
«В юношеские мои годы, в лето от рождества Христова 1400, я уехал отсюда из-за появившейся во Флоренции эпидемии, а также несчастья, обрушившегося на родину, вместе с одним выдающимся живописцем, которого призвал синьор Малатеста в Пезаро. Он поручил нам одну комнату, и мы расписали её с величайшим прилежанием. Дух мой очень сильно стремился к живописи, и это было причиной того, что произведения, порученные нам синьором, а также компания, в которой я находился, доставили мне славу и пользу. Но в это время мои друзья написали мне, что попечители храма Сан-Джованни Баттиста рассылают приглашения всем мастерам, которые прославились своей учёностью и от которых они хотели получить доказательства».
Живописные работы Гиберти, созданные им в Пезаро, не сохранились, но можно предполагать, что они были высокого уровня. Ведь не зря синьор Малатеста не хотел отпускать Лоренцо на конкурс во Флоренцию, всячески удерживая его при своём дворе.
Из всех претендентов консулы отобрали лишь семерых мастеров: троих флорентийцев и четырёх тосканцев. Среди последних был и Лоренцо.
Все семеро должны были сделать одну контрольную работу - «бронзовую историю», подобную тем, которые ранее исполнил Андреа Пизано для южной двери баптистерия. В число участников вошли тогда почти неизвестные, а в скором будущем великие мастера Возрождения Брунеллески и Донателло. Сроку исполнения работы - один год. Впоследствии Джорджо Вазари напишет: «Каждый принялся за работу со всяческим рвением и старанием, вкладывая в неё всю свою силу и умение, дабы превзойти друг друга в совершенстве, и скрывая в тайне то, что они делали, чтобы не было совпадений».
Лоренцо под руководством своего отчима и наставника Бартолуччо занимался изготовлением моделей из воска и гипса. Каждую новую модель Гиберти в отличие от других конкурентов показывал всем желающим. Он верил в свои силы и не боялся дурного глаза. Напротив, молодой скульптор дорожил мнением понимающих людей.
В 1402 году наступило время подведения итогов. 34 видных художника и скульптора долго и внимательно знакомились с произведениями. После многочисленных обсуждений лучшими были признаны произведения Брунеллески и Гиберти. По версии Вазари:
«Донато (Донателло. - Прим. авт.) и Филиппо (Брунеллески. - Прим. авт.), увидя мастерство, вложенное Лоренцо в его работу, отошли в сторону, поговорили между собой и решили, что работу следует поручить Лоренцо». Так или иначе, но заказ на изготовление дверей отдали Гиберти.
Гиберти сразу же принялся за работу. Разве он мог тогда подумать, что создание дверей для Флорентийского баптистерия займёт основную часть его жизни! Он решает следовать опыту Андреа Пизано, отлившего южные, самые первые, двери храма. Лоренцо избирает для дверей практически такую же композицию - те же 28 полей, из них 8 нижних отведены для отдельных аллегорических фигур, берёт излюбленную готикой форму рамы поля - квадрифолий.
Но свой рассказ о жизни Христа он начинает не с верхнего левого рельефа и кончает не справа внизу, как это сделал Пизано. Гиберти идёт от нижнего левого рельефа к правому верхнему. Искусствовед Б. Р. Виппер отмечает в своей книге: «Андреа Пизано в своём распределении сюжетов придерживался традиций итальянского треченто… Гиберти же заимствует вертикальный принцип своего рассказа у северной готики: именно в таком порядке - слева направо и снизу вверх - совершалось чередование сцен в цветных витражах готического собора».
Гиберти вместе со своими учениками поглощён работой над дверьми Сан-Джованни. Но приходится иногда отрываться. Знаменитому теперь скульптору поступают приглашения из Рима, Сиены, Венеции. Вот что пишет Гиберти о работе в Сиене:
«Сьенская коммуна поручила мне исполнить две истории для купели: одна история - когда святой Иоанн крестит Христа, и вторая - когда святого Иоанна приводят к Ироду. Затем я собственными руками сделал из бронзы статую святого Матфея высотою в четыре с половиной локтя. Затем я сделал из бронзы гробницу мессера Леонардо Дати, генерала ордена братьев-проповедников: это чрезвычайно учёный человек, и я сделал его портрет с натуры; гробница исполнена в низком рельефе с эпитафией внизу. Также благодаря мне были исполнены в мраморе гробницы Лодовико дельи Обицци и Бартоломео Валори, похороненных в церкви братьев-миноритов. Кроме того, я изготовил бронзовую раку для церкви Санта-Мария дельи Анджели, где молятся монахи-бенедиктинцы; в этой раке помещены были мощи трёх мучеников: Прота, Гиацинта и Немезия. На передней стороне её были изображены два ангелочка, держащие в руках гирлянду из оливковых ветвей, на которой написаны имена этих мучеников. В это время я оправил в золото один сердолик, величиною с орех в скорлупе, на котором были изображены превосходнейшим образом три фигуры, исполненные руками выдающегося античного мастера. Для черенка я сделал дракона с полураскрытыми крыльями и опущенной головой, шея посередине изогнута, крылья образуют собой ручку печати. Дракон или змея, как скажем мы, был среди листьев плюща; моей рукой были вырезаны вокруг фигуры античные буквы, называющие имя Нерона, которые я сделал с великим прилежанием».
Есть у мастера заказы и из родной Флоренции. Так, Гиберти выполняет три бронзовые статуи для украшения Сан-Микеле: Иоанн Креститель (1414), св. Матфей (1419–1422), св. Стефан (1428).
Прошло уже больше двадцати лет с той поры, как он начал работу над заказом Флорентийской синьории. Наконец большой труд окончен. Многочисленные граждане Флоренции пришли посмотреть на дело рук великого художника. Были мастера и из других городов. Успех оказался необычайно велик. Тут же последовал заказ на новые двери. Они должны были украсить главную, восточную, сторону баптистерия.
В 1425 году Гиберти приступил к работе над новыми дверьми, которые Микеланджело назовёт «Врата рая», они прославят Гиберти не только на всю Италию, но и на весь мир.
Во Флоренции рождалась новая эпоха в истории культуры, рождался Ренессанс, и Гиберти не мог не почувствовать эти перемены. Он сам участвовал в происходящем, не мог быть в стороне.
Сюжеты, выбранные комиссией для изображения, заставляли думать о новой форме для рельефов. Теперь это были не просто сцены из жизни одного святого, а совершенно разные события библейской истории. Лоренцо, глядя на свои модели из воска, понимал: форма квадрифолия здесь не подойдёт. Она слишком сложна.
И он выбирает квадрат - широкая, устойчивая форма, чрезвычайно удобная для перспективных построений. Гиберти принимает также решение уменьшить количество рельефов с 28 до 24.
«На задней стороне дверей, - пишет М. Ненарокомов, - так и сохранилась на вечные времена разметка на 24 квадрата. И всё равно что-то не устраивало Лоренцо. Ему не хватало места на дверях. Скульптор понимал, что в каждом поле рельефа должно быть много фигур. Измельчить масштаб - создастся впечатление муравейника. Увеличить масштаб самих фигур - меньше их уместится.
А что если фигуры пророков (ведь для каждого из них - своё поле, целых восемь полей) перенести в обрамление рельефов? Поместить их как маленькие статуи в ниши, устроенные по бокам рельефов. Прекрасная мысль! Но и этого кажется Лоренцо мало. Он решается на уже совсем смелый шаг - уменьшает количество рельефов до десяти. Итак, по новой схеме площадь дверей поделится на десять равных полей квадратной формы, вокруг которых будет пущено скульптурное обрамление.
В таком виде он и оставил композицию. Сказал об этом канцлеру Бруни. Тот пришёл в ужас. Полный разрыв с традициями, как же так? Но Лоренцо стоял на своём: десять полей, и ни на одно больше. Поспорил, поспорил Леонардо Бруни, да и согласился. Знал, что тяжёл характер у мастера. Тяжёл, упрям, как бронза, из которой отливает Гиберти свои рельефы…
…Первый раз в жизни „колдует" Гиберти над такими большими рельефами. Есть простор, и сразу же хочется усилить впечатление этого простора. Лоренцо строит и строит архитектуру в своих рельефах. Это уже не маленькие отдельные элементы здания, это огромные арки с лестницами, террасы, на которых происходит действие. А на заднем плане скульптор тщательно вылепливает горы. Каждый рельеф - это иное пространство, глубокое, живое, наполненное людьми. Гиберти включает в свои сюжетные композиции и жанровые сценки, сходные с теми, которые видит на улицах родной Флоренции. Все герои, изображённые на рельефах, одеты в одежды флорентийцев, его современников. Не в силах он уйти от действительности».
В 1430 году Гиберти едет в Рим, где потрясён обилием античных памятников. Позднее римские арки скульптор перенесёт на свои рельефы. Приехав обратно во Флоренцию, Гиберти к тому же начал труд, которому посвятил последние двадцать пять лет жизни. Днём он работал над воротами, а вечерами писал свои «Комментарии» - историю искусств. Начал Гиберти писать для себя, чтобы лучше разобраться в искусстве прошедших веков. Однако со временем труд его из камерного превратился в научный трактат.
О его значении говорит М. Ненарокомов:
«Он разделил его на три части. Первую часть Гиберти посвятил античности. Скульптор и учёный пересказал историю античного искусства по Плинию. Вторая - наиболее интересная. Она отведена искусству средних веков. Лоренцо начал её с характеристики этого искусства. Но главное заключалось в том, что он первым обратился в своей работе к биографиям художников.
Практически история искусства как наука рождена Лоренцо Гиберти. Заключал он трактат автобиографией. Мы не знаем, чья автобиография была первой, его или Альберти, но собственная биография Лоренцо ближе к нашему пониманию этого жанра».
А работа над воротами всё продолжается… И чем дольше трудится над вратами скульптор, тем больше его волнует вопрос перспективы. В связи с этим он начинает заниматься строением глаза, теорией света, всем тем, что связано с оптикой. После смерти на столе в его мастерской найдут неоконченный трактат о теории света и принципах оптического изображения.
Едва намеченная пространственная глубина в «Жертвоприношении Авраама» превращается в «Истории Иакова и Исава» в сложную многоплановую композицию. Глубина изображённого на этом «рельефе-картине» пространства никоим образом не зависит от их присутствия. Отчасти Гиберти добивается этого, варьируя высоту рельефа и делая фигуры первого плана почти круглыми. Таким методом пользовались ещё в античном искусстве. Но значительно важнее тщательно выверенная оптическая иллюзия удаления в пространстве фигур и архитектурных сооружений, отчего происходит постепенное, а не беспорядочное, как прежде, уменьшение их размеров.
Дверные косяки скульптор украшает гирляндой из листьев и гроздьев винограда. Каждую створку врат Гиберти обрамляет орнаментальным прямоугольником с нишами, в нишах - изображения пророков, между ними - медальоны. «Врата рая» потребовали у скульптора двадцать семь лет жизни. Двадцать семь лет постоянных поисков, проб, ошибок и блистательных находок. Поэтому Лоренцо позволяет себе сделать в двух медальонах портреты - сына и себя самого. Пусть видят потомки знаменитого создателя «Врат рая».
В 1452 году Лоренцо Гиберти наконец окончил восточные двери. Он представил на суд флорентийской публики главный труд своей жизни. Это был для него один из самых счастливых дней. Снова вся Флоренция собралась у врат Сан-Джованни. Всеобщий восторг - лучшая награда Гиберти.
А всего через три года Лоренцо Гиберти не станет.
Лоренцо Гиберти был отпрыском Бартолуччо Гиберти и с ранешних лет стал обучаться ювелирному искусству у отца, который, будучи хорошим мастером, обучил отпрыска. Лоренцо перенял отцовское мастерство так отлично, что стал работать существенно лучше его. Но, любя больше статую и живопись, он пробовал то писать красками, то отливать из бронзы небольшие фигуры, делавшиеся им с огромным изяществом. Обожал он также чеканить монеты по эталону древних, и было время, когда он писал с натуры портреты почти всех собственных друзей. В 1400 году во Флоренцию пришла чума. Лоренцо пришлось уехать из Флоренции и совместно с иным художником отправиться в Романью. Там, а конкретно в Римини, оба они расписывали для владетельного синьора Пандольфо Малатесты комнату и производили почти все остальные работы. Все они были выполнены старательно и приглянулись этому сударю, который был молод и совсем обожал живопись. За это время Лоренцо не переставал заниматься рисунками и рельефами на воске, на гипсе и на другом материале, ибо знал совсем отлично, что этого рода маленькие рельефы являются рисунками архитекторов и что без такового рисунка ни один из их не будет способен достигнуть совершенства в которой вещи.
Лоренцо пробыл вне родного городка не совсем долго. Чума прекратилась и флорентийская синьория совместно с цехом купцов решили, что необходимо сделать две двери для Сан Джованни - главенствующего храма городка. Был объявлен конкурс, участники которого должны были исполнить каждый по сюжету из бронзы, схожему на тот, каким ранее Андреа Пизано украсил 1-ые двери. Об этом конкурсе Бартолуччо сказал Лоренцо, работавшему в Пезаро. В письме он уверял отпрыска возвратиться во Флоренцию и принять роль в конкурсе. Он говорил, что представляется красивый вариант выдвинуться и показать свои силы, не говоря уже о том, что это может отдать ему настолько не мало, что обоим им не будет больше нужды мастерить грушевидные сережки. Письмо Бартолуччо так взволновало Лоренцо, что, хотя и Пандольфо Малатеста, и его придворные, и товарищ-живописец просили остаться, он стал просить высвободить его от предстоящей работы. С огромным трудом и с огромным неудовольствием он был отпущен.
Во Флоренцию съехалось много живописцев из остальных мест. Опосля того, как все они представились консулам цеха, из их было выбрано семеро мастеров: трое флорентийцев, другие тосканцы. Им назначено было жесткое жалованье с тем, что через год каждый должен был в виде опыта окончить в бронзе один и этот же сюжет таковой же величины, что и сюжетные поля первых дверей. Темой сюжета было назначено принесение в жертву Авраамом отпрыска его Исаака. При всем этом разрешалось делать фигуры первого плана высочайшим рельефом, второго-средним, третьего-низким. В числе конкурентов были Филиппе ди сер Брунеллески, Донато и Лоренцо ди Бартолуччо-флорентийцы, Яконо делла Кверча-сиенец, Никколо из Ареццо, его ученик Франческе ди Вальдамбрина и Симоне из Колле. но прозванию Бронзовый.
Настал момент, когда необходимо было представить работы на конкурс. У Лоренцо и у других они были закопчены и отданы на трибунал цеха купцов. Когда они были осмотрены консулами и почти всеми иными гражданами, представления разделились. Во Флоренции в это время находились съехавшиеся из остальных городов бессчетные живописцы, архитекторы и несколько ювелиров. Они были приглашены консулами, чтоб вместе с флорентийскими живописцами высказать суждения о представленных работах. Судей набралось 34 человека, и все они были совсем опытнейшеми в собственном искусстве мастерами. И хотя представления были не во всем согласны, все сошлись на том, что Филиппе ди сер Брунеллески и Лоренцо ди Бартолуччо задумали и выполнили сюжет лучше всех. Лишь работа представленная Лоренцо,-ее и в данный момент можно созидать в зале собраний цеха купцов-была совершенна. Набросок в ней всюду был превосходный, совсем хороша композиция, фигуры свободны в движениях и изящны, позы совсем красивы. А отделана она была с таковой тщательностью, что, казалось, она отлита не из бронзы и не отшлифована металлическими инструментами, а довершена дыханием. Донато и Филиппе решили, что заказ должен быть поручен конкретно ему. Они считали, что Лоренцо, еще совсем молодой-ему не исполнилось и 20 лет,-будет равномерно совершенствоваться и добьется таковых результатов, которые полностью оправдают ожидания, вызванные работой, так как она изготовлена была у него лучше, чем у других.
Лоренцо приступил к выполнению заказа, начав с тех дверей, которые находятся против строения, занимаемого попечительством баптистерия. Он сделал для одной половины двери большой древесный остов, точно по размерам разделенный на отдельные поля-в их позже должны были быть вставлены сюжетные рельефы,-с украшениями в виде голов по их углам и с иной отделкой. Вылепив и высушив форму с большой старательностью в помещении, которое он нанял против церкви Санта Мария Нуова, Лоренцо сложил гигантскую печь и приступил к отливке. Но она не вышла. Тогда поняв, в чем была ошибка он скоро приготовил он другую форму, так что об этом не знал никто, и повторил отливку. На этот раз она вышла непревзойденно. Лоренцо стал отливать один за иным сюжетные рельефы и, отделав их, вставлял на места.
Распределение полей было такое же, какое было принято Андреа Пизано по рисункам Джотто для первых дверей. Всего было 20 сюжетов на темы из Нового завета и еще восемь фигур служили им продолжением. Внизу были помещены четыре евангелиста, по двое на каждой половине, и четыре отца церкви, тоже по двое. Все они различаются меж собой позами и одеждами: один пишет, иной читает, 3-ий размышляет. И, непохожие друг на друга, все изображены совсем живо и технически превосходно. Внешняя декоративная рама, разделенная в свою очередь на малые рамы для сюжетных рельефов, отделенных один от другого бордюрами, вся оплетена гирляндами, составленными из листьев плюща и остальных орнаментов. По углам полей-мужская либо женская голова в высочайшем рельефе, изображающая пророка либо сивиллу, все совсем прекрасные и различные, свидетельствуют о большом таланте Лоренцо. Над отцами церкви и евангелистами, упомянутыми выше и занимающими четыре нижних поля на каждой двери, начинаются со стороны церкви Санта Мария дель Фьоре сюжетные рельефы. 1-ый по порядку изображает Благовещение. Лоренцо представил, в позе изящно изогнувшейся Девы, кошмар и внезапное смятение, вызванное появлением ангела. Рядом- Рождество Христово: святая Дева отдыхает на ложе опосля рождения младенца, Иосиф глядит на нее, пастухи и ангелы славят песнями Христа. Последующий сюжет, на иной половине в том же ряду, представляет появление волхвов и поклонение их Христу, сопровождаемое дарами. Окружение волхвов, последующая за ними, лошадки и все другие переданы с огромным искусством. Рядом-собеседование младенца Христа с учеными во храме. Тут столь же замечательно изображены восхищение и внимание, с каким ученые слушают Христа, как и удовлетворенность Марии и Иосифа, которые его находят. Последующий ряд, над Благовещением, начинается с рельефа, изображающего Крещение Христа Иоанном в Иордане: позы обоих отлично передают благоговение 1-го и веру другого. Рядом-Искушение Христа сатаной, который устрашен словами Иисуса и всей собственной фигурой указывает ужас, свидетельствуя тем, что он признает в нем Отпрыска Господня. На иной стороне в том же ряду-изгнание из храма торгующих: Христос разбрасывает их товары-серебряную утварь и все остальное; фигуры людей, бегущих и падающих друг на друга, изготовленные умно, изящно и прекрасно. Рядом, продолжая работу, Лоренцо изобразил крушение ладьи апостолов: св. Петр покидает судно, идущее ко дну, и Христос его поддерживает. Этот рельеф изобилует разными телодвижениями у апостолов, спасающих лодку, а вера св. Петра угадывается по тому, как он идет навстречу Христу. Последующий ряд начинается над Крещением. Поначалу идет Преображение на горе Фавор. В позах апостолов Лоренцо показал, как поражают взгляд смертных дела небесные. Христос изображен во всей собственной божественности, с высоко поднятой головой, меж Илией и Моисеем. Рядом с сиим рельефом-воскрешение Лазаря. Лазарь выходит из гроба со стиснутыми саваном руками и ногами и стоит, выпрямившись, к великому изумлению окружающих. Здесь же Мария Магдалина, которая целует с почтительным благоговением ноги Христовы. На иной половине в этом же ряду-въезд на ослята в Иерусалим. Сыны израильские в разных позах устилают землю одеждами, пальмовыми и оливковыми ветвями, а за Спасателем следуют апостолы. Рядом-Тайная вечеря, отлично скомпонованная и исполненная. Апостолы представлены за длинноватым столом, половина-внутри помещения, половина-снаружи. В новом ряду, над Преображением, изображено Моление о чаше, где в 3-х разных положениях показан сон апостолов. Рядом взятие Христа под стражу и поцелуй Иуды. Тут много восхитительного: и апостолы, которые спасаются бегством, и евреи, которые хватают Христа движениями, исполненными силы. На иной половине-бичевание Христа у колонны. Он слегка извивается от боли под ударами, и вся его поза вызывает сострадание, евреи же бичуют его с таковой мстительной яростью, что жесты их наводят кошмар. На рельефе рядом-Христа приводят к Пилату, который умывает руки и приговаривает его к распятию на кресте. Над Молением о чаше в крайнем ряду- Крестный путь Христа к месту экзекуции. С ним озверелая масса боец, которые дикими жестами принуждают его идти через силу. Здесь же в отчаянии плачут обе Марии, изображенные в таковых умопомрачительных позах, что лучше не видел никто из присутствующих. Рядом Христос на кресте, у подножия которого Богоматерь со св. Иоанном Евангелистом. На иной половине-Воскресение из мертвых. Охрана, усыпленная громом, застыла как будто мертвая, а Христос поднимается наверх во всей славе собственного красивого тела, чудесно изображенного необычным талантом Лоренцо. Крайний рельеф-Сошествие Св. Духа, где поза и положение тех, на кого он нисходит, изготовлены с необычной мягкостью.
Вся вещь была доведена до конца отлично. Отдельные части тела обнаженных фигур вылеплены потрясающе. Одежды, хотя еще несколько напоминают старенькую манеру Джотто, во многом уже отмечены новым искусством, в величии одетых фигур есть изящество, по-настоящему пленительное. Сюжет каждого рельефа так отлично продуман и скомпонован, что они полностью заслужили одобрение. Так, Лоренцо удостоился величайшего почета со стороны граждан. Стоила эта работа, считая и внешние декорации, которые тоже отлиты из бронзы, также резные фестоны из фруктов и животных, 20 две тыщи флоринов, а весили бронзовые двери 30 четыре тыщи фунтов.
Когда Лоренцо закончил эту работу, консулы цеха купцов отыскали, что он отлично совладал с нею, что содействовало получению нового заказа. Они заказали ему для ниши, у 1-го из пилястров снаружи церкви Ор Сан Микеле, бронзовую скульптуру в память св. Иоанна Крестителя. Лоренцо в данный момент же принялся за работу и не прекращал её до тех пор, пока она не была закончена. На плаще святого он поместил декорации из 2-ух букв, которыми начертал свое имя. Эта скульптура, которая была поставлена в 1414 году, положила начало новой манере в изображении головы, руки, которая кажется совершенно живою, кистей обеих рук и всей позы фигуры. Лоренцо таким образом был первым, кто начал учить произведения старых римлян. На фронтоне ниши Лоренцо попробовал сделать мозаичную картину-поясное изображение пророка.
Уже по всей Италии и за пределами её стала распространяться слава о Лоренцо, как лучшем мастере бронзового литья. Потому, когда Якопо делла Фонте, Веккиетта, сиенец, и Донато сделали по заказу сиенской синьории для их церкви св. Иоанна Крестителя бронзовые рельефы, украшающие купель этого храма, и когда сиенцы узрели работу Лоренцо во Флоренции, они сговорились с ним и заказали ему два сюжета из жизни св. Иоанна Крестителя. В одном Лоренцо изобразил Крещение Иисуса Христа со почти всеми фигурами, как обнаженными, так и одетыми совсем богато, а в другой-взятие его под стражу и приведение к Ироду.
В то время генералом ордена доминиканцев был маэстро Леонардо Дати. Он, чтоб бросить память о себе в церкви Санта Мария Новелла, где он проходил монашескую службу, также и родному городку, заказал Лоренцо отлить из бронзы для себя гробницу; его скульптура в натуральную величину, изображающая его мертвым, обязана была покоиться на крышке гробницы. Когда Лоренцо выполнил заказ и работа его заслужила похвалу, такие же гробницы заказали для себя в церкви Санта Кроче Лодовико дельи Альбици и Никколо Валори. После чего Козимо и Лоренцо Медичи пожелали почтить мощи и реликвии 3-х мучеников: Прота, Гиацинта и Немезия, привезя их из Казентина, где они находились в малом почитании в течение почти всех лет. Они заказали Лоренцо бронзовую раку, посредине которой изображены барельефом два ангела, держащие гирлянду из оливковых веток с именами мучеников. В раку положили названные реликвии и поставили её в монастыре дельи Анджели во-Флоренции. Потому что эта работа вышла совсем отлично, то попечители церкви Санта Мария дель Фьоре заказали Лоренцо бронзовый саркофаг для мощей св. Зиновия, епископа флорентийского, длиною в три с половиной локтя и высотою в два. Весь саркофаг Лоренцо изящно украсил различными затейливыми арабесками. На задней стенке изображены 6 ангелочков, которые держат гирлянду из веток вяза, на которой вырезана надпись в память и во хвалу святого.
Так работал Лоренцо, исполняя заказы почти всех лиц как в бронзе, так и в золоте и серебре, и произведения его с каждым деньком повышали славу его имени. В это время в руки Джованни Медичи, отпрыска Козимо, попала резная гемма с Аполлоном, сдирающим кожу с Марсия, которая, по преданию, служила печатью императору Нерону. Потому что и сам камень довольно большой, и расчудесная его резьба представляли гигантскую уникальность, Джованни поручил Лоренцо обделать его в резную золотую оправу. Лоренцо работал несколько месяцев, и оправа, которую он сделал к гемме, не уступала по красе и совершенству превосходной античной резьбе. Эта работа принесла ему множество остальных заказов на золотые и серебряные вещи, которые сейчас уже пропали. Сделал он также для папы Мартина золотую застежку для пастырского облачения с высокорельефными фигурами и с каменьями совсем большой ценности, вправленными в нее,-превосходную вещь,-а также тиару поразительной красы из узорчатых золотых листьев и с бессчетными крошечными высокорельефными фигурами, краса которых была признана всеми. За эту работу не считая славы он получил огромную заслугу.
В 1499 году во Флоренцию прибыл папа Евгений, созвавший тут собор для воплощения унии греческой церкви с римской. Он увидел произведения Лоренцо, и потому что общество художника доставляло ему не меньше наслаждения, чем его работы, он заказал ему золотую тиару весом в шестнадцать фунтов, не считая жемчуга, весившего 5 с половиной. Оценивались эти жемчужины совместно с драгоценными каменьями, вправленными в тиару, в 30 две тыщи золотых дукатов. Молвят, что посреди этих жемчужин 6 были величиной с лесной орешек. И судя по рисунку тиары, который был изготовлен позже, нельзя было себе представить наиболее прекрасных орнаментов, связывающих меж собою драгоценности, большего контраста бессчетных путти и остальных фигурок, которые служили ей неповторяющимися и расчудесными украшениями. За эту работу папа и лично и через друзей совсем благодарил Лоренцо и щедро его одарил.
Флоренция снискала настолько не мало восхвалений за превосходные произведения этого умнейшего художника, что консулы купеческого цеха решили заказать ему третьи двери для церкви Сан Джованни, также бронзовые. И потому что он при изготовлении первых отлитых им дверей следовал такому же стилю, который окружает сюжетные рельефы, и в бордюре, который представляет обрамление всей двери, подобно тому как это было у Андреа Пизано, и потому что консулы видели, какие за это время сделал Лоренцо успехи, решили они снять центральные двери, изготовленные Андреа, и повесить их с той стороны, которая напротив госпиталя, а на их место повесить новейшие, которые должен был отлить Лоренцо. Они были убеждены, что Лоренцо сделает все, что в его силах, чтоб создать наилучшее, на что было способно его искусство. Они предоставили ему полную свободу. При всем этом ему было указано не мыслить ни о сроке, ни о расходах.
Лоренцо приступил к данной работе, вложив в нее весь большой опыт, которым обладал. Он поделил двери на 10 полей, по 5 на каждой половине. По краям этих полей размещены ниши, в данной части вертикальные, числом 20. В каждой из их помещается высокорельефная статуэтка. К примеру: Самсон, нагой, охвативший колонну, с ослиной челюстью в руке; либо еще Иисус Навин, представленный говорящим, как будто он обращается с речью к войску; не считая того, множество пророков и сивилл, все задрапированные по-разному, со складками одежды, ниспадающей со спины, с головными уборами, прическами и иными украшениями. Не считая этих еще двенадцать фигур лежат в нишах, расположенных посреди поперечных узоров выше и ниже сюжетных панно. По углам панно Лоренцо поместил в кругах головы дам, юношей и стариков. Меж ними посреди дверей, у собственного имени, вырезанного на их, он сделал голову Бартолуччо, собственного отца,-это старик, а рядом наиболее молодой-сам Лоренцо, его отпрыск. И сверх всего этого - гирлянды, ветки и иной орнамент.
Сюжеты рельефов взяты из Ветхого завета. 1-ый изображает сотворение Адама и Евы. В том же панно он поместил и эпизод со вкушением яблока и сцену изгнания из рая. Позы в каждом из этих моментов полностью отвечают поначалу сознанию греха, ибо Адам и Ева чувствуют собственный позор и закрываются руками, а позже раскаянию, когда ангел принуждает их удалиться из рая. На втором поле Адам и Ева представлены совместно с Каином и Авелем, детками, родившимися у их. Там же изображено, как Авель приносит в жертву свои фаворитные плоды, а Каин-те, что похуже, как это порождает в Каине зависть к ближнему, а в Авеле-любовь к Богу. В особенности отлично удалась сцена, где Каин пашет землю на паре волов. Усилия животных в ярме, которые тянут плуг, кажутся естественными и живыми, так же, как фигура Авеля, который глядит на волов и которого убивает Каин. Поза крайнего, когда он дубиной поражает брата, полна стремительности и свирепства. На заднем плане низким рельефом изображен Бог, который спрашивает у Каина, что он сделал со своим братом. Таким образом, в одной рамке даны четыре сцены. В 3-ем поле Лоренцо вылепил Ноя в момент, когда он выходит из ковчега. С ним его супруга с отпрысками, дочерьми и невестками, также все животные, как пернатые, так и четвероногие. Ковчег открыт, а в перспективе совсем низким рельефом-тела утонувших. Фигуры Ноя и членов его семьи необыкновенно живы и полны движения. В сцене жертвоприношения видна радуга, символ мира меж Богом и Ноем. В четвертом рельефе Лоренцо решил изобразить появление 3-х ангелов в Мамврийской равнине. Они совсем похожи друг на друга, и святой старец поклоняется им движениями рук и головы, совсем убедительными и живыми. Отлично изготовлены слуги, которые совместно с осликом ожидают у подножия горы, куда Авраам отправился, чтоб принести в жертву отпрыска. Мальчик уже находится на алтаре, Авраам занес ножик, чтоб исполнить веление выше, но остановлен ангелом, который одной рукою удерживает его, а иной указывает, где находится жертвенный овен, и выручает от погибели Исаака. Лоренцо превзошел сам себя, когда в последующем рельефе ему пришлось преодолевать трудности в изображении спостроек. Тут он представил, как у Исаака родились Иаков и Исав, как Исав отправляется на охоту, подчиняясь воле отца, как Иаков, наученный Ревеккою, подает жареного козленка, окутавшись его шкурою, а Исаак, пославший за ним, дает ему свое благословение. В этом рельефе совсем неплохи и естественны собаки, а фигуры Иакова, Исаака и Ревекки создают такое же впечатление, какое они производили сами, когда были живы. Воодушевленный тем, что непрерывное
исследование делало ему все наиболее легким его искусство, Лоренцо стал пробовать силы на наиболее тяжелых вещах. Потому на шестом рельефе он изобразил, как братья сажают Иосифа в водоем, как продают его торговцам, как крайние дарят его фараону, которому он истолковывает сон о голоде и рекомендует сделать запасы для борьбы с ним, и как за это он осыпан почестями со стороны фараона. Там же представлено, как Иаков отправляет отпрыской за хлебом в Египет, как Иосиф выяснит их и посылает к папе. В этом рельефе Лоренцо изобразил круглый храм, взятый в совсем трудной перспективе. Снутри его-фигуры людей в различных позах, грузящих зерно и муку, также необыкновенно изготовленные ослы. И на том же рельефе-пир, устроенный Иосифом братьям, и скрытие кубка в мешке Вениамина, и обнаружение его, и то, как Иосиф выяснит братьев и обнимает их. Этот рельеф по количеству и обилию сцен считается меж всеми более удачным, более сложным и более красивым.
У Лоренцо с его гением, с присущим ему изяществом в ваянии статуй фигуры не могли не выходить восхитительными, когда ему приходили в голову красивые сюжеты композиции. Это находится в седьмом рельефе, где изображена гора Синай, а на вершине её - Моисей, который коленопреклоненно воспринимает от Бога скрижали. На середине горы ожидает его Иисус Навин, а у подножия - весь люд, напуганный громом, молнией и землетрясением, в различных положениях. В восьмом рельефе Лоренцо нашел гигантскую старательность и любовь, представив, как Иисус Навин пошел на Иерихон, повернул Иордан, воздвиг двенадцать шатров, в каких поместились двенадцать колен израилевых. Все это совсем отлично изготовленные фигуры, но еще лучше барельефный задний план, где евреи двигаются вокруг Иерихона с трубными звуками, и от этих звуков рушатся стенки иерихонские и город достается им.
Лоренцо совершенствовался в собственном искусстве изо дня в день. Это видно по девятой картине, где изображено убийство Голиафа, которому Давид рубит голову в позе ребяческой и в то же время воинственной, а полчища филистимлян обращаются в бегство перед воинством Божиим. Тут - люди, лошадки, колесницы и остальные орудия войны. Тут же представлено, как ворачивается Давид с головою Голиафа в руках и как люд встречает его с музыкой и песнями. Все передано совсем живо и изящно. Лоренцо осталось сделать все, на что он был способен, в десятом и крайнем рельефе, где королева Савская с большой свитой приезжает к царю Соломону. Тут он изобразил здание в перспективе, а все фигуры так же неплохи, как и в прошлых рельефах. В конце концов, он сделал орнаменты архитравов, которые идут кругом всей двери; они составлены из фруктов и фестонов.
По данной работе, взятой в целом, можно созидать, что гений и мощь профессионалы скульптурного дела при работе на фигурах высочайшего, среднего, низкого и совершенно низкого рельефа способны сделать в области композиционного плана, в изобретательности поз мужских и дамских, в разнообразии строительных мотивов, в перспективе, в передаче на пространстве всего произведения изящества, присущего каждому полу: достоинства-у стариков, ловкости и грации-у юных. Микеланджело Буонарроти, остановившийся однажды, чтоб поглядеть эти двери, ответил на чей-то вопросец, как они ему нравятся и неплохи ли они: "Они так великолепны, что достойны быть воротами рая",-похвала, поистине заслуженная и от человека, способного ценить эти вещи. Лоренцо довел собственный труд до конца, начав его в двадцатилетнем возрасте и работая в течение сорока лет.
В отделке и полировке дверей, опосля того как они были отлиты, Лоренцо помогали почти все живописцы, в то время еще юные, позже ставшие первоклассными мастерами,-Филиппе Брунеллески, Мазолино да Паникале, Никколо Ламберти, ювелиры Парри Спинелли, Антонио Филарето, Паоло Уччелло, Антонио дель Поллайоло, который тогда был совершенно молодым, и почти все остальные.
Лоренцо не считая вознаграждения, уплаченного ему консулами, получил еще неплохой участок земли близ аббатства в Соттимо в дар от синьории, а через некое время был избран приором и удостоился таким образом высшей должности в городке. За то, что в этом случае флорентийцы оказались благодарными, они в той же мере заслуживают порицания за то, что по отношению к иным великим людям собственной родины они оказались не достаточно признательными.
Опосля данной необычной работы Лоренцо сделал бронзовое украшение для дверей такого же храма, которые находятся против госпиталя, с восхитительными гирляндами. Окончить его он не успел потому что погиб, когда уже сделал рисунок и практически вылепил модель, по которой должны быть переделаны двери, отлитые Андреа Пизано.
Не считая сделанных им вещей Лоренцо оставил своим наследникам много антиков, бронзовых и мраморных, к примеру, ложе Поликлета, представлявшее величайшую уникальность, бронзовую ногу натуральной величины, несколько голов, дамских и мужских, вазы. Остались опосля него и торсы статуй и многое другое, и все это пошло прахом. Антики частью (там было и ложе Поликлета и вообщем фаворитные вещи) были проданы Джованни Гадди, который в то время был клириком апостольской камеры. Опосля Бонаккорсо остался отпрыск, по имени Витторио, который тоже пробовал свои силы в скульптуре, но без огромного фуррора, как демонстрируют головы, изготовленные им в Неаполе во дворце барона Гравины, не достаточно удачные. Ибо он никогда не отдавался искусству с любовью и со старанием, а был зато совсем искусен в расточении состояний и вещей, оставшихся опосля отца и деда. В конце концов при отцу Павле III он отправился архитектором в Асколи и там однажды ночкой был убит слугой с целью ограбления. Так потух род Лоренцо. Но не угасла слава его, которая будет жить века.
Лоренцо пробовал свои силы во почти всех вещах. Он обожал заниматься живописью и витражами. Он сделал для купола Санта Мария дель Фьоре все витражи, не считая 1-го, принадлежащего Донато и изображающего венчание Христом Богоматери. В той же церкви он сделал три витража над основным порталом, и все в капеллах и в трибунах, также витражи переднего фасада в Санта Кроче. В Ареццо он сделал окно для главной капеллы церкви Пьеве, где изобразил венчание Богоматери, также два остальных по заказу Фео ди Баччо, совсем обеспеченного купца. Но потому что он всюду воспользовался венецианским стеклом, крашенным совсем густо, то строения, в каких помещены витражи, освещены плохо и быстрее темны. Лорен+цо был также назначен товарищем Брунеллески, когда ему было доверено возвести купол церкви Санта Мария дель Фьоре, но позже был снят с этого места, как будет сказано в жизнеописании Филиппе.
В конце концов, дожив до шестьдесят 4-ого года, став жертвою тяжеленной и длительной лихорадки, он погиб, оставив по себе бессмертную славу в творениях, сделанных им, и в сочинениях, им написанных. Он был с почестями погребен в Санта Кроче. Его изображение находится на основных бронзовых дверях храма Сан Джованни; это-лысый человек в орнаменте средней части, когда двери закрыты. Рядом с ним-голова Бартолуччо, его отца.
Лоренцо Гиберти – крупнейший скульптор эпохи Раннего Возрождения, живший во Флоренции.
Он является одним из основоположников скульптуры Ренессанса, открывшим новый этап в развитии итальянской скульптуры.
Лоренцо Гиберти родился в 1378 г. во Флоренции. Его отчим, Бартолуччо Гиберти, был ювелиром. Этим же искусством в юности занимался и Лоренцо. Пробовал себя и в живописи. Но затем полностью посвятил себя скульптуре, и это было связано с тем, что в 1401 г. во Флоренции был объявлен конкурс на украшение бронзовых дверей баптистерия Сан Джованни, который находился рядом с собором Санта-Марие-дель-Фьоре.
Баптистерий
Баптистерий во Флоренции
Баптистерий
– отдельно стоящее круглое или многогранное в плане здание, предназначенное для обряда крещения. Оно обычно завершается куполом. Внутри здания – бассейн для крещения. Старинные мастера украшали его мозаикой или тематической скульптурой, поэтому баптистерий становился произведением искусства.
В Древнем Риме баптистерием называли бассейн с холодной водой в термах. И только с IV в. баптистерием называют храмы в честь Иоанна Крестителя и предназначавшиеся для обряда крещения.
Среди самых известных в мире баптистериев – баптистерий Сан Джованни, один из лучших образцов романского стиля . Он был построен на месте античного храма, посвященному Марсу.
Восьмиугольное здание снаружи облицовано плитами зеленого и белого мрамора, украшено колоннами и статуями. Каждая грань украшена пилястрами, полукруглыми арками.
Л. Гиберти «Сотворение Адама и Евы». Фрагмент восточных дверей флорентийского баптистерия. Бронза
Но главную славу баптистерию принесли бронзовые двери и мозаичное украшение интерьера. С трех сторон здания располагаются ворота. Именно на исполнение этих ворот в 1401 г. был объявлен конкурс. Среди конкурсантов были Филиппо Брунеллески и Лоренцо Гиберти. Гиберти и вышел победителем, хотя оба автора были новаторами в скульптуре (в изображении обнажённого тела, в передаче движения). Но Брунеллески создал очень эмоциональные изображения, в которых жесты и движения наполнены драматизмом и экспрессией. Рельефы Гиберти спокойнее, отделке деталей он уделил особое внимание; изображённые им фигуры взаимосвязаны в композицию, техника работы отмечена совершенством.
Южные ворота выполнял Андреа Пизано (жизнь Иоанна Крестителя и аллегории Добродетелей). Северные ворота – Лоренцо Гиберти (сцены из Нового Завета, Евангелисты, Учителя церкви). Самые знаменитые ворота – восточные. Их выполнил Гиберти (сцены из Ветхого Завета).
Лоренцо Гиберти. Восточные ворота
Воротами восхищался сам Микеланджело: «Они так прекрасны, что годились бы для дверей рая». Поэтому восточные ворота Гиберти называют «Райскими». Рельефы посвящены сюжетам Ветхого завета. 10 больших квадратных рельефов, в которых иногда объединяются несколько эпизодов. Гиберти достигает слияния фигур, пейзажа, архитектуры, создавая иллюзию пространства, в котором группы фигур свободно расположены среди пейзажа и архитектурных строений, образуя с ними единый ансамбль. Для усиления пространственного впечатления он повышает рельеф фигур переднего плана, постепенно смягчая их контуры по мере удаления в глубину.
Фрагмент ворот
Тающие дали, воздушность, игра светотени напоминают эффекты живописи (живописный рельеф). Более богатым становится декоративное обрамление: растения, зверьки, портреты участников работы, небольшие ниши с фигурами ветхозаветных персонажей
Интересно отметить, что бронзовая копия этих ворот установлена с северной стороны Казанского собора в Санкт-Петербурге. Выполнил копию литейщик В. П. Екимов.
Ворота Казанского собора Санкт-Петербурга
Ворота Гиберти и до настоящего времени считаются одним из величайших шедевров итальянского искусства эпохи кватроченто. Работы по изготовлению дверей длились почти 25 лет. За это время мастерская Гиберти стала школой для целого поколения художников и скульпторов.
Интерьер Баптистерия украшен мозаиками в византийском стиле, купель декорирована мозаиками. Гробницу Иоанна XXIII создали Донателло и Микелоццо ди Бартоломео.
Другие работы Лоренцо Гиберти
Гиберти также выполнил несколько бронзовых скульптур для церкви Орсанмикеле, они размещены в нишах: статуи Иоанна Крестителя (1414), св. Матфея (1421), св. Стефана (1425-1426).
Церковь Орсанмикеле во Флоренции
Орсанмикеле (итал. Or San Michele) – церковь во Флоренции, уникальное по своей форме и значению архитектурное сооружение. Этот дворец выполнял одновременно функцию городского зернохранилища и храма. Церковь была построена в период с 1337 по 1350 гг. А название её произошло по имени женского монастыря VIII в. «Сан-Микеле в саду», который находился на этом месте. В 14 нишах на 4 внешних стенах церкви были помещены скульптуры святых покровителей и других святых, которые выполнили известные художники и скульпторы: Нанни ди Банко, Донателло, Лоренцо Гиберти и Андреа дель Вероккьо.
Л. Гиберти. Статуя св. Стефана
Л. Гиберти. Статуя св. Матфея
Гиберти создал несколько бронзовых гробниц (надгробие Леонардо Дати (1423-1427) в церкви Санта Мария Новелла), бронзовые раки с мощами мучеников, обрамил золотом большую сердоликовую гемму, принадлежавшую прежде императору Нерону, изготовил митру из золота, жемчуга и драгоценных камней для папы Евгения IV (1431–1447).
Гиберти был одним из самых образованных людей своего времени. Он написал «Комментарии» (1447-1448) – книгу об истории итальянского искусства, в которую вошла его автобиография – это была первая автобиография художника Возрождения, которая сопровождалась сведениями об истории искусств, теории пропорций, перспективы.
Гиберти занимал ведущее место в художественной жизни Флоренции первой половины XV в. В его мастерской обучались и работали скульпторы Донателло и Микелоццо, живописец Паоло Уччелло и др.
Умер Гиберти во Флоренции 1 декабря 1455 г.