Владимир зельдин с особым трепетом хранил кавказскую папаху, подаренную ему танцором махмудом эсамбаевым. Что нужно знать о папахе

Дружба легенды советского кино Владимира Зельдина и прославленного танцовщика, «чародея танца» Махмуда Эсамбаева длилась более полувека. Их знакомство началось на съемочной площадке фильма Ивана Пырьева «Свинарка и пастух», ставшегося и для Зельдина, и для Эсамбаева кинодебютом.

Эсамбаев, приехавший в 17 лет в Москву, подрабатывал на «Мосфильме». В картине Пырьева ему досталась роль друга дагестанского пастуха Мусаиба, которого играл Зельдин. В сцене, когда Зельдин идет по аллее Выставки Достижений Народного Хозяйства и сталкивается с Глашей, их окружают горцы, друзья Мусаиба. Одним из них как раз и был Махмуд Эсамбаев.

В одном из своих интервью Владимир Зельдин рассказывал, как режиссер картины Иван Пырьев все время командовал: «Не высовывайтесь! Не смотрите в киноаппарат!» Это он обращался к Махмуду, который то и дело выглядывал из-за плеча, стараясь попасть в кадр. Все хотел, чтобы его заметили - наивный, смешной, веселый парень в черной черкеске»,- рассказывает Зельдин.

Однажды в перерыве между съемками Зельдин отправил юного Эсамбаева за лимонадом - актера мучила жажда, а самому бежать было некогда. Дал Махмуду 15 копеек. Тот с удовольствием побежал исполнять поручение, но принес вместо одной бутылки две - как истинный кавказец проявил уважение. Так и началась дружба двух легендарных людей. Впоследствии, когда Эсамбаев стал великим танцором, он, ради шутки все припоминал Зельдину времена, когда тот «гонял его за бутылкой», говорил, что Зельдин должен ему 15 копеек...

Зельдин не раз подчеркивал, что всегда с уважением относился к кавказцам, никогда не скрывал, что у него много кавказских друзей - азербайджанцев, грузин, дагестанцев, чеченцев и т.д. «Еще со студенческих лет любил черкеску, папаху, сапоги эти, мягкие и скользящие, и вообще народам Кавказа симпатизировал, - рассказывал Зельдин. - Мне очень нравится их играть, это удивительно красивые, необыкновенно музыкальные, пластичные люди. Когда я играю, я чувствую этот кавказский дух. Я неплохо знаю их традиции и хорошо, органично себя чувствую в их национальной одежде. Мне даже поклонники как-то подарили все это «кавказское обмундирование».

А однажды Махмуд Эсамбаев преподнес Зельдину свою знаменитую серебристую папаху, которую он носил на людях, не снимая, и которая стала неотрывной частью повседневного образа его владельца. Если знать, что эта папаха значила для Эсамбаева - можно сказать, что он сделал Зельдину по-настоящему царский подарок, оторвал от сердца.

Почему Эсамбаев никогда не снимает папаху, было предметом бесконечных шуток, разговоров. А ответ прост - такая традиция, горский этикет: кавказский мужчина никогда не обнажает головы. Зельдин в связи с этим отмечал, что Махмуд был «удивительным хранителем национальной культуры».

Сам же Эсамбаев в шутку говаривал, что даже в постель кавказский мужчина ложится в папахе. Махмуд Эсамбаев стал единственным человеком, которому в СССР разрешили на паспорт сфотографироваться в традиционном головном уборе. Настолько сильным было уважение к нему. Эсамбаев никогда ни перед кем - ни перед президентами, ни перед королями, не снимал своей папахи. А на 70-летие Зельдина сказал, что снимает папаху перед его талантом и подарил ее со словами, что дарит самое дорогое, что у него есть.

В ответ Зельдин станцевал Эсамбаеву лезгинку. И с тех пор актер хранил подарок дорогого друга, иногда надевал на концерты.

За яркую жизнь много подарков от известных людей получал Зельдин. Была у него уникальная двустволка с дарственной гравировкой от маршала Жукова, картина «Дон Кихот», которую специально для Зельдина написал Никас Сафронов, икона из испанской Ла-Манчи, всевозможные ордены - три ордена Трудового Красного Знамени, орден Дружбы, орден испанского короля Хуана Второго — за сто пятидесятый спектакль „Человек из Ламанчи“ в год 400-летия Сервантеса». Но самым дорогим и душевным подарком всегда оставалась Эсамбаевская папаха…

Зельдин всегда считал Эсамбаева великим человеком. «Махмуд - это человек, посланный нам небом. Это - человек-легенда. Но эта легенда реальная, легенда самых ярких поступков, им проявленных. Это не только душевная щедрость. Это - потребность помогать делать добро. Вытаскивать человека из самых невероятных ситуаций. Огромная роль примера существования и ощущения жизни. Махмуд - великий человек потому, что, несмотря на свое величие, он видел человека, он мог его слушать, помогать, обласкать словом. Это человек добра.

Когда он мне звонил, без всяких предисловий начинал петь «Песню о Москве»: «И в какой стороне я ни буду, по какой ни пройду я траве...» Он не просто приходил в дом — он врывался. Устраивал из своего прихода целое представление... Красивый человек (идеальная фигура, осиная талия, осанка), он и жил красиво, превращая свою жизнь в живописное шоу. Красиво угощал, красиво ухаживал, говорил, красиво одевался. Шил только у своего портного, готового не носил ничего, даже обуви. И всегда ходил в папахе.

Махмуд был чистой воды самородок. Нигде ведь не учился, даже школу среднюю не закончил. Но природа была богатейшая. Невероятная трудоспособность и невероятное честолюбие, желание стать мастером... Залы на его выступлениях были переполнены, он имел огромный успех, и по всему Союзу, и за рубежом... А человеком был открытым, необыкновенной доброты и широты. Жил на два города — в Москве и в Грозном. В Чечне у него был дом, там жили его жена Нина и дочь... Когда Махмуд приезжал в Москву, его двухкомнатная квартира на Пресненском Валу, куда и мы часто приезжали, сразу наполнялась друзьями. И народу там помещалось Бог знает сколько, сесть было негде. А хозяин встречал вновь прибывших гостей в каком-нибудь немыслимо роскошном халате. И все тут же ощущали себя у него как дома: политики, люди эстрады, театра, его поклонники. В любой компании он становился ее центром... Мог все вокруг себя взбаламутить и всем доставить удовольствие...»

В последний раз Владимир Зельдин появился в папахе на праздновании 869-летия Москвы в сентябре этого года на День города, главной темой которого стал Год кино. Этот выход стал заключительным аккордом в многолетней дружбе двух легендарных артистов.

... Он имел за плечами лишь шесть классов средней школы, но родился танцовщиком по склонности и таланту - и стал артистом наперекор воле отца, считавшего выбор сына недостойным настоящего мужчины. В 1939-1941 годах Эсамбаев учился в Грозненском хореографическом училище, а затем начал танцевать в Чечено-Ингушском государvственном ансамбле песни и танца. В годы Великой Отечественной войны он выступал перед бойцами на передовой и в госпиталях с фронтовой концертной бригадой. В 1944-1956 годах Махмуд танцевал в оперном театре города Фрунзе. Экспрессия его жеста и орлиная внешность пригодились для Злого гения, Гирея, Тараса в «Тарасе Бульбе» и феи Карабос - отрицательной героини «Спящей красавицы». Позже он создаст уникальный монотеатр танцминиатюр и объедет весь мир с программой «Танцы народов мира». Многие композиции он поставил себе сам, на сто пятьдесят процентов используя свой феноменальный от природы шаг, склонность к гротеску и редкого масштаба мужскую грацию. Выступая в одиночестве, Эсамбаев легко подчинял себе любую сценическую площадку, мастерски умел приковать к себе внимание и удержать его. Он создал авторский театр танца, в котором артисту не было и нет конкурентов. Зная законы эстрады, Эсамбаев выверял свои эффекты по секундомеру - и при этом захватывал невероятной силы экстазом. Все его номера становились шлягерами. В 1959 году Эсамбаев выступал со своей программой в Москве, затем в составе труппы «Звезды советского балета» объехал с гастролями Францию, Южную Америку. Рядом с всемирно известными балеринами он имел триумфальный успех. И где бы ни проходили гастроли, Эсамбаев, подобно увлеченному коллекционеру, собирал танцы разных народов. Он их молниеносно разучивал и исполнял в той же стране, которая ему их подарила. Эсамбаев неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, РСФСР, СССР. При его активной поддержке строились в чеченской столице Грозном новое здание драмтеатра, цирка. Он Народный артист СССР и восьми республик. Умер великий танцовщик Махмуд Алисултанович Эсамбаев 7 января 2000 года в Москве.

Папаха (от тюрк. папах), название мужского мехового головного убора, распространённого у народов Кавказа. Форма разнообразная: полусферическая, с плоским дном и др. У русских папаха- высокая (реже - низкая) цилиндрическая шапка из меха с матерчатым дном. В русской армии с середины 19 в. папаха была головным убором войск Кавказского корпуса и всех казачьих войск, с 1875 - также частей, дислоцированных в Сибири, а с 1913 - зимним головным убором всей армии. В Советской Армии папаха носят зимой полковники, генералы и маршалы.

Горцы никогда не снимают папаху. Коран предписывает покрывать голову. Но не только и не столько верующие, но и «светские» мусульмане и атеисты с особым почтением относились к папахе. Это более древняя, не связанная с религией традиция. С малых лет на Кавказе не допускалось касаться головы мальчика, даже погладить по-отечески не разрешалось. Даже папахи никому, кроме хозяина или с его разрешения, касаться не разрешалось. Само ношение убора сызмальства вырабатывало особую стать и манеру держаться, не позволяло наклонять голову, тем более кланяться. Достоинство мужчины, полагают на Кавказе, все же не в брюках, а в папахе.

Папаху носили целый день, старики не расставались с ней и в жаркую погоду. Придя домой, ее театрально снимали, непременно бережно обхватив ладонями по бокам, аккуратно клали на ровную поверхность. Надевая, владелец кончиками пальцев смахнет с нее соринку, бодро взлохматит ее, поместив сжатые кулаки внутрь, «припушистит» и только потом надвинет со лба на голову, взявшись за затылочную часть головного убора указательным и большим пальцами. Все это подчеркивало мифологизированный статус папахи, а в приземленном смысле действа - просто увеличивала срок службы убора. Он меньше изнашивался. Ведь мех вынашивается в первую очередь там, где с ним соприкасаются. Поэтому руками касались верхней тыльной части - залысины не на виду. В Средние века путешественники в Дагестане и Чечне наблюдали странную для них картину. Стоит горец-бедняк в изношенной и не раз чиненной черкеске, истоптанных чарыках на босу ногу с соломой внутри вместо носков, но на гордо посаженной голове красуется, словно чужая, большая мохнатая папаха.

Папахе интересное применение нашли влюбленные. В некоторых дагестанских селах бытует романтический обычай. Робкий юноша в условиях суровой горской морали, улучив момент, чтобы его никто не видел, закидывает папаху в окно своей избранницы. С надеждой на взаимность. Если папаха не вылетит обратно, можно засылать сватов: девушка согласна.

Конечно, бережное отношение касалось прежде всего дорогих каракулевых папах. Еще сотню лет назад таковые могли позволить себе только зажиточные люди. Каракуль привозили из Средней Азии, как сказали бы сегодня, из Казахстана и Узбекистана. Он был и остается дорог. Подойдет только особая порода овец, вернее - трехмесячных ягнят. Потом каракуль на малышках, увы, выпрямляется.

Неизвестно, кому принадлежит пальма первенства в изготовлении бурок, - история об этом умалчивает, но эта же история свидетельствует, что лучшие "кавказские шубы" делали и по-прежнему делают в Анди, высокогорном селении Ботлихского района Дагестана. Еще два столетия назад бурки возили в Тифлис - столицу Кавказской губернии. Простота и практичность бурок, неприхотливых и легких в носке, издавна сделали их любимой одеждой как чабана, так и князя. Богатые и бедные независимо от веры и национальности, джигиты и казаки заказывали бурки и покупали их в Дербенте, Баку, Тифлисе, Ставрополе, Ессентуках.

С бурками связано множество легенд и преданий. И еще больше обычных житейских историй. Как без бурки похитить невесту, защититься от колющего удара кинжала или рубящего замаха сабли? На бурке, как на щите, выносили павшего или раненого с поля боя. Широким "подолом" укрывали и себя и лошадь от знойного горного солнца и промозглого дождя в длительных походах. Укутавшись буркой и надвинув на голову лохматую овечью папаху, можно спать прямо под дождем на склоне горы или в открытом поле: внутрь вода не попадет. В годы Гражданской войны казаки и красноармейцы "лечились буркой": накрывали себя и лошадь теплой "шубой", а то и двумя, и пускали боевого друга в галоп. Через несколько километров такой скачки всадник пропаривался, как в бане. И вождь народов товарищ Сталин, с подозрением относившийся к лекарствам и не доверявший врачам, не раз хвастался перед товарищами изобретенным им "кавказским" методом изгонять простуду: "Выпиваешь несколько чашек горячего чая, одеваешься потеплее, укрываешься буркой и папахой и ложишься спать. Утром - как стеклышко".

Сегодня бурки стали почти декоративными, уходят из повседневного быта. Но до сих пор в некоторых селах Дагестана старики не позволяют себе в отличие от "ветреной" молодежи отступиться от обычаев и явиться на какое-либо торжество или, наоборот, похороны без бурки. И пастухи предпочитают традиционную одежду, несмотря на то что сегодня горца зимой лучше греют пуховики, "аляски" да "канадки".

Еще три года назад в селении Рахата Ботлихского района работала артель по изготовлению бурок, где изготавливали знаменитые "андийки". Государство решило объединить мастериц в одно хозяйство, несмотря на то что все производство бурок - исключительно ручная работа. В ходе войны в августе 1999 года артель "Рахата" разбомбили. Жаль уникальный музей, открытый при артели, - единственный в своем роде: экспонаты в основном уничтожены. Больше трех лет директор артели Сакинат Ражандибирова пытается найти средства на восстановление цеха.

Местные жители скептически относятся к возможности восстановления предприятия по изготовлению бурок. Даже в лучшие годы, когда заказчиком и покупателем выступало государство, женщины изготавливали бурки дома. А сегодня бурки делают только по заказу - в основном для танцевальных ансамблей да для подарков на память высоким гостям. Бурки, как и микрахские ковры, кубачинские кинжалы, харбукские пистолеты, балхарские кувшины, кизлярские коньяки, - визитные карточки Страны гор. Кавказскими шубами одарили Фиделя Кастро и генсека Компартии Канады Уильяма Каштана, космонавта Андрияна Николаева и Сергея Степашина, Виктора Черномырдина и Виктора Казанцева... Проще, наверное, сказать, кто из посетивших Дагестан не примерял ее.

Закончив дела по хозяйству, Зухра Джаватханова из селения Рахата принимается за привычный нехитрый промысел в отдаленной комнате: работа пыльная - требует отдельного помещения. Для нее и ее семьи из трех человек - это хотя и небольшой, но все же заработок. На месте изделие стоит от 700 до 1000 рублей в зависимости от качества, в Махачкале уже в два раза дороже, во Владикавказе - в три. Покупателей немного, поэтому говорить о стабильных заработках не приходится. Хорошо, если удастся продать парочку в месяц. Когда в село заезжает оптовый покупатель "на десять-двадцать штук", обычно это представитель одного из хореографических коллективов, ему приходится заглянуть в десяток домов: каждое второе хозяйство в селе валяет бурки на продажу.
"Три дня и три женщины"

Известная с давних времен технология изготовления бурок не претерпела изменений, разве что стала чуть хуже. За счет упрощения. Раньше для расчесывания шерсти использовали веник из стебельков льна, теперь пользуются железными чесалками, а они разрывают шерсть. Правила изготовления бурки своей строгостью напоминают рецепт изысканного блюда. Особое внимание - качеству сырья. Предпочтительна шерсть так называемой горно-лезгинской грубошерстной породы овец осенней стрижки - она самая длинная. У ягнят еще и тонкая, нежная. Черный цвет - классический, основной, но покупатели, как правило, заказывают белые, "подарочно-танцевальные".

Чтобы сделать бурку, как говорят андийцы, "нужно три дня и три женщины". После того как шерсть промыли и расчесали на ручном станке, ее делят на длинную и короткую: для изготовления соответственно верхней и нижней частей бурки. Шерсть разрыхляют самым обыкновенным луком с тетивой, кладут на палас, смачивают водой, скручивают и сбивают. Чем больше раз эта процедура проделана, тем качественнее - тоньше, легче и прочнее - получается полотно, т.е. сбитая, уплотненная шерсть. Хорошая бурка весом обычно около двух-трех килограммов должна стоять ровно, не прогибаясь, если ее установить на полу.

Полотно одновременно скручивают, периодически расчесывая. И так сотни и сотни раз в течение нескольких дней. Тяжелая работа. Полотно обкатывают и бьют руками, кожа на которых краснеет, покрываясь множеством мелких ранок, которые со временем превращаются в одну сплошную мозоль.

Чтобы бурка не пропускала воду, ее кипятят полдня на медленном огне в специальных котлах, добавив в воду железный купорос. Затем обрабатывают казеиновым клеем так, чтобы на шерсти образовались "сосульки": по ним-то в дождь и будет стекать вода. Для этого смоченную в клее бурку несколько человек держат над водой вниз "головой" - так, как женщина моет длинные волосы. И последние штрихи - верхние края бурки сшивают, образуя плечи, и подшивают подкладку, "чтобы не изнашивалась быстро".

Промысел никогда не умрет, - убежден управляющий делами администрации Ботлихского района Абдула Рамазанов. - Но бурки выйдут из повседневного быта - слишком тяжелое это занятие. В последнее время у андийцев появились конкуренты в других дагестанских селах. Поэтому приходится искать новые рынки сбыта. Считаемся с капризами клиентов: бурки изменились в размерах - их делают не только для мужчин, но и для детей. Оригинальным стало производство крошечных изделий, которые надеваются на бутылки шампанского или коньяка - экзотический подарок.

Бурки можно изготавливать где угодно, технология проста, было бы сырье надлежащее. А с этим-то могут возникнуть проблемы. Отсутствие былого массового спроса и прекращение госзаказа на бурки привело к снижению поголовья горно-лезгинской грубошерстной породы овец. Она становится редкостью в горах. Несколько лет назад в республике всерьез говорили об угрозе исчезновения породы. На смену ей приходит курдючная порода овец. Из трехлетнего барашка этой породы, выращенной на альпийских лугах, получаются лучшие шашлыки, спрос на которые в отличие от бурок все возрастает.

Черке?ска (абх. ак?ымж?ы ; лезг. Чуха ; груз. ????; ингуш. чокхи ; кабард.-черк. цей ; карач.-балк. чепкен ; осет. цухъхъа ; арм. ?????; чеч. чокхиб ) — русское название верхней мужской одежды — кафтана, которая была распространена в обиходе у многих народов Кавказа. Черкеску носили адыги (черкесы), абазины, абхазы, балкарцы, армяне, грузины, ингуши, карачаевцы, осетины, чеченцы, народы Дагестана и другие. Иcторически терские и кубанские казаки заимствовали черкеску. В настоящее время практически вышла из употребления как повседневная одежда, но сохранила свой статус как парадная, праздничная или народная.

Черкеска имеет вероятно тюркское (хазарское) происхождение. Она была распространенным видом одежды у хазар, от которых была заимствованная другим народами населявшими Кавказ, в том числе и аланами. Первое изображение черкески (или его прообраза) отображено на хазарских серебряных блюдах.

Черкеска представляет собой распашной однобортный кафтан без ворота. Изготовляется из сукна недемаскирующих темных цветов: чёрного, бурого или серого. Обычно немного ниже колен (согревать колени всадника), длина может варьироваться. Кроится в талию, со сборами и складками, подпоясывается узким ремнем, пряжка ремня служила кресалом для высекания огня. Поскольку воином был каждый, это была одежда для боя, не должна была стеснять движений, поэтому рукава были широкие и короткие, и только старикам рукава делали длинными — согревающими кисти рук. Отличительной особенностью и хорошо узнаваемым элементом являются газыри (от тюркск. "хазыр" — «готовый»), перехваченные тесьмой специальные кармашки для пеналов, чаще — костяных. В пенале была мерка пороха и завернутая в тряпицу пуля, отлитая для конкретного ружья. Эти пенальчики позволяли зарядить кремнёвое или фитильное ружье на всем скаку. В крайних пенальчиках, расположенных почти подмышками, хранили сухие щепки на растопку. После появления ружей, воспламеняющих заряд пороха капсюлем, хранили капсюли. На праздники одевали черкеску более длинную и тонкую.

| 18.11.2015

Папаха на Северном Кавказе – целый мир и особый миф. Во многих кавказских культурах мужчина, на голове которого папаха или вообще – головной убор, априори наделяется такими качествами, как мужество, мудрость, чувство собственного достоинства. Человек, надевший папаху, словно подстраивался под нее, стараясь соответствовать предмету – ведь папаха не позволяла горцу наклонить голову, а значит – и идти к кому-то на поклон в широком смысле.

Не так давно я была в ауле Тхагапш в гостях у Батмыза Тлифа, председателя аульского «Чиле Хасэ». Мы много говорили о традициях аульного самоуправления, сохранившихся у причерноморских шапсугов, а перед уходом я спросила у нашего гостеприимного хозяина разрешения сфотографировать его в парадной папахе – и Батмыз словно помолодел на моих глазах: сразу другая осанка и другой взгляд…

Батмыз Тлиф в своей парадной каракулевой папахе. Аул Тхагапш Лазаревского района Краснодарского края. Май 2012. Фото автора

«Если голова цела, на ней должна быть шапка», «Шапку носят не для тепла, а для чести», «Если тебе не с кем посоветоваться – посоветуйся с шапкой» — неполный перечень пословиц, бытующих в среде многих горских народов Кавказа.

С папахой связаны многие обычаи горцев – это не только головной убор, в котором зимой тепло, а летом прохладно; это символ и знак. Мужчина никогда не должен снимать папаху, если он кого-либо просит о чем-либо. За исключением только одного случая: папаху можно снять только тогда, когда просят о прощении кровной мести.

В Дагестане молодой человек, опасающийся открыто свататься к понравившейся девушке, когда-то закидывал в ее окно папаху. Если папаха оставалась в доме и не вылетала тотчас обратно, значит, можно рассчитывать на взаимность.

Оскорблением считалось, если у человека сбивали с головы папаху. Если же человек сам снял и оставил где-то папаху, никто не имел право трогать ее, понимая, что будет иметь дело с ее хозяином.

Журналист Милрад Фатулаев вспоминает в своей статье известный случай, когда, отправляясь в театр, известный лезгинский композитор Узеир Гаджибеков покупал два билета: один для себя, второй – для папахи.

Головные уборы не снимали и в помещении (за исключением башлыка). Иногда, снимая шапку, надевали легкую шапочку из ткани. Существовали и особые ночные шапки – главным образом у стариков. Горцы брили или очень коротко стригли голову, что также консервировало обычай постоянно носить какой-либо головной убор.

Наиболее старой формой считались высокие лохматые шапки с выпуклым верхом из мягкого войлока. Они были так высоки, что верх шапки наклонялся в сторону. Сведения о таких шапках записаны Евгенией Николаевной Студенецкой, известным советским этнографом, от стариков карачаевцев, балкарцев и чеченцев, которые сохранили в памяти рассказы отцов и дедов.

Была особая разновидность папах — лохматые папахи. Их делали из овчины с длинным ворсом наружу, подбивая их овчиной с постриженной шерстью. Таки папахи были теплее, лучше защищали от дождя и снега, стекавших в длинного меха. Для пастуха такая лохматая папаха часто служила и подушкой.

Для праздничных папах предпочитали мелкий кудрявый мех молодых барашков (курпей) или привозной каракуль.

Черкесы в папахах . Рисунок любезно предоставлен мне ученым-истрриком из Нальчика Тимуром Дзугановым.

Каракулевые папахи называли «бухарскими». Ценились также папахи из меха калмыцких овец.

Форма меховой папахи могла быть разнообразной. В своих «Этнологических исследованиях об осетинах» В.Б. Пфаф писал: «папаха сильно подвержена моде: порою ее шьют очень высокою, в аршин и более высоты, а в другое время довольно низкою, так что она немного лишь выше шапки крымских татар».

По папахе можно было определить социальный статус горца и его личные предпочтения, только «нельзя по головному убору отличить лезгина от чеченца, черкеса от казака. Все достаточно однообразно», — тонко заметил Милрад Фатуллаев.

В конце 19 – начале ХХ вв. шапки из меха (из овчины с длинной шерстью) бытовали главным образом в качестве пастушеских (чеченцы, ингуши, осетины, карачаевцы, балкарцы).

Высокая папаха из каракуля была распространена в Осетии, Адыгее, плоскостной Чечне и редко – в горных районах Чечни, Ингушетии, Карачае и Балкарии.

В начале ХХ века вошли в моду невысокие, почти по голове, суживающиеся кверху шапки из каракуля. Их носили главным образом в городах и прилегающих к ним районах плоскостной Осетии и в Адыгее.

Папахи стоили и стоят дорого, поэтому имелись у богатых людей. У богатых людей было до 10-15 папах. Надир Хачилаев рассказывал, что купил в Дербенте папаху уникального переливающегося золотистого оттенка за полтора миллиона рублей.

После первой мировой войны на Северном Кавказе распространилась невысокая шапка (околыш 5-7 сам) с плоским донышком из ткани. Околыш делали из курпея или каракуля. Донышко, выкроенное из одного куска ткани, находилось на уровне верхней линии околыша и пришивалось к нему.

Такую шапку называли кубанкой – впервые ее стали носить в Кубанскойм казачьем войске. А в Чечне – карабинкой, из-за ее малой высоты. У молодежи она вытеснила другие формы папах, а у старшего поколения сосуществовала с ними.

Отличие казачьих шапок от горских шапок – в их разнообразии и отсутствии стандартов. Горские шапки – стандартизированы, казачьи – основаны на духе импровизации. Каждое казачье войско в России отличалось своими шапками по качеству ткани и меха, оттенкам цвета, форме – полусферической или плоской, выделке, пришивным лентам, швам и, наконец, по манере носить те самые головные уборы.

Папахи на Кавказе очень берегли – хранили, покрывая платком. При поездке в город или на праздник в другой аул праздничную шапку везли с собой и надевали только перед въездом, снимая более простую шапку или войлочную шляпу.

Оригинал взят у ymorno_ru в Что нужно знать о папахе

И для горца, и для казака папаха - это не просто шапка. Это предмет гордости и чести. Папаху нельзя обронить или потерять, ей казак голосует на кругу. Лишиться папахи можно только вместе с головой.

Не просто шапка
Папаха - это не просто шапка. Ни на Кавказе, откуда она родом, ни у казаков папаха не считается рядовым головным убором, задача которого только сохранять тепло. Если посмотреть на поговорки и пословицы о папахе, то уже можно многое понять о её значимости. На Кавказе говорят: "Если голова цела, на ней должна быть папаха", "Папаху носят не для тепла, а для чести", "Если тебе не с кем посоветоваться - посоветуйся с шапкой". У казаков и вовсе ходит поговорка, что две самые важные для казака вещи - это шашка и папаха.
Снимать папаху разрешено только в особых случаях. На Кавказе - практически никогда. Нельзя снимать папаху, когда кого-то о чем-то просят, единственное исключение - когда просят прощения кровной мести. Специфика папахи в том, что она не позволяет ходить с опущенной головой. Она как будто сама "воспитывает" человека, заставляя его "не гнуть спины".

В Дагестане была также традиция делать при помощи папахи предложение. Когда юноша хотел свататься, но боялся делать это открыто, то мог закинуть папаху в окно девушке. Если папаха долго не вылетала обратно, то молодой человек мог рассчитывать на благоприятный исход.
Серьезным оскорблением считалось сбить папаху с головы. Если же в пылу спора один из оппонентов сбрасывал папаху на землю, то это значило, что он готов стоять до самой смерти. Потерять папаху можно было только с головой. Именно поэтому в папахах часто носили ценные вещи и даже драгоценности.

Забавный факт: Известный лезгинский композитор Узеир Гаджибеков, отправляясь в театр, покупал два билета: один для себя, второй - для папахи.
Махмуд Эсамбаев же был единственным депутатом Верховного совета СССР, которому разрешалось сидеть на заседаниях в головном уборе. Рассказывают, что Леонид Брежнев, перед выступлением оглядывая зал, видел папаху Эсамбаева и говорил: "Махмуд на месте, можем начинать".

Виды папах

Папахи бывают разные. Они различаются как по виду меха, так и по длине ворса. Также в разных полках различаются виды вышивки верха папах.До Первой мировой папахи чаще всего шили из меха медведя, барана и волка, эти виды меха лучше всего помогали смягчить сабельный удар..
Также были и парадные папахи. У офицеров и подхорунжих они обшивались серебряным галуном шириной 1, 2 сантиметра.

С 1915 было разрешено пользоваться папахами серого цвета. Донское, Астраханское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское казачьи войска носили папахи похожие на конус с коротким мехом. Можно было носить папахи любых оттенков, кроме белого, а в период боевых действий - черного цвета. Также были запрещены папахи ярких цветов. У вахмистров, урядников и юнкеров по верху папахи была нашита крестообразная тесьма белого цвета, а у офицеров, кроме тесьмы, нашивался ещё галун по прибору.
Донские папахи - с красным верхом и вышитым на нем крестом, символизирующим православную веру. У кубанских казаков верх папахи также алого цвета. У терских-синего. В Забайкальских, Уссурийских, Уральских, Амурских Красноярских и Иркутских частях носили папахи чёрного цвета из бараньей шерсти, но исключительно с длинным ворсом.

Кубанка, клобук, трухменка
Сама слово папаха тюркского происхождения, в словаре Фасмера уточняется, что азербайджанского. Дословный перевод - шапка. На Руси слово папаха прижилось только в XIX веке, до этого шапки подобного кроя назывались клобуками. В период Кавказских войн в русский язык перекочевало и слово папаха, но в то же время по отношению к высокой меховой шапке также использовались и другие названия, образованные от этнонимов. Кабардинка (кабардинская папаха) впоследствии стала кубанкой (её отличие от папахи, прежде всего, в высоте). В донских войсках папаху долгое время называли трухменкой.

Папаха с тумаком
Все мы знаем выражение: "Надавать тумаков". Тумаком назывался пришитый к папахе клиновидный колпак, который был распространен у донских и запорожских казаков в XVI, XVII веках. Перед боем в тумак было принято вкладывать металлические пластины, которые защищали казака от шашечных ударов. В пылу схватки, когда дело доходило до рукопашной, папахой с тумаком вполне можно было и отбиться, "надавать тумаков" неприятелю.

Каракуль
Самыми дорогими и почетными папахами считаются каракулевые папахи, которые также называют "бухарскими". Слово каракуль произошло от названия одного из оазисов, расположенных на реке Зерашван, протекающей в Узбекистане. Каракулем было принято называть шкурки ягнят каракульской породы, снятые через несколько дней после рождения ягненка.
Генеральские папахи делались исключительно из каракуля.

Возвращение папахи
После революции для казаков ввели ограничения в ношении национальной одежды. Папахи заменили буденовки, однако уже в 1936 году папахи снова вернулись как элемент одежды. Казакам было разрешено носить невысокие папахи черного цвета. На сукне в виде креста нашивалсись две полосы, у офицеров золотого цвета, у рядовых казаков - черного. Спереди папах, конечно, нашивалась красная звезда.
Терские, кубанские и донские казаки получили право служить в Красной армии, и на параде в 1937 году были и казачьи войска.
С 1940 года папаха и вовсе стала атрибутом военной формы всего высшего командного состава РККА, а после смерти Сталина папахи вошли в моду у членов Политбюро.