Сергей Пронь: «Джаз – это работа со временем. «Бесконечное приближение

Пронь, Сергей Валерьевич

К удалению|13 июня 2008 Серге́й Вале́рьевич Пронь - заслуженный артист России, обладатель титула «Лучший джазовый трубач России» (согласно коллективному мнению московской ассоциации джазовых журналистов) источник? . Лауреат международных джазовых фестивалей, лауреат премии Губернатора « За выдающиеся достижения в области искусства», член Международной гильдии трубачей, композитор, педагог. Участник многочисленных проектов со звёздами американского и европейского джаза. Закончил (1989) Саратовскую консерваторию по классу трубы у всемирно известного профессора А. Д. Селянина - ныне вице президента европейской гильдии трубачей. Сергей Пронь гастролировал во Франции, Австрии, Бельгии Голландии, Германии, Люксембурге. Имя Сергей Пронь входит в энциклопедию В. Б. Фейертага « Джаз XX век». Эксперт по музыке Итар Тасс Урал. Персональная страница на www.jazz.ru а так же на http://www.nestor.minsk.by/ Дискография: «Ночной концерт для музыкантов» 1993«При последней трубе» 1996«Заговор медных» 1998«Monotones» 2003«Freebrass» 2003«X - dance» 2004«Вальс механической куклы» 2007

Коппелия 21-го века

Третий - за три года – авторский проект лучшего, согласно коллективному мнению Московской ассоциации джазовых журналистов, нашего джазового трубача Сергея Проня и его «Европейского джаз-квартета». Первый («Монотоны») был о жизни вообще, второй (X-Dance) как бы - о жизни в искусстве, «Вальс механической куклы» о жизни как искусстве. Сразу же вспоминается главная в музыке механическая кукла - Коппелия, персонаж балета Лео Делиба по новеллам Э.Т.А Гофмана. Которые мы сегодня – назвали бы триллерами. Кукла - искусственный человек, которая в поисках души, становится как бы независимым от своего создателя – от Пигмалиона до Франкенштейна. В эпоху раннего модерна, когда джаз вторгся в европейскую музыку, он символизировал прямо противоположные вещи – с одной стороны этакое скифство, стихийный неопримитивизм, а с другой - наоборот: человека-машину, как назвала свой альбом уже в эпоху первых музыкальных компьютеров 80-х годов немецкая группа «Крафтверк». А в видеоклипе на электрофанк-джаз Rockit Херби Хэнкока буквально вслед за Гофманом-Делибом куклы оживают и живут своей жизнью.Сергей Пронь и его музыканты объединяют обе стихии - и без применения электронных технологий и механических ритмов. Напомню, первый же танец, который станцует в балете Делиба кукла Коппелия, которой передается часть души влюбленного в нее героя, это Вальс. У Проня вслед за ней оживают другие куклы и начинают вести себя по-своему («Встречное движение»), замирают от восторга, сталкиваясь с человеческой сущностью, не выражаемой ни действиями, ни словами («Давай помолчим»; Пронь - мастер тонких намеков - одновременно и на бродвейский репертуар 30-х годов и на камерные пьесы Чика Кореа). Их – не меньше, чем нас с вами поражают – с одной стороны - контраст мегаполиса и природы («Чужое небо»), а с другой стороны - простые лирические чувства («Эль Босса» - потенциальный радиохит – если бы у нас были джазовые радиостанции). Ожившая кукла чувствует себя в своей стихии в джаз-клубе («Неистовый блюз») и, наоборот, ищет общее в простой народной жизни («Петрушка» - диалог города и деревни или согласно русской традиции куклы с человеческой душой и хозяина «балаганчика»; всех их изображает одной своей трубой маэстро Пронь). И, наконец, кукла мастера Проня узнает, что такие же, как она, оживают и в Париже и в Дагестане («Вальс-лезгинка»).И встречаются в «Европейском джаз-квартете» Сергея Проня. Выдающемуся российскому трубачу-виртуозу и композитору и впрямь ближе не консерватизм «министра американского джаза» Уинтона Марсалиса, а европейская открытость французского кларнетиста-саксофониста Луи Склависа, который пять раз, выступал у нас с пятью разными проектами, в том числе и на сцене Театра им. Ермоловой в Москве - в дуэте с танцующей куклой - импровизирующей балериной. Мастер-кукольник по имени Сергей Пронь тоже должен увидеть, сможет ли жить сам по себе его кукольный народ.

Это комбинированное интервью с Екатеринбургским трубачом Сергеем Пронем состоит из двух частей, записанных в разное время года и по разному поводу. Первая – в конце июня 2005 г. после фестиваля в Усадьбе "Архангельское", где Пронь вполне адекватно соответствовал очередному креативному проекту Аркадия Шилклопера. Вторая встреча состоялась в ноябре того же года в рамках фестиваля "Джаз в Старом городе", а потому, естественно, содержала некоторые отсылки к этому легкому, но симпатичному флирту с джазом знаменитого московского брэнда.

Геннадий Сахаров: По нынешнему статусу тебя следует считать выездным представителем екатеринбургского джаза на различных российских и международных фестивалях. А что до местных форумов – тут как раз не очень понятно. Например, закрытие джазового сезона. Тебе предлагали в нем участвовать?

Сергей Пронь: К счастью или к сожалению – не предлагали. И в этом смысле ситуация почти не меняется. Мне надоело играть в одни ворота: Театр Эстрады (ТЭ) и больше – ничего. Поэтому я собираюсь осуществить некоторые проекты с привлечением звезд всемирной величины.

Геннадий Сахаров: Ну, ТЭ – не совсем одни ворота, хотя джазовых концертов там действительно маловато. Но ведь есть еще филармония, которая действительно играет в одни ворота.

Сергей Пронь: К сожалению, так сложилось, что в Екатеринбурге нет консолидирующего фактора, который мог бы объединить местные джазовые силы в одно целое, в некую целевую программу регулярных джазовых концертов с максимально широкой амплитудой джазового исполнительства.

Геннадий Сахаров: А серия концертов Новой импровизационной музыки (НИМ), которые в минувшем сезоне проводил Центр Современного искусства при участии, кстати, твоего визави?

Сергей Пронь: Да, разумеется. Они как раз более точно отражают джазовую специфику, потому что проходят не в огромных залах, а на небольших площадках и привлекают новую продвинутую публику. Как ты правильно заметил в своей статье о екатеринбургском филармоническом джазе, наша публика очень обособлена: джазовое сообщество не ходит в филармонию, а так называемые меломаны – в ТЭ. Но так или иначе, джазовых мест обитания в Екатеринбурге очень мало, и выбор их ограничен.

Геннадий Сахаров: Интересно, что даже в такой безальтернативной ситуации тебе редко выпадает возможность выступать дома, и как ни парадоксально, в этом есть своя позитивная сторона: ты начал искать другие возможности самореализации и нашел. К нашему обоюдному удовольствию ты стал "выездным" и завоевал репутацию уже более высокого уровня.

Сергей Пронь: Ну, не то чтобы у меня не было своего места в Екатеринбурге. Я играю здесь довольно много концертов и даже записываюсь.

Геннадий Сахаров: Благодаря собственным усилиям и бескорыстной помощи волонтеров. А я говорил об официальных площадках.

Сергей Пронь: Возможно, в ближайшее время ситуация будет меняться. У меня есть несколько проектов, которые будут реализованы здесь через посредничество московских продюсеров. В ноябре я планирую латиноамериканский проект с Андреем Кондаковым и другими музыкантами: Бобби Уотсоном – музыкальным руководителем ансамбля Арта Блэйки, биг-бэндом ТЭ и собственным квартетом. В программе будут стандарты и наша собственная музыка. В недавно отреставрированном зале музыкального училища я хочу сделать джазовый абонемент из шести концертов с постепенно увеличивающимся количеством музыкантов – от дуэта до септета. Играть будут в основном местные джазовые силы, и такой проект, по моему мнению, будет способствовать их консолидации. Кроме того, я предложил филармонии свой проект с участием органиста из Челябинска Владимира Хомякова. Мы с ним уже выступали в дуэтном составе, и такой альянс, по-моему, удался.

Геннадий Сахаров: Ты имеешь в виду реакцию публики или самооценку?

Сергей Пронь: И то и другое. Во всяком случае, потребность в подобной эксклюзивной музыке достаточно велика – в России и даже в Европе.

Геннадий Сахаров: Ну, не такой уж это эксклюзив. Британский саксофонист Джон Сэрмэн играл дуэт с органистом Джоном Тэйлором лет этак 20-25 тому назад. Так что не стоит изобретать велосипед, хотя в советском и российском джазе это действительно прецедент, второй после Шилклопера (кстати, с тем же органистом). Все дело в качестве музыки.

Сергей Пронь: Абонемент будет называться "Открытая душа джазового импровизатора". В нем будет участвовать "Второе приближение" Андрея Разина, а также известные креативные силы в виде приглашенных солистов. Т.е. каждый месяц будет концерт акустической музыки.

Геннадий Сахаров: Это твой новый подход к музицированию?

Сергей Пронь: Нет, выезжая в Европу с саксофонистом Игорем Паращуком, мы заказывали акустические залы академического свойства. А в зале музыкального училища есть такое свойство, которое позволяет музыканту быть музыкантом, а не человеком, который выполняет функции музыканта – очень теплый звук. И создается некий симбиоз музыканта и слушателя, никто не преобладает, мы – одно целое. И в каждый конкретный вечер находимся в том состоянии, в каком только этот вечер нам позволяет что-то создать и сделать. И после концерта музыкантам и слушателям стать чуточку получше. На концерты часто приходят неискушенные слушатели, но в чем-то они тонко чувствуют природу эмоциональной подоплеки. Все построено на этом. Здесь и чисто акустическое звучание, и подбор неброской музыки, которая отражает внутренний мир человека, его душу.

Геннадий Сахаров: Я заинтригован, и остается только ждать и надеяться. Расскажи о тех фестивалях, на которых ты побывал, в частности о фестивале в Архангельском – "Русский стиль, усадьба, джаз".

Сергей Пронь: Очень яркое впечатление на фестивале произвела на меня встреча с барабанщиком Виктором Епанешниковым, одним из наших старейших барабанщиков, к тому же он мой земляк (тоже из Саратова). Мы с ним не так часто встречались, и вот осенью у нас был шикарный концерт в Саратовской области с участием импровизирующей джазовой певицы Ирины Родилис и другими московскими исполнителями. И что для меня самое ценное – была музыка, которая создается только сегодня, сейчас и никогда не может повториться. Перед этим был "Джаз над Волгой", где также играл наш квартет. В Красноярске – "Джаз над Енисеем". В этом году я приехал туда с квартетом. Были Даниил Крамер, выдающийся народный артист Игорь Бриль, Юрий Кузнецов, Владимир Толкачев…

Геннадий Сахаров: Сплошь громкие имена. А как музыка?

Сергей Пронь: Музыка соответствовала именам и тому, что ждала публика. И последний фестиваль – "Усадьба Архангельское" – был для меня самым интересным не с точки зрения солиста, а тем, что включал в себя широкий спектр джазовых стилей.

Геннадий Сахаров: А как музыка? Были там какие-то интересные новации, открытия, озарения?

Сергей Пронь: Если откровенно, мне было не очень интересно, потому что мэйнстрим – музыка, которая практически не меняется уже много лет, а мне интереснее творческая музыка. И в связи с этим могу отметить два ансамбля, которые просто штырем стояли на этом фестивале – это фантастический, совершенно неожиданный коллектив, который возглавил Аркадий Шилклопер, и в котором я, собственно говоря, и участвовал. Необычность состояла в составе музыкантов и сочетании инструментов, потому что такое сочетание совершенно нетрадиционно, даже, может быть, вопреки здравому смыслу: это два альпийских рога. На одном играл наш мэтр Аркадий Шилклопер, на втором – ваш покорный слуга, к тому же еще Аркадий играл на валторне, а я – на покет-трампет и большом флюгель-горне. Когда я выносил в одной руке альпийский рог, длиной 5 метров, а в другой – маленькую карманную трубу, публика сразу оживлялась от чисто визуального эффекта.

Геннадий Сахаров: Девочки запрыгали.

Сергей Пронь: Не знаю, девочек, по-моему, не было.

Геннадий Сахаров: Ну что это за фестиваль, на котором нет девочек!

Сергей Пронь: Еще в нашей команде были Владимир Волков, Игорь Иванушкин из "Второго приближения" и Олег Болтаго, лидер молдавского джаза, который живет в Дрездене. Т.е. два контрабаса, два альпийских рога и ударные. Программа состояла из последних авторских произведений Аркадия Шилклопера плюс моя композиция "Колыбельная дождя". Ее последнее исполнение состоялось 10 лет назад и записано как эпилог в моем компакт-диске. Прослушав ее, Шилклопер сказал, что в контексте фестивальной программы это будет очень хорошая точка.

Геннадий Сахаров: Что еще, помимо вашего ансамбля, было интересного?

Сергей Пронь: Безусловно, интересен проект Вячеслава Гайворонского и Андрея Кондакова.

Геннадий Сахаров: Я посмотрел буклет фестиваля в Архангельском, который продюсировала сигаретная компания "Русский стиль", послушал диск, правда, прошлогоднего (2004 г.) фестиваля, и должен признаться, что не нашел ничего, что показалось бы мне интересным. Абсолютно вторичная, буржуазная и вялотекущая музыка, на мой взгляд.

Сергей Пронь: Ну, всегда есть публика, которая воспринимает любое проявление с благодарностью.

Геннадий Сахаров: Да, публика есть, а музыканты что себе думают? Продолжают идти на веревочке за публикой?

Сергей Пронь: Я бы пожелал публике равновесия и здоровья.

Второй международный фестиваль "Джаз в старом городе" собрал в Екатеринбурге ин-тернациональную команду, включающую квартет Петербургского пианиста Алексея Че-ремизова, турецкую вокалистку Сибель Кесе (это сюрприз, поскольку для России ее имя мало что говорит) и французского трубача Жана Лу Лоньона. Программа этой сборной называлась "Из Стамбула через Париж в Россию". Далее украинский вокальный ансамбль "Мэнсаунд", исполняющий джаз-фолк и классические стандарты, и квартет Екатерин-бургского трубача и композитора Сергея Проня, который помимо профессиональной ев-ропейской репутации обладает, на мой взгляд, качествами и характеристиками, совершен-но адекватными "Старому городу": тонкостью и точностью взаимодействия с партнерами, изяществом отделки, вариационной изобретательностью – одним словом, вполне соответ-ствует эстетике мэйнстрим-джаза.

Сергей Пронь: Все эти качества присущи не одному мне, а всем членам нашего "Квартета европейского джаза". Это пианист Александр Титов, который вырос на наших общих идеях и даже числился моим самым одаренным учеником по импровизации, и который имеет заметное лицо собственного стиля, мыслящий креативно, имеющий хорошие исполнительские возможности и вкус. Далее – Аркадий Балакин, контрабасист или бас-гитарист, в зависимости от формата концерта, человек яркой эмоциональной сущности, ансамблевый музыкант, человек, тонко чувствующий развитие оркестрового события. Я бы, пожалуй, поставил это на первое место – не личное достоинство и качество самого исполнителя как солиста, а ту фактуру и общий контекст, который создается в ходе музыкального движения. Это для меня является важным, потому что есть очень много блестящих исполнителей, беспомощных при взаимодействии с другими. Последний музыкант квартета, Юрий Бобрушкин, человек, известный в России еще в 60-е годы, овладел американской системой игры на ударных инструментах. Пользуясь своими знаниями и имея тонкую природу восприятия, что выражается во взаимодействии в ансамбле, весь этот квартет создает определенную образную сферу, которая свойственна только этому коллективу. У меня были опыты, когда я менял некоторых людей, – и, естественно, сразу все терялось. Но здесь главное, видимо, не в твоих личных достоинствах как исполнителя, инструменталиста, а в эстетической оправданности своих действий, в контексте взаимодействия.

Геннадий Сахаров: Существует мнение, что музыка того или иного джазмэна адекватна его образу жизни. Насколько этот тезис соответствует твоей биографии?

Сергей Пронь: Я бы сказал, что двояко. С одной стороны, моя музыка в чем-то автобиографична. Конечно, какие-то сильные впечатления, которые получаешь в жизни, оставляют след в кладовых памяти.

Геннадий Сахаров: Не только в названиях композиций?

Сергей Пронь: Не только. Можно взять красивые мелодии, интонации, виртуозные приемы исполнения, но если все эти средства и приемы не составляют часть твоей натуры или образа мыслей, то это – некоторая фальшь перед самим собой.

Геннадий Сахаров: Т.е. твоя музыка, поскольку она доминирует в записях и концертных программах, является частью твоей жизни, прожита тобой?

Сергей Пронь: Безусловно. Это продукт, который сплавляется с моим мышлением. Есть же фраза: "Ваша игра отражает ваше мышление". Вторая часть виртуальная: что невозможно озвучить словами, то происходит в музыке на тонком эмоционально-психологическом и интеллектуальном уровне…

Геннадий Сахаров: …на интуитивном…

Сергей Пронь: …на интуитивном. Это понятно интернациональному кругу почитателей.

Геннадий Сахаров: А взаимодействие музыкантов вашего квартета идет от диктата лидера (что имеет вполне достойные исторические примеры), либо на каком-то другом уровне взаимопонимания – человеческих взаимоотношений, семейной дружбы или совместных немузыкальных интересов?

Сергей Пронь: Когда мы общаемся в коридорах, в поезде или где угодно, мы совершенно другие люди. Но когда берем в руки инструменты, те же люди совершенно преображаются, потому что каждый из нас, безусловно, носитель какой-то своей эстетической идеи в совокупности со своим общим обликом (эмоциональным и музыкальным). И поэтому иногда мне самому приходится в чем-то себя перебарывать, переламывать, потому что есть хорошая идея, но я чувствую, что я не совсем до конца ее прочувствовал. Но моя интуиция подсказывает, что есть какие-то выходы, и если я найду этот способ, то это то, что надо. И так, наверное, каждый из нас постоянно находится в каком-то поиске и выборе.

Геннадий Сахаров: По моим наблюдениям, большинство джазовых музыкантов и слушателей во всем мире тяготеет, особенно сегодня, к направлению мэйнстрим (даже если оно использует элементы современного джаза). Так или иначе, это тяготение ощущается, и также ощущается игнорирование разных экспериментальных, авангардных направлений. Чем ты объясняешь такой стилевой приоритет?

Сергей Пронь: На мой взгляд, в конце ХХ века стала заметна пробуксовка американского джаза. Я связываю это с тем, что, видимо, нет уже никаких идей. Есть замечательные исполнители, которые двигают русло исполнения этой музыки на какие-то новые высоты в технологическом плане. Диззи Гиллеспи, Чарли Паркер, Колтрэйн, – это были мысли, идеи, из которых вырастали неожиданные всходы в виде кула, прогрессива, хард-рока.

Геннадий Сахаров: Согласен, действительно – это не только фигуры, но носители идей, более того, это носители языка. И ты считаешь, что сейчас дела с этим обстоят не очень хорошо?

Сергей Пронь: Американский джаз стал залимитированным в своих шаблонах: если ты не укладываешься в них, то не найдешь работы и не будешь востребован. А какое качество джаза нужно? К сожалению, ответ банален: развлекательная сторона этой музыки.

Геннадий Сахаров: Это связано с интересами современного "общества потребления", либо, как ты сказал, с отсутствием идей? Может быть, пока нет мессии, который вытащит джаз из некоего тупика, в который он явно зашел?

Сергей Пронь: Конец 20 века – это необычайные скорости, и естественно, что публика при огромном количестве информации, музыкальной псевдо-информации, в этом массовом, коллективном сознании не всегда может, придя домой, позволить себе вспомнить, как тебя зовут. И поэтому человек находится постоянно под магнитом своих рабочих проблем.

Геннадий Сахаров: Я бы сказал – под прессом.

Сергей Пронь: И получается песнь бурлака на Волге: он тащит свой груз… И второе – американцы залимитированы и должны играть стандартно. Именно это качество позволяет им быть в своей общности. А европейцы могут себе позволить и романтику, и загадку, и еще бог знает что. И они свободны от этой барской повинности отработки американских шаблонов.

Геннадий Сахаров: Значит, ты считаешь, джаз в Европе развивается в более творческом направлении.

Сергей Пронь: Безусловно. Об этом свидетельствуют очень многие, в том числе и Луи Склавис, который в 90-х годах оказал большое влияние на современную импровизационную мысль. А один из основополагающих аспектов – это этно-аутентичное сознание джазового музыканта. Что имеется в виду? Это не стилизация и эксплуатация фольклора, потому что в процессе такой эксплуатации поражение нередко терпит сам эксплуататор, не особенно вдаваясь в подробности и не зная природы "этно". А хотим мы или не хотим, одну национальность отличает от другой именно эта закодированная историческая этническая сущность, которая в веках себя проявила, в веках выжила. Но тем не менее, как правило, выигрывают все-таки те люди, которые осознают свою географическую принадлежность и обладают менталитетом этой принадлежности.

Геннадий Сахаров: Может быть слишком долго и инерционно европейцы смотрели на американский джаз как на некоего идола, и в результате, хотя Европа, по твоему мнению, развивается в более творческом направлении, – все-таки они еще не совсем перестроились?

Сергей Пронь: Считая себя джазмэном, музыкант должен этому соответствовать стилистически и быть узнаваем в этом качестве. Ведь нельзя же играть музыку Гайдна с "удмурдским" выражением лица (да простят меня удмурдцы), или, например, "Во поле береза стояла" с китайским акцентом.

Геннадий Сахаров: В данном случае ты говоришь о школе, а я-то имею в виду творческое развитие. Т.е. считаешь ли ты, что Европа имеет некий самостоятельный путь именно развития – я не говорю о джазовой школе, которая, конечно, идет из Америки, от весьма разработанной американской инфраструктуры.

Сергей Пронь: Безусловно, потому что именно это она ищет. Джаз, на мой взгляд, становится уже дедушкой. Я не хочу сказать, что он рано постарел за эти 100 лет, может быть, он рано повзрослел и приобрел некоторую мудрость, но в этом качестве есть определенные моменты, когда одна и та же тема в каком-то смысле исчерпывается, а люди, которые занимаются постоянным поиском других тем, безусловно, будут находить.

Геннадий Сахаров: Хорошо бы еще публика отдавала себе отчет, что эти поиски необходимы, и слушала бы эти поиски, реагировала на них.

Сергей Пронь: Публика бывает разная, джазовая публика немногочисленна, и Америка сейчас и без того эту немногочисленную публику все время теряет, не смотря на то, что джаз все еще пользуется популярностью, но он связан в большей степени с развлекательной ресторанной тематикой.

Геннадий Сахаров: На мой взгляд, последнее время Россия становится не только достаточно широким джазовым рынком, но и творческие процессы здесь заметно отличаются от американского и даже европейского джаза.

Сергей Пронь: Безусловно. Подтверждением тому – возникновение различных коллективов, которые разделяют точку зрения нового импровизационного мышления. К тому же само по себе импровизационное мышление в джазе конечно является главенствующим, хотя для современной мысли уже мало места в стилях бибоп или кул… А ведь европейская импровизационная мысль опирается на все достижения музыкального человечества. Если в водоеме вода стоит – он превращается в болото. Я применяю крепкие сравнения, но тем не менее надо чтобы был какой-то родник, свежая кровь. Европа в этом отношении конечно же выигрывает.

И в заключение, возвращаясь к фестивалю "Джаз в Старом городе" под патронажем известной коньячной компании, Сергей Пронь резюмировал нашу беседу своей любимой цитатой: "Джаз – это коньяк для музыканта. Хороший коньяк с его разнообразной палирой вкуса оставляет минут на 40 во рту необычайную гамму, насыщенную какими-то компонентами, о которых ты и не знал, но которые возбуждают в тебе неожиданную реакцию, интеллектуальную и психофизическую. Джаз столь же многолик, многогранен, и всегда найдется публика, которая будет слушать любую его разновидность".

Екатеринбург, январь 2006 г.

Геннадий САХАРОВ

23 марта на сцене государственного театра эстрады "Квартет европейского джаза" Сергея Проня отметил свой двадцатилетний юбилей. В джазовом мире немного коллективов, имеющих такой продолжительный срок жизни. Чаще встречаются составы, собранные на короткий срок для студийной сессии или концертного тура. В России этот факт также не является исключением. Из долгожителей на ум приходит ансамбль "Арсенал", и, пожалуй, биг-бэнд Олега Лундстрема.

Шуточное название концерта с самого начала настроило на позитивный лад. И действительно, после немного утомительного вступления ведущего концерта - Владимира Махова, начался очень качественный джаз, чуточку сдержанный и академичный, но интеллектуальный и лиричный. Во время концерта Сергей Пронь рассказывал об истории создания произведений, что оказалось путешествием во времени не только в жизнь музыкальных событий, жизнь самих музыкантов- участников группы, но и страны в целом. Пьеса, открывшая концерт, была посвящена первому клавишнику группы, который в конце 90-х покинул Россию. Композиция называлась "Попутная песня". Произведение наполнено нежной грустью, и в то же время оптимизмом. Далее программа проследовала в хронологическом порядке - начиная с ранних произведений начала 90-х годов и заканчивая уже более поздними. Следует отметить, что все произведения были авторскими. Это вдвойне приятно - не было набивших оскомину "джазовых стандартов". Также в первом отделение прозвучала композиция "-17С0", посвященная суровому уральскому климату. "Унисон" - композиция, которой музыканты сделали попытку осмыслить смутные 90-е годы.

Во время концерта на сцену выходили друзья-музыканты со своими поздравлениями. Среди них были Игорь Паращук, Виталий Владимиров, Марк Иванцов, а также джазовый обозреватель Геннадий Сахаров. После своей не очень внятной, но эмоциональной речи саксофонист Марк Иванцов присоединился к квартету, и уже впятером была сыграна прекрасная баллада в память о друге музыкантов. Первое отделение закончилось произведением "Fast Waltz", посвящённое окончанию смутного времени в России и наступлению новой эпохи для всех жителей страны.

Во втором отделении сменился барабанщик. Юрия Бобрушкина заменил Юрий Ковалевский, и перед нами предстал квартет в его современном составе. Второе отделение показалось более динамичным и стремительным. Из запомнившихся произведений оказались фантазия на тему "Петрушки" и композиция "Сим-Сим", которая была сыграна вместе с М. Иванцовым, В. Владимировым и И. Паращуком. Каждый из солистов выдал очень уверенные и энергичные соло.

Сам Сергей Пронь демонстрировал яркий, чистый звук, разнообразие фразировок, безупречную технику. Его музыку отличают академичность исполнения и серьёзный подход к созданию произведений.

Помимо "духовой" составляющей концерта хочется отметить игру пианиста Александра Титова, чьи сольные партии заставляют сконцентрировать всё внимание, чтобы не пропустить ни одной ноты.

Но зрительный зал был заполнен едва ли на четверть. Когда приезжает джазовая звезда и играет с собранной на скорую руку ритм-секцией "джазовые стандарты", люди приходят и слушают лишь хорошие соло. А выступлением сложившегося, сыгранного коллектива с авторским репертуаром, в котором всё хорошо - чувство ансамбля, материал и его подача, солисты (начиная от лидера и заканчивая контрабасистом) - интересуются слабо.

От редакции: Зрители! Есть над чем задуматься!

NEW Сергей Пронь - "Вальс механической куклы"
УОМЗ, 2007
Екатеринбургский трубач Сергей Пронь , невзирая на географическую удалённость от основных джазовых центров, продолжает регулярно выпускать серьёзные и цельные альбомы своей авторской музыки, которая балансирует на грани современного джазового мэйнстрима и поисковых, новаторских направлений импровизационной музыки. Пронь - трубач безусловно европейского масштаба (что лишний раз доказали его московские выступления с ведущим оркестром Германии - WDR Big Band), и новый альбом доказывает это с особенной силой - изящные, легко воспринимаемые, но отнюдь не простые пьесы категории "креативного мэйнстрима" обрамляют в нём мощное тембральное полотно под названием "Петрушка", где фантастические, невероятные звучания, извлекаемые Сергеем из обычной трубы, очерчивают странный звуковой мир, одновременно пугающий и веселящий... в общем, такое услышишь не каждый день, и знакомство с этим альбомом особенно рекомендуется тем, кого интересует самый передовой край развития искусства игры на джазовой трубе!

БИОГРАФИЯ

Родился 21 мая 1959 года в Саратове. С 1981по 1989 год был дирижером и солистом Саратовского биг-бэнда "Волга", которым ранее руководил Николай Левиновский . В 1982-1989 годах в составе квинтета пианиста Бориса Золотарева (друга и соратника Николая Левиновского) участвовал в ряде джазовых фестивалей СССР. После окончания джазового отделения Саратовского музыкального училища в 1984 г. поступил в класс трубы всемирно известного профессора Анатолия Дмитриевича Селянина (ныне вице-президента Европейской Гильдии трубачей) в Саратовскую государственную консерваторию. В то время Сергей серьезно занимается академической музыкой, ему доверяют первое в СССР исполнение современной камерной американской музыки для трубы. Одновременно он находится в поиске собственного джазового языка и оттачивает мастерство джазового трубача. Сергей пишет исследовательские работы по особенностям современной академической музыки, делает переложения для трубы и фортепиано джазовых этюдов и композиций. Ему рекомендуют продолжить обучение в аспирантуре профессора Тимофея Александровича Докшицера, но он выбирает стезю джазмена...

После успешного окончания консерватории в 1989 году Сергей переезжает в Свердловск, где работает солистом и вторым дирижером Уральского государственного оркестра джазовой музыки, а также преподавателем областного музыкального училища им. П.И. Чайковского и создает квартет современной джазовой музыки.
Сергей создаёт различные программы, в которых реализует свой талант композитора. В концертах биг-бэнда и квартета звучат авторские композиции Сергея, как правило на оригинальном тематическом материале. Он часто принимает участие в международных проектах, общается с выдающимися музыкантами, что позволяет корректировать его чувство объективности к происходящим в джазе процессам и вырабатывать реакцию на взаимодействие с различными "джазовыми школами".
В дуэте с Игорем Паращуком Сергей концертирует во Франции и в Австрии, выступает в Венском "Концертхаусе". На российских фестивалях Сергей выступает со своим квартетом и практически со всеми известными русскими музыкантами.

Сергей Пронь - автор большого количества музыкальных тем, которые исполняются и записываются многими музыкантами. Участие Сергея в фольклорных экспедициях и общение с так называемыми "носителями фольклора" расширило "музыкальный словарный запас" музыканта и выразилось в ряде сочинений этно-джазового содержания. Владение широкой амплитудой музыкальных стилей и направлений позволяет Сергею уверенно балансировать в различной исполнительской стихии. Блестящее академическое образование и разумный авантюризм, композиторское мышление и стремление к поиску новых путей для самовыражения, понимание джаза только как творческого процесса раздвигает границы его джазовой деятельности.

Пресса называла Сергея то "лучшим трубачом России", то "одним из лучших". Он - лауреат Международных джазовых фестивалей и премии Губернатора Свердловской области "За выдающиеся достижения в области искусства"; член Американской Гильдии трубачей.

Концертные программы, созданные Сергеем, рассчитаны на различную музыкальную аудиторию с учетом эстетических потребностей и вкусов слушателей: для джазовых фестивалей, филармонических абонементов, концертов в джаз-клубе и на открытом воздухе.

Сергей Пронь: «Я, как композитор, не должен ничего придумывать. Я вижу это, и всё. Потом переношу на звуки». Фото: Александр Зайцев

«Областная газета» продолжает рассказ о номинантах на премию губернатора Свердловской области в сфере литературы и искусства за 2018 год. Среди претендентов на награду – 38 авторов и творческих коллективов. О многих из этих проектов и их авторах мы уже рассказывали, поэтому остановимся на тех номинантах, с чьими работами мы ещё подробно не знакомили наших читателей. На очереди – музыка.

В музыкальной сфере представлено сразу девять проектов – от Уральского театра эстрады, Свердловской филармонии, Свердловского музыкального училища им. П.И. Чайковского и других культурных учреждений (см.врезку). Для сравнения: в прошлом году их было всего четыре. Конечно, рассказать обо всех номинантах на газетной полосе невозможно. Из всего многообразия замечательных проектов мы выбрали джаз, совсем не часто упоминающийся на страницах нашего издания, и поговорили с Сергеем ПРОНЕМ – трубачом, композитором, заслуженным артистом России, членом Международной Гильдии трубачей, лауреатом международных джазовых фестивалей. О чём зашёл разговор? Ну, конечно, о джазе.

– Сергей Валерьевич, для тех, кто ещё не успел познакомиться с вашей «Точкой возврата», как бы вы рассказали, о чём ваша новая программа?

– Наш квартет был создан в 1989 году и, стало быть, нам в этом году 30 лет. Ещё тогда мы взяли курс на авторские сочинения. Вот с 1989 года и сочиняем о жизни, которой живём. Так получилось, что это выпало на разлом одной системы, изменение уклада жизни. Был Свердловск, стал Екатеринбург. И песни – реакция на ту действительность. Квартет отражал тенденции в истории Екатеринбурга. Наша музыка рассказывала о городе, в котором мы живём, а не о какой-то «20-й авеню» за океаном. Это был джаз, но содержание было всегда разное – выдающиеся люди, ритм города, жители, культурные вещи. А с другой стороны, «Точка возврата» – это о том, что в современном мире много чего накапливается и трудно зафиксировать некоторые вещи. Да и люди с большим удовольствием слушают авторский материал, не переигровки, не «каверы». У нас в квартете сложился уникальный джазовый язык. Кстати, со мной на сцену выйдет Александр Титов , известный российский пианист, мой первый ученик в музыкальном училище, которого я ещё в 1989 году и учил.

– Вот вы сказали – ритм города. Это же очень интересно, потому что джазмены всегда пытались уловить ритм, например, Нью-Йорка. А какой ритм у Екатеринбурга?

– Наша задача этот самый ритм и уловить. Наш город – это же современный мегаполис. Тут бесконечно что-то движется. Сегодня одно, а завтра другое. Я живу здесь с 1989 года, но не перестаю удивляться. По сравнению с другими городами, у нас средоточие полярных вещей. Есть города с примерно одним и тем же укладом, и приезжая, легко считываешь его менталитет. Ну, например, Новосибирск и Томск между собой похожи. Там университетские городки, не так много промышленности, и люди другие. А у нас – такие разные люди. И, скажем так, «махровая» интеллигенция и мощный рабочий класс, и так далее. Повторюсь, что город наш меняется, и люди, которые уехали из Екатеринбурга, с каждым годом его узнают всё меньше. И вот нам важно зацепить эти изменения, людей и сделать правильную музыку, а не просто сочинять «я тебя люблю, а ты меня нет».

– Хорошо, город меняется. А джаз? На одном из сайтов я прочитал, что вас называют «джазменом старой школы». А новой тогда кто? Вы же вроде одно дело делаете.

– Старой, новой… Вот есть, например, Berkelee College of Music в Бостоне. Есть ещё ряд высших школ. Там учат технологии. И музыканты… ограничиваются этим. Им дают сильные средства, но дальше они не идут. Как сказал гитарист Маркус Миллер , который играл с великим Майлзом Дэвисом : «Я послушал этих музыкантов – и они все одинаковые». А музыку двигали личности. Вспомните, мы знаем конкретных людей – Чарли Паркера, Луи Армстронга . Самобытные и уникальные. В старом джазе, традиционном, человек говорил всегда от своего имени и о своём личном опыте. Сейчас это, конечно, можно исполнить, но нужно переживать это внутреннее состояние. И публика всегда поймёт, сделал ли ты это. Молодые музыканты, возможно, что-то ищут. Но особенно «нового» – я не вижу. Есть попытка развития джаза, но революционных озарений пока нет. Будем ждать (улыбается ). Да и сейчас не рассказывается история, которая бы сильно трогала или волновала. Да, у молодых очень правильная игра, чистая, но ни один мускул не дрогнет. А у старых музыкантов была история «как в первый и последний раз». Так они и выходили на сцену. И слушатель путешествовал с разумом музыканта, с его душой.

– То есть нужно обратиться к традициям классического джаза?

– Кто бы что ни говорил о прошлом, нужно жить в настоящем. Джаз – это работа со временем. И вот это ощущение не всегда появляется у молодёжи… Второй момент – копировать что-то. Раньше высшей похвалой было – ты похож на Дэвиса, но на самом деле хуже просто быть не может. У Майлза Дэвиса, простите, жена другая, зубная щётка и особенности организма. Почему ты должен быть на него похож?

– При этом сейчас в России и Европе стало много джаза. Его активно играют. Только в Свердловской области за год проводится три фестиваля, посвящённых этой музыке… С чем вы это связываете?

– Думаю, что люди устают от кассового. Да, это хорошо выверенное, но настоящее ли это искусство? В популярной музыке всё вычисляется на студии. Если у тебя плохой голос – сделают на студии. И вживую ты так никогда не споёшь. Для многих это очевидно, и пропадает интерес это слушать. Многие люди не идут по трудной дороге. Публика сразу это чувствует. Ей не нужно то, что уже было и каких-то прописных истин. Я бы согласился с вами. Всё больше людей идёт на джаз. Это музыка по-прежнему впечатляет, а люди, как мне кажется, соскучились по чему-то настоящему. Даже «Точка возврата» – это тоже возвращение к чему-то настоящему.

– Значит, настоящий джаз никогда не умрёт и всегда будет жить? В последнее время эта мысль слишком уж часто звучит…

– Помню, что этот вопрос активно обсуждали, когда умерла Элла Фицджеральд . Тогда кто-то сказал: «Всё, джаз на ней закончился». Так не может быть. Есть какой-то яркий момент, потом другой, потом другой. И всегда есть повод о чём поговорить. Музыка – это же способ общения и отражения мироздания. Например, Рубенс нарисовал картину, и она теперь висит в его музее. А музыка – это чувство времени.

МУЗЫКА: номинанты

• Авторская концертная программа «Точка возврата». Артист оркестра Сергей Пронь. Уральский театр эстрады.
• Музыкальный спектакль-исповедь «Героям былых времён». Режиссёр Андрей Кирдаков. Уральский театр эстрады.
• Рапсодия – мираж «Цветы Пальмиры» для оркестра русских народных инструментов. Музыкант Александр Заинчуковский, создатель мультимедийного ряда Михаил Курлапов. Свердловское музыкальное училище им. П.И. Чайковского.
• Социально-музыкальный проект «Жизнь». Ансамбль «Art-QUINTET», Екатеринбургская детская музыкальная школа № 16.
• Цикл концертных программ «Сказки с оркестром». Дирижёр Павел Васильев, художественный руководитель Сергей Белов. Уральский центр народного искусства.
• Концертно-исторические программы «Заздравная чаша», «Музыкальная сокровищница архивов святых царственных страстотерпцев». Музыкант Оксана Шелудякова. Уральская государственная консерватория имени М.П. Мусоргского.
• Оратория «Исход» для двух чтецов, смешанного хора и симфонического оркестра. Композитор Ольга Викторова. Свердловская филармония.
• Концертно-исполнительский проект «Я Вас люблю, я думаю о Вас и повторяю в мыслях Ваше имя». Артисты-вокалисты: Гарри Агаджанян, Лилия Полякова, Ольга Семенищева.
• Общегородской певческий праздник «Хором славим Россию и город». Музыканты Центра культуры «Урал».

Досье «Облгазеты»:

• Родился 21 мая 1959 года в Саратове.
• После окончания джазового отделения Саратовского музыкального училища в 1984 году поступил в класс трубы известного профессора Анатолия Селянина в Саратовскую государственную консерваторию.
• Был дирижёром и солистом Саратовского биг-бэнда «Волга». В составе квинтета пианиста Бориса Золотарёва участвовал в ряде джазовых фестивалей СССР.
• В 1989 году Сергей переезжает в Свердловск. Работает солистом и вторым дирижёром Уральского государственного оркестра джазовой музыки, а также преподавателем областного музыкального училища им. П.И. Чайковского и создаёт квартет современной джазовой музыки.
• На данный момент – заслуженный артист России, член Международной Гильдии трубачей, лауреат международных джазовых фестивалей, лауреат премии губернатора Свердловской области, преподаватель эстрадного отделения Свердловского музыкального училища им. П.И. Чайковского.

• Опубликовано в №12 от 24.01.2019