В каком веке жил максим горький. Максим горький - биография, информация, личная жизнь. Возвращение Горького в Россию

Нестор Васильевич Кукольник. Биография

(8 (20) сентября 1809, Санкт-Петербург - 8 (20) декабря 1868, Таганрог) - русский писатель, поэт, драматург.

Родился в Петербурге в семье учёного и педагога В. Г. Кукольника. Учился в Нежинской гимназии высших наук князя Безбородко, вместе с одноклассниками, в т.ч. Е.П. Гребенкой и Н.В. Гоголем, издавал рукописный журнал «Звезда». Выпущен из гимназии в 1829 году без аттестата как один из основных обвиняемых по «делу о вольнодумстве», начатом по доносу вскоре после декабрьских событий 1825 года (Восстание декабристов).

После окончания гимназии Нестор Кукольник перебрался в Вильно, где с 1825 года профессором университета служил его старший брат Павел Кукольник. В 1829-1831 годах преподавал в Виленской гимназии русскую словесность и издал в 1830 на польском языке практический курс русской грамматики. Там же продолжал свои литературные опыты.

В 1831 году Кукольник возвращается в Петербург, служит на различных должностях (в 1837–1839 переводчик с польского в Капитуле российских орденов). На этот период приходится расцвет литературной деятельности Нестора Кукольника. Он публикует «интермедию-фантазию» Тартини и «драматическую фантазию» в стихах Торквато Тассо (обе 1833), привлекшую внимание литературной общественности и публики (В.К. Кюхельбекер признал ее «лучшей трагедией на русском языке»). Широкую же известность творчество Кукольника получило в 1834 году, когда на сцене Александринского театра в бенефис В. Каратыгина была поставлена «Рука Всевышнего отечество спасла», имевшая шумный успех. Драма была одобрена императором Николаем I. Отрицательная рецензия на пьесу в «Московском телеграфе» Н.А. Полевого привела к закрытию журнала (из тогдашних эпиграмм: «Рука Всевышнего три чуда совершила: / Отечество спасла, поэту ход дала и Полевого задушила»).

Последовавшая за успехом серия исторических драм Кукольника проводила патерналистскую идею «демократической монархии», в духе казенного патриотизма изображая органичное единение, вопреки «боярской» смуте, народных масс и царя – высшего выразителя национальной воли: «Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский», «Роксолана» (обе 1835), «Князь Даниил Дмитриевич Холмский» (1840), «Генерал-поручик Паткуль» (1846), «Статуя Христофа в Риге, или Будет война!» (1860) и др.

Творчество Нестора Кукольника в этот период обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, художественной критике, поэзии и даже в музыке. С 1838 года издаёт ряд периодических изданий искусствоведческого характера. Наиболее значительными в литературном наследии Кукольника романы, повести и рассказы из эпохи Петра I, основанные, как правило, на историческом анекдоте, насыщенные яркими бытовыми реалиями, проникнутые юмором, с живыми диалогами и даже не лишенные редких у Кукольника социально-критических интонаций: повести «Сержант Иван Иванович Иванов, или Все заодно» (1841), «Два Ивана, два Степаныча, два Костылькова», «Максим Созонтович Березовский» (обе 1844). Не утратили психологического и нравописательного интереса произведения Кукольника из современной русской жизни (повесть «Надинька», 1843; пьесы и рассказы), многие из которых наряду с повестями вошли в сборник «Сказка за сказкой» (1841–1844).

Нестор Кукольник стоит у истоков жанра драматической поэмы. Он первый использовал и ввёл в обиход приёмы и мотивы, которые позднее найдут отражение в творчестве А. К. Толстого, Л. А. Мея, М. И. Цветаевой и других. Кукольник также первым в русской литературе представил новый тип жанра исторического романа, нашедшего потом на Западе блестящее воплощение в романах А. Дюма, его современника. Одним из первых в русской литературе Нестор Кукольник начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю, Поля де Кока. Его литературные поиски на сюжеты из зарубежной истории справедливо можно рассматривать как предшественника историко-биографического жанра, позднее получивших развитие в романах-исследованиях Д. С. Мережковского, Ю. Н. Тынянова, Ольги Форш.

Кукольник был известен также как издатель «Художественной газеты» (1836–1841), одного из первых искусствоведческих периодических изданий в России, журналов «Дагерротип» (1842), «Иллюстрация» (1845–1847), а в 1835–начале 1840-х годов и как хозяин полубогемного литературно-художественного салона, который посещали И.К. Айвазовский, Н.И. Греч, В.А. Соллогуб и особенно близкие писателю К.П. Брюллов и М.И. Глинка. Последний создал на тексты романтических стихов Кукольника популярные романсы «Сомнение» («Уймитесь, волнения страсти!»), «Жаворонок», «Ходит ветер у ворот», «Прощальная песнь» (все 1838–1840), а также сочинил музыку к его драме «Князь Холмский». В свою очередь, Кукольник стал одиним из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин» («Жизнь за царя») и «Руслан и Людмила». На стихи Кукольника писали музыку и многие другие композиторы.

С 1843 года Кукольник поступил на службу в канцелярию Военного Министерства, что является причиной его многочисленных и порой длительных командировок практически по всей Европейской части России, от Кишинева до Астрахани. И хотя литературную деятельность он не оставляет, но много времени и сил отдает служебным делам. В том же 1843 году Нестор Кукольник женится. Жена София Амалия фон Фризен, по национальности немка, лютеранского вероисповедания, до конца жизни разделяла все тяготы службы, в том числе и длительные командировки.

События Крымской войны 1853-1856 застают Нестора Кукольника в Новочеркасске, куда он был прикомандирован к штабу Войска Донского, Кукольник занимается снабжением действующей армии и его действия на этом посту заслуживают высокой оценки. В 1857 он выходит в отставку в чине действительного статского советника, по состоянию здоровья и после поездки за границу на лечение (1857-1858), поселяется в Таганроге. Здесь он продолжает литературную деятельность. Однако основу его жизни в этот период составляет общественная деятельность.

Умер Нестор Кукольник внезапно, в декабре 1868 года, собираясь в театр. Есть предположения, что он был отравлен. Похоронен в Таганроге.

Российская империя

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Не́стор Васи́льевич Ку́кольник (8 () сентября , Санкт-Петербург - 8 () декабря , Таганрог) - русский прозаик , поэт , переводчик и драматург первой половины XIX века , автор текстов популярных романсов .

Ранние годы

Творчество

Творчество Н. Кукольника обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, художественной критике, поэзии и даже в музыке . С 1838 года издаёт ряд периодических изданий искусствоведческого характера. Драматургия Н. Кукольника должна рассматриваться как своеобразный буфер между российской исторической драмой первой трети XIX века и второй половины XIX века. Писатель стоит у истоков жанра драматической поэмы . Он первый использовал и ввёл в обиход приёмы и мотивы, которые позднее найдут отражение в творчестве А. К. Толстого , Л. А. Мея , М. И. Цветаевой и других. Современные исследователи обоснованно указывают на параллели между отдельными произведениями Н. Кукольника и драматическим циклом «Романтики» М. И. Цветаевой . Н. Кукольник также первым в русской литературе представил новый тип жанра исторического романа, нашедшего потом на Западе блестящее воплощение в романах А. Дюма , его современника. Одним из первых в русской литературе Н. Кукольник начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю , Поля де Кока . Его литературные поиски на сюжеты из зарубежной истории справедливо можно рассматривать как предшественника историко-биографического жанра, позднее получивших развитие в романах-исследованиях Д. С. Мережковского , Ю. Н. Тынянова , Ольги Форш .

В период наибольшего творческого взлёта Н. Кукольник сближается с композитором М. Глинкой и художником К. Брюлловым . Его участие в судьбе таких писателей и поэтов как Т. Г. Шевченко , М. Е. Салтыков-Щедрин и И. С. Никитин общепризнано. Один из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин » («Жизнь за царя ») и «Руслан и Людмила ». На его стихи написали музыку 27 композиторов, в том числе М. Глинка (его перу принадлежат ставшие классическими романсы «Жаворонок» и «Попутная песня»), А. Варламов, С. Монюшко .

Служба

Поздние годы

Вот только краткий перечень всех этих общегородских начинаний. Н. Кукольник первый поставил и обосновал необходимость университетского образования на Дону и в Приазовье . Его предложение открыть университет в Таганроге хотя и не привело к успеху, но послужило одним из оснований открытия в 1865 году Новороссийского университета . Н. Кукольник обосновал необходимость городской газеты в Таганроге, что послужило в конце концов одной из причин открытия газет не только в Таганроге, но и в Одессе и Ростове-на-Дону . Начиная с 1865 года Н. Кукольник возглавлял рабочую группу по обоснованию и выбору трассы железной дороги от Харькова к Таганрогу. Работа эта увенчалась успехом, и в 1868 году Александр II утвердил соответствующие договоры на строительство. Неоднократно Н. Кукольником ставится перед правительством вопрос о необходимости надлежащих мер по экологической защите Таганрогского залива Азовского моря . Н. Кукольник поднимает вопрос об изменении административно территориального устройства Приазовского края путём создания Петровской (Таганрогской) губернии. Здесь он встречает сильное противодействие со стороны руководства Области Войска Донского , что в конечном итоге и привело к негативному результату. Н. Кукольник способствовал открытию в ходе судебной реформы в Таганроге Окружного суда, что произошло уже после его смерти в 1869 году . Эти и подобные общественные начинания Н. Кукольника вызывали массу недовольства у провинциальной знати, которую он высмеял в своей последней драме «Гоф-юнкер», запрещённой фактически по указанию Александра II .

Умер Н. Кукольник внезапно, в декабре 1868 года , собираясь в театр. Был похоронен в Таганроге в своём имении близ рощи Дубки .

Могила

В 1931 году прах Нестора Кукольника и его жены был осквернён. Грабители, ища драгоценности, вскрыли могилы и выбросили останки, которые потом ещё долго валялись в траве. В 1966 году Таганрогским горисполкомом был подписан указ об отводе земельного участка заводу Красный Котельщик за счёт территории рощи Дубки для размещения производственных площадей. Указ привели в исполнение спустя два года. Бульдозерами был уничтожен дом Кукольника, а останки великого писателя перемешаны с грязью и вывезены на свалку вместе со строительным мусором. На сегодняшний день прах поэта безвозвратно утерян.

Адреса в Санкт-Петербурге

1836 год - дом Гавриловой - набережная реки Мойки, 70;
1836-1837 - набережная реки Мойки, 78;
1837-1843 - доходный дом - Итальянская улица, 31.

См. также

«Прощание с Петербургом» (вокальный цикл М. Глинки на стихи Нестора Кукольника)

Напишите отзыв о статье "Кукольник, Нестор Васильевич"

Примечания

Ссылки

Кукольник Н. В. Избранные труды по истории изобразительного искусства и архитектуры; Доменикино: трагедия /сост., авт. вступ.ст. и примеч. Н. С. Беляев; науч. ред. Г. В. Бахарева; БАН. - СПб.: БАН, 2013. - 464 с.: ил.
.

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Кукольник, Нестор Васильевич

– Эсклармонд де Перейль, – последовал ответ.
– Хюг де Арси, действую от имени короля Франции. Вы обвиняетесь в ереси Катар. Вам известно, в соответствии с нашим соглашением, которое вы приняли 15 дней назад, чтобы быть свободной и сохранить жизнь, вы должны отречься от своей веры и искренне поклясться в верности вере Римской католической церкви. Вы должны сказать: «отрекаюсь от своей религии и принимаю католическую религию!».
– Я верю в свою религию и никогда не отрекусь от неё... – твёрдо прозвучал ответ.
– Бросьте её в огонь! – довольно крикнул человечек.
Ну, вот и всё. Её хрупкая и короткая жизнь подошла к своему страшному завершению. Двое человек схватили её и швырнули на деревянную вышку, на которой ждал хмурый, бесчувственный «исполнитель», державший в руках толстые верёвки. Там же горел костёр... Эсклармонд сильно ушиблась, но тут же сама себе горько улыбнулась – очень скоро у неё будет гораздо больше боли...
– Как вас зовут? – продолжался опрос Арси.
– Корба де Перейль...
Через коротенькое мгновение её бедную мать так же грубо швырнули рядом с ней.
Так, один за другим Катары проходили «отбор», и количество приговорённых всё прибавлялось... Все они могли спасти свои жизни. Нужно было «всего лишь» солгать и отречься от того, во что ты верил. Но такую цену не согласился платить ни один...
Пламя костра трескалось и шипело – влажное дерево никак не желало гореть в полную мощь. Но ветер становился всё сильнее и время от времени доносил жгучие языки огня до кого-то из осуждённых. Одежда на несчастном вспыхивала, превращая человека в горящий факел... Раздавались крики – видимо, не каждый мог вытерпеть такую боль.

Эсклармонд дрожала от холода и страха... Как бы она ни храбрилась – вид горящих друзей вызывал у неё настоящий шок... Она была окончательно измученной и несчастной. Ей очень хотелось позвать кого-то на помощь... Но она точно знала – никто не поможет и не придёт.
Перед глазами встал маленький Видомир. Она никогда не увидит, как он растёт... никогда не узнает, будет ли его жизнь счастливой. Она была матерью, всего лишь раз, на мгновение обнявшей своего ребёнка... И она уже никогда не родит Светозару других детей, потому что жизнь её заканчивалась прямо сейчас, на этом костре... рядом с другими.
Эсклармонд глубоко вздохнула, не обращая внимания на леденящий холод. Как жаль, что не было солнца!.. Она так любила греться под его ласковыми лучами!.. Но в тот день небо было хмурым, серым и тяжёлым. Оно с ними прощалось...
Кое-как сдерживая готовые политься горькие слёзы, Эсклармонд высоко подняла голову. Она ни за что не покажет, как по-настоящему ей было плохо!.. Ни за что!!! Она как-нибудь вытерпит. Ждать оставалось не так уж долго...
Мать находилась рядом. И вот-вот готова была вспыхнуть...
Отец стоял каменным изваянием, смотря на них обеих, а в его застывшем лице не было ни кровинки... Казалось, жизнь ушла от него, уносясь туда, куда очень скоро уйдут и они.
Рядом послышался истошный крик – это вспыхнула мама...
– Корба! Корба, прости меня!!! – это закричал отец.
Вдруг Эсклармонд почувствовала нежное, ласковое прикосновение... Она знала – это был Свет её Зари. Светозар... Это он протянул руку издалека, чтобы сказать последнее «прощай»... Чтобы сказать, что он – с ней, что он знает, как ей будет страшно и больно... Он просил её быть сильной...
Дикая, острая боль полоснула тело – вот оно! Пришло!!! Жгучее, ревущее пламя коснулось лица. Вспыхнули волосы... Через секунду тело вовсю полыхало... Милая, светлая девочка, почти ребёнок, приняла свою смерть молча. Какое-то время она ещё слышала, как дико кричал отец, называя её имя. Потом исчезло всё... Её чистая душа ушла в добрый и правильный мир. Не сдаваясь и не ломаясь. Точно так, как она хотела.
Вдруг, совершенно не к месту, послышалось пение... Это присутствовавшие на казни церковники начали петь, чтобы заглушить крики сгоравших «осуждённых». Хриплыми от холода голосами они пели псалмы о всепрощении и доброте господа...
Наконец, у стен Монтсегюра наступил вечер.
Страшный костёр догорал, иногда ещё вспыхивая на ветру гаснущими, красными углями. За день ветер усилился и теперь бушевал во всю, разнося по долине чёрные облака копоти и гари, приправленные сладковатым запахом горелой человеческой плоти...
У погребального костра, наталкиваясь на близстоявших, потерянно бродил странный, отрешённый человек... Время от времени вскрикивая чьё-то имя, он вдруг хватался за голову и начинал громко, душераздирающе рыдать. Окружающая его толпа расступалась, уважая чужое горе. А человек снова медленно брёл, ничего не видя и не замечая... Он был седым, сгорбленным и уставшим. Резкие порывы ветра развевали его длинные седые волосы, рвали с тела тонкую тёмную одежду... На мгновение человек обернулся и – о, боги!.. Он был совсем ещё молодым!!! Измождённое тонкое лицо дышало болью... А широко распахнутые серые глаза смотрели удивлённо, казалось, не понимая, где и почему он находился. Вдруг человек дико закричал и... бросился прямо в костёр!.. Вернее, в то, что от него оставалось... Рядом стоявшие люди пытались схватить его за руку, но не успели. Человек рухнул ниц на догоравшие красные угли, прижимая к груди что-то цветное...
И не дышал.
Наконец, кое-как оттащив его от костра подальше, окружающие увидели, что он держал, намертво зажав в своём худом, застывшем кулаке... То была яркая лента для волос, какую до свадьбы носили юные окситанские невесты... Что означало – всего каких-то несколько часов назад он ещё был счастливым молодым женихом...
Ветер всё так же тревожил его за день поседевшие длинные волосы, тихо играясь в обгоревших прядях... Но человек уже ничего не чувствовал и не слышал. Вновь обретя свою любимую, он шёл с ней рука об руку по сверкающей звёздной дороге Катар, встречая их новое звёздное будущее... Он снова был очень счастливым.
Всё ещё блуждавшие вокруг угасающего костра люди с застывшими в горе лицами искали останки своих родных и близких... Так же, не чувствуя пронизывающего ветра и холода, они выкатывали из пепла догоравшие кости своих сыновей, дочерей, сестёр и братьев, жён и мужей.... Или даже просто друзей... Время от времени кто-то с плачем поднимал почерневшее в огне колечко... полусгоревший ботинок... и даже головку куклы, которая, скатившись в сторону, не успела полностью сгореть...
Тот же маленький человечек, Хюг де Арси, был очень доволен. Всё наконец-то закончилось – катарские еретики были мертвы. Теперь он мог спокойно отправляться домой. Крикнув замёрзшему в карауле рыцарю, чтобы привели его коня, Арси повернул к сидящим у огня воинам, чтобы дать им последние распоряжения. Его настроение было радостным и приподнятым – затянувшаяся на долгие месяцы миссия наконец-то пришла к «счастливому» завершению... Его долг был исполнен. И он мог честно собой гордиться. Через короткое мгновение вдали уже слышалось быстрое цоканье конских копыт – сенешаль города Каркассона спешил домой, где его ждал обильный горячий ужин и тёплый камин, чтобы согреть его замёрзшее, уставшее с дороги тело.
На высокой горе Монтсегюр слышался громкий и горестный плач орлов – они провожали в последний путь своих верных друзей и хозяев... Орлы плакали очень громко... В селении Монтсегюр люди боязливо закрывали двери. Плач орлов разносился по всей долине. Они скорбели...

Страшный конец чудесной империи Катар – империи Света и Любви, Добра и Знания – подошёл к своему завершению...
Где-то в глубине Окситанских гор ещё оставались беглые Катары. Они прятались семьями в пещерах Ломбрив и Орнолак, никак не в силах решить, что же делать дальше... Потерявшие последних Совершенных, они чувствовали себя детьми, не имевшими более опоры.
Они были гонимы.
Они были дичью, за поимку которой давались большие награды.

И всё же, Катары пока не сдавались... Перебравшись в пещеры, они чувствовали себя там, как дома. Они знали там каждый поворот, каждую щель, поэтому выследить их было почти невозможно. Хотя прислужники короля и церкви старались вовсю, надеясь на обещанные вознаграждения. Они шныряли в пещерах, не зная точно, где должны искать. Они терялись и гибли... А некоторые потерянные сходили с ума, не находя пути назад в открытый и знакомый солнечный мир...
Особенно преследователи боялись пещеру Сакани – она заканчивалась шестью отдельными ходами, зигзагами вёдшими прямиком вниз. Настоящую глубину этих ходов не знал никто. Ходили легенды, что один из тех ходов вёл прямиком в подземный город Богов, в который не смел спускаться ни один человек.
Подождав немного, Папа взбесился. Катары никак не хотели исчезнуть!.. Эта маленькая группка измученных и непонятных ему людей никак не сдавалась!.. Несмотря на потери, несмотря на лишения, несмотря ни на что – они всё ещё ЖИЛИ. И Папа их боялся... Он их не понимал. Что двигало этими странными, гордыми, неприступными людьми?!. Почему они не сдавались, видя, что у них не осталось никаких шансов на спасение?.. Папа хотел, чтобы они исчезли. Чтобы на земле не осталось ни одного проклятого Катара!.. Не в силах придумать ничего получше, он приказал послать в пещеры полчища собак...
Рыцари ожили. Вот теперь всё казалось простым и лёгким – им не надо было придумывать планы по поимке «неверных». Они шли в пещеры «вооружившись» десятками обученных охотничьих псов, которые должны были их привести в самое сердце убежища катарских беглецов. Всё было просто. Оставалось лишь чуточку подождать. По сравнению с осадой Монтсегюра, это была мелочь...
Пещеры принимали Катар, раскрыв для них свои тёмные, влажные объятия... Жизнь беглецов становилась сложной и одинокой. Скорее уж, это было похоже на выживание... Хотя желающих оказать беглецам помощь всё ещё оставалось очень и очень много. В маленьких городках Окситании, таких, как княжество де Фуа (de Foix), Кастеллум де Вердунум (Castellum de Verdunum) и других, под прикрытием местных сеньоров всё ещё жили Катары. Только теперь они уже не собирались открыто, стараясь быть более осторожными, ибо ищейки Папы никак не соглашались успокаиваться, желая во что бы то ни стало истребить эту скрывавшуюся по всей стране окситанскую «ересь»...
«Будьте старательны в истреблении ереси любыми путями! Бог вдохновит вас!» – звучал призыв Папы крестоносцам. И посланцы церкви действительно старались...
– Скажи, Север, из тех, кто ушёл в пещеры, дожил ли кто либо до того дня, когда можно было, не боясь, выйти на поверхность? Сумел ли кто-то сохранить свою жизнь?
– К сожалению – нет, Изидора. Монтсегюрские Катары не дожили... Хотя, как я тебе только что сказал, были другие Катары, которые существовали в Окситании ещё довольно долго. Лишь через столетие был уничтожен там последний Катар. Но и у них жизнь была уже совершенно другой, намного более скрытной и опасной. Перепуганные инквизицией люди предавали их, желая сохранить этим свои жизни. Поэтому кто-то из оставшихся Катар перебирался в пещеры. Кто-то устраивался в лесах. Но это уже было позже, и они были намного более подготовлены к такой жизни. Те же, родные и друзья которых погибли в Монтсегюре, не захотели жить долго со своей болью... Глубоко горюя по усопшим, уставшие от ненависти и гонений, они, наконец, решились воссоединиться с ними в той другой, намного более доброй и чистой жизни. Их было около пятисот человек, включая нескольких стариков и детей. И ещё с ними было четверо Совершенных, пришедших на помощь из соседнего городка.
В ночь их добровольно «ухода» из несправедливого и злого материального мира все Катары вышли наружу, чтобы в последний раз вдохнуть чудесный весенний воздух, чтобы ещё раз взглянуть на знакомое сияние так любимых ими далёких звёзд... куда очень скоро будет улетать их уставшая, измученная катарская душа.
Ночь была ласковой, тихой и тёплой. Земля благоухала запахами акаций, распустившихся вишен и чабреца... Люди вдыхали опьяняющий аромат, испытывая самое настоящее детское наслаждение!.. Почти три долгих месяца они не видели чистого ночного неба, не дышали настоящим воздухом. Ведь, несмотря ни на что, что бы на ней ни случилось, это была их земля!.. Их родная и любимая Окситания. Только теперь она была заполнена полчищами Дьявола, от которых не было спасения.

Кукольник Нестор Васильевич

Кукольник Нестор Васильевич (1809 – 1868), прозаик, драматург.

Родился 8 сентября (20 н. с.) в Петербурге в семье профессора Петербургского педагогического института. Учился в Нежинской гимназии высших наук, где отец в 1820 – 21 занимал должность директора. В это же время здесь учился Н. , вместе с которым Кукольник играл в гимназическом театре. Уже в гимназии он начал писать стихи и драмы.

Закончив гимназию в 1829, был учителем в Виленской гимназии, потом служил в Петербурге, не оставляя литературной деятельности. В 1833 была опубликована драматическая фантазия Кукольника “Торквато Тассо”, имевшая большой успех и принесшая ему славу. Вдохновленный успехом, кукольник пишет исторические пьесы: “Рука Всевышнего отечество спасла” (1834), “Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский” (1835), “Роксолана” (1835) и др. Как пьесы, так и рассказы на темы из итальянской жизни не только не имели успеха, но и вызвали неодобрительные отзывы критики, хотя отмечался яркий стих, которым были написаны эти произведения.

Наибольшую популярность имели его повести и рассказы, посвященные эпохе Петра 1 (“Два Ивана, два Степаныча и два Костылькова”, 1844; “Часовой”, “Новый год” и др.) и современной (“Надинька”, 1843).

Кукольник в своих произведениях стремился к подлинной народности. Это ему удалось в драмах “Иван Рябов…”, “Боярин Федор Басенок”. писал о первой из них: “…достоинство… составляет народный язык, доведенный до крайнего совершенства и – под русскою речью таится русский ум, русская душа”. назвал стихи второй драмы “прекрасными, а драму “гениальною” по сравнению с тогдашней русской драматургией.

Окружение Кукольника составляли известные деятели культуры, он был дружен с Брюлловым, Айвазовским, многими актерами, композиторами. Тесная дружба связывала его с Глинкой, который положил некоторые его стихи на музыку (“Сомнение”, “Жаворонок”, “Попутная песня” и др.). Умер Н. Кукольник 8 декабря (20 н. с.) 1868.

Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.