Псевдорусский стиль, его характерные черты и особенности развития. Коротко о периодах и стилях русской архитектуры. Особенности архитектуры загородных домов в России: исторические русские стили

С начала пятидесятых годов XIX века в России резко возрос интерес ко всему национальному. Толчком послужило снятие запрета на строительство домов по свободным проектам. Специальным распоряжением правительства в 1858 году разрешалось возводить постройки, в которых не копировались установленные образцы. Сразу же во многих городах страны - Томске, Иркутске, Тамбове -появляются целые улицы, состоящие из домов, построенных с учетом традиционной русской архитектуры. Новые сооружения напоминали терема и крестьянские избы.

Но утверждение русского стиля произошло на двух промышленных выставках, состоявшихся в Москве и Петербурге в 1877 году (заметка сайт), которые были приурочены к 40-летию со дня гибели А.С.Пушкина. На выставках было представлено множество проектов, где использовались элементы древнерусской архитектуры, применялись древние, традиционно народные приемы внутренней отделки зданий. Представленные на выставках образцы мебели, домашней утвари и внутреннего убранства зданий (изразцы, резные изделия) стали тиражироваться на многочисленных предприятиях. Они определили новый облик зданий различного назначения, которые на протяжении последующих двадцати пяти лет строились по всей России. Своеобразной эмблемой русского стиля становятся две постройки - храм Христа Спасителя, строительство которого было завершено в 1883 году, и храм Воскресения па крови, построенный в Петербурге в 1882-1884 годах. Оформленные в русском стиле строения определили впоследствии художественный облик целых районов.

Во время выставок впервые заявили о себе архитекторы В.Гартман, В.Каминский, И.Монигетти, М.Преображенский, В.Шервуд, которые выступили за возвращение архитектуры к древнерусским традициям.

После закрытия выставок в Москве и Петербурге было организовано три музея, в которых разместили экспонаты, демонстрировавшиеся па выставках. Эти экспозиции стали хранилищами образцов, на которые в последующие годы ориентировались многие архитекторы и художники. Впервые в русской культуре произведения народных мастеров стали фактом искусства, определившим развитие общественного вкуса.

Традиционные элементы русского зодчества проникают в театрально-декорационное искусство, книжную графику, станковую живопись, музыку. Восстанавливаются и такие приемы в наружной отделке зданий, как цветная изразцовая мозаика и яркая роспись. На фасадах зданий появляются резные украшения, на крышах - башенки, стены и балюстрады. Они придают постройкам неповторимость и праздничность.

Во время Парижской выставки 1880 года в оформлении павильонов России преобладает русский стиль. К концу XIX - началу XX века он доминирует в живописи, графике и театральном искусстве. По степени распространенности с ним не может сравниться ни одно другое художественное направление

В.В. Кавельмахер

Русская реставрационная школа принципиально отличается от западноевропейской. Суровые климатические условия, отсутствие прочного строительного материала (мягкий белый камень, дурного обжига кирпич, дерево вместо связного железа и дерево же в качестве едва ли не единственного кровельного материала, что приводило к непрерывным размораживаниям и пожарам), фасадная штукатурка (для поздних памятников и для памятников, например, Пскова), низкая технология, общий культурный провинциализм и бедность населения сделали русскую архитектуру крайне недолговечной, обрекли на постепенное исчезновение. В результате ни один средневековый памятник не дошел до нас в своем первоначальном виде, а те, что дошли, подвергались на протяжении веков многократным перелицовкам (а значит, и стилизациям - по моде своего времени). Подавляющее же большинство их просто исчезло с лица земли. В России не сохранилось ни одного деревянного памятника ранее XVII в., ни одной послемонгольской архиерейской церкви (кроме Успенского собора в Москве), ни одной приватной, поставленной самими гражданами или отдельными лицами церкви ранее XVI в. Те же памятники, что чудом сохранились (например, царские постройки), были перелицованы в новое время до неузнаваемости. За немногим исключением, о русской архитектуре приходится судить только по монастырским постройкам, состояние которых благодаря большей организованности церковных институтов оказалось чуть выше.

Переделки наших средневековых памятников в XVIII-XIX вв., как правило, малоценны и не выдерживают никакого сравнения с художественным качеством подлинника. Вместе с тем, следы древней подлинной архитектонической декорации под этими облицовками просматриваются. При отсутствии исторической иконографии, архивных сведений (все древние архивы русского народа погибли в пожарах), - эти следы первоначальной конструкции и декора - единственный источник наших знаний о памятниках.

С первыми опытами реставрационного дела в России (сер. XIX в.) перед русскими архитекторами встал вопрос: какую из фасадных декораций восстанавливать - древнюю, начальную или поновленную, позднюю? И второй, связанный с той же проблемой (независимо от принятого решения), - каким образом, какими средствами, приемами, в какие сроки и как фиксировать следы древней или промежуточной декорации и пр.? Т.е., самой логикой русского реставрационного процесса архитектор в России был поставлен перед необходимостью не просто производить ремонт, заменять обветшалые конструкции и пр., но и был подвинут к особому виду исследовательской работы с фиксацией и отчетами. Эта ситуация, почти незнакомая западному архитектору (на Западе реставратор - технолог, не более того, он отвечает за качество ремонта, за материал им применяемый, т.е. он - поновитель и ничего более), - превратила российского реставратора (независимо от его намерений) в ученого-исследователя и искусствоведа, невероятно осложнив его работу и само существование. Не получившие в ВУЗах специальной подготовки реставраторы выполняют эту работу, как Бог на душу положит, часто спустя рукава. Из-за передачи с самого начала реставрационного дела производственным организациям и отсутствия в стране действенного государственного контроля за их работой, а также из-за неподготовленности кадров самих реставраторов, организовать на должном уровне дело изучения и фиксации памятников так и не удалось. В большинстве случаев эта работа выполнялась на голом энтузиазме. Зарплата архитектора была неизменно ниже зарплаты рабочего-реставратора (как правило, необученного), однако полученные архитектором-исследователем материалы автоматически поступали под видом личного фонда исследователя в государственные архивохранилища в качестве национальной и художественной ценности. Один из советских парадоксов!

Ничего подобного западный мир, конечно, не знает. Разумеется, вопросы реконструкции памятников архитектуры решаются и там, но там они находятся целиком в компетенции археологов и историков архитектуры, получающих университетскую зарплату и имеющих в своем распоряжении громадные дополнительные средства и передовую технику. Западный историк архитектуры обычно не имеет никакого соприкосновения с реставрационной практикой. Русская реставрационная школа соединяет эти функции в одном лице. Русский архитектор-реставратор работает один за целый институт, а историк архитектуры кабинетного, университетского типа реставрационными методами, как правило, не владеет, работать с памятниками не умеет.

Еще одна проблема русской реставрационной школы - исторически низкая технология, что вполне допустимо сравнить с т.н. «ручной работой» в прикладном художественном производстве. Русский реставратор вынужден имитировать работу древних, старается подделываться под их манеру, стиль, новые материалы ему противопоказаны. Трагедией советской реставрации стало принудительное внедрение т.н. «кремлевского кирпича» и повсеместное применение в реставрации цемента и механических отбойников, т.е. уход от древней технологии. (Русская классическая методика все это категорически запрещала). Восстановление «дедовских» методов, приемов кладки, рубки, тески теслом, т.е. полное повторение древней технологии - залог реставрационного успеха. От реставратора требуется высокая организованность, но низкая технология. Это тоже один из парадоксов русской реставрационной школы. Русская архитектура - народна. Современная рабочая сила в работе с нашими древними памятниками принципиально неприменима, в то время как восстановление готического собора на Западе вполне может выполняться руками рабочих-метростроевцев, без отрицательных последствий для памятника.

Т.о., особенностью русской реставрационной школы остается повышенная трудоемкость, необходимость сбора дополнительной промежуточной информации, от исполнителя требуется высокая культура, чего, как правило, нет. Выявленные в процессе реставрации следы почти обязательно утрачиваются и с этого момента существуют только в отчете архитектора. Русский исследователь владеет тайной памятника в единственном числе. У него, по сути дела, типично археологическая работа, обычная для ученого-археолога, где государственное обеспечение, государственная отчетность и система аттестации с императорских времен продолжают находиться на высочайшем уровне (Полевой комитет Института археологии, защищенность законом, подотчетность, снабжение материалами). В этих условиях русская архитектура несет невосполнимые утраты. Архитектурная реставрация за советский период была низведена до варварского уровня, стала жалким придатком общестроительного дела.

Овладевшим реставрационным мастерством в России может считаться тот исследователь-практик, который умеет прочесть т.н. «строительную историю памятника», разобраться в его наслоениях, зафиксировать их и выработать единственный, т.н. «оптимальный», вариант проекта реставрации, суть которого состоит в по возможности полном сохранении этих исторических наслоений (т.е. реставратор должен уметь если не противоречить самому себе, то находиться с самим собой в гармоническом единстве). Поскольку взгляды на реставрацию, реставрационные требования и на то, что считалось ценным, исторически многократно менялись, выработать критерии для оценки успехов отдельных мастеров реставрационного дела очень трудно. При этом необходимо учитывать также уровень обмерной, исследовательской документации, оставленной исследователем. Разным архитекторам это удавалось в разной степени. Огромный вред реставрационному делу в нашей стране принесло т.н. «увлечение сносами» поздних и малоценных пристроек, понятное желание увидеть древнее здание полностью освобожденным, восстановленным в первозданном виде. При отсутствии пользователя, заинтересованного в эксплуатации церковного здания, эта мода на какое-то время приняла катастрофический характер. Отдельные реставраторы, наоборот, увлекались перелицовками, страдали безудержным вульгарным поновительством, вели себя, как в Европе, забывая об особой природе русской архитектуры, о ее неприкосновенности. Подобные ошибки и заблуждения не дают права считать этих исследователей и реставраторов истинно достигшими высшей квалификации, снижают их «оценочный балл».

Послевоенный период ознаменовался необычным развитием в стране реставрационного дела (причиной стали военные разрушения и тотальный снос церквей в городах и селах). В этих уникальных условиях среди архитекторов-реставраторов выдвинулось много талантливых людей. Отмечаем только тех, кто преодолел вышеописанные соблазны и неустанно следовал реставрационным методам, сформулированным отцом русской научной реставрации Д.П.Суховым.

Учеными-реставраторами предреволюционной эпохи, выработавшими принципы научной реставрации в России, были академик П.П.Покрышкинн, профессор К.К.Романов и выдающийся русский реставратор Д.П.Сухов. Энтузиастом реставрационного дела, производившим на общественность огромное впечатление, был легендарный П.Д.Барановский, однако принципы, исповедуемые им, были далеки от совершенства. Судьба этих исследователей и реставраторов была трагичной: Китайгородская крепость, реставрации которой Сухов отдал лучшие годы жизни, была безжалостно снесена. Снесен был Казанский собор на Красной площади, который начал обследовать и реставрировать Барановский, взорван был открытый им для науки Болдин-Дорогобужский монастырь и пр.

Самым выдающимся и результативным реставратором советского периода были новгородский реставратор Г.М.Штендер - крупнейший ученый, историк архитектуры, создатель и разработчик применимых к новгородским условиям реставрационных методов. Им и его соратниками восстановлены все новгородские памятники. Штендер - глава новгородской школы реставрации. Его работы, как реставрационные, так и теоретические (он много и плодотворно писал) составили эпоху в истории русской архитектуры. Им впервые открыт для культуры и истории ряд архитектурных шедевров.

В Пскове чуть менее успешно работал Ю.П.Спегальский, также оставивший после себя реставрационную школу. Однако уровень его публикаций несравним с публикациями Штендера.

Москва дала России двух замечательных исследователей и реставраторов, однако один из них, по воле случая, никогда непосредственно в Москве не работал. Это исследователь памятников Кирилло-Белозерского монастыря и других вологодских шедевров профессор С.С.Подъяпольский. Подъяпольский известен как выдающийся теоретик и историк архитектуры, усовершенствовавший реставрационные методы, как педагог и идеолог архитектурного образования, как один из немногих не поддавшихся соблазнам освобождения памятников от поздних наслоений, работавший всегда исключительно осторожно и не сделавший сколько-нибудь серьезных ошибок в своей работе. Подъяпольский оказал огромное нравственное влияние на новое поколение реставраторов, воспитывал в коллегах и студентах истинные принципы и верность научному подходу.

Но, пожалуй, самым выдающимся московским реставратором был затравленный прорабством Н.Н.Свешников. По уровню исследования, тщательности фиксации и реставрационного мастерства работы Свешников составил эпоху не только в русской, но и в мировой реставрации. Наделенный гениальной интуицией, почти нечеловеческим вниманием к частностям, он был среди нас неутомимым и бескорыстным тружеником. Оставленная им исследовательская документация - высочайшего качества. Шедевры этого мастера: церковь Рождества Богородицы в Путинках в Москве, церковь Успения в Клину, церковь Вознесения в Коломенском (нижний ярус) и Георгиевская колокольня там же, работы по восстановлению трапезной во Владычном монастыре в Серпухове и в Высоцком монастыре (там же). К сожалению, низкий уровень производства часто сводил на нет усилия этого мастера. Из исследовательских работ Свешникова событием стало исследование церкви Воскресения Христова в Городне.

К сожалению, популярный московский реставратор Л.А.Давид, с успехом и даже триумфом восстановивший ряд древнейших московских храмов, запятнал свою репутацию сносом колокольни церкви Зачатия Анны в Китай-городе и несчастной ошибкой, совершенной при восстановлении древнейшего московского памятника - Спасского собора Андроникова монастыря первой четверти XV в. (он ошибся при реконструкции соборного барабана).

То же можно сказать о Н.Н.Соболеве - генеральном инспекторе Москвы и признанном реставраторе (после Д.П.Сухова) собора Василия Блаженного, снесшим колокольню церкви Преображения в Вяземах.

В заключение укажем на безусловно выдающиеся работы русских реставраторов послевоенного периода, чье мастерство и добросовестность не вызывают сомнений:

1. Митрополичий дом в Ростове Великом (т.н. Ростовский Кремль), арх. В.С.Баниге.

2. Новодевичий монастырь в Москве (арх. Г.А.Макаров).

3. Работы арх. И.В.Ильенко - московские памятники Нарышкинского барокко (церкви Покрова в Филях, Троицы в Троице-Лыкове, Софрине), собор Рождественского монастыря на Рождественке в Москве.

4. Собор Пафнутьево-Боровского монастыря (арх. В.Н.Меркелова).

5. Церкви в Комягине и Хорошеве (арх. Б.Л.Альтшуллер).

6. Заслуживают упоминания труды профессора И.Б.Пуришева в Переславле-Залесском, работы арх. Н.В.Сибирякова в г.Александрове (Успенский монастырь) и пр.

Отрицательные примеры советской реставрации: памятники архитектуры Московского Кремля (арх. В.И.Федоров и А.А.Воробьев, уже упоминавшийся) и памятники архитектуры Троице-Сергиева монастыря (арх. И.В.Трофимов и В.И.Балдин). И там, и там изобилуют неоправданные перелицовки и многочисленные реставрационные ошибки (особенно в Троице). Отсутствие печатного рецензирования реставрационных работ превратило эти факты в предмет государственной тайны.

Трудно дать однозначно высокую оценку и выдающемуся реставратору Москвы - Б.П.Дедушенко, блестяще восстановившему памятники XVII в. Высоко-Петровского монастыря, но отреставрировавшего замечательную соборную церковь Петра Митрополита 1517 г. (им самим впервые атрибутированную!), тайно от общественности, с претензиями и ошибками.

В страшное опустошение по масштабам превратилась реставрация древних памятников Суздаля, где действовал принцип непременного освобождения памятников от «новейших наслоений» (арх. И.А.Столетов).

За полтораста лет своего существования российская реставрационная наука и практика прошла огромный путь, менялись ее критерии, менялась теоретическая база. Массовая гибель памятников архитектуры и низкий уровень производства при советской власти чудовищно понизили реставрационные критерии и оценки. Сегодня место полноценной бережной реставрации занимает т.н. «новодел», не имеющий никакой художественной и исторической ценности (кроме, возможно, градостроительной). В точности та же ситуация имела место на заре реставрации. Тогда творцами первых новоделов при доме Романовых был придворный архитектор Ф.Ф.Рихтер, во Владимире - Н.А.Артлебен и др. Однако, они были при этом и первыми учеными и первыми реставраторами, а отнюдь не предателями реставрационных принципов. В наше время на место восстановления подлинных памятников старины пришла «игра в памятники». (Сегодня это любимая игра политиков и толстосумов). Архитектор сегодня служит не истине и науке, а обслуживает новую идеологию (О.И.Журин - Казанский собор на Красной площади, Воскресенские ворота). Ничего хорошего памятникам русской архитектуры в этих условиях ждать не приходится.

АРХИТЕКТУРНЫЙ ЛИКБЕЗ

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Псевдорусский стиль , как проявление историзма в России, наиболее явственно проявил себя в русской архитектуре середины XIX - начала ХХ века.
Часто псевдорусский стиль называют также "неорусским" или "русско-византийским" стялями, что объясняется заимствованием им архитектурных форм как древнерусского, так и византийского зодчества.

Дом Игумнова на Большой Якиманке в Москве
(арх. Н. Поздеев, 1888 - 1895 гг.):

В середине XIX века наиболее интересные здания, построенные в псевдорусском стиле, принадлежат авторству архитектора К. А. Тона .

Большой Кремлевский дворец (1838 - 1849 гг.):

Боголюбский собор (1866 г.):

Храм Христа Спасителя (1839 - 1860 гг.; внутренняя отделка продолжалась до 1883 г.):

К сожалению, большинство культовых сооружений К. А. Тона постигла та же судьба, что и взорванный в 1931 году храм Христа Спасителя. Вот только восстановлены они не были. Например, Введенская церковь лейб-гвардии Семеновского полка, Преображенская церковь Гренадерского полка и многие другие.

Наряду с К. А. Тоном первопроходцем псевдорусского стиля был архитектор А. М. Горностаев . Его авторству принадлежит крупнейший православный храм в Северной Европе - Успенский собор в Хельсинки:

В конце XIX века копирование декоративных мотивов русской архитектуры XVI - XVII веков достигает своего апогея. Если вы видите "пузатые" колонны, низкие сводчатые потолки, узкие окна-бойницы, теремообразные кровли, фрески с растительными элементами, многоцветные изразцы, то перед вами именно псевдорусская архитектура.

Наиболее характерными зданиями, построенными в этом стиле, являются:

Здание Верхних торговых рядов,
построенное А. Н. Померанцевым в 1890 - 1893 гг.:

Исторический музей на Красной площади в Москве
(В. О. Шервуд,1875 - 1881 гг.):

Храм Воскресения Христова (Спас на крови) в Петербурге
(А. А. Парланд, 1883 - 1907 гг.):

Однако стиль эклектики в России представлен далеко не одним только псевдорусским стилем. Для примера можно привести построенную в неоготическом стиле в 1837 - 1839 годах архитектором М. Д. Быковским усадьбу в подмосковном селе Марфино:

Необарочный дворец Белосельских-Белозерских на Невском проспекте
рядом с Аничковым мостом
(А. И. Штакеншнейдер, 1847 - 1848 гг.):

Построенный в 1898 - 1912 гг. архитектором Р. И. Клейном
в неоклассическом стиле Музей изящных искусств:

Здание универсального магазина "Мюр и Мерилиз" на Петровке,
построенное Р. И. Клейном в неоготическом стиле (английская готика)
в 1900 - 1908 гг.:

Ансамбль Московского Кремля

Искусство конца 15 – 16 в.в.

Сложение Русского централизованного государства.

Столица – Москва, оплот православия, центр культурного наследия, «3-й Рим»

Государственное устройство – самодержавие, опора – дворянство.

Главная задача искусства – прославление Русского государства.

Конец 15 – начало 16 в.в.

I. Архитектура – строительство Московского Кремля, инженер Пьетро Солари; русские + итальянские традиции; красота, величие, прочность.

1. УСПЕНСКИЙ СОБОР (арх.Аристотель Фиорованти ),1475-1479 г.г.; древнерусские традиции + традиции итальянского ренессанса (внешний вид: 5 глав, (просторный, светлый интерьер перспективные порталы) светского характера).

2. БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ СОБОР «Златоверхий»

(арх.Марко Фрязин и Пьетро Солари ) 1484-89г.г, древнерусские традиции (подклет – высокий цокольный этаж, галерея, аркатурно-колончатый пояс на фасаде и апсиде);

ГРАНОВИТАЯ ПАЛАТА (арх. М. Фрязин и П.Солари ) – часть великокняжеского дворца; одностолпный зал S=500кв.м, h=9м.

3.
АРХАНГЕЛЬСКИЙ СОБОР (арх.Алевиз Новый ), 1505-1508г.г. – усыпальница московских государей (52 погребения); в стиле ренессансных 2-х этажных палаццо (пышный декор: аркады, резьба, роспись, позолота).

4. ХРАМ-КОЛОКОЛЬНЯ ИВАНА ВЕЛИКОГО (арх. Бон Фрязин ), 1505-1508 г.г.; изящество и величие; толщина стен=5м., h=81м., 21колокол – вес – 4 тысячи пудов.

Сформировать представления о том, что Москва была не только политическим центром возрождения Руси, но и средоточием формирования общерусской культуры; развитие культуры опиралось на владимирское наследство; шедевры архитектуры - Успенский и Архангельский соборы, колокольня Ивана Великого, Теремной дворец, стены и башни Кремля являются синтезом художественных приемов зодчества Руси и итальянского Возрождения. Познакомить с легендой возникновения города. Рассмотреть старинный чертеж с изображением плана Московского Кремля XVI века.

Посмотреть документальный фильм «Московский Кремль». Обратить внимание на антропоморфный характер башен, напоминающих своим обликом богатырей в русских доспехах. Рассказать о том, что Кремль и его здания стали образцом, которому стремились подражать другие города Московского княжества.

Самостоятельная работа: подготовить сообщение об истории и святынях одного из соборов Московского Кремля.

Своеобразие русской архитектуры

Глава, Крест

Главы в соответствии с русской православной традицией имеют, как правило, шлемовидную или луковичную форму. Количество глав, как правило, должно быть не менее количества престолов в храме. В традиции православного храмостроительства количество глав принимается равным 1, 3, 5, 7, 13 и т.д., что объясняется числовой символикой: 1 - единая глава Церкви - Христос; 3 - число лиц Святой Троицы; 5 - Христос и четыре Евангелиста; 7 - семь чинов ангельских, семь Таинств, семь Вселенских Соборов; 13 - Христос и 12 Апостолов и т.д.

Глава должна быть увенчана православным Крестом, ориентированным на запад. В русском православии принят 6-8-конечный Крест, который отличается от "латинского" наличием верхней и нижней косой перекладин. "Греческий" четырехконечный Крест - равноконечный. Размер и рисунок Креста определяются архитектурой храма..

Окна, решетки

Окна, устанавливаемые, как правило, в верхней зоне каменных стен храма, традиционно имеют полукруглые завершения и снаружи украшаются фигурными наличниками с завершениями в виде кокошников или иными в соответствии с архитектурным стилем фасадов.

На окна храмов, как правило, устанавливаются решетки, часть из которых должна иметь возможность открывания наружу помещений в целях пожарной безопасности. В рисунках решеток часто используется крестообразный мотив. Примеры решеток приведены на рис. 21.

В учебном пособии рассматривается проблема национальных особенностей русской архитектуры XI-XIX веков; выявляются конкретные черты, которые в совокупности и определяют самобытность русского зодчества. Текст иллюстрирован оригинальными зарисовками памятников русского зодчества, выполненными великим русским архитектором Джакомо Кваренги.

Национальные особенности русской архитектуры
1. Гармоническая связь с ландшафтом
2. Масштабность
3. Живописность
4. Пластичность
5. Использование цвета
6. Синтез архитектуры и изобразительных искусств
7. Объемность
8. Силуэтность
9. Тенденция к формированию ансамбля
Стиль барокко
Стиль классицизма
Палладианство в русской архитектуре
Список иллюстраций и условные сокращения
Иллюстрации

Перед советской архитектурой стоит проблема поиска наиболее яркой художественной выразительности многообразных зданий, вырастающих в городах страны. При разработке этой проблемы важную роль играет учет и творческое использование некоторых художественных особенностей национального зодчества, складывающихся на протяжении столетий и не потерявших актуальности до сих пор.

Выявление этих особенностей в русской архитектуре должно вызвать у будущих архитекторов стремление осознать путь дальнейшего художественного развития архитектуры на основе использования традиционных черт русского художественного наследия, имея при этом в виду процесс интернационализации зодчества.

Для уяснения особенностей русской архитектуры следует уточнить понятие «национальной культуры» и вложить в него определенный смысл, относя его к архитектуре того или иного народа.

Общеизвестно марксистское определение нации как исторически сложившейся устойчивой общности людей, которую характеризуют: общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. Известно и то, что нации сформировались в период ликвидации феодализма. Это последнее, казалось бы, ограничивает проблему национальных особенностей для России лишь XIX веком. Однако понятие национальной культуры допустимо трактовать более широко - как совокупность характерных средств и способов выражения культуры, и в частности архитектуры, которые сложились не только у каждой нации, но и у каждой народности в процессе их развития. Таким образом, это понятие можно отнести к народу страны с единым этническим составом, языком и живущим на одной территории. Вот почему целесообразно рассматривать национальные особенности русской архитектуры в целом, начиная с Киевской Руси (X-XI вв.), включая периоды феодальной раздробленности (XII-XV вв.), централизованного государства (XVI-XVII вв.) и кончая Российской империей (XVIII-XIX вв.). Таким образом, речь будет идти о своеобразии архитектуры за все время существования России.

Правомерно поставить вопрос: могли ли быть общие специфические черты в русской архитектуре на протяжении столь длительного времени в условиях трансформирующейся феодальной формации? И правомерно ли ставить вопрос об общности архитектуры в условиях феодальной раздробленности, когда Русь состояла из многих удельных самостоятельных государств со своими школами, предопределившими региональные художественные черты архитектуры Киевского, Владимирского, Московского княжеств, Новгородской или Псковской земли?

Однако при некоторых различиях архитектуры в отдельных частях Руси она имела ряд общих особенностей, вызванных одинаковыми условиями развития, что позволяет говорить о русском зодчестве вообще и его конкретном проявлении в региональных школах в частности.

Архитектура - явление производное от функциональной необходимости, зависящее как от строительно-технических возможностей (строительных материалов и конструкций, выработанных опытом народа), так и от эстетических представлений, определяющихся художественными взглядами и вкусами народа.

Конечно, все эти компоненты во времени менялись, однако некоторые особенности русского зодчества бытовали и развивались на протяжении веков, сохраняли в основе традиционную устойчивость до конца XIX века, пока космополитическая сущность капитализма не стала их нивелировать.

Строительство в России основывалось исстари на трех видах широко, но неравномерно распространенных в строительной практике материалов: дереве, естественном камне и кирпиче. Каждый из этих материалов, а иногда и комбинация их, способствовал выработке для конкретных природных условий наиболее рациональных конструкций, которые длительное время оставались устойчивыми, существенно предопределяя художественный образ здания. Повсеместное использование дерева как строительного материала с древних времен подтверждается летописными, иконописными данными и археологией. Один из древнейших христианских храмов в Киеве - первоначальный многоглавый Софийский собор (989 г.) был деревянным и сгорел в начале XI века.

Естественный камень и кирпич, сперва тонкий, квадратный (плинфа), применялись с первых шагов каменного строительства и на юге Киевской Руси и на Севере - на Новгородской земле. Надо отметить, что естественный камень имел территориально ограниченные зоны применения: в центральных районах - во Владимире, в Москве; на севере - в Пскове и частично в Новгороде. Это обусловливалось доступностью залеганий каменных пород, пригодных для строительства.

Исходя из сказанного, по характеру применявшегося материала в России можно выделить два основных вида строительства: из дерева и камня (естественного и кирпича). Несмотря на столь различные виды строительства, как будет показано дальше, в них есть общие художественные черты, которые позволяют утверждать самобытность русского зодчества независимо от того, из какого материала создано сооружение.

Дерево и камень, применявшиеся исстари, привели к специфическому явлению: архитектурно-композиционные приемы и формы, выработанные в одном из строительных материалов, оказывали влияние на формирование архитектурных образов, создававшихся из другого материала. Так было в XVI веке, когда под влиянием художественного воздействия давно бытовавших деревянных шатровых церквей в селе Коломенском под Москвой появился первый в каменном зодчестве шатровый храм Вознесения (1532 г.). Примером влияния многоглавой пирамидальной композиции храма, утвердившейся в каменном строительстве в XVII веке, являются многоглавые деревянные храмы, появившиеся в начале XVIII века: в Вытегорском посаде (не сохранился), Преображенский собор (1714 г.) на острове Кижи.

Художественную специфику русского зодчества на протяжении веков определяли различные причины социального, функционального, материального и эстетического характера, одни в большей, другие в меньшей степени. В конечном итоге, можно выделить некоторые особенности, которые в совокупности предопределяют его национальную характерность.

К числу таких особенностей нужно отнести: 1) гармоническую связь с ландшафтом; 2) масштабность; 3) живописность; 4) пластичность; 5) использование цвета (полихромность); 6) синтез с изобразительными искусствами (живописью, скульптурой); 7) объёмность; 8) силуэтность; 9) тенденции к формированию ансамблей.

Каждая из этих особенностей в отдельности может быть свойственна архитектуре и других народов. Так, например, масштабность или соразмерность с человеком являлась важнейшим достижением архитектуры античной Греции, но не была свойственна зодчеству древних Египта и Месопотамии. Силуэтность архитектуры характерна для народов западноевропейского средневековья, но совершенно не нашла выражения в зодчестве античной Греции или ахеменидского Ирана. Искусство включения цвета в архитектурный образ характерно для зодчества средневековой Центральной Азии (XIII-XVII вв.), однако оно не находило места в архитектуре Франции XVI-XVIII веков. Объёмность архитектурного образа специфична для романского зодчества, но эта черта растворяется в сложных открытых конструкциях готики.

Для русского зодчества характерны указанные черты все вместе с разной степенью проявления в тот или иной исторический период его состояния.

Каждая из названных характерных особенностей имеет свои предпосылки и вполне объяснима. Их устойчивость стала традицией, в значительной степени определяющей наиболее значительные произведения русского зодчества.