Лютик описание ведьмак. Дурман — фанфик по фэндому «Сапковский Анджей «Ведьмак»», «The Witcher. В массовой культуре

После спасения Лютика, наш старый друг решил остепениться и осесть в полученном в наследство от Ублюдка Старшего бывшем барделе Шалфей и розмарин. Но предварительно превратив его в чудесное заведение.

Отправляемся в Шалфей и розмарин. Застаем Лютика и Присциллу в пламенной беседе. Поэт делится своими мысли по поводу Кабаре. Но для этой реализации требуется помощь Геральта.

В первую очередь Лютику нужны деньги, но у Геральта он не то что брать, а даже занимать никак не может. Поэтому он решил занять у старой подруги Схоластики, но для этого нужно провернуть сценку с ограблением и спасением. Предварительно одолжив реквизит в театре у мадам Ирен. Приходим на место и играем сценку с Пурпурным мстителем.

Возвращаемся в Шалфей и розмарин. Бригада рабочих уже прибыла, но никто не знает какой стиль кабаре выбирать.
- Будуар
- Театральный (этот стиль нравится Лютику)
- На выбор Присциллы (она выберет театральный).

Лютик отправился к Полли - преподавательнице хореографии, но как оказалось ее жених ни в коей мере не видит Полли с крутящей жопой в барделе. Ключ от двери в ведре. Тактично разговариваем с молодым человеком, намекая на его эрудицию и он на все согласится.

Далее Лютик просит забрать плакаты у художника Латрека. Прибыв на место, понимаем, что в его доме уже рыщут кредиторы. Даем им по щам и они сразу рассказывают где Латрек.

Латрек пытается отыграться на скачках, это его последний шанс. Выигрываем в забеге или выплачиваем долг и Латрек будет доволен, плакаты он занесет сам. Появления Произведения:
«Последнее желание »,
«Меч Предназначения »,
«Кровь эльфов »,
«Час Презрения »,
«Крещение огнём »,
«Башня Ласточки »,
«Владычица Озера »,
«Что-то кончается, что-то начинается »
«Сезон гроз»
Комп. игры:
«Ведьмак »,
«Ведьмак 2: Убийцы королей »,
«Ведьмак 3: Дикая Охота »,

Профессия

Лютик - автор многочисленных баллад и стихов. Во многих своих произведениях он повествует о приключениях Геральта, благодаря чему ведьмак довольно знаменит,фактически являясь самым известным ведьмаком Севера. Более-менее полно читателям становятся известны лишь отрывки из мемуаров «Полвека поэзии» (польск. Pół wieku poezji ), которые Лютик начал писать после дезертирства Геральта из ривской армии. Очевидно, эти мемуары - один из немногих переживших ледниковый период памятников литературы северян.

Внешность, характер и возраст

Лютик представляет собой полную противоположность и яркий контраст главному герою - он болтлив и очень любвеобилен. Талантлив и любознателен, но в то же время весьма легкомыслен, из-за чего часто попадает в неприятности, нередко впутывая в них и Геральта, вынужденного вытаскивать друга оттуда, поскольку в бою Лютик беспомощен, хотя порой об этом забывает, стараясь помочь Геральту. Тем не менее, он не уступает Геральту в знании жизни и зачастую оказывается мудрее ведьмака. Несмотря на безалаберность, Лютик как оказалось, шпионил чуть ли не на всех королей севера, однако несмотря на угрозы Дийкстры не дал тому поймать ведьмака и рискуя наказанием, помогал ловить Геральту Риенса в обход Дийкстры. .

В книгах фактически отсутствует описание внешности Лютика - упоминается только «фантазийная шапочка» и эльфийская лютня . Это, видимо, связано с тем, что действие книг разворачивается на протяжении почти двадцати лет. Даже настоящее имя Лютика Геральт узнает случайно - когда того опознали туссенские рыцари. Геральт за это время не меняется - а Лютик вынужден был бы значительно измениться. Поэтому создаётся впечатление, что у Лютика нет возраста. Дийкстра так отзывается о Лютике:

Мне известно, что тебе около сорока, выглядишь ты на тридцать, думаешь, будто тебе не многим больше двадцати, а поступаешь так, якобы тебе всего лишь десять.

Оригинальный текст (польск.)
Wiadomym jest mi, że masz lat blisko czterdzieści, wyglądasz na blisko trzydzieści, wyobrażasz sobie, że masz nieco ponad dwadzieścia, a postępujesz tak, jakbyś miał niecałe dziesięć.

Геральт в третьей главе «Башни ласточки» также говорил :

Ведь тебе, Лютик, нет и сорока… всерьез рифмовать и придумывать мелодии начал в девятнадцать лет, вдохновленный любовью к графине де Стэль. И значит, стаж твоего служения упомянутой Госпоже, друг мой Лютик, не дотягивает даже до двадцати лет.

Известно, что Лютик обладает красивой внешностью, из-за которой его иногда принимают за эльфа.

Из романа "Сезон Гроз" мы узнаем,что у Лютика светлые волосы. :

Геральт не знал, кто это. Зато слишком хорошо знал его спутника - франта в фантазийной шапочке с пером цапли, спадающими на плечи светлыми волосами, уложенными на щипцах. Франта, который носил дублет цвета красного вина и рубашку с кружевным жабо. С непременной лютней и нагловатой ухмылкой на губах.

Есть тревожное предположение о конце жизни Лютика:

Мне когда-то эльфка наворожила, что с этой юдолью слез я распрощаюсь на эшафоте с помощью ловкого мастера висельных дел. Правда, не верю я в такого рода дешевую ворожбу, но несколько дней назад приснилось мне, будто меня вздергивают. Проснулся весь в поту, сглотнуть не мог и воздуха хватить. Так что не люблю я, когда кто о петлях болтает.

С другой стороны, в «Башне ласточки» упоминается находка предположительно останков Лютика в далеком будущем:

Случилось так, что группа археологов из университета в Кастелль Граупиане, проводящая раскопки в Боклере, обнаружила под слоем древесного угля, указывающего на некогда бушевавший здесь гигантский пожар, ещё более древний слой, датированный XIII веком. В том же слое откопали каверну, образованную остатками стен и уплотненную глиной и известью, а в ней, к великому изумлению ученых, - два прекрасно сохранившихся скелета: женщины и мужчины. Рядом со скелетами - кроме оружия и небольшого количества мелких артефактов - лежала длинная тридцатидюймовая туба, изготовленная из затвердевшей кожи. На коже был оттиснут герб с выцветшими красками, изображающий львов и ромбы. Руководивший экспедицией профессор Шлиман, крупный специалист по сфрагистике темных веков, идентифицировал этот герб как знак Ривии, древнего королевства с неустановленной локализацией.

Это дает основание предполагать, что Лютик умер своей смертью, прожив мирную жизнь с любимым человеком. Однако во "Владычице озера", когда Геральт увозит Лютика с эшафота, куда его отправляет его возлюбленная княгиня Туссента Анна-Генриетта, после того как тот попался в постели с одной молодой баронессой, и в процессе почти уже свершенной казни приехал гонец с помилованием, в честь цинтрийского мира, ведьмак задает вопрос барду, касательно его тубы с рукописью, на что он отвечает, что она осталась в замке княгини, а содержание рукописей он помнит, так как многократно их перечитывал.

Лютик! - Только теперь Геральт заметил то, что должен был заметить уже давно. - А твоя бесценная туба? Твои полвека поэзии? У гонца их не было. Они остались в Туссенте? - Остались, - равнодушно поддакнул бард. - В гардеробе Ласочки, под кучей платьев, трусов и корсетов. И пусть себе там остаются на веки веков. Аминь. - Объясни. - А чего тут объяснить? В Туссенте у меня было достаточно времени, чтобы внимательно прочесть все, что я написал. - И что? - Напишу еще раз. Заново.

Лютик , а точнее Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф - лучший друг и неизменный спутник Геральта, Золтана и допплера Дуду.

Он и не вспомнит, как они познакомились, но уже много лет они почти неразлучны. Лютик всегда отличался страстью к преувеличениям, тактичностью площадного шута и самомнением размером с небольшое королевство. Лютик – трубадур, бабник и поэт. В игре «Ведьмак » является автором книги - «Баллады».

В первой игре из серии «Ведьмак»

Встретился с Геральтом впервые когда Шани пригласила его на вечеринку в Вызиме. Прибывший к ней в гости ведьмак сразу узнал старого приятеля а если вы ещё позвали перед этим Золтана то старым друзьям будет о чём поболтать и что обсудить, ведь по книжной серии они уже давно друг с другом знакомы и всегда общались вместе, а иногда и выручали друг-друга из разных бед. Вторая встреча Лютика с Геральтом произойдёт уже в Темноводье. Ведьмак разыскивавший истока по имени Альвин – наткнётся на барда у самого входа в деревню. Лютик вкратце расскажет о том как тут оказался и что ведьмаку не стоит ближайшее время появляться в Вызиме, а лучше сперва переждать пока гнев Принцессы Адды (организовавшей покушение на ведьмака) - поутихнет. Пока Геральт помышлял своей обычной ведьмачьей работой, Лютик развлекался и пьянствовал до тех пор пока ведьмак не попросил его исполнить балладу для призрака Алины (полуденницы). Призрак в конце концов был усмирён. После этого в Темноводье нагрянул Орден пылающей Розы, который решил изгнать из этого места нелюдей, которые взяли в плен местных жителей и самого барда с истоком Альвином. В зависимости от выбора игрока в данном моменте - Геральт может встать либо на сторону Ордена пылающей Розы либо на сторону Скоятаэлей. На дальнейшем спасении Лютика это никак не отразится, бард вместе с Геральтом так или иначе отправятся обратно в Вызиму. Когда они туда доберутся, барда Лютика – Реданцы возьмут под арест якобы за шпионаж. Геральт пообещает другу потребовать для него помилования у короля Фольтеста, в обмен на помощь в разрешении проблем в Вызиме.

Лютик встретится Геральту только во Флотзаме. Его, вместе с приятелем Золтаном обвинят в измене Темерии, а затем решат повесить на виселице. По счастью оказавшийся в этих краях Геральт вместе с Роше и – выручат попавших в беду друзей ведьмака. И по договору ведьмака с комендантом Лоредо – Лютику и Золтану будет дарована свобода. В обмен ведьмак должен будет убить Кейрана и изловить Йорвета (хотя второе необязательно и зависит опять же от выбора игрока). В таверне Флотзама Лютик поведает Геральту что шпионит на Темерию и в этих краях оказался потому как следил за местными Скоятаэлями. После исчезновения Трисс Меригольд во Флотзаме, игрок может отправится с бардом Лютиком в Каэдвен, там он найдёт его в местном борделе. Он будет ещё какое-то время помогать ведьмаку пока не уедет по своим делам.

В игре Ведьмак 3

Геральт встречает Лютика впервые, когда ведьмак в буквальном смысле спасает его зад… Точнее спасает барда из тюремного заключения в которое он попал по воле Калеба Менге - арестовавшего барда на храмовом острове за пособничество Цирилле Рианнон и организацию ограбления. Ведьмак вместе с Золтаном разрабатывают план согласно которому Дуду должен подменить покойного Менге и поручить стражникам перевезти барда в другую тюрьму (в Оксенфурт). Храбрые товарищи Лютика - организуют засаду на тюремный конвой в тот самый момент когда его будут этапировать из Новиграда на новое место. После этого Лютика похитит один из охотников на колдуний желая получить за него выкуп. Геральт поскачет по следам похищенного друга и разыщет его в одной из крестьянских изб пренадлежавшей краснолюдам. Далее ведьмаку после боя с охотником - удастся освободить Лютика и он уже будет встречаться на протяжении всех дальнейших побочных квестов.

Появляется в заданиях:

"Поэт в Опале"
"Кабарэ"
"Смертные Грехи"

Где найти Лютика в Ведьмак 3?

Лютика всегда можно найти в собственном Новиградском борделе «Шалфей и Размарин» или Кабарэ «Хамелеон»(это одно и тоже заведение).

Если вы проходите побочный квест «Смертные Грехи» в котором Лютик узнав о нападении маньяка на Присциллу - будет за ней ухаживать. То встретить его сможете в Лечебнице Вильмерия.

Неприятно жужжа, под потолком пролетала муха, бросаясь из одного угла в другой, пока, наконец, не угодила в паутину.

- …ну и, в общем, больше ее я не видел, - как-то обреченно вздохнул Лютик, до этого следящий за полетом насекомого, и положил обнаженные ноги на край большой деревянной ванны с теплой водой. Геральт, сидевший рядом в небольшой комнатушке, являющейся чем-то наподобие ванной комнаты, повернулся к Лютику, приподнимая одну бровь, а тот тяжело вздохнул. - Так хотел бы увидеть вновь мою милую Злату.

Ты же сказал, что она тебе плешь проела.

Геральт, ты ее не видел! - воскликнул Лютик. - Все минусы ее характера с лихвой восполнялись красотой. Воспевать ее я готов почти всю жизнь…

Ну, если твоя жизнь неожиданно оборвется, когда ты встретишь новую девушку…

Ох, Геральт, не стоит воспринимать слова поэта дословно.

Ведьмак пожал плечами и продолжил зашивать свою рубашку, а Лютик совсем рядом принялся соскабливать со своего и так уже чистого тела слой невидимой даже зоркому ведьмачьему глазу грязи. Геральт не смотрел; он и сам не знал, зачем завалился с Лютиком в эту комнату, если мог в спокойствии посидеть в прихожей и помедитировать, но Лютик, описывающий очередные события из своей разнообразной жизни (девушки - любовь до гроба - поэзия - разбитое сердце - девушки - и так по кругу), пожелал, чтобы грубый, «ничего не смыслящий в настоящей любви» (тут Геральт усмехнулся в бороду, слегка отворачивая лицо) ведьмак составил ему компанию.

Поэтому теперь Геральт был вынужден слушать об очередной душечке, разбившей маэстро Лютику его хрупкое сердце.

А вот Златовласка…

Была голубоглазой, с пышными формами и определенно тянула на ту самую, единственную даму сердца, - решился продолжить Геральт. Лютик приподнял голову, с прищуром глядя на него.

Нет, Геральт, это была другая Златовласка.

Какая из десяти? - усмехнулся ведьмак; мимо его головы незамедлительно просвистел кусочек мокрой пемзы, глухо ударился о деревянную стену и упал на пол. Геральт поднял его и кинул обратно. Послышался всплеск.

Спасибо, - пробормотал Лютик и, вздохнув, погрузил лицо в воду.

На некоторое время в небольшой комнатке воцарилось обиженное молчание со стороны трубадура, Геральт же просто продолжал зашивать дыры в рубахе безо всякой задней мысли. Со следующего утра ему предстояло отправиться в путь куда-нибудь в Велен, чтобы найти чье-нибудь объявление, убить какого-нибудь монстра, получить за это свои гроши и снова потратить их все на гвинт. Безумно важные ведьмачьи дела. Но задерживаться дальше у Лютика он не хотел; дружба дружбой, а смущать людей своим слишком частым присутствием Геральт не любил. Да и вечный шум Новиграда за пару проведенных здесь дней порядком надоел.

Лютик выбрался из ванны; шлепая босыми ногами по деревянному полу, добрался до висящего на стуле полотенца и, вытершись, обернулся им ниже пояса. Когда это самое полотенце попало в поле зрение ведьмака, чей взгляд до сего момента был устремлен на лежащую на коленях ткань, Геральт наконец поднял голову. Лютик, уперев руки в бока, смотрел на него, нахмурившись.

Знаешь, ведьмак, ты совершенно ничего не смыслишь в любви! И женщинах! - воскликнул Лютик.

И в поэзии, - подсказал Геральт.

Да! Если бы я только мог, я бы заставил написать тебя хоть строчку стихотворения, чтобы ты понял, как это тяжело. - Тут Геральт приподнял брови, усмехаясь, но Лютик выглядел совершенно серьезным.

Ну… если ты выполнишь хоть один ведьмачий заказ, то я тебе аж поэму напишу.

Лютик прищурился, на несколько секунд задумавшись.

По рукам.

И неизвестно, было ли причиной выпитое недавно вино или просто гордость ударила в голову, но Лютик, твердо уверенный в своем решении, подняв голову, схватил пестрые одежды и удалился, а Геральт, не став его переубеждать, с сомнением посмотрел на ванну с водой, еще не до конца остывшей, и отложил в сторону зашитую рубашку.

Когда они выехали из Новиграда, солнце только-только показывалось на востоке, и на предрассветном небе медленно гасли звезды. Геральту до этого не было дела - он следил за дорогой, которую развезло от ночного дождя, а Лютик, ехавший позади него на безымянной лошади, которую Геральт в шутку («Или серьезно?» - спросил себя Лютик) нарек Плотвой-младшей, разглядывал окружающую его красоту еще слегка сонным взглядом, в уме уже прикидывая, какими строками это будет правильнее описать.

Дорога предстояла долгая, и чем дальше становились стены Новиграда, тем меньше уверенности в своих словах оставалось у Лютика. Как он, поэт и трубадур, умеющий играть разве что на струнах лютни и девичьей души, сможет убить, к примеру, утопца или накера? Заболтать до смерти, спеть лучшую балладу о любви, растрогав чудище до слез? Ах, если бы. Лютик взглянул на два меча Геральта - стальной и серебряный, упрятанные в ножны, и понял, что у него с собой нет даже ножа. А, следовательно, нет и шанса. Не бить же чудовищ лютней, ей-богу.

Лютик отвел взгляд от Геральта и продолжил смотреть на небо, стараясь не унывать. Все-таки удача всегда была на его стороне. Почти всегда.

Молчание тяжело повисло между ними, нарушаемое цокотом лошадиных копыт, шелестом трав, птичьим пением и периодически свистящим в ушах ветром. Геральт никогда не слыл болтливым собеседником - это Лютик знал, но терпеть был не намерен.

Знаешь, недавно я прослышал, что вы, ведьмаки, питаетесь совершенно отвратительными вещами, - не выдержав, сказал он, нагоняя Геральта.

Да, та дешевая похлебка из новиградской корчмы действительно была не очень.

Ты понял, о чем я.

Мне казалось, что ты, Лютик, должен уметь отличать истину от вымысла, - сказал Геральт. - Не волнуйся, останки монстров уходят на эликсиры - и только потом в желудок.

Лютик поморщился, представляя, каков на вкус эликсир из какого-нибудь гнильца.

Медленно наступало утро.

Через несколько часов беспрерывной езды они добрались до Яворника; Геральт спрыгнул с лошади, ведя ее рядом с собой, а Лютик, оставив Плотву-младшую у высокого забора, устремился вперед, к доске с объявлениями, остановившись подле нее и с видом чрезвычайной заинтересованности на лице рассматривая неграмотно написанные объявления. Наконец Лютик сорвал одно из них и сунул Геральту.

Дама в беде, ведьмак! Это дело для настоящего героя, - сказал он. Ведьмак взял в руки потертую, желтую от времени бумагу. - То есть для меня.

Геральт повертел лист и прочел объявление, гласящее о том, что ужасное чудище утащило девушку по имени Розочка, и подписанное неким Счепаном, который пообещал нашедшему корову и с десяток монет. «Ну, одну карту в колоду можно купить», - в уме прикинул Геральт и свернул бумагу.

Ну что? Черным по белому, точнее сказать, по желтому, написано: «Унесло чудище», значит, работа как раз для ведьмака, - сказал Лютик, - а раз у нас уговор, то готовь перо и чернила, будешь воспевать мой славный подвиг.

Главное, чтобы не посмертно, - прокомментировал Геральт, но Лютик не слушал: уже выпрашивал у сгорбившейся пожилой женщины, где проживает Счепан. Женщина указала рукой на один из домов.

Счепан оказался взрослым, коренастым мужчиной с жиденькими, поредевшими волосами непонятного цвета и пышными темными усами с застрявшими там крошками недавнего завтрака. Узнав, что в гости к нему пожаловал ведьмак по объявлению и еще какой-то непонятный парень с гитарой (балалайкой? лютней?), Счепан, почесав сначала полысевшую макушку, а затем - пузо, решил пропустить их внутрь.

Розочка-то, дочурка моя, пропала, милсдарь ведьмак, - сказал он, всплеснув руками, и подошел к столу. - Пива?

Геральт отрицательно покачал головой, и Счепан продолжил:

Так вот… значится, просыпаюсь я как-то утром… нет, сначала ночью. Да, ночью. А за окнами, видится, чудище стоит со страшной мордой, да смотрит прямо в окошко-то… Ну я вот чуть не обоср… - Мужчина замялся и сделал небольшую паузу. - Испугался, в общем.

Мм-хмм, - многозначительно произнес Геральт, разглядывая небогатое жилище. Тут и там висели под потолком различные травы, связки чеснока и вяленая рыба. Запах был соответствующий. Лютик поморщил нос.

Чудище-то вдруг мне рявкнуло нечеловечьим голосом, мол, «Спи, батя!», а я, ну, и пошел… спать-то… А утром просыпаюсь - Грася, жена моя, охает все, говорит: Розочки нет нигде! - Мужчина ударил кулаком о стол. - Не видывали ее уже как неделю. Еще и кот наш, Барсик, пропал. Жирный такой был, гаденыш, черно-белый…

Дверь в жилище открылась, показалась полная женщина с двумя ведрами чистой воды, да так и осталась стоять на входе, с недоумением оглядывая ведьмака и его спутника. Наконец ведра оказались на полу, а женщина уперла руки в бока.

Ты когой-то к нам притащил, дурень?

Так это ж ведьмак, милочка, по моему объявлению.

А ну вон отсюдова! - сразу же вспылила Грася. - Никаких ведьмаков, чудищ окаянных, чтоб в доме моем не было!

Но Розочка… - поспешил вставить слово Счепан, но женщина отошла от дверей и указала на выход.

Брысь, я сказала, иначе сейчас всю деревню созову! Одни проблемы потом от вас, ведьмаков, да детишки пропадают!

Пожав плечами, Геральт вышел из дома, и Лютик, напоследок сняв шляпу и слегка поклонившись женщине, поспешил за ним. Дверь захлопнулась, и изнутри послышались звуки перебранки.

Ну что, как думаешь, кто виновник? - спросил Лютик и, решив блеснуть своими знаниями, продолжил: - Волколак? Утопец? Грифон? Гнилец?

Ничуть не потрясенный чужими познаниями Геральт присел на корточки, рассматривая тропинку, ведущую к дому. Пальцами он поднял несколько маленьких белых волосинок.

Кошачья шерсть…

- …Барсик? - таинственным тоном продолжил перечисление возможных преступников Лютик. Сама идея того, что кот утащил девушку, показалась ему неожиданно забавной, и он прыснул от смеха, прислонив кулак ко рту. Геральт молча поднялся на ноги и медленным шагом, не сводя взгляда с дороги, пошел вперед. Лютик устремился за ним.

Как Геральт определил, что это была шерсть того самого кота - для Лютика оставалось загадкой, все-таки ведьмачьи штучки для простого обывателя были чем-то мистическим, стоящим за гранью обыденного склада вещей. Ведьмак уверенно шел вперед, остановился на выходе из деревни и, прищурившись, посмотрел влево.

Нет, Геральт, так не пойдет, - сказал Лютик. Геральт повернулся к нему, смотря вопросительно. - Это ведь мое задание, да? Значит, я должен выполнять его. Сейчас мы седлаем коней и едем…

Лютик, воздев взгляд к небу и взяв в пальцы подбородок, изобразил тяжелую умственную деятельность на лице. Геральт, наклонив голову, слегка улыбнулся.

Туда! - Лютик указал пальцем в сторону, к которой и пришел до этого ведьмак. - В соседнюю деревню.

Через пару часов пути жара и духота, стоявшие в воздухе, оказались невыносимыми, поэтому Геральт, завернув на еле заметную тропинку и выехав на небольшую опушку, спешился, и Лютик последовал его примеру. Совсем рядом был пруд с чистой, прохладной водой; ведьмак, взяв Плотву под уздцы, повел животное к нему.

Лютик так и остался стоять на тропинке. Его лошадь решила проявить самостоятельность и направилась к пруду. Ведьмак принялся расстегивать свои доспехи, сбрасывая их на поросший травой берег.

Не боишься, что выскочат какие-нибудь утопцы? - спросил Лютик. Геральт повернулся к нему и зажал в руке медальон в виде оскалившейся волчьей головы.

Уже бы выскочили. - И отвернулся, вернувшись к своему занятию.

Лютик стащил с головы шапочку, а потом, немного поразмыслив, снял и остальную верхнюю одежду, оставаясь в одной белоснежной рубашке, от которой еще немного пахло цитрусом и гвоздикой - такой аромат позволял одежде оставаться свежей чуть дольше, чем обычно, но, судя по жаре, скоро выветрится и он. Лютик устало вздохнул и уселся на траву, сгибая ноги в коленях и кладя на них руки.

Порой он ловил себя на мысли, что Геральт ему нравился . То была не просто дружеская симпатия, но и не нечто, похожее на его чувства к прекрасному женскому полу, - что-то другое, странное, но приятно расползающееся теплом в груди. Для многих Геральт был простым охотником и незамысловатым, молчаливым и грубым рубакой, для Лютика же он был человеком небывалой глубины, который вовремя приходил на помощь. И, возможно, за почти четверть века, прошедшую со времени их первого знакомства, Геральт стал для него немногим больше, чем близким другом.

Когда ведьмак стянул с себя рубашку, открывая испещренную шрамами спину, Лютик не смог отвести взгляда и снова поймал себя на этой мысли, которая почему-то не приносила за собой стыда, скорее, казалась чем-то привычным и правильным. Возможно, чувство это походило на слишком затянувшуюся влюбленность, о которой не споешь в балладах.

Ведьмак, усевшись на корточки, набрал воды в ладони и брызнул себе на лицо, потом поднялся на ноги и по колено зашел в приятно-холодную воду.

Лютик достал свою лютню, чтобы хоть немного расслабиться. Легкие звуки еще никому, кроме него, не известной мелодии раздались на небольшой поляне, растворяясь в душном летнем воздухе.

Геральт обернулся.

Лютик спешился у въезда в деревню Залипье и с уверенным видом пошел вперед: расспрашивать жителей о Розочке. Геральт вошел в деревню за ним следом, вставая в тень и наблюдая за тем, как Лютик потихоньку начинал терять воодушевление с каждым новым разговором, в конце которого жители пожимали плечами и уходили восвояси. Приметив у входа одной из изб толстого черно-белого кота, Геральт улыбнулся краешком губ.

Никого по имени Роза вы здесь не знаете? - спрашивал Лютик. Мужчина, стоявший посреди улицы в одних трусах и сорочке, икнул и тупо уставился на него, не понимая, о чем речь. Лютик решил не сдаваться: - Не приезжала ли сюда с неделю назад прекрасная дева?

Блондинка шо ль? - удивился мужчина. Лютик поморщился: от того резко пахну́ло крепким алкоголем. - Вы это… того! Туды! - махнул он.

Поблагодарив его, Лютик первым делом направился к ведьмаку, широко улыбаясь.

Ну что ж, Геральт, смотри, как работает профессионал! - воскликнул он, устремив указательный палец кверху, и направился в избу, где, предположительно, жила Розочка. Геральт пошел за ним следом и, скрестив руки на груди, прислонился к деревянному забору, огораживающему небольшой огород, рядом с входом и принялся ждать.

Лютик подошел ко входу и постучал; кот, завидев ведьмака, зашипел, поднялся с места и убежал в неизвестном направлении. Спустя несколько секунд дверь открыла молоденькая девушка, которой было не больше двадцати, с огромной светлой косой до поясницы. Утерев мокрые руки о подол, она с недоумением посмотрела на Лютика.

Вы Роза? - спросил тот, сияя, как начищенный таз. Девушка кивнула. - Это ведьмак, Геральт из Ривии, и его прекрасный спутник, поэт и трубадур, Лю…

Что-о-о? Ведьмак? - перебила Роза и широко раскрыла глаза от удивления, разглядывая стоявшего перед ней мужчину. Тот поправил свою шапочку.

Не я. Он, - улыбнулся Лютик, рукой указав на стоявшего неподалеку Геральта, но девушка уже не слушала, отвернулась и крикнула в дом:

Котенок, тут ведьмак пришел! - и через секунду в дверном проеме появился «котенок» - высокий широкоплечий мужчина с татуировками во все тело, сверкающей лысиной и лицом, отдаленно похожим на морду тролля. Геральт приподнял одну бровь. Лютик сделал небольшой шаг назад.

Ведьмак? Я ща тебе покажу: ведьмак! - проревел мужчина и заехал кулаком Лютику в глаз. - Ведьмаков здесь не терпим!

Через пару секунд мир для Лютика увяз во тьме, и лишенное неожиданным ударом сознания тело упало навзничь, но Геральт успел его подхватить и свободной рукой по инерции вытащил оружие.

Когда Лютик очнулся, солнце уже заходило за горизонт, и на западе алела тонкая полоска неба, граничащая с темно-синей бездной. Геральт с закрытыми глазами сидел рядом, положив руки на колени, и медленно, размеренно дышал, будто бы в трансе.

Геральт? - тихо позвал Лютик, принимая сидячее положение; ведьмак сразу же встрепенулся и перевел на него свой взгляд. - Что случилось? Где мы?

Завтра будем в Новиграде.

А что с Розочкой?

Жива-здорова. Сбежала к своему «котенку», которого ее отец принял за чудище, - ответил Геральт.

Неудивительно… с такими-то манерами, - недовольно пробормотал Лютик, касаясь своего левого глаза, принял сидячее положение и подвинулся ближе к костру.

Узнала тебя и долго сыпалась извинениями, но ты был в отключке, - продолжил Геральт. Лютик разочарованно вздохнул, но потом его осенило:

Но Розочку я нашел, значит, задание выполнил.

Геральт молча поднялся на ноги и подошел к Плотве, начиная копаться в небольшой сумке.

Будешь сало из утопца? - поинтересовался он, доставая какой-то сверток. Лютик удивленно приоткрыл рот, припоминая утренний разговор и не найдясь, что сказать, но ведьмак уселся рядом и раскрыл сверток. - Расслабься, это всего лишь хлеб.

Скверное чувство юмора ведьмаку не чуждо, - недовольно пробурчал Лютик, отламывая от предложенного ломтя хлеба небольшой кусочек и кладя его в рот. - Что насчет обещанной поэмы?

Понятия не имею, о чем сочинять.

Ну давай о битве. Какое у тебя запоминающееся сражение было?

Ну… один раз я дрался с риггером прямо в помойной яме. Смердело потом так, что неделю отмывался, - сказал Геральт первое, что пришло на ум.

Не слишком поэтично. Давай лучше о любви. И не надо отнекиваться.

Хм… - Ведьмак крепко задумался. На некоторое время вокруг повисла тишина. Рядом приятно потрескивал костер. Где-то вдалеке вскрикнула птица - Лютик вздрогнул, а Геральт резко повернул на звук голову, прислушиваясь, но все почти сразу же затихло, вновь утопая в тишине.

Хм… - повторил Геральт, так ничего и не придумав. Лютик тяжело вздохнул и достал лютню, устраиваясь поудобнее у костра.

Учись у мастера, - не без капли самолюбия произнес он и, прочистив горло, коснулся пальцами струн и в такт музыке начал петь:

И кто же это у нас такой несчастный? - спросил Геральт, глядя на то, как Лютик перебирает струны лютни, про себя дальше напевая мотив недавно придуманной песни.

Главный герой предпочел остаться анонимным ведьмаком, - ответил Лютик, не отвлекаясь от своего занятия. Прикрыв глаза, Геральт усмехнулся и отвернулся.

Ну понятно.

Над их головами мириадами звезд раскрылась темная, прохладная ночь. Дым от костра поднимался ввысь; Лютик взглядом проследил за тем, как он растворяется в темноте, и прекратил играть на лютне, отложив ее в сторону.

Ведьмак, наклонив лицо к костру, сидел с закрытыми глазами, и выглядел совершенно обычным человеком - усталый, с мелкими шрамами и морщинками на лице, мягкой седой бородой, прибавляющей ему лет десять возраста. Но вот глаза открылись, неестественно желтые, почти рыжие от света огня, с вертикальными кошачьими зрачками, и Геральт перестал быть обычным .

Лютик придвинулся ближе к нему, плечом к плечу, и уловил горький запах растертой ласточкиной травы, хлеба и дыма. Геральт повернул к нему свое лицо, приподнимая брови в молчаливом вопросе, ответ на который так и не прозвучал.

Синяк-то у тебя еще долго не сойдет, - сказал Геральт, нарушив молчание, и коснулся большим пальцем синеющего пятна под левым глазом Лютика. Тот разочарованно нахмурился.

Лютик знал, что их с Геральтом дороги постоянно расходятся в совершенно разные стороны, лишь изредка сходясь, давая воскликнуть: «Геральт!», завидев ведьмака в тавернах Новиграда или Оксенфурта или на пути из одной деревни в другую, где Лютик умудрялся попадать в какую-нибудь очередную передрягу; но потом Геральт неизменно уходил. Каждый раз, как в последний.

Лютик знал, что все это - ненадолго. Завтра днем он вновь окажется в Новиграде, а Геральт исчезнет в лесах, полянах, в журчащих ручьях и запахе трав, эликсиров, мазей и масел для мечей. Образ ведьмака утонет в чужой крови и звуке поющей стали и серебра. Лютик же будет сидеть в верхней комнате таверны и пером выводить новые строки будущих песен. И все останется так, как и было прежде.

Спустя столько лет, совершенно ничего не меняется.

Глубоко вдохнув свежий, холодный воздух, пропахший надвигающимся дождем, Лютик подался вперед.

Губы их соприкоснулись в грубоватом, непривычном поцелуе, отдаленно напоминающим тот первый - и до этих пор последний - раз, в давние времена, в траве по пояс и удушающем аромате сорняков и цветов.

Лютик положил одну ладонь на небритую щеку ведьмака, прижимаясь ближе, целуя глубже и жарче, так, как никогда прежде не целовался. Сердце сбивалось на сумасшедший ритм, и в нос ударял запах горьких трав, запах Геральта, и все это кружило голову, ощущалось чем-то странным, выбивающимся из привычной жизни, чем-то ненормальным.

Прервав поцелуй, Геральт коснулся губами края рта Лютика и отстранился, с легкой беззлобной усмешкой глядя, как тот пальцами касается покрасневших губ.

Это… странно, - выдал свой вердикт Лютик после недолгого молчания. Геральт только пожал плечами - ему нечего было сказать, и, наверное, впервые Лютик мысленно поблагодарил его за это молчание, хоть и сам понимал, что любые слова тут окажутся лишними. Здесь не скажешь о любви, не скажешь «мы это забудем» или «ничего не было».

Поэтому Геральт молчал.

Прочистив горло и пригладив волосы, Лютик отвел взгляд, замирая всего на мгновение до того, как повернуться к Геральту вновь, и, наконец повернувшись, тронул ведьмака за плечо, снова увлекая в жаркий поцелуй. Геральт аккуратно уложил Лютика на лопатки и навис над ним, опираясь на локти.

Лютик обнимал его за шею, притягивая ближе к себе, пускал пальцы в белые волосы, завязанные в тугой хвост, и желал, чтобы эта ночь не кончалась.

Геральт целовал Лютика и не думал ни о чем.

Дым от костра тонкой нитью тянулся все выше и выше, к горящим на черно-синем небесном полотне звездам, словно пытаясь до них дотянуться, но растворялся в воздухе, ветром развеваясь по миру.

Ранним утром они уже были на пути в Новиград. Геральт, как обычно, молча ехал впереди, иногда смотря по сторонам на предмет какой-нибудь опасности, а Лютик без умолку рассказывал ему о том, как недавно умудрился встретить Золтана в Оксенфурте, где они с краснолюдом завалились в одну таверну и проиграли все деньги в карты. Рассказ кончился тем, что Золтан, в одних кальсонах, убегал от нескольких гулей. Как до этого дошло - Геральт, к сожалению, пропустил мимо ушей, но и без этого не был уверен в том, что весь рассказ - чистая правда. Лютик любил приукрашивать. И в кальсонах убегал, скорее всего он. От очередной толпы Златовласок, Агнешек, Веспулей и прочих представительниц прекрасного пола.

Лютик замолк, но потом, слегка пораздумав, снова оживился:

Слушай, Геральт, придумай мне рифму к слову «ноша», - попросил он.

- …игоша? - неуверенно произнес Геральт после недолгого молчания.

Лучше бы я не спрашивал, - обреченно вздохнул Лютик.

Спешившись, Геральт медленно пошел по деревне, стоявшей близ Новиграда у Ворот Славы, и Лютик, уже вернувший лошадь, шел рядом с ним налегке, что-то насвистывая и разглядывая розовое небо с мелкими, полупрозрачными облаками. Пахло сыростью и речной водой, слышались оживленные звуки пробуждающихся города и деревни.

Здесь я тебя и оставлю, - сказал Геральт, когда они дошли до моста, ведущего в Новиград. Лютик взглянул ему в лицо.

Благодарю за чудесный день, Геральт. Коли будет надобность - ищи меня в Оксенфурте. В Новиграде, боюсь, я ненадолго. - Лютик глянул в сторону и приметил женщину, которая шла с крынкой молока в руках. Та встретилась с ним взглядом и замерла. Лютик повернулся обратно к Геральту и неуверенно улыбнулся: - А может, прямо сейчас уеду. Бывай!

Лютик быстро зашагал по мосту, делая вид, что никого не заметил, но женщина пустилась за ним с криками «Ах ты негодник! Ты где шлялся, бабник этакий! С какой такой курвой я опять тебя видела!», слыша в ответ: «Ну, Златонька, ты же знаешь, что ты у меня одна-единственная!»

Ну что, Плотвичка, остались мы опять одни. - Геральт погладил лошадь по морде, та фыркнула и ткнулась носом в его ладонь.

Спустя несколько недель, сидя в таверне «Зимородок», Геральт опрокинул третью кружку пива внутрь и уставился на сцену, где потихоньку собирались барды. Черноволосая девушка принялась играть на лютне.

Жизнь в таверне сначала закипела - все старались найти себе место и устроиться поудобнее, - но потом резко затихла; Геральт поднялся на ноги, со скрипом отодвинув стул, и направился к выходу, но замер, когда женский голос принялся петь, накладывая слова на смутно знакомую ему мелодию.

«Я не знаю, как жить, я не знаю свой путь», -
Я шепчу, мне в ответ: «Не кричи!»
И никто не согреет меня - ну и пусть,
Будут громче петь в битвах мечи.

Мне один - для чудовищ, для монстров - другой,
Оба будут про смерть напевать.
Говорят, где есть я, душно веет бедой,
А где нет - лишь одна благодать…

Трубадур, ты не пой, что чудовищ ждет рок,
Что помрут через несколько лет.
Там в лесу, может быть, громко воет не волк,
А сошедший с ума человек.

«Жизнь сладка, словно мед», - мне на ухо поешь,
Из цветов надевая венок.
А словечком каким ты того назовешь,
Кто жену на страданья обрек?

Так что ты, трубадур, слушай песни мечей,
Слушай струны бездыханных тел,
Да запомни, что в мире людей-палачей
Вдвое больше баллад, что ты пел.

Разойдутся дороги, исчезнут пути,
Будет песня на свой старый лад:
Мне вперед предначертано дальше идти,
А тебе, трубадур мой, назад.

Угли стынут в ночи, дыма тянется нить,
Прошлый день ускользает во тьму.
Лучше спой, трубадур, как прекрасно любить!
Может, это хотя бы пойму.

»,
«Ведьмак 2: Убийцы королей »,
«Ведьмак 3: Дикая Охота »,

Создатель Исполнение

Профессия

Лютик - автор многочисленных баллад и стихов. Во многих своих произведениях он повествует о приключениях Геральта, благодаря чему ведьмак довольно знаменит,фактически являясь самым известным ведьмаком Севера. Более-менее полно читателям становятся известны лишь отрывки из мемуаров «Полвека поэзии» (польск. Pół wieku poezji ), которые Лютик начал писать после дезертирства Геральта из ривской армии. Очевидно, эти мемуары - один из немногих переживших ледниковый период памятников литературы северян.

Внешность, характер и возраст

Лютик представляет собой полную противоположность и яркий контраст главному герою - он болтлив и очень любвеобилен. Талантлив и любознателен, но в то же время весьма легкомыслен, из-за чего часто попадает в неприятности, нередко впутывая в них и Геральта, вынужденного вытаскивать друга оттуда,поскольку в бою Лютик беспомощен,хотя порой об этом забывает.стараясь помочь Геральту. Тем не менее, он не уступает Геральту в знании жизни и зачастую оказывается мудрее ведьмака.Несмотря на безалаберность,Лютик как оказалось,шпионил чуть ли не на всех королей севера,однако несмотря на угрозы Дийкстры не дал тому поймать ведьмака и рискуя наказанием.помогал ловить Геральту Риенса в обход Дийкстры. .

В книгах фактически отсутствует описание внешности Лютика - упоминается только «фантазийная шапочка» и эльфийская лютня . Это, видимо, связано с тем, что действие книг разворачивается на протяжении почти двадцати лет.Даже настоящее имя Лютика Геральт узнает случайно-когда того опознали туссенские рыцари. Геральт за это время не меняется - а Лютик вынужден был бы значительно измениться. Поэтому создаётся впечатление, что у Лютика нет возраста. Дийкстра так отзывается о Лютике:

Мне известно, что тебе около сорока, выглядишь ты на тридцать, думаешь, будто тебе не многим больше двадцати, а поступаешь так, якобы тебе всего лишь десять.

Оригинальный текст (польск.)

Wiadomym jest mi, że masz lat blisko czterdzieści, wyglądasz na blisko trzydzieści, wyobrażasz sobie, że masz nieco ponad dwadzieścia, a postępujesz tak, jakbyś miał niecałe dziesięć.

Геральт в третьей главе «Башни ласточки» также говорил :

Ведь тебе, Лютик, нет и сорока… всерьез рифмовать и придумывать мелодии начал в девятнадцать лет, вдохновленный любовью к графине де Стэль. И значит, стаж твоего служения упомянутой Госпоже, друг мой Лютик, не дотягивает даже до двадцати лет.

Известно, что Лютик обладает красивой внешностью, из-за которой его иногда принимают за эльфа.

Из романа "Сезон Гроз" мы узнаем,что у Лютика светлые волосы. :

Геральт не знал, кто это. Зато слишком хорошо знал его спутника - франта в фантазийной шапочке с пером цапли, спадающими на плечи светлыми волосами, уложенными на щипцах. Франта, который носил дублет цвета красного вина и рубашку с кружевным жабо. С непременной лютней и нагловатой ухмылкой на губах.

Есть тревожное предположение о конце жизни Лютика:

Мне когда-то эльфка наворожила, что с этой юдолью слез я распрощаюсь на эшафоте с помощью ловкого мастера висельных дел. Правда, не верю я в такого рода дешевую ворожбу, но несколько дней назад приснилось мне, будто меня вздергивают. Проснулся весь в поту, сглотнуть не мог и воздуха хватить. Так что не люблю я, когда кто о петлях болтает.

Случилось так, что группа археологов из университета в Кастелль Граупиане, проводящая раскопки в Боклере, обнаружила под слоем древесного угля, указывающего на некогда бушевавший здесь гигантский пожар, ещё более древний слой, датированный XIII веком. В том же слое откопали каверну, образованную остатками стен и уплотненную глиной и известью, а в ней, к великому изумлению ученых, - два прекрасно сохранившихся скелета: женщины и мужчины. Рядом со скелетами - кроме оружия и небольшого количества мелких артефактов - лежала длинная тридцатидюймовая туба, изготовленная из затвердевшей кожи. На коже был оттиснут герб с выцветшими красками, изображающий львов и ромбы. Руководивший экспедицией профессор Шлиман, крупный специалист по сфрагистике темных веков, идентифицировал этот герб как знак Ривии, древнего королевства с неустановленной локализацией.

Лютик! - Только теперь Геральт заметил то, что должен был заметить уже давно. - А твоя бесценная туба? Твои полвека поэзии? У гонца их не было. Они остались в Туссенте? - Остались, - равнодушно поддакнул бард. - В гардеробе Ласочки, под кучей платьев, трусов и корсетов. И пусть себе там остаются на веки веков. Аминь. - Объясни. - А чего тут объяснить? В Туссенте у меня было достаточно времени, чтобы внимательно прочесть все, что я написал. - И что? - Напишу еще раз. Заново.

Персонаж вне книги

В фильме и сериале (Польша)

В фильме и сериале 2001 года «Ведьмак» Лютика сыграл Збигнев Замаховский (Zbigniew Zamachowski). «Лютик стал одним из главных героев, и из бездельника и вруна превратился в обгоняющего по инициативе остальных героя » Персонаж в фильме не всеми был воспринят хорошо, как и сам фильм . Известный ловелас и бард Лютик был представлен в виде весёлого толстячка, но актёрская игра Замаховского приблизила персонаж к «книжному» Лютику Лютик выглядит оборванцем, но поет как Лютик. .

В компьютерной игре «Ведьмак»

В массовой культуре

Лютик - один из главных героев рок-оперы группы «ESSE» - «Дорога без возврата» и фильма-мюзикла снятого на её основе . По интерпретации персонажа в рок-опере, именно из его «Пол-века поэзии» потомки узнали историю о «Ведьмаке ». Несмотря на заявленную профессию-бард , в опере Лютик не поёт, но «балагурством ни разу не уступает своему книжному образу » .

От лица барда Лютика ведётся повествование в песне Тэм Гринхилл «Неспетая баллада Лютика», посвящённой событиям, происходящим в рассказе «Немного жертвенности» из книги «Меч Предназначения ».

Напишите отзыв о статье "Лютик (персонаж)"

Примечания

Литература

Мончаковская Ольга Станиславовна, засл. учитель РФ Образ менестреля Лютика в системе персонажей цикла романов А. Сапковского «Ведьмак» // Современные гуманитарные исследования. - Москва, 2004. - № 1 .

Ссылки



Книги

Рассказы

Персонажи

Игры

Прочее

Отрывок, характеризующий Лютик (персонаж)

Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.