Описание святогора. Русские былинные богатыри - святогор
Высоки на Руси Святые горы, глубоки их ущелья, страшны пропасти. Не растет там ни березка, ни дуб, ни сосна, ни зеленая трава. Там и волк не пробежит, орел не пролетит,- муравью и тому поживиться на голых скалах нечем. Только богатырь Святогор разъезжает между утесов на своем могучем коне. Через пропасти конь перескакивает, через ущелья перепрыгивает, с горы на гору переступает.
Ездит старый по Святым горам.
Тут колеблется мать-сыра земля,
Тут шатаются темны лесушки,
Выливаются быстры реченьки.
Ростом богатырь Святогор выше темного леса, головой облака подпирает, едет по горам - горы под ним шатаются, в реку заедет - вся вода из реки вы плеснется. Ездит он сутки, другие, третьи, остановится, раскинет шатер - ляжет, выспится, и снова по горам его конь бредет.
Скучно Святогору-богатырю, тоскливо старому: в горах не с кем слова перемолвить, не с кем силой по мериться.
Поехать бы ему на Русь, погулять бы с другими богатырями, побиться с врагами, растрясти бы силу, да вот беда: не держит его земля, только каменные утесы святогорские под его тяжестью не рушатся, не падают, только их хребты не трещат под копытами его коня богатырского.
Тяжко Святогору от своей силы, носит он ее как трудное бремя, рад бы половину силы отдать, да некому. Рад бы самый тяжкий труд справить, да труда по плечу не находится. За что рукой ни возьмется - все в крошки рассыпется, в блин расплющится.
Стал бы он леса корчевать, да для него леса - что луговая трава. Стал бы он горы ворочать - да это никому не надобно...
Так и ездит Святогор один по Святым горамТак и ездит он один по Святым горам, голову от тоски ниже гнет...
Эх, найти бы мне земную тягу, я бы в небо кольцо вбил, привязал к кольцу цепь железную, притянул бы небо к земле, повернул бы землю краем вверх, небо с землей смешал - поистратил бы немного силушки! Да где ее - тягу - найти!
Едет раз Святогор по долине между утесов, и вдруг - впереди живой человек идет!
Идет невзрачный мужичок, лаптями притоптывает, на плече несет переметную суму.
Обрадовался Святогор: будет с кем словом перемолвиться, - стал мужичка догонять.
Тот идет себе, не спешит, а Святогоров конь во всю силу скачет, да догнать мужичка не может. Идет мужичок, не торопится, сумочку с плеча на плечо перебрасывает. Скачет Святогор во всю прыть - все прохожий впереди! Едет шагом - все не догнать! Закричал ему Святогор:
Эй, прохожий молодец, подожди меня! Остановился мужичок, сложил свою сумочку наземь.
Подскакал Святогор, поздоровался и спрашивает:
Что это у тебя за ноша в этой сумочке?
А ты возьми мою сумочку, перекинь через плечо да и пробеги с ней по полю.
Рассмеялся Святогор так, что горы затряслись; хотел сумочку плеткой поддеть, а сумочка не сдвинулась, стал копьем толкать - не шелохнется, пробовал пальцем поднять - не подымается...
Слез Святогор с коня, взял правой рукой сумочку - на волос не сдвинул. Ухватил богатырь сумочку двумя руками, рванул изо всей силы - только до колен поднял. Глядь - а сам по колено в землю ушел, по лицу не пот, а кровь течет, сердце замерло...
Бросил Святогор сумочку, на землю упал - по горам-долам гул пошел.
Еле отдышался богатырь:
Ты скажи мне, что у тебя в сумочку положено? Скажи, научи, я о таком чуде не слыхал. Сила у меня непомерная, а я такой песчинки поднять не могу!
Почему не сказать - скажу: в моей маленькой сумочке вся тяга земная лежит.
Опустил Святогор голову:
Вот что значит тяга земная. А как зовут тебя, прохожий человек?
Зовут меня Микула Селянинович.
Вижу я - не простой ты человек; может, ты мне про судьбу мою расскажешь; тяжко мне одному по горам скакать, не могу я больше так на свете жить.
Поезжай, богатырь, до Северных гор. У тех гор стоит железная кузница. В той кузне кузнец всем судьбу кует, у него и про свою судьбу узнаешь.
Вскинул Микула Селянинович сумочку на плечо и зашагал прочь.
А Святогор на коня вскочил и поскакал к Северным горам.
Ехал-ехал Святогор три дня, три ночи, трое суток спать не ложился - доехал до Северных гор. Тут утесы еще голей, пропасти еще черней, реки глубокие бурливее...
Под самым облаком, на голой скале увидал Свято гор железную кузницу. В кузнице яркий огонь горит, из кузницы черный дым валит, звон-стук по всей округе идет.
Зашел Святогор в кузницу и видит: стоит у наковальни седой старичок, одной рукой меха раздувает, другой молотом по наковальне бьет, а на наковальне-то не видно ничего...
Кузнец, кузнец, что ты, батюшка, куешь?
Подойди поближе, наклонись пониже! Нагнулся Святогор, поглядел и удивился: кует кузнец два тонких волоса.
Что это у тебя, кузнец?
Вот два волоса скую, волос с волосом совью - два человека и женятся.
А на ком мне жениться судьба велит?
Твоя невеста на краю гор в ветхой избушке живет.
Поехал Святогор на край гор, нашел ветхую избушку. Вошел в нее богатырь, положил на стол сумку с золотом. Огляделся Святогор и видит: лежит недвижно на лавке девушка, вся корой и струпьями покрыта, глаз не открывает.
Жаль ее стало Святогору. Что так лежит и мучается? И смерть не идет, и жизни нету.
Выхватил Святогор свой острый меч, отвернулся и ударил девушку мечом в грудь. Не шевельнулась она, не охнула...
Святогор выскочил из избушки, на коня сел и поехал к Святым горам.
А девушка тем временем глаза открыла и видит: лежит на полу богатырский меч, на столе мешок золота, а с нее вся кора свалилась, и тело у нее чистое, и силы у нее прибыли.
Встала она, прошлась по горенке, вышла за порог, нагнулась над озерком и ахнула: смотрит на нее из озера девица-красавица - и статна, и бела, и румяна, и очи ясные, и косы русые!
Взяла она золото, что на столе лежало, построила корабли, нагрузила товарами и пустилась по синему морю торговать, счастье искать.
Куда бы ни приехала - весь народ бежит товары покупать, на красавицу любоваться. Слава о ней по всей Руси идет.
Вот доехала она до Святых гор, слух о ней и до Святогора дошел. Захотелось ему тоже на красавицу поглядеть.
Взглянул он на нее, и полюбилась ему девушка.
Вот это невеста по мне, за эту я посватаюсь!
Полюбился и Святогор девушке.
Поженились они, и стала жена Святогору про свою прежнюю жизнь рассказывать, как она тридцать лет лежала, корой покрытая, как вылечилась, как деньги на столе нашла.
Удивился Святогор, да ничего жене не сказал.
Бросила девушка торговать, по морям плавать, стала жить со Святогором на Святых горах.
РОДОСЛОВНАЯ: В начале времен у от великого родился сын Святогор. Был он женат на (Плеяне), которая родила ему 7 дочерей:
Иногда говорят, что Святогор — Брат и . Не родной он им брат, а скорее — побратим: единство гор, лесов и рек.
МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ: В отличие от всех других богатырей Святогор довольно сильно привязан к одному определенному локусу (это Святые горы).
СТИХИИ. Святогор относится к стихии
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ. В нашей славянской мифологии Святогор — один из самых загадочных персонажей. Хотя он и упоминается в легендах да былях, Святогора трудно назвать героем, ведь, собственно, подвигов-то он никаких и не совершает. И веет от его облика чем-то величественным, могучим, суровым и в чем-то — даже трагическим. Был бы он одиноким скитальцем без родной земли: ведь не носит она его, не выдерживает. Только нашлась на его счастье Пленка, что стала ему супругою верной.
ЛИТЕРАТУРА. Но на пятый день ухищрения неведомых заклинателей пути потеряли смысл – ибо впереди, средь облаков, засияла ярким золотым куполом главная примета древнего порубежья между явью и навью. Золотой шелом могучего богатыря Святогора! Богатыря ростом от земли до неба, стража границы, несущего свой долгий дозор по краю Святых гор. Или того, что ныне от них осталось.
Всадник весом в несколько пирамид Хеопса – это не котенок. Его не всякая бетонка выдержит, не то что болотина.
А.Прозоров, Воин Мрака (Ведун-18)
У каждого из нас свои проблемы. Вот и Святогор — силушки — невпроворот, но применить ему ее некуда, посоревноваться — и то — не с кем. Но найдется однажды сумочка переметная, и не сможет ее богатырь с места сдвинуть. Вот когда прийдет ему время задуматься, что ж такое это «тяга земная».
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
- Какого роста был Святогор? Громадного, исполинского, невероятного и так далее. А если в цифрах, то она только одна — упоминается в былинах, что нашел Илья Муромец кровать Святогора, и была она в длину 10 сажень. Хорошенькая такая кроватка, и стояла удобненько — прямо под дубом. А где ей еще стоять? Ну не дом же строить для великана такого… Про дом Святогора ничего не знаю. Может, он в пещере какой жил? А 10 сажень — это 21 метр (с хвостиком). Так что, если былине верить, был Святогор ростом под 20 метров.
Мне не придано тут ездить на святую Русь,
Мне позволено тут ездить по горам
да по высокиим…
Он - обладатель колоссальной силы, под стать великанам,
«Не с кем Святогору силой померяться, а сила-то по жилочкам так живчиком и переливается. Грузно от силушки, как от тяжелого беремени».
Подобно Волху, Святогор пришел из древней мифологии: с ним были связаны представления о горных великанах, воплощавших величие гор. Но, в отличие от Волха, Святогор не нашел своего места в новой жизни, не встал рядом с киевскими богатырями, защищавшими Русь от внешних врагов. Он остался персонажем старого мира и оказался обреченным на гибель. В былинах о Святогоре кроется некий глубинный философский смысл, который, вероятно, разные поколения разгадывали по-разному. Былины о Святогоре - это былины о том, как богатырь расстается с жизнью; и гибнет он не в бою, а в споре с какой-то неведомой, непреодолимой силой. Сила эта - не человеческая, она воплощена в предметах, с которыми Святогор справиться не может. Однажды богатырь наезжает в поле на «маленькую сумочку переметную».
Хотел поднять эту сумочку
- Эта сумочка да не ворохнется;
«По колена Святогор в землю угряз, а по белу лицу не слезы, а кровь течет. Что такое эта сумочка? А оказывается, «в сумочке… тяга земная». Значит, богатырь отважился состязаться, в силе со всей земной мощью великой и потерпел поражение. Уже в Древней Руси понимали: землю не надо ни поднимать, ни переворачивать - ее надо обустраивать и оберегать. Но богатырь старых времен, призванный для глобальных дел, оказался к этому не способен. И поэтому он обречен.
И вот как происходит гибель Святогора:
Святогор в сопровождении Ильи Муромца наезжает на пустой гроб. Богатыри примеривают его - Илье Муромцу он оказывается велик, а Святогору - как раз по росту.
Говорит Святогор да Илье Муромцу:
«Ли же ты Илья да мой меньший брат!
Ты покрой-ка крышечку дубовую,
Полежу в гробу я, полюбуюся».
Как закрыл Илья крышечку дубовую,
И говорит Святогор таковы слова.:
«Ай же ты Ильюшенька да Муромец!
Мне в гробу лежать да тяжелешенько,
Мне дышать-то нечем да тошнехонько.
Ты открой-ка крышечку дубовую,
Ты подай-ка мне да свежа воздуху».
Как крышечка не поднимается,
Даже щелочка не открывается,
Говорит Святогор да таковы слова:
«Ты разбей-ка крышечку саблей вострою».
Илья Святогора послушался,
Берет он саблю вострую,
Ударяет по гробу дубовому,
- А куда ударит Илья Муромеи,
Тут становятся обручи железные.
Начал бить Илья да вдоль и поперек,
Все железные обручи становятся.
Говорит Святогор таковы слова:
«Видно, тут мне, богатырю, кончинушка,
Ты схорони меня да во сыру землю».
Очевидно, что встреча Святогора со своей смертью-гробом предуказана, ее не отвратить. Более того, попытки спастись лишь приближают гибель. Илья Муромец исполняет просьбы Святогора, чтобы вызволить его из гроба, но каждое действие Ильи на самом деле лишь приближает трагическую развязку и делает спасение Святогора невозможным. Когда Святогор осознает, что конец его близок, он решается высказать свою последнюю волю: он хочет передать Илье Муромцу громадную силу - единственное наследство, которое может от него остаться. По одним вариантам, Илье нужно наклониться к гробу, и Святогор дыхнет ему в лицо. По другим - он передаст силу через слюну. Однако во всех сучаях Илья отказывается.
Говорит Илья да таковы слова:
» У меня головушка есть с проседью,
Мне твоей-то силушки не надобно,
Мне своей-то силушки достаточно.
Если силушки у меня да прибавится,
Меня не будет носить да мать сыра земля».
В этой былине происходит смена поколений богатырей: уходит навсегда старое богатырство в лице Святогора - не связанное еще по-настоящему с миром народной жизни, далекое от интересов и забот Русской земли, тяжеловесное, не знающее, к чему применить непомерную силу; его сменяют молодые богатыри, сила которых направляется на служение людям, на защиту справедливости, на оборону Руси. Их в былине воплощает Илья Муромец. Он уже не молод по возрасту и умудрен опытом, но он принадлежит новому богатырскому поколению. Н, конечно, не случайно именно на долю Ильи выпала великая роль - проводить в иной мир Святогора и даже, невольно, способствовать его концу.
Святогор связан с землёй, с её тёмными хтоническими силами: он лежит на земле или на горе (иногда — сам как гора) и, как правило, спит; он ложится в землю в каменный гроб. Обладатель хтонической силы, он не в состоянии ни совладать с ней (отсюда мотивы хвастовства и бессмысленной демонстрации силы: Святогор позволяет Илье Муромцу трижды ударить его со всей богатырской силой, сравнивая эти удары с укусом комарика), ни найти этой силе применения — героически-воинского (как у Ильи Муромца и других русских богатырей, охраняющих границу) или хозяйственно-производительного (как у Микулы Селчниновича). Святогор изолирован от других героев былинного эпоса (Илья Муромец нужен только для того, чтобы присутствовать при гибели Святогора и как бы усвоить пагубные уроки чрезмерной и нецеленаправленной силы), не совершает никаких подвигов.
Святогор – в восточнославянской мифологии богатырь-великан. Относится к наиболее древним героям русского былинного эпоса, находящегося вне киевского и новгородского циклов и лишь отчасти соприкасающегося с первым в былинах о встрече Святогора с Ильёй Муромцем.
Общее описание
К наиболее древним героям русского эпоса мы должны причислить также Святогора. В отличие от Волха, образ которого забыт и о котором имеется не более 4–5 полных записей песен о его походе, имя Святогора в эпосе чрезвычайно популярно, хотя его образ также заметно стерся. С его именем связано не менее семи различных сюжетов. Часть из них исконна для него, часть приурочена к нему, вероятно сравнительно поздно.
Сюжеты
К сюжетам, которые, несомненно, исконны для Святогора и принадлежат к области эпоса, надо отнести два: это, во-первых, рассказ о том, как Святогор наезжает на сумочку переметную, которую он не может поднять, и, во-вторых, рассказ о том, как он ложится в гроб, который за ним захлопывается. Все остальные сюжеты о Святогоре связаны с его именем и образом только внешне, известны и в ином приурочении, имеют прозаическую и отрывочную, фрагментарную форму и в большинстве случаев исполняются не как самостоятельные, законченные художественные произведения, а как коротко рассказанные эпизоды в сводных рассказах. Частично они носят библейско-легендарный характер (Святогор сближается с библейским Самсоном), частично характер сказочный или даже фарсовый.*
Обе основные былины, исконно связанные с образом Святогора, повествуют о его гибели. В одном случае он надрывается, пытаясь поднять необыкновенную сумочку, которую невозможно поднять с земли, во втором тщетно пытается откинуть крышку гроба, в который он лег живым. Крышка захлопывается за ним навсегда, и спасти его оказывается невозможным.
Гибель
Что обе лучшие и наиболее древние песни о Святогоре повествуют о его гибели, – отнюдь не случайно. На сто с лишним сюжетов, известных классическому русскому эпосу, сюжеты о гибели героев исчисляются единицами. Так, Дунай и Сухман кончают свою жизнь самоубийством. Обе эти былины по своему содержанию глубоко трагичны. Трагически погибает Василий Буслаевич. Остальные герои, в песнях о них, никогда не умирают и не погибают. Наоборот: получая силу, Илья, например, одновременно получает пророчество, что смерть ему в бою не писана. Русский герой не погибает, и не об этом поются песни. Былина о том, как перевелись витязи на Руси, по нашим данным относится не к эпосу, а к духовным стихам, о чем речь будет ниже.
Если в рассказах об одном герое дважды, и притом по-разному, говорится о его гибели, это означает, что гибель связана с самой сущностью, с природой этого героя, что в лице Святогора изображается герой обреченный. В отличие от гибели других героев, в его гибели нет ничего трагического. Его гибель как бы закономерна и в слушателе не вызывает сожаления о нем.
Облик Святогора одинаков в обеих песнях о нем и может быть рассмотрен раньше изучения нити повествования.
Имя Святогора указывает на его связь с горами. Попытки увязать это имя с пушкинскими местами – со Святой горой близ Опочки или со Святыми горами на Донце, делавшиеся в науке, не убедительны. Святогор связан не с мягкими среднерусскими возвышенностями, он связан с каменистыми горами и ущельями. Он идет «но крутым горам да по святым местам» (Григ. III, 50). Он «Горыныч» (Пар. и Сойм. 40). К. Аксаков в детстве слышал рассказ о том, как Илья Муромец находит гору, «а на ней лежит огромный богатырь, сам как гора». На этой горе он спит (Кир. I, стр. XXX–XXXI). Илья иногда видит его уснувшим на своем коне на уступе высокой горы. Святые горы противопоставляются Святой Руси. Как Святая Русь – удел богатырей, так Святые горы – место, отведенное Святогору, откуда он, как правило, никогда не выходит на Русь. Певцы объясняют это тем, что он так велик и тяжел, что земля его не носит, не держит.
Славянские былины о Святогоре
Былина: Святогор и тяга земная
Снарядился Святогор во в чисто поле гуляти,
Заседлает своего добра коня
И едет по чисту полю.
Не с кем Святогору силой помериться,
А сила-то по жилочкам
Так живчиком и переливается.
Грузно от силушки, как от тяжелого беремени.
Вот и говорит Святогор:
«Как бы я тяги нашел,
Так я бы всю землю поднял».
Наезжает Святогор в степи
На маленькую сумочку переметную;
Берет погонялку, пощупает сумочку – она не скрянется,
Двинет перстом ее – не сворбхнется,
Хватит с коня рукою – не подымется.
«Много годов я по свету езживал,
А эдакого чуда не наезживал,
Такого дива не видывал:
Маленькая сумочка переметная
Не скрянется, не сворохнется, не подымется».
Слезает Святогор с добра коня,
Ухватил он сумочку обема рукама,
Поднял сумочку повыше колен —
И по колена Святогор в землю угряз,
А по белу лицу не слезы, а кровь течет.
Где Святогор увяз, тут и встать не мог,
Тут ему было и кончение.
Былина: Святогор и гроб
Как выехал Илья на добром кони,
Как сам-то еще пораздумался:
«Какой я есть богатырь-носитель?
На бое мни смерть да не писана,
Как на бое да не сказана.
Поеду я еще во святы и горы,
Проведаю ведь я про богатырей,
Про того ли я Егора-Святогора ведь, —
Есть матерой богатырь да великиих,
Есть он, да был горныих,
Его-то я ведь силушки не попробовал».
Заехал-то Ильюшенька Муромец
На ты ль тут горы на высокие,
Под ущелья были да плотные.
Как едет чудовище, чудо ведь,
Сидит-то он еще на добром кони,
Такого чуда он да ведь не видал,
Такого ведь чуда он не слыхал.
Как ту разъехался на добром кони,
Ударил своей палицей богатырской
Прямо тут ему буйну голову.
А как то ведь чудовище да идет-то,
На кони сидит да подремливат,
Назад-то ведь чудо не оглянется,
Вперед-то ведь он колыбается.
Илья-то тут-ка был Муромец,
Сам-то он еще пораздумался:
«Как раньше ездил я да наезживал,
Как сразу я головушек поимывал,
С добрых-то я коней попихивал.
Теперь-то у мня сила не по-старому,
Могута стала да не прежняя».
А ударил палицей да во сырой дуб —
Разлетелся дуб да ведь сырыих.
Как другой раз наехал на чудовище,
Бил-то ведь его буйну голову —
Как на кони сидит да подремливат,
Вперед-то чудо ведь да не оглянется,
А на добром кони ни пошатнется
От того удара богатырского.
Как наехал тут Илья третий раз,
Ударил тут его плотно-наплотно,
Ударил тут его крепко-накрепко.
Чудовище назад увыркнулося,
Схватило Илью за желты кудри,
Спускал он его во карман да глубокиих,
Повез-то он вперед да поехал ведь.
Стал-то конь у того у Святогора,
Ноги-то стали ведь подгибатися,
За кажное ведь стал спотыкатися.
А ни про то Егор воспроговорил:
«А и что же ты, конь ведь богатырский,
Стали ноженьки подгибатися,
За кажинно место спотыкатися?»
А конь про то ему проязычился:
«А тяжело возить двух богатырей, —
Стали ноженьки подгибатися,
За кажинное место спотыкатися,
Как едут тут два богатыря
А на мни, на добром кони».
Как он спустил-то руку в карман-то ведь,
Как вынул из кармана Ильюшеньку,
Стал-то у него да ведь спрашивать:
«Какой ты есть, удалый добрый молодец?
Смел ты ведь наехать на меня теперь,
Ударить меня ведь три-то раз».
А говорит Илья таковы слова:
«Да нужно мне с тобой познакомиться,
Твоей-то силушки да попробовать.
Как про тебя слава широко-то шла
По всим землям-то, еще по всим ордам,
Как очень ты был да ведь сильный, —
Потому наехал я теперь
На тебя, на доброго молодца». —
«Спасибо ти, Ильюшенька Муромец,
Как ты наехал, ударил меня-то ведь
Три раза тут, три великиих, —
Будто три раза как комар кусил, —
А вот тебе спасибо за это ведь,
Ты со мной ведь познакомился.
Будь-ко ты мне нунь меньшим братом,
Я буду еще да большим братом.
Если бы я тебе да ударил-то,
Как от тебя один да ведь прах-то стал,
Разлетелись бы твои косточки».
Поехали по сельгам, по плотам
Рассказывать, показывать жительство.
Приехали оны да в одно место,
Лежит-то гроб да ведь каменный,
Лежит-то ведь гроб да устроен-то.
«Ай же ты, Илюша, ложись во гроб».
Илья свалился да во этот гроб, —
Как гроб Ильи не пристанет-то,
Очень широкий, очень длинныих.
«А нет, так нунь не устроен гроб,
Мне теперь этот да неладен есть».
Говорит Святогор таковы слова:
«Выходи, Илья, поскурехоньку,
А не тля тебя ведь гроб устроен-то,
А мни-то, я думаю, подойдет теперь».
Илья-то вышел с гроба, воспроговорит:
«Не лажно те ложиться во этот гроб, —
Тебе ведь с гроба нунь не повыйти ведь».
Да как только лег-то ведь Святогор-то ведь,
Да гроб-то по его будто есть.
«Прикрой-ко ты еще да ведь крышку-то, —
Крышка тут рядом да лежит-то ведь».
Как клал Илья да ведь крышку ведь
На того ли на Святогора на его-то.
«Как сымь-то ты крышку ведь».
Илья принялся он да за крышку ведь, —
Как крышка тут будто приросла
Никак не мог, не может да ведь крышки взять,
Не может он никак да ведь крышки взять.
Как тот и Илюша Муромец
Палицей своей богатырскоей
Расколачивает эту крышку ведь.
«Как, как же мни со гроба повыступить?»
Ударил тут Илья да ведь палицей —
Скочил тут обруч да зелезныи;
Ударил он да раз ведь обруч зелезныи —
Другой-то тут обруч стал;
Ударил он третий раз обруч зелезныи —
Третий раз да стал обруч зелезныий.
А нынь-то ведь Егору да славы поют,
Как стали по гробу обручи.
«Бери-ко меч да сильныих,
Секи ведь, секи да эти да обручи,
Да надь со гробу повыйти мне!»
Дак тут берет его да ведь меч, —
Да его меча не может да ведь поднять.
«А нет, ты, богатырь, Святогор-то ведь,
Твоего меча не могу от земли вложить,
От земли поднять не могу теперь».
«Илья, попади, припади-тко
Ко гробу ведь, да ко щелочке,
Я вздохну, тебе да прибавлю
Силушки в тебе да вдвое теперь,
Как станешь ты владеть да моим мечем».
Припал-то он ведь, Илюша, ко щелочке,
Вздохнул-то, встал да с своим мечем,
Как тюкнул он да мечем-то ведь —
Наскочили да вдоль обручи зелезные,
Другой раз тюкнул — обручи зелезные.
Тут Святогору славы поют.
«Как припади, Илюша, ко щелочке,
Я вздохну — будет вся ведь сила моя у тебя». —
«Не надо мни твоей боле силушки». —
«Каб ты припал да ведь другой-то раз,
Вздохнул бы вздохом да мертвые,
Уснул бы ты да у гроба ведь,
Как тут твоя бы жизнь да кончалася.
Как же ты, Ильюшенька Муромец,
Как привяжи ко дубу ко моему ведь,
К моему ко гробу великому,
Как привяжи добра коня-то ведь,
Привяжи его плотно-наплотно,
Чтоб тут подохнул ведь и добрый конь, —
Никому не владеть да добрым конем,
Добрым конем еще богатырскиим».
Как привязал Илья на поводу шелковые
Его-то ведь еще да добра коня —
Тут Святогор, тут и конь добрый.
Тут Святогору славу поют,
Славу поют век и по веку,
А и слава ему не минуется.
Былина: Святогор и Илья Муромец
В славном городе во Муромле,
Во селе было Карачарове,
Сиднем сидел Илья Муромец, крестьянский сын,
Сиднем сидел цело тридцать лет.
Уходил государь его батюшка со родителем
Со матушкою на работушку на крестьянскую.
Как приходили две калики перехожия
Под тое окошечко косявчето,
Говорят калики таковы слова:
«Ай же ты, Илья Муромец, крестьянский сын!
Отворяй каликам ворота широкия,
Пусти-ка калик к себе в дом».
Ответ держит Илья Муромец:
«Ай же вы, калики перехожия!
Не могу отворить ворот широкиих,
Сиднем сижу цело тридцать лет.
Не владаю рукамы, ни ногамы».
Опять говорят калики перехожия;
«Выставай-ка, Илья, на резвы ноги,
Отворяй-ка ворота широкия,
Пускай-ка калик к себе в дом».
Выставал Илья на резвы ноги,
Отворял ворота широкия
И пускал калик к себе в дом.
Приходили калики перехожия,
Они крест кладут по писаному,
Поклон ведут по-ученому,
Наливают чарочку питьица медвянаго,
Подносят-то Илье Муромцу.
Как выпил-то чару питьица медвяпаго,
Богатырско его сердце разгорелося,
Его белое тело распотелося.
Воспроговорят калики таковы слова:
«Что чувствуешь в собе, Илья?»
Бил челом Илья, калик поздравствовал:
«Слышу в собе силушку великую».
Говорят калики перехожия:
«Будешь ты, Илья, великий богатырь,
И смерть тобе на бою не писана:
Бейся-ратися со всяким богатырем
И со всею паляницею удалою;
А столько не выходи драться с Святогором-богатырем:
Его и земля на себе через силу носит;
Не ходи драться с Самсоном-богатырем:
У него на голове семь власов ангельских;
Не бейся и с родом Микуловым:
Его любит матушка сыра-земля;
Не ходи още на Вольгу Сеславьича:
Он не силою возьмет, так хитростью-мудростью.
Доставай, Илья, коня собе богатырскаго,
Выходи в раздольице чисто поле,
Покупай перваго жеребчика,
Станови его в срубу на три месяца,
Корми его пшеном белояровым,
А пройдет поры-времени три месяца,
Ты по три ночи жеребчика в саду поваживай
И в три росы жеребчика выкатывай,
Подводи его к тыну ко высокому:
Как станет жеребчик через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону,
Поезжай на нем, куда хочешь,
Будет носить тебя».
Тут калики потерялися.
Пошел Илья ко родителю ко батюшку
На тую работу на крестьянскую,
Очистить надо пал от дубья-колодья:
Он дубье-колодье все повырубил,
В глубоку реку повыгрузил,
А сам и сшел домой.
Выстали отец с матерью от крепкаго сна
Испужалися: «Что это за чудо подеялось?
Кто бы нам это сработал работушку?»
Работа-то была поделана, и пошли они домой.
Как пришли домой, видят:
Илья Муромец ходит по избы.
Стали его спрашивать, как он выздоровел.
Илья и рассказал им,
Как приходили калики перехожия,
Поили его питьицем медвяныим:
И с того он стал владать рукамы и ногамы,
И силушку получил великую.
Пошел Илья в раздольице чисто поле,
Видит: мужик ведет жеребчика немудраго,
Бураго жеребчика косматенькаго.
Покупал Илья того жеребчика,
Что запросил мужик, то и дал;
Становил жеребчика в сруб на три месяца,
Кормил его пшеном белояровым,
Поил свежей ключевой водой;
И прошло поры-времени три месяца,
Стал Илья жеребчика по три ночи в саду поваживать;
В три росы его выкатывать,
Подводил ко тыну ко высокому,
И стал бурушко через тын перескакивать,
И в ту сторону, и в другую сторону.
Тут Илья Муромец седлал добра коня, зауздывал,
Брал у батюшка, у матушки прощеньице-благословеньице
Наехал Илья в чистом поле на шатер белополотняный,
Стоит шатер под великим сырым дубом,
И в том шатре кровать богатырская немалая:
Долиной кровать десять сажень,
Шириной кровать шести сажень.
Привязал Илья добра коня к сыру дубу,
Лег на тую кровать богатырскую и спать заснул.
А сон богатырский крепок:
На три дня и на три ночи.
На третий день услыхал его добрый конь
Великий шум с-под сиверныя сторонушки:
Мать сыра-земля колыбается,
Темны лесушки шатаются,
Реки из крутых берегов выливаются.
Бьет добрый конь копытом о сыру землю,
Не может разбудить Илью Муромца.
Проязычил конь языком человеческим:
«Ай ясе ты, Илья Муромец!
Спишь себе, проклаждаешься,
Над собой незгодушки не ведаешь:
Едет к шатру Святогор-богатырь.
Ты спущай меня во чисто поле,
А сам полезай на сурой дуб».
Выставал Илья на резвы ноги,
Спущал коня во чисто поле,
А сам выстал во сырой дуб.
Видит: едет богатырь выше лесу стоячаго,
Головой упирает под облаку ходячую,
На плечах везет хрустальный ларец.
Приехал богатырь к сыру дубу,
Снял с плеч хрустальный ларец,
Отмыкал ларец золотым ключом:
Выходит оттоль жена богатырская.
Такой красавицы на белом свете
не видано и не слыхано:
Ростом она высокая, походка у ней щепливая
Очи яснаго сокола, бровушки чернаго соболя,
С платьица тело белое.
Как вышла из того ларца,
Собрала на стол, полагала скатерти браныя,
Ставила на стол ествушки сахарныя,
Вынимала из ларца питьица медвяныя.
Пообедал Святогор-богатырь
И пошел с женою в шатёр проклаждатися,
В разныя забавы заниматися.
Тут богатырь и спать заснул.
А красавица жена его богатырская
Пошла гулять по чисту полю
И высмотрела Илью в сыром дубу.
Говорит она таковы слова:
«Ай же ты, дородний добрый молодец!
Сойди-ка со сыра дуба,
Сойди, любовь со мной сотвори,
Буде не послушаешься,
Разбужу Святогора-богатыря и скажу ему,
Что ты насильно меня в грех ввел».
Нечего делать Илье:
С бабой не сговорить, а с Святогором не сладить;
Слез он с того сыра дуба
И сделал дело повеленое.
Взяла его красавица, богатырская жена,
Посадила к мужу в глубок карман
И разбудила мужа от крепкаго сна.
Проснулся Святогор-богатырь,
Посадил жену в хрустальный ларец,
Запер золотым ключем,
Сел на добра коня и поехал ко Святым горам.
Стал его добрый конь спотыкаться,
И бил его богатырь плеткою шелковою
По тучным бедрам,
И проговорит конь языком человеческим:
«Опережь я возил богатыря да жену богатырскую,
А нонь везу жену богатырскую и двух богатырей:
Дивья мне потыкатися!»
И вытащил Святогор-богатырь Илью Муромца
Из кармана, и стал его выспрашивать,
Кто он есть и как попал к нему во глубок карман.
Илья ему сказал все по правды по истине.
Тогда Святогор жену свою богатырскую убил,
А с Ильей поменялся крестом
И называл меньшим братом.
Выучил Святогор Илью всем похваткам,
Поездкам богатырским,
И поехали они к Сиверным горам,
И наехали путем-дорогою на великий гроб,
На том гробу подпись подписана:
«Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет».
Лег Илья Муромец:
Для него домовище и велико, и широко.
Ложился Святогор-богатырь:
Гроб пришелся по нем.
Говорит богатырь таковы слова:
«Гроб точно про меня делан.
Возьми-тко крышку, Илья, закрой меня».
Отвечает Илья Муромец:
«Не возьму я крышки, больший брат,
И не закрою тебя:
Шутишь ты шуточку немалую,
Сам себя хоронить собрался».
Взял богатырь крышку и сам закрыл ею гроб;
Да как захотел поднять ю,
Никак не может;
Бился он и силился поднять и проговорил
Илье Муромцу:
«Ай меньший брат!
Видно, судьбина поискала меня,
Не могу поднять крышки,
Попробуй-ка приподнять ю».
Попробовал Илья Муромец
Поднять крышку, да где ему!
Говорит Святогор-богатырь:
«Возьми мой меч-кладенец и ударь поперек крышки».
Илье Муромцу не под силу и поднять Святогорова
меча-кладенца.
Зовет его Святогор-богатырь:
«Наклонись ко гробу, ко маленькой щелочке,
Я дохну на тебя духом богатырскиим».
Как наклонился Илья
И дохнул на него Святогор-богатырь
Своим духом богатырскиим:
Почуял Илья, что силы в нем
Против прежняго прибавилось втрое,
Поднял он меч-кладенец и ударил поперек крышки.
От того удара великаго
Посыпались искры,
А где ударил меч-кладенец,
На том месте выросла полоса железная.
Зовет его Святогор-богатырь:
«Душно мне, меньший брат,
Попробуй още ударить мечом вдоль крышки».
Ударил Илья Муромец вдоль крышки,
И тут выросла железная полоса.
Опять проговорит Святогор-богатырь:
«Задыхаюсь я, меньший братец:
Наклонись-ка ко щелочке, я дохну още на тебя
И передам тебе силушку великую».
Отвечает Илья Муромец:
«Будет с меня силы, больший братец;
Не то земля на собе носить не станет».
Промолвил тут Святогор-богатырь:
«Хорошо ты сделал, меньший брат,
Что не послушал моего последняго наказа:
Я дохнул бы на тебя мертвым духом,
И ты бы лег мертв подле меня.
А теперь прощай, владай моим мечом-кладенцом,
А добра коня моего богатырскаго
Привяжи к моему гробу.
Никто, кроме меня, не совладает с этим конем».
Тут пошел из щелочки мертвый дух,
Простился Илья с Святогором,
Привязал его добра коня ко тому гробу,
Опоясал Святогоров меч-кладенец
И поехал в раздольице чисто поле.
Былина: погребение Святогора
Ехали они тут, Святогор и Илья, куда ли, бог знат. Едут, едут, глядят – на гроб наехали. Стоит гроб большой, никому не впору. Пустой стоит. Святогор говорит Илье:
— Ну, попробуй, ложись, не на тебя ли рублен?
Илья послушался, лег – ровно малой ребенок в гробу. Не по нем гроб-то строен. А Святогор лег – в самой раз ему.
Ну, попробовал, вставать хочет. А не выйти ему из гроба-то: крышка нахлошгулась. Говорит он Илье:
— Руби, говорит, брат, со всей силы.
Илья палицу свою поднял, стал по гробу бить: Раз ударит – железной обруч наскочит. Другой раз ударит – другой обруч наскочит. Святогор говорит:
— Нет, видать – не выйти мне отсюдова. И зачем лез!
Былина, о том, как Святогор встретил Микулу Селяниновича и не смог поднять его сумку.
Ехал как-то Святогор лесной дорогой и раздумывал о силе своей богатырской: «Вот бы перевернуть всю землю заново, поставить всё опять на своё место. Только не за что взяться, нет тяги у земли. А кабы стоял столб до неба, да на нём кольцо, то взял бы я за то кольцо, дёрнул бы, и вся земля перевернулась бы, встала бы на своё место древнее, и опять наступил бы на ней мир и порядок».
Стал Святогор за камни придорожные, да за дубы вековые землю тянуть. Камни раскидывает, дубы с корнем вырывает, а земля не двигается.
Вдруг заметил Святогор – впереди путник идет. Решил он его догнать, пустил коня тихой рысью, но тот всё так же вдалеке виднеется. Пустил уже в крупную рысь Святогор коня, а путник знай спокойно идёт впереди, и никак богатырь его не догонит. Исчез странный прохожий за поворотом дороги. Погнал Святогор коня вскачь, насилу догнал путника. А тот и не запыхался, все так же шагом размеренным ступает.
Удивился Святогор. Видит, одет путник по-крестьянски – рубаха да лапти, да плащ дорожный на плечи накинут, а через плечо сумочка холстяная перекинута. Говорит Святогор:
– Будь здоров, добрый человек. Что это в сумочке у тебя?
– Бывай и ты, богатырь, – отвечает прохожий. Кладет сумочку на землю рядом с дорогой и говорит Святогору:
– А вот подыми с земли, так увидишь.
Слез Святогор с коня, попробовал сумочку рукой – не шевелится. Взялся обеими руками, потянул – как влитая лежит сумочка, даже краем не приподнимется. Собрался Святогор с силами, упёр спину свою богатырскую, плечи саженные, схватился за сумочку – только сам в землю по колено провалился, а сумочка как лежала, так и лежит себе.
Поднялся богатырь с земли, говорит:
– Что за пропасть там у тебя в сумке?
Отвечает ему путник:
– Там у меня тяга земная.
Тут Святогор понял, что пропала его небесная сила, а земля не может его на себе держать. Тогда он спросил у путника:
– А скажи, добрый человек, как тебя зовут?
– Зовут меня Микулой, из селян я, из землепашцев, – отвечает путник.
– Носишь ты тягу земную, Микулушка Селянинович, а у меня уже и силы нет тяжесть людскую носить. Как бы мне узнать свою судьбу?
– Поезжай ты, богатырь, по дороге до Калинова моста, – отвечает ему Микула, – а от моста поворачивай направо и скачи во всю лошадиную прыть. Приедешь к Сиверским горам. В Сиверских горах найдешь ты самый большой дуб и под тем дубом увидишь кузницу. Кузнец тебе судьбу и скажет.
Разбор преданий
Изучение этих трёх преданий привело исследователей к следующим заключениям:
- Мотив о подымании сумы – общераспространённый в эпосе других народов и в сказаниях о других богатырях: Анике, Колыване, Вольге, Самсоне. В югославской поэзии в роли Святогора выступает кралевич Марко; то же на Кавказе рассказывают о нарте Сослане. Сума соответствует камню в былинах о Потоке, что совпадает со средневековым рассказом об Александре Македонском, которому жители райской страны дают в дань камешек; этот камешек, который нельзя ни свесить, ни измерить, обозначает в символическом толковании еврейского мудреца человеческое око – зависть. Параллельным является древнее северное сказание о споре Тора с великаном.
- Параллели по второму мотиву, о неверной жене Святогора, указываются в персидском сборнике «Тути-наме», в «Сказках 1001 ночи», в индийских буддийскихсказках. Возможно, это эпизод восточного происхождения.
- Сказания и повести о подобном гробе известны у украинцев, кашубов, итальянцев, цыган, мадьяр, в Древнем Египте.
- Эпизод о женитьбе Святогора, известный в одной только побывальщине, восходит к народным сказкам, опирающимся на средневековые повести о том, что «суда Божия не минути» (ср. пов. в «Римских Деяниях» переведено в XVII веке на русский язык). По своим подробностям – поездка к северному колдуну-кузнецу – эта побывальщина напоминает эпизод «Калевалы». Женитьба на девушке, лежащей на гноище, встречается в старой русской повести о царевиче Фиргисе. Несмотря на массу параллелей, собранных для освещения личности Святогора, она остаётся мало разъяснённой. Прототип русского Святогора-силача не может считаться найденным, хотя предложено много гипотез: Волльнер сравнивает его со Святым Христофором, по легенде перенёсшим Христа через воду. Жданов утверждает, что прототипом Святогора был библейский Самсон. Веселовский полагает, что на былинного Самсона-богатыря перешли черты Святогора. В другом месте он же указывает на возможный источник – «Александрию», где говорится «о великом муже, которого увидев удивился Александр»: он лежал на высокой горе 1000 шагов длиной и 200 шириной, что напоминает постель Святогора. Халанский отмечает сходство и влияние Русских народных эпосов. Имя Святогор можно считать за эпитет, создавшийся по его месту жительства – Святым горам.
- По мнению российского и советского филолога-фольклориста В. Я. Проппа, Святогор представляет собой воплощение первобытной силы, неприменимой и поэтому обречённой на гибель.
- В одной былине Святогор фигурирует как «славный богатырь» черниговского князя Олега Святославича. По мнению Б. А. Рыбакова эта былина сложилась в черниговском окружении Олега Святославича, но могла отражать и более ранние эпические сказания начала X века.
Наши богатыри разделяются на старших и младших. Старшие богатыри относятся к очень древней эпохе, и потому песен о них дошло до нас немного; немного сохранилось и образов самих богатырей. О некоторых встречаются лишь упоминания в былинах (например, Самсон-богатырь).
Старшие богатыри отличаются от младших: они мало похожи на людей и напоминают скорее полубогов. Они обладают страшной силой, которую можно назвать стихийной (как сила воды, ветра, огня); сила эта тяготит их самих, и они не знают, куда применить её, она, обыкновенно, пропадает даром, без всякой пользы. Сама земля с трудом сдерживает старших богатырей. Они кочуют по матушке-земле.
Главные из наших старших богатырей – Святогор и Вольга. Переходной личностью от старших богатырей к младшим может быть назван богатырь-земледелец, важное лицо в нашем эпосе – Микула Селянинович.
Образ Святогора, богатыря могучего, дюжего, обладающего громадной силой, создан самим русским народом. Этот образ вошел в сокровищницу образов мирового художественного наследия.
О Святогоре сохранилась побывальщина (разложившаяся в прозу былина), повествующая, что он нашел гору, которая в состоянии сдержать его и лежит на ней неподвижно. Здесь увидал его младший богатырь Илья Муромец и вонзил ему в ногу меч. Святогор, подумавший, что за сучок зацепился, увидал Илью и дал ему совет – не сражаться никогда со старшими богатырями, ни с родом Микуловым, который любит матушка сыра-земля.
В другой былине рассказывается, что Святогор и Илья побратались, ездили вместе по полю и приехали в горах ко гробу; гроб этот, оказавшийся великим для Ильи, пришелся как раз по Святогору. Святогор, легши в него, не мог выйти и передал через щелочку часть своей силы названному брату, а сам умер.
Есть ещё былина о Святогоре и «тяге земной». Ехал Святого по полю, чувствовал, как сила у него по жилочкам переливается, и думал, что если он бы нашел тягу земную, то поднял бы всю землю. Навстречу шел ему мужик и нес на плечах «сумочку переметную», он сложил сумочку на землю, — в этой сумочке и оказалась тяга земная. Святогор попробовал поднять её – и не смог.
Былина о тяге земной важна и существенна по содержанию. Святогор, он не связан с землей, и не смог поднять ее тяги, но с ней легко справляется тот, кто знает о земле не понаслышке, крестьянин Микула Селянинович.
Образ Святогора – важнейший, значительный, оказал большое влияние на русскую литературу.
Былины, в том числе и былины про Святогора-богатыря, – это наша история. Для молодого поколения они являются историей в лицах, школой нравственного воспитания и источником художественных наслаждений.
Один из самых загадочных и до конца не изученных образов русской былины – богатырь Святогор представляет собой нечто среднее между мифическим существом и героем в человеческом обличье. Святогор – потомок древних русских былин, богатырь-великан, которого не способна выдержать матушка-земля, поэтому он вынужден всю жизнь быть на Святых горах, в честь которых и получил он свое имя.
Какова судьба героя
Святогор упоминается во многих былинах, сюжет которых дошел до нас только во фрагментах. Неизвестна до конца причина его кончины, сказители четко определяют его в качестве переходного звена между новыми богатырями и старыми. Огромный рост Святогора, его непомерная сила в новом веке, когда нужно обороняться от захватчиков татаро-монгольского ига, оказываются бесполезными. Его не способна выдержать земля и на всю жизнь ему только и остается, что в одиночестве доживать свой век.
Интересен и вид трагической гибели, который выбрали для него сказители. По одной из легенд Святогор становится жертвой собственной же силы. Однажды, проезжая на коне, он видит суму. Решает ее поднять, но ничего не выходит, тогда Святогор слезает с коня, пытается вновь поднять загадочную суму и погрязает в земле, так и не достав находку. По все той же легенде, в сумме была сокрыта вся мощь русской земли, вся ее сила. Богатырь хотел переместить ее, поднять, а нужно было лишь облагородить и обработать.
Вторая легенда рассказывает о предначертанной гибели Святогора и о крышке гроба, которую ему не удалось поднять над собой. Последним, кто видел богатыря перед смертью, был Илья Муромец. Он, по задумке великана, должен был получить силу богатыря себе. Однако Илья Муромец отказался от всей силы, тем самым окончательно разорвал связь между древними природными (языческими) силами и православными русскими.
Что означает символ Святогора
Многие исследователи отмечают схожесть образа Святогора с самой русской землей. Сильный, крепкий, такой, что даже силами ему не с кем помериться – настоящий прототип крепкого народа, который всех побеждает. В Святогоре сказители заключили одновременно и силу, и отчаяние. Это великан, наследник древности, обречен на вечное одиночество. Даже любимая по одним преданиями становится падшей женщиной, пытающейся соблазнить Илью Муромца, по другим – умирает от язв и струпней, поэтому Святогор вынужден ее убить и в первом, и во втором случае. Всю жизнь великан носит тело любимой в хрустальном гробу на спине у коня.
Почему же тогда Святогора так любит русский народ? Сам великан ни разу не вступался за свободу Руси и уж тем более не защищал ее от набегов татаро-монгол. Все очень просто - Святогора считают хранителем русской силы, получеловеком-полувеликаном, который смог взрастить в себе такую мощь и частично передать другим богатырям.