Пантелеймон кулиш краткая биография. Последние годы жизни. Пантелеймон Александрович Кулиш - цитаты
Пантеле́ймон Алекса́ндрович Кули́ш (рус. дореф. Пантелеймо́нъ Алекса́ндровичъ Кули́шъ , укр. Пантелеймо́н Олекса́ндрович Кулі́ш ; 26 июля (7 августа) , село Воронеж , Глуховский уезд , Черниговская губерния , Российская империя - 2 (14) февраля , хутор Мотроновка , Борзнянский уезд , Черниговская губерния , Российская империя) - один из лидеров украинофильства , прозаик , поэт , фольклорист , этнограф , переводчик , критик , редактор , историк , издатель. Автор концепции «хуторской философии» .
Биография
Ранние годы
Ссылка
После «чистосердечного раскаяния», хлопот сановных друзей жены и её личных ходатайств наказание было смягчено: его поместили на 2 месяца в арестантском отделении военного госпиталя, а оттуда отправили в ссылку в Тулу . Несмотря на бедственное положение, за три года и три месяца в Туле Кулиш написал «Историю Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца», исторический роман «Северяки», который позднее опубликован под названием «Алексей Однорог», автобиографический роман в стихах «Евгений Онегин нашего времени», роман «Петр Иванович Березин и его семейство, или Люди, решившиеся во что бы то ни стало быть счастливыми», изучает европейские языки, увлекается романами В. Скотта, Ч. Диккенса, поэзией Дж. Байрона и Р. Шатобриана, идеями Ж.-Ж. Руссо.
После долгих хлопот перед III отделением Кулиш получил должность в канцелярии губернатора, а позднее начал редактировать неофициальный раздел «Тульских губернских ведомостей».
Петербургский период
Одновременно Кулиш составляет свой первый поэтический сборник «Досвітки. Думи і поеми», который издаётся в Петербурге в 1862 г., накануне издания Валуевского циркуляра , который запретил публиковать произведения на украинском языке не художественного содержания. Несмотря на указ, известность Кулиша к тому времени уже дошла до Галиции, где львовские журналы «Вечерниці» и «Мета» публикуют его прозу, поэзию, статьи… «Кулиш был главным двигателем украинофильського движения в Галиции в 1860-х и почти до половины 1870-х годов», - писал Иван Франко , особо отмечая его сотрудничество в народническом журнале «Правда».
Второй заграничный вояж
Творчество
Роман «Чёрная Рада»
Напишите отзыв о статье "Кулиш, Пантелеймон Александрович"
Примечания
Литература
- Гринченко, Б. . - Чернигов: Типография губернского земства, 1899. - 100 с.
- Жулинський М. Г. «Із забуття - в безсмертя (Сторінки призабутої спадщини)». Київ: Дніпро, 1990. - С. 43-66.
- Манойленко А. С., Манойленко Ю. Е. Участники Кирилло-Мефодиевского общества в Петропавловской крепости (1847-1848) // История Петербурга. 2014. № 1. С. 18-22.
- Иван Корсак. «Кольцо Ганны Барвинок». Роман. Киев, Ярославив Вал, 2015.
Ссылки
- (укр.)
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Кулиш, Пантелеймон Александрович
– Что же они с тобой сделали, милая?!.. За что тебе отняли речь?!Стараясь затянуть повыше упавшее с её тела грубое рубище непослушными, дрожащими руками, потрясённо шептала я.
– Не бойся ничего, моя хорошая, просто подумай, что ты хотела бы сказать, и я постараюсь услышать тебя. Как тебя зовут, девочка?
– Дамиана... – тихо прошелестел ответ.
– Держись, Дамиана, – как можно ласковее улыбнулась я. – Держись, не ускользай, я постараюсь помочь тебе!
Но девушка лишь медленно качнула головой, а по её избитой щеке скатилась чистая одинокая слезинка...
– Благодарю вас... за добро. Но я не жилец уже... – прошелестел в ответ её тихий «мысленный» голос. – Помогите мне... Помогите мне «уйти». Пожалуйста... Я не могу больше терпеть... Они скоро вернутся... Прошу вас! Они осквернили меня... Пожалуйста, помогите мне «уйти»... Вы ведь знаете – как. Помогите... Я буду и «там» благодарить, и помнить вас...
Она схватила своими тонкими, изуродованными пыткой пальцами моё запястье, вцепившись в него мёртвой хваткой, будто точно знала – я и вправду могла ей помочь... могла подарить желанный покой...
Острая боль скрутила моё уставшее сердце... Эта милая, зверски замученная девочка, почти ребёнок, как милости, просила у меня смерти!!! Палачи не только изранили её хрупкое тело – они осквернили её чистую душу, вместе изнасиловав её!.. И теперь, Дамиана готова была «уйти». Она просила смерти, как избавления, даже на мгновение, не думая о спасении. Она была замученной и осквернённой, и не желала жить... У меня перед глазами возникла Анна... Боже, неужели и её ждал такой же страшный конец?!! Смогу ли я её спасти от этого кошмара?!
Дамиана умоляюще смотрела на меня своими чистыми серыми глазами, в которых отражалась нечеловечески глубокая, дикая по своей силе, боль... Она не могла более бороться. У неё не хватало на это сил. И чтобы не предавать себя, она предпочитала уйти...
Что же это были за «люди», творившие такую жестокость?!. Что за изверги топтали нашу чистую Землю, оскверняя её своей подлостью и «чёрной» душой?.. Я тихо плакала, гладя милое лицо этой мужественной, несчастной девчушки, так и не дожившей даже малой частью свою грустную, неудавшуюся жизнь... И мою душу сжигала ненависть! Ненависть к извергу, звавшему себя римским Папой... наместником Бога... и святейшим Отцом... наслаждавшимся своей прогнившей властью и богатством, в то время, как в его же жутком подвале из жизни уходила чудесная чистая душа. Уходила по собственному желанию... Так как не могла больше вынести запредельную боль, причиняемую ей по приказу того же «святого» Папы...
О, как же я ненавидела его!!!.. Всем сердцем, всей душой ненавидела! И знала, что отомщу ему, чего бы мне это ни стоило. За всех, кто так зверски погиб по его приказу... За отца... за Джироламо... за эту добрую, чистую девочку... и за всех остальных, у кого он играючи отнимал возможность прожить их дорогую и единственную в этом теле, земную жизнь.
– Я помогу тебе, девочка... Помогу тебе милая... – ласково баюкая её, тихо шептала я. – Успокойся, солнышко, там не будет больше боли. Мой отец ушёл туда... Я говорила с ним. Там только свет и покой... Расслабься, моя хорошая... Я исполню твоё желание. Сейчас ты будешь уходить – не бойся. Ты ничего не почувствуешь... Я помогу тебе, Дамиана. Я буду с тобой...
Из её изуродованного физического тела вышла удивительно красивая сущность. Она выглядела такой, какой Дамиана была, до того, как появилась в этом проклятом месте.
– Спасибо вам... – прошелестел её тихий голос. – Спасибо за добро... и за свободу. Я буду помнить вас.
Она начала плавно подниматься по светящемуся каналу.
– Прощай Дамиана... Пусть твоя новая жизнь будет счастливой и светлой! Ты ещё найдёшь своё счастье, девочка... И найдёшь хороших людей. Прощай...
Её сердце тихо остановилось... А исстрадавшаяся душа свободно улетала туда, где никто уже не мог причинять ей боли. Милая, добрая девочка ушла, так и не узнав, какой чудесной и радостной могла быть её оборванная, непрожитая жизнь... скольких хороших людей мог осчастливить её Дар... какой высокой и светлой могла быть её непознанная любовь... и как звонко и счастливо могли звучать голоса её не родившихся в этой жизни детей...
Успокоившееся в смерти лицо Дамианы разгладилось, и она казалась просто спящей, такой чистой и красивой была теперь... Горько рыдая, я опустилась на грубое сидение рядом с её опустевшим телом... Сердце стыло от горечи и обиды за её невинную, оборванную жизнь... А где-то очень глубоко в душе поднималась лютая ненависть, грозясь вырваться наружу, и смести с лица Земли весь этот преступный, ужасающий мир...
Наконец, как-то собравшись, я ещё раз взглянула на храбрую девочку-ребёнка, мысленно желая ей покоя и счастья в её новом мире, и тихо вышла за дверь...
Увиденный ужас парализовал сознание, лишая желания исследовать папский подвал дальше... грозясь обрушить на меня чьё-то очередное страдание, которое могло оказаться ещё страшней. Собираясь уже уйти наверх, я вдруг неожиданно почувствовала слабый, но очень упорный зов. Удивлённо прислушиваясь, я, наконец, поняла, что меня зовут отсюда же, из этого же подвала. И тут же, забыв все прежние страхи, решила проверить.
Зов повторялся, пока я не подошла прямо к двери, из которой он шёл...
Келья была пустой и влажной, без какого-либо освещения. А в самом её углу, на соломе сидел человек. Подойдя к нему ближе, я неожиданно вскрикнула – это был мой старый знакомый, кардинал Мороне... Его гордое лицо, на сей раз, краснело ссадинами, и, было видно, что кардинал страдал.
– О, я очень рада, что вы живы!.. Здравствуйте монсеньёр! Вы ли пытались звать меня?
Он чуть приподнялся, поморщившись от боли, и очень серьёзно произнёс:
– Да мадонна. Я давно зову вас, но вы почему-то не слышали. Хотя находились совсем рядом.
– Я помогала хорошей девочке проститься с нашим жестоким миром... – печально ответила я. – Зачем я нужна вам, ваше преосвященство? Могу ли я помочь вам?..
– Речь не обо мне, мадонна. Скажите, вашу дочь зовут Анна, не так ли?
Стены комнаты закачались... Анна!!! Господи, только не Анна!.. Я схватилась за какой-то выступающий угол, чтобы не упасть.
– Говорите, монсеньёр... Вы правы, мою дочь зовут Анна.
Мой мир рушился, даже ещё не узнав причины случившегося... Достаточно было уже того, что Караффа упоминал о моей бедной девочке. Ожидать от этого чего-то доброго не было ни какой надежды.
– Когда прошлой ночью Папа «занимался» мною в этом же подвале, человек сообщил ему, что ваша дочь покинула монастырь... И Караффа почему-то был этим очень доволен. Вот поэтому-то я и решил как-то вам сообщить эту новость. Ведь его радость, как я понял, приносит всем только несчастья? Я не ошибся, мадонна?..
– Нет... Вы правы, ваше преосвященство. Сказал ли он что-либо ещё? Даже какую-то мелочь, которая могла бы помочь мне?
В надежде получить хотя бы малейшее «дополнение», спросила я. Но Мороне лишь отрицательно покачал головой...
– Сожалею, мадонна. Он лишь сказал, что вы сильно ошибались, и что любовь никому ещё не приносила добра. Если это о чём-то вам говорит, Изидора.
Я лишь кивнула, стараясь собрать свои разлетающиеся в панике мысли. И пытаясь не показать Мороне, насколько потрясла меня сказанная им новость, как можно спокойнее произнесла:
– Разрешите ли подлечить вас, монсеньёр? Мне кажется, вам опять не помешает моя «ведьмина» помощь. И благодарю вас за весть... Даже за плохую. Всегда ведь лучше заранее знать планы врага, даже самые худшие, не так ли?..
Мороне внимательно всматривался мне в глаза, мучительно стараясь найти в них ответ на какой-то важный для него вопрос. Но моя душа закрылась от мира, чтобы не заболеть... чтобы выстоять предстоящее испытание... И кардинала встречал теперь лишь заученный «светский» взгляд, не позволявший проникнуть в мою застывшую в ужасе душу...
– Неужели вы боитесь, мадонна? – тихо спросил Мороне. – Вы ведь тысячу раз сильнее его! Почему вы его боитесь?!..
– Он имеет что-то, с чем я пока не в силах бороться... И пока не в силах его убить. О, поверьте мне, ваше преосвященство, если б я только нашла ключ к этой ядовитой гадюке!.. – и, опомнившись, тут же опять предложила: – Позвольте мне всё же заняться вами? Я облегчу вашу боль.
Но кардинал, с улыбкой, отказался.
– Завтра я уже буду в другом, более спокойном месте. И надеюсь, Караффа обо мне на время забудет. Ну, а как же вы, мадонна? Что же станет с вами? Я не могу помочь вам из заключения, но мои друзья достаточно влиятельны. Могу ли я быть полезным вам?
– Благодарю вас, монсеньёр, за вашу заботу. Но я не питаю напрасных надежд, надеясь отсюда выйти... Он никогда не отпустит меня... Ни мою бедную дочь. Я живу, чтобы его уничтожить. Ему не должно быть места среди людей.
– Жаль, что я не узнал вас раньше, Изидора. Возможно, мы бы стали добрыми друзьями. А теперь прощайте. Вам нельзя здесь оставаться. Папа обязательно явится пожелать мне «удачи». Вам ни к чему с ним здесь встречаться. Сберегите вашу дочь, мадонна... И не сдавайтесь Караффе. Бог да пребудет с вами!
– О каком Боге вы говорите, монсеньёр? – грустно спросила я.
– Наверняка, уж не о том, которому молится Караффа!.. – улыбнулся на прощание Мороне.
Я ещё мгновение постояла, стараясь запомнить в своей душе образ этого чудесного человека, и махнув на прощание рукой, вышла в коридор.
Небо развёрзлось шквалом тревоги, паники и страха!.. Где находилась сейчас моя храбрая, одинокая девочка?! Что побудило её покинуть Мэтэору?.. На мои настойчивые призывы Анна почему-то не отвечала, хотя я знала, что она меня слышит. Это вселяло ещё большую тревогу, и я лишь из последних сил держалась, чтобы не поддаваться сжигавшей душу панике, так как знала – Караффа непременно воспользуется любой моей слабостью. И тогда мне придётся проиграть, ещё даже не начав сопротивляться...
Уединившись в «своих» покоях, я «зализывала» старые раны, даже не надеясь, что они когда-либо заживут, а просто стараясь быть как можно сильней и спокойнее на случай любой возможности начать войну с Караффой... На чудо надеяться смысла не было, так как я прекрасно знала – в нашем случае чудес не предвиделось... Всё, что произойдёт, я должна буду сделать только сама.
Бездействие убивало, заставляя чувствовать себя всеми забытой, беспомощной и ненужной... И хотя я прекрасно знала, что не права, червь «чёрного сомнения» удачно грыз воспалённый мозг, оставляя там яркий след неуверенности и сожалений...
Я не жалела, что нахожусь у Караффы сама... Но панически боялась за Анну. А также, всё ещё не могла простить себе гибель отца и Джироламо, моих любимых и самых лучших для меня на свете людей... Смогу ли я отомстить за них когда-либо?.. Не правы ли все, говоря, что Караффу не победить? Что я не уничтожу его, а всего лишь глупо погибну сама?.. Неужели прав был Север, приглашая уйти в Мэтэору? И неужели надежда уничтожить Папу всё это время жила только во мне одной?!..
И ещё... Я чувствовала, что очень устала... Нечеловечески, страшно устала... Иногда даже казалось – а не лучше ли было и правда уйти в Мэтэору?.. Ведь кто-то же туда уходил?.. И почему-то их не тревожило, что вокруг умирали люди. Для них было важно УЗНАТЬ, получить сокровенное ЗНАНИЕ, так как они считали себя исключительно одарёнными... Но, с другой стороны, если они по-настоящему были такими уж «исключительными», то как же в таком случае они забыли самую простую, но по-моему очень важную нашу заповедь – не уходи на покой, пока в твоей помощи нуждаются остальные... Как же они могли так просто закрыться, даже не оглядевшись вокруг, не попытавшись помочь другим?.. Как успокоили свои души?..
Конечно же, мои «возмущённые» мысли никак не касались детей, находящихся в Мэтэоре... Эта война была не их войной, она касалась только лишь взрослых... А малышам ещё предстояло долго и упорно идти по пути познания, чтобы после уметь защищать свой дом, своих родных и всех хороших людей, живущих на нашей странной, непостижимой Земле.
Нет, я думала именно о взрослых... О тех, кто считал себя слишком «особенным», чтобы рисковать своей «драгоценной» жизнью. О тех, кто предпочитал отсиживаться в Мэтэоре, внутри её толстых стен, пока Земля истекала кровью и такие же одарённые, как они, толпами шли на смерть...
Я всегда любила свободу и ценила право свободного выбора каждого отдельного человека. Но бывали в жизни моменты, когда наша личная свобода не стоила миллионов жизней других хороших людей... Во всяком случае, именно так я для себя решила... И не собиралась ничего менять. Да, были минуты слабости, когда казалось, что жертва, на которую шла, будет совершенно бессмысленна и напрасна. Что она ничего не изменит в этом жестоком мире... Но потом снова возвращалось желание бороться... Тогда всё становилось на свои места, и я всем своим существом готова была возвращаться на «поле боя», несмотря даже на то, насколько неравной была война...
Долгие, тяжёлые дни ползли вереницей «неизвестного», а меня всё также никто не беспокоил. Ничего не менялось, ничего не происходило. Анна молчала, не отвечая на мои позывы. И я понятия не имела, где она находилась, или где я могла её искать...
И вот однажды, смертельно устав от пустого, нескончаемого ожидания, я решила наконец-то осуществить свою давнюю, печальную мечту – зная, что наверняка никогда уже не удастся по-другому увидеть мою любимую Венецию, я решилась пойти туда «дуновением», чтобы проститься...
На дворе был май, и Венеция наряжалась, как юная невеста, встречая свой самый красивый праздник – праздник Любви...
Любовь витала повсюду – ею был пропитан сам воздух!.. Ею дышали мосты и каналы, она проникала в каждый уголок нарядного города... в каждую фибру каждой одинокой, в нём живущей души... На один этот день Венеция превращалась в волшебный цветок любви – жгучий, пьянящий и прекрасный! Улицы города буквально «тонули» в несметном количестве алых роз, пышными «хвостами» свисавших до самой воды, нежно лаская её хрупкими алыми лепестками... Вся Венеция благоухала, источая запахи счастья и лета. И на один этот день даже самые хмурые обитатели города покидали свои дома, и во всю улыбаясь, ожидали, что может быть в этот прекрасный день даже им, грустным и одиноким, улыбнётся капризница Любовь...
Праздник начинался с самого раннего утра, когда первые солнечные лучи ещё только-только начинали золотить городские каналы, осыпая их горячими поцелуями, от которых те, стеснительно вспыхивая, заливались красными стыдливыми бликами... Тут же, не давая даже хорошенько проснуться, под окнами городских красавиц уже нежно звучали первые любовные романсы... А пышно разодетые гондольеры, украсив свои начищенные гондолы в праздничный алый цвет, терпеливо ждали у пристани, каждый, надеясь усадить к себе самую яркую красавицу этого чудесного, волшебного дня.
Во время этого праздника ни для кого не было запретов – молодые и старые высыпали на улицы, вкушая предстоящее веселье, и старались заранее занять лучшие места на мостах, чтобы поближе увидеть проплывающие гондолы, везущие прекрасных, как сама весна, знаменитых Венецианских куртизанок. Этих единственных в своём роде женщин, умом и красотой которых, восхищались поэты, и которых художники воплощали на веки в свои великолепных холстах.
Я всегда считала, что любовь может быть только чистой, и никогда не понимала и не соглашалась с изменой. Но куртизанки Венеции были не просто женщинами, у которых покупалась любовь. Не считая того, что они всегда были необыкновенно красивы, они все были также великолепно образованы, несравнимо лучше, чем любая невеста из богатой и знатной Венецианской семьи... В отличие от очень образованных знатных флорентиек, женщинам Венеции в мои времена не разрешалось входить даже в публичные библиотеки и быть «начитанными», так как жёны знатных венецианцев считались всего лишь красивой вещью, любящим мужем закрытой дома «во благо» его семьи... И чем выше был статус дамы, тем меньше ей разрешалось знать. Куртизанки же – наоборот, обычно знали несколько языков, играли на музыкальных инструментах, читали (а иногда и писали!) стихи, прекрасно знали философов, разбирались в политике, великолепно пели и танцевали... Короче – знали всё то, что любая знатная женщина (по моему понятию) обязана была знать. И я всегда честно считала, что – умей жёны вельмож хотя бы малейшую толику того, что знали куртизанки, в нашем чудесном городе навсегда воцарились бы верность и любовь...
, Борзнянский уезд , Черниговская губерния
Пантеле́ймон Алекса́ндрович Кули́ш (рус. дореф. Пантелеймо́нъ Алекса́ндровичъ Кулѣшъ , укр. Пантелеймо́н Олекса́ндрович Кулі́ш ; 26 июля (7 августа) , село Воронеж , Глуховский уезд , Черниговская губерния , Российская империя - 2 (14) февраля , хутор Мотроновка , Борзнянский уезд , Черниговская губерния , Российская империя) - один из лидеров украинофильства , поэт , прозаик, фольклорист и этнограф , переводчик , критик , редактор , историк , издатель. Автор концепции «хуторской философии» .
Биография
Ранние годы
Портрет Кулиша работы Шевченко
Ссылка
После «чистосердечного раскаяния», хлопот сановных друзей жены и её личных ходатайств наказание было смягчено: его поместили на 2 месяца в арестантском отделении военного госпиталя, а оттуда отправили в ссылку в Тулу . Несмотря на бедственное положение, за три года и три месяца в Туле Кулиш написал историческое произведение для юношества «Повесть о Борисе Годунове и Димитрии Самозванце», исторический роман «Северяки», который позднее опубликован под названием «Алексей Однорог», автобиографический роман в стихах «Евгений Онегин нашего времени», роман «Петр Иванович Березин и его семейство, или Люди, решившиеся во что бы то ни стало быть счастливыми», изучает европейские языки, увлекается романами В. Скотта , Ч. Диккенса , поэзией Дж. Байрона и Р. Шатобриана , идеями Ж.-Ж. Руссо .
После долгих хлопот перед III отделением Кулиш получил должность в канцелярии губернатора, а позднее начал редактировать неофициальный раздел «Тульских губернских ведомостей».
Петербургский период
Одновременно Кулиш составляет свой первый поэтический сборник «Досвітки. Думи і поеми», который издаётся в Петербурге в 1862 г., накануне издания Валуевского циркуляра , который запретил публиковать произведения на украинском языке не художественного содержания. Несмотря на указ, известность Кулиша к тому времени уже дошла до Галиции, где львовские журналы «Вечерниці» и «Мета» публикуют его прозу, поэзию, статьи… «Кулиш был главным двигателем украинофильського движения в Галиции в 1860-х и почти до половины 1870-х годов», - писал Иван Франко , особо отмечая его сотрудничество в народническом журнале «Правда».
Второй заграничный вояж
Творчество
Роман «Чёрная Рада»
Пантелеймон Кулиш, «Чёрная Рада»
Исторический роман «Чёрная Рада, хроника 1663 года» впервые был опубликован в журнале
Озвучте свое мнение!
Пантелеймон Кулиш – автор украинского алфавита, запрещенный в СССР
Пантелеймон Кулиш (родился 7 августа 1819 года в местечке Воронеж Глуховского уезда – умер 2 февраля 1897 года на хуторе Мотроновка, что на Черниговщине) по праву считается одним из самых ярких деятелей украинского национально-культурного возрождения (XIX в.).
Ярчайший талант XIX века, чье фото будет изображено на готовящейся в обращение купюре в 1000 гривен , но чье имя, как "украинского помещичьего националиста", сначала клеймилось, затем было запрещено в СССР, но так же по сей день вызывает отторжение у национал патриотов независимой Украины. Слишком многообразен и многогранен был Пантелеймон Кулиш, который:
За что его не любят украинские националисты? Кулиш, как и многие выдающиеся люди, был полон противоречий. Из пылкого революционера он превратился в монархиста, из сторонника украинской независимости в консерватора и защитника прав дома Романовых на так называемую Малороссию. Эволюция взглядов Кулиша во многом обусловлена этапами его жизненного пути. Его пылкая, эмоциональная натура постоянно требовала новых, часто категорических, решений, заставляя Пантелеймона Александровича часто бросаться в крайности.
Сделанные с разницей в несколько лет взаимоисключающие выводы автора сбивают с толку его биографов и ценителей творчества, особенно когда после царского Эмского указа 1876 большинство произведений Кулиша, написанных на украинском языке, было запрещено в царской России.
Многие убежденные украинофилы впоследствии избегали упоминания имени Кулиша, считая великого деятеля национального Возрождения, чуть ли не предателем (за его критическое отношение к казацкому движению и не только). В то же время, советская власть также не жаловала бывшего кирилло-мефодиевца, несмотря на его революционность. В учебниках литературы времен УССР имя П. Кулиша не упоминалось, а сам он был подвергнут идеологическому табу, как "украинский буржуазно-помещичий националист".
Так, великий поэт, писатель, историк, этнограф, переводчик, редактор, литературный критик, издатель стал "чужим среди своих" и в царской России, и СССР, и в независимой Украине.
Главные заслуги Кулиша перед Украиной.
Родился Пантелеймон Александрович в семье помещика в Глуховском уезде Полтавской губернии. С молодых лет начал учительствовать, работая в Киеве, Луцке, Ровно и даже в Санкт-Петербурге. Тогда же Кулиш всерьез увлекся литературой. Дебютировал он в альманахе "Киевлянин", где были опубликованы его "Малороссийские рассказы" на русском языке, а в журнале "Ластiвка" (1841 г.) их опубликовали и на украинском.
В 1843 году вышла русскоязычная повесть "Михайло Чернышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад", в котором автор осуждал украинскую молодежь, оторвавшуюся от родины. Тогда же Кулиш публикует поэму "Украина" (на украинском языке), в ней он пытается на основе народных сказаний и дум воссоздать историю своей Родины. Не чужд был Пантелеймон Александрович и идиллистического жанра в своем творчестве, например в поэме "Орися" он в лучших гоголевских традициях живописал романтические картины из модного тогда малороссийского быта. Работая археографом под началом М. Максимовича, молодой литератор познакомился, а позже и сошелся близко с киевскими интеллектуалами Н. Костомаровым, М. Гулаком, В. Билозерским.
Кирилло-Мефодиевец. В 1845 году Кулиш вступил в Кирилло-Мефодиевское братство, которое вынашивало планы будущего устройства справедливого общества. Вместе с друзьями и соратниками Пантелеймон Кулиш осуждал деспотический, строй Российской империи и особенно крепостничество, исповедовал идеалы свободы, гражданских прав, братства всех славянских народов и будущей федерации, основанной на демократических принципах. Не будем забывать, что тогда во всей Европе среди образованного класса резко возрос интерес к простому народу. В Российской же империи эта тенденция проявлялась в славянофильстве. Что интересно, кирилло-мефодиевцы хотели создать единую федерацию всех славянских народов с центром в г. Киеве, и Украина должна была в нее войти как абсолютно равноправный участник. Как и Костомаров, Кулиш придерживался либерально-христианских (правда, немного с мистическим оттенком) взглядов, однако имел более украинофильский уклон. Кроме того, в это время писатель всерьез увлекся философскими трудами Спинозы и Гегеля, а также уделял много внимания изучению творчества западноевропейских, польских и русских поетов-романтиков. Все эти увлечения, а также глубокая религиозность Пантелеймона Александровича не прошли бесследно и с годами все отчетливее стали проявляться в его литературном творчестве, в котором, кроме прочего, чувствуется глубокое влияние киевской духовно-философской школы, особенно идей Григория Сковороды.
После раскрытия полицией деятельности этого политического кружка, его члены подверглись репрессиям. Кулиш отделался довольно легким наказанием: он был сослан в Вятку, а позднее в Тулу (Шевченко, например, был отдан в солдаты на 10 лет). Сначала в тексте приговора говорилось о четырех месяцах заключения (в Петропавловской крепости). Благодаря ходатайству друзей наказание заменили поселением (под надзором полиции) сначала в Вятке, а потом в Туле и запретом печататься. Из ссылки Кулиш вернулся довольно скоро, после покаянного письма на имя императора Николая I украинцу было позволено вернуться, и в 1850 году он уже появляется в российской столице. В 1857 году Кулиш закончил свой исторический роман "Черная рада, хроника 1663 года", над которым работал больше 10 лет. В Санкт-Петербурге деятельный Кулиш устраивает украинскую типографию, где печатал произведения Т. Г. Шевченко, И. П. Котляревского, Г. Квитки, Марко Вовчка. Он сотрудничает с журналом "Основа", выпускает альманах "Хата", переводит на украинский язык сочинения У. Шекспира, Дж. Г. Байрона, И. В. Гёте, Ф. Шиллера, Г. Гейне, А. Мицкевича, А. С. Пушкина и др.
Автор первой украинской грамматики. Пантелеймон Александрович, кроме всего прочего, является еще и разработчиком современной украинской орфографии: созданный им букварь "Граматка" переиздавался в России дважды – в 1857 и 1861 годах.
В конце 50-х годов в Петербурге собралось много бывших членов Кирилло-Мефодиевского братства, в частности Н. Костомаров, В. Белозерский и Т. Шевченко. Все они истомились жаждой общественной деятельности и, вдохновленные либерализацией первых лет правления императора Александра ІІ, активно включились в работу. В частности, тогда в России много говорилось о необходимости реформирования системы народного образования, и даже на правительственном уровне был поднят вопрос о возможности открытия украинских школ. Именно для потребностей украинских начальных школ Пантелеймон Кулиш в 1857 году подготовил и издал свою знаменитую "Грамматику" более известную как "Кулешовка". Система Кулиша представляла собой украинское фонетическое правописание, в котором не было церковнославянских букв ѣ и ы, зато появилась буква ґ. Новый алфавит был впервые применен в "Записках Южной Руси" (1856 г.) и "Грамматике" (1857 г.), а потом активно использовался в издаваемом в российской столице украинском журнале "Основа" (1861-1862 гг.). В 1876 г. "кулешовку" запретили в Российской империи, однако с 1890-х годов ее стали использовать в украинских школах Галичины.
Переводчик "Библии". Свою авторскую систему украинского правописания, так называемую "кулешовку", Пантелеймон Александрович использовал также и при переводе "Библии". Однако здесь Кулиш столкнулся с некоторыми трудностями: язык, на котором разговаривали исключительно крестьяне, оставался преимущественно бытовым, и писатель вынужден был буквально выдумывать несуществующие слова или брать их из польского языка (например, Господь – Пан, уповает – дуфає и т. д.). Этот перевод вызвал возмущение украинофилов и представителей духовенства, как православного, так и униатского. Кроме того, с подготовкой перевода случились проблемы чисто мистического свойства. В 1860 г. первый рукописный перевод Священного письма полностью сгорел при пожаре, который случился на даче у Кулиша. Второй вариант перевода, выполненный совместно с Иваном Пулюем и Иваном Нечуй-Левицким, увидел в России свет только в 1904 году, через много лет после смерти Пантелеймона Александровича. Во Львове украинское издание вышло намного раньше – в 1881 г. Позднее "Библию" в переводе Кулиша переиздавали в Вене (1912), в Берлине (1921, 1930) в Нью-Йорке и Лондоне (1947). Удивительно, но в независимой Украине первое издание данного перевода вышло только в 2000 году.
Биография Пантелеймона Кулиша.
7 августа (26 июля) 1819 года в местечке Воронеж Глуховского уезда на Черниговщине (теперь Шосткинского района Сумской области) родился Пантелеймон Александрович Кулиш.
Учился в Новгород-Северской гимназии, где всерьез увлекся украинским фольклором. Однако гимназию не закончил, начав заниматься частным репетиторством.
1837-1839 – П. Кулиш посещает лекции в Киевском университете на правах вольного слушателя.
В 1840-1841 гг. M. Максимович печатает этнографические очерки П. Кулиша "Малорусские рассказы", а Е. Гребинка в альманахе "Ласточка" - его рассказ "Цыган. Отрывок сказки ".
1842 - работает учителем в Луцке.
1843-1845 – учительствует в Киеве. Там же начинает работать в археографической комиссии М. Максимовича. Много ездит по Правобережной Украине, собирая народный фольклор и изучая исторические документы. Пишет и издает повесть "Михаил Чарнышенко, или Малороссия восемьдесят лет назад" и эпопею "Украина".
1845 – 1847 – Кулиш является членом подпольного Кирилло-Мефодиевского братства.
1845 – Кулиш переезжает в Петербург, преподает в университете русский язык иностранным студентам.
В 1846 году получил командировку в Польшу для изучения языков, быта, истории и культуры западных славян.
1847 – арестован в Варшаве по делу Кирилло-Мефодиевского братства.
1856-1857 – Кулиш издает "Записки о Южной Руси" в двух томах".
1857 – свет увидела знаменитая "Грамматика", впоследствии названная в честь своего автора "кулешовкой".
1859 – выходит из печати первый исторический роман на украинском языке "Черная рада". Кулиш открывает собственное издательство, где начинает печатать произведения украинских писателей. Именно в этой типографии впервые увидел свет сборник "Народные рассказы" Марко Вовчок.
1860 – Кулиш вместе с Н. Костомаровым, Т. Шевченко и В. Белозерским создают в Санкт-Петербурге общество "Громада".
1861-1862 – общество начинает издавать журнал "Основа", где Кулиш напечатал несколько своих литературных и исторических произведений, в частности один раздел "Истории Украины от древнейших времен", "Хмельнищина" и "Выговщына".
1862 – выходит в свет поэтический сборник "Рассветы. Думы и поэмы".
1864 – как государственный чиновник Кулиш по назначению переезжает в Варшаву.
1874-1877 – выходит трехтомная "История воссоединения Руси" с дополнительным томом "Материалов", а также "Рисованная Гетманщина" (1876 г.) и "Казаки по отношения к государству и обществу" (1877г.).
1881 - возмущенный Эмским указом 1876 г., запрещающим в Российской империи печатать произведения на украинском языке, Пантелеймон Александрович переезжает во Львов, где издает второй сборник стихов "Хуторна поэзия".
Последние годы жизни знаменитый писатель провел затворником на своем хуторе Мотроновка, что на Черниговщине. Там родились сборник стихов "Колокол", поэма "Маруся Богуславка" и многие другие произведения, а также были сделаны многочисленные переводы на украинский язык из Библии, В. Шекспира, Дж. Байрона, И. В. Гете, Ф. Шиллера, Г. Гейне.
2 (14 по новому стилю) февраля 1897 года – на 78 году жизни великий украинский писатель скончался.
Интересные факты из жизни Пантелеймона Кулиша.
В 2008 году изображение П. Кулиша предлагалось Нацбанком Украины для предполагаемой в перспективе купюры в 1000 гривен.
Историческая память о Пантелеймоне Кулише.
В честь украинского писателя названы улицы в городах: Львов, Трускавец, Дрогобыч, Тернополь, Ривне, Коломыя, Николаев (Львовской обл.).
В столице Австрии городе Вене размещена мемориальная доска на доме, где П. Кулиш проживал.
Пантелеймон Кулиш в социальных сетях.
В Facebook есть страница биографии украинского деятеля искусства.
В Youtube по запросу "Пантелеймон Куліш" – 561 ответ.
Документальный фильм.
Как часто пользователи Яндекса из Украины ищут информацию о Пантелеймоне Кулише?
Для анализа популярности запроса "Пантелеймон Куліш" используется сервис поисковой системы Яндекс wordstat.yandex, исходя из которого можно сделать вывод, что по состоянию на 29 января 2016 г. количество запросов за месяц составило 1742, что видно на скрине.
За период с конца 2014 г. наибольшее количество запросов "Пантелеймон Куліш" зарегистрировано в апреле 2015 г. – 27 646 запросов за месяц.
Пантелеймон Александрович Кулиш родился 26 июля 1819 года в городке Воронеж бывшего Глуховского уезда Черниговской губернии (ныне Шосткинский район Сумской области) - украинский писатель, поэт,фольклорист, этнограф, переводчик, критик, редактор, историк, издатель. Был ребёнком от второго брака состоятельного крестьянина Александра Андреевича и дочери казачьего сотника Ивана Гладкого - Катерины.
На хуторе под Воронежем с детства слышал от матери разные сказки, легенды, народные песни. Была у него и «духовная мать» - соседка по хуторам Ульяна Терентьевна Мужиловская, которая настояла на его обучении в Новгород-Северской гимназии.
О своих первых сознательных годы жизни и обучения Кулиш позднее расскажет в повестях «История Ульяны Терентьевны» (1852 г.), «Феклуша» (1856 г.) и «Яков Яковлевич» (1852 г.). Однако первым его литературным произведением был рассказ «Цыган», созданный на основе услышанной от матери народной сказки.
С конца 1830 -х гг. Кулиш - вольный слушатель в Киевском университете. Однако ему так и не удалось стать студентом университета, и посещение лекций прекратилось в 1841 году. У Кулиша не было документального свидетельства о дворянском происхождении, хотя его отец и принадлежал к казацко-старшинскому роду.
Следовательно, Кулиш не имел права на обучение в университете. В то время Кулиш написал «малороссийские рассказы» на русском языке: «О том, от чего в местечке Воронеже высох Пешевцов став» и «О том, что случилось с козаком Бурдюгом на Зелёной неделе», а также повесть на основе народных сказаний «Огненный змей».
Благодаря протекции инспектора школ М. Юзефовича получил должность преподавателя в Луцком дворянском училище. В то время он пишет на русском языке исторический роман «Михайло Чарнышенко…», стихотворную историческую хронику «Україна» и рассказ-идиллию «Орися». Позднее Кулиш работает в Киеве, в Ровно, а когда журнал «Современник» начинает публиковать в 1845 году первые части его известного романа «Чорна рада», ректор Петербургского университета П. Плетнёв (вместе с редактором «Современника») приглашает его в столицу на должность старшего учителя гимназии и лектора русского языка для иностранных слушателей университета.
Через два года Петербургская Академия наук по рекомендации направляет П. Кулиша в командировку в Западную Европу для изучения славянских языков, истории, культуры и искусства. Он едет вместе со своей 18-летней женой Александрой Михайловной Белозерской, на которой женился 22 января 1847 года. Боярином на свадьбе был друг Пантелеймона - Тарас Шевченко.
Однако уже в Варшаве Кулиша как члена Кирилло-Мефодиевского братства арестовали и возвратили в Петербург, где в течение трёх месяцев он подвергался допросам в III отделении. Доказать его принадлежность к тайной антиправительственной организации не удалось.
Тем не менее, приговор гласил: «…хотя и не принадлежал к указанному обществу, однако находился в дружеских связях со всеми его участниками и … поместил даже в опубликованные им произведения много двусмысленных мест, которые могли вселять в малороссов мысли о праве их на отдельное существование от Империи, - поместить в Алексеевский равелин на четыре месяца и затем отправить на службу в Вологду…»
После «чистосердечного раскаяния», хлопот сановных друзей жены и её личных ходатайств наказание было смягчено: его поместили на 2 месяца в арестантском отделении военного госпиталя, а оттуда отправили в ссылку в Тулу.
Несмотря на бедственное положение, за три года и три месяца в Туле Кулиш написал «Историю Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца», исторический роман «Северяки», который позднее опубликован под названием «Алексей Однорог», автобиографический роман в стихах «Евгений Онегин нашего времени», роман «Петр Иванович Березин и его семейство, или Люди, решившиеся во что бы то ни стало быть счастливыми», изучает европейские языки, увлекается романами В. Скотта, Ч. Диккенса, поэзией Дж. Байрона и Р. Шатобриана, идеями Ж.-Ж. Руссо.
После долгих хлопот перед III отделением Кулиш получил должность в канцелярии губернатора, а позднее начал редактировать неофициальный раздел «Тульских губернских ведомостей».
Накануне 25-летия царствования Николая І, вероятно, благодаря ходатайствам супруги, П. Плетнёва и сенатора А. В. Кочубея, Кулиш возвращается в Петербург, где продолжает писать. Не имея права на публикацию своих произведений, он помещает под псевдонимом «Николай М.» в некрасовском «Современнике» повести на русском языке и двухтомные «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя».
Знакомство на Полтавщине (где Кулиш хотел приобрести собственный хутор) с матерью автора «Тараса Бульбы» и «Мёртвых душ» побудило его начать подготовку шеститомного собрания сочинений и писем Гоголя.
В то же время Кулиш подготовил двухтомник фольклорно-исторических и этнографических материалов «Записки о Южной Руси», опубликованный в Петербурге в 1856 -1857 гг. Сборник был написан «кулишовкою» - разработанным Кулишом украинским фонетическим алфавитом, который позднее пригодился и для издания «Кобзаря» в 1860 г., и для журнала «Основа».
Творчески богатым и успешным был для П. Кулиша 1857 год. Издан роман «Черная рада» («Чёрный совет»), украинский букварь «кулишовкой» и книга для чтения - «Граматка», «Народні оповідання» («Народные рассказы») Марко Вовчок, которые он отредактировал и опубликовал, открывается собственная типография.
Он приезжает вместе с женой в Москву, гостит у своего друга С. Т. Аксакова, затем отвозит жену на хутор Мотроновку (ныне Черниговская область), чтобы затем оттуда в марте 1858 г. вместе отправиться в путешествие по Европе. Путешествие приводит к разочарованию европейской цивилизацией - напротив, идеалом Кулиша становится патриархальная жизнь на хуторе. В Петербурге Кулиш начинает издавать альманах «Хата», поскольку разрешение на издание журнала получено не было.
Тем временем брат его жены В. Белозерский ходатайствует об издании первого украинского журнала «Основа». П. Кулиш вместе с супругой, которая начинает публиковать рассказы под псевдонимом Г. Барвинок, сразу же увлекается подготовкой материалов для этого литературного и общественно-политического издания. Кулиш приступает к написанию «Історичних оповідань» («Исторические рассказы») - научно-популярных очерков по истории Украины - «Хмельнищина» и «Выговщина». Эти очерки опубликованы в 1861 году в «Основе». На страницах журнала появляются и его первые лирические стихи и поэмы, написанные уже после второй поездки по Европе совместно с Н. Костомаровым.
Одновременно Кулиш составляет свой первый поэтический сборник «Досвітки. Думи і поеми», который издаётся в Петербурге в 1862 г., накануне издания печально известного Валуевского циркуляра, который запретил публиковать произведения на украинском языке.
Несмотря на указ, известность Кулиша к тому времени уже дошла до Галиции, где львовские журналы «Вечерниці» и «Мета» публикуют его прозу, поэзию, статьи… «Кулиш был главным двигателем украинофильського движения в Галиции в 1860 -х и почти до половины 1870 -х годов», - писал Иван Франко, особо отмечая его сотрудничество в народническом журнале «Правда».
Четыре года пребывания в Варшаве, материальный достаток (в этом городе Кулиш занимал должность директора по духовным делам и члена комиссии по переводу польского законодательства) дали писателю возможность приобрести немалый опыт и знания (работа в государственном учреждении, изучение архивов, дружба с польськой интеллигенцией и галицкими украинцами, в частности, во Львове, куда он часто приезжает).
Человек эмоциональный и деятельный, склонный к безоглядному отстаиванию выношенной идеи, П. Кулиш терпеливо и целенаправленно собирает материалы для обоснования концепции о негативном влиянии казачьих и крестьянских восстаний на развитие украинской государственности и культуры (идеи Кулиша оказали большое влияние на Н. И. Ульянова, который неоднократно ссылается на его труды).
Работая в Варшаве в 1864 -1868 гг., с 1871 г. в Вене, а с 1873 года - в Петербурге на должности редактора «Журнала Министерства путей сообщения», он подготовил 3-томное исследование «История воссоединения Руси», в котором стремился документально подтвердить идею исторического вреда народно-освободительных движений XVII века и восславить культуртрегерскую миссию польской шляхты, ополяченного украинского дворянства и Российской империи в истории Украины.
Публикация этого труда оттолкнула от Кулиша почти всех его прежних друзей из числа украинофилов. Позднее Кулиш сам разочаровался в своих москвофильских позициях. Поводом стало то, что в 1876 г. был опубликован эмский указ, согласно которому запрещалось публиковать любые тексты на «малорусском наречии», за исключением художественных произведений и исторических документов, запрещалась постановка на этом языке театральных спектаклей, проведение публичных чтений, преподавание любых дисциплин.
Он поселился на хуторе Мотроновка. Здесь он ведёт хозяйство и пишет, в частности, составляет из своих русскоязычных статей и украиноязычных художественных произведений сборник «Хуторская философия и удалённая от света поэзия», который после публикации в 1879 был запрещён цензурой и изъят из продажи на основании того самого «эмского указа».
В конце жизни Кулиш проявляет интерес к мусульманской культуре, к этике ислама (поэма «Магомет і Хадиза» (1883 ), драма в стихах «Байда, князь Вишневецький» (1884 )).
Кулиш много переводит, особенно Шекспира, Гёте, Байрона, готовит к изданию в Женеве третий сборник стихотворений «Дзвін», завершает историографический труд в 3-х томах «Отпадение Малороссии от Польши», переписывается с многими корреспондентами, выступает на тему конфликтов между славянскими народами (особенно в связи с шовинистическими действиями польской шляхти в Восточной Галиции по отношению к украинскому населению). Умер Кулиш 14 февраля 1897 года на своём хуторе Мотроновка.
Создатель «кулишовки» - одной из ранних версий украинского алфавита. В XIX веке - один из крупнейших деятелей украинского просвещения, по популярности одно время соперничал со своим давним другом Т. Шевченко, однако более умеренные позиции Кулиша по политическим вопросам и в особенности его негативное отношение к казацкому движению, выраженное в его исторических трудах, привели к утрате его популярности среди украинофилов. При советской власти Кулиш практически не упоминался в школьном курсе украинской литературы.
Родился в городке Воронеж бывшего Глуховского уезда Черниговской губернии (ныне Шосткинский район Сумской области). Был ребёнком от второго брака состоятельного крестьянина Александра Андреевича и дочери казачьего сотника Ивана Гладкого - Катерины. На хуторе под Воронежем с детства слышал от матери разные сказки, легенды, народные песни. Была у него и «духовная мать» - соседка по хуторам Ульяна Терентьевна Мужиловская, которая настояла на его обучении в Новгород-Северской гимназии.
О своих первых сознательных годы жизни и обучения Кулиш позднее расскажет в повестях «История Ульяны Терентьевны» (1852), «Феклуша» (1856) и «Яков Яковлевич» (1852). Однако первым его литературным произведением был рассказ «Цыган», созданный на основе услышанной от матери народной сказки.
С конца 1830-х гг. Кулиш - вольный слушатель в Киевском университете. Однако ему так и не удалось стать студентом университета, и посещение лекций прекратилось в 1841 году. У Кулиша не было документального свидетельства о дворянском происхождении, хотя его отец и принадлежал к казацко-старшинскому роду. Следовательно, Кулиш не имел права на обучение в университете. В то время Кулиш написал «малороссийские рассказы» на русском языке: «О том, от чего в местечке Воронеже высох Пешевцов став» и «О том, что случилось с козаком Бурдюгом на Зелёной неделе», а также повесть на основе народных сказаний «Огненный змей».
Благодаря протекции инспектора школ М. Юзефовича получил должность преподавателя в Луцком дворянском училище. В то время он пишет на русском языке исторический роман «Михайло Чарнышенко…», стихотворную историческую хронику «Україна» и рассказ-идиллию «Орися». Позднее Кулиш работает в Киеве, в Ровно, а когда журнал «Современник» начинает публиковать в 1845 г. первые части его известного романа «Чорна рада», ректор Петербургского университета П. Плетнёв (вместе с редактором «Современника») приглашает его в столицу на должность старшего учителя гимназии и лектора русского языка для иностранных слушателей университета.
Через два года Петербургская Академия наук по рекомендации направляет П. Кулиша в командировку в Западную Европу для изучения славянских языков, истории, культуры и искусства. Он едет вместе со своей 18-летней женой Александрой Михайловной Белозерской, на которой женился 22 января 1847 г. Боярином на свадьбе был друг Пантелеймона - Тарас Шевченко.
Однако уже в Варшаве Кулиша как члена Кирилло-Мефодиевского братства арестовали и возвратили в Петербург, где в течение трёх месяцев он подвергался допросам в III отделении. Доказать его принадлежность к тайной антиправительственной организации не удалось. Тем не менее, приговор гласил: «…хотя и не принадлежал к указанному обществу, однако находился в дружеских связях со всеми его участниками и … поместил даже в опубликованные им произведения много двусмысленных мест, которые могли вселять в малороссов мысли о праве их на отдельное существование от Империи, - поместить в Алексеевский равелин на четыре месяца и затем отправить на службу в Вологду…»
После «чистосердечного раскаяния», хлопот сановных друзей жены и её личных ходатайств наказание было смягчено: его поместили на 2 месяца в арестантском отделении военного госпиталя, а оттуда отправили в ссылку в Тулу. Несмотря на бедственное положение, за три года и три месяца в Туле Кулиш написал «Историю Бориса Годунова и Дмитрия Самозванца», исторический роман «Северяки», который позднее опубликован под названием «Алексей Однорог», автобиографический роман в стихах «Евгений Онегин нашего времени», роман «Петр Иванович Березин и его семейство, или Люди, решившиеся во что бы то ни стало быть счастливыми», изучает европейские языки, увлекается романами В. Скотта, Ч. Диккенса, поэзией Дж. Байрона и Р. Шатобриана, идеями Ж.-Ж. Руссо.
После долгих хлопот перед III отделением Кулиш получил должность в канцелярии губернатора, а позднее начал редактировать неофициальный раздел «Тульских губернских ведомостей».
Накануне 25-летия царствования Николая І, вероятно, благодаря ходатайствам супруги, П. Плетнёва и сенатора А. В. Кочубея, Кулиш возвращается в Петербург, где продолжает писать. Не имея права на публикацию своих произведений, он помещает под псевдонимом «Николай М.» в некрасовском «Современнике» повести на русском языке и двухтомные «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя».
Знакомство на Полтавщине (где Кулиш хотел приобрести собственный хутор) с матерью автора «Тараса Бульбы» и «Мёртвых душ» побудило его начать подготовку шеститомного собрания сочинений и писем Гоголя. В то же время Кулиш подготовил двухтомник фольклорно-исторических и этнографических материалов «Записки о Южной Руси», опубликованный в Петербурге в 1856-1857 гг. Сборник был написан «кулишовкою» - разработанным Кулишом украинским фонетическим алфавитом, который позднее пригодился и для издания «Кобзаря» в 1860 г., и для журнала «Основа».
Творчески богатым и успешным был для П. Кулиша 1857 год. Издан роман «Черная рада» («Чёрный совет»), украинский букварь «кулишовкой» и книга для чтения - «Граматка», «Народні оповідання» («Народные рассказы») Марко Вовчок, которые он отредактировал и опубликовал, открывается собственная типография. Он приезжает вместе с женой в Москву, гостит у своего друга С. Т. Аксакова, затем отвозит жену на хутор Мотроновку (ныне Черниговская область), чтобы затем оттуда в марте 1858 г. вместе отправиться в путешествие по Европе. Путешествие приводит к разочарованию европейской цивилизацией - напротив, идеалом Кулиша становится патриархальная жизнь на хуторе. В Петербурге Кулиш начинает издавать альманах «Хата», поскольку разрешение на издание журнала получено не было.
Тем временем брат его жены В. Белозерский ходатайствует об издании первого украинского журнала «Основа». П. Кулиш вместе с супругой, которая начинает публиковать рассказы под псевдонимом Г. Барвинок, сразу же увлекается подготовкой материалов для этого литературного и общественно-политического издания. Кулиш приступает к написанию «Історичних оповідань» («Исторические рассказы») - научно-популярных очерков по истории Украины - «Хмельнищина» и «Выговщина». Эти очерки опубликованы в 1861 г. в «Основе». На страницах журнала появляются и его первые лирические стихи и поэмы, написанные уже после второй поездки по Европе совместно с Н. Костомаровым.
Одновременно Кулиш составляет свой первый поэтический сборник «Досвітки. Думи і поеми», который издаётся в Петербурге в 1862 г., накануне издания печально известного Валуевского циркуляра, который запретил публиковать произведения на украинском языке. Несмотря на указ, известность Кулиша к тому времени уже дошла до Галиции, где львовские журналы «Вечерниці» и «Мета» публикуют его прозу, поэзию, статьи… «Кулиш был главным двигателем украинофильського движения в Галиции в 1860-х и почти до половины 1870-х годов», - писал Иван Франко, особо отмечая его сотрудничество в народническом журнале «Правда».
Четыре года пребывания в Варшаве, материальный достаток (в этом городе Кулиш занимал должность директора по духовным делам и члена комиссии по переводу польского законодательства) дали писателю возможность приобрести немалый опыт и знания (работа в государственном учреждении, изучение архивов, дружба с польськой интеллигенцией и галицкими украинцами, в частности, во Львове, куда он часто приезжает).
Человек эмоциональный и деятельный, склонный к безоглядному отстаиванию выношенной идеи, П. Кулиш терпеливо и целенаправленно собирает материалы для обоснования концепции о негативном влиянии казачьих и крестьянских восстаний на развитие украинской государственности и культуры (идеи Кулиша оказали большое влияние на Н. И. Ульянова, который неоднократно ссылается на его труды). Работая в Варшаве в 1864-1868 гг., с 1871 г. в Вене, а с 1873 - в Петербурге на должности редактора «Журнала Министерства путей сообщения», он подготовил 3-томное исследование «История воссоединения Руси», в котором стремился документально подтвердить идею исторического вреда народно-освободительных движений XVII века и восславить культуртрегерскую миссию польской шляхты, ополяченного украинского дворянства и Российской империи в истории Украины.
Публикация этого труда оттолкнула от Кулиша почти всех его прежних друзей из числа украинофилов. Позднее Кулиш сам разочаровался в своих москвофильских позициях. Поводом стало то, что в 1876 г. был опубликован эмский указ, согласно которому запрещалось публиковать любые тексты на «малорусском наречии», за исключением художественных произведений и исторических документов, запрещалась постановка на этом языке театральных спектаклей, проведение публичных чтений, преподавание любых дисциплин. Он поселился на хуторе Мотроновка. Здесь он ведёт хозяйство и пишет, в частности, составляет из своих русскоязычных статей и украиноязычных художественных произведений сборник «Хуторская философия и удалённая от света поэзия», который после публикации в 1879 был запрещён цензурой и изъят из продажи на основании того самого «эмского указа».
В конце жизни Кулиш проявляет интерес к мусульманской культуре, к этике ислама (поэма «Магомет і Хадиза» (1883), драма в стихах «Байда, князь Вишневецький» (1884)).
Кулиш много переводит, особенно Шекспира, Гёте, Байрона, готовит к изданию в Женеве третий сборник стихотворений «Дзвін», завершает историографический труд в 3-х томах «Отпадение Малороссии от Польши», переписывается с многими корреспондентами, выступает на тему конфликтов между славянскими народами (особенно в связи с шовинистическими действиями польской шляхти в Восточной Галиции по отношению к украинскому населению). Умер Кулиш 14 февраля 1897 г. на своём хуторе Мотроновка.