Как начать разбираться в архитектуре. Выступление Алехандро Аравены на TED

Скульптура и архитектура – два направления в искусстве, без которых трудно себе представить развитие общества. Первый вид искусства – это всевозможные строения, второй – изваяния, которые могут быть выполнены как из камня, так и из металла.

Скульптура и архитектура – это два наиболее значимых для античности вида искусств. Древние не представляли себе какого-либо строения, которое бы не было построена с изыском, и чтобы в нем отсутствовали горельефы и другие виды скульптуры.

Иногда скульптурные сооружения, которые можно встретить как в европейских городах, так и в Новом свете, отличаются большой оригинальностью. Здания, которые находятся рядом, своим архитектурным стилем обычно лишь дополняют общую картину.

Скульптура не всегда смотрится так, как мы привыкли ее воспринимать по школьным учебникам. Древние греки и римляне ужаснулись бы, увидев иные произведения скульптурного (да и архитектурного, впрочем, тоже) искусства.

Эта гигантская вилка – отличный образец современного скульптурного искусства, которое находится в упадке. Неужели выродились настоящие творцы, способные создать как в скульптуре, так и в архитектуре подлиные памятники, которые нам некогда подарили Греция и Рим?

Возможно, я старомодна, но мне очень трудно понять современную скульптуру. Если раньше стремились к тому, чтобы делать все красиво, то теперь возникает ощущение, что ваяют лишь для того, чтобы выразить себя.

В скульптуре воспроизводится мир, но главным объектом изображения непременно является человек, через облик которого передается его мир, характер, состояние, а также тело, передача движения (голова, торс, статуя и т.д.).

Обработка поверхности дополняет выразительность решения скульптурного образа. Материалами являются камень (известняк, мрамор песчаник и др.), дерево, металл (медь, бронза, железо и др.), кость, глина (керамика – майолика, терракота, фаянс и др.), гипс.

Помимо работы художника (лепка, обработка материалов) большую роль в скульптуре играет труд мастеров-ремесленников (рубка камня, отливка, формовка, чеканка и др.). Скульптура, как и архитектура, - это один из самых древних видов искусства.

В 20 веке обновляются и материалы, и методы скульптуры, скульпторы (А.Майоль, Г.Мур, А.Бурдель, С.Т.Коненков, В.И.Мухина) расширяют круг жанров, изобразительных возможностей скульптуры, находят способы ее обновления (ансамбли, музеи и комплексы и т.д.).

0

0

2

Истоки понятия «традиция» и ее интерпретации

Что такое традиция в архитектуре? Классическая, в частности? Подразумеваем ли мы под ней ордерную традицию? Модернизм сегодня уже тоже имеет свою почти вековую традицию. Части ли это единого поступательного процесса, или речь идет об антагонизме двух «суперстилей», по выражению С.О. Хан-Магомедова ?

Всем понятно, что любое искусство (как и прочие виды человеческой деятельности) не возникают на пустом месте, а опираются на весь предшествующий опыт развития. В особенности это касается такого фундаментального и долговременного по самой своей природе явления, как архитектура, решающая не только эстетические, культурные, духовные, но, в первую очередь, практические задачи.

Вместе с тем, в соответствии с законом диалектики, каждый последующий виток архитектурного развития в чем-то отрицает предыдущий. Стимулом нового формообразования становятся, с одной стороны, овладевавшие умами новые общественные идеи, а с другой – развитие инженерной и строительной отраслей. В своем диалектическом отрицании предшествующего этапа зодчество может либо декларировать поиск новых путей, либо обращаться к стилям прошлого, осознанного как воплощение некоего исторического идеала, достойного подражания. Другими словами, архитектура смотрит либо назад, либо вперед, устремляясь к определенной образности. Настоящее же как промежуточный этап представляет собой слишком неуловимый и не до конца сформированный образ для такой неизбежно инертной и консервативной деятельности, как искусство строить. По крайней мере, так обстояло дело последние 500 лет.

Однако идеальные образные проекции архитектуры могут располагаться не только во временной горизонтальной шкале, но и в вертикальной, абсолютной, вечной. Таков идеал религиозного мировоззрения, нашедший свое яркое воплощение в доренессансной архитектуре.

Можно со всей определенностью утверждать, что корни архитектурной традиции сакральны, как сакральны корни культуры в целом . Древние города и храмы возводились как земные проекции космического мироздания. Строго определенные пропорциональные соотношения культовых сооружений, их построение на основе симметричной комбинации правильных геометрических фигур, их осмысленное, ориентированное на небесные светила расположение в пространстве – все это указывает на четкие и незыблемые правила и законы, которыми руководствовались зодчие. Не обладая точными расчетами в сегодняшнем понимании, они безошибочно достигали гармонии, опираясь на традицию как божественное установление, передаваемое из поколения в поколение. Отличаясь по облику и размерам, культовые здания разных народов имели ряд общих закономерностей, основанных на определенных числовых и ритмических соотношениях и выражающих языком архитектуры божественные свойства: величие, гармонию, вечность, красоту и идеальную иерархию мироздания. По подобным же принципам, исключающим произвольное толкование, возводились прочие здания, кварталы и города.

Эстетика как симптом

Попробуем окинуть взглядом меняющийся мир архитектуры в свете тех фундаментальных качеств зодчества, которые сформулировал на заре нашей эры Витрувий . В ХХ веке все три из них пережили целый ряд кризисных переосмыслений. Польза стала пониматься как сугубо утилитарная функциональность; прочность становится все более относительной категорией, сообразуясь с новым пониманием архитектурных построек как предметов дизайна, временной уличной «мебели», рассчитанной на 50 лет. Но наиболее радикальная ревизия произошла в отношении третьей составляющей – красоты.

Основой интерпретации красоты в философии и эстетике классического типа является принципиальное отнесение ее к трансцендентному, божественному началу. Основы такого подхода к красоте были заложены философией Платона, в рамках которой вещь воспринималась прекрасной, совершенной в силу соответствия своему идеальному образу, божественной идее, воплощение которой и является целью бытия данного объекта. Таким образом, красота мыслилась как абсолютная субстанция. Платоновская концепция красоты, воспринятая и развитая в христианстве, стала основой европейской эстетики на многие века. Красота воспринималась как одно из определений Бога, наряду с любовью и истиной. Феномен прекрасного как отражение божественной, абсолютной красоты обретал характеристики нормативности и закреплялся в канонах, обеспечивая преемственность в развитии архитектуры и прочих искусств.

Так, грандиозная смена образно-конструктивной парадигмы, совершившаяся в результате победы христианства над язычеством, происходила путем постепенной эволюции, без пресечения стволовой линии развития. Потребовалось более тысячи лет, чтобы трансформировать римскую базилику в готический собор, воплотивший с недосягаемым совершенством победу духа над материей. Готика, как и античная архитектура, демонстрирует полное единство конструктивной и образной составляющих, став одним из совершенных выражений «правдивой» и в то же время прекрасной архитектуры.

Забегая вперед, отмечу одну чрезвычайно важную, с моей точки зрения, общую закономерность: и в дальнейшем, при смене стилей сооружения разных эпох соседствовали гармонично, образуя нередко выдающиеся ансамбли. Это свидетельствует, по моему убеждению, не только о градостроительном таланте старых мастеров, но и о родственной преемственности домодернистских стилей, имеющих общий сакральный корень. В Новейшее время сосуществование старого и нового, как правило, имеет характер противопоставления и антагонизма (что подтверждает тезис Хан-Магомедова о двух суперстилях ). При этом можно констатировать, что растущее число охранных законов и организаций никак не спасают положение, поскольку они действуют фрагментарно, в рамках совершенно иной парадигмы.

Ренессанс как новая точка отсчета

Начиная с Нового времени, постепенно, исподволь начинает иссякать всецелое доминирование религиозной идеи как смыслового двигателя человеческого сознания. Симптоматично, что именно в это время передовые итальянцы впервые обратились к античному – языческому – архитектурному наследию, которое тысячу лет перед этим спокойно разрушалось на их глазах. С этих пор, похоже, и возникает та самая «традиция» в сегодняшнем понимании – т.е. ориентация на ордерную классику как некий универсальный камертон, абсолютную точку отсчета. Идеал переместился с неба на землю, в овеянное романтическим мифом прошлое. При этом христианская идея, конечно, еще продолжала питать и оплодотворять новый эстетический эталон. Но процесс секуляризации был уже необратим, он получил бурный всплеск в эпоху Вольтера и завершился целым рядом атеистических революций в ХХ веке .

На новом витке обращение к ордеру имело уже совсем иной смысл, нежели вкладывали в него его древние создатели. Пространственные и пластические закономерности, основанные на конструктивной логике и религиозном сознании, превратилось в отвлеченную эстетическую систему, которая с течением времени все больше отрывалась от своих корней, дробилась и утрачивала даже формальную цельность. Нерасторжимое некогда единство образной и конструктивной составляющей уступило место универсализму ордерных форм, трактуемых сугубо как представительная декорация. Постепенный спад градостроительного искусства в XIX веке и его глубокий перманентный кризис в Новейшее время также свидетельствует об утрате цельности общественного мировоззрения и оскудении религиозности как фундаментальной скрепляющей идеи.

Классический канон смог адаптировать себя равно успешно и в гражданском, и в храмовом зодчестве, выражая общую идею величия и гармонии, красоты и иерархического порядка. Со временем он стал универсальной эмблемой культуры и традиции, незаменимой для репрезентации любого общественного института или частного дома вплоть до наших дней.

Воспринятая эпохой Возрождения античная классика послужила столь мощным толчком в процессе стилеобразования, что его энергии хватило вплоть до середины XIX века, когда стало нарастать всеобщее утомление от колонн и портиков. На некоторое время ордер стал одной из многих декораций в ряду равноправных вариантов «умного выбора», чтобы вновь занять осмысленное, главенствующее положение в период неоклассики.

Живучесть и по большому счету безальтернативность ордерной традиции говорит не только о ее мощном художественном потенциале, но и о том, что лишь к началу XX века (не раньше и не позже) в обществе вызрели и окончательно сформировались фундаментальные идеи нового мировоззрения. Именно к этому времени произошел революционный переход от традиционно религиозной (при всем разнообразии конфессий) модели мироздания к абсолютно новой – материалистической.

Исходя из этого, в дальнейшем говорить о традиции приходится, как правило, в ее окончательно оскопленном, сугубо прикладном проявлении, в лучшем случае на уровне эстетики градостроительного мышления, а чаще на уровне внешнего декорирования, хотя есть и исключения.

Ордерная традиция в Новейшее время

Бытие классической традиции в начале ХХ в. началось с ее преодоления – сначала эволюционного, в русле поисков ар-нуво и промышленной архитектуры, а затем революционного, под натиском авангарда-модернизма. Язык модернизма принципиально иной: во-первых, он декларативно отказывается от таких «излишеств», как орнамент и вообще любая декорация. Кроме того, в продолжение развития промышленной архитектуры, модернизм провозглашает принцип проектирования «изнутри – наружу» и воцарение «честной архитектуры», идущей вслед за функцией. При этом функция понимается исключительно в физическом, утилитарном смысле. Вследствие этого были естественно отвергнуты такие незыблемые прежде законы, как симметрия и вообще иерархическая, гармоничная упорядоченность, тесно связанные с традиционным подчинением внутренней структуры внешней объемно-пространственной композиции, в той или иной степени отражавшей модель мироздания, свойственную религиозной эпохе. Нельзя не заметить акцентированный «горизонтализм» всех знаковых сооружений новой эпохи, словно перечеркивающий традиционную устремленность ввысь всего христианского зодчества. Вертикальный вектор, направленный на преодоление косной каменной материи, сменился утверждением единственности физического измерения. Новая образная выразительность сменила собой традиционные представления о красоте здания как пропорциональной гармонии и нарядности 1 .

Итак, употребляя термин С.О. Хан-Магомедова, новый суперстиль сознательно противопоставил себя той самой традиции, о которой речь шла выше. Таким образом, модернизм представляет собой культуру, основанную на отрицании, т.е. альтернативную культуру . При этом дальнейшее выхолащивание понятия «традиция» и ослабление религиозности как определяющего фактора сознания, означает для модернизма утрату камертона, его отправной точки и «источника адреналина». В результате он давно потерял свой первоначальный пафос и революционную остроту формы, раздробившись на множество самостоятельных «антитрадиционных» направлений.

Возобладавшая было в России неоклассика была остановлена революцией и вынуждена приспосабливаться к новым реалиям. Сегодня трудно сказать, насколько искренними были поиски И.А. Фоминым адаптации ордерного языка к новому социальному заказу. Очевидно, хотя бы в чисто формальном аспекте задача не могла не увлекать архитектора. Параллельно в Европе опытами подобной адаптации (с преобладанием инженерно-технической и формальной, а не идеологической мотивации) занимались П. Беренс, О. Перре и другие. Искания ар-деко также происходили на стыке традиции и новаторства.

Так или иначе, оттесненные опытами «современной архитектуры» или вынужденные приспосабливаться, классические резервы была вновь востребованы с усилением диктатуры Сталина в СССР, а также с установлением режимов Муссолини в Италии и Гитлера в Германии. Одновременно ордерная волна прокатилась по Франции и Великобритании, США и Японии, став по сути последним всеобщим последовательным обращением к традиции.

2 пол. ХХ в. ознаменовалась в мировой архитектуре новой расстановкой сил. Дискредитировавшая себя «неоклассика», ассоциировавшаяся, в первую очередь, с тоталитарными режимами, уступила место новому натиску функционализма, нашедшего питательную почву в послевоенном жилищном кризисе. После преодоления последствий войны и с ростом благополучия унифицированный интернациональный стиль спровоцировал альтернативу в виде постмодернизма . Это уже не было последовательное обращение к традиции, даже на формально-эстетическом уровне. Отдельные слова и цитаты из классического словаря были вовлечены в более или менее увлекательную, но чаще холодную интеллектуальную игру. При внешнем заимствовании классических элементов, эта новая «система» (отвергающая сам принцип системности), скорее, констатирует агонию классической традиции, чем ее продолжение.

При этом модернистский мейнстрим не собирался сдавать позиции, производя массовую продукцию в виде многоэтажного функционалистского жилья и элитные образцы в различных неомодернистских стилях в широком диапазоне от хай-тека и минимализма до нелинейной архитектуры и деконструктивизма, объединенных, однако, общим признаком отрицания исторической традиции. На этом фоне происходил выход на сцену отдельных региональных школ, таких как финская, японская, бразильская и другие. Базируясь на модернистских принципах, они при этом развивали идеи органической архитектуры и национальные традиции, формируя разные версии «очеловеченного» модернизма.

Сегодня традиционным ценностным ориентирам как никогда уверенно противостоит эстетика абсурда. Если старые мастера прилагали все усилия для постижения гармонии, то сегодня складывается впечатление, что многие пытливые умы и яркие таланты самозабвенно стремятся к научному и художественному постижению хаоса. Это наглядно отражается в новых, иррациональных модификациях модернизма: деконструктивизме и нелинейной архитектуре, связанных с развитием философской мысли (Деррида, Делез) .

Некой призрачной альтернативой многоликого модернистского стиля и вариантом «третьего пути» стал био-тек, генетически связанный с органической архитектурой. В целом «зеленая (экоустойчивая) архитектура» представляется сегодня гигантской лабораторией нового формообразования, которая еще не дала самостоятельных устойчивых стилевых результатов.

Однако не исчезла и ортодоксальная традиционалистская линия. Наряду с прямыми классицистическими стилизациями (Куинлан Терри, Роберт Адам) продолжался и по сей день продолжается поиск диалога между классикой и современными технологиями, материалами, стилистикой. К этому условному направлению принадлежит сегодня целый ряд мастеров, таких как Р. Бофилл, П. Портогези, Леон Крие, М. Будзинский, в России это М. Филиппов, М. Атаянц, М. Мамошин и др. Однако следует отметить, что лишь очень немногие из архитекторов, ведущих свои поиски в этом направлении, имеют последовательную творческую платформу, большинство решает с той или иной степенью успешности сугубо формальные задачи, представляя по сути современный эшелон эклектиков.

Традиция в градостроительстве

ХХ век ознаменовался целым рядом урбанистических экспериментов, связанных с поиском практического решения острых социальных проблем и проблем больших городов в целом. Город-сад Эбенизера Говарда, линейный город Сориа-и-Мата и Милютина, лучезарный город Ле Корбюзье и Афинская хартия – вот основные вехи, определившие развитие урбанистики недалекого прошлого и настоящего. В результате этих опытов радикально изменилась структура городов, и одним из основополагающих принципов стала система жесткого функционального зонирования.

Между тем, отрицание эволюционного опыта европейской урбанистики, пренебрежение к коммуникативной составляющей городского пространства (пешеходной зоне), преобладание планового, рационального подхода в организации живой и многообразной городской среды поставило перед городами новые проблемы . Как пишет известный датский урбанист Ян Гейл, со времен средневековья в действительности произошло лишь два радикальных изменения в идеологии городского планирования: первое связано с ренессансом, второе – с функционализмом . Эпоха Возрождения знаменовала собой переход от естественно формирующегося города к городу как произведению искусства. Второй поворот произошел около 1930 года, тогда физически-функциональные аспекты городов и зданий взяли верх над эстетикой и стали главным измерением проектирования. При этом порой случалось, что некоторые образцовые с точки зрения новой урбанистики кварталы нередко становились очагами преступности, что приводило порой даже к сносу не успевших состариться домов. Унылое однообразие спальных районов эстетически, культурно, и социально обесценивало огромные городские пространства. Изолированность моно-зон породила огромные транспортные проблемы, в результате чего мегаполисы превращаются в города для машин, а не для людей. На изъяны псевдонаучного, сугубо рационального подхода наслаиваются издержки рыночной системы. Тотальная распродажа в частные руки городских земельных участков, в том числе – принципиально важных в градостроительном смысле – превращает современную городскую застройку в лоскутное одеяло, пестрю толпу зданий, единственным призрачным регулятором которой являются земельные, строительные и прочие бесчисленные нормативы. Как результат мы видим, что в ХХ столетии сколько-нибудь выдающиеся ансамблевые достижения в архитектуре связаны, как правило, с периодами сильной централизованной политической власти. Время же демократии, плюрализма и свободы совести парадоксальным, на первый взгляд, образом, отмечено атрофией ансамблевого мышления и глубоким перманентным кризисом.

На этом фоне зародилось и получило развитие движение Нового урбанизма, обратившегося к классической градостроительной традиции. Он сочетает элементы архитектуры, планирования и градостроительства, объединенные вокруг нескольких ключевых идей. Эти идеи используются на всех уровнях – от планирования региона из ряда городов до планирования небольшого квартала. Основная мысль этой стратегии развития – люди должны жить, работать и отдыхать в одном и том же месте, как это было в доиндустриальную эпоху, но на новом уровне. Обогащённый лучшими градостроительными находками ХХ в. новый урбанизм даёт шанс нашим городам повернуться к людям, хотя собственно от архитекторов в этой комплексной сфере зависит не так много.

Градостроительная теория, включая в себя множество важнейших аспектов человеческой жизни, глубже вскрывает противостояние новой и традиционной архитектуры. Однако и она сегодня обращается к традиции, не затрагивая исходных основ, изучая следствие, а не причину.

Заключение

Итак, говоря сегодня о традиции в архитектуре, я подразумеваю традицию, имеющую сакральные, религиозные корни и обеспечивающую последовательный, эволюционный путь развития архитектуры вплоть до начала ХХ века. Будучи различной по стилям и технологиям, архитектура традиционных религиозных обществ сохраняла преемственность и имела фундаментальные черты сходства, основанного на идеях онтологического миропорядка и божественной иерархии.

На рубеже 19 и 20 веков эволюционное развитие архитектуры сменилось революционным. Новая эпоха – эпоха материализма – создала принципиально иное искусство, которое сознательно противопоставило себя многовековой традиции. С моей точки зрения, именно атеистический импульс с его приоритетом материальной функции перед всеми прочими стал главным источником модернистского формообразования и планирования на всех уровнях.

Сегодня атеистический пафос, тесно переплетенный с пафосом социальным, внешне ослабел, уступив место прозаической идеологии общества потребления. Общий формотворческий кризис, связанный с кризисом ментальным, мировоззренческим, связанный с отсутствием масштабных объединяющих идей, очевиден, он лишний раз нашел себе подтверждение в новом витке эклектики.

Универсальное уступило место субъективному, духовное – материальному, гармоничное – дисгармоничному, упорядоченное – хаотическому. Красота, истина, гармония – все эти абсолютные категории, будучи определениями Бога, подвергались сомнению и ревизии. Обращение к традиции как к сокровищнице (пусть и не сохраненной в целостности) объективного сакрального знания стало подменяться внешним копированием старины, превращая искусство в мертвую маску. Ему ложно противопоставляется свобода творчества, которая, будучи частным проявлением свободы вообще, стала пониматься как вседозволенность. Это тупиковое противостояние мешает поиску полноценного нового пути. Из искусства уходят этические категории, оно все больше существует по ту сторону добра и зла. Даже такая, казалось бы, незыблемая твердыня, как красота, мощно воздействующая на интуитивном уровне «узнавания», подвергается мощной ревизии и девальвации, следствием которых становится равнодушие к красоте и привыкание к эстетике безобразного.

В наше время как никогда важен возврат к традиции в ее доренессансном понимании. Традиция как лексический набор или свод готовых правил должна уступить место творческой преемственности, поиск формы — обретению Смысла.

Вооруженная всеми новейшими технологиями и опытом ошибок, она может дать со временем современную гуманную архитектуру в русле многовековой преемственной культуры.

Список литературы

1. Хан-Магомедов, С.О. Иван Жолтовский. – М.: С.Э. Гордеев, 2010
2. Иконников, А.В. Тысяча лет русской архитектуры. – М., 1990
3. Неаполитанский, С.М., Матвеев, С.А. Сакральная архитектура. –СПб, 2009 4. Смолина, Н.И. Традиции симметрии в архитектуре. – М.: Стройиздат, 1990
5. Витрувий. Десять книг об архитектуре. – М., 2003 Шуйский, В.К. Строгий классицизм. – СПб, 1997 Раппапорт, А.Г. «Стиль как трансцендентное, или о том, как ныне мертвая архитектура воскреснет и спасет мир». – Лекция в МАРШ 25.10.2012. http://archi.ru/russia/news_current.html?nid=44965 (дата обращения 26.04.13). Stern, Robert. Modern classicism. – New York, 1988
6. Добрицина, И.А. От постмодернизма к нелинейной архитектуре. – М.,
2004
7. Глазычев, В.Л. Урбанистика. – М.: Издательство «Европа», 2008
8. Джекобс, Д. Смерть и жизнь больших американских городов. – М, 2011.
9. Иконников, А.В. Архитектура ХХ века. – М., 2001
10. Gehl, Jan. Zycie miedzy budynkami. – Krakow, 2009

1 Вспомним, что красота характеризовалась у Витрувия «приятным и нарядным видом сооружения и тем, что соотношения его членов соответствуют должным правилам соразмерного». – Витрувий. «Десять книг об архитектуре». Книга I.

Сегодня cтроительные проекты зачастую представляют собой замысловатые и сложные произведения искусства. Архитектурно-строительная отрасль продолжает расширять горизонты дизайна, стремясь предложить нечто новое. И над чем бы вы ни работали - над эффектным, выразительным экстерьером здания или, к примеру, над проектом, максимально полно использующим современные технологии для обогрева, - везде необходима эффективная среда для совместной работы. Городское проектирование все больше стремится к нестандартным форматам, что, несомненно, сказывается на технических задачах.

Подобный проект предстояло выполнить архитектурной фирме A. Zahner Company, специализирующейся на проектировании, изготовлении конструкций и строительстве. Компания начинала свой бизнес с изготовления металлоконструкций из листового металла. С момента основания компании в 1897 году предприятие спроектировало и построило самые смелые архитектурные композиции из металла, например автомобильный музей Petersen Automotive Museum в Лос­Анджелесе. С появлением цифровых технологий в 1980­х компания начала применять более творческий подход в строительстве, благодаря чему за годы работы получила множество различных наград и международное признание. «Цифровые 3D­технологии позволили нам работать со все более сложными геометрическими формами - теперь мы уже не ограничены плоскими эскизами, - отмечает Уильям Цанер (L. William Zahner), президент и главный исполнительный директор ZAHNER. - По мере того, как архитектурные проекты становятся все более сложными, новые технологии помогают нам раздвинуть границы возможного».

Компания ZAHNER является одним из пионеров в индустрии архитектуры, начавшим трансформацию в сторону цифрового строительства. «Наша компания использует методологию проектирования зданий Building Information Modeling и применяет цифровые технологии проектирования для повышения прозрачности своей работы, что в итоге позволяет минимизировать количество ошибок за счет более экономного производства и более полной оптимизации процессов сооружения конструкций, - поясняет Уильям Цанер. - Одна из самых главных проблем, с которой мы сталкиваемся в современном мире строительства, заключается в том, что нам по­прежнему приходится работать в рамках этой старой парадигмы, которая предполагает, что архитектурный проект является итеративным, повторяющимся процессом. В итоге одна группа работает над одним аспектом, другая - над другим, а затем мы сталкиваемся с крупной проблемой, связанной с коммуникациями, взаимодействием между этими группами, и нам приходится решать эту проблему, стараясь сделать так, чтобы у различных групп специалистов, работающих над проектом, была возможность своевременно обмениваться необходимой информацией. Нам, то есть всей отрасли в целом, не всегда удается успешно справиться с этой задачей».

Совместная работа - постоянно развивающийся процесс

Руководство ZAHNER считает, что для успешной реализации проектов необходимы условия для эффективной совместной работы. «За время жизни проекта характер совместных усилий, совместной разработки меняется по мере его развития и перехода от самых первых этапов, когда дизайн еще незрелый, к завершающей стадии, где вы, фактически, занимаетесь изготовлением, реализацией своего замысла и завершаете сооружение, - комментирует Том Цанер (Tom Zahner), главный операционный директор ZAHNER. - Наше концептуальное видение заключается в том, чтобы предоставить сотрудникам гибкие условия для совместной работы и сделать ее достаточно динамичной, чтобы обратная связь от команды проектировщиков на самых ранних этапах работы над проектом была не менее информативной, чем и в самом конце проекта».

С повышением сложности архитектурных проектов и появлением необходимости упростить коммуникации между различными командами компании потребовалась мощная и в то же время гибкая технология, которая могла бы адаптироваться к любой ситуации. Для решения этих задач в ZAHNER внедрили платформу Dassault Systèmes 3DEXPERIENCE вместе с отраслевым решением Design for Fabrication on Cloud, которое включает среду для проектирования CATIA и среду для координации работы над проектом и организации взаимодействия различных специалистов ENOVIA. «Для реализации проекта амфитеатра Chrysalis высотой свыше 20 м, который мы строим в округе Колумбия (шт. Мэриленд), мы решили воспользоваться платформой 3DEXPERIENCE, - отмечает Том Цанер. - Мы взялись за этот проект из­за сложности различных элементов, которые требуют мощного решения для проектирования, такого как CATIA, а также более эффективного метода коммуникации с различными участниками проекта».

Спроектированная Марком Форнсом (Marc Fornes) из архитектурного бюро The Very Many (Нью­Йорк) сложная геометрия амфитеатра является прекрасной иллюстрацией многогранной архитектуры ZAHNER. «Амфитеатр Chrysalis состоит из сложных форм и поверхностей, которые отнюдь не ограничиваются правильной евклидовой геометрией, - говорит Уильям Цанер. - Внешняя структура сооружения настолько сложна, что, когда люди изучают ее, они не могут толком понять, как она всё же устроена».

«Сложность заключалась в том, чтобы описать заказчику, что именно он получит по окончании проекта. Дело в том, что это не совсем стандартное сооружение, - отмечает Шэннон Коул (Shannon Cole), старший инженер по проектам в ZAHNER. - Вы не можете просто открыть каталог и выбрать в нем “Chrysalis”. Поэтому в числе прочего мы всегда стараемся на самых ранних этапах работы объяснить заказчику свою задумку и рассказать, что в итоге должно получиться. Платформа 3DEXPERIENCE позволяет нам пояснять свой замысел заказчику в режиме реального времени».

Кроме того, платформа 3DEXPERIENCE позволяет всем участникам проекта с самого начала визуализировать будущее сооружение и решать все проблемы сразу же по мере их возникновения. У амфитеатра Chrysalis нет стен. У него нет четких, выраженных зон, поэтому ориентироваться в этом сооружении порой совсем непросто. С платформой 3DEXPERIENCE вы можете оказаться вместе со всеми непосредственно на площадке, повернуть ее под нужным ракурсом, найти интересующую вас зону и обратить на нее внимание соответствующих специалистов.

Создание истории

«Амфитеатр Chrysalis - весьма динамичный проект, для реализации которого требовалась гибкая платформа, которая позволяла бы быстро и максимально эффективно информировать всех его участников о всевозможных изменениях, - объясняет Том Цанер. - По мере взросления проекта нам требовалось обрабатывать поступающую информацию и при этом обеспечивать всем заинтересованным сторонам - в том числе владельцу (Inner Arbor Trust), генеральному подрядчику, поставщикам, партнерам, командам проектирования и строительства - доступ к проектной документации в режиме реального времени».

«При работе над этим проектом мы использовали информационные панели, которые выступали в качестве наших точек соприкосновения при предоставлении информации заказчику, - говорит г­н Коул. - По мере работы и по мере получения чертежей от наших внешних консультантов мы размещаем поступающую информацию в качестве небольших обновлений. Заказчик имеет доступ к этим обновлениям - таким образом, он полностью в курсе каждого шага. Мы обеспечиваем прозрачность и даем наглядное представление о нашем замысле, о том, над чем мы работаем и каким образом в итоге это должно выглядеть. Это позволяет обеспечить нашим заказчикам тот комфорт и уверенность, которые абсолютно недостижимы при использовании обычных плоских эскизов».

Сотрудники ZAHNER часто проводят совещания с другими участниками проекта с помощью информационных панелей в рамках платформы 3DEXPERIENCE. «Мы активно используем панели при координации совещаний с архитекторами, владельцами и дизайнерами, - отмечает Джефф Каннингем (Jeff Cunningham), ведущий инженер­технолог фирмы ZAHNER. - В режиме реального времени мы публикуем те данные, по которым хотели бы получить консультации, и обсуждаем их непосредственно во время сеансов видеоконференц­связи. Если необходимо прояснить какие­то моменты, под рукой всегда есть цифровые модели, и инженерам достаточно найти интересующий фрагмент, чтобы сделать быстрый набросок, добавить аннотацию и сохранить изменения прямо во время совещания. Вся эта информация будет оставаться в системе и через неделю, и через месяц, и, разумеется, с ней можно будет ознакомить тех, кто по какой­то причине не присутствовал на совещании».

Информационные панели, реализованные в платформе 3DEXPERIENCE, позволяют дизайнерам моментально обмениваться информацией в удобном для ознакомления формате. «За счет этого мы можем поддерживать онлайн­версию проекта в актуальном состоянии, тогда как при обмене проектной документацией с помощью электронной почты информация нередко теряется, - поясняет Шеннон Коул. - Фотография анкера могла поступить еще тридцатью сообщениями ранее, но если я знаю, что это важная деталь, то я всегда могу поместить ее на самое видное место в информационной панели».

«Возможности для совместной работы, заложенные в платформе 3DEXPERIENCE, обеспечивают нам принципиально новый и исключительно эффективный способ коммуникации между сотрудниками ZAHNER и другими участниками проекта, что значительно упрощает работу над проектами со столь сложной структурой и позволяет добиться исключительно высокой точности», - добавляет Уильям Цанер.

Работая с нужными данными

Кроме того, ZAHNER получает дополнительные удобства за счет того, что платформа совмещает в себе все инструменты для коммуникаций, в том числе для работы над моделями, таблицами и фотографиями. «Платформа 3DEXPERIENCE позволяет избавиться от многих отвлекающих факторов и сосредоточиться на том, что действительно важно, то есть решать проблемы, связанные с проектом, а не вспоминать, куда вы поместили тот или иной документ», - отмечает г­н Каннингем.

«С точки зрения дизайнера ключевым преимуществом использования единой платформы на всех этапах проекта - с самого начала работы и до проектирования и изготовления продукции - является то, что вы можете отследить развитие идеи, при этом не теряя из виду информацию о том, почему был выбран именно тот или иной элемент и почему он расположен именно здесь, - говорит г­н Коул. - Всё это значительно облегчает понимание того, каким образом мы оказались там, где оказались».

«Одна из самых крупных перемен, которые ждут нас в будущем, будет касаться кинетической архитектуры, а именно изменяемых фасадов, - поясняет Уильям Цанер. - В частности, фасады будут менять свою форму. Платформа 3DEXPERIENCE позволяет спрогнозировать, какие силы будут воздействовать на фасад при изменении формы. Даже сегодня эта задача является отнюдь не самой простой».

«В сущности, платформа 3DEXPERIENCE дает возможность художникам, дизайнерам и владельцам создавать интересные сооружения и делать это как никогда быстро и эффективно, - продолжает Уильям Цанер. - Функции цифрового моделирования процессов, реализованные в этой платформе, позволяют нам предсказывать, как со временем будет вести себя та или иная конструкция. Мы можем использовать эту информацию в наших проектах, делая их более точными и менее дорогими в строительстве. Более того, мы получаем возможность убедить наших клиентов в том, что их проект может быть осуществлен в принципе, поскольку можем смоделировать весь процесс строительства в цифровом виде еще до того, как приступим к работе на местности. Новые возможности просто фантастические!» 

Для сооружений характерны монументальность , пышная отделка зданий, множество украшений, стремление к строгой симметрии, интерес к утилитарным сторонам архитектуры, к созданию преимущественно не храмовых комплексов, а зданий для практических нужд.

Характерные черты римского архитектурного стиля, в первую очередь круглоголовые арки, а также цилиндрические своды, апсиды и украшения в виде листьев-акантов.

Для романских построек характерно сочетание ясного архитектурного силуэта и лаконичности наружной отделки - здание всегда гармонично вписывалось в окружающую природу, и поэтому выглядело особенно прочным и основательным. Этому способствовали массивные стены с узкими проёмами окон и ступенчато-углублёнными порталами . Такие стены несли в себе оборонительное назначение.

Пантеон

Храм-Портун

Готическая архитектура (Готика)

Готика зародилась в северной части Франции в середине XII века. Готическая архитектура cменила архитектуру романской эпохи . Термин подчёркивал радикальное отличие средневекового зодчества от стилистики Древнего Рима . Крёстным отцом готического стиля считается влиятельный и могущественный аббат Сугерий , который в 1135-44 гг. перестроил в новом стиле базилику аббатства Сен-Дени . Традиционно принято считать, что именно с этого здания начинается эпоха готики в Европе. Сугерий писал, что высокий, залитый светом храм призван символизировать безбрежный свет, исходящий от Бога. Вскоре вслед за Сен-Дени новый стиль был применён при возведении собора Парижской Богоматери (заложен в 1163) и Ланского собора (заложен в 1165).

Йоркский-собор-Англия

Сиенский-собор-Италия

Ланский-собор

Миланский-собор-Италия

Архитектура Возрождения (Ренессанс)

Особенное значение в этом направлении придаётся формам античной архитектуры: симметрии , пропорции , геометрии и порядку составных частей, о чём наглядно свидетельствуют уцелевшие образцы римской архитектуры . Сложная пропорция средневековых зданий сменяется упорядоченным расположением колонн , пилястр и притолок , на смену несимметричным очертаниям приходит полукруг арки , полусфера купола , ниши , эдикулы . Архитектура снова становится ордерной .

Пространство, как архитектурный компонент, организовано в отличном от средневековых представлений образе. В его основу встала логика пропорций, форма и последовательность частей подчинены геометрии, а не интуиции, что было характерной чертой средневековых сооружений.

Чаще всего в оформлении зданий присутствует коринфский ордер с разнообразными видоизменениями капители . Постройки имеют гармонично просторные внутренние дворы, обнесённые в нижнем и в верхнем этажах крытыми галереями на арках, которые поддерживаются колоннами или пилястрами античной формы. Фасаду придаётся размеренность по горизонтали посредством изящных межэтажных карнизов и главного карниза, образующего сильный выступ под крышей.

Фасад симметричен относительно вертикальной оси. Церковные фасады, как правило, размерены пилястрами, арками и антаблементом, увенчаны фронтоном . Расположение колонн и окон передаёт стремление к центру.

Собор-святого-Петра-в-Риме

Санта-Мария-дель-Фьоре

Дворец-дожей-Италия

Санта-Мария-дель-Фьоре

Архитектура барокко

Для архитектуры барокко характерно наличие большого количества разнообразной лепнины. Используются сложные архитектурные элементы. Обилие декоративных барельефов и золочение архитектурного декора.
Барокко выделяется приглушенными пастельными цветами фасада; красным, розовым, белым, голубым.

Фрауэнкирхе-Дрезден-Германия

Монастырь-в-Мельке-Австрия

Рококо

Архитектурный (точнее - декоративный) стиль рококо появился во Франции во времена регентства Филиппа Орлеанского (1715 -1723 ) и достиг апогея при Людовике XV , перешёл в другие страны Европы и господствовал в ней до 1780 -х годов.

В созданиях этой архитектуры прямые линии и плоские поверхности почти исчезают или, по крайней мере, замаскировываются фигурной отделкой; не проводится в чистом виде ни один из установленных ордеров; колонны то удлиняются, то укорачиваются и скручиваются винтообразно;, карнизы помещаются над карнизами; высокие пилястры и огромные кариатиды подпирают ничтожные выступы с сильно выдающимся вперёд карнизом; крыши опоясываются по краю балюстрадами с флаконовидными балясинами и с помещёнными на некотором расстоянии друг от друга постаментами, на которых расставлены вазы или статуи; фронтоны

Зимний-дворец-Санкт-Петербург

Версальский-дворец-Париж

Классицизм

Главной чертой архитектуры классицизма было обращение к формам античного зодчества как к эталону гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Архитектуре классицизма в целом присуща регулярность планировки и четкость объемной формы. Основой архитектурного языка классицизма стал ордер , в пропорциях и формах близкий к античности . Для классицизма свойственны симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства, регулярная система планировки городов .

Дворец-детства-и-юности-Севастополь

Гостиница-Севастополь-Севастополь

Эклектика

Экле́ктика (эклектизм, историзм) в архитектуре - направление в архитектуре, доминировавшее в Европе и России в 1830-е —1890-е гг.

Формы и стили здания в эклектике привязаны к его функции. Так, в российской практике, русский стиль К. А. Тона стал официальным стилем храмостроительства, но практически не применялся в частных постройках. Эклектика «многостильна» в том смысле, что постройки одного периода базируются на разных стилевых школах в зависимости от назначения зданий (храмы, общественные здания, фабрики, частные дома) и от средств заказчика (сосуществуют богатый декор, заполняющий все поверхности постройки, и экономная «краснокирпичная» архитектура).

Опера-Гранье-Франция

Здание-оружейной-палаты, Москва

Модерн

Архитекту́ра моде́рна (архитектура ар-нуво) - архитектурный стиль , получивший распространение в Европе в 1890-е -1910-е годы в рамках художественного направления модерн . Архитектуру модерна отличает отказ от прямых линий и углов в пользу более естественных, «природных» линий, использование новых технологий (металл, стекло).

Как и ряд других стилей, архитектуру модерна отличает также стремление к созданию одновременно и эстетически красивых, и функциональных зданий.

Архитектура модерна разнообразна. Стиль этот вобрал в себя элементы всех предшествующих стилей. Здания в стиле модерн могут напоминать и мавританские дворцы, и замки, и заводские корпуса. Однако, в отличие от предшествовавшего модерну эклектизма , его авторы отказались от прямого копирования форм ренессанса и барокко .

Дом-компании-Зингер-в-Санкт-Петербурге

Дом-Мила-Гауди-Барселона

Модернизм

Архитектурный модернизм (фр. modernisme, от фр. moderne - новейший, современный; «англ. modern» - современный, новый) - движение в архитектуре двадцатого века, переломное по содержанию, связанное с решительным обновлением форм и конструкций, отказом от стилей прошлого. Охватывает период с начала 1900-х годов и по 70-е -80-е годы (в Европе), когда в архитектуре возникли новые тенденции.

Кредо архитектурного модернизма заложено в самом его названии - это созидание нового, чего-то такого, что соответствовало бы сегодняшнему дню. То есть, присутствует принципиальная установка на новизну архитектуры, - как конструктивных и планировочных идей, закладываемых в проекте, так и внешних форм. Образное выражение «призмы из бетона и стекла» хорошо передает общий характер построек модернизма. Для модернизма характерно использование самых современных строительных материалов и конструкций и отсутствие тенденций украшательства, принципиальный отказ от исторических реминисценций в облике сооружений,

Музей-Гуггенхейма-в-Нью-Йорке

Баухауз-в-Дессау

Здание-парламента-Веллингтон-Новая-Зеландия

Конструктивизм

В идее конструктивизма лежит отрицание исторической преемственности, отказ от декоративных элементов классических стилей, использование функциональной схемы как основы пространственной композиции. Конструктивизм — это выразительность не в декоре, а в динамике простых конструкций, вертикалей и горизонталей строения, свободе плана здания. Архитекторы зрелого конструктивизма использовали функциональный метод, основанный на научном анализе особенностей функционирования зданий, сооружений, градостроительных комплексов. Таким образом, идейно-художественные и утилитарно-практические задачи рассматривались в совокупности. Каждой функции отвечает наиболее рациональная объёмно-планировочная структура (форма соответствует функции).

Харьковский-Госпром

Дом-правительства-в-Минске

Хай-тек

Хай-тек (англ. hi-tech, от high technology - высокие технологии ) - стиль в архитектуре и дизайне , зародившийся в недрах позднего модернизма в 1970-х и нашедший широкое применение в 1980-х . Для зданий в стиле хай-тек характерно использование высоких технологий в проектировании, строительстве и инженерии зданий и сооружений. Широко применяется стекло, пластик и металл. Использование функциональных элементов (лифты, лестницы, системы вентиляции и другие), вынесенных наружу здания.

Деконструктивизм

Для деконструктивистских проектов характерны визуальная усложнённость, неожиданные изломанные и нарочито деструктивные формы, а также подчёркнуто агрессивное вторжение в городскую среду.

В качестве самостоятельного течения деконструктивизм сформировался в конце 1980-х гг. Теоретической подоплёкой движения стали рассуждения Деррида о возможности архитектуры, которая вступает в конфликт, «развенчивает» и упраздняет саму себя.

Штаб-квартира-департамента-здравоохранения-басков-Бильбао-Испания

Кубические-дома-Роттердам-Нидерланды