Ответ от Взрослеть [гуру]
Николай Николаевич Толстой (1823-1860) - старший брат Л. Н. Толстого
Из братьев Николай был более других похож на мать, унаследовал от нее не только черты характера: «равнодушие к суждениям людей и скромность... » (Толстой Л. Н. т. 34, с. 350), терпимость к окружающим. «Наиболее резкое выражение отрицательного отношения к человеку выражалось у брата тонким, добродушным юмором и такою же улыбкой» (Толстой Л. Н. т. 34, с. 350). Как и мать, он обладал неистощимой фантазией, даром рассказывать необыкновенные истории. О Николае Николаевиче И. С. Тургенев сказал, что «у него не было тех недостатков, которые нужны для того, чтобы быть большим писателем...» (Толстой Л. Н. т. 34, с. 350). Это Николай рассказывал младшим братьям, «что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми, не будет ни болезней, никаких неприятностей, никто ни на кого не будет сердиться и все будут любить друг друга.. . Главная тайна.. . была, как он нам говорил написана им на зеленой палочке, и палочка эта зарыта у дороги, на краю оврага Старого Заказа... » (Толстой Л. Н. т. 34, с. 386). Николай Николаевич учился на математическом факультете Московского университета, а в 1844 г. закончил и Казанский университет. В 1846 г. поступил на военную службу, был зачислен в артиллерийскую бригаду, отправляющуюся на Кавказ. В 1858 г. вышел в отставку в чине штабс-капитана, проводил время в своем маленьком домике в Москве и в Никольском - Вяземском. В мае 1860 г. отправился на лечение в Соден, в Германию, затем переехал на юг Франции, в Гиер, где и скончался от туберкулеза 20 сентября 1860 г. в возрасте 37 лет.
Сергей Николаевич Толстой (1826-1904) - старший брат Л. Н. Толстого
Сергей Николаевич выделялся среди братьев статностью и красотой, был остроумным, блестящим, разнообразно одаренным, легко достигал успехов в учебе. «Николеньку я уважал, с Митенькой я был товарищем, но Сережей я восхищался и подражал ему, любил его, хотел быть им. Я восхищался его красивой наружностью, его пением, - он всегда пел, - его рисованием, его веселием и, в особенности, как ни странно сказать, его непосредственностью, его эгоизмом.. . Николеньку я любил, а Сережей восхищался, как чем-то совсем мне чуждым, непонятным. Это была жизнь человеческая, очень красивая, но совершенно не понятная для меня, таинственная и потому особенно привлекательная (Толстой Л. Н. т. 34, с. 387-388). С. Н. Толстой в 1849 закончил математический факультет Казанского университета, где он был учеником великого Лобачевского. В 1855-1856 г. участвовал в войне с Турцией, в 1856 г. вышел в отставку в чине штабс-капитана. В 1876-1885 гг. был предводителем дворянства Крапивенского уезда. В 1867 г. обвенчался с М. М. Шишкиной «государственной крестьянкой из цыган» , с которой состоял в гражданском браке с 1850 г. Дети Сергея Николаевича: сын Григорий, дочери Вера и Варвара не были счастливы и доставляли отцу более огорчений, нежели радостей. Некогда блестящий аристократ, веселый, общительный, к старости Сергей Николаевич стал раздражительным, жил уединенно в своем имении Пирогово, где и скончался 23 августа 1904 г.
Дмитрий Николаевич Толстой (1827-1856) - старший брат Л. Н. Толстого
«...Он рос незаметно, мало общаясь с людьми, всегда, кроме как в минуты гнева, тихий, серьезный, с задумчивыми, строгими, большими карими глазами. Он был велик ростом, худ, довольно силен..., с длинными большими руками и сутуловатой спиной» . «Он всегда был серьезен, вдумчив, чист, решителен, вспыльчив, мужествен и то, что делал, доводил до предела своих сил» (Толстой Л. Н. т. 34, с. 380). В 1847 г. Дмитрий Николаевич окончил математический факультет Казанского университета, попытался поступить на гражданскую службу в Петербурге, но не найдя поддержки, поступил на скромную должность в Курской губернии. Владел имением Щербачевка. Скончался от чахотки 21 января 1856 г.

К сожалению, 5 детей из 13 умерли рано: Петр прожил чуть больше года, Николай — меньше года, Варвара — несколько дней, Алексей скончался в 4 года, Иван — в 6 лет.

Иван, младший сын Льва Толстого

Самый младший, Иван, был необычайно похож на отца. Говорили, что его серо-голубые глаза видели и понимали больше, чем он мог выразить словами. Толстой считал, что именно этот сын будет продолжать его дело. Однако судьба распорядилась иначе — ребенок умер от скарлатины.

Толстой с женой и детьми. 1887 год

Сергей Львович

Своего старшего сына Сергея Толстой так описывал: «Старший, белокурый, — не дурен. Есть что-то слабое и терпеливое в выражении и очень кроткое… Все говорят, что он похож на моего старшего брата. Я боюсь верить. Это было бы слишком хорошо. Главная черта брата была не эгоизм и не самопожертвование, а строгая середина… Сережа умен — математический ум и чуток к искусству, учится прекрасно, ловок прыгать, гимнастика; но gauche (неуклюжий, фр.) и рассеян».

Сергей Львович был единственным из всех детей писателя, кто пережил Октябрьскую революцию на родине. Он серьезно занимался музыкой, был профессором Московской консерватории и одним из учредителей Музея Л. Н. Толстого в Москве, принимал участие в комментировании Полного собрания сочинений отца. Также известен как автор музыкальных произведений: «Двадцать семь шотландских песен», «Бельгийские песни», «Индусские песни и танцы»; писал романсы на стихи Пушкина, Фета, Тютчева. Скончался в 1947 году в возрасте 84 лет.

Татьяна Львовна

Татьяна, как и ее сестры Мария и Александра, была последовательницей учения Толстого. От матери старшая дочь писателя унаследовала практичность, способность заниматься самыми разными делами, как и мать, она любила туалеты, развлечения и была не лишена тщеславия. От отца унаследовала способность к письму, стала писательницей.

В 1925 году вместе с дочерью Татьяна Львовна уехала за границу, жила в Париже, где ее гостями были Бунин, Моруа, Шаляпин, Стравинский, Александр Бенуа и многие другие представители культуры и искусства. Из Парижа она переехала в Италию, где провела остаток своей жизни.

Илья Львович

Характеристика Льва Толстого: «Илья, третий… Ширококост, бел, румян, сияющ. Учится дурно. Всегда думает о том, о чем ему не велят думать. Игры выдумывает сам. Аккуратен, бережлив, «мое» для него очень важно. Горяч и violent (порывистый), сейчас драться; но и нежен, и чувствителен очень. Чувствен — любит поесть и полежать спокойно… Все недозволенное имеет для него прелесть… Илья погибнет, если у него не будет строгого и любимого им руководителя».

Илья не окончил гимназию, работал поочередно то чиновником, то служащим банка, то агентом русской компании социального страхования, то агентом по ликвидации частных имений. Во время Первой мировой войны работал в Красном кресте.

В 1916 году Илья Львович уехал в США, где до конца жизни зарабатывал чтением лекций о творчестве и мировоззрении Толстого.

Лев Львович

Лев Львович был одним из самых талантливых в семье. Сам Толстой характеризовал сына так: «Хорошенький: ловкий, понятливый, грациозный. Всякое платье сидит, как по нем сшито. Все, что другие делают, то и он, и все очень ловко и хорошо. Еще хорошенько не понимаю».

В юности увлекался идеями отца, но со временем перешел на антитолстовские, патриотические и монархические позиции. В 1918 году, не дожидаясь ареста, эмигрировал. Жил во Франции и Италии, в 1940 году окончательно поселился в Швеции. В эмиграции продолжал заниматься творчеством. Сочинения Льва Львовича переводились на французский, немецкий, шведский, венгерский и итальянский языки.

Мария Львовна

Когда ей было два года, Лев Николаевич охарактеризовал ее так: «Слабый, болезненный ребенок. Как молоко, белое тело, курчавые белые волосики; большие, странные, голубые глаза: странные по глубокому, серьезному выражению. Очень умна и некрасива. Это будет одна из загадок. Будет страдать, будет искать, ничего не найдет; но будет вечно искать самое недоступное».

Разделяя взгляды отца, отказалась от светских выездов; много сил отдавала просветительской работе. Рано уйдя из жизни, в возрасте 35 лет, Мария Львовна запомнилась современникам как «хороший человек, не увидевший счастья».

Мария Львовна была начитанна, свободно владела несколькими иностранными языками, музицировала. Когда она получила диплом учительницы, то организовала собственную школу, в которой занимались и крестьянские дети, и взрослые. Ее одержимость порой пугала близких, молодая хрупкая женщина ездила по отдалённым населённым пунктам в любую погоду, самостоятельно управляя лошадью и преодолевая снежные заносы

В ноябре 1906 года Мария Львовна заболела: внезапно резко поднялась температура, появилась боль в плече. Врачи диагностировали воспаление лёгких. По словам Софьи Андреевны, «никакие меры не ослабляли силы болезни». Всю неделю, пока женщина пребывала в полубессознательном состоянии, родители и муж находились рядом; Толстой держал дочь за руку до последних минут.

Андрей Львович

Он очень любил мать, та обожала его и прощала сыну все. Отец ценил доброту Андрея, утверждал, что это «самое дорогое и важное качество, которое дороже всех на свете», и советовал ему применять свои идеи на благо народа. Однако Андрей Львович не разделял взглядов отца, считая, что если он дворянин, то должен пользоваться всеми привилегиями и преимуществами, которые ему дает его положение.

Толстой решительно не одобрял образа жизни сына, но говорил о нем: «Я не хочу его любить, но я люблю потому, что он подлинный и не хочет казаться другим». Андрей принимал участие в Русско-японской войне в чине унтер-офицера конным ординарцем. На войне был ранен, получил Георгиевский крест за храбрость. В 1907 году он поступил на службу чиновником особых поручений при тульском губернаторе Михаиле Викторовиче Арцимовиче, который поддерживал прекрасные отношения со Львом Николаевичем. Андрей влюбился в его жену, вскоре она ушла к Андрею, оставив дом, отчаявшегося мужа и шестерых детей.

В феврале 1916 года в Петербурге Андрею приснился странный сон, который он рассказал брату. Он увидел себя во сне мертвым, в гробу, который выносили из дома. Он присутствовал на собственных похоронах. В огромной толпе, идущей за гробом, он увидел министра Кривошеина, своего начальника по Министерству внутренних дел в Петербурге, и любимых цыганок, пение которых он очень любил.

Через несколько дней он умер от заражения крови.

Михаил Львович

Михаил был одарен музыкально. С детских лет он очень любил музыку, виртуозно научился играть на балалайке, гармошке, пианино, сочинял романсы, учился играть на скрипке. Несмотря на свою мечту стать композитором, Михаил пошел по стопам отца и выбрал карьеру военного.

Во время Первой мировой войны он служил во 2-м Дагестанском полку Кавказской Туземной конной дивизии. В 1914—1917 гг. участвовал в боях на Юго-Западном фронте. Был представлен к награждению орденом Святой Анны 4-й степени.

В 1920 году он эмигрировал, остановившись в итоге в Марокко, где и скончался. Именно в этой стране Михаил написал свое единственное литературное произведение: мемуары, описывающие то, как семья Толстого жила в Ясной Поляне, роман этот назывался «Митя Тиверин». В романе он также вспоминал о той семье и стране, которых уже нельзя было вернуть.

Александра Львовна

Она была трудным ребенком. Гувернантки и старшие сестры занимались с ней больше, чем Софья Андреевна и Лев Николаевич. Однако в 16 лет произошло ее сближение с отцом, с тех пор она всю жизнь посвятила ему: выполняла секретарскую работу, освоила стенографию, машинопись. По завещанию Толстого, Александра Львовна получила авторские права на литературное наследие отца.

После Октябрьской революции 1917 года Александра Толстая не захотела примириться с новой властью, которая жестоко преследовала инакомыслящих. В 1920 году была арестована ВЧК и была приговорена к трем годам заключения. Благодаря ходатайству крестьян Ясной Поляны, ее освободили досрочно в 1921 году, она вернулась в родную усадьбу, а после соответствующего декрета ВЦИК стала хранителем музея. Организовала в Ясной Поляне культурно-просветительный центр, открыла школу, больницу, аптеку.

В 1929 году покинула Советский Союз, уехав в Японию, затем в США, где выступала с лекциями об отце во многих университетах. В 1941 году она приняла гражданство США и в последующие годы помогала многим русским эмигрантам обосноваться в США, где скончалась сама 26 сентября 1979 года в возрасте 95 лет.

В Советском Союзе Александру Толстую убрали из всех фотоснимков и кинохроник, ее имя не упоминалось в примечаниях и мемуарах, экскурсионных рассказах и музейных экспозициях.

География (интерактивная карта)

(17 февраля 1826, Ясная Поляна — 23 августа 1904, ум. и погребен в с. Пирогово Крапивенского у., перезахоронен 25 июня 1946 г. в Кочаках), тульский помещик. Жена: с 7 июня 1867 г. цыганка Мария Михайловна Шишкина (1829 - 14 марта 1919).

Сергей выделялся среди своих братьев статностью и красотой. Остроумный, блестящий, он был щедро одарен разнообразными талантами: прекрасно рисовал, был отличным музыкантом и математиком. Все пути были открыты для этого выдающегося юноши, легко достигавшего успехов в учебе, в особенности в Казанском университете, где он был учеником великого Лобачевского.

Толстой изобразил Сережу под именем Володи Иртеньева в «Отрочестве». Он вспоминал о том восхищении, которое внушала ему способность брата жонглировать «синусами и косинусами», казалось, недоступными для его понимания. Однако Сергей не сделал блестящей карьеры, как от него ожидали: он был слишком горд и лишен тщеславия.

Мысль о том, что нужно заискивать перед сильными мира сего, чтобы сделать карьеру, ему претила и отвращала от служебной деятельности. Всего лишь год смог он пробыть на военной службе в гвардии и поспешил выйти в отставку.

Сергей обосновался в своем имении Пирогово, где у него были конный завод и огромная псарня. Страстный и удачливый охотник, он затравил столько матерых волков, что их костей хватило, чтобы сделать ограду для одной из аллей пироговского парка.

В семье Толстых все любили цыганскую музыку, но у Сергея это превратилось в неодолимую страсть. Проводя дни и ночи напролет у цыган, Сергей влюбился в знаменитую певицу цыганского хора Марию Шишкину. После длительных переговоров со старейшинами хора, ему удалось выкупить Машу и увезти ее в Пирогово. Она родила ему одиннадцать детей, из которых они вырастили только четверых.

В молодости Сергей считал Льва «пустяшным малым», относился к нему с большим снисхождением, помогал выплачивать долги и выпутываться из скандальных историй. Он не принимал всерьез очередные увлечения младшего брата — ни намерение Льва поступить на гражданскую службу, ни его попытки заняться улучшением жизни яснополянских крестьян. Ко всем этим начинаниям он относился насмешливо-скептически.

Все изменилось, когда в сентябре 1852 года была опубликована повесть «Детство». Насмешливую снисходительность сменили восхищение и уважение. Сергей поздравил брата, добавив, что с первых же строк угадал автора, скрытого под таинственными инициалами. Лев был чрезвычайно польщен и писал Сергею, что ожидает его замечаний с большим нетерпением, чем отзывов литературной критики. Однако Сергей оставался ироничным и правдивым и беспощадно судил о тех страницах толстовской прозы, которые казались ему неудачными и тогда, когда Толстой стал всемирно признанным авторитетом.

В сентябре 1862 года Лев женился на Софье Андреевне Берс; Сергей приготовлял все в Ясной Поляне к приезду молодых и встретил их на крыльце яснополянского дома.

К Софье Андреевне приехала ее младшая сестра шестнадцатилетняя Таня, веселая, порывистая, привлекавшая всех избытком «живой жизни». Чтобы не рассказывать долго, достаточно напомнить: с нее писал Толстой Наташу Ростову в «Войне и мире».

Сергей Николаевич влюбился в Таню, она была моложе его на двадцать лет, но ее ответное чувство было глубоким и серьезным. В порыве влюбленности Сергей сделал предложение, и Татьяна уже считалась его невестой. Однако Сергею Николаевичу предстояло уладить семейные дела: он прожил с цыганкой Машей шестнадцать лет, имел от нее троих детей и она ожидала четвертого. В душе его любовь вступила в противоборство с долгом, он не знал, на что решиться. Своей сестре Марии Николаевне он признавался: «Я люблю Таню страстно, но когда я возвращаюсь домой и вижу Машу, такую покорную в своем безмолвном горе, у меня разрывается сердце. Когда я собираюсь объявить ей о разрыве, я вижу ее застывшей на коленях перед иконами…»

После двух лет ожидания, поняв, что Сергей Николаевич не в силах оставить семью, Татьяна написала ему решительное письмо, в котором освобождала его от данного им слова. Она была в отчаянии, пыталась отравиться, заболела нервной горячкой. Два года спустя Татьяна вышла замуж за своего кузена Сашу Кузминского. Что же касается Сергея Николаевича, он решился легализовать свои отношения с Машей.

Накануне двух этих свадеб двум бывшим влюбленным довелось неожиданно повстречаться: на узкой проселочной дороге экипажи промчались мимо на близком расстоянии, Сергей и Таня узнали друг друга и молча поклонились. Это было прощание двух горячо любивших людей.

Сергей Николаевич обвенчался с Машей и прожил остаток жизни, покорившись судьбе и испытывая тайную горечь. Когда-то он был очарован молодостью, красотой и талантом своей цыганки, но со временем различие среды и их культурного уровня все более давали о себе знать. Старея, Сергей чувствовал себя все более одиноким. Его дети доставляли больше огорчений, чем радости: о сыне Григории, который рано стал жить самостоятельно, ходили дурные слухи, любимая дочь отца Вера родила от жившего в Ясной Поляне башкира, дочь Варвару соблазнил какой-то проходимец.

Сергей Николаевич обожал своих дочерей и относился нетерпимо ко всем молодым претендентам, которые пытались ухаживать за ними. Как в этой своей отцовской ревности он был похож на старого князя Волконского!

Сергей, этот настоящий аристократ, блестящий и веселый, к старости сделался раздражительным, на все смотрел с саркастической усмешкой. Он жил в своем Пирогове в уединении, почти затворником, в трех комнатах большого дома. Он отказался от всякой роскоши, от прислуги, сам готовил себе чай, сам убирал в комнатах. Целыми днями он работал в кабинете с закрытыми ставнями — проверял счета по имению, много читал.

Лев Николаевич шутя говорил, что Сергей больше трудится над хозяйственными документами, чем он трудился над рукописями «Войны и мира».

Сумрачное Пирогово преображалось, когда из Ясной Поляны являлись туда племянники и племянницы, — дети Льва Николаевича обожали дядю Сережу. С их появлением начиналось веселье, музыка, все пели, Сергей Николаевич и Маша тоже. И тогда вдруг вновь оживал прежний Сережа — веселый, беззаботный, сердечный. А когда пела Маша, все испытывали очарование и власть цыганского пения. Увлечение им унаследовало младшее поколение семьи Толстых.

В 1902 году Сергей Николаевич тяжело заболел; он отвергал сочувствие и отказывался от всякой помощи. За два месяца до смерти у него вытек глаз, он мог проглатывать только жидкую пишу. Несмотря на жестокие страдания и худобу, он был все еще красив…

Неотвратимый конец приближался. По его завещанию, Сергея Николаевича похоронили в сосновом гробу на сельском кладбище в соседней с Пироговом деревне. Лев Николаевич нес гроб с телом брата до кладбищенской церкви.

Сергей должен был прожить другую жизнь — у него все для этого было: красота, достоинство, талант. Из него мог бы выйти знаменитый полководец или дипломат, или писатель, — он писал такие чудесные письма! На склоне лет он, по-видимому, понял, что зря пренебрег своими талантами, отсюда его горечь, мизантропия, тяжелая атмосфера в Пирогове. Здесь порой слышались доносившиеся из его кабинета сдавленные стоны. Был ли это страх перед надвигающейся смертью? Или боль об утраченном?

Любовь погибла, женитьба не принесла радости, дети не утешали — жизнь не удалась.

О брате Сереже Толстой писал в воспоминаниях: «Николеньку я уважал, с Митенькой я был товарищем, но Сережей я восхищался и подражал ему, любил его, хотел быть им. Я восхищался его красивой наружностью, его пением, — он всегда пел, — его рисованием, его веселием и, в особенности, как ни странно сказать, его непосредственностью, его эгоизмом. Я всегда себя помнил, всегда сознавал, всегда чуял, ошибочно или нет, то, что думают обо мне и чувствуют ко мне другие, и это портило мне радости жизни. От этого, вероятно, я особенно любил в других противоположное этому — непосредственность, эгоизм. И за это особенно любил Сережу…

Это была жизнь человеческая, очень красивая, но совершенно непонятная для меня…»