Главные эпохи доисторического периода

Женщину и рабочего объединяет то, что оба они угнетенные. Формы этого угнетения в различные времена и в различных странах изменялись, но угнетение оставалось. Угнетенные в течение исторического развития нередко сознавали, что они угнетены, и это сознание вело к изменению и облегчению их положения, но понимание сущности этого угнетения и его причин является как у женщины, так и у рабочего результатом лишь наших дней. Сначала должны были быть познаны сущность общества и законы, лежащие в основе его развития, и тогда только движение, направленное на устранение признанных несправедливыми условий могло начаться с надеждой на успех. Но широта и глубина такого движения зависят от степени понимания заинтересованных слоев и от степени свободы их движения. В обоих отношениях женщина отстает от рабочего, что объясняется как обычаем и воспитанием, так и ограничением ее свободы. Есть и другое обстоятельство. Отношения, существующие в течение целого ряда поколений, становятся в конце концов привычными и начинают благодаря наследственности и воспитанию казаться «естественными» и рабочему и женщине. Поэтому до сих пор в особенности женщина смотрит на свое подчиненное положение как на нечто само собой понятное и нелегко ей разъяснить, что это положение недостойно ее, что она должна стремиться к равенству с мужчиной и стать во всех отношениях равноправным членом общества.

Много сходного в положении женщины и рабочего, но в одном женщина идет впереди рабочего: она - первое человеческое существо, попавшее в рабство . Женщина сделалась рабой раньше, чем появился раб.

Всякая социальная зависимость и всякое социальное угнетение коренится в экономической зависимости угнетенного от угнетателя. В этом положении женщина находится с самого древнего времени, как это нам показывает история развития человеческого общества.

Это развитие сделалось известным, правда, сравнительно недавно. Как библейский миф о сотворении мира не мог удержаться перед исследованиями в области географии, естествознания и истории, опирающимися на бесспорные и бесчисленные факты, так несостоятельным оказался и библейский миф о сотворении и развитии человека. Правда, еще не все части в этой истории развития выяснены и относительно многих, уже открытых, существуют еще среди исследователей разногласия по поводу значения и соотношения того или другого явления. Но в общем господствуют ясность и единомыслие. Установлено, что человек явился на землю не культурным человеком, как утверждает Библия о первой человеческой паре, а что он в течение бесконечно долгого времени, постепенно освобождаясь от чисто животного состояния, прошел ряд стадий развития, в которых самым различным образом изменялись как социальные отношения, так и отношения между мужчиной и женщиной.

Утверждение, которое как по поводу отношений между мужчиной и женщиной, так и между богатым и бедным нам ежедневно повторяют невежды или обманщики, что «так было вечно» и «.так останется вечно», - со всех сторон фальшиво, поверхностно и вымышлено .

Сжатое изложение отношений полов с первобытного времени имеет особенное значение для цели предлагаемого сочинения, так как этим должно быть доказано, что если уже в предыдущей эпохе развития человечества эти отношения изменялись в зависимости от изменения способов производства и распределения продуктов, то и при дальнейшем изменении способов производства и распределения продуктов будут опять-таки изменяться отношения полов . Нет ничего «вечного» ни в природе, ни в человеческой жизни, вечно только изменение. Проникновение в историю развития человеческого общества показывает, что первая человеческая общность выступает в виде племени или орды и лишь рост населения и трудности, связанные с добыванием продуктов питания, состоявших первоначально из корней, ягод и фруктов, привели к распадению и разделению племен и отысканию новых мест для жизни.

Это почти звероподобное состояние, относительно которого у нас нет никаких исторических данных, несомненно существовало, что доказывается нашими знаниями о различных культурных стадиях развития в исторические времена и о живущих еще поныне диких племенах. Человек, не вступил в жизнь по повелению творца уже как высшее культурное существо, он, напротив, прошел различные стадии бесконечно долгого процесса развития и только постепенно достиг современного уровня, пройдя различные периоды культуры и находясь в постоянном процессе дифференциации во всех частях земли и во всех ее поясах.

И в то время как в одной части земного шара великие народы стоят на высшей ступени культурного развития, другие народности в самых различных частях света стоят на неодинаковых ступенях культуры. Эти последние дают картину нашего собственного прошлого и показывают нам пути, которые человечество прошло в течение своего долгого развития. Если удастся установить общие, всеми признанные принципы, на которых могут основываться научные исследования культурного развития, то выяснится масса фактов, бросающих совершенно новый свет на отношения людей в прошлом и настоящем. Тогда нам будут казаться естественными те явления, которые теперь непонятны и на которые поверхностные наблюдатели нападают как на неразумные и нередко как на «безнравственные». Туман, висевший над первобытной историей человеческого рода, со времени изысканий Бахофена начинает все более рассеиваться усилиями целого ряда ученых, каковы Таило, Мак-Ленан, Леббок и т. д. К ним присоединился и Морган со своим фундаментальным сочинением, которое дополнено Фридрихом Энгельсом рядом исторических фактов экономического и политического характера и которое недавно отчасти подтверждено, отчасти исправлено Куновом.

Ясные и логические рассуждения, которые Фридрих Энгельс дает в своем превосходном сочинении, ссылаясь на Моргана, проливают яркий свет на массу непонятных и отчасти казавшихся нелепыми явлений в жизни народностей более высокого и более низкого культурного развития. Только теперь получаем мы возможность разобраться в постепенном построении человеческого общества. Мы видим, что наши прежние воззрения на брак, семью и государство основывались на совершенно ложных представлениях. Это были фантастические картины, совершенно не соответствующие действительности.

Но то, что доказано по отношению к браку, семье и государству, относится также и к роли женщины, занимавшей в различные периоды развития положение совершенно иное, чем то, которое ей теперь приписывается как «вечно таким бывшее».

Морган, к которому присоединяется и Энгельс, разделяет историю человечества на три главные эпохи: дикое состояние, варварство, цивилизация. Каждую из первых эпох он подразделяет на низшую, среднюю и высшую ступень, которые отличаются друг от друга существенными улучшениями в способе добывания средств к существованию. Совершенно в духе материалистического понимания истории, обоснованного Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, Морган видит главный признак культурного развития в тех изменениях, которые вызываются в различные эпохи жизни народов прогрессом производства, следовательно, и прогрессом в способе добывания средств к существованию. Период дикого состояния на низшей ступени представляет детство человеческого рода: люди живут отчасти на деревьях, питаются главным образом фруктами и корнями, но у них уже появляется членораздельная речь. Средняя ступень дикого состояния начинается вместе с употреблением в пищу мелких животных (рыб, раков и т. д.) и пользованием огнем. Изготовляется оружие, прежде всего дубины и копья из дерева и камня, и вместе с тем начинается охота и, конечно, также война с соседними племенами из-за источников питания и мест для поселения и охоты. На этой ступени появляется также и людоедство, которое еще и поныне существует у отдельных племен и народов Африки, Австралии и Полинезии. Высшая ступень дикого состояния характеризуется усовершенствованием оружия до лука и стрелы; возникает ручное тканье, плетение корзин из тростника и лыка и приготовление полированных каменных орудий. Вместе с тем становится возможной обработка дерева для изготовления лодок и хижин. Образ жизни делается разностороннее. Существующие орудия и вспомогательные средства позволяют добывать большое количество пищи для содержания значительного количества людей.

Низшая ступень варварства начинается, по Моргану, с введения гончарного производства. Начинается приручение, и разведение животных, а вместе с тем мясное и молочное производство; для различных целей пользуются также кожами, рогами, шерстью. Вместе с тем возникает культура растений: на западе - маис, на востоке- почти все известные роды хлеба, за исключением маиса. Средняя ступень варварства на востоке отмечается все более развивающимся приручением животных, на западе - культурой питательных растений посредством искусственного орошения. Для построек употребляются камень и кирпич, высушенные на солнце. Приручение и разведение животных способствует образованию стад и приводит к пастушеской жизни. Затем необходимость в больших количествах пищи для людей и животных приводит к землепашеству, а это означает большую оседлость, увеличение разнообразия питательных средств и постепенное исчезновение людоедства.

Высшая ступень варварства начинается плавкою железной руды и появлением письменных знаков. Изобретается железный плуг, делающий возможным более интенсивное земледелие; входят в употребление железный топор и железная лопата, что облегчает выкорчевывание леса. Обработка железа кладет начало множеству родов деятельности, совершенно изменяющих образ жизни. Железные орудия облегчают постройку домов, кораблей, повозок; вместе с обработкой металлов возникают далее усовершенствованное ремесло, более сложная оружейная техника, построение городов, обнесенных стенами. Архитектура выступает как искусство, и благодаря изобретению буквенного письма начинают распространяться мифология, поэзия, история.

Этот образ жизни развивается преимущественно на востоке и в странах, прилегающих к Средиземному морю: в Египте, Греции, Италии, где закладывается основа социальных преобразований, имевших с течением времени решающее влияние на культурное развитие Европы и всего земного шара.

Отношения между мужчинами и женщинами в культуре первобытного общества

Ейвазлы Айгун Рустамовна,

научный сотрудник Университета искусства и культуры Республики Азербайджан.

Археологи, этнографы, антропологи, историки культуры, исследователи мифов и психоаналитики подтверждают, что символы матриархата были свойственны многим древнейшим цивилизациям и это выражалось в матрилинейности, т.е. счет происхождения и наследования велся по материнской линии.

В определенной мере матриархат был так же распространен и на территории Азербайджана в первобытный период.

Особое место среди открытых памятников, как на территории Азербайджана, так и в мировом значении занимает пещера Азых (Физулинский район), богатая количеством и разнообразием вещественного материала.

Пещера Азых состоит из нескольких так называемых залов. Хотелось бы особо подчеркнуть наличие множества очагов, которые располагались в приемном зале. Здесь же, на южной скальной стенке выявлен естественный выступ с углублением, в котором хорошо собирается вода. Всего было обнаружено пять очагов. Неслучайно древними людьми Азыха на протяжении долгого исторического периода было выбрано место для очага именно в «приемной» достаточно далеко от выхода в пещеру (на расстоянии от 45 до 52 м. в глубь пещеры), но, зато, рядом с тайником родниковой водой. Очаги играли важную роль в жизни ашельских людей (древние люди долины Куручая). Очаги служили своего рода культом. А «приемная» служила при этом не только жилищем Азыхантропа (пренеандарталец в среднеашельском слое возрастом в 400 тыс. лет), но и своего рода ритуальным священнымместом.

Культ огня или культ семейного очага играла большую роль во всей духовной жизни азыхантропа. Огонь служил не только для приготовления пищи, отпугивания диких зверей, но и является источником тепла.

Культ огня был тесно связан с другими культами, такими как культ медведя, культ женщины, культ предков, культ солнцаи др.

Культ огня был непосредственно связан с культом женщины. Именно женщина была хранительницей огня, это она днем и ночью оберегала его, готовила на немпищу для сородичей, обращалась к нему с магическими заклинаниями и приготовлением жертвенных напитков. Женщины принимали активное участие в охотничьих экспедициях первобытных людей. Их обязанностью было выделывание шкуры и копчение мяса, собирание растительной пищи.

Купить/продать бумажные деньги. Интернет-аукцион бонистики

Трудно переоценить роль женщины в накоплении и сохранении знаний о процессах и явлениях окружающего мира, добываемых в ходе практической деятельности первобытных коллективов. Как и многие другие древние люди Земли, первобытные жители древнего Азербайджана благотворили женщину.

Ценным источником древнейшей истории Азербайджана, позволяющим раскрыть место и роль женщины в это далекое время, является Гобустан с его неповторимым изобилием наскальных изображений.

Из довольно большого количества женских изображений в комплексе Гобустан хотелось бы особо выделить два из них, наиболее, на наш взгляд, колоритных. Это изображение женщины у пещеры «Ана-зага» («пещера-Мать») и женские рисунки в пещере «Едди гезял» («Семь красавиц»).

Множество различного вида наскальных изображений выявлены также и в ряде мест в районе гор Шыхгая и Шонгардаг, на Апшеронском полуострове в зоне поселков Мардакян, Шувелян,Зиря, Сураханы, Раманы, близ поселка Гала, на побережье Каспийского моря в местности Дюбенди и у начала дамбы, соединяющей материк с островом Артема (Пир-Аллахи). Обнаруженные здесь образцы искусства датируются периодом каменного века.

Большое количество женских скульптурных изображений были обнаружены как в Западной Европе (Виллендорф в Австрии, Гримальди в Италии, Брассемпул во Франции и др.), в некоторых районах Чехословакии и на постсоветском пространстве (здесь собраны сотни фигурок из песчанника и глины), на территории от Атлантического побережья Пиренейского полуострова до озера Байкал, так и в Азербайджане.

Так, в ряде курганов на Апешероне (близ селения Тюркян) выявлены каменные изваяния грубой формы (начало эпохи бронзы). Особое внимание привлекает обнаруженная в погребении (местечко Тюркян), что восточнее поселка Зиря, скульптура, изготовленная из местного известняка, отличающаяся от ранее найденных на Апшероне каменных скульптур по строению. Здесь отчетливо выделены голова, руки, скрешенные на груди и пояс. Это скульптура относится к эпохе поздней бронзы и возможно имеет культовое значение. Обломки двух хорошо обработанных женских статуэток из известняка (эпоха мезолита) были обнаружены в камере на верхней террасе горы Беюкдаш в Гобустане у подскального убежища стоянки «Кяниза».

В ряде районов Азербайджана археологами обнаружены женские и мужские статуэтки без голов и конечностей.

Находка некоторых статуэток с переломанными головой и конечностями в ряде районов Азербайджана связана, возможно, с жертвенными обрядами. Страбон писал, что в Древней Албании существовал обычай человеческих жертвоприношений.

Точная фиксация при раскопках деталей жилищ и находок в них позволили археологам определить условия, в которых встречались произведения искусства в виде наскальных изображений и прежде всего статуэтки женщин.

Некоторые обнаруженные фигурки женщин были как бы спрятаны или заботливо прикрыты костями, камнями, орудиями, кусочками охры. Такая забота о женских фигурках, несомненно, говорит о высоком положении женщины в первобытном обществе.

Существует расхожее мнение, что со времен первобытно-общинного строя мужчина занимал более важное положение, занимаясь охотой и кулачно-палочными боями с соседними общинами, тогда как женщине отводилось «второстепенная» роль пресловутой хранительницы пещерного очага и производительницы потомства, а матриархат как общественный строй был неразвит и не был распространен повсемесно.

Но существует так же и другая точка зрения, в частности, Риан Аслер, которая считает, что десятки тысячелетий человечество не знало гендерной дискриминации, живя в достатке, мире и свободе. В периоды истории, называемые палеолитом и неолитом, никому не приходило в голову ущемлять или недооценивать женщин, но напротив, нормой была равенство полов, и – шире равенство всех людей. Существовало разделение труда между полами, но не господство одного над другим. И везде важный факт понимания начального развития нашей культурной эволюции, где совершился большой скачок в материальной исоциальной жизни, Бог был женщиной. Именно словами, наши доисторические предки поклонялись Богине, Матери – Природе, Дарующей жизнь.

Общество, которое не являлось патриархатным, принято называть матриархатным, по аналогии. Иначе говоря, если не мужчина господствовал над женщиной, стало быть, это делала женщина, подчиняя себе мужчину. Однако, многочисленные данные, полученные из раскопок от западного края Европы на восток до Байкала и от центра Европы на юг до Ближнего Востока, со всей очевидностью и недвусмысленностью свидетельствуют: общества, населявшие эти громадные пространства, были обществами партнерскими, ни одна половина человечества не давила над другой. Да царил культ Женщины. Но женщины-матери, дети которой – и мальчики, и девочки, и мужчины, и женщины – равны перед нею и друг перед другом. Эти общества были матрилинейными, т.е. родство передавалось по материнской линии, женщины как жрецы (хотя были и мужчины - жрецы) или предводительницы кланов, играли ведущую роль во всех аспектах жизни. Но практически не найдено указаний на то, что положение мужчины в этой системе было сколько-нибудь сопоставимо с угнетенным и подчиненным положением женщины в системе с мужским господством, пришедшей на смену гиноцентризму, т.е. обществу, центральной фигурой которого была женщина. Если женское начало как основной символ чуда жизни, господствовала в искусстве и идеологии неолита, то мужское начало также играло важную роль. Даже мифологический мир не был разделен на мужскую и женскую половину. Оба начала уживались рядом. Мужское божество в виде молодого мужчины или самца животного утверждает и усиливает женские силы созидания и активности. Ни одно не подчиняется другому: взаимно дополняясь, они удваивают свои силы.

Литература

1. Асланов К. Археологические исследования на Апшероне в 1974 г. Б.,1975.

2. Ашурбейли С. Государство Ширваншахов. Б., 1983

3. Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н. Древние культуры Южного Кавказа (В-ЫЫЫ тыс. до н.э.), Л., 1970.

4. Мовсумова Л.Л. Проблемы женщины в духовной культуре Азербайджана. Б., 1996.

5. Нариманов И.Г. Культура древнейшего земледельческого скотоводческого поселения Азербайджана. Б., 1987.

Введение………………………………………………………… ………………..3

Отношение к женщине в первобытном обществе и взаимоотношения полов в античности……………………………… ………………………………………...5

Половой вопрос в Средние века………………………………………………....7

Мужчина и женщина в эпоху Просвещения…………………………… ………9

Гендерные отношения в классической немецкой философии…………...…..15

Половой вопрос в марксистской философии……………………………...…..17

Проблема полов в русской философии………………………………… .……..21

Заключение…………………………………………………… ………………….23

Список литературы………………………………… ……………………..……..25

Введение

Различие между двумя полами - одно из важных условий, легших в основу многих разновидностей культуры, которые придают людям чувство собственного достоинства и положение в обществе.

В своей работе я попыталась выявить различия различия во взаимоотношениях полов на протяжении истории.

Во всех известных нам обществах люди всегда преломляли по-своему биологически обусловленное разделение труда, причем таким образом, что зачастую даже трудно догадаться, какие биологические различия послужили первопричиной. Исходя из различий и контрастов, свойственных человеческому телу, люди строили аналогии, соотносящие их с Солнцем и Луной, днем и ночью, добром и злом, силой и нежностью, упорством и переменчивостью, выносливостью и уязвимостью. Причем одно и то же свойство приписывалось то одному полу, то другому. То мальчиков считали крайне уязвимыми и потому делали объектами неусыпной заботы, то девочек. В некоторых культурах родители должны собирать приданое дочерям и заниматься привораживанием женихов с помощью магии, а в других - главной заботой родителей становится вопрос о женитьбе сыновей. Одни народы полагают женщин слишком слабыми для работы вне дома, другие же поручают им переносить тяжелые грузы, «потому что голова у них крепче, чем у мужчин». Вне зависимости от рассматриваемой сферы - будь то пустяки или самые кардинальные вопросы, от прихотей, проявляющихся в украшениях и косметике, до священных предметов, символизирующих место человека во Вселенной, - мы обнаруживаем множество способов распределения половых ролей, противоречащих друг другу.

Но эти роли всегда присутствуют. Нам не известна ни одна культура, где было бы заявлено и признано, что между мужчинами и женщинами не существует иной разницы, кроме той, что проявляется в их вкладе в производство потомства, что в остальном они - просто люди, разница между которыми заключается лишь в индивидуальных дарованиях, безотносительно к полу. Насколько известно, ни в одной культуре свойства характера - глупость и сообразительность, красота и уродство, дружелюбие и враждебность, предприимчивость и отзывчивость, смелость, терпение, трудолюбие - не воспринимаются просто как свойства человеческой натуры. Пусть радикально противоположным образом (в одной культуре то или иное качество считается типично мужским, в другой - типично женским, иногда - присуще тем и другим), вне зависимости от случайности такого распределения (ведь никак не может быть, что головы у женщин одновременно и крепче, и слабее для переноски грузов, чем у мужчин), тем не менее во всех известных обществах оно существует.

Отношение к женщине в первобытном обществе и взаимоотношения полов в античности

Вопрос о том, разные, равноценные и равноправные ли мужчина и женщина или только разные, или только равноправные, а может быть разные, но неравноценные и неравноправные, на протяжении всей истории человечества волновал умы и сердца.

В библейской книге «Бытие» в обращении к женщине сказано: «Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». Апостол Павел в обращении к коринфянам вешал: «Жены ваши в церквях да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как закон говорит. Если же хотят они чему научиться, пусть спрашивают дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви».

В доклассовом обществе женщина долгое время пользовалась в своей родовой группе особо почетным положением -она мать, воспитательница детей, хранительница очага, собирательница плодов. Пока женщина рожала, кормила и занималась своими женскими делами, мужчина охотился, а для этого изготовлял орудия охоты и многое другое. Со временем он стал владельцем практически всех средств производства. Так женщина из своего высокого положения хозяйки дома выпала в зависимость к мужчине.

На смену первобытнообщинному строю пришло классовое общество, которое еще более усилило неравенство полов. Ведь женщина в силу своего социального положения, как и прежде не могла владеть средствами производства и, естественно, еще более стала зависима от мужчины. Это несмотря на то, что она была объектом любовных поклонений и утех, источником вдохновения поэтов и художников, несмотря на то, что рыцари во время ристалищ сражались за свою даму, за ее честь и во имя ее.

Символическая ассоциация мужского с рациональным и женского с эмоциональным прочно утвердилась в греческой философии. Так, в пифагорейской таблице основных противоположностей мира, сформулированной в VI в. до н.э., женское эксплицитно связывалось с бесформенным, неупорядоченным, неограниченным. Пифагорейцы оценивали мир как смесь принципов, ассоциируемых либо с определенной оформленностью и упорядоченностью, либо с беспорядочностью и хаосом. Десять пар контрастов - оформленное и бесформенное, четное и нечетное, правое и левое, мужское и женское, свет и тьма, добро и зло и так далее - составлены пифагорейцами таким образом, что один из контрастов (или принципов) является лучшим, превосходнейшим по отношению к своей парной оппозиции.

Еще со времен Платона обсуждалась проблема- что есть женщина? Сам Платон считал, что оба пола должны осваивать одни и те же занятия и ремесла, к тому же женщинам наравне с мужчинами надлежит…. Участвовать в войнах! Вместе с тем, предоставляя женщине «равные» права с мужчиной, он утверждал что мужчина во всем превосходит женщину, следовательно, о равноценности полов не могло быть и речи.

Дистинкция активной творческой формы и пассивной инертной материи характерна и для философии Аристотеля. Он отождествил познание и рациональность с активным мужским началом, а хаотичную материю как низшую субстанцию - с пассивным женским. В книге "О происхождении животных" он утверждает, что истинным родителем всегда является мужчина. Именно в процессе оплодотворения пассивной материи он определяет активную форму будущего человеческого существа; мужчина дает "жар" и силу жизни, а женщина-мать лишь выполняет роль пассивного сосуда. Женщины, считал Аристотель, это низшие существа, импотентные мужчины, поскольку в них отсутствует принцип "души", тождественный у Аристотеля рациональности.. Половая дифференциация, по Аристотелю - это онтологический принцип: "лучше, когда высший принцип отделен от низшего. Поэтому если это возможно и там, где это возможно, мужское отделено от женского" .

Половой вопрос в Средние века

В средневековой христианской философии Фома Аквинский, Святой Августин, Филон Александрийский продолжают традицию дистинкции формы и материи, души и тела, рациональности и эмоциональности, маскулинного и феминного. Филон, александрийский философ I в. н.э., соединяет в своих работах библейские идеи и идеи греческой философии таким образом, что дуализм маскулинного и феминного усиливается. "Мужское", по его мнению, презентирует сознательное, рациональное, божественное; женское и сама женщина - это образ грязного телесного мира. "Женское" у него символизирует мир как таковой и является противоположностью трансцендентной сфере Разума.

Моральный прогресс для Филона предполагает духовное преодоление разрушающего влияния чувственности и телесных страстей. А так как последние ассоциируются с женщиной и "женским", то на основе этой аллегории возникает борьба, необходимость преодоления женского. Добродетельная жизнь, в которой Разум имеет превосходство над низшими аспектами человеческой жизни, протекает как становление мужского (маскулинного) через подавление женского (феминного). "Прогресс, - писал Филон, - это не что иное, как продвижение от женского к мужскому, так как женский пол, феминное, есть материальное, пассивное, телесное и чувственное, в то время как мужское - это активное, рациональное и более схожее с духовностью и мыслью. Мужское - более доминантное, чем женское, оно ближе к причинной деятельности; женское - это неполное, подчиненное, пассивное; рациональное, разумное, духовное - мужское, иррациональное - женское".

Интересное явление наблюдается на Македонском Соборе (585 г.), на котором только большинством в один голос был получен положительный ответ на вопрос о том, можно ли считать женщину человеком. В средние века печально знаменитый своим мракобесием "Молот ведьм" (1487 г.) монахов Я. Шпренгера и Г. Инститориса представил развернутую систему доказательств справедливости подавления и физического уничтожения женщин на основе их изначальной "греховности". Шпренгер и Инститорис утверждали, что женщины маловерны - и доказывается это самой этимологией слова femina, происходящего якобы от fe (fides - вера по-латыни) и minus (менее), а значит и чаще подпадают под козни дьявола и являются носителями и причиной зла на земле. Средневековая "охота на ведьм" стоила жизни тысячам женщин, причем соотношение убитых женщин и мужчин оценивается исследователями как 100:1.

Мужчина и женщина в эпоху Просвещение

Эпоха Просвещения была временем, когда начались принципиальные изменения в понимании природы «женского».

Просветители в своих сочинениях уделяли большое внимание этому вопросу. Более того, как отметила Галина Брандт в своей работе «Природа женщины», именно в этот период окончательно формируются в философии и культуре понятия «маскулинности» и «феминности» и, соответственно, идеальные модели мужчины и женщины. Просветители пытались выявить существенные черты «женской природы» и ее самостоятельную ценность. Брандт относит философию просветителей к тому направлению в изучении проблемы «женского», в котором акцент сделан на ментальных характеристиках пола.

В целом просветители опираются на представления античных философов о сущности «женской природы», и для большинства просветителей характерно сохранение здесь традиционных воззрений. Как и античные философы, они ставят и рассматривают все те же основные вопросы: природное предназначение женщины, ее роль и место в обществе, особенности и характерные черты женщины.

Тем не менее на соответствующие воззрения эпохи Просвещения наложили свой отпечаток два важных явления: изменение реального положения женщины в обществе и появление философско-либеральных воззрений.

Появление и господство галантных нравов привело к возвеличиванию женщин и росту их влияния, которое отмечали все философы в своих произведениях. Эпоха Просвещения в истории мировой культуры часто именуется как «золотой век женщины». Начиная с XVIII века распространяются представления о том, что могущество слабого пола огромно, что он обладает, вопреки обманчивой видимости, подлинной властью, поскольку в его подчинении находятся дети и он воздействует на влиятельных мужчин. Сила, смягчающая нравы, владычица мужских грез, «прекрасный пол», воспитательница детей, «фея жилища» - специфические способности представительниц женского пола, в отличие от прошлого, внушают теперь почтение и возводят женщин на пьедестал.

Поэтому в философии эпохи Просвещения произошел сдвиг в понимании «женского»: после появления представлений об отмеченном «печатью проклятия » могуществе женского пола сформировалась новая социальная модель «второй женщины » - женщины, вызывающей восторги и поклонение, - той самой, в которой феминистки узрели завершающую форму господства мужчин. Просветители сами указывали в своих работах на то, что женщина не рабыня мужчины, а свободная личность. Кроме того, они выступали против деспотической власти мужа по отношению к жене. Однако свобода женщины не была идентична свободе мужчины. Женская свобода - это ее тайное могущество в обществе, а мужская свобода - это политическая свобода каждого гражданина. Философы не считали нужным наделять женщину той же свободой, которой обладает мужчина.

За подтверждением своих мыслей просветители обращаются к истории Античности и показывают, что женское влияние в обществе существует с древнейших времен. Однако просветители в своих высказываниях допускали небольшую ошибку, когда сравнивали власть античных и современных женщин, потому что, по их мнению, власть античных женщин была властью целомудренных и кротких жен, тогда как власть женщин эпохи Просвещения была связана именно с их красотой, привлекательностью, с чувственным удовольствием.

При этом некоторые философы весьма негативно и с особым цинизмом оценивали влияние женщин. Главную причину потери обществом нравственности они видели в том, что женщины предаются разврату, позабыв о своем истинном предназначении. Вся ответственность за искажение добрых нравов была возложена только на женщину.

Просветители обрушились с критикой на нравы Галантного века. В своих сочинениях они подробным образом описывают взаимоотношение полов, которое стало похоже на игру: стремление удовлетворить сексуальные потребности - вот главная цель мужчины и женщины. Достигается же она с особым изыском: мужчина должен применять различные способы, чтобы соблазнить женщину, которая и не думает отказываться. Неприличным считается только ревность со стороны кого-либо из супругов.

Просветителей больше всего возмущало то, что хранительницы домашнего очага теперь стремятся получать чувственное наслаждение, тогда как они должны быть истинными примерами добродетели, чистоты и целомудрия. Поэтому не удивительно, что Ш. Л. Монтескье и Ж.-Ж. Руссо восхваляли нравы античного общества и его традиционный уклад жизни, а также идеализировали образ добродетельных греческих женщин. Кроме того, эти философы в своих сочинениях с особым упорством культивировали образ жены-домохозяйки и отдавали дань уважения их обязанностям, имеющим столь большое значение для всего общества. Руссо считал, что страсти, ассоциирующиеся с женщинами, - это безусловная угроза гражданскому обществу. Даже добродетели, связанные с женскими материнскими чувствами, могут угрожать должному функционированию государства. Так, в начале "Эмиля" рассказывается о спартанской матери, воспротивившейся убийству своего сына. По мнению Руссо, хороший гражданин благодарит за смерть сыновей, если это служит общественному благу. И так как трудно одновременно быть и хорошим общественным существом, то есть гражданином, и хорошим частным лицом, то есть семьянином, Жан-Жак предлагает разделить эти сферы и исключить женщину из гражданского общества и "поместить" целиком в область частного и семейного.

Таким образом, наравне с возвеличиванием женщины происходит закрепление за женщиной традиционного положения, которое, в свою очередь, было связано и с просветительской критикой нравов Галантного века.

В эпоху абсолютизма мужчины с приобретением галантности потеряли свою мужественность и стали женоподобными. Скорее всего, стирание границ в поведении мужчин и женщин и подвигло просветителей дать четкое определение маскулинности и феминности.

В эпоху Просвещения происходит формирование философско-либеральных концепций, для которых характерен такой же антропоцентризм, как и для античной философии. Изучение и понимание человеческой природы было связано с изучением природы мужчины. Характеристики «женской природы» рассматривались как особенные и отличные от человеческой, то есть мужской, природы. Новому типу личности соответствовал идеал мужчины.

Джон Локк и Жан-Жак Руссо в своих философско-социальных концепциях пытаются объяснить расхождение между равенством людей и неравенством полов. Неравенство полов они относили к естественному неравенству, установленному природой, а не обществом. И именно поэтому оно не вступает в противоречие с политическим равенством. В свою очередь, Жан-Жак Руссо объясняет причину этого противоречия, когда говорит о том, что общество нуждается в исполнении женщинами своего природного предназначения. Таким образом, несмотря на то, что просветители пытались избежать противоречия, а их теория либеральных ценностей стала разрушать патриархальные устои, в целом положение женщины продолжало рассматриваться в рамках этих устоев: общество не заинтересовано в женщине как полноценной и свободной личности, интересы женщины должны быть ориентированы на благо общества.

При этом чаще всего утверждалось, что женщины не принадлежат к категории полноправных граждан политического сообщества по причине отсутствия у них интеллектуальных способностей. Между тем именно с появлением целой плеяды выдающих женщин в области науки и литературы бурно стал обсуждаться вопрос о сущности «женской природы». Со стороны просветителей признавалось то, что женщина наделена разумом, но при этом они утверждали, что женский разум не способен на постижение и открытие научных истин. Несмотря на то, что уже во времена Античности женщины опровергли миф о полной неспособности к научной деятельности, философы эпохи Просвещения никак не хотели впускать женщин в новую активно развивающуюся сферу - науку. Соответственно, они категорически отказывались включать категорию «интеллектуальных способностей» в определение «женского ». Например, Жан-Жак Руссо и Дени Дидро придерживаются одинакового мнения по данному вопросу: «немногочисленные гениальные женщины являются исключением, а не правилом». Главной причиной неспособности женщины наравне с мужчиной заниматься научной и литературной деятельностью философы считали природную ограниченность ее тела. «Но разве их деликатная организация, их подверженность периодической болезни, беременности, родам разрешают им то усиленное и непрерывное размышление, которое вы считаете творческим и которому вы приписываете всякое важное открытие? ». В философии просветителей женщина по-прежнему рассматривалась в качестве объекта, а не в качестве активного субъекта.деятельности.

Самым важным и интересным фактом является то, что само появление феминизма есть (в определенном смысле) закономерный результат возникновения либеральных ценностей и возвеличивания женщины в обществе. Как бы ни пытались просветители навязать женщинам традиционное положение, все-таки прогрессивные изменения, происходящие в обществе, не могли не повлиять на развитие самосознания женщин. Важным вкладом феминисток является то, что они предложили альтернативную точку зрения в вопросе о подлинной женской природе, а также предприняли попытку очистить представления о ней от неверных мужских идей.

Как бы это не показалось странным, философско-теоретические позиции Джона Локка и Жан-Жака Руссо имеют немаловажное значение для формирования феминизма. Во-первых, оба просветителя являются теоретиками либерализма как государственной идеологии. Джон Локк, Жан-Жак Руссо, а также и Шарль Луи Монтескье считаются основоположниками современных форм представительной демократии. Во-вторых, именно концепции Джона Локка и Жан-Жака Руссо подверглись критической рефлексии со стороны феминизма. В-третьих, со стороны обоих этих просветителей были высказаны идеи, которые в философии феминизма получили дальнейшее свое развитие, например идеи Джона Локка о естественной свободе женщин, о праве на обладание собственностью, о праве на труд, праве заключать договоры. А идея Жан-Жака Руссо об особой важности женской культуры для общества стала основным девизом радикального феминизма в 60-е годы XX века. Разница заключается в том, что феминистки, в отличие от просветителей, стремились к тому, чтобы их требования были реализованы в действительности.

Гендерные отношения в классической немецкой философии

Иммануил Кант также поддерживал идею о более низких ментальных способностях женщин, при этом он считал такое положение дел необходимым условием существования общества. Недостаток абстрактного мышления, утверждал Кант в своей работе "Эссе о возвышенном и прекрасном", развивает в женщинах вкус, чувство прекрасного, чувствительность, практичность. В семейной жизни, которая играет значительную роль в функционировании общества, мужчина уравновешивает женские недостатки и таким образом создается гармоничная пара, в которой мужское и женское начала играют взаимодополняющую роль. Здесь, как и всегда в западной интеллектуальной традиции, женское/феминное конституируется через статус низшего, неполноценного, вторичного по отношению к маскулинному.

Гегель также выводил женщин и связанные с ними формы бытия и сознания за сферы гражданского общества и морали. Рассматривая в "Феноменологии духа" семью, он определил ее как низшую стадию гражданского общества, поскольку отношения в ней разворачиваются между кровными родственниками, а не между гражданами. Это, по Гегелю, "низший мир", и так как женщины - не граждане, это - мир женщин. Для них не существует участия в формах духа, которые лежали бы за пределами семьи.

Далее Гегель утверждает, что, поскольку отношения в семье носят частный характер - фокусируются на определенном муже и определенном ребенке, постольку эти отношения и не находятся в сфере этического. Мужчины, в отличие от женщин, имеют дополнительную сферу активности, где они работают для "универсального" и "этического". Для мужчин семейные отношения остаются на уровне частного, им не приходится жертвовать своей этической жизнью. Женщина может приобщиться к этической жизни, только трансформируя частности семейных отношений в этические, универсальные принципы, то есть трансформируя свои отношения с конкретным мужем и детьми в служение принципу Семьи, Мужьям и Детям как таковым. Но это порождает конфликт между мужским/универсальным и женским/семейным сознанием. Феминное таким образом становится угрозой гражданскому обществу, и поэтому должно быть подавлено и оттеснено в частную сферу.

Гегелевский подход к феминности, как и у Руссо, двойственен. С одной стороны, это - рационализация исключения женщин и женского из социокультурной сферы. Женщины отличаются от мужчин как растения от животных, - писал Гегель в "Философии права". Принцип, который руководит их развитием, это чувство, а не понимание универсальности, поэтому феминное, по Гегелю, является угрозой гражданскому обществу. С другой стороны, существование низшего женского мира - необходимая составная часть гражданского общества, поскольку этот мир позволяет мужчинам процветать как самосознающим этическим существам. Результатом этой двойственности является идея о подавлении феминного и оттеснении его в частную (низшую) сферу.

Обзор истории философии можно было бы и продолжить, взяв, например, гораздо более яркие с точки зрения гендерной асимметрии концепции Ницше или Фрейда. Однако, мне кажется, тенденция и без того очевидна. Сами предпосылки производства теоретического знания, его стандарты "объективности", "рациональности", "универсальности", "имперсональности", ассоциирующиеся с маскулинным, требуют исключения из его канона того, что понимается как нерациональное, природное, телесное, частное, то есть ассоциирующееся с феминным. Гендерная асимметрия являлась одним из основных факторов формирования традиционной западной культуры, понимаемой как система производства знания о мире.

Половой вопрос в марксистской философии

Несмотря на доминирование обозначенных выше принципов, начиная с XVIII века, в западной философии формируются новые подходы к оценке самого принципа гендерной дифференциации. Возникают идеи о том, что культурным идеалом является воссоединение обоих онтологических принципов маскулинного и феминного, а социальной нормой - равноправие женщин и мужчин в обществе. Во многом возникновение такого подхода связано с распространением просветительских и социалистических идей, развитием либеральной философии и концепции гражданских прав, а также с прокатившейся в Европе волной буржуазно-демократических революций. В философии представления о равноправии женщин и мужчин больше всего развивались в учениях французских утопических социалистов Сен-Симона и Фурье.

Философское наследие марксизма в интересующем нас вопросе довольно противоречиво. С одной стороны, Маркс фактически отверг западную философскую традицию рассматривать материю как пассивную субстанцию - у него материя активна, именно "бытие определяет сознание". Этот принцип первичности материального, практического развивается в онтологии и гносеологии марксизма, в его экономическом учении. И поскольку, как мы выяснили, материальное в западной интеллектуальной традиции всегда ассоциируется с феминным, можно было бы сказать, что Маркс утверждает приоритетность феминного в культуре. Однако это утверждение было бы несколько натянутым, ибо самого Маркса-революционера интересовал не культурно-символический, а социальный аспект гендерной дифференциации общества, да и то не слишком сильно. В социальной философии Маркс во многом следовал представлениям утопического социализма и поддерживал идею эмансипации женщин (хотя никогда и не придавал этому вопросу слишком большого значения). Дело в том, что вторичность феминного и его следствие - дискриминация женщин в обществе рассматривается в классическом марксизме как частное проявление глобальной классовой стратификации.

Гораздо больше внимания этому вопросу уделяет Энгельс. В известной работе "Происхождение семьи, частной собственности и государства" он подробно рассматривает историю и социально-экономические основы дискриминации женщин с позиций классового анализа. Энгельс объясняет происхождение и существование дискриминации женщин тем, что в руках мужчин сконцентрировалась собственность. Однако собственность, с точки зрения Энгельса, выступает основой подавления не только женщин, но и мужчин, ее не имеющих (то есть пролетариата). Иными словами, дискриминация женщин представляется как частный случай подавления человека в антагонистическом классовом обществе, а способом ее преодоления может быть только революция и установление социализма.

Идея социополовой (то есть гендерной в современной терминологии) стратификации общества, эксплицитно содержащаяся в энгельсовском исследовании происхождения семьи, так и осталась в тени. Например, Энгельс, ссылаясь на работы этнографов Моргана и Бахофена, пишет о том, что в первобытном обществе существовало социальное равенство полов и происхождение велось по материнской линии. Однако появление частной собственности, продолжает он, приводит к разделению труда между полами, появлению патриархатной моногамной семьи с главенством мужчины, экономической зависимости женщин от мужчин и, в конечном счете, к "всемирно историческому поражению женского пола". И далее он продолжает:"...единобрачие появляется в истории... как порабощение одного пола другим, как провозглашение неведомого до тех пор...противоречия между полами. ...первое классовое угнетение совпадает с порабощением женского пола мужским" .

Энгельс уходит от анализа вопроса, а почему именно в этот момент появления частной собственности разделение труда по половому признаку приобрело столь решающее значение. Хотя подходы к решению этого вопроса содержатся и в его работах, и в работах Маркса. Так, еще в ранней работе Маркса и Энгельса "Немецкая идеология" было высказано положение, что "первое разделение труда было между мужчиной и женщиной для производства детей", что было исторически первым актом в формировании системы разделения труда и становления общества. Более того, "вместе с разделением труда...дано и распределение, являющееся притом... неравным распределением труда и его продуктов; следовательно, дана и собственность, зародыш и первоначальная форма которой уже имеется в семье, где жена и дети - рабы мужчины. Рабство в семье - правда, еще очень примитивное и скрытое - есть первая собственность, которая... есть распоряжение чужой рабочей силой. Впрочем, разделение труда и частная собственность - тождественные выражения: в одном месте говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом - по отношению к продукту деятельности".

Как мы видим, Маркс и Энгельс вплотную подходят к проблеме гендерной иерархии и стратификации общества, и уходят от ее рассмотрения. Объяснение дискриминации женщин со стороны мужчин только тем фактом, что в руках последних находится собственность, придает, конечно, некоторую схоластическую цельность и законченность марксистской социальной теории: под массу социальных феноменов и процессов подведено единое основание, или первопричина (институт частной собственности и разделение общества на классы), устранение которой якобы и дает прекрасный социальный эффект. Однако неясным остается вопрос о влиянии частной собственности на изменение типа отношений между мужчинами и женщинами в первобытном обществе - от равенства к подавлению (кстати, различные этнографические исследования демонстрируют отсутствие линейной зависимости между собственностью и социальным статусом женщин и мужчин).

Очевидно, что отношения власти и собственности имеют не только классовый, но и гендерный характер. Формирование патриархатной семьи, в которой женщины, дети и рабы стали собственностью мужчины, было только началом становления патриархатных социальных структур. Причем если рабство как способ организации общественного производства со временем отпало, то рабство женщин в семье существовало веками: любой самый бедный мужчина так или иначе присваивал и продолжает присваивать в семье и через семью значительную часть труда, времени, сил женщин. Отношения власти и собственности имеют, таким образом, не только "вертикальный" (по марксистской терминологии классовый) характер, но и "горизонтальный", или гендерный.

Гендерная стратификация общества порождает некий социальный антагонизм между женщинами и мужчинами, устранение которого возможно не просто с преодолением классовых различий и "вертикальных" отношений собственности (на чем настаивали марксисты), но скорее с преодолением "горизонтальных" отношений собственности мужчин на рабочую силу женщин (в первую очередь - в семье), маскулинистской идеологии и патриархатного принципа социальной организации.

и т.д.................

Введение………………………………………………………………………...3
1. Женщина - носительница жизни в первобытном обществе………………5
2. Брак и семья в первобытном обществе…………………………………….9
Заключение……………………………………………………………………...14
Список литературы……………………………………………………………..15
Введение

Почётное место женщины в первобытных обществах, отразившееся в древнейших теогонических системах, было обусловлено равным значением социальных функций, которые выполняли и мужчины, и женщины. Рядом с главным охотником - вождём охотников-мужчин, уходивших от родного стойбища на недели в поисках пропитания, - стоит влиятельная фигура женщины - хозяйки стойбища, колдуньи, регламентировавшей в хозяйственном и магическом плане жизнь первобытной стоянки. Однако значительное место женщины в первобытных культурах, выразившееся в верховенстве женских божеств или божеств антропоморфных, но с женскими именами (Тиамат, Феникс, Адити, Гея), определялось ещё и отношением древнейших культур к способности женщины к рождению. Эта фундаментальная особенность женского организма воспринималась в таких сообществах как отражение высшего сакрального способа воспроизводства и расширения как трансцендентного, так и материального миров.
Последующее культурное развитие сложилось таким образом, что важнейшая функция организации жизни стойбища, то есть первобытного «культурного стационара», эволюционизировала в домашнее хозяйство, а деторождение почти закрыло для женщины доступ к другим социальным функциям и стало восприниматься мужскими ментальностями культур как единственное экзистенциальное оправдание бытия женского пола. К тому же в религиозной основе европейской культуры, явившейся колыбелью современной массовой цивилизации, - христианстве - архетипом женской половины человечества выступала ветхозаветная Ева, впавшая в грех непослушания, приведший к изгнанию мужчины и женщины из рая. На протяжении всего существования традиционной христианской культуры образ женщины был двойственен, впрочем, как и вся дихотомичная христианская цивилизация. Женщина - это ветхозаветная Ева, соблазнённая змеем, средоточие греха и плотского начала в мире; с другой стороны, это евангельская Дева Мария - самое совершенное создание среди рода людского, безгрешное настолько, что в состоянии выносить и родить Богочеловека. Колоссальная амбивалентность архетипа женщины в христианской культуре очерчивала её верхнюю границу (Богоматерь) и нижнюю (подруга змея, ведьма); мужчины же населяли, в основном, срединное пространство этой духовной стратиграфии.

1. Женщина - носительница жизни в первобытном обществе.
Вместе с институтом вождей, который является организующим началом для первобытных людей, в человеческом стаде необходима была некая элементарная ячейка, объединенная общими интересами. Функционирование ячейки вписывалась бы в ритм жизни всего стада, но в тоже время, многие важные для существования стада вопросы решались бы внутри ячейки вполне самостоятельно, прежде всего, вопросы, связанные с рождением и воспитанием нового поколения. Настало время формирования семейных отношений у первобытных людей. В течение длительного периода в первобытном стаде древних людей были преимущественно беспорядочные половые связи. Для дальнейшего очеловечивания первобытного стада был необходим переход от беспорядочных половых отношений, при которых невозможно было определить отцовство - к брачным отношениям. Древние люди, на определённой стадии своего развития, не могли даже предположить, что рождение ребёнка как-то связано с сексуальными отношениями между самцом и самкой.

ЖЕНЩИНА И СОЦИАЛИЗМ

Отдел первый

Женщина в прошлом

Глава первая

Положение женщины в первобытном обществе

1. Главные эпохи доисторического периода

Женщину и рабочего объединяет то, что оба они угнетенные. Формы этого угнетения в различные времена и в различных странах изменялись, но угнетение оставалось. Угнетенные в течение исторического развития нередко сознавали, что они угнетены, и это сознание вело к изменению и облегчению их положения, но понимание сущности этого угнетения и его причин является как у женщины, так и у рабочего результатом лишь наших дней. Сначала должны были быть познаны сущность общества и законы, лежащие в основе его развития, и тогда только движение, направленное на устранение признанных несправедливыми условий могло начаться с надеждой на успех. Но широта и глубина такого движения зависят от степени понимания заинтересованных слоев и от степени свободы их движения. В обоих отношениях женщина отстает от рабочего, что объясняется как обычаем и воспитанием, так и ограничением ее свободы. Есть и другое обстоятельство. Отношения, существующие в течение целого ряда поколений, становятся в конце концов привычными и начинают благодаря наследственности и воспитанию казаться «естественными» и рабочему и женщине. Поэтому до сих пор в особенности женщина смотрит на свое подчиненное положение как на нечто само собой понятное и нелегко ей разъяснить, что это положение недостойно ее, что она должна стремиться к равенству с мужчиной и стать во всех отношениях равноправным членом общества.

Много сходного в положении женщины и рабочего, но в одном женщина идет впереди рабочего: она — первое человеческое существо, попавшее в рабство . Женщина сделалась рабой раньше, чем появился раб.

Всякая социальная зависимость и всякое социальное угнетение коренится в экономической зависимости угнетенного от угнетателя. В этом положении женщина находится с самого древнего времени, как это нам показывает история развития человеческого общества.

Это развитие сделалось известным, правда, сравнительно недавно. Как библейский миф о сотворении мира не мог удержаться перед исследованиями в области географии, естествознания и истории, опирающимися на бесспорные и бесчисленные факты, так несостоятельным оказался и библейский миф о сотворении и развитии человека. Правда, еще не все части в этой истории развития выяснены и относительно многих, уже открытых, существуют еще среди исследователей разногласия по поводу значения и соотношения того или другого явления. Но в общем господствуют ясность и единомыслие. Установлено, что человек явился на землю не культурным человеком, как утверждает Библия о первой человеческой паре, а что он в течение бесконечно долгого времени, постепенно освобождаясь от чисто животного состояния, прошел ряд стадий развития, в которых самым различным образом изменялись как социальные отношения, так и отношения между мужчиной и женщиной.

Утверждение, которое как по поводу отношений между мужчиной и женщиной, так и между богатым и бедным нам ежедневно повторяют невежды или обманщики, что «так было вечно» и «.так останется вечно», — со всех сторон фальшиво, поверхностно и вымышлено .

Сжатое изложение отношений полов с первобытного времени имеет особенное значение для цели предлагаемого сочинения, так как этим должно быть доказано, что если уже в предыдущей эпохе развития человечества эти отношения изменялись в зависимости от изменения способов производства и распределения продуктов, то и при дальнейшем изменении способов производства и распределения продуктов будут опять-таки изменяться отношения полов . Нет ничего «вечного» ни в природе, ни в человеческой жизни, вечно только изменение. Проникновение в историю развития человеческого общества показывает, что первая человеческая общность выступает в виде племени или орды и лишь рост населения и трудности, связанные с добыванием продуктов питания, состоявших первоначально из корней, ягод и фруктов, привели к распадению и разделению племен и отысканию новых мест для жизни.

Это почти звероподобное состояние, относительно которого у нас нет никаких исторических данных, несомненно существовало, что доказывается нашими знаниями о различных культурных стадиях развития в исторические времена и о живущих еще поныне диких племенах. Человек, не вступил в жизнь по повелению творца уже как высшее культурное существо, он, напротив, прошел различные стадии бесконечно долгого процесса развития и только постепенно достиг современного уровня, пройдя различные периоды культуры и находясь в постоянном процессе дифференциации во всех частях земли и во всех ее поясах.

И в то время как в одной части земного шара великие народы стоят на высшей ступени культурного развития, другие народности в самых различных частях света стоят на неодинаковых ступенях культуры. Эти последние дают картину нашего собственного прошлого и показывают нам пути, которые человечество прошло в течение своего долгого развития. Если удастся установить общие, всеми признанные принципы, на которых могут основываться научные исследования культурного развития, то выяснится масса фактов, бросающих совершенно новый свет на отношения людей в прошлом и настоящем. Тогда нам будут казаться естественными те явления, которые теперь непонятны и на которые поверхностные наблюдатели нападают как на неразумные и нередко как на «безнравственные». Туман, висевший над первобытной историей человеческого рода, со времени изысканий Бахофена начинает все более рассеиваться усилиями целого ряда ученых, каковы Таило, Мак-Ленан, Леббок и т. д. К ним присоединился и Морган со своим фундаментальным сочинением, которое дополнено Фридрихом Энгельсом рядом исторических фактов экономического и политического характера и которое недавно отчасти подтверждено, отчасти исправлено Куновом.

Ясные и логические рассуждения, которые Фридрих Энгельс дает в своем превосходном сочинении, ссылаясь на Моргана, проливают яркий свет на массу непонятных и отчасти казавшихся нелепыми явлений в жизни народностей более высокого и более низкого культурного развития. Только теперь получаем мы возможность разобраться в постепенном построении человеческого общества. Мы видим, что наши прежние воззрения на брак, семью и государство основывались на совершенно ложных представлениях. Это были фантастические картины, совершенно не соответствующие действительности.

Но то, что доказано по отношению к браку, семье и государству, относится также и к роли женщины, занимавшей в различные периоды развития положение совершенно иное, чем то, которое ей теперь приписывается как «вечно таким бывшее».

Морган, к которому присоединяется и Энгельс, разделяет историю человечества на три главные эпохи: дикое состояние, варварство, цивилизация. Каждую из первых эпох он подразделяет на низшую, среднюю и высшую ступень, которые отличаются друг от друга существенными улучшениями в способе добывания средств к существованию. Совершенно в духе материалистического понимания истории, обоснованного Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, Морган видит главный признак культурного развития в тех изменениях, которые вызываются в различные эпохи жизни народов прогрессом производства, следовательно, и прогрессом в способе добывания средств к существованию. Период дикого состояния на низшей ступени представляет детство человеческого рода: люди живут отчасти на деревьях, питаются главным образом фруктами и корнями, но у них уже появляется членораздельная речь. Средняя ступень дикого состояния начинается вместе с употреблением в пищу мелких животных (рыб, раков и т. д.) и пользованием огнем. Изготовляется оружие, прежде всего дубины и копья из дерева и камня, и вместе с тем начинается охота и, конечно, также война с соседними племенами из-за источников питания и мест для поселения и охоты. На этой ступени появляется также и людоедство, которое еще и поныне существует у отдельных племен и народов Африки, Австралии и Полинезии. Высшая ступень дикого состояния характеризуется усовершенствованием оружия до лука и стрелы; возникает ручное тканье, плетение корзин из тростника и лыка и приготовление полированных каменных орудий. Вместе с тем становится возможной обработка дерева для изготовления лодок и хижин. Образ жизни делается разностороннее. Существующие орудия и вспомогательные средства позволяют добывать большое количество пищи для содержания значительного количества людей.

Низшая ступень варварства начинается, по Моргану, с введения гончарного производства. Начинается приручение, и разведение животных, а вместе с тем мясное и молочное производство; для различных целей пользуются также кожами, рогами, шерстью. Вместе с тем возникает культура растений: на западе — маис, на востоке- почти все известные роды хлеба, за исключением маиса. Средняя ступень варварства на востоке отмечается все более развивающимся приручением животных, на западе — культурой питательных растений посредством искусственного орошения. Для построек употребляются камень и кирпич, высушенные на солнце. Приручение и разведение животных способствует образованию стад и приводит к пастушеской жизни. Затем необходимость в больших количествах пищи для людей и животных приводит к землепашеству, а это означает большую оседлость, увеличение разнообразия питательных средств и постепенное исчезновение людоедства.

Высшая ступень варварства начинается плавкою железной руды и появлением письменных знаков. Изобретается железный плуг, делающий возможным более интенсивное земледелие; входят в употребление железный топор и железная лопата, что облегчает выкорчевывание леса. Обработка железа кладет начало множеству родов деятельности, совершенно изменяющих образ жизни. Железные орудия облегчают постройку домов, кораблей, повозок; вместе с обработкой металлов возникают далее усовершенствованное ремесло, более сложная оружейная техника, построение городов, обнесенных стенами. Архитектура выступает как искусство, и благодаря изобретению буквенного письма начинают распространяться мифология, поэзия, история.

Этот образ жизни развивается преимущественно на востоке и в странах, прилегающих к Средиземному морю: в Египте, Греции, Италии, где закладывается основа социальных преобразований, имевших с течением времени решающее влияние на культурное развитие Европы и всего земного шара.

2. Формы семьи

Периоды дикости и варварства имели свои своеобразные половые и общественные отношения, которые очень значительно отличаются от позднейших.

Бахофен и Морган основательно исследовали эти отношения. Бахофен самым подробным образом изучил сочинения древних писателей, чтобы добраться до сущности явлений, о которых рассказывается в мифологии, сагах и исторических сообщениях, которые кажутся нам совершенно чуждыми и в то же время находят отзвук в явлениях позднейших времен, вплоть до наших дней. Морган целые десятилетия провел среди ирокезов Нью-йоркского штата и при этом сделал наблюдения, открывшие совершенно новые и неожиданные жизненные, семейные и родственные отношения названного индейского племени; благодаря этим наблюдениям и многие факты, собранные в других местах, получили правильное освещение и объяснение.

Каждый по-своему, Бахофен и Морган, открыли, что отношения полов у народностей на первых ступенях человеческого развития значительно отличались от существовавших в историческое время и у современных культурных народов. В особенности Морган благодаря своему долголетнему пребыванию среди североамериканских ирокезов и на основании сравнительных исследований, к которым его побудили личные наблюдения, открыл, что все народности, еще значительно отсталые в культурном отношении, имеют системы семьи и родства, совершенно отличные от наших, но существовавшие в сходном виде у всех народностей на первых культурных ступенях.

Морган нашел, что в том периоде, с которым совпало его пребывание у ирокезов, там существовало легко расторжимое обеими сторонами единобрачие; он назвал его «парной семьей». Он нашел также, что обозначения для степеней родства — отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, в применении которых у нас не может быть никакого сомнения, там выражают совсем иные отношения. Ирокез называет не только своих детей своими сыновьями и дочерьми, но также и всех детей своих братьев, и эти дети называют его отцом. Ирокезка называет не только своих детей своими сыновьями и дочерьми, но также и детей всех своих сестер; в свою очередь дети последних называют ее матерью. Детей же своих братьев она называет своими племянниками и племянницами, а те называют ее теткой. Дети братьев, как и дети сестер, называют себя братьями и сестрами. Напротив, дети женщины и дети ее брата называют друг друга двоюродными братьями и сестрами. Таким образом, в основе родственных отношений лежит не степень родства, как у нас, но пол родственников.

Эту систему родства мы встречаем не только у всех американских индейцев, но и у древнейших обитателей Индии, дравидских племен Декана и гаурских племен Индостана; мало того, исследования, произведенные после Бахофена, показывают, что подобный порядок в первобытное время существовал повсюду. Когда на основании этих фактов повсеместно будет осуществлено исследование половых и семейных отношений у еще существующих диких и варварских племен, то окажется, что основу развития у всех народов земного шара составляют социальные и половые формации , как это уже доказано Бахофеном для многочисленных народностей древнего мира, Морганом для ирокезов, Куновом для австралийских негров, а другими исследователями для других народностей.

В исследованиях Моргана выступают еще другие интересные факты. Если парная семья ирокезов стоит в неразрешимом противоречии с их родственными обозначениями, то, с другой стороны, оказывается, что на Сандвичевых (Гавайских) островах еще в первую половину этого столетия существовала форма семьи, фактически соответствовавшая системе родства, от которой у ирокезов остались только названия. Но система родства, имевшая место на Гавайских островах, опять-таки не совпадала с фактически существовавшей там формой семьи, а указывала на более древнюю, еще более первобытную, но уже исчезнувшую семейную форму. Там все без исключения дети братьев и сестер считались братьями и сестрами, то есть братьями и сестрами назывались не только дети своей матери и ее сестер или своего отца и его братьев, а всех братьев и сестер своих родителей без различия.

Гавайская система родства соответствовала, таким образом, еще более низкой ступени развития, чем фактически существовавшая форма семьи. Получается своеобразная картина: как на Гавайских островах, так и у индейцев Северной Америки действовали две различные системы родства, но они не соответствовали более фактическому положению вещей, будучи вытеснены высшей формой. Морган говорит по этому поводу следующее: «Семья — активный элемент; она никогда не стоит на месте, а развивается из низшей формы в высшую, по мере того как общество развивается от низшей к высшей ступени . Напротив, системы родства пассивны. Лишь через долгие промежутки времени они регистрируют прогресс, проделанный семьей, и претерпевают радикальные изменения лишь тогда, когда радикально изменилась семья».

До сих пор господствует воззрение, упорно защищаемое представителями существующего порядка как истинное и неоспоримое, что современная форма семьи существовала с первобытных времен и должна существовать вечно, иначе погибнет вся культура. Но указанные открытия исследователей показывают, что подобное воззрение совершенно неверно и несостоятельно. Изучение первобытной истории не оставляет никакого сомнения в том, что на низших ступенях развития человечества отношения полов были совершенно иными, чем в позднейшее время, что существовали отношения, которые с точки зрения нашего времени кажутся чудовищными и отвратительно безнравственными. Но как у всякой ступени социального развития человечества имеются свои собственные условия производства, так для каждой из них имеется свой моральный кодекс, который является лишь отражением социальных отношений . Нравственным считается все то, что согласно с нравами, а нравы, в свою очередь, — лишь то, что соответствует социальным потребностям определенного периода.

Морган пришел к заключению, что на низшей ступени дикости внутри половых союзов господствовало половое общение, при котором каждая женщина принадлежала каждому мужчине и каждый мужчина принадлежал каждой женщине, то есть существовало всеобщее смешение (Promiscuitat). Все мужчины живут в многоженстве, и все женщины — в многомужестве. Существует всеобщая женско-мужская общность, вместе с тем и общность детей. Страбон (66 год до нашего летосчисления) сообщает, что у арабов братья сожительствовали с сестрами и даже с собственною матерью. Иначе, как кровосмешением, первоначальное размножение невозможно, особенно если, как это указывается в Библии, происхождение признается от одной человеческой пары. Библия сама себе противоречит в этом деликатном пункте; она рассказывает, что Каин, убив брата своего Авеля, бежал от Господа и жил в стране Нод. Там он познал свою жену, которая забеременела и родила ему сына. Но откуда взялась его жена? Ведь родители Каина были первыми людьми. По еврейскому преданию, у Каина и Авеля были две сестры, с которыми они в кровосмешении производили детей. Христианские переводчики Библии, видимо, опустили этот фатальный для них факт. О наличии промискуитета в первобытное время, то есть свободы полового общения в пределах племени, говорит, между прочим, и индийский миф, по которому Брама сочетался браком с собственной дочерью Саравасти; подобный же миф встречается у египтян и в северной Эдде. Египетский бог Амон был супругом своей матери и гордился этим. Один, как рассказывает Эдда, был супругом дочери своей Фригги. И доктор Адольф Бастиан рассказывает следующее: «В Сванганваре дочери раджи пользовались привилегией свободного выбора своих мужей. Четыре брата, поселившись в Капилапуре, провозгласили Прию, старшую из своих пяти сестер, королевой-матерью и женились на остальных ».

Морган предполагает, что из состояния всеобщего смешения полов скоро развилась высшая форма полового общения, которую он называет кровнородственной семьей. Здесь группы, стоящие в половом общении, разделяются по поколениям, так что деды и бабки в пределах одного полового союза являются супругами; их дети точно так же образуют круг общих супругов, и точно так же их внуки, как скоро они достигают соответствующего возраста. Таким образом, здесь в противоположность половому союзу на низшей ступени, в котором господствует половое сношение без различий, одно поколение исключается из полового общения с другим . Напротив, теперь половое общение происходит между братьями и сестрами, между двоюродными братьями и сестрами первой, второй и более отдаленных степеней. Все они сестры и братья, но в то же время все они являются друг для друга мужем и женой. Эта форма семьи соответствует отношению родства, которое в первой половине прошлого столетия по имени, но не фактически существовало еще на Гавайских островах. Напротив, по американо-индийской системе родства брат и сестра никогда не могут быть отцом и матерью одного и того же ребенка; но это возможно по гавайской семейной системе. Кровнородственная семья была тем состоянием, которое существовало во времена Геродота у массагетов и о котором он сообщает следующее: «Всякий женится на одной жене, но всем позволено ею пользоваться…» «Как скоро у мужчины появляется потребность в женщине, так он вешает свой колчан впереди повозки и беспечно начинает жить с женщиной, причем втыкает свою палку в землю как изображение своего собственного деяния… Совокупление производится открыто». Бахофеном доказано существование подобных порядков у ликийцев, этрусков, критян, афинян, лесбийцев, египтян.

По Моргану, за кровнородственной семьей следует третья, более высокая форма семейного союза, которую он называет пуналуальной семьей. Пуналуа значит: милый товарищ, милая подруга.

Против взгляда Моргана, будто кровнородственная семья, основанная на организации брачных групп, образующихся по поколениям, представляет из себя предшествующую пуналуальной семье первоначальную организацию, выступает Кунов в своей вышеупомянутой книге. Он видит в ней не самую первую из до сих пор открытых форм полового общения, но лишь появившуюся вместе с родовым союзом промежуточную форму, переходную ступень к чисто родовой организации, наряду с которой еще некоторое время следует разделение на возрастные союзы, в измененной форме относящееся к так называемой кровнородственной семье, и разделение на тотемные союзы. Кунов продолжает: «Классовое разделение — и каждый мужчина или женщина называется по имени своего класса и своего полового союза (тотема) — служит не для устранения полового общения между родственниками боковой линии, но для воспрепятствования половых отношений между родственниками по восходящей и нисходящей линии , между родителями и детьми, тетками и племянниками, дядями и племянницами. Такие выражения, как тетка, дядя и проч., являются названиями родовых групп».

Кунов приводит доказательства верности своих взглядов, в которых он в отдельных пунктах отходит от Моргана. Но, как ни сильно он расходится с Морганом в отдельных пунктах, в общем он решительно становится на его сторону против нападок Вестермарка и др. Он говорит:

«Пусть одни из гипотез Моргана оказываются неверными, а другие можно считать верными лишь с ограничениями, но все же никто не может отрицать за ним той заслуги, что он первый установил тождество североамериканских тотемных союзов с родовыми организациями римлян и, во-вторых, доказал, что наши современные системы родства и семейные формы являются результатом долгого процесса развития. Этим он некоторым образом впервые сделал возможным новейшие исследования и положил фундамент, на котором можно строить дальше». И в предисловии к своей книге он подчеркивает, что его сочинение отчасти является дополнением к книге Моргана «О первобытном обществе».

Вестермарк, Штарке и Циглер, ссылающийся главным образом на двух первых, желают ли они того или не желают, должны признать, что происхождение и развитие семьи не совпадают с их буржуазными предрассудками. Опровержения Кунова, выпадающие на долю первоисточников Циглера, должны были бы убедить даже самого фанатического их приверженца в несостоятельности возражений против Моргана.

3. Материнское право

Пуналуальный брак начинается, по Моргану, с устранением родных сестер и братьев и притом с материнской стороны. Раз женщина сходится с различными мужчинами, доказательство отцовства невозможно. Отцовство становится фикцией. Даже и ныне, при господстве единобрачия, отцовство, как говорит у Гёте в «Lehrjahren» Фридрих, основывается «лишь на доброй вере». Если при единобрачии отцовство часто сомнительно, то при многобрачии его невозможно доказать; несомненно и неоспоримо лишь происхождение от матери, поэтому при господстве материнского права дети обозначаются как спурии, то есть посеянные. Как все глубокие изменения в социальных отношениях людей на первоначальной культурной ступени совершаются медленно, так и превращение так называемой кровнородственной семьи в пуналуальную семью потребовало, несомненно, продолжительного периода времени и прерывалось отступлениями назад, что еще заметно и в позднейшее время. Ближайшим внешним поводом к развитию пуналуальной семьи могла быть необходимость разделить сильно возросшее число сочленов, чтобы иметь возможность предъявить требования на новую землю для пастбища или пищи. Но вероятно также, что на более высокой культурной ступени постепенно зарождалось сознание вреда и непристойности полового общения между братьями и сестрами и близкими родственниками, а это требует уже нового брачного порядка. О правильности такого предположения говорит красивое предание о происхождении мурду (родового союза), которое, по сообщению Кунова, Газон нашел у южно-австралийского племени — диейериев. Это предание рассказывает: «После сотворения отцы, матери, сестры, братья и другие близкие родственники заключали друг с другом браки без всякого различия, пока ясно не выразились вредные последствия таких союзов. Состоялся совет вождей и обсуждалось, каким образом можно этому воспрепятствовать. Результатом совещаний была молитва к Мурамури (великому духу), и тот в своем ответе приказал разделить племя на различные ветви и для отличия дать каждой из этих ветвей особое наг звание по одушевленным и неодушевленным предметам, как, например, динго, мышь, эму, дождь, игуанская ящерица и т. д. Члены одной и той же группы не смели вступать в брак между собою, но только с членами другой группы. Сын динго не должен был, например, жениться на дочери динго, но каждый из обоих мог сойтись с членами союза мыши, эму, крысы или какой-нибудь другой семьи».

Это предание поясняет больше, чем библейское; оно самым простым образом указывает, как произошли родовые союзы. Впрочем, Поль Лафарг в «Нейе Цейт» очень остроумно и, по нашему мнению, вполне удачно доказывает, что такие имена, как Адам и Ева, были именами не отдельных лиц, а названиями родов, объединявших евреев в предысторическое время. Своим толкованием Лафарг разрешает ряд темных и противоречивых мест в первой книге Моисея. Далее в том же «Нейе Цейт» М. Бер обращает внимание на то, что еще и ныне у евреев брачный обычай не допускает, чтобы у невесты и матери жениха было одно и то же имя, иначе в семье произойдет несчастье, ее постигнет болезнь и смерть.

Это дальнейшее доказательство правильности взгляда Лафарга. Родовая организация запрещает брак между лицами, происходящими из одного и того же рода. Такое общее происхождение по родовым понятиям принимается у невесты и матери жениха, имеющих одно и то же имя. Современные евреи не имеют, конечно, более никакого понятия о зависимости их предрассудка от их древней родовой конституции, запрещавшей подобные родственные браки. Она имела в виду воспрепятствовать вырождению народа вследствие браков близких родственников. И хотя родовое устройство исчезло у евреев уже тысячи лет тому назад, предание, как мы видим, все же сохранилось в предрассудке.

Наблюдения, уже давно сделанные при разведении животных, должны были обнаружить вред кровосмешения. Как давно уже сделаны эти наблюдения, показывает первая книга Моисеева, 30, 32 и следующие, по которой Иаков сумел обмануть своего тестя Лавана, позаботившись о рождении пестрых баранов и коз, которые должны были ему принадлежать по обещанию Лавана. Древние израильтяне еще задолго до Дарвина практически изучали дарвинизм.

Раз мы уже начали говорить о положении вещей у древних евреев, то мы позволим себе привести еще другие факты, показывающие, что в древности у них фактически господствовало материнское право. Правда, у Моисея, книга первая, 3, 16, по поводу женщины говорится: «И твоя воля должна быть подчинена твоему мужу, и он должен быть твоим господином». Этот стих варьируется и таким образом: «Женщина должна оставить отца и мать, принадлежать своему мужу», но у Моисея, книга первая, 2, 24, говорится: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей ; и будут (два) одна плоть». Подобный же текст встречается в евангелии Матфея, 19, 5, Марка, 10, 7, и в послании к эфесянам, 5, 31. Таким образом, на деле здесь имеется в виду заповедь, вытекающая из господства материнской линии , заповедь, с которой толкователи Библии не знают, как справиться, и поэтому выставляют ее в совершенно ложном свете.

Материнская линия следует также из Моисея, книга четвертая, 32, 41. Там говорится, что у Иаира был отец, происходивший из колена Иуды, но его мать была из колена Манассии, и Иаир прямо называется сыном Манассии и наследует в этом колене. Другой пример материнской линии у древних евреев находится в книге Неемии, 7, 63; там дети одного священника, взявшего свою жену из дочерей Верзеллия — еврейского клана, — называются детьми Верзеллия, то есть они называются не по отцу, а по матери.

По Моргану, в пуналуальной семье один или несколько рядов сестер одного семейного союза вступали в брак с одним иди многими рядами братьев другого союза. Родные сестры или двоюродные сестры первой, второй или дальнейших степеней были общими женами их общих мужей, которые не должны были быть их братьями. Родные братья или двоюродные братья различных степеней были общими мужьями их общих жен, которые не могли быть их сестрами. Там, где было ликвидировано кровосмешение, новая семейная форма, несомненно, способствовала более быстрому и более крепкому развитию племен и создавала племенам, усвоившим эту форму семейного союза, преимущество над племенами, сохранившими еще старую форму отношений.

Родственное отношение, вытекающее из пуналуальной семьи, было следующее: дети сестер моей матери — ее дети, и дети братьев моего отца — его дети, и все вместе- мои братья и сестры. Но дети братьев моей матери — ее племянники и племянницы, и дети сестер моего отца — его племянники и племянницы, и все они вместе — мои двоюродные братья и мои двоюродные сестры. Далее, мужья сестер моей матери еще ее мужья и жены братьев моего отца — еще его жены, но сестры моего отца и братья моей матери исключены из семейной общности и дети их — мои двоюродные братья и мои двоюродные сестры.

С ростом культуры постепенно развивается устранение полового общения между всеми братьями и сестрами, и это устранение постепенно распространяется на самых отдаленных родственников по боковой материнской линии. Возникает новая кровнородственная группа — род, который в своей первоначальной форме образуется из родных и неродных сестер вместе с их детьми и их родными и неродными братьями с материнской стороны. У рода одна родоначальница, от которой поколение за поколением происходит женское потомство. Мужья своих жен не принадлежат к кровнородственной группе, к роду своих жен, они принадлежат к роду своих сестер. Напротив, дети этих мужей принадлежат к семейной группе своих матерей, так как происхождение считается по матери. Мать- глава семьи, и так возникает «материнское право», долгое время служащее основанием семейных и наследственных отношений. Соответственно этому женщинам, пока признавалось происхождение от матери, принадлежало место и голос в совете рода. Они участвовали в назначении и смещении сахемов (начальников в мирное время) и военачальников. При заключении Ганнибалом союза с галлами против Рима третейскими судьями в случае недоразумения между союзниками должны были быть галльские матроны, так велика была вера Ганнибала в их беспристрастие.

О ликийцах, признававших материнское право, Геродот рассказывает: «Их обычаи отчасти критские, отчасти карийские. Один обычай, однако, отличает их от всех других народов мира. Спроси ликийца, кто он таков, и он в ответ тебе скажет свое собственное имя, потом имя своей матери и т. д. по женской линии. Мало того, если свободнорожденная выходит замуж за раба, то ее дети — свободные граждане, но если свободный мужчина женится на чужеземке или берет наложницу, то его дети, хотя бы он был высшим лицом в государстве, не имеют никаких гражданских прав».

В те времена говорили matrimonium вместо patrimonium, materfamilias вместо paterfamilias и родина называлась — дорогая материнская сторона. Как предыдущие семейные формы, так и род основывались на общности имущества, то есть на коммунистическом способе ведения хозяйства. Женщина — руководительница и начальница этого семейного товарищества и пользуется поэтому высоким уважением как в доме, так и в делах семьи по отношению к племени. Она — умиротворительница и судья и, как священнослужительница, выполняет требования культа. Частое появление королев и правительниц в древности, их решающее влияние даже тогда, когда царствуют их сыновья, например в Египте, является следствием материнского права. В тот период мифология носила преимущественно женский характер: Астарта, Деметра, Церера, Латона, Изида, Фригга, Фрейя, Герда и т. д. Женщина неприкосновенна, матереубийство — самое тяжелое преступление, оно требует возмездия со стороны всех мужчин. Кровавая месть — общее дело мужчин племени, каждый обязан мстить за несправедливость, причиненную члену его семейного товарищества членами другого племени. Защита женщин побуждает мужчин к проявлению высшей храбрости, Так проявляется влияние материнского права во всех жизненных отношениях у всех древних народов: у вавилонян, ассирийцев, египтян, у греков — в предысторическую эпоху, у итальянских племен — до основания Рима, у скифов, галлов, иберийцев и кантабрийцев, германцев и т. д. Женщина в то время занимала положение, которого она с тех пор никогда более не занимала. Вот что рассказывает Тацит в своей «Германии»: «Германцы думают, что в женщине живет нечто священное и пророческое, поэтому они с уважением относятся к советам женщин и прислушиваются к их изречениям». Диодор, живший во времена Цезаря, глубоко возмущен положением, которое женщины занимают в Египте. Он узнал, что не сыновья, а дочери кормят своих престарелых родителей. Поэтому он презрительно пожимает плечами по поводу бабьих рабов на берегах Нила, рабов, которые уступают права лицам слабейшего пола в домашней и общественной жизни и позволяют им вольности, которые греку или римлянину должны бы показаться неслыханными.

В период господства материнского права в общем царило состояние относительного мира. Условия жизни были просты и несложны. Отдельные племена разделялись, но взаимно уважали свои территории. При нападении на племя мужчины обязаны были давать отпор и были при этом самым энергичным образом поддерживаемы женщинами. По Геродоту, у скифов женщины принимали участие в битвах. Как он утверждает, девушка могла выйти замуж лишь после того, как она убила по крайней мере одного врага.

В общем в первобытное время физическое и духовное различие между мужчиной и женщиной было намного меньшим, чем в современном обществе. Почти у всех народов, живших в период дикости и варварства, различие в весе и массе мозга у мужчины и женщины было меньше, чем у народов эпохи цивилизации. Едва ли женщина в то время уступала мужчине в физической силе и ловкости. Об этом говорит не только свидетельство древних писателей о народах, придерживающихся материнского права, об этом свидетельствуют женские войска ашанти и королевства дагомейцев в Западной Африке, отличающиеся храбростью и дикостью. Мнение Тацита о женщинах древних германцев и указания Цезаря о женщинах Иберии и Шотландии также подтверждают это. Колумб у Сайта Крус выдержал бой с индейской шлюпкой, в которой женщины сражались так же храбро, как и мужчины. Подтверждение этого взгляда мы находим далее у Хавелока Эллиса: «Согласно Джонстону, женщины у Андомбиса на Конго выполняют тяжелую работу и тем не менее ведут вполне счастливую жизнь; они часто сильнее мужчин, лучше развиты и обладают часто к тому же великолепной фигурой. О манинемах Аррувими этой же области Парке рассказывает: это красивые создания, особенно хороши женщины, которые могут нести такую же тяжелую ношу, что и мужчины. В Северной Америке один индейский предводитель племени сказал Хирну: женщины приспособлены к работе, одна женщина может нести и поднимать столько же, сколько двое мужчин. Шеллонг, внимательно изучавший папуасов немецкой колонии в Новой Гвинее с антропологической точки зрения, нашел женщин более крепкими, чем мужчины. В Центральной Австралии иногда случается, что мужчины бьют женщин из ревности, но происходит нередко и обратное, когда женщина в подобных случаях без посторонней помощи дает сильную взбучку мужчине. На Кубе женщины сражались наряду с мужчинами и пользовались большой независимостью. У отдельных индейских рас, как, например, у пуэбло Северной Америки и патагонийцев, женщины столь же рослы, как и мужчины, и даже у русских существует не столь большое различие между полами, если говорить о росте, чем у англичан или французов».

Но и в роде женщины вводили при известных обстоятельствах очень строгие правила, и горе мужчине, который был слишком ленив или слишком неискусен, чтобы вносить свою долю для общего содержания. Его прогоняли, и он или возвращался обратно к своему роду, где его вряд ли принимали дружелюбно, или вступал в другой род, где к нему были терпимее.

К своему величайшему удивлению Ливингстон увидел, что подобный характер и ныне носит супружеская жизнь туземцев Внутренней Африки, о чем он рассказывает в своем сочинении «Путешествия и исследования в Южной Африке». На реке Замбези он встретил балонцев, красивое и сильное земледельческое негритянское племя, на примере которого он смог подтвердить казавшееся сначала невероятным сообщение португальцев о том, что женщины пользуются привилегированным положением. Они заседают в совете; молодой человек, вступающий в брак, должен из своей деревни переселиться в деревню жены, он обязуется при этом пожизненно снабжать мать своей жены деревом для топлива, и, если дело доходит до разрыва, дети остаются у матери. Жена в свою очередь обязана заботиться о прокормлении мужа. Ливингстон видел, что при небольших временных раздорах и спорах между мужьями и женами мужья не возмущались, но что в случае если они оскорбляли своих жен, они наказывались очень чувствительным образом — голодом. Муж возвращается домой, рассказывает Ливингстон, чтобы поесть, но жена отсылает его к другой, и он не получает ничего. Усталый и голодный, взбирается он в наиболее населенной части деревни на дерево и так оповещает жалобным голосом: «Слушайте, слушайте, я думал, что женился на женщинах, но они для меня ведьмы. Я холостяк, и нет у меня ни единой жены! Разве это хорошо по отношению к такому господину, как я».