Анри тулуз лотрек характерные черты творчества. Анри де Тулуз Лотрек, картины и творчество, лоск и нищета ночной жизни Парижа
«Подумать только, будь мои ноги чуть длиннее, я никогда бы не занялся живописью!» – воскликнул однажды Тулуз-Лотрек, словно сам пораженный этим откровением.
О, ему не было равных в мастерстве самоиронии! Ведь именно она одна способна была защитить его от беспримерной жестокости судьбы.
Эпиграфом ко всей жизни Анри де Тулуз-Лотрека (Henri de Toulouse-Lautrec, 1864-1901) могли бы послужить строки знаменитой баллады Роберта Рождественского:
«На Земле безжалостно маленькой жил да был человек маленький»
Именно – маленький. Ведь это обстоятельство преследовало его, ни на секунду не давая забыть о своей незавидной доле. Но какой была эта жизнь!
У многих людей искусства случался в жизни перелом, за которым следовали либо триумф, либо полное низвержение. У Анри таких переломов было два. И – увы!- в самом что ни на есть буквальном смысле этого слова. Они случились не в пылу жаркой погони за дичью по лесам родового поместья, и не в результате несчастного случая, хотя в каком-то смысле его заболевание было катастрофой. Просто однажды, поднявшись со стула, четырнадцатилетний Анри рухнул, как подкошенный. Тяжелый перелом шейки бедра. Последовали бесконечные визиты докторов, гипс, костыли. И это было лишь первым ударом. Спустя несколько месяцев, упав на прогулке, он сломал вторую ногу. Неотвратимое несчастье затуманило безоблачный горизонт семейства Тулуз-Лотрек-Монфа. Случилось именно то, чего опасалась в свое время графиня Адель Тапье де Сейлеран, выходя замуж за своего кузена, отца мальчика. Незаслуженное наказание за то, чего он не совершал, обрушилось на Анри в столь раннем возрасте. Именно тогда жизнь Маленького Сокровища, как звали его все домашние, совершила крутой поворот и навсегда оказалась отделена от той стези, что прочили ему при рождении.
Веселый и живой от природы мальчик тосковал, заточенный в гипс, словно птица в клетке. И рисовал, рисовал. Это занятие было его утешением и отрадой всегда. Оставалось оно им и теперь, когда окончательно стало ясно: ему не быть достойным продолжателем семейных традиций. Для отца Анри теперь словно не существовало сына, коль скоро тот не мог скакать на лошадях и принимать участия в охоте. А в этом, по глубочайшему убеждению самого графа, и состояло главное занятие истинного аристократа. Всю грусть и тоску, не предназначенные для чужих глаз, Анри поверял бумаге. Рисовал породистых скакунов, их изящные шеи и точеные ноги – все это с совершенно поразительным для его возраста чувством и умением.
Что ему оставалось? В ту пору он все еще оставался Маленьким Сокровищем – подвижным, немного озорным, но живым и чутким мальчиком. Заводил игры и распевал песни, как ни в чем не бывало, и наполнял смехом стены родного поместья. Пусть порой этот смех и напоминал рыдания. В их доме в Боске он вновь и вновь подходил к стене, на которой его кузены делали черточки карандашом, отмечая свой рост, и всякий раз собственные неутешительные результаты удручали его. Домашние прозвали этот злополучный уголок «стеной плача».
Но жалость была тем, чего он всегда избегал. Невозможность принимать участие в забавах других детей и сознание собственного бессилия заставляли его совершенствоваться в рисовании с особым тщанием. Итогом одного лишь 1880 года стало более трехсот рисунков и набросков.
Уже тогда с тоскливой ясностью он осознал отчужденность близких людей. Лишним подтверждением тому был портрет отца верхом на лошади. Запечатленный в любимом кавказском костюме и с соколом на руке, граф выглядит неимоверно далеким и чуждым, а его фигура, занимающая центральную часть полотна, подавляет. Таким и остался отец для художника – недосягаемым, непонятным, поглощенный лишь своими страстями.
Бесплодны и удивительны попытки некоторых исследователей изобразить Лотрека озлобленным коротышкой, похотливым сатиром Паном, охотящимся за прекрасными нимфами. Да, женщины были особой строкой в его биографии. Но говорить о том, что вся живопись Лотрека посвящена красоткам из кабаре, было бы, как минимум, опрометчиво. До знакомства Анри с ночной стороной Парижа он пережил многие годы творческих исканий.
Первым соратником и другом в мире живописи для него стал Пренсто – сам личность весьма неординарная. Тридцатисемилетний художник-анималист прикипел всей душой к нескладному подростку, возможно потому, что сам отлично понимал его – Пренсто был глухонемым. Именно его динамичная, странная манера письма, а кроме того, иррациональная привязанность к Анри вдохновили того для продолжения учебы.
Он поступил учеником в мастерскую Леона Бонна, весьма востребованного и популярного в то время. Академизм и приверженность традициям наставника часто становилась предметом шуток среди его подопечных. Здесь буйный талант Лотрека под давлением сухой манеры Бонна «привял», краски стали более блеклыми, эскизы строже.
И все же среди новообретенных товарищей Анри расцвел. Он прельщал друзей не только гостеприимством, но и своим дружелюбием, готовностью поддержать любую шутку, легкостью на подъем. Молодая натура противилась всему обыденному, выверенному до миллиметра и провозглашенного идеалом. Седьмая выставка импрессионистов, открывшаяся неподалеку от их студии, не сходила с уст учеников Бонна. Именно тогда Лотрек утвердился в мысли, что одной лишь дисциплины и упорства всегда будет недостаточно для того, чтобы вырваться из среды художников, обреченных вечно писать на заказ портреты знатных дам.
После роспуска мастерской Бонна он почувствовал себя на свободе. Это касалось и живописи – написанные летом 1882 года в поместье Селейран работы вновь заиграли красками. Но среди них уже появились те, в которых Лотрек стремился представить в самом неприглядном свете человеческие пороки.
С возвращением в Париж начался еще один из этапов его жизни, явивший миру Лотрека таким, каким его впервые узнала широкая публика. Пришлось выдержать еще один удар – потерю имени. Заботясь о чести семьи, отец настоял на псевдониме. Так на полотнах Анри появилась анаграмма «Трекло». И это в какой-то мере освободило его от груза ответственности, но в то же время больно уязвило самолюбие. Значит, он не мил родным в таком виде? Пускай! Вольная жизнь уже кружила голову. Что до того, что коротышке вроде Лотрека не могло достаться искренней любви какой-нибудь красавицы? Об этом, как и многом другом, он беспечно шутил между двумя рюмками чего-нибудь покрепче с товарищами в очередном кафе. Смеяться над собой прежде, чем сделать это придет в голову кому-то другому, – вот чему научила жизнь Маленькое Сокровище.
Мастерская Кормона, где осел Лотрек, будто специально для творческой молодежи, ее посещавшей, располагалась на одной из улочек, имевших выход к самым оживленным местам начинавшего оживать Монмартра. Здесь с ночи до зари кипела жизнь – и что за жизнь! Пестрое сборище являл собой Монмартр в то время - приют для всех отщепенцев, темных личностей, падших женщин и искателей острых ощущений. Здесь в этом вечном чаду Лотрек нашел свою нишу. И пусть его несуразная фигура все равно выделялась из толпы и была узнаваема, здесь он не чувствовал себя таким покинутым, как в обществе людей своего круга. И вновь периоды лихорадочной работы сменялись кутежом, а иногда и соединялись. Лотрек рисовал с невероятной быстротой там, где заставало вдохновение и на том, что попадалось под руку. На веселой студенческой пирушке в альбоме, обгоревшей спичкой на блокнотном листке в полумраке кабаре. Бьющая ключом жизнь вокруг манила, требовала запечатлеть ее тотчас же, немедленно.
Стремление изображать все недостатки человеческой внешности проникла во многие рисунки 92-93 годов, сделанные в самых знаменитых кабаре Парижа. Разнузданные нравы этих маленьких мирков с их наэлектризованным вожделением воздухом, сальными взглядами кавалеров и беспутством дам перенеслись в плоскость его рисунков, не потеряв ни капли достоверности. Эти изломанные гротескные образы танцовщиц, удивительная палитра и невероятная экспрессия помогли исполнить давнюю мечту Лотрека – он стал узнаваемым, угадываемым с первого взгляда. Скандальная, но все же слава, настигла его.
Хотя сегодня, говоря о Лотреке, большинство вспоминает именно его афиши, в особенности с Жанной Авриль, или, на худой конец, Брюана, певца и по совместительству владельца одного из кабаре. Но между тем даже схожие по сюжету полотна выходили бесконечно разными. Стоит лишь взглянуть на картины того периода – «Начало кадрили в Мулен Руж» (1892), «Две танцующие женщины в Мулен Руж» (1892) и, наконец, «Жанна Авриль, выходящая из Мулен Руж» (1892).
«Начало кадрили в Мулен Руж» (1892), «Две танцующие женщины в Мулен Руж» (1892) и, наконец, «Жанна Авриль, выходящая из Мулен Руж» (1892).
Совершенно очевидно, что даже они отличаются друг от друга буквально всем - от настроения до экспрессивности мазков.
Одно в его живописи оставалось неизменным. Портреты матери, выполненные в любом году, полны самой нежной сыновней любви. И почти везде графиня Адель выглядит всего лишь усталой женщиной, перенесшей немало ударов судьбы. Должно быть, увлечения сына прибавили ей немало седых волос. Она всегда оставалась его ангелом-хранителем, даже понимая, что Анри не дано обрести простого человеческого счастья.
В домыслах о схожести с сатиром все же была крупица правды. Привязчивый и нежный от природы юноша взрослел с сознанием того, что никогда его любовь не будет взаимной. Свою потребность в утешении он топил в вине, искал в друзьях и находил кратковременное утешение в объятьях искушенных жриц любви. Но все это было мучительное «не то». Тогда он рисовал, иногда - ночи напролет. И в этом находил отдушину. Конечно, женщины интересовали его. Рисуя плясуний из кабаре, он отчасти прикасался к обладанию запретным плодом.
И все же… Те, кто по-настоящему близко знал Лотрека замечали порой, какие страдания ему приносит простая невозможность жить нормально. Его увлеченность ночной монмартрской жизнью была продиктована не крайней извращенностью, но отчаянием.
Быть может, он отчаянно нуждался в спасении. Но никто из широкого круга друзей не мог предотвратить неизбежного. Грозным предупреждением стал приступ белой горячки после одного из громких празднеств в доме художника. Период лечения, сопровождавшийся острым раскаянием, был недолгим. Вскоре опять вернулись бессонные ночи с обильными возлияниями и изнурительной работой. Здоровье, до того выдерживавшее самые безумные кутежи, пошатнулось.
Короткая, безумная, полная самых противоречивых явлений жизнь Тулуз-Лотрека могла быть совсем иной. Подумать только, родись он при других обстоятельствах - и мир никогда бы не увидел одного из самых эксцентричных французских живописцев, его уникального видения. Но насмешница-судьба распорядилась иначе. Странный, нескладный, гениальный, он промелькнул по небосводу искусства – и сгорел дотла, стремясь к невозможному.
8 сентября 1901 года он скончался на руках единственной женщины, что по-настоящему любила его всю жизнь – своей матери.
Его предки - богатые французские аристократы - заполняли бесконечный досуг охотами, дуэлями и романами с прекрасными дамами из королевского двора. Веками праздность и безделье правили бал в их шикарных угодьях. Такая же участь была уготовлена и малышу Анри, точнее - Анри-Мари-Раймону де Тулуз-Лотрек-Монфа, сыну графини Адель и графа Альфонса. Но он предпочел другую...
Анри Тулуз-Лотрек появился на свет 24 ноября 1864 года в фамильном замке Альби на юге Франции. Первые 14 лет жизни - сплошное счастье! Как и положено ребенку, родившемуся с серебряной ложкой во рту, Анри, или Маленькое Сокровище (так прозвала его одна из обожающих бабушек), любил лошадей и охотничьих псов, мечтал, как и отец, участвовать в охоте, делать ставки на скачках.
Все изменилось внезапно, в мгновение, когда 14-летний мальчик вдруг упал, сломав бедро. Чуть позже - второе неожиданное, практически на ровном месте, падение - и перелом второй ноги! Гипс. Инвалидная коляска. И страшный вердикт врачей: изменить что-либо, остановить течение болезни невозможно. Слишком хрупкие кости восстанавливались медленно, ноги частично атрофировались, Анри перестал расти (по мнению медиков, причиной этой беды было родство отца и матери Тулуз-Лотрека, они доводились друг другу кузенами). Привычный мир мальчика рухнул. Болезнь развивалась стремительно - буквально за год-полтора очаровательный шустрый подросток превратился в коротконогого карлика метр пятьдесят ростом, с неправильным толстогубым лицом. Не тогда ли он впервые огляделся - и увидел реальную жизнь, в которой так много слез и боли?.. В любом случае, сомневаться не приходится: именно ужасное превращение в карлика сделало Тулуз-Лотрека художником.
Несчастный Анри понял: живопись - единственный мир, где можно укрыться от собственных мучительных переживаний. Зная о своих несомненных, рано открывшихся способностях рисовальщика, он решил всерьез посвятить себя живописи. Для начала стал учеником художника-анималиста Пренсто. Тридцатисемилетний глухонемой художник искренне привязался к подростку-калеке, и не только потому, что дарование ребенка било через край. Два обделенных природой человека понимали друг друга. Они общались без слов. Именно Пренсто научил Анри мастерски передавать движение (особенность творчества Лотрека, восхваляемая всеми без исключения).
Автопортрет перед зеркалом. 1882-83 г.
После двух лет работы с Пренсто Лотрек поступил в мастерскую известного в те годы живописца, приверженца академизма Леона Бонна. Мэтр тоже хвалил воспитанника, и было за что - Анри вкладывал в работы всю душу, его полотна «цепляли» любого, даже случайного, зрителя...
Разнорабочий в Селейране. 1882 г.
Следующим учителем стал Фернан Кормон, поначалу очаровавший Анри веселостью и простотой нрава. Но Кормон, как и Бонна, был из академиков, замшелые постулаты которых уже надоели молодым художникам...
Лотрек был влюблен в смелые линии картин Эдгара Дега, он восхищался первыми полотнами импрессионистов. Их ругают академики? Ну и что, ну и пусть!.. О, как хотелось ему создать свой собственный, индивидуальный стиль, свою технику! Писать картины, в каждой из которых будет нечто неповторимое, особенное - позволяющее узнавать при первом же взгляде: «Это - Лотрек».
«Подумать только, будь мои ноги чуть длиннее, я никогда бы не занялся живописью!» - воскликнул однажды художник. Так оно и было.
Творчество стало для Лотрека настоящим убежищем. Он рисовал постоянно, одержимо, как сумасшедший, стараясь изобразить движения людей и животных, мимолетное выражение чьих-то глаз, чью-то усталую гримасу. Он жадно наблюдал жизнь вокруг себя - и стремился запечатлеть ее мгновения. Кроме того, во всех полотнах Лотрека - желание максимально правдиво, порой беспощадно передать индивидуальную характеристику модели.
Обнаженная натура. 1883 г.
Он взрослел, хотя внешне оставался все тем же уродцем-коротышкой. «Молитесь о нем, - писала матери графиня Адель. - Пребывание в мастерской дает ему много с точки зрения профессии, но это тяжкое испытание для молодого человека».
День за днем, месяц за месяцем, год за годом... Лотрек учился жизни и живописи, все смелее перенося на холст черты и эмоции окружавших его людей. И непременно в каждой картине была частица его собственной боли, его несбывшихся надежд.
Артиллерист, седлающий лошадь. 1879 г.
18, 19, 20 лет... Как и все в этом возрасте, он мечтал о любви. Но на что можно надеяться, когда ты - уродливый коротышка? Первые компании - и первая «наука»: лучше прятать глубоко в душе собственные комплексы и переживания, оставаясь для многочисленных друзей-приятелей вечно веселым, смеющимся (в том числе над самим собой) карликом.
«Хотел бы я увидеть женщину, у которой любовник еще уродливее, чем я!» - выкрикивая эти «беззаботные» слова, он хохотал первым, а вслед за ним - все остальные.
Пожалуй, единственной женщиной, искренне любившей Лотрека всю жизнь, была его мать, графиня Адель.
Именно ее портреты, написанные сыном, поражают своей теплотой. Грустное милое лицо женщины, сидящей за столом с чашкой кофе в руках, - мудрые глаза, боль, спрятанная в уголках усталого рта...
Мать готова была стать тенью сына, чтобы всюду незримо оберегать его.
Анри Тулуз-Лотрек. Портрет графини А. де Тулуз-Лотрек. 1881-82 г.
Но она не могла дать ему то, что так необходимо 20-летнему юноше, - чувственную любовь, страсть, от которой кружится голова и хочется обнять целый мир.
Однажды один из приятелей Анри решил помочь ему в этом непростом вопросе. Именно он свел Лотрека с публичной девкой, которую тянуло к всевозможным извращениям. Внешне - ангел во плоти, по сути своей она была дьяволом. Познав с ней мир плотской любви, Лотрек одновременно испытал жесточайшее разочарование. Он понял: страсть, похоть - это не любовь. А любовь если и будет жить в его душе, то уж точно никогда не найдет выхода. Разве что на полотнах.
В 20 лет Лотрек ушел из дома, поселившись у приятеля на Монмартре. Для него началась новая жизнь.
Монмартр!.. Рождение этого богемного местечка - района художников и поэтов - происходило одновременно с рождением Лотрека - художника. Некогда тихий уголок Парижа, Монмартр постепенно превращался в мир богемы, где без конца открывались кафе - одно оригинальнее другого, - кабаре, ресторанчики, салоны... Именно здесь будущие великие художники и литераторы, поэты и актеры снимали дешевые студии и квартиры, именно здесь, в недорогих кафе, устраивали диспуты и презентации собственных, пока не признанных шедевров.
Здесь, на Монмартре, Лотрек узнал спасительную радость дружбы. Он практически никогда не был один - вместе с ровесниками, так же, как и он, мечтавшими о славе, ночи напролет Анри просиживал в кабаре и цирке, стал завсегдатаем скачек. Он верховодил, развлекал, смешил - и друзья просто обожали его, забывая даже о его уродстве.
В образе японского императора. Фото 1892 г.
Между тем Лотрек много работал. Носил с собой бумагу и карандаши, постоянно, везде, где бы ни оказывался, делал зарисовки. Вот, к примеру, скачки - захватывающий мир жокеев и лошадей, орущих болельщиков и пронырливых букмекеров...
Анри Тулуз-Лотрек. На скачках. 1899 г.
Театр - прекрасный, но коварный храм искусства, где все - и актеры, и зрители - играют свои роли... Дом терпимости - усталые жрицы любви, прожженные, видавшие виды девахи, с отчаяньем, вдруг мелькнувшим где-то в прищуре подкрашенных глаз... «Вдруг»... Ему всегда было интересно это «вдруг». То была безумная жизнь без сна и печали. Его жизнь!
Невероятно - и тем не менее в крошечном, исковерканном теле Тулуз - Лотрека была спрятана гигантская энергия. Он практически не спал. Вечером в компании друзей спешил в театр. Его не волновало содержание пьес - он смотрел на лица актеров. Его интересовали необычные ракурсы, глаза, взгляды... Иногда он ходил на один и тот же весьма бездарный спектакль десятки раз - лишь для того, чтобы каждый раз любоваться дивным профилем героини в определенной сцене. Он смотрел - и рисовал, занося на бумагу свои впечатления.
Спектакль окончен - пора в кафе! Пить рюмку за рюмкой - ликеры и вино, коктейли и настойки, чтобы мир вокруг становился теплее и улыбчивее, чтобы с языка сами собой слетали остроты...
В образе кокотки с Монмартра. Фото 1895 г.
Он стал истинным «певцом Монмартра» - парижская богема признала этот «титул» именно за ним - при всем количестве творивших на Монмартре художников! «Ша нуар», «Мулен де ла Галетт», «Элизе-Монмартр», а чуть позже - «Мулен Руж» - во всех этих кабаре Лотрек быстро стал своим.
У афиши кабаре Мулен Руж, 1892 г.
В Л"Элизе-Монмартр, 1888 г.
Анри Тулуз-Лотрек. В «Мулен де ла Галетт». 1889 г.
С карандашом в руках он сидел за столиком, всегда в шумной компании друзей, незаметно пьянея и - рисуя, рисуя. Он спешил запечатлеть свой мир. Он пил и рисовал, рисовал и пил... И смотрел вокруг. А когда ночь медленно скатывалась к рассвету, он приходил в публичный дом, где знал по имени каждую кокотку. Ужинал. Бывало, сам готовил, чтобы удивить подружек. И вновь рисовал, благо женщины словно и не замечали его.
Салон на улице Мулен. 1894 г.
В постели. Поцелуй. 1892 г.
В одиночестве. 1896 г.
Вот красотка, натягивающая чулок, две подружки, уснувшие, обнявшись, в одной кровати, девчонка, что-то стирающая в тазике... И все это - жизнь! Когда солнце поднималось над горизонтом, Лотрек засыпал на пару часов. А потом жизнь начиналась вновь, во всем своем буйстве и великолепии.
В Мулен Руж. Танец. 1890 г.
Две подруги. 1895.
Героями картин Лотрека были актеры и певички, проститутки и алкоголики, художники и нищие. Танцовщица Ла Гулю и ее великолепный партнер Валентин Бескостный, певица Иветт Гильбер, циркачка Ша-Ю-Као и содержательница дома терпимости мадемуазель Бланш...
Анри Тулуз-Лотрек. Жанна Авриль. Афиша. 1893 г.
Анри Тулуз-Лотрек. Брюан в Эльдорадо. Плакат. 1892 г.
Причем в каждом лице, даже самом юном и прекрасном, он находил нечто болезненное, какую-то червоточину - в этом заключалась особенность его рисунков. Сбылась мечта: люди смотрели - и узнавали с первой секунды: «Это - Лотрек!»
Не все - о, далеко не все - были в восторге от его полотен. Он выхватывал суть, характер, индивидуальность, но не приукрашивал, не льстил, а порой даже подчеркивал внешнюю непривлекательность моделей. Единственное, с чем не мог поспорить никто, - в его полотнах была энергия, сила жизни!
Со временем он стал принимать участие в выставках - ежегодных вернисажах «Группы двадцати» в Брюсселе, выставках Салона Независимых в парижской галерее Бюссо и Валадона. Его имя постепенно приобретало вес - Лотреку заказывали картины и рисунки для журналов.
Джованни Больдини. Портрет А. Тулуз-Лотрека.
Вдобавок его буквально завалили заказами на афиши - в этом жанре он оказался непревзойденным мастером. Анри с увлечением рисовал афиши для цирка и спектаклей, для кафешантанов и певиц. Он возвел афишу в ранг истинного искусства.
Увлекся и литографией - новой модой времени. Он работал без устали. Не думая о здоровье. Не думая о будущем. А у его матери упреки замирали на губах, когда она видела сына. Коротконогий, ковыляющий с палочкой уродец - он оставался для нее все тем же ребенком с раненой душой, которого могла понять только она. И она прощала ему его безумную жизнь, его влюбленность в порочный Монмартр.
Анри Тулуз-Лотрек. Портрет графини А. де Тулуз-Лотрек. 1883 г.
Более того, это она настояла на том, чтобы семья выделила Анри средства на собственную студию. То была огромная победа для художника! В 22 года Лотрек получил собственную крышу над головой - студию на улице Турлак.
Приблизительно в то же самое время среди друзей Лотрека появился еще один, в котором он тотчас распознал дар божий, - Ван Гог. «Какой художник, какая мощь!» - восклицал, глядя на его полотна, Лотрек.
Он мгновенно влюбился не только в Винсента, но и в японские эстампы, которыми была увешана комната друга. Отныне у него появилась мечта - увидеть волшебную Японию собственными глазами. Правда, эта мечта останется среди неисполненных.
Пожалуй, стоит отметить еще один талант Лотрека - гастрономический. Гениальный художник был замечательным кулинаром, с легкостью, мастерски готовившим изысканнейшие блюда и коктейли. Богатство семьи позволяло Анри жить в собственное удовольствие, не считая жалкие сантимы. И он жил! Получал из семейных поместий дичь и домашние заготовки, вина и коньяки. Устраивал для друзей великолепные застолья, смешивал дивные коктейли, после которых мало кто оставался на ногах. «Дорогая матушка! - писал он графине Адель. - Мне остается только пропеть осанну удобоваримости каплуна, который оказался несравненным. Пришлите еще бочку вина; по моим подсчетам, в год мне потребуется полторы бочки».
Прекрасная живопись и шикарные застолья - ах, как любили друзья забегать в мастерскую Анри! Здесь, среди красок и пестрых полотен, всегда, в любое время, валялись жареные каштаны и маринованные корнишоны из семейного замка Боек, бутылки изысканного вина и пакеты айвового мармелада. Ну, а по пятницам Лотрек и вовсе устраивал традиционные званые ужины для своих приятелей - художников и жокеев, артистов и девиц без определенных занятий. «Чтобы оценить картину, надо предварительно опрокинуть хороший коктейль», - заявлял он, предлагая гостям плод собственной фантазии - напиток под названием «Дрожь», после которого многие немедленно отключались...
А он - с удовольствием демонстрировал свое кулинарное искусство. Картинно стоял за стойкой, по ложечке наливая в бокал разные ликеры, «укладывая» их слоями, следя, чтобы они не смешивались: мараскин и кюрасо, «шартрез» и «черри»... Готовые коктейли любил посыпать тертым мускатным орехом. Надо пользоваться жизнью! В спиртном и еде - только самое лучшее! Запеченная баранья нога, гребешки Сен-Жак с чесночным пюре, маринованные луковицы, шпигованные гвоздикой...
А однажды Лотрек устроил показательное приготовление «омара по-американски в белом вине с томатами, кайенским перцем и специями» прямо посреди гостиной одного из друзей-богачей. Пока слуги прятали под покрывалами дорогую мебель, гостиная наполнялась божественным ароматом, от которого у всех текли слюнки...
Надо радоваться жизни! Он радовался и - учил этой радости других.
Бессонные ночи, сумасшедшая работа и море спиртного...
Анри Тулуз-Лотрек. Похмелье. 1889 г.
Но когда-то всему приходит конец, за все приходится расплачиваться. Так было и в короткой судьбе Тулуз-Лотрека.
Однажды утром он вышел из дома в красных брюках, с голубым зонтиком в руках и фаянсовой собачкой под мышкой. Глядя вокруг невидящими глазами, расстегнул ширинку и помочился на собственную картину. Белая горячка! В тот же день друзья доставили его в замок Сен-Жам - дом для умалишенных. Для богатых умалишенных.
Можно представить тот ужас, который ощутил художник, когда пришел в себя и понял, где находится. Его навещали родные и друзья, но каждый отводил глаза, чтобы не встречаться взглядом с Анри. Ведь в его прекрасных черных глазах без труда можно было прочесть: «Спасите меня!»
Он вновь с головой погрузился в работу, рисовал целыми днями - только бы доказать, что он нормален, абсолютно нормален. Одежда висела на нем мешком, под глазами не проходили иссиня-черные круги, но художник добился своего - консилиум врачей даровал ему свободу.
И вновь - Монмартр, кафе, аромат жареных каштанов, музыка уличных певцов... Человек не может измениться в одночасье. Разумеется, и Лотрек взялся за старое - не сразу, но постепенно, - вновь стал пить, все сильнее, без перерыва, как будто торопился поставить точку в своей короткой блестящей жизни. Он пил и рисовал, рисовал и пил...
37-летний художник скончался удушливой ночью, ближе к рассвету. На руках у матери.
Последний выдох - и на востоке, там, где восходит солнце, сверкнула молния, а по крыше, пробив полотно долгой невыносимой духоты, забарабанил дождь. Природа отпустила своего страдальца. Он умер - и не было прекраснее его измученного лица с закрытыми глазами.
Валентина Гутчина
Из журнала «Времена»
ТУЛУЗ-ЛОТРЕК АНРИ
(род. в 1864 г. - ум. в 1901 г.)
«Стучусь головой о стену! И все это - для искусства, которое ускользает из рук и, может быть, никогда не будет мне благодарно за то, что я для него сейчас делаю».
Тулуз-Лотрек
«Мы понимаем сейчас, что Тулуз-Лотрек казался нам слишком необычным лишь потому, что он был естественным до крайности».
Тристан Бернард
Тулуз-Лотрек прожил короткую, но яркую жизнь. Несмотря на увечье, он никогда не ждал от людей сострадания и сам смеялся над собой, упреждая насмешки со стороны. Всего себя он посвятил искусству и работал ежедневно без устали, невзирая на слабое здоровье.
Анри-Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года в Альби - городе, расположенном в юго-восточной части Центрального французского массива. Он был сыном графа Альфонсо де Тулуз-Лотрек-Монфа и графини Адель, урожденной Тапье де Селейран. Отец будущего художника происходил из старинного аристократического рода, который с XII века жил в окрестностях Тулузы. Мать родилась в семье влиятельного государственного чиновника. Отец и мать художника были двоюродными братом и сестрой, но заключение браков между Лотреками и Тапье не было редкостью. Некоторые исследователи считают, что болезненность и последующие увечья Анри в какой-то степени объясняются именно тем, что он был рожден в единокровном браке.
Тулуз-Лотрек получил хорошее домашнее воспитание, как это и подобало потомку одной из самых древних и благородных семей страны. В 1872 году он поступил в элитный Лицей Фонтан (сейчас Лицей Кондорсе). Живой и темпераментный мальчик, он ростом был намного меньше своих сверстников. Узкие плечи, тонкие ножки, впалая грудь - казалось, все предвещало грядущую беду. Отец был полной противоположностью сыну. Высокий и крупный, неутомимый охотник и путешественник, страстный любитель женщин и скачек, он вел бурную жизнь и надеялся, что единственный наследник (второй сын Ришар умер, не дожив до года) пойдет по его стопам. Увы, Анри была уготована совсем иная участь.
Мальчик страстно хотел быть похожим на отца. Охота, прогулки с собаками и верховая езда определяли ритм жизни молодого Лотрека. Тогда же появились его первые эскизы и акварели, демонстрирующие бесспорный талант молодого автора. Когда ему исполнилось тринадцать лет, отец подарил сыну пособие по соколиной охоте с надписью: «Помни, мой сын, что жизнь может быть здоровой только на воле, среди природы. Неволя приводит к вырождению и смерти.»
30 мая 1878 года Анри неудачно упал с низенького стула. То, что для другого подростка было бы всего лишь досадным эпизодом, для него стало трагедией: падение привело к перелому шейки левого бедра. Гипс. Недели неподвижности. Передвижение в инвалидной коляске. Перепробованы все врачи и все лекарства, но кости мальчика слишком хрупкие и плохо срастаются.
Однако и он, и любящая его мать еще надеялись на выздоровление. Но чуда не произошло. Следующим летом история повторилась - во время прогулки Анри поскользнулся и упал в небольшой овражек. Как следствие - перелом шейки правого бедра.
Он навсегда останется калекой, к тому же его ноги частично атрофируются и он остановится в росте (рост взрослого Лотрека едва достигал 1,5 м). Красивый мальчик превращается в уродливого юношу: непропорционально большая голова, огромный нос, коротенькие ножки.
Но Анри не падает духом. Он мужественно и со свойственным ему юмором пытается примириться со своей судьбой. Больной, прикованный к постели Лотрек пишет: «Рисую и пишу так много, насколько могу, пока рука не падает от усталости». Талант мальчика становится все более явным, и мать начинает понимать, что перед ней будущий талантливый художник. Графиня Адель продолжает возить сына по лечебницам. Боли в ногах понемногу утихают. В 1880 году Лотрек в своем дневнике пишет о захватившей его «страсти к рисованию».
Когда граф Альфонсо окончательно понял, что его сын никогда не будет ездить верхом и не станет продолжателем традиций и наследником образа жизни де Тулуз-Лотреков, он просто перестал заниматься мальчиком. До самой смерти художник воспринимал отношение отца как предательство. Он был сильно привязан к матери, которая с самого начала поняла, что сын станет художником. Их очень сблизили совместные поездки на курорты после трагических переломов в 1878–1879 годах. Мать была единственным членом этой знатной семьи, кто понимал и принимал работы Анри. В 1892 году художник пишет ей: «Моя семья не может разделить мою радость, но ты - это совсем другое».
В ноябре 1881 года он сдает экзамен на степень бакалавра, но из-за неудержимого стремления заниматься только живописью дальнейшее обучение прекращает.
По совету Рене Пренсто - художника-анималиста и друга семьи, Тулуз-Лотрек в марте 1882 года начинает учиться у известного художника Леона Бонна. Мастерская Бонна была одной из самых известных в Париже. Мэтр без обиняков заявляет начинающему художнику: «В вашей работе что-то есть, в целом неплохо, но ваш рисунок просто-напросто ужасен!» Критика только подстегивает Анри, ионе головой погружается в работу.
Зимой 1882 года Бонна закрывает свою мастерскую, и Анри переходит к Фернану Кормону - тоже признанному живописцу, специализирующемуся на исторической тематике. У Кормона Анри знакомится с Винсентом Ван Гогом, Эмилем Бернаром, Луизом Анкветино и другими молодыми художниками. Между ними завязываются дружеские отношения, но вместе с тем возникает и творческое соперничество.
Постепенно друзья отходят от традиционного, консервативного стиля, преподаваемого Кормоном. Сначала они повально увлекаются импрессионизмом, но скоро в творчестве проявляются присущие им новаторские тенденции. Период проб и экспериментов в живописи совпадает с изменениями, которые происходят в стиле жизни Тулуз-Лотрека. Молодой художник открывает для себя Монмартр, в то время - бедный район Парижа, ставший обителью артистической богемы, и влюбляется в царящую там непринужденную атмосферу.
Летом 1884 года Лотрек покидает парижский дом родителей и перебирается жить на Монмартр, в квартиру молодого художника Рене Гренье, с которым познакомился во время обучения у Кормона. В этом же доме на улице Фонтен на первом этаже в 1879–1891 годах размещалась мастерская Эдгара Дега, которого Лотрек считал одним из лучших современных художников.
Мать художника недовольна этим решением. Она боится, что без нее сын пойдет по «кривой» дорожке. Однако он часто пишет ей письма, и это немного успокаивает графиню Адель. «Мне скучно в барах, у меня нет желания выходить из дома, единственное, что остается делать - это писать картины и спать». Решение художника не вызывает восторга у отца, который хотел бы, чтобы сын жил в более приличном районе, например на Елисейских Полях.
Вскоре выяснилось, что беспокойство родителей было совершенно оправданным: жизнь художника очень быстро меняется. В письмах, написанных весной и летом 1886 года, встречаются намеки на «пристрастие к бутылке». Случается даже, что он пишет матери о проведенных им ночах «на мостовой».
В конце XIX века Монмартр слыл местом обитания ниспровергателей установленного порядка. В многочисленных кабаре и музыкальных барах постоянно ставилась под сомнение правомерность существующих социальных норм и запретов. Монмартр того времени - это центр продажной любви. Тулуз-Лотрек открывает там совершенно особый мир, до сих пор ему неизвестный, и этот мир найдет свое отражение в его работах. В письме, датированном декабрем 1886 года, он утверждает, что не хочет писать о том, что именно он сейчас рисует, так как считает, что некоторые из его картин находятся «за пределами дозволенного». Доходит даже до того, что он начинает подписывать свои картины псевдонимом, чтобы не компрометировать именитую семью.
В последние месяцы обучения у Кормона (завершившегося в начале 1887 года) Лотрек все меньше времени уделял традиционным темам и приемам. Наряду с классической техникой письма он все чаще применяет импрессионистские приемы, оживляющие его рисунок. Прежде всего, он выбирает реалистическую тематику, которая и будет доминировать в его последующих работах: городские гуляния, уличные представления, танцевальные вечера, цирк, кабаре, театр.
Смелые образы его картин станут причиной его ухода (или изгнания) из привычного круга светского общества. Чем больше Лотрек отдаляется от аристократических родственников, тем сильнее проявляется его связь с миром Монмартра, который становится для художника источником неиссякаемого вдохновения. В середине 80-х годов Лотрек ведет преимущественно ночной образ жизни. Он - постоянный посетитель кабаре «Мирлитон», владелец которого - его друг, певец и композитор Аристид Бруан. Долгое время рядом с ним первая и, видимо, единственная любовь Сюзанна Валадон, которая сперва была натурщицей Эдгара Дега и Огюста Ренуара, а позже сама стала известной художницей.
Монмартр тогда по вечерам гремел музыкой и был знаменит на весь Париж постоянными развлечениями и танцами. В «Мулен де ля Галетт», а позже в «Мулен Руж» Лотрек с увлечением наблюдает за фривольными па модного в то время канкана. Тогда же он знакомится со «звездами кабаре» того времени, танцовщицами, ставшими его «музами», - Ла Гулю, Джейн Авриль и эстрадной клоунессой Ша-Ю-Као.
Художник не упускает случая посетить публичные дома Монмартра. Случается, он проводит там по несколько недель подряд. Эти ночные похождения становятся источником его вдохновения. Как он сам говорил: «Каждый вечер я иду работать в бар». Его лучший друг, Морис Жуаян, подтверждая сказанное, уточняет: «Некоторые публичные дома стали его основной квартирой. Лотрек рисовал там без передышки, отмечая каждый случай из жизни обитательниц этих заведений».
Творчество Лотрека - своеобразная поэма, посвященная женщинам. Танцовщицы, прачки, женщины легкого поведения, просто приятельницы художника - все они стали для него источником вдохновения. Находясь в мире женщин, Лотрек с огромной страстью изображал их жизнь, - иногда с иронией, но всегда в его картинах сквозит чувственность. Его друг Поль Леклерк вспоминал: «Лотрек обожал женщин, и чем менее логично они себя вели, тем больше они ему нравились. У него было только одно условие: они должны были быть настоящими».
Первая выставка работ Тулуз-Лотрека проходит в 1886 году в кабаре «Мирлитон». В мае следующего года Лотрек выставлял свои работы в Тулузе, в рамках Международной выставки, организованной Академией изящных искусств, под псевдонимом Трекло. Но только участие в брюссельской «Выставке XX», где были представлены одиннадцать его работ, приносит ему подлинное признание. С этого момента Лотрек ощущает себя настоящим художником. Он пишет матери, что «нужно выставляться, где только получится, потому что это единственная возможность быть замеченным».
Он не принимает участия в официальных парижских Салонах, зато выставляется от «Салона Независимых», организованного под девизом «Без оплаты и наград», вместе с такими художниками, как Жорж Сёра, Поль Синьяк и Камиль Писсарро. На шестом «Салоне
Независимых» в марте 1890 года Лотрек представляет «Танец в “Мулен Руж”» и «Мадемуазель Дио за пианино». После многих лет обучения академизму Лотрек приходит к крайнему авангарду. Но при этом он дистанциируется от всех существующих направлений, отстаивая свою творческую независимость.
К 1891 году окончательно формируется неповторимый стиль Лотрека. Он наконец стал художником, работами которого интересуются и любители живописи, и организаторы выставок, и издательства. Тепло принимает его творчество критика. Художник выставляется вместе с набидами 18 и представителями других направлений тогдашнего авангарда.
Творчество Тулуз-Лотрека несет на себе отпечаток его времени. Осваивая многообразные художественные приемы, увлекаясь различными течениями в живописи, он, тем не менее, смог сохранить свою самобытность. Оригинальный и своеобразный стиль позволил ему уловить дух эпохи, в которой он жил и за которой внимательно наблюдал. Принципом его творческой жизни было рисовать и изображать то, что казалось действительно важным, даже если это были быстропроходящие мгновения. Он сделал живопись достоянием простых людей.
Хотя в творчестве Тулуз-Лотрека можно заметить практически все художественные веяния конца девятнадцатого века, его работы нельзя отнести ни к одному течению. Это не реализм, не импрессионизм и не символизм. Он повторял: «Я не принадлежу ни к какой школе, а самостоятельно работаю в моем уголке». Оригинальность его работ полностью соответствовала его необычной натуре.
Как и каждый великий художник, Тулуз-Лотрек впитал в себя традиции как старых, так и современных мастеров. Подобно всем художникам его времени, Лотрек пережил увлечение импрессионизмом. На его первых полотнах, выполненных в 1878 ив 1879 годах, мазки прерывистые, в палитре преобладают светлые тона. Среди импрессионистов Лотрек предпочитал тех художников, в творчестве которых портреты доминировали над пейзажами, - Эдуарда Мане и Огюста Ренуара. «Существует только человек, - утверждал Лотрек. - Пейзаж - это нечто дополнительное, и он должен использоваться только для того, чтобы показать суть человеческой натуры и характер человека». О Клоде Моне он говорил: «Он был бы куда лучшим художником, если б до такой степени не забросил образы людей».
Он обожал Эдгара Дега. С середины 1880-х годов, во времена, когда он учился классическому изобразительному искусству в мастерской Кормона, Лотрек усвоил, а позже и начал использовать технику, характерную для Дега. Он ценил цветовую гамму Дега и тонкие световые эффекты, полученные благодаря уникальной технике. Именно приемы, позаимствованные у Дега, позволяли Лотреку ухватить саму суть мимолетных сцен и мастерски передать ее на своих полотнах. Лотрек стал достойным наследником Дега, что проявилось особенно ярко, когда он начал рисовать сцены в кабаре и кафешантанах Монмартра.
Тулуз-Лотрек черпал вдохновение из различных источников. Чтобы понять его творчество во всей глубине, нужно обратиться к итальянскому художнику эпохи Возрождения Витторе Карпаччо, к голландцам Рембрандту и Франсу Хальсу, а также к готике, к мастерам японской гравюры. Лотрек не боялся комбинировать собственные приемы с современными тенденциями. В начале 1990-х годов ему близко творчество набидов и символистов, что делает его рисунок более спокойным, а цветовую гамму - более гармоничной. Литографии Лотрека становятся более декоративными, начинается период творческого расцвета. Не отрываясь от тем, близких к реальности, Лотрек вводит в свое творчество гротеск, близкий его ироническому характеру.
Лотрек приближает свои картины к карикатуре. Уже во время обучения рисованию на курсах классического изобразительного искусства у художника были проблемы с точной передачей натуры. «Его картины никогда не были точным отражением реальности: в них были некоторые элементы, которые к ней приближали. Он отражал жизнь в поражающих образах», - утверждал журналист и критик Феликс Фенеон.
У Лотрека были все предпосылки для того, чтобы рисовать карикатуры. Он находился под большим влиянием карикатуристов: Оноре Дамье и Жан-Луи Форана. Он находит у них то же пренебрежение ко всему упорядоченному и идеализированному, которым отличается сам. Подобно им, он предпочитает «вежливому и красивому» искусству рисунка беспощадность карикатуры. Взгляд Лотрека становится еще более критичным и острым.
Нужно помнить, что ирония Лотрека не возникает из злорадства. Совсем наоборот, сатирические изображения его танцовщиц полны тепла и симпатии. Это подтверждают афиши, представляющие танцовщицу Джейн Авриль и певицу кабаре Иветт Хильбер.
Его бичующий карандаш не лишен сострадания. «Вы поете дифирамбы в честь негодяя и одновременно указываете на его открытые раны», - обращался к Лотреку один из журналистов в 1893 году. Год спустя другой критик хвалил его «точные наблюдения, исполненные колкости и насмешки». Тулуз-Лотрека считали художником своей эпохи. В его картинах можно найти много исторических моментов. Он сам подчеркивал необходимость правды. Он часто утверждал, говоря о своих работах: «Я старался передать правду». Точность штриха позволяла ему передать обнаженную реальность конца века. В этом и состоит величие искусства Тулуз-Лотрека.
В конце века техника живописи переживает новый виток развития. Рисунки в журналах, эскизы в газетах, литографии в театральных программках, реклама на стенах: рождается новая реальность искусства. Тулуз-Лотрек использует свой талант в открывшихся новых сферах. Работая над афишами, он вынужден использовать ограниченное количество цветов, которые накладываются плоскими пятнами. Это усиливает его склонность к неожиданным и рискованным решениям и, в конце концов, становится характерной чертой его творчества.
Применяя новую технику печати, Тулуз-Лотрек вносит усовершенствования и в эту область. Полный энтузиазма, он пишет матери: «Я придумал новую технику в литографии. Мои эксперименты продвигаются вперед без проблем». В 1891 году литография оказывается в центре его увлечений. Первая его собственная работа такого рода - «Ла Гулю в “Мулен Руж”» - снискала шумный успех. Использованный Лотреком минималистский стиль полностью отвечал требованиям рекламного плаката. В этот период написание картин отодвигается на задний план. Он начинает сотрудничать с издательствами. Заказы текут к нему рекой: обложки для партитур, карты и меню для ресторанов, иллюстрации к книгам.
В конце 1894 года, по его собственному признанию, он завален работой. Творчество Лотрека приобретает совершенно другое направление. Он внедряется в широкую социальную среду, не желая добиваться признания салонов и галерей. Его искусство становится доступным каждому. Конечно, большая часть этих работ - зарабатывание денег, но это не мешает художнику создавать произведения высочайшего качества. Его плакаты - это шедевры. Критик Феликс Фенеон называл Лотрека «художником улицы»: «Здесь, вместо закрытых в позолоченные рамки и покрытых пылью картин, вы сможете найти искусство реальной жизни, цветные плакаты. Эта экспозиция под открытым небом доступна каждому».
В начале 1896 года парижская галерея Манжи-Жуаян организовывает большую выставку работ Тулуз-Лотрека. Но состояние здоровья художника ухудшается, что с каждым разом все заметнее сказывается на его творчестве.
В последний период история жизни Тулуз-Лотрека из фарса превращается в трагедию.
Образ жизни, который художник вел на протяжении десяти лет, подорвал его и без того хрупкий организм. Лотрек все чаще жалуется на слабость. В начале 1898 года он пишет: «Даже небольшое усилие становится невыносимым. Из-за этого страдает мое творчество, а мне так много еще нужно сделать». Он становится все более агрессивным и беспокойным. Присущие ему юмор и жизнелюбие покидают художника.
Но он продолжает творить, творить со страстью, даже по ночам, нередко с бутылкой вина. В таком состоянии он создает около 60 литографий, представленных на выставке, посвященной его творчеству в лондонском зале галереи Гупиля в 1898 году. Художник засыпает во время вернисажа, который удостоил своим присутствием будущий король Эдуард VII.
На протяжении всей зимы он пьет беспробудно (алкоголизм становится хроническим), страдает от бессонницы, галлюцинаций и мании преследования. В марте 1899 года родственники помешают Тулуз-Лотрека в психиатрическую клинику под Парижем, в городке Нейи. Пребывание в больнице удручает его. «Я в неволе, а ведь там, где нет свободы, наступают вырождение и смерть!» - пишет он отцу, повторяя его собственные слова. В мае Анри покидает клинику и находит в себе силы для создания прекрасного альбома «Цирк».
В последующие два года его картины становятся все более мрачными и меланхолическими. В этот период с ним рядом находится дальний родственник Поль Вийо, приставленный к нему родными для присмотра, чтобы художник не пил. Весной 1901 года, словно предчувствуя свою кончину, Лотрек наводит порядок в своей мастерской, заканчивает эскизы и подписывает картины, на которых не было его подписи.
15 июля он покидает Париж вместе с Полем Вийо. Состояние здоровья ухудшается. У него отнимаются ноги. Мать увозит его в семейное поместье Мальроме, где 9 сентября 1901 года в возрасте 37 лет он умирает у нее на руках.
Творчество Тулуз-Лотрека стало источником вдохновения для Эгона Шиле и Огюста Родена. Его портреты вдохновляли Эдуарда Мунка, для которого Тулуз-Лотрек был непревзойденным гением в написании портретов. Не следует забывать, что он повлиял на Пабло Пикассо, который с восторгом открыл для себя творчество Лотрека еще в первое свое посещение Парижа. Но не только художники отдавали должное гению Тулуз-Лотрека. Известный режиссер Федерико Феллини так говорил о великом художнике: «Я всегда считал Лотрека своим братом и другом. Может быть, потому, что именно он предвосхитил кадровую сжатость фильма, а уже после него братья Люмьер сделали свое изобретение. А еще, наверное, потому, что его - как и меня - притягивали растерзанные и выброшенные существа».
Из книги 100 великих психологов автора Яровицкий Владислав АлексеевичБЕРГСОН АНРИ. Анри Бергсон родился 18 октября 1859 г. Его отец Мишель Бергсон был композитором и музыкантом, профессором Женевской консерватории Анри Бергсон получил классическое образование, соответствующее кругу французской интеллектуальной элиты. В 1878 он окончи. лицей
Из книги Полутораглазый стрелец автора Лившиц Бенедикт КонстантиновичАНРИ ДЕ РЕНЬЕ 222. ЭПИТАФИЯ Я умер. Я навек смежил глаза свои.Вчерашний Прокл и ваш насельник, Клазомены,Сегодня - только тень, всего лишь пепел тленный,Без дома, родины, без близких, без семьи.Ужель настал черед испить и мне струиЛетейских вод? Но кровь уж покидает
Из книги Перелетные птицы автора Маркуша Анатолий МарковичАНРИ ДЕ РЕНЬЕ Ренье А. (1864–1936) принадлежал к группе «младших символистов», близких к Малларме, но не принявших крайностей его лирического субъективизма. Ренье - поэт «мечты, перестраивающей мир». Для него характерна эстетическая идеализация минувших эпох и культур
Из книги А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт автора Немиров Мирослав МаратовичАнри Фарман Восемьдесят четыре неугомонных года прожил этот на редкость талантливый и разносторонний человек. Он был художником по профессии, что не мешало ему увлекаться велосипедом, стать вело- а позже и автогонщиком. Азарт и любопытство привели его в начале века в
Из книги Воспоминания автора Доде АльфонсМатисс, Анри ОдалисткаПримерно в 1988 году я Тер-Оганяна А.С. и спрашиваю:- Ну, а вот ежели на самом деле, как оно есть, то - кто лучше художник, ты или Матисс?- Конечно, Матисс, - не раздумывая ответил О. - тут и сравнивать смешно!Я был весьма поражен такой скромностью.
Из книги Воспоминания и впечатления автора Луначарский Анатолий Васильевич Из книги Большая игра. Звезды мирового футбола автора Купер Саймон Из книги События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное. автора Рухадзе Анри АмвросьевичАнри Барбюс* Из личных воспоминанийIЭто было в Москве. После нашей победы. Ленин был уже председателем Совнаркома. Я был у него по какому-то делу. Покончив с делом, Ленин сказал мне: «Анатолий Васильевич, я еще раз перечитал «Огонь» Барбюса. Говорят, он написал новый роман
Из книги Письма из Лозанны автора Шмаков Александр АндреевичТьерри Анри Декабрь 2009 годаЯ живу в Париже - мне повезло. И всегда посещаю «Стад де Франс», чтобы понаблюдать за игрой сборной Франции, которой в последние годы не очень везет. Я был там в тот вечер, когда Тьерри Анри в ходе матча со сборной Ирландии сыграл рукой и отправил
Из книги 100 знаменитых евреев автора Рудычева Ирина АнатольевнаУченики Анри Кандидаты наук, защитившие диссертации под руководством А. А. Рухадзе(Порядок в списке соответствует времени защиты.)1. В. Г. Маханьков - ОИЯИ2. В. Ф. Кулешов - ФИАН3. Р. Р. Рамазашвили - ФИАН4. И. С. Байков - ФИАН5. С.Е. Росинский - ФИАН6. В. Г. Рухлин - ФИАН7. Б.
Из книги Улыбка Джоконды: Книга о художниках автора Безелянский Юрий Из книги Книга масок автора Гурмон Реми деБЕРГСОН АНРИ ЛУИ (род. в 1859 г. – ум. в 1941 г.) Французский философ, крупнейший представитель интуитивизма и эволюционистского спиритуализма, возродивший традиции классической метафизики, один из основоположников гуманитарно-антропологического направления западной
Из книги автораУличные музы (Анри Тулуз-Лотрек) В грозовой день 24 ноября 1864 года родился Анри Мари-Раймон де Тулуз-Лотрек. Никто, конечно, не предполагал, что в семье аристократов появился на свет будущий художник парижской богемы. Его родители графиня Адель и граф Альфонс – двоюродные
Из книги автораАнри де Ренье Анри де Ренье живет в старинном замке Италии, среди эмблем и рисунков, которыми украшены его стены. Он предается своим грезам, переходя из зала в зал. Вечером он спускается по мраморным ступеням в парк, вымощенный каменными плитами. Там, среди бассейнов и
Из книги автораАнри Мазель Недавно один писатель притворно удивился тому, что «Mercure», орган посвященных, интересуется социальными вопросами. Быть посвященным – хорошо. Посвященный это тот, кто знает тайны ремесла, искусства, науки. Он полная противоположность любителя. Посвященный,
Из книги автораАнри Батай Исповедь составляет одну из духовных потребностей человека. И при некотором умственном развитии, чувствительности и наклонности к игре мысли, человек облекает свою исповедь в ритмическую форму: таково происхождение поэзии интимной и личной. Среди наиболее