На какой скрипке играл иегуди менухин. Иегуди менухин - биография

МЕНУХИН ИЕГУДИ МОШЕВИЧ

(род. в 1916 г. – ум. в 1999 г.)

Великий скрипач, дирижер, общественный деятель, которого называют «гражданином мира» и подлинным гуманистом XX столетия. Родившись в Америке, он большую часть своей жизни провел в Европе. Этот человек, активно игравший на скрипке почти 65 лет подряд, был настоящим «музыкальным кочевником», единственным, кому удалось сохранить на европейской и американской концертной сцене дух скрипичного дела в оригинале. Менухин постоянно говорил о себе как о наследнике играющих цыган, хотя мало походил на своего учителя, румынского цыгана Джордже Энеску, чьи секреты «говорящего смычка» он перенес в классическую музыку.

Иегуди Мошевич Менухин родился 22 апреля 1916 года в Нью-Йорке, в семье русских эмигрантов. Отец скрипача был математиком, а мать – пианисткой. Менухины уехали из России в Америку незадолго до революции и поселились в Сан-Франциско. Дети в семье воспитывались в строгости. Малыши привыкали вставать в пять утра, после завтрака помогать по хозяйству и весь день, с перерывом на обед, заниматься музыкой. Вечером родители знакомили детей с литературой, математикой, философией и языками. Выходные дни неизменно посвящались физическому развитию и спорту. По воскресеньям, например, семейство пешком отправлялось на пляж, который располагался в… восьми километрах от дома!

Иегуди проявил интерес к скрипке еще в трехлетнем возрасте. А в четыре он уже играл классику. Первый свой публичный концерт маленький вундеркинд дал в Сан-Франциско, в возрасте семи лет.

Он пришел в мир музыки, когда в нем царили такие великие скрипачи, как Крейслер, Эльман, Хейфец. Удивительно, но мальчик сумел не затеряться в их тени. В ноябре 1927 года, в 11 лет, Иегуди дебютировал в Карнеги-холл с Нью-йоркским филармоническим оркестром, сыграв скрипичный Концерт Бетховена. Причем так, что привел критиков в состояние ступора. «Быть может, это и прозвучит глупо, но Менухин продемонстрировал зрелую концепцию бетховенского концерта. И это факт», – писал о нем Олин Доунс в «Нью-Йорк тайме». Карьера удивительного скрипача сложилась как будто сама собой. Менухин-солист постоянно расширял свой репертуар; он был своеобразным «полиглотом от музыки» и с равным успехом исполнял произведения от Вивальди до Энеску.

В 1926–1936 годах Иегуди, можно сказать, жил в пути, «кочуя» с одних гастролей на другие. Его выступления, проходившие на сценах многих стран мира, имели неизменный успех. Однако в 1936 году молодой человек внезапно отошел от концертной деятельности: Менухин почувствовал, что ему необходимо время, чтобы осмыслить все наработки и совершенствовать свое мастерство. В результате он создал особую техническую базу – собственную, постоянно изменяющуюся эклектичную систему, которую много лет спустя изложил в книге «Искусство игры на скрипке».

В 1938 году Иегуди вернулся на сцену, но уже как зрелый артист. К середине века он занимал место одного из главных скрипачей мира. Так, для этого 22-летнего виртуоза, например, писал музыку сам знаменитый Бела Барток.

Такой успех покажется вообще фантастическим, если вспомнить, что в течение всей жизни Менухин боролся с профессиональным заболеванием рук. Несмотря на титанические усилия, в 1960-е годы музыкант пережил серьезный кризис: правая рука внезапно отказалась ему служить и оказалась чуть ли не парализованной. Лечение особых результатов не дало, и скрипач отправился за исцелением в Индию. Там он прошел курс йоги и… снова смог взять в руки любимый инструмент! Вот только до последних дней Иегуди вынужден был постоянно, при любых обстоятельствах, делать особую гимнастику (в нее входило, кроме всего прочего, 15-минутное стояние на голове). И не важно, где находился музыкант, – у себя дома, в гостинице, в поезде или самолете. Привычные упражнения были для него залогом подвижности рук… Кроме того, Менухину пришлось раз и навсегда сесть на определенную диету и поддерживать особый режим питания.

В 1959 году музыкант переехал в Лондон. Он основал в столице Великобритании скрипичную школу, дав ей свое имя. В 1963 году Музыкальная школа Иегуди Менухина для одаренных детей появилась и в Сток д’Аберноне (графство Суррей). Спустя два года королева Елизавета II сочла возможным возвести скрипача в рыцарское достоинство. С того момента Иегуди Мошевич превратился в «сэра Иегуди», а несколько позже стал лордом.

Увлекшись общественной деятельностью, Менухин в течение ряда лет являлся председателем Международного музыкального совета при ЮНЕСКО, Послом мира при этой организации, возглавлял крупные музыкальные фестивали. Кроме того, он участвовал в деятельности правозащитной организации «Международная амнистия». А в 1974 году скрипача избрали почетным председателем музыкального факультета Калифорнийского университета. Американец по рождению, европеец по духу, после пребывания в Индии Менухин «заболел» Востоком. Именно он фактически открыл миру великого ситариста Рави Шанкара и гениального Акбар Хана, игравшего на сароде. Если бы Иегуди не создал знаменитые записи «Восток встречается с Западом», имена этих исполнителей, похоже, так и не прозвучали бы в Европе. Кроме того, скрипач всячески способствовал публикации книги своего гуру Б. Йенгара «Свет йоги» и даже написал к ней предисловие.

Трудно называть борцом доброго, рассеянного, отзывчивого и открытого Менухина. И, тем не менее, он действительно боролся за справедливость и интересы искусства. При этом музыкант не считался ни с чем – даже с собственной безопасностью. Например, приехав на гастроли в ЮАР во времена апартеида, Иегуди Мошевич был очень недоволен тем, что в зале собралась исключительно белая аудитория. Тогда он всех поразил своей решительностью и напором, добившись возможности дать концерт и перед чернокожими слушателями. Интересно, что с того момента другие именитые исполнители считали своим долгом поддержать эту традицию.

Когда началась Вторая мировая война, Менухин, как отец двоих детей, призыву на фронт не подлежал. Но разве мог «гражданин мира» оставаться в стороне от столь глобальных событий! И скрипач начал давать выездные концерты для союзнических войск (всего он отыграл более 500 таких концертов). При этом выступать Иегуди Мошевичу часто приходилось в прямом смысле на передовой. Например, в Антверпене он играл, когда окраины города еще занимали немецкие войска.

Менухин стал первым из музыкантов, который отважился провести турне по только что освобожденным концлагерям Европы. Было ли это кощунством? Ни в коей мере! Скорее, его выступления можно расценивать, как поддержание в людях желания жить и стремление дать мощный импульс к возрождению.

После войны Иегуди Мошевич много концертировал и в лагерях для тех несчастных, которых злая судьба насильно сделала «гражданами мира», так называемыми «перемещенными лицами». В этих поездках скрипача часто сопровождал в качестве аккомпаниатора великий английский композитор Бенджамин Бриттен.

В ноябре 1945 года Менухин отправился в СССР, где дал концерт в московском Концертном зале имени Чайковского. Затем он улетел во Францию, где сыграл Концерт Мендельсона, до этого запрещенный нацистами.

В 1967 году, во время печально известной арабо-израильской войны, знаменитый скрипач дал бесчисленное количество благотворительных концертов для Израиля и в Израиле. Невероятно, но факт: во время одного из выступлений в Тель-Авиве Иегуди… угрожали бомбой (ее собирались подложить в зал). Фанатиков взбесило то обстоятельство, что музыкант с равным воодушевлением давал концерты и для арабских беженцев… И таких «конфликтов» в биографии «гражданина мира» много. Например, сразу же после окончания войны Менухин дал концерт вместе с Берлинским симфоническим оркестром под управлением великого немецкого дирижера Вильгельма Фуртвенглера. Последний, хоть и не был нацистом, вполне комфортно чувствовал себя в Третьем рейхе, продолжая заниматься любимым делом и наплевав на политику. То обстоятельство, что Менухин согласился играть вместе с именитым немцем, поразило еврейскую общественность, и она еще долгое время бойкотировала концерты Иегуди Мошевича. А в Израиле ему вообще устроили обструкцию, на несколько лет лишив музыканта возможности въезда в страну. Но скрипач лишь пожимал плечами, не уставая твердить: «Настало время залечивать старые раны. Любовь, а не ненависть должна излечить мир». Лишь в 1950 году Иегуди Мошевич смог приехать в Тель-Авив. Его там встретили на удивление враждебно: к знаменитости даже пришлось приставить личную охрану. Но после первого же концерта стена отчуждения между скрипачом и публикой пала. В израильской прессе писали о выступлении Менухина как о чуде, способном заставить поверить в Бога даже атеиста…

В детстве отец научил Иегуди говорить на иврите, а мать – на французском, немецком, итальянском и испанском языках. Свободное владение иностранными языками очень пригодилось «гражданину мира» в его дальнейшей жизни. Он очень много времени и сил уделял общественной деятельности; в своих первых интервью музыкант вообще призывал к созданию мирового правительства, считая его единственной гарантией подлинного и прочного мира. До последних своих дней скрипач активно занимался благотворительностью, перечисляя часть своих гонораров в фонд Международного Красного Креста, в пенсионный фонд работников искусства и других общественных организаций. В 1970 году Швейцария сделала Иегуди Менухина своим почетным гражданином. После этого Государственный департамент США хотел лишить музыканта американского гражданства, но в последний момент не осмелился продемонстрировать столь неприязненное отношение к общепризнанному «гражданину мира». А в 1985 году Менухин получил еще и британское подданство.

Иегуди Мошевич всегда считал, что музыка – это не просто искусство, а универсальный язык общения между людьми и народами. Исходя из такого убеждения, он стал отцом-основателем двух знаменитых международных фестивалей – Гштадского (Швейцария) и Батского (Англия). Кроме того, скрипач курировал лондонский музыкальный колледж «Тринити» и «Академию Менухина» в Гштаде. Вообще, музыкальных и благотворительных организаций, в которых Иегуди Мошевич выступал спонсором и основателем, насчитывается несколько сотен! «Гражданин мира» был великим педагогом. Но это не значит, что учил он своих студентов только премудростям скрипичного мастерства. Музыкант пытался привить им свой взгляд на мир, передать подрастающему поколению те моральные ценности, которые, на его взгляд, должны были сделать мир добрее и счастливее.

Те, кто знал Менухина лично, говорят о нем, как о человеке на удивление простодушном, учтивом, заботливом, легком в общении. Непринужденная любезность позволяла ему завязать дружескую беседу с самым неконтактным человеком. Иегуди Мошевич никогда не выходил из себя и не употреблял грубых выражений. Он любил шутить и умел ненавязчиво разрядить самую «взрывоопасную» обстановку. При этом в быту скрипач был классически рассеян и забывчив. Однако эта рассеянность ни в коей мере не касалась рабочих вопросов. Менухин всегда старался вести дела образцово аккуратно: отвечал на все письма, выполнял все просьбы.

В 1991 году музыкант объявил об окончании своей скрипичной карьеры, поскольку больше держать в руках инструмент уже не мог. Однако он просто сменил амплуа, выступая с того момента в качестве дирижера с известнейшими оркестрами мира. До последних дней Иегуди Мошевич вел на редкость активный образ жизни, постоянно был в разъездах: его ждали если не очередные гастроли, то мастер-классы или почетные собрания. Супруга музыканта давно смирилась с таким положением вещей, окрестив мужа «агентом по распространению скрипичной музыки». Менухин, кстати, был женат дважды и воспитал четверых детей. Его брак с Дайаной Гоулд длился более полувека. У бывшей балерины, которая еще во времена Нижинского танцевала в Дягилевских балетах, были проблемы с бедром, легкими, сердцем и позвоночником. В отелях Дайана часто ходила по ночам со своей неизменной фляжкой виски, опираясь на трость. Тем не менее, Иегуди Мошевич обожал свою «половинку», был трогательно ласков с ней и на редкость заботлив. Дайана часто вспоминала слова супруга о том, что его первая жена была его первой ошибкой. И заключала: «Надеюсь, что я не стала второй». Спутница жизни гениального скрипача обладала недюжинным здравомыслием, на редкость ровным, спокойным характером и изрядным чувством юмора. Однажды при прохождении паспортного контроля в графе «профессия» она написала: «раба». И объяснила впавшему в ступор пограничнику, указав на Менухина: «Разве можно быть его женой, женой скрипача, и не быть рабой?»

На свете не существует человека, который не пережил бы череду кризисов, утрат и разочарований. Коснулись они и Иегуди Мошевича. Однако он всегда считал, что прожил счастливую жизнь. Ведь Менухин не только занимался любимым делом, но и был обласкан славой. Знаменитый скрипач являлся командором французского ордена Почетного легиона, кавалером немецкого ордена «За заслуги», греческого королевского ордена Феникса, бельгийского ордена Леопольда, ряда других наград и отличий, носителем многих почетных титулов. Но превыше всего он ценил свой титул гражданина мира, в шутку называя себя «командором дружбы между народами».

В марте 1999 года Иегуди Мошевич отправился в Германию. Он собирался продирижировать концерт с Варшавским симфоническим оркестром, который должен был состояться в Берлине. Музыканта не остановил даже тот факт, что накануне отъезда он заболел пневмонией. Но коварная болезнь не простила Менухину такого отношения к собственному здоровью, вызвав осложнение в виде сердечного приступа. 82-летний «гражданин мира» вместо концерта попал в берлинскую больницу. Уже в палате у него произошел инфаркт, и 12 марта 1999 года Иегуди Мошевича не стало…

Альберт Эйнштейн после одного из выступлений гениального скрипача как-то сказал ему: «Сегодня вы доказали мне, что есть Бог на небесах». Слушая музыку этого удивительного исполнителя, трудно не согласиться с ученым…

Иегуди Менухин, великий музыкант XX века

«Менухин пережил трагедию, быть может самую страшную для музыканта — профессиональную болезнь правой руки, — писал Раабен. — Очевидно, она была результатом „переигранного" плечевого сустава (руки Менухина несколько короче против нормы, что, однако, в основном сказалось на правой, а не левой руке).

Но несмотря на то что подчас Meнухин с трудом опускает смычок на струны, с трудом доводит его до конца, сила его щедрого таланта такова, что этого скрипача нельзя наслушаться. У Менухина слышишь то, что ни у кого другого — каждой музыкальной фразе он придает неповторимые нюансы; любое музыкальное творение словно освещается лучами его богатой натуры. С годами его искусство становится все более теплым и человечным, продолжая оставаться в то же время „по-менухински" мудрым».
В Эдинбурге к Оркестрантам Большого театра, приехавшим участвовать в ежегодном фестивале и выходившим после репетиции, приветливо обратился аккуратный старичок: "О, я вижу, вы музыканты? А я тоже играю на скрипке" . Они успели поговорить о музыке, погоде, ценах в магазинах, пока из театра не вышел кто-то из пожилых оркестрантов. Поначалу остолбенев, он бросился назад за фотоаппаратом. Старичок оказался великим скрипачом Иегуди Менухиным. Он послушно сфотографировался с желающими, объяснив, что приехал играть на фестивале, и вот вышел в свободное время прогуляться по любимым окрестностям.

Люди, дружившие и работавшие с Менухиным, говорят, что он был само простодушие, заботливая учтивость и непринужденная любезность. Никогда не выходил из себя, не употреблял грубых выражений, а напряженность старался разрядить шуткой. В быту был классически рассеян и забывчив, но образцово аккуратен в делах: отвечал на все письма, выполнял все просьбы. До последних дней жил в непрерывных разъездах на гастроли, мастер-классы, почетные собрания; жена давным-давно окрестила его "агентом по распространению скрипичной музыки". Путешествовал с минимальным багажом, ходил в старых разношенных ботинках, старался сам покупать в магазинах диетические продукты и свежие овощи. Его можно было принять не столько за великого артиста, пэра Англии, кавалера чуть ли не всех высших орденов мира, сколько за университетского профессора.

Родился будущий скрипач 22 апреля 1916 года в Нью-Йорке. Родители Менухина - отец-математик и мать-пианистка - уехали из России в Америку незадолго до революции. Семья жила в Сан-Франциско, дети воспитывались в строгости: вставали в пять утра, после завтрака помогали по хозяйству и весь день, с перерывом на обед, занимались музыкой. Вечер отводился литературе, математике, философии и языкам, а выходные - спорту. Каждое воскресенье семейство пешком отправлялось на пляж в восьми километрах от дома.

Первого триумфа на большой сцене Менухин добился в 1927 в одиннадцать лет он выступил в Карнеги-холл с Нью-йоркским филармоническим оркестром, сыграв скрипичный Концерт Бетховена.

С одной стороны, карьера Менухина сложилась как будто сама собой. Его сразу признали не вундеркиндом, а серьезным, перспективным музыкантом, "виртуозом" и "поэтом". К середине века он уже был одним из главных скрипачей мира. Для него лично писал музыку Бела Барток. В 1965 Менухин был возведен королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство и стал "сэром Иегуди", а потом лордом. Он основал в Лондоне скрипичную школу, дав ей свое имя, возглавил крупные европейские музыкальные фестивали, стал Послом мира ЮНЕСКО...
В то же время Менухин всю жизнь мучился из-за пробелов в профессиональном образовании. О дин из его первых педагогов Луис Персингер, был так ошеломлен быстрыми успехами талантливого ребенка, что не проследил, сколь тщательно ученик осваивает те или иные навыки. Легендарный румынский скрипач и композитор Джордже Энеску, главный учитель и наставник Менухина, вдохновенно экспериментировал, сочетая французские технические приемы с фольклорными румынскими, а также изобретая собственные исполнительские новшества. Он увлекался импровизацией и бесконечным варьированием трактовок, добивался того, чтобы музыка напоминала интонации взволнованной разговорной речи. Переняв эту манеру, Иегуди Менухин стал прямым и блестящим наследником романтической традиции, смягченной философско-эпическим отношением к музыке. Энеску призывал не навязывать аудитории субъективное толкование произведения, он старался сочетать экспрессию с уравновешенной повествовательностью. И Менухин вслед за ним говорил о том, что главное для исполнителя - "найти равновесие между произведением и своим к нему отношением".

Благодаря плотному, насыщенному звуку, виртуозной пальцевой технике, Менухин прославился трактовками масштабных романтических концертов и сонат Бетховена, Брамса, Мендельсона, сочинений Баха, Моцарта и многих произведений XX века. Продолжая мысль учителя, он учил, что "скрипка должна петь ", имея в виду не только вокальную "округлость" звука, но и психологическую образность. Иегуди Менухин ценил и приглашал в свою школу русских педагогов, в которых видел продолжателей этой традиции. Он играл вместе с джазовым скрипачом Граппели, что казалось естественным развитием импровизационных пристрастий Энеску.

Однако технической базой Менухина оказалось не "скрипичное бельканто" - совокупность оптимальных европейских приемов, которые к концу прошлого века систематизировал петербургский скрипач Леопольд Ауэр, а собственная, постоянно меняющаяся эклектичная система, которую он изложил в книге "Искусство игры на скрипке". В девятнадцать лет Менухин прервал выступления, чтобы пересмотреть многие навыки. Всю жизнь он преодолевал профессиональные недомогания рук, а в 60-е годы правая рука оказалась чуть ли не парализованной. Иегуди Менухин лечился в Индии: прошел курс йоги, и до последних дней, даже в поездах и в самолетах, он занимался особой гимнастикой, включая ежедневное пятнадцати- минутное стояние на голове; поддерживать определенную диету и режим питания.

Индийская эпопея была важна для Менухина и мировоззренчески. Склонный к созерцательности и самоуглубленности, он увлекся восточной философией, стараясь во всем выявить, поддержать, развить логическую взаимосвязь. "Скрипка и исполнитель должны быть неразделимы" , - убеждал он учеников, отговаривая применять специальные подушечки и "мосты", изобретенные в начале XX века, чтобы музыканту было удобнее держать инструмент.

Несомненная отрешенность Менухина от некоторых суетных мирских делах побудила друзей уподобить его Будде: и действительно, его заинтересованность вопросами вечного значения в ущерб всему временному и преходящему предрасполагала его к необычайной забывчивости. Было бы странно назвать интеллигентного, "не от мира сего", застенчивого, говорящего подч ас чересчур возвышенно Иегуди Менухина борцом. Но он действи тельно боролся за справедливость и интересы искусства, не считаясь ни с чем. Когда на гастролях в ЮАР во времена апартеида он увидел в зале только белых, то добился разрешения дать концерт и перед черной аудиторией. С тех пор это стало тр адицией и для других исполнителей.

В декабре 1945 Менухин познакомился с великим дирижером Вильгельмом Фуртвенглером, который остался в Германии при гитлеровцах, и потому подвергался нападкам за то, что он якобы сотрудничал с фашистами. Менухин встал на защиту Фуртвенглера, а после войны оказался первым музыкантом, кто дал в Берлине концерт не только для союзников-победителей, но и для немцев. За все это Менухину устроили обструкцию в Израиле, на несколько лет запретив въезд в страну, а в 1950 встретили так враждебно, что его пришлось охранять. После первого же концерта в Тель-Авиве Менухина "простили", а потом написали, что его игра способна заставить поверить в Бога даже атеиста.

Тем же стремлением к гармонии объясняется то, с каким э нтузиазмом Менухин занимался благотворительностью. Во время войны он как отец двоих детей не подлежал призыву в армию. Но, как пишет его биограф, он дал 500 концертов "во всех военных лагерях и госпиталях от Алеутских островов до Карибского моря". После войны скрипач следовал за войсками союзных армий, первым из музыкантов выступая в освобожденных европейских столицах. В Антверпене Иегуди Менухин играл, когда окраины города еще были у немцев. А в ноябре 1945 он выступил в московском Концертном зале имени Чайковского. До последних дней Менухин перечислял большую часть гонораров в пенсионные фонды оркестров, с которыми выступал, Красному Кресту, развивающимся странам...

В 1987 выдающийся скрипач вновь приехал в Москву. Об одном из тех концертов Золотов писал: «Что же поведал выдающийся музыкант из Великобритании своим московским слушателям, о чем пел?

Просветленный, я бы сказал, просиянный звук Иегуди Менухина колдовски воздействует на слушателя, хотя артист словно и не обращается к публике „непосредственно". Он обращен к самому себе и к высшим силам добра, миру и небу, обращен к воодушевляемой им самим сфере вокруг музыканта — жизненному пространству музыки. Мы слышим звуки внутренней речи и, проникаясь ими, проникаемся тишиной. Идеальный образ тишины и мира, то есть Гармонии мира, что живет в душе художника и охраняет эту душу, рождается вдруг в пределе концертной залы. Звук у Менухина — это сама идея. Игра Менухина светит и горит честью и особым блеском. Не сверкающим и ослепляющим, а матовым неземным, сказали бы в старину, — блеском ума, возвышенной страстью духовного приятия мира и примирения с ним. В одном из древних индийских трактатов мысль сопоставляется с дождем. Мне кажется, что музыкальная мысль Менухина — это своеобразный звуковой дождь, который не обрушивается на слушателей, не смывает все на своем пути, но омывает уставшего путника, возвращает ему силы, внушает веру и успокоение».

Менухину играл на скрипке до 1991, пока мог держать инструмент. В последние годы он жил в Лондоне, а в 1991 стал гражданином Великобритании. На новой родине Менухин основал школу для музыкально одаренных детей.

Однажды Иегуди Менухин так отозвался понравившемся исполнителе: "Хороший музыкант, вторая скрипка мира". "А кто же первая?", - спросили его с подвохом. Думали, скажет: "Я", а он ответил: "Ну, первых-то много...".

До самой смерти в 1999 году Менухин не прекращал концертной деятельности.

Первый сольный концерт с симфоническим оркестром Сан-Франциско дал в 7-летнем возрасте. С перенапряжением выступал во время Второй мировой войны перед войсками союзников, дал свыше 500 концертов. В апреле 1945 года вместе с Бенджамином Бриттеном выступил перед бывшими узниками освобожденного британскими войсками концлагеря Берген-Бельзен.

Сын раввина, выходца из Белоруссии. Начал заниматься музыкой в три года. Первоначально занимался под руководством Луиса Персинджера, затем учился в Европе у Джордже Энеску и Адольфа Буша. Первый сольный концерт с симфоническим оркестром Сан-Франциско дал в 7-летнем возрасте. С перенапряжением выступал во время Второй мировой войны перед войсками союзников, дал свыше 500 концертов. В апреле 1945 года вместе с Бенджамином Бриттеном выступил перед бывшими узниками освобожденного британскими войсками концлагеря Берген-Бельзен. Как знак примирения, дал в 1947 году в послевоенной Германии концерт с Вильгельмом Фуртвенглером, сотрудничавшим в свое время с гитлеровским режимом.

В 1945 году стал первым зарубежным исполнителем, приехавшим в СССР после войны, для двойного концерта Баха совместно с Давидом Ойстрахом.

С 1959 году жил в Великобритании, в 1962 году создал в графстве Суррей Школу Иегуди Менухина. В 1970 году стал гражданином Швейцарии. Музыкант классического репертуара, Менухин в 1980-х годах записал несколько джазовых композиций вместе со Стефаном Грапелли, несколько концертов восточной музыки - с ситаристом Рави Шанкаром. В 1985 году принял подданство Великобритании.

В 1983 году основал в графстве Кент фонд Иегуди Менухина в поддержку молодых музыкантов. Выступал до преклонных лет: в 1990 году с Молодёжным оркестром Азии, британским виолончелистом Джулианом Ллойдом Уэббером и группой молодых исполнителей из стран Азии проехал с концертным турне по Японии, Тайваню, Сингапуру и Гонконгу.

Инструмент

Чаще всего Менухин играл на инструментах работы Гварнери дель Джезу (1739 и 1742).

И. Менухин и филателия

На протяжении 30 лет, с 1969 по 1999 год, Иегуди Менухин был руководителем международной филателистической ассоциации Philatelic Music Circle. Также с 1980 по 1997 год он был председателем международного жюри ежегодной премии имени Роберта Штольца, которая присуждалась художникам за лучшую почтовую марку музыкальной тематики.

В 2001 году за лучшую марку музыкальной тематики была учреждена премия имени Иегуди Менухина.

Признание и награды

Командор Ордена Британской империи (Великобритания, 1965)

Кавалер Ордена за заслуги (Великобритания, 1987)

Офицер Ордена Почётного легиона (Франция, 1986)

Золотая медаль Королевского филармонического общества

Медаль Пикассо

Премия мира немецких книготорговцев (1979)

Премия Эрнста Сименса (1984)

Премия Гленна Гульда за вклад в искусство (1990)

Почётный доктор Фризского университета в Брюсселе

В 1993 году получил титул барона.

О нём сняты документальные фильмы «Иегуди Менухин, путь, залитый светом» (1970) и «Иегуди Менухин, скрипка века» (1996, режиссёр Брюно Монсенжон).

Иегуди Менухин по праву носил титул «скрипки века». Подобно Моцарту, его гений проявился в раннем возрасте – уже с семи лет он выступал наравне с взрослыми музыкантами, с десяти – давал сольные концерты. Его концерт в паре с Давидом Ойстрахом в 1945 году назвали главным музыкальным событием за 100 лет.

Детство музыканта, учителя и наставники

Своё имя Иегуди получил благодаря печальным событиям. Его отец и мать родились в России. В начале века начались еврейские погромы. Мойше и Марута, отец и мать музыканта, будучи детьми, со своими семьями вынуждены были эмигрировать. После скитаний они встретились в Нью-Йорке. Но преследования евреев продолжались и там. После рождения сына в 1916 году, мать, обладавшая гордым характером и сильной волей, сделала вызов всему обществу. Она назвала мальчика Иегуди, что в переводе значит «еврей».

Безупречный слух у мальчика обнаружился уже в три года. Рубен Райдер, певчий местной церкви, услышал, как поет маленький Иегуди и сообщил родителям, что у мальчика несомненный талант.

Родители мальчика любили музыку, мать неплохо играла на фортепиано. Чета Мнухиных жила небогато, но старались не пропускать ни одного представления или концерта. Двухлетнего малыша родители тайком проносили с собой. Часто малыша брали в цирк, где в составе труппы выступал скрипач. Его выступления настолько впечатлили Иегуди, что его мечтой стало научиться играть на скрипке. Когда родители получили наследство, половину потратили на покупку автомобиля, а половину — на скрипку сыну.

Несмотря на то, что Иегуди провел в школе один день, он был блестяще образован. Домашним обучением занималась его мать, азы музыки преподавал блестящий скрипач Луис Персингер, тот самый скрипач, выступление которого запало в душу Иегуди. Благодаря его стараниям, первое выступление мальчика состоялось, когда маленькому музыканту исполнилось семь лет. С того времени количество почитателей его таланта росло в геометрической прогрессии.

Мировая карьера

В 10 лет Иегуди попал на выступление Джордже Энеску — известного румынского скрипача. Почувствовав в нем наставника, мальчик упросил его давать ему частные уроки. Под его руководством талант Менухина расцвел. Начались выступления в Париже, Нью-Йоркском Карнеги-Холле, мировые гастроли.

В Берлине поклонников, желающих прорваться к кумиру, пришлось сдерживать полицейскими патрулями, в Риме поклонники выбили стекла в концертном зале Аугустео.

В пору Второй Мировой войны великий музыкант не остался вдалеке от военных действий. Его оружием против фашизма была музыка: он давал концерты солдатам. Его концерты проходили в Америке, островах Тихого Океана, Европе. Всего было дано сотни концертов с 1942 по 1945 год.

Самыми известными представлениями мастера считаются концерт Баха в СССР и выступление перед узниками лагеря Берген-Бельзен.

Личная жизнь

В 1938 году в Лондоне Иегуди встретил дочь австралийского землевладельца Нолу Николас и почти сразу сделал ей предложение. В этот же год объявили о желании вступить в брак его сестры Ялта и Хефциба. Карьера музыканта на какое-то то время приостановилась. Молодые много путешествовали, проводили время в Англии, Австралии и Америке. Один за другим родились дочь Замира и сын Кров. Иегуди сам придумывал детям имена.

После войны в Лондоне Менухин встретил свою музу, чувства к которой не остыли до конца его жизни. Диана Гоулд, английская балерина, воплощала собой все идеальные качества женщины: грацию, красоту, образование. К тому времени уставшая от постоянного отсутствия мужа, Нола открылась мужу в чувствах к другому мужчине. Роман с Дианой продолжался два года. Пара поженилась в 1947 году. У Иегуди родилось ещё трое детей, один умер во младенчестве.

Мирная жизнь

Иегуди Менухин был не только гениальным скрипачом. Долгие тридцать лет он возглавлял Международную филателистическую организацию. В 1959 году музыкант переехал с семьей в Великобританию, где открыл школу для музыкально одаренных детей. Окончательно принял английское подданство в 1970 году.

Сотрудничал с такими музыкантами, как Стефан Грапелли, Рави Шанкаром, Джулианом Ллойдом Уэббером. Удостоен нескольких международных премий и наград, включая Орден почетного Легиона, Медаль Пикассо и Орден Британской Империи. Последние годы жизни провел в гастролях по всему миру, включая Азию, несмотря на профессиональную болезнь.

Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter .

Сына Моше Мнухина из Гомеля и Маруты Шер из Ялты всю жизнь будет тянуть в наши края, в «безгранично романтическую страну юга», из которой однажды привезёт матери крымское вино . Он будет иметь гражданство США, Британии и Швейцарии, но большую часть времени проведёт в самолётах и поездах. А в конце жизни напишет автобиографию с заголовком «Unfinished Journey», историю странствующего подмастерья, гражданина мира и борца за него:

"Если бесконечные путешествия меня чему-то и научили, так это тому, что музыка является отражением общества, пейзажа, климата и даже ландшафта страны. Возьмём Брамса: он вырос в туманах северной Германии и движется в своих произведениях словно на ощупь, задумчивый, погружённый в себя. Этот туман рождает чувство незавершённости, он может быть едва заметен или окутывать собою весь мир, - но в его музыке нет определённости. В зыбкой безбрежности тумана человек обращается к себе, ищет свою душу. Неслучайно жители Гамбурга и Бремена понимают Брамса лучше любой другой публики, и неслучайно Тосканини, выросший под ясными и прямыми лучами итальянского солнца, не умел должным образом исполнять тихие разделы брамсовской музыки".

Музыкальность мальчика подпитывалась с ранних лет. В двухлетнем возрасте родители пронесли его на дневной концерт симфонического оркестра Сан-Франциско и, поскольку всё прошло благополучно, после того регулярно стали заниматься такой «контрабандой».

Менухин бредил скрипкой ещё до того, как заполучил свой первый инструмент. Одним из ужаснейших детских разочарований для него стала игрушечная скрипка – «жестяная, с железными струнами, прикоснёшься – холодная, и с ужасным голосом, жестяным, как она сама». Этот подарок чудесным тёплым вечером в живописном парке на холме в конце Стейнер-стрит мальчику преподнёс коллега его отца. «Бедняга, наверно, страшно удивился, когда я, услышав её голос, громко разрыдался, швырнул игрушку на землю и не пожелал больше до неё дотрагиваться ».

Ранние занятия будущего виртуоза носили признаки тех же болезней, которыми страдает добрая половина уроков современной украинской школы. Его учитель добивался лишь блестящего исполнения Сарасате или Чайковского, не интересуясь более тонкими задачами. «Он не понимал самого процесса игры на скрипке, или если и понимал, то не умел передать ученикам своего понимания… В результате ты выучивался – или не выучивался – сам, подобно тому, как в младенчестве сам обучался ходить и говорить ».

Уже в зрелом возрасте Менухину пришлось, как он выражался, самостоятельно «достраивать сверху вниз» те этажи в его образовании, которых не хватало. Тем не менее, когда в семь лет Иегуди впервые выступил в качестве сольного скрипача с симфоническим оркестром Сан-Франциско, его взял к себе педагог другого уровня, прежде отказывавшийся от занятий – Луис Персинджер. Потом учителями были Джордж Энеску и Адольф Буш, а поклонниками рано проявившегося таланта - такие гении как Альберт Эйнштейн . После совместного с дирижёром Бруно Вальтером берлинского концерта выдающийся ученый, по слухам, прослезился и пробормотал что-то в духе: «Время чудес ещё не прошло… Наш дорогой старик Иегова по-прежнему в работе».

Вундеркинды не так часто перерастают в крепких музыкантов, обычно в детстве из них, как из лимонов, успевают выжать весь сок. Удивительно, как этой участи избежал Менухин, учитывая плотность своего графика. Восемнадцатилетним он впервые уснул на сцене.

“Во время гастролей я страшно переутомлялся. Однажды в Бостоне я заснул посреди выступления, и впредь после того случая уже знал, что такое возможно. Во время второго тутти Концерта Бетховена я перестал понимать, что происходит, почувствовал приятную слабость и поплыл, не видя ничего вокруг, как лошадь, задремавшая в ночном. За два такта до вступления я вдруг очнулся, вспомнил, что нахожусь на сцене, за мной оркестр, впереди слушатели, Сергей Кусевицкий пытается поймать мой взгляд, и через пять секунд я что-то должен сделать. Только благодаря выработавшемуся автоматизму ситуацию удалось спасти, но я до сих пор жалею, что заснул недостаточно крепко, чтобы пропустить вступление, – тогда мой рассказ был бы подтверждён историческим фактом”.

Стойкость очень пригодилась виртуозу в годы Второй мировой войны , когда он, по собственному признанию, хватался за всё подряд. С 1942 по 1945 годы он дал сотни концертов в союзных войсках и вспомогательных организациях в Америке, на островах Тихого океана и в Европе. Опыт солдатских концертов был для скрипача бесценным.

Первая встреча с солдатами произошла на краю земли – на суровых заставах Алеутских островов. Этим воинским частям никто не угрожал, так как японцев вытеснили со всех западных островов несколько месяцев назад, но жизни солдат всё равно нельзя было позавидовать.

“Людей высадили на унылых голых камнях на краю света, где кругом одна вода, и в них просыпались новые, неведомые им ранее чувства; музыка находила отклик в их душах – особенно у тех, кто лежал в госпитале. Прикованные к постели люди, если у них остаются силы думать и воспринимать, переживают необычное для себя состояние, и в их сердце рождаются непривычные эмоции. В таком уязвимом, пассивном, расслабленном настроении самые неожиданные люди глубоко чувствуют самую неожиданную музыку. Вероятно, многие из них впервые в жизни слышали Баха”.

Самой мрачной аудиторией в его жизни стали моряки в Гонолулу, которым утром после концерта предстояло отправиться на передовую. Мысленно каждый из них уже распрощался с этим миром, три дня их никуда не выпускали, чтобы ни пирушка, ни любовное приключение не испортили отличной физической формы. После нескольких месяцев упорных тренировок они были готовы к атаке в любой момент, но под гнётом ожидания теряли моральные силы и самообладание. «Одна важная составляющая была выпущена из программы их подготовки: никто из моряков не был готов ни душевно, ни психологически к последним часам перед боем – на следующий день они будут вести себя как герои, но сейчас на героев они нисколько не походили». Позже Менухин попал в военный госпиталь, куда этих солдат доставляли после ранений. Скрипач играл по двадцать минут в каждой палате, и, несмотря на тяжёлые раны, люди, по его воспоминаниям, пребывали в лучшем расположении духа в сравнении с напряжённым и мучительным состоянием перед отправкой на фронт.

В 1944 году стало ясно, что его брак с Нолой Николас трещит по швам. Крах в личной жизни и невероятные нагрузки военного времени заставили скрипача усомниться и в своих профессиональных возможностях. Он почувствовал, что теряет лёгкость игры, которая когда-то давалась интуитивно, и отправился на поиски первооснов, что повлекло потом написание трудов по исполнительству и создание учебных фильмов о начальных шагах в игре на скрипке. Менухин принялся перелопачивать существующую педагогическую литературу и выуживал знания из самых неожиданных мест. Так он познакомился с бегуном Боррикэном и принялся расспрашивать, как он тренируется, добившись приглашения на следующий день на стадион «Янки». Маэстро с удовольствием вспоминал лицо своего водителя, когда пришлось объяснять ему, зачем они едут на стадион, если там не предвидится матчей.

Вместе с новыми знаниями и навыками пришла и новая большая любовь – танцовщица Диана Гульд, «высокая, темноволосая, стройная; ее грация, ум, пылкое жизнелюбие, глубина чувств настолько гармонично дополняли друг друга, что каждое качество казалось одним из аспектов другого ».

В 1945 году скрипач оказывается первым зарубежным исполнителем, приехавшим в СССР после войны – вместе с Давидом Ойстрахом он сыграл идеологически нейтральную партитуру: двойной концерт Иоганна Себастьяна Баха. Менухин чувствовал, что своим темпераментом он обязан здешним краям. В Москве он увидел сочетание чудовищной беспощадности власти и непримиримого идеализма советских жителей. По его воспоминаниям, из еды ничего не было, кроме икры, чёрного хлеба и сметаны. Однажды, сбежав от приставленного к нему гида, он отправился гулять по городу и, желая почувствовать тяготы простых жителей, встал в очередь за скудным пайком, состоявшим из двух сморщенных яблок или горсти овса. В поисках подарка для Дианы скрипач заглянул в книжный магазин, который поначалу показался ему хранилищем пятилетних планов. Но в глубине его ожидало сокровище – иллюстрированная история русского танца «Наш балет». У Менухина не было рублей, и он предложил доллары. В панике владелец магазина вытолкал его за дверь, и тогда скрипач вспомнил о покинутом в отеле гиде, который и был отправлен за этой книгой.

Помимо музыкального таланта, Менухин обладал уникальным даром с полунамёков понимать суть происходящего. Он великолепно описывает музыкальное празднество в честь Ленина, выполненное в той эстетике, от которой постсоветская страна и сейчас недалеко ушла:

“Наверно, его можно обозначить как ораторию, и не только потому, что это был священный ритуал с Лениным в роли Иисуса (или, скорее, Иисусом в роли Ленина), развивающийся через страдание к апофеозу, но и потому, что его методы заимствованы из «Страстей» Баха: тот же евангелист-повествователь, речитативы, арии, гимны в исполнении хора. В одной из сцен Ленин приходит на фабрику; увидев его, одна из девушек падает в обморок, а в конце этой полной мистицизма встречи она дарит ему розу”.

В следующих, 1946 и 1947 годах скрипач выступал в Берлине. Туда он поехал по приглашению американских властей как еврей, который смог бы пробудить в людях чувства вины и раскаяния, и как музыкант, способный предложить им что-то такое, ради чего стоит жить. Менухин выступил вместе с Вильгельмом Фуртвенглером, и это сотрудничество повергло его почти в религиозный экстаз, но из-за того, что немецкий дирижёр был обласкан нацистами, самого Менухина многие сочли предателем. Чтобы доказать обратное, он с женой поехал в один из лагерей для перемещённых лиц, большинство из которых были евреями.

Главной детской мечтой Иегуди была утопия – если ему когда-то удастся с блеском сыграть Чакону Баха в Сикстинской капелле , то на земле наступит мир. Когда оказалось, что путь к мечте не так прост, как это казалось в детстве, Менухин стал придумывать проекты, которые могли бы хоть на сантиметр приблизить его к цели. Во время творческого отпуска в 1976 году он осуществил проект LMN (Live Music Now). Три буквы в алфавитном порядке, ему казалось, должны были автоматически привлечь к себе внимание. Параллельно был создан Фонд Моцарта – он формировался за счёт отчисления части гонораров за исполнение произведений великого австрийца.

Этот фонд был призван не просто оказывать людям терапевтическую помощь во время войны, как это делал Красный Крест, а был нацелен на серьёзную профилактику катастроф – вспышек голода, эпидемий, загрязнения окружающей среды, взрывов социальной и расовой ненависти и войны. Всего того, что чаще всего контролируемо человеком и что возможно предотвратить. Он провёл ряд концертов, чтобы улучшить экологию Альп, финансировал деятельность Швейцарского комитета по предотвращению пыток и помогал Мальтийскому ордену, боровшемуся с проказой.

В конце концов, в 1991 году в Бельгии, согласно королевскому указу, была учреждена Международная ассоциация Менухина, которая в 1994 году преобразовалась в Международный фонд его имени. Цель фонда – способствовать осуществлению заданий, которые поставили перед собой его школы, Европейская ассоциация педагогов-струнников (её президентом он был много лет), движение LMN, «Музыка в Европе» и многие другие проекты.

Иегуди Менухин скончался в возрасте 82 лет 12 марта 1999 года в Берлине от воспаления лёгких. У него был просто сумасшедший график концертов, из-за которого он в прямом смысле «сгорел на работе». Последними словами выдающегося скрипача был рассказ о телефонном разговоре со вдовой израильского премьер-министра Леей Рабин, подтвердившей, что королю Хусейну нравится его идея федерации семитских государств и это единственный способ добиться мира в регионе. «Федерация семитских государств… ради этого нам стоит трудиться!» – с улыбкой прошептал он перед смертью.

Менухин был неисправимым идеалистом. В 1967 году, когда началась Шестидневная война, он позвонил профессору Джорджу Стейнеру с требованием: «Едемте со мной. Мы вдесятером должны немедленно лететь на Ближний Восток и встать между воюющими». Он был убеждён, что этого достаточно для предотвращения кровопролития. В качестве духовного завещания скрипач оставил после себя молитву, в которой попросил бога помочь человеку хранить способность удивляться, радоваться и открывать новое и никогда не утрачивать «животворную потребность защищать все, что дышит, нуждается в воде и в пище, все, что страдает».

И всё это – без ложного пафоса, с такой же непосредственностью, как на памятном концерте к столетию Берлинского филармонического оркестра, где Менухин под испепеляющим взглядом Герберта фон Караяна дирижировал Пятой симфонией Людвига ван Бетховена, стоя на голове и тактируя ногой.